Текст книги "Сафари на…"

Автор книги: Вячеслав Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Лейтенант усмехнулся:

– Да, список возможных гостей впечатляет.

– Особенно, с учетом «остальных» – добавил Стас.

– Но в целом… Нормальная работа, почти по специальности. – подытожил Алексей. – Правда, оплата того… Вроде как – за харчи. А что за условия, Стас?

– А условие простое. Ты, княже, сейчас ведь поедешь села брата разорять?

– Конечно, Глеб должен за обиду заплатить. Что ж за так ему воровство спускать? – ответил Юрий.

– Так вот, если мы возьмемся охранять это село, то в других набегах участвовать не будем.

– Вот те на… – удивились князь и боярин одновременно, да и дружинники как-то странно посмотрели на путешественников.

– Что ж вы на одном харче сидеть будете? – спросил Евпатий.

– Не правильно так: либо дружинник со всей службой, либо холоп. – добавил князь.

А лейтенант переглянулся с Костей и тихо шепнул:

– Так вот откуда основная зарплата идет… – и уже громко князю, – Да, подумать нужно. Впрочем, это мы быстро обговорим и решим. Сегодня ответ будет.

– Хорошо, потом поговорим. Давай, боярин, принимай гостей, тащи столы, малый пир устроим. – сказал князь, обращаясь к воеводе, затем направив палец в сторону Стаса добавил, – Я вас всех тоже жду, приходите.

Юрий легко вскочил в седло, развернул лошадь и неспешной рысью направился в центр села. За ним потянулась остальная сотня. Боярин же, забравшись на своего коня, повел шагом в другую сторону. За Евпатием, держась за стремя, затрусил и боярский тиун Онтип. Видимо, поехали принимать жалобы крестьян, смотреть и подсчитывать убытки, причиненные вчерашним нападением. Оставшись одни, путешественники переглянулись и уставились на Стаса с немым вопросом – что дальше делать.

– А что я? – ответил Стас, пожимая плечами. – Князь пригласил, нужно на пир к нему идти. Сейчас узнаем, где это. Впрочем, можно не спешить. Думаю, час полтора им по любому нужен чтоб что-нибудь на такую прорву приготовить.

В центре села стояла небольшая деревянная церковь, около нее боярские погреба и амбары, куда складывали собранные подати и налоги, до перевозки в Рязань. При них был и дом. Не сказать, что терем высокий, но вполне респектабельная изба, чуть повыше и побольше крестьянских – принять наезжающего за податями боярина или даже самого князя, как в этот раз. В остальное время в той избе жил тиун со своей семьей. Разумеется, не в главной палати, а в пристройке, рядом с амбарами.

Пока Евпатий беседовал со своими холопами, скорбел о погибших и подсчитывал убытки, Онтип организовал бурную деятельность: реквизировал двух приличных подсвинков и десяток кур – в счет будущих платежей, подрядил крестьянок кухарничать и приказал попавшимся под руку холопам тащить к боярскому дому все имеющиеся у них столы и лавки. Мяса на всю сотню было явно маловато. Было еще три павших во время боя кобылы нападавших, да одна раненая. Онтип хотел, было павших разделать на мясо, но передумал. А ну как узнают дружинники, что он им падаль скормил, которая, считай, сутки пролежала? И распорядился забить раненую, случайно попавшую под выстрел.

«Может и выжила бы, а может и нет. – думал он, – Ладно, а то стол пустой, побьют еще, да и здоровых отловили больше двух десятков». – и махнул рукой.

По мнению Стаса, пир был организован весьма странно – сам князь, его боярин Евпатий и, видимо, какие-то приближенные дружинники – может сотники с десятниками, может еще кто, но очень ограниченный круг людей – пировали в доме. У дверей охрана. Остальному воинству разномастные столы с лавками накрыли во дворе. Хоть март и весенний месяц, однако так пировать было холодновато. Снег еще и не думал сходить.

Столы от изобилия тоже отнюдь не ломились. Помимо тех подсвинков и кур, лучшие куски из которых уже ушли в дом – на стол самого князя, у дружинников были всякие соленья, пара тушек зайцев, немного лесной дичи да рыбы – то, что тиун достал из боярских закромов и ледников. Вот хлеба было в избытке. Но… на сотню голодных и здоровых мужиков всех разносолов было явно маловато. Снедь была разложена по разномастным керамическим и деревянным блюдам, собранным с миру по нитке. Две свиньи лежали на одном конце стола, птица и рыбой поближе к середине, а квашенная капуста, репа и всякие другие овощи – к другому. Впрочем, там тоже стояло блюдо с большими пластами нарезанного мяса, но что-то витязи брали его неохотно. Никаких напитков не было вовсе.

Помятуя приглашение князя, Стас, а за ним и остальные геологи с милицией, обошли стол и потянулись к избе. Однако путь им преградили два дружинника в полном боевом облачении, охранявшие вход в боярскую избу.

– Позовут. – сказал один из них и указал на дальний «вегетарианский» край стола, где шумели, толкались и смеялись самые молодые безусые «вояки». – Туда ступайте.

Молодежь слегка раздвинулась, освободив места вновь прибывшим и путешественники уселись за стол. Руслан зацепил мясной пласт из стоящего недалеко блюда, отрезал небольшой кусок и критично его осмотрел.

– Кажись, конина. – сказал он и вцепился в кусок зубами. – Точно конина, только не соленая.

– Вся соль в капусте! – рассмеялся самый молодой дружинник, совсем подросток.

Его поддержали товарищи.

Валентин брезгливо передернулся, критично осмотрев угощение, дернул Кокоря за рукав, сказал:

– Пойдем, поможешь мне.

Кокорь, слегка удивился, но поднялся и пошел вслед за шофером. А тот, прихватив блюдо с квашенной капустой, положил в него изрядный шмат конины и направился к противоположному краю стола, но дойдя до середины, видимо, что-то сообразил и дальше идти не рискнул. Постояв, он нахально раздвинув спины двух дружинников, поставил на стол свое блюдо и взял другое, на котором лежал уже изрядно распотрошенный заяц. Дружинники, не ожидавшие такой наглости, только рты разинули, и лишь один, постарше остальных, видимо, десятник, выдал:

– Это чего ты тут творишь?

– Чего-чего, меняюсь. Не видишь, что ли? На том конце одни овощи, а вас с капустой туго. Кто так на стол ставит?

Десятник встретился взглядом со стоящим за спиной Валентина Кокорем, похоже, признал в нем своего коллегу и махнул рукой, мол – бери. А Валентин, наплевав на приличия и поговорку про свой устав в чужом монастыре, прихватил еще с соседнего блюда две тушки каких-то лесных птиц с уже выдранными ногами и гордо пошел к своим. Молодые дружинники, увидав недоступное прежде «диетическое» лакомство, дружно и радостно загалдели, выказывая Валентину свою признательность. Тушки были раздерганы в считанные минуты, зато по маленькому кусочку досталось всем.

Пока шел пир, путешественники обсуждали предложение князя. К большому удивлению Стаса, милиционеры были совсем не прочь поучаствовать в набегах на соседние деревни.

– Ребята, как же так? – спрашивал он у лейтенанта и рядом сидящего Кости.

– А чего такого? – отвечал Алексей за двоих. – Мы и в России работали также – кого власть скажет разгонять, того и демократим. А там, кто прав, кто виноват – не наше дело. Но ты не переживай, постараемся без жертв, да и потом, это ж, как я понимаю, разовая акция, из-за нынешнего форс-мажора. Ведь наша основная задача – именно это село охранять. А нападение, как известно, самая лучшая защита. Вот только патроны нам заряди, а то почти все расстреляли. Может, и машину одолжишь?

Валентин сидел через двух человек от Алексея, но про машину услышал:

– Не, даже не проси. Стас, скажи ему. Соляры только-только на обратный путь. А то и не хватит. Так что про Зилок забудь. Иначе все тут останемся.

– Ну и ладно, жмот. Без тебя обойдемся. – лейтенант махнул рукой в сторону Валентина.

Стас поморщился:

– Не пойму, вчера ты не хотел в эту заваруху встревать, а сегодня сам на соседние села нацеливаешься, где такие же русские живут. Как так?

– Чего ж тут непонятного? Вчера мы были сами по себе, как бы вне закона, а сегодня у нас за спиной самая настоящая власть. Считай – верховная, выше некуда. Это же принципиально разные вещи. – лейтенант продолжал убеждать. – Ты ж пойми, чтобы безбедно прожить тут год, который только начинается, князю никак нельзя отказывать. Тем более, в таких делах. Это ж средневековье, сам говорил. Либо ты с ним, либо – враг, третьего не дано. Не понравимся мы ему, возьмет, да грохнет нас тут всех. И автоматы не помогут, или даже из-за них и грохнет. Тут закон тайга, а князь – хозяин. Так уж лучше станем своими… этими, как их… вассалами, во! Короче, пушку дашь? Неизвестно как там все сложится. А мы бы тебе «зарплату» из похода привезли. А?

– Пушки еще делать надо. – как бы возразил Стас.

Доводы лейтенанта были не слишком убедительными, но Стас и сам понимал, что по сути Алексей прав. Если не выказать князю свою полную лояльность, то исход может быть более чем печальным. Может даже смертельным. С такими техническими новинками князь их из своего княжества просто не выпустит… С другой стороны, для отражения будущего нашествия татаро-монгол (а когда они придут – пока неизвестно) Русь следует объединять. Причем, иного пути, кроме принуждения непокорных – не существует. Так почему бы не под рукой рязанского князя? Ведь именно он самый первый удар примет. В таком деле можно и помочь.

– Жень, а ты что думаешь?

– Мне по барабану. – ответил Евгений. – Сам, конечно, не пойду, я тут кое что по сельскому хозяйству придумал, хочу опробовать. Но против похода без моего участия возражать не буду.

Стас заметил, что Валентин заколебался, но потом, видимо приняв решение, махнул головой:

– Аналогично. Хочется ребятам пострелять – пусть их, а я, пожалуй, пока погожу воевать. – и чуть позже добавил, – А может поближе к лету и присоединюсь, как дела у них пойдут.

Кокоря можно было и не спрашивать:

– Я – как Стас, где он, там и я буду. Пойдет воевать, и я пойду, не пойдет – тут останусь.

– Так пушку дадите? – лейтенант у своих подчиненных и спрашивать не стал, все сам решил за них.

– Это к Женьке, он у нас главный оружейник. Жень, как? – Стас опять повернулся к Евгению.

– Два ствола готовы, нужно только лафеты сделать. Мужики, которые топорами умеют тяпать, полагаю, тут есть. Пороху дам, капсюли, шрапнель в кузне наберете. Там полно металлических брызг застыло. Я уже смотрел. Можно несколько свинцовых ядер отлить и еще кой чего – потом объясню. Вдруг стенку или ворота крепостные рушить придется? Полагаю, на лафеты дня три нужно. Да, пушки обычные – заряжать через ствол, лишь капсюли вставляются снаружи. Спусковой механизм – как у ружья, только дергать не курок, а веревку. Я покажу. Порох дам не заводской, а самодельный. И капсюли из самоделок. Заводские – для ружей бережем. Ну и автоматные патроны перезаряжать. Гильзы то все собрали?

– Лафеты какие будем делать? – добавил Стас. – Им, думаю, что попроще – без колес, только упор: ложе да сошки и все. Пока снег не сошел, можно и на сани поставить. Пушки легкие, оба ствола одна лошадь свезет.

– Хоп! На том и договорились. – подытожил лейтенант. – О! Воевода боярский из избы вышел, пойду скажу, что мы готовы князю докладывать. Заодно спрошу, как долго та военная компания протянется.

Вернулся он раньше, чем ожидал Стас:

– За себя и своих я сказал, теперь вы идите, князь всех зовет. Хочет сам поговорить.

Путешественники дружно поднялись из-за стола и направились в избу, где пировал князь с воеводой. Но Алексей жестом усадил милиционеров обратно:

– Без нас. С нами уже все решено, чуть позже присягу примем, крест поцелуем на верность князю, и все – мы в дружине. – лейтенант с усмешкой посмотрел на Зайлетдинова. – Будешь крест целовать или полумесяц?

Руслан рассмеялся.

– Товарищ лейтенант, вы же знаете, что я же атеист, поэтому – что крест, что полумесяц, что квадрат с треугольником… Почему бы для дела не поцеловать?

– Но-но, ты только смотри не ляпни кому-нибудь, а то до князя – всем плохо будет. Я ж сказал, что мы все православные. Так что учти, при случае и в церковь тебе нужно будет зайти, и перекреститься.

– Перекрещусь. – хитро улыбнулся Зайлетдинов. – Только скажите, какой рукой: правой или левой.

Князь сидел во главе стола на возвышенном кресле, уже без брони, в светлой льняной расшитой узорами рубахе, поверх черная бархатная душегрейка-безрукавка, отороченная мехом. Справа от него боярин, тоже в мехах и бархате, в зеленых сафьяновых сапогах. Слева, скорее всего, сотник, одетый намного проще. На другом конце стола еще пятеро дружинников. Все без военной амуниции. Княжеский стол сервирован не в пример общему. Тут и посуда была серебряной, и кубки с вином. Пять толстых свечей освещали трапезу. Судя по нахмуренному виду, князь был недоволен решением москвичей, которое сообщил ему лейтенант.

– Значит, не хотите в походы ходить? А как же я тогда могу вас в дружину зачислить? У нас так, либо служишь и живешь на кормлении, либо сам себя корми и тогда налог плати за то, что мою землю пользуешь и защиту от ворога получаешь. Одно село охранять – служба малая и постоянная, а большая – все княжество. Хоть и не каждый день, лишь при случаях. А ну как на ваших соседей нападут? Они тоже мои холопы и тоже помощи ждут, а вы – в кусты? Нет, мне такие дружинники не нужны.

– Не так, княже. – Стас попытался вклиниться в монолог Юрия.

– Почему? Вот, трое ваших на полную службу согласились, а вы чем хуже?

– Княже скажи, вот у тебя адвокат, или как его, ну законник ваш…

– Вирник? – подсказал воевода.

– Да, вирник. Он часто в походы ходит?

Князь удивленно уставился на Стаса.

– А зачем ему в походы ходить? Он не дружинник.

– А я полагаю, он потому и не дружинник, что воевать не умеет. Правильно? Зато знает и умеет много другого, что не под силу дружинникам: договора составлять, споры судить.

– Споры я сам сужу, вирник лишь закон по Русской Правде подсказывает. Но не о том речь, вы то воевать умеете. Мне рассказывали, как вы всемером полусотню побили и при этом у самих – ни царапины.

– Ошибочка, не всемером, а впятером. А если быть еще точнее – именно та тройка, что к тебе в дружину идет, все дело и сделала. Мы то с Кокорем только двух-трех человек завалили. А Женя с Валентином и вовсе весь бой в машине просидели.

– Так, понятно. Вернее, совсем не понятно. А тогда зачем Алексей вас с собой таскает? Что то ты врешь, парень. Алексей сказал, что именно ты – за старшего.

– Все очень просто. Алексей, Константин и Руслан – воины, я и Женя – инженеры. Как бы это тебе получше объяснить… Вроде оружейники, только бери еще выше.

– Кузнецы, что ль? – не понял князь, и Евпатий тоже недоуменно повел плечами.

– Опять не угадал. Кузнец – тот, кто машет молотом и умеет изготовить только то, что умеет. Давно известное. Ну там, меч, серп, подкову. А инженер – тот, кто придумывает новые вещи, которых раньше никогда не было и никто их не видел. Даже не так, инженер, это такой человек, который может найти решение любой технической задачи. И даже не одно, а несколько решений, над которой не справится любой другой человек – не инженер.

– Чего то я тебя не пойму. – проговорил князь. – Вроде все слова знакомые, а смысла не понимаю. Какой инженер? Какие такие новые вещи? Зачем они мне?

– Про наши огнестрелы раньше когда-нибудь слышал? А про машину? Ну, как вы говорите, подводу самоходную?

Юрий с Евпатием переглянулись, а Стас продолжил:

– И правильно, что не слышал. Потому что не было их в природе. Их инженеры придумали, а кузнецы и прочие механики – сделали.

– Ты хочешь сказать, что инженер – вроде колдуна, может придумать любую штуку на любой случай жизни?

– Почти правильно, но не совсем. Инженер может предложить лишь техническое решение. А, случаи в жизни бывают разные. Скажем, встанет перед тобой, княже, вопрос – замириться с братом или наоборот, повоевать с ним? Тут мы тебе никаким боком не поможем, поскольку вопрос не технический.

– Эк, хватил. Для таких вопросов у меня бояре есть. – Юрий засмеялся.

И Стас понял, что переломил настроение князя.

– Все правильно. А вот общая оборона или даже вооружение – вопрос сугубо технический. Причем, инженер может предложить общее решение, а вот делать будут специалисты – кузнецы или плотники. То есть, инженер работает головой, а мастеровые люди – руками.

– Мы тоже кое-что умеем руками делать. – не согласился Женя.

– Верно, – подтвердил Стас. – Представь, пойдем с тобой воевать – мечами пользоваться не умеем, стрелы пулять – тоже. Ну чего? Погибнем в первом же бою без пользы и без толку. А как кончатся патроны у милиции, так и наша тройка, что с тобой в поход пойдет – тоже безоружной останется. Расстреляют все, а новых то нет!

– Теперь понял. – ответил князь. – Вы эту тройку колдовским оружием снаряжаете? А сами они никак не могут?

– Совершенно верно, никак. Вот хоть Алексея спроси. Даже я не все секреты знаю, тут у нас Женя – большой спец. Но инженерный подход – он не только в оружии, его во всем применять можно. Слышал я – у вас тут засухи пять лет подряд?

– Да, есть такое дело. Можешь дожди вызвать?

– Нет, дожди пока не осилю, а вот заставить реку поделиться водой с полями – могу. Есть инженерное решение – река сама все поливать будет, хотя сначала нужно много поработать.

Евгений удивленно посмотрел на Стаса и попытался возразить:

– Стас, мы труб столько не наберем.

Но Станислав только махнул рукой, мол, погоди со своими трубами, сейчас главное князя заинтересовать.

– Или взять ту же оборону… Между прочим, – продолжил Стас, обращаясь к князю, – Можно избежать набегов из степи совсем без дружины. С помощью одних холопов. Опять чисто инженерный подход.

– Да ну… Скажешь тоже. – засмеялся князь, а воевода его поддержал. – Как холоп, который и меча то в руке не держал, степняка остановит?

– А вот сам смотри. В чем сила степняков? А? В коннице! – Стас поднял палец. – Без коня степняк не воин, бери его голыми руками. Значит, чтобы победить их войско, какой бы численности оно ни было, нужно… обезлошадить.

– Ну и как ты это сделаешь? – князь все еще скептически смотрел на Стаса.

– У тебя в княжестве колдуны, ведьмы или просто знахари-травницы есть?

– Вроде нет, Бог миловал – князь перекрестился. – Да и что эти ведьмы могут? Больше разговоров.

– Ну, не беда, у соседей найдем. Главное – знахари знают, от какой травы лошади дохнут. Ну, может и не совсем дохнут, а заболевают. Или дуреют. Есть такие травы, только не знаю – как называются. Так вот их семена собираем и высаживаем на всех возможных путях и тропах, где степняки ходят. Нужно то всего – засадить участок в полтора – два конных перехода, причем, леса, овраги и болота можно не трогать – там табунов не будет. Да и сеять не подряд, как пашню, а чтоб вперемежку с обычной травой росла. Вот и все. Твои холопы рожь или там, пшеницу сажают намного больше.

Князь задумался, а Евпатий хмыкнул:

– Хм! А ведь действительно. Если стенку построить – намного больше сил уйдет.

– Не получится. – отозвался Женя. – Трава – не рожь, просто сжать и обмолотить не получится. И чтоб нужное количество семян добыть, нужно для этой культуры всю агротехнологию придумывать и высаживать несколько лет. Тут агрономы нужны. Опять же, ядовитые травы в лесах да на болотах растут, а в степи засохнут. Да и лошади не дуры, не будут их есть.

Внезапно Стаса поддержал Евпатий, которому идея явно понравилась:

– Есть травы такие, сам знаю. Есть совсем ядовитые, есть и такие, что кони от них дуреют. Да хотя бы тот же борщевик или белена, опять же болиголов и цикута – страшные для коня травы. Свежее лошадь, конечно, не ест, а вот в сене…

– Ну, в сене это проще всего. – задумался Стас. – Осенью косить и добавлять в стога, которые будут стоять на самых опасных направлениях. А кроме вредных трав, туда еще можно подмешивать битое стекло, железные иголки или просто отраву. Даже нет, не отраву, а мясо павших от болезни лошадей и коров. Соответственно, предупредить своих, чтоб близко не подходили к тем стогам. Если начнется эпидемия какого-нибудь ящура – все табуны падут, даже те, что к тому стогу и не подходили. А? Как?

– Не нужно предупреждать. – возразил князь, похоже ему тоже начинала нравиться эта идея. – Если про отраву узнают холопы, то и враг узнает. Просто ставить те копны подальше от жилья, и чтоб пришлые люди их метали, не свои. А чтоб лошади то вредное сено ели – тоже способ есть. Ведь ни один конь не может устоять перед сладким. Мы коней перед дальним походом завсегда зерном в патоке кормим, чтоб впрок наелись.

– Да, верно говоришь, княже. – поддержал воевода. – Патоку развести и те копны смочить.

– Патоку? – удивился Женя. – Так ведь в патоку можно любую химию добавить, и никаких трав не нужно. Да и сбрызнуть готовые копны в нужный момент. Нет врага – безвредные копны, враг пришел – они уже отравлены.

– Не, – возразил князь. – Лучше заранее. Откуда знать, когда враг придет?

– Посадку трав ядовитых тоже нужно делать. – добавил Евпатий, по лицу было видно, что боярин уