Текст книги "Выродок (Время Нергала)"

Автор книги: Вячеслав Барковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Стоило бы, если знать, что успеешь применить, – заметил журналист. Принесли книги.

– Итак, смотрим: Нергал. Это божество особенно боготворили в Куге, и в 4-й книге Царств говорится, что Кутийцы сделали своим богом Нергала, который изображался крылатым львом с человеческою головой.

– Это еще не все. ОН к тому же называет себя Неведомым богом, – напомнил журналист.

– Может быть, оттого, что Нергал никому не ведом, как ОН полагает?

– Нет, здесь что-то другое. Что-то еще накладывается на Нергапа, – заметил Чернышев.

– Посмотрим дальше, – согласился генерал. Он полистал Энциклопедию и прочел:

«Афиняне, пораженные моровою язвой, не зная, какому божеству приписать это бедствие, вывели за город двух овец: черную и белую, и в тех местах, где овцы ложились на землю, воздвигали жертвенники с надписью „Бог Неведомый“».

– Ну до чего у НЕГО в башке все переплелось! – воскликнул Любомудров. И продолжал: – Так что же, они приносили жертвы этому самому Неведомому по определенным числам?

– Да нет, здесь об этом ничего не говорится. Посмотрим на «Жертвоприношение». Так… Ага, вот! По определенным дням приносились жертвы в День очищения. А соответственно День очищения это по нашему счислению 10 сентября, а по древнему десятый день седьмого месяца! Добрались-таки.

Жертвы приносились различные, но кончались обычно сожжением или раздачей мяса жертвенных животных людям.

Вот теперь фантазируйте и делайте выводы!

Любомудров погрузился в раздумья.

– Тяжеловато влезть к нему в голову и вое это объединить в единое целое… Скорее всего все-таки ОН подвергался в детстве насилию. Желая отомстить, стал убивать, постепенно преображаясь в свирепого полульва, получеловека, которому покровительствует новый неведомый ранее человечеству бог. Здесь же еще есть и День очищения. То есть ОН, убивая по определенным дням, очищается…

– Или очищает людей от скверны, – добавил генерал. – В любом случае в этом кошмарном переплетении бреда, яви и фантазии, мне кажется, уже все меньше остается места для реальности. Он все более и более опасен.

– Что опасен, это ясно, – сказал психолог, – но в то же время, согласитесь, Иннокентий Михайлович, ОН живет среди людей, и никто ни разу ЕГО не заподозрил в безумии. Разобраться в ЕГО мире здоровому человеку трудно, понять логику действий невозможно, и тем не менее, пока мы не разберемся хоть немного в ЕГО внутренней реальности, мы вряд ли сможем нейтрализовать ЕГО.

ПРЕССА. ХРОНИКА. ФАКТЫ

«…Наши газеты снова заполнены жуткими подробностями о зверствах Выродка. Кстати, корреспондент газеты „Криминальный беспредел“ Любомудров утверждает, что маньяк именует себя Неведомым богом Нергалом, древним языческим божеством с лицом человека, телом льва.

В связи с этим хотелось бы спросить: пытался ли кто-нибудь из наших политиков или врачей обращаться к Нергалу с просьбой разъяснить свое поведение. Господин Любомудров, который много лет, по его утверждению, занимается преступлениями Нергала и его личностью, утверждает, что этот человек считает себя богом и убивает тех, кого ОН считает неугодными для новой цивилизации, которую представляет. Но мы позволим себе усомниться в правдивости слов г. Любомудрова хотя бы уже по той причине, что этот журналист сам провел несколько пет в психиатрической лечебнице и, вполне возможно, свои идеи выдает за мысли Нергала.

Описания преступлений Нергала действительно ужасны. Но обращает на себя внимание, во-первых, неимоверная физическая сила, которой обладает этот человек, во-вторых, его неумолимость и несгибаемость, с которой ОН следует к достижению своей цели.

Позволим себе заметить, что подобный человек вовсе неспроста появился именно здесь и именно сейчас!

В наше смутное время Нергал – пример той „железной метлы“, с помощью которой необходимо производить чистку и упорядочение смуты».

