Текст книги "Вероятность возвышения (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Ануфриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7: Отношения.

– Пойдём, поговорить надо, – схватив меня за локоть, Ринда потащила меня к выходу. Злости я в ней не почувствовал, зато настороженности было хоть отбавляй. Мы отошли к стене корпуса, в подвале которого была изучальня, и встали недалеко от входа.

– Ты как ухитрился Лилию так разозлить? У неё на лице было написано, как сильно она хочет макнуть тебя в отходы, – вопросительно посмотрела мне в глаза Ринда. – Понятно же, зачем она этот поединок затеяла. Она и не скрывала, что между вами какие-то счёты.

– А с чего ты решила, что у неё получится? – недоумевающе глянул на неё в ответ. – Я вообще-то проигрывать не намереваюсь. И отказывался только потому, что не люблю, когда что-то навязывают.

– Лилия одной ногой выпускница и знает достаточно боевых конструктов, чтобы победить в семидесяти двух поединках, проиграв при этом лишь раз, и это второй результат на весь Оплот, – обрадовала меня Ринда. – У неё раньше наставницей была Фирса, лучшая целительница Оплота. Я давненько слежу за ареной и знаю, что к чему. Без реального опыта магических поединков тебе не выстоять и пары мгновений. А после твоего проигрыша она ещё и поглумится над тобой. Когда она предложит заклад, а она точно предложит, ты хотя бы не ставь ничего ценного, чтобы не так обидно было.

– А что, надо ещё и ставить что-то? – почесал я голову. – Замечательное ты мне развлеченьице подкинула на сегодняшний вечер.

– Сам виноват, коль мне ничего не сказал, – решительно отрубила номка, – ни про статус личного ученика, ни про ваш конфликт. Так скажешь, какая крыса между вами пробежала, или это тайна? Может, помогу чем-нибудь.

– Это не тайна. Лилия почему-то считает, что я приставал к её подруге Нолии, хотя это было недоразумение, – объяснил ситуацию, – когда всё выяснилось, Нолия потом извинилась за это, но её чокнутой подруге бесполезно что-либо объяснять. Теперь она считает, что я любитель маленьких девочек.

– Что за бред? – возмутилась Ринда. – Она совсем из ума выжила со своей Нолькой? Возится с ней, как с младшей сестрёнкой, пылинки сдувает. Верит каждому её слову, хотя дочь Верховной та ещё выдумщица. Да мне достаточно было того, как ты на мою задницу пялишься, когда думаешь, будто я не вижу, чтобы понять, что тебе нравятся фигуристые. А будь ты по детям, тебе нравились бы тощие.

– Извини за это, – покаялся я, слегка смутившись, – такое как-то само собой происходит. Я и не думал приставать или что-то в этом роде.

– Да смотри, сколько хочешь, – отмахнулась номка, – за смотр мзду не берут. Выходит, договориться с ней не получится, насколько я знаю Лилию, она этих детолюбов ненавидит. Видимо, что-то плохое ей в прошлом сделали. Значит, она может что-то серьёзное для заклада от тебя потребовать.

– Слушай, а что за Гера такая, что вмешалась? – спросил задумавшуюся собеседницу. – Кажется, они не очень ладят.

– Ещё бы, – хмыкнула Ринда, – я уже говорила про второй результат и одно поражение Лилии? Угадай, кто на первом месте, и от кого это поражение. Но Гера тебе не поможет избежать поединка, она всегда за справедливость, без исключений и любимчиков. Именно поэтому её так уважают.

– Кажется, ты не поняла, – улыбнулся, помотав головой, поскольку уже обдумывал новорожденный план действий, – я не собираюсь избегать поединка. Скажи мне, какая вещь для Лилии самая ценная? И ещё, у тебя есть деньги?

***

Я вышел из кабинета Карлы и зашагал к соседней двери. Доклад о делах сегодняшнего дня закончен, Верховная мать велела помогать в изучальне и дальше, до тех пор, пока от моей помощи есть толк. Разговор с Риндой тоже прошёл без проблем, та поначалу не хотела влезать в эту авантюру ни в какую, пришлось ей кое-что рассказать про себя, чтобы она поверила в мои возможности. Но без способности навязывать собеседнику эмоции, что подарил мне подневольный союзник, я бы точно ничего не достиг.

Пока я добирался от изучальни до кабинета верховной, побеседовал и с симбионтом. Тот поведал, что мне, с моим практически неисчерпаемым резервом, уже вполне по силам выйти победителем в поединке, используя только «ошеломление» и «пузырь», но подчиняясь моим настойчивым просьбам, обещал помочь в процессе поединка. Но основной процесс усвоения базы целительских конструктов, полученной из головы Арины и бережно хранимой в надёжном месте, будет лишь после ещё одной встречи с богиней. Сим не уточнял, что видит по этому поводу во временных линиях, но тот факт, что он строит такие планы, говорил сам за себя.

Дверь в помещение оказалось открытой. Я на миг напрягся, но потом вспомнил, что не закрывал её на ключ, дабы заснувшая в моей кровати могла выбраться из апартаментов. Внутри было уже темновато, закатное светило бросало свои не особо яркие лучи на окно под углом, поэтому я, достав из кармана один из нескольких прихваченных из изучальни малых накопителей, быстренько заменил разряженный источник энергии для светильника на новый. Отрегулировав нажатиями яркость до минимально возможного, я спрятал разряженный накопитель и огляделся – света было вполне достаточно, чтобы не запинаться. Можно вообще этот светильник не трогать, в таком режиме накопителя хватит очень надолго.

Вспомнив свои утренние мысли насчёт безопасности, я огляделся в магическом зрении и сразу же насторожился. В спальне кто-то был. Через стену не было видно ауру, но это явно обладатель магических способностей, раз я заметил его магическую систему, поскольку чувствовать жизнь, как это делают сильные целительницы, я пока что не умел, слишком сложный конструкт. Судя по позе, незнакомец лежал на кровати без движения. Странно, Карла забрала сонную пластину, а Ивона давно должна была проснуться и уйти по своим делам. В голове мгновенно замелькали варианты, кто это может быть, включая самые невероятные, наподобие некстати вернувшейся предыдущей владелицы кабинета, нашедшего меня Минхо или самой Верховной матери, которая будет пытаться меня соблазнять. Хотя нет, это точно не Карла, поскольку у неё нет магических сил.

Аккуратно прокравшись в спальню, я зажёг шарик в ладони и поднёс к кровати, рассматривая лицо спящей. Почесав голову, задумался. Поискал магическим зрением спрятанные амулеты – ничего не было. Лежащая явно уснула по своей воле. Поменял малый накопитель в светильнике на стене, отрегулировав яркость так же, как у входа. Ещё раз посмотрел на зарывшуюся в одеяло оккупантку моей кровати. Так и не придя к определённому выводу, решил послушать версию гостьи, деликатно подёргав её за плечо.

– Я проспала?! – Сана дёрнулась и подскочила, щурясь и озираясь. Одеяло при этом упало, открыв её почему-то не прикрытую никакой одеждой грудь. Ойкнула, увидев меня, и машинально подтянула упавшее одеяло к груди. – Я это... дверь была открыта, я ждала тебя и почему-то заснула. Светильник не работал, а меня в темноте всегда в сон клонит.

– Меня больше интересует, зачем именно ты меня ждала, причём в голом виде, – я присел на край кровати, устало глядя на просительную физиономию девушки и гадая, как она узнала, что я здесь живу. – Когда вы меня выперли вчера, вроде не было никаких взаимных претензий.

– Я не поэтому здесь, – тихо произнесла Сана, откидывая движением головы мешающую прядку волос со лба. – Я просто подумала, если у тебя нет девушки, может, я могу ей стать? Нет, не нужно сразу отказываться, – поспешила она, глядя на моё удивлённое лицо, – ты правда мне очень нравишься, и я буду всё для тебя делать. Только не гони, пожалуйста.

– Ты предлагаешь быть парой человеку, с которым даже толком незнакома, – усмехнулся, прислушиваясь к эмоциям собеседницы. – А вдруг я извращенец и захочу тебя связать и отхлестать, или например, в рот помочиться?

– Я... я постараюсь удовлетворить тебя, – прошептала нерешительно Сана, хотя в её эмоциях чётко прослеживались отвращение и неприязнь после моих слов. – Я очень хочу быть с тобой.

– Так, или ты говоришь мне правду, или улепётывай отсюда, чтобы мои глаза больше тебя не видели, – решительно заявил, глядя в её удивлённое лицо. – Или ты думала, что я настолько глуп, что поверю в твои внезапно вспыхнувшие чувства? Не люблю, когда меня держат за идиота.

– Хорошо, я расскажу, – после недолгих раздумий обессиленно вымолвила девушка, – но мне придётся начать издалека, это долгая история.

Как оказалось из её сбивчивого и эмоционального рассказа, в родном городе Саны, Квинте, жили-были две семьи: семья самой девушки и ещё одна, в которой состоял ровесник нашей героини, мальчик, с которым они дружили с детства. И когда дети выросли, этот мальчик воспылал нешуточной страстью к давней подруге, для которой он так и остался в жёсткой френдзоне. Попытавшись завоевать любовь Саны, парень потерпел полнейшее фиаско по всем фронтам и понял, что нужно действовать по-хитрому. Он задвинул идею их свадьбы сразу родителям, как своим, так и несчастной невесты. Мутившие связанный с какими-то морепродуктами совместный бизнес родители смекнули, что намечается неплохой способ объединить обе семьи в одну, и несчастную героиню принялись уговаривать уже впятером. После предсказуемой неудачи уговорить нежелающую портить себе жизнь в угоду родственникам невесту, в ход пошли санкции.

Очень кстати оказалось, что у несчастной героини этой трагической повести есть склонность к целительству. Предприимчивые предки, смекнувшие, что своя целительница в семье – это чрезвычайно выгодно с любой точки зрения, отложили свадьбу до возвращения Саны из Оплота, что сильно не понравилось несостоявшемуся сгорающему от желания жениху. Все полгода, что девушка тут пребывает, несчастный влюблённый слал сбежавшей невесте письма, вначале с признаниями и мольбами о возвращении, потом перешёл к угрозам. Сана поделилась своими опасениями со своей подругой Ришей, и та предложила вариант, о котором сама девушка даже не подумала – отдать какому-нибудь парню невинность, а потом заявить родителям и упёртому жениху, что она падшая до плотских удовольствий женщина, недостойная такого замечательного парня.

– А вы не подумали, что настолько одержимому тобой идиоту вообще всё равно будет, сколько парней тебя пользовало? – спросил я смущённую своей откровенностью Сану. – Он будет добиваться тебя, даже если станешь работницей дома удовольствий.

– Главное, это убедить родителей отменить свадьбу, – грустно ответила омрачённая воспоминаниями девушка. – Без их помощи у него ничего не выйдет. А когда я стану целительницей, даже если не выше второй ступени, я и без невинности найду себе суженого.

Девушка продолжила свой рассказ, из которого выходило, что с кандидатурами на роль «какого-нибудь парня» всё оказалось очень глухо. Ещё бы, тут из мужского пола были только приспешники, но ни один из них Сане не нравился. И остался бы план нереализуемым, но тут Рише её соседка по комнате, Лия, поведала про одного красавчика ученика-целителя, да не просто поведала, а все уши прожужжала. Риша навела справки, и оказалось, что этот ученик, не смотря на то, что целитель, очень даже любит девушек. Увидев предложенного ей кандидата, Сана поняла, что Лийка ничуть не преувеличила. А дальше генератор идей в их троице, Риша, предложила придумать спор, который Сана якобы проиграла, но чтобы у меня не возникло слишком много подозрений, вместо очень ценной в среде аристократов невинности, для начала предложить менее ценную, но не менее притягательную.

– А дальше ты знаешь, как было, – заключила девушка в итоге, – эту историю знаете только вы с Ришей. Если ты мне не поможешь, придётся выйти замуж за нелюбимого.

– Даа, дела, – протянул, давно уже улёгшись рядом прямо в одежде, – объясни мне ещё одну вещь, почему для потери невинности нельзя просто воспользоваться любым подходящим продолговатым предметом? Зачем обязательно нужен парень? Или я чего-то не понимаю?

Лежащая рядом со мной голая девушка, отделённая от меня лишь одеялом, любезно разъяснила мне некоторые весьма важные аспекты размножения. Если для лишения невинности употребить предмет, то используемый в испытании конструкт, реагирующий на особое вещество в крови, срабатывает тем слабее, чем больше времени прошло. Если же в женские органы попало мужское семя, то вещество, готовящее организм к деторождению, вырабатывается сильнее и постоянно. Правда, зачать, или «потяжелеть», как говорят местные, от одной порции не получится, для этого нужно длительно и регулярно вводить новые порции. Причём, если семя будет от разных людей, зачать не получится ни при каких условиях. А бесплодие среди местных женщин чрезвычайно редко и могло быть только в результате длительных болезней или травм.

– То есть, если жена изменяет мужу, то и детей у них не будет? – удивлённо почёсывая макушку, спросил я. До этого убедившись, что девушка говорит чистую правду, я сильно поразился таким отличиям физиологии местных разумных, порождённым, очевидно, магией. – А работницы домов удовольствий без всякого предохранения не могут потяжелеть?

– Только если она позволяет любовнику завершать внутрь, – улыбнулась Сана. – А про продажных девок верно. Теперь ты понимаешь мои мотивы? Ты станешь моим парнем? Я ничего от тебя не потребую взамен, наоборот, готова отдать себя нашим отношениям полностью. Ты ведь мне и правда нравишься, честно.

– А если я потребую в качестве платы, чтобы ты ублажала других парней? Возможно даже нескольких сразу? – я серьёзно посмотрел на слегка напрягшуюся после этих слов девушку, сжавшую до побелевших костяшек край одеяла в пальцах.

– Если ты именно такой платы хочешь, то я согласна, у меня попросту нет выбора, – Сана тяжело вздохнула и грустно посмотрела на меня, – только познакомь меня с ними заранее, я просто не смогу с незнакомцами, прости.

– Не волнуйся, я пошутил, – широко улыбнувшись, я поднялся с кровати и начал раздеваться, мысленно поражаясь тому, насколько моя гостья отчаялась, что готова идти на такое, – просто хотел проверить твою реакцию. Я согласен быть твоим парнем, так что ты приступаешь к должности моей девушки прямо сейчас.

– Чтто, ссразу? – Сана от волнения начала слегка заикаться, глядя расширенными глазами, как я скидываю остатки одежды. – Мможет, снаначала обссудим...

– Так, я не понял, – недоумённо посмотрел на смущённую девушку, – ты меня ждала голая в кровати для чего? Обсудить что-то? Не волнуйся, – я залез под одеяло, притянув упёршуюся в меня ладонями поближе, – я не сделаю тебе больно, доверься мне.

***

Танита задумчиво ковырялась в тарелке, пытаясь отыскать ответы на волнующие её вопросы. Ответы в тарелке почему-то не находились, но и доедать второй день страдающая потерей аппетита девушка не спешила. Занятия с ученицами, к которым она всегда испытывала неприязнь, теперь наоборот, успокаивали и отвлекали от грустных мыслей. В преподавательской столовой в это время, когда день переходит в вечер, как раз после занятий, всегда было людно, но на целительницу никто не обращал внимания. Да и сама она, погружённая в раздумья, воспоминания и диалоги с воображаемым собеседником, не особо замечала окружающих.

– Мы можем поговорить? – опустив поднос на её столик, к ней подсела та, с которой говорить Таните совсем не хотелось, а если хотелось, то исключительно ругательства.

– Не здесь, – наконец хмуро выдала целительница Тине, мысленно придумав, а затем отбросив целую кипу различных колких фраз и ответов. В итоге любопытство победило обиду и неприязнь, но разговаривать о чём-то важном в месте с таким количеством лишних ушей было просто невероятной глупостью.

Не сговариваясь, обе принялись за еду, затем, избавившись от грязной посуды, двинулись к выходу. Танита привела убивицу в лабораторию, в которой планировала убить остаток вечера. Здесь их точно никто не побеспокоит.

– Итак, я тебя слушаю, – холодно произнесла она после того, как заперев дверь, разместилась на стуле. Гостья скромно присела на стоящее рядом сидячее место.

– Прежде всего, я хотела бы извиниться за то, что произошло, – убивица говорила на удивление кротко, видимо, от осознания вины. – Если бы я знала, что вы пара, я никогда бы не сделала того, что сделала.

– Ну, это уже неважно, – заметила Танита, – он же теперь с тобой, верно?

– Вообще-то мы не вместе, – удивилась Тина. – Я думала, что вы пара. Ты же так сказала тогда.

– Мы стали парой как раз перед твоим приходом, и с тех пор, как я оставила вас двоих, я его не видела, – горько усмехнулась целительница. – Выходит, мы обе его бросили?

– Получается, что так, – грустно улыбнулась гостья, – не люблю, когда мне лгут. Жалею теперь, что поддалась на уговоры и сделала его приспешником.

– Ты сделала его приспешником? – насторожилась Танита, и ошарашенно замолчала после подтверждения. – Но это же невозможно, он в тот момент уже был моим приспешником! Твой конструкт не должен был сработать!

Глава 8: Проба.

После того, как выяснилось, что Дин в очередной раз совершил невозможное, став приспешником сразу двух магинь, Танита с Тиной начали обсуждать вчерашние события, выясняя всё новые и новые странности. Вскоре тема начала затихать, поскольку никто из девушек не хотел говорить о личном, но Тина, уже выяснившая, что между Дином и его наставницей не всё так однозначно, решила раз и навсегда выяснить этот вопрос.

– Жаль, что у тебя нет дурмана, у меня в голове такой сумбур, что я бы не отказалась, – намекнула убивица, памятуя, как легко можно развязать язык за бокалом. Нужно выведать у Таниты, собирается ли она мириться с Дином, или просто уступит его. Девушка рассчитывала уговорить целительницу, а затем принести свой последний запас, однако всё пошло не по плану.

– Почему же нет? Есть немного, берегу для особых случаев, – после слов Тины про дурман, целительница вспомнила о его свойстве разговорить любого собеседника. Ей очень хотелось узнать, что связывает убивицу с её учеником и что между ними было, и припасённый ещё несколько лет на всякий случай запас дурмана и специальной добавки в виде синих кристаллов, усиливающей его действие на магов, оказался весьма кстати. Она достала свой запас и пару бокалов. – Только, честно признаться, я никогда не пробовала пить эту смесь и не умею её делать.

– Это ничего, я уже пробовала и научу тебя, – улыбнулась Тина, открывая бутылку и высыпая большую часть кристаллов внутрь. Да, такое количество значительно усиливает коварство напитка, но разговорить не подозревающую об этом целительницу было важнее. О том, что раньше добавка была более насыщенной, чем сейчас, она и не подозревала.

Через полчаса уже прилично одурманеные магини успели обругать и свалить всю ответственность на виновника их посиделок, затем, уже не особо стесняясь друг друга, рассказали о том, что у них было с этим самым виновником, по мере уменьшения уровня раствора в бутылке, выкладывая всё больше и больше подробностей. К тому моменту, как ёмкость опустела и хозяйка помещения, слегка пошатываясь, полезла за второй, они обе уже забыли, чего именно хотели узнать, чувствуя какую-то невероятную лёгкость и свободу общения, которой раньше никогда не было. Перейдя на истории из жизни, обе девушки выяснили, как много общего в их судьбах и насколько сходятся их взгляды на всё вокруг. Затем, к окончанию второй ёмкости с дурманом, позабыв о том, что они считали друг друга соперницами, от обеих последовали признания и заверения в вечной дружбе и поддержке, произнесённые уже заплетающимися языками.

Очнувшаяся утром Танита долго не могла понять, почему во рту так сухо, болит голова, глаза не желают открываться и сильно хочется облегчиться. А ещё, почему так неудобно лежать. Когда веки всё же удалось разлепить, выяснилось, что она лежит на брошенной в углу тонкой подстилке, а на её ногах валяется дрыхнущая Тина.

Кое-как освободив свои ноги из под лежащего тела, которое после такого обращения помянуло хтора и завозилось, Танита применила на себя целительский конструкт, и сразу же почувствовала себя лучше. Припомнив подробности их вечернего разговора, Танита применила тот же конструкт на свою новоприобретённую подругу, и довольно твёрдо двинулась в ванную комнату. Запустившая заново как всегда в таких случаях погасившееся «физическое возмещение», Тина подождала пару мгновений, затем уверенно двинулась по тому же маршруту.

Облегчившись и умывшись, обе девушки вернулись обратно в лабораторию. Танита дёрнула очень редко открываемые ставни, издавшие протестующий звук, и выглянула наружу. Судя по небу, вот-вот должен был начаться рассвет. Закрыв ставни обратно, она села на стул возле стола и устало посмотрела на грустную Тину, внимательно наблюдающую за ней. Никому из них не хотелось начинать разговор, но Танита, на правах более старшей, решила взять это на себя.

– И что мы теперь будем делать? – слегка умоляющим тоном спросила она у рыжеволосой. – Мы же обе его любим и обе не намерены отступать, не смотря ни на что.

– Не знаю, – слегка насупившись, выдавила Тина. – Если раньше я думала просто забрать его себе, то теперь, зная, какая ты на самом деле славная, и зная, как ты от него с ума сходишь, я просто не могу больше так поступить.

– Вот и я не знаю, – Танита устало положила голову на лежащие на столе руки. – Я не думала, что мы подружимся, что у нас столько общего. Если честно, мне очень хочется и с тобой дружить, и с ним быть парой, но ты любишь его не меньше меня, так что это невозможно.

– У гурров, если две подруги влюбляются в одного парня, они становятся сродницами, – после некоторого колебания, заявила убивица. Танита удивлённо подняла голову. – Не то, чтобы я настаивала на таком варианте, но единственная альтернатива такому, которую я вижу – мы оба расстаёмся с Дином и остаёмся подругами. Несчастными в личной жизни подругами. Как видишь, я пытаюсь быть предельно честной.

– Тогда я тоже скажу без прикрас, я не знаю, смогу ли стать с тобой сродницей, – честно заявила Танита, в чьей голове после слов собеседницы вновь поднялась буря из мыслей. – Мне нужно время, обдумать всё это. Давай поговорим через пару дней, и решим, что делать. А потом доведём наше совместное решение до Дина, каким бы оно не было. И... я и правда хочу дружить с тобой. Даже странно, как мы раньше не общались?

– Я тоже этого хочу, – улыбнулась Тина, поднимаясь со стула. – Давай останемся подругами в любом случае?

– Давай, – заулыбалась в ответ целительница, обнимая новоявленную подругу. – И надо запастись ещё дурманом.

***

Я легонько поглаживал по волосам доверчиво прижавшуюся ко мне спящую девушку, любуясь тем, как она улыбается во сне. Судя по пробивающимся сквозь ставни лучам, скоро наступит время пробуждения. Вставать и идти в изучальню не хотелось, вместо этого у меня руки чесались продолжить начатое вечером. Сана делала всё, что я хотел, быстро научившись получать от процесса удовольствие. От одних воспоминаний о нашей близости у меня возникло неодолимое желание дать волю рукам и не только. Двух раз перед сном моему телу явно было недостаточно. Девушка проснулась, когда сопротивляться было уже поздно, но она, судя по ответным действиям, возражать и не думала, горячо поддерживая мою инициативу.

После совместного умывания, ещё немного смущающаяся Сана убежала на занятия. Как она вчера мне поведала, многие ученицы предпочитают не завтракать, чтобы перед занятиями было больше времени привести себя в порядок. Мне завтракать почему-то тоже не хотелось, поэтому двинул сразу в изучальню. Постоял в раздумьях у дверей, прикидывая, кто в следующий раз попадётся в плен моей кровати, если не запирать замок. Решив не рисковать, провернул ключ в скважине и дёрнул дверь для страховки. Оказалось, что замок сломан и не запирает дверь, я специально проверил это, повращав пластину ключа и понаблюдав за задвижкой.

Помянув хтора и явно состоящих с ним в родстве починщиков, я оставил комнату незапертой, радуясь, что ничего ценного из вещей не имею, а всё, что есть, ношу с собой. На этом сюрпризы утра не закончились, поскольку, спустившись по лестнице к дверям изучальни, я обнаружил запирающую их с явным намерением куда-то свалить Ринду.

– Ты что, забыл, что у всех новых, либо имеющих лишь первую ступень учеников сегодня проба? – удивлённо уставилась номка в ответ на мой вопрос. – Тебя разве наставница не предупредила об этом? Правила общие для всех. Двигай за мной.

– Она как-то забыла упомянуть об этом во время нашей последней встречи, – пробормотал в спину торопящейся Ринде, шагая вслед за ней. Того, что она теперь вообще не хочет меня видеть, я упоминать не стал. Ни к чему рассказывать такое кому попало.

Уже на подходе к месту для упражнений целительниц, похожему на небольшой стадион, разделённый на зоны, стало заметно целую толпу юных целительниц, негромко переговаривающихся, что создавало своеобразный гул. Мы с Риндой аккуратно примкнули к задним рядам, и моя спутница перекинулась парой слов с очередной своей знакомой. Оказалось, мы слегка опоздали и проба уже началась. Присутствующих заставляли в порядке очереди одевать на руки специальные браслеты из прозрачного материала, а потом по величине, толщине и другим параметрам появляющихся цветовых полосок, записывали примерный размер резерва. Измеряли магический запас в специальных условных единицах, равных трате энергии на стандартный исцеляющий конструкт.

Из разговоров стоящих рядом учениц между собой, я выяснил, что запас меньше ста единиц говорил о слабых перспективах его владельца, у старших учениц он был в районе тысячи, а у наставниц был от двух до пяти. Кроме одной, хорошо мне известной, у которой он был меньше трёхсот, над чем сплетницы похихикали. Результаты пробы наставницами никогда не озвучивались, но учитывались при дальнейшем обучении.

– «Сим, сколько сейчас у меня размер резерва?» – насторожился я, поскольку как-то не очень хотелось пугать окружающих. – «Сможешь дать ответ в местных единицах?»

– Естественно, – оскорблённым шёпотом зашелестело в моей голове, – сейчас около сотни тысяч, но я планирую путём полной переделки твоего скелета увеличить показатель минимум в пять раз. Вдобавок, скорость восстановления энергии у тебя на порядок выше, чем у местных. Теперь ты понимаешь, что зря беспокоишься по поводу поединка? У твоей соперницы нет шансов.

– «Я сейчас не об этом», – мысленно отмахнулся, пребывая в лёгком шоке от этих цифр, – «вчера я притворился, что у меня резерва хватило на зарядку лишь десяти малых накопителей. Можно как-то обмануть эту пробу, чтобы цифры сходились? Что-то мне слабо верится в секретность результатов, да и лишнего внимания привлекать не стоит.»

– Звучит на удивление логично, – согласился симбионт, – изначально я хотел, чтобы проба вовсе не сработала, но твой вариант не хуже. Я покажу твой резерв в районе четырёхсот, это значительный, но не настораживающий показатель.

Внимательно оглядывая окружающих, я заметил много знакомых лиц, тут были и Илина, и Лия, и Кайя, и пристававшая ко мне ульвийка в компании таких же ульвиек и одного ульва в женской одежде. Все стояли хмурые и погружённые в себя, кроме почему-то веселящегося Минхо, заметившего мой взгляд и подмигнувшего в ответ.

Очередь двигалась быстро, по 20-30 секунд на человека, поэтому уже через четверть часа наступил черёд последних, в том числе и меня. Одна старшая ученица одевала и снимала браслеты, другая записывала результаты. Руководила процессом неизвестная мне наставница, по виду лет сорок, что в случае целительниц говорило о гораздо более значительном возрасте. У каждой испытуемой спрашивали имя и возраст, записывая ответ и полученные результаты рядом. В моей пробе ничего необычного не было, но услышав мой ответ, наставница с улыбкой уставилась на меня. После снятия браслетов, она скомандовала помощницам заканчивать без неё, а мне следовать за ней.

– Меня зовут Фирса, – начала наставница, когда мы отошли за угол строения, в место, где никто не мог нас слышать. – Сразу перейду к сути дела. Я хочу, чтобы ты покинул Оплот и никогда больше здесь не появлялся. Или ты сделаешь это добровольно, или я любыми путями добьюсь твоего ухода. Так что собирай вещи и убирайся прочь.

– Вам тоже светлого утра, – саркастически протянул я, впечатлившись дежурной улыбочкой, равнодушным тоном и презрительным взглядом собеседницы. Люди, смотрящие на других, как на пустое место, как правило, хорошими не бывают. – Позвольте узнать причину столь решительного пожелания, высказанного в чрезмерно категорической форме?

– Одна из моих бывших учениц поведала мне кое-какие сведения о твоих пристрастиях, – неприязненно произнесла целительница, поморщившись от того, что я нисколько не испугался её напора, и вместо мольбы о помиловании стою с наглой улыбкой, опираясь на стену плечом и скрестив на груди руки. – Я считаю, что пребывание детолюбов в Оплоте недопустимо. Уходи тихо или уползёшь со скандалом.

– Боюсь, что вынужден ответить отказом на ваше, безусловно, весьма интересное предложение, – с улыбкой покачал головой я, по прежнему стараясь выражаться не спеша и в наиболее вежливой форме. А как тут не улыбаться, когда видишь эмоции собеседницы и то, как она всё сильнее злится при каждой моей нарочито любезной фразе. – Позволю скромно дополнить, для человека вашего ума, возраста и опыта бездоказательное обвинение в столь серьёзных вещах наводит на определённые размышления.

– На какие размышления это тебя наводит, молокосос? – Фирса уже не улыбалась. – Считаешь меня глупой и старой? Имей ввиду, Карла очень сильно не любит мужчин-целителей. А ты ещё и приставал к её дочери. Одно моё слово, и ты вылетишь отсюда по уши опозоренным, я об этом позабочусь.

– Поскольку я пока не тороплюсь покидать это гостеприимное место с дружелюбными обитателями, то тоже бы порекомендовал вам обратиться с вашими претензиями к Верховной матери, – моя улыбка от слов целительницы стала только шире. Это же надо, пользоваться для обвинений непроверенной, и к тому же устаревшей информацией? Представляю, какой сюрприз её ждёт у Карлы. – Желаю вам удачи в этом нелёгком начинании, она вам понадобится.

Фирса, ничего не отвечая, лишь разразившись злобным, обещающим много нехороших вещей взглядом, решительно зашагала прочь. Её спина, казалось, говорила мне, что я ещё пожалею об этом. Да, у таких людей чрезмерно раздутое самолюбие. И когда ей все твердят, что племянник Арины, которого она не смогла вытащить из забвения, сославшись на принципиальную невозможность, оказался вылечен каким-то едва принятым учеником – это ли не причина для обиды? А остальное лишь повод.

После разговора я сразу вернулся к изучальне, двери которой уже были открыты. В этот раз Ринда не просила меня заряжать накопители, памятуя о запланированном на вечер мероприятии. Я тоже не стал настаивать, хотя с таким резервом я за пару дней мог бы заполнить главный алтарь Оплота. Отойдя в соседнее помещение через смежную дверь, я разместился на столе, готовясь к воздействию на амулет Карлы, но судя по голосам, к номке кто-то пришёл в гости. Я прислушался.