(«Время решений»)

БРИФИНГ В ФСБ

Вчера в здании ФСБ на Литейном, д. 4, состоялся брифинг заместителя председателя ПО ФСБ генерала И. М. Успенского. Ниже приводится текст заявления И. М. Успенского:

«В течение последних пет на территории города Петербурга орудует особо опасный преступник, маньяк-убийца, за которым тянется длинный след кровавых злодейств. Федеральная служба безопасности и Региональное управление по борьбе с организованной преступностью активно ведет розыск маньяка, который получил в народе меткое и точное прозвище – Выродок. Сам он себя именует богом Нергалом, что уже говорит о его психическом заболевании. Одержимый страстью к убийству, Выродок нападает на людей, похищает их, завозит в укромные места, в основном это подвалы расселенных домов, поставленных на капремонт, здесь зверски убивает, как правило, перед смертью вволю поиздевавшись над жертвами.

Зверства Выродка не поддаются описанию. Они настолько страшны, что даже видавшие виды сотрудники органов безопасности и милиции содрогаются, обнаружив место очередного убийства.

О Выродке ходят разные слухи. Некоторые граждане даже наделяют его некой сверхъестественной силой.

Я со всей ответственностью заявляю:

Выродок – жалкий безумец. Однако в Силу особенностей своего психического заболевания чрезвычайно хитер. Он обладает огромной физической силой, практически не оставляет следов на месте преступления.

Однако я как зам. председателя ПО УФСБ даю слово гражданам города, что в самое ближайшее время Выродок будет задержан и обезврежен. Обращаюсь с просьбой к средствам массовой информации: пожалуйста, не преувеличивайте опасность маньяка! Не следует раздувать слухи и сеять панику. Давайте помнить, что убийца-выродок один и против него ВЕСЬ город, все органы безопасности и милиции».

И. М. Успенский

БАРАНОВ, ОН ЖЕ КЛАССИК

Вильям Антонович Баранов, или Классик, испив утреннюю чашку кофе и, вопреки советам диетологов, съев сочный бифштекс средней прожаренности, закурил первую сигарету и, откинувшись на спинку кресла, задумался.

Забот у Классика хватало. Возглавляемая Вильямом Антоновичем ассоциация «Медиум» давала неплохой доход. Официально ассоциация, интригующее название которой придумал лично Баранов, занималась целительской деятельностью. Здесь состояли на службе и, естественно, получали зарплату практически все колдуны, знахари и экстрасенсы Петербурга и Ленинградской области. Без согласия ассоциации ни один целитель не мог получить лицензию на индивидуальную деятельность. Попытки обойти ассоциацию заканчивались плачевно.

Но «Медиум» хотя и был надежным легальным бизнесом, естественно, не мог принести владельцу и его партнерам достаточно большой доход, который, по мнению Баранова, должен иметь современный бизнесмен.

Поэтому ассоциация была лишь верхушкой айсберга, видимой для всех желающих полюбоваться правильной организацией дела и современным пониманием рыночных отношений.

Точнее говоря, ассоциация была небольшой точкой на верхушке пирамиды, выстроенной главным образом умелой рукой Вильяма Антоновича.

Какие компоненты составляли пирамиду, знали лишь три человека: сам Баранов и два его партнера по бизнесу – Андрей Афанасьевич Поршнев, он же Казначей, и начальник охраны Гориллыч. Вильям Антонович был зол на самого себя. Заполучение монстра в ряды бойцов организации поначалу казалось Классику плодотворной идеей и должно было стать составной частью грандиозного плана предвыборной кампании в Государственную Думу, разработанного Вильямом Антоновичем.

Но после двух недавних убийств сотрудников органов Классик понял, что чуть было не вляпался в весьма неприятную историю. Посадил бы себе на шею психопата, маньяка! А на кой ляд ему такой нужен? Какая от него польза? Во-первых, скорее всего монстр – неуправляемый псих. Во-вторых, сейчас и ФСБ и РУОП на ушах стоят, ловят этого самого монстра. А ему с его стрелками вовсе ни к чему светиться лишний раз… У Вильяма Антоновича мороз по коже пробежал, когда он вспомнил зверства монстра, рассказами о которых были заполнены газеты.

Бог миловал! Шут с ним! Чуть было не дал промашку, но теперь хватит об этом вспоминать! Есть дела поважнее.

В 9.00 Классик был в офисе. На столе у него лежала статья «пресс-секретаря» Льва Торсумского, где красочно расписывались последние ограбления, торговля наркотой, предвещалась гибель нации и во всех грехах обвинялись беспомощные, беззубые представители власти.

Классик поправил несколько слов в статье и, вызвав секретаршу Клавдию Ильиничну, даму предпенсионного возраста, велел срочно отправить статью в редакцию.

Из соседней комнаты бесшумно вошел Гориллыч.

– Дело обговорено, – доложил он.

– Все будут? – спросил Классик.

– Все.

Речь шла о «столе», который организовывал Вильям Антонович. На нем собирались все главные авторитеты города. Классик должен был изложить основные пункты своего плана предвыборной кампании и получить одобрение единомышленников.

«Стол» собрался в гостинице «Предпортовая». Здесь были практически все авторитеты, контролирующие город.

После обычных в таких случаях формальностей и церемоний слово взял Классик.

Вильям Антонович начал издалека. Дипломатично поговорил об увеличении и уменьшении доходов, кратко изложил свою точку зрения на этот вопрос. Затем перешел к главному.

– Приближаются выборы, – начал он. – И конечно, все мы уже знаем, кто от нас, бизнесменов, на них пойдет. Но… – Тут Классик сделал многозначительную паузу. – Есть некоторые сомнения. Сколько бы своих людей мы ни выдвинули, их может оказаться мало… Народ дурить сейчас все горазды, – тут Классик улыбнулся. – Кроме нас, конечно. Но дурят людей комуняки, колхозники, левые, правые – в общем, все, кому не лень. Поэтому их, дряни этой, у власти может оказаться больше… – Вильям Антонович вновь сделал драматическую паузу, – чем нам бы хотелось. Одним словом, как говорится, «из хорошо информированных источников» мне и, я думаю, вам всем хорошо известно, что данный порядок после выборов может быть нарушен. Даже если наши все пройдут… Я к тому, что, попросту говоря, власть может чуть-чуть измениться… А может, и не чуть-чуть. Мы, конечно, можем этой новой власти устроить хорошую заварушку и постараться ее поправить. Но я, как деловой человек, считаю, что лучше вообще не допустить никаких перемен. Вернее, если изменить что, так только в нашу сторону, на пользу нашу и народа. Что я предлагаю? На наши места многие зарятся, сами знаете. Беспредела хватает. Поэтому, я считаю, пора нам, кроме нашей основной, деловой работы, заняться немного политикой.

– Ну, это перебор, пожалуй, – тихо заметил представитель от «банковских структур». – Мы и так политики не чураемся.

– Я имею в виду другое. Нам нужна прямая власть! Вот Миша Домбровский чем не мэр или даже премьер-министр?

– Да будет тебе, – загудел кто-то. – Давай по делу. Власти у нас и так хватает.

– Ладно. Пусть по делу! Люди от чего стонут и плачут? От бардака! Почему в соплях старые времена вспоминают? Потому что каждый работяга мог спокойно бутылку на троих сообразить и сырочком плавленным закушать, потому что бабы не боялись детишек в садик отправлять, в кино ходить, не боялись дверь открывать постороннему. Мы, чтобы власть целиком к нам перешла, должны им на время еще больший бардак устроить. Поняли? Будем листовки печатать и разбрасывать хоть с самолета. В одних будем хаять демократов и звать на улицу коммерческие ларьки громить, в других комуняк объявим провокаторами. Тут еще монстр объявился! Как пришьет кого, так мы листовочку: «Товарищи! Что же это делается? Проклятые демократы наших доблестных воинов бьют». Или наоборот: «Господа! Коммунисты-фанатики хотят вызвать массовые беспорядки и из-за угла убивают демократически настроенных офицеров».

– Красиво говоришь! – язвительно заметил кто-то из гостей.

– Мы дадим деньги на массовые демонстрации коммунистам и демократам, вдохновенно продолжал Классик. – Вот они и схлестнутся. Мы бомжей напоим, обколем и натравим на мэрию, на западные шопы. Подожжем парочку мечетей, а потом в отместку пару церквей. Наша задача – натравить всех друг на друга. Пусть наши бойцы автоматами поиграют, пусть пару раз с ОМОНом схлестнутся. Вот на таком беспределе мы и выступим. Скажем: «Хватит! Мы, деловые люди, хотим стабильности и сами ее установим, если власти не могут».

Что у нас «девяток» не хватит, чтобы в них по четыре бойца посадить и пустить по улицам патрулировать? Организуем «охранные общественные бюро» и за неделю всю шушеру с улиц уберем. Кто понаглее, с тем тоже разберемся. Не первый год, как говорится, замужем.

Мы народу гарантируем покой, поклянемся, что жить они смогут спокойно, не опасаясь никакой шпаны! И вот тогда посмотрим, чья возьмет! Пообещаем и сделаем. А что эти пердуны политики без нас сделают? Мы пообещаем спокойствие, мир, приличные заработки дадим. Вот за нас и будут голосовать. Вернее, за тех, кого мы захотим сделать мэрами, пэрами и президентами.

Слушали солидно, молча. После Классика выступили видные лица, в целом одобрили, пообещали помощь, ну и замечаний кое-каких подбросили.

Разошлись в целом довольные планом. Классик сиял. Уже из машины позвонил Торсумскому, велел дать собратьям журналистам как можно больше негативной информации о преступности. «Особенно упирай на монстра. Красок не жалей. Можешь сказать, что психов этих много, только власти скрывают. Крови побольше! Закончи советами: поосторожнее вечерами, особенно в лунные ночи. Замечена, мол, любовь маньяков лунными ночами убивать! В общем, нагони на всех страху. Потом получишь дальнейшие инструкции!»

* * *

И в Москве, и в Питере стало твориться непонятное. В понедельник выстрелом в упор был убит депутат Городской Думы от Петербурга. В тот же день в пригороде погибло три человека. Двое числились в руководстве профсоюзов, третий был случайный прохожий.

Еще через день была устроена резня в престижном ночном клубе «Фламинго». Во время бойни пострадали несколько человек, не причастных к уголовному миру.

Участились нападения на крупные магазины западных фирм.

Горели ни с того ни с сего представительства западных банков.

Западные инвесторы стали поговаривать о нецелесообразности работы в России.

По городу ходили листовки, в которых предвещалась денежная реформа и очередной грабеж населения. Профсоюзы стали каждое воскресение выводить людей на улицы, требуя повышения зарплаты.

В Москве фанатик-коммунист Вампиров получил от каких-то финансовых кругов, якобы недовольных политикой правительства, значительную сумму денег на организацию манифестаций и митингов. Манифестации сопровождали отряды крепких, мускулистых бойцов, которые в разгар митингов начинали бить витрины магазинов, орали «Долой кровопийц!» и охотно вступали в ожесточенные схватки с омоновцами, временами не гнушаясь и огнестрельным оружием.

В Питере прошло шествие национал-патриотов, на которых навалилась колонна «демократов». Грандиозное побоище не могли остановить ни милиция, ни ОМОН. Больницы были переполнены ранеными и покалеченными.

На улицах внаглую орудовали уголовники. Прохожих стали грабить в трамваях и даже в метро.

В четверг вечером телезрителей потрясла передача «Дикая воля». Авторы передачи показали загородный дом одного из предпринимателей Петербурга.

Вначале камера крупным планом продемонстрировала разбитое окно на первом этаже дома. Осколки стекол были рассыпаны по земле и сверкали в лучах съемочного прожектора, ослепляя зрителей. Затем в кадре шла выломанная оконная рама.

Ведущий, он же автор передачи, сказал:

«Вот через это окно бандиты, очевидно, проникли в дом».

После этого следовал наезд камеры и крупным планом зрители увидели один за другим пять трупов: старуха, женщина, мужчина и двое детей. Текст сопровождал камеру:

«Первыми были расстреляны автоматной очередью в упор хозяин дома и его жена, вот здесь в этой комнате, которая, очевидно, служила гостиной. Звери в человеческом обличье, подойдя к жертвам и увидев, что одна из них, женщина, все еще жива, выстрелили ей в голову, затем кто-то из бандитов, для того чтобы удовлетворить свои дикие инстинкты, выпущенные на волю нашей демократией, буквально исполосовал лицо несчастной жертвы. (Камера крупным планом дает изображение лица, превращенного в кровавое Месиво.)

Старуха с двумя детьми, услышав выстрелы, попыталась спасти внуков и выскочить с ними из окна первого этажа на противоположной стороне дома. Детей пристрелили во дворе, бабушку около окна.

Этого извергам показалось мало. Кто-то из них изнасиловал умирающую шестилетнюю девочку, после чего задушил. (Камера демонстрирует крупным планом посиневшее лицо девочки с высунутым языком, затем так же крупно – изуродованные детские половые органы.) Все жертвы были перенесены в гостиную и аккуратно уложены в один ряд. (Общий план. Комната и пять изувеченных трупов на фоне огромного персидского ковра на стене.)

Видавшие виды оперативники, здоровенные мужики, которых, казалось, ничем не проймешь, отворачивались от страшной картины, представшей перед ними в тихом, чрезвычайно богатом доме. Они могли только ругаться яростным матом, понося бандитов, бизнесменов и всю нынешнюю эпоху. Нынешнее время, когда извращение, садизм и жестокость стали нормой жизни, когда мало кого волнует изуродованное лицо женщины, истерзанное тельце девочки, предсмертный хрип старой женщины, смерть от автоматной очереди мужчины, который помешал какому-то оч-чень высокопоставленному и абсолютно демократичному авторитету в его не оч-ч-ень чистоплотной деятельности „на благо народа“, того народа, который, будучи некогда великим, ныне оплеванный и униженный живет в ожидании очередной милостыни с Запада, милостыни, состоящей из поношенных портков и заплесневелых консервов. „На благо того народа“, который уже и русским-то перестали называть. Эти господа вкупе с продажными мудрецами журналистами зовут русских „русскоязычными“, ставя великую нацию вровень с „травожующими“ и „пресмыкающимися“». (Все это время в кадре поочередно то одна, то другая деталь изуродованных трупов.)

В пятницу, 16-го, во все районные отделения пришел приказ: провести облавы на рынках и в прочих местах скопления граждан, произвести обыски во всех казино, в известных органам внутренних дел тайных домах свиданий, на квартирах лиц, проживающих без прописки. Проводить массовую проверку документов на улицах, задерживать на 48 часов всех подозрительных лиц, в том числе проституток, бомжей, иногородних и граждан сопредельных государств.

Для таких массовых профилактических мероприятий сил одной милиции было недостаточно.

К облавам и обыскам подключились оперативники ФСБ, бойцы спецподразделений, курсанты милицейских школ и военных училищ.

На вещевых рынках началась легкая паника. Исчезли карманные воры, торговцы наркотиками ушли в тень, мелкий преступный элемент затаился, лег на дно.

«Аквариумы» в отделениях были забиты проститутками, алкашами, наркоманами, бомжами.

Все это скопище ныло, стонало, смердело, ругалось отборным матом, поносило на чем свет стоит ментов.

За три дня операции «Мешок» было изобличено несколько мошенников, задержана пара десятков квартирных воров, человек тридцать мелких торговцев наркотой, дюжина сутенеров.

Проверка документов и обыски на квартирах вызвали истерию прессы. Газетчики кричали о неслыханном нарушении прав человека, о попрании Основного закона, о беспределе властей, даже предсказывали подготовку переворота и установление диктатуры.

Город был наводнен патрулями, пешими и моторизованными. Между тем население, видя такое изобилие людей в милицейской форме и в камуфляже, заволновалось.

Слухи ползли один хлеще другого.

Старухи на барахолке шептались о том, что-де «мафия собирается устроить бойню», и в доказательство говорили о сотнях трупов, обнаруженных в лесу под Лугой. Вот за этих расстрелянных милицией товарищей и собирается якобы мстить мафия.

Другие авторитетно эти «бредни» опровергали и не менее авторитетно заявляли, что город собирается захватить чеченская армия, которую уже видели в пригороде.

Радио– и тележурналисты, ссылаясь на компетентные источники, утверждали, что чрезвычайные меры приняты в связи с тем, что ведутся поиски банды фанатиков, возможно, группы маньяков-убийц, которые объявили городу кровавый террор.

Милицейские чины хладнокровно отвергали все упреки в бездействии, ссылаясь на то, что раскрываемость преступлений увеличивается, несмотря на нехватку людей, денежных средств и техники.

ФСБ опровергала слухи об увеличении числа бандформирований в городе и утверждала, что вся поднявшаяся истерия на руку только крайним, экстремистским силам, которые ловят рыбку в мутной воде, готовясь к предвыборной кампании.

Комплексный анализ поступающих агентурных сведений давал возможность ФСБ предположить, что на Выродка во всей этой шумихе кто-то ставит по-крупному.

Успенского, Чернышева и Любомудрова особенно беспокоило, что приближалось роковое десятое число очередного месяца, и крайне угнетало сознание того, что они не в состоянии предотвратить то ужасное, что должно будет произойти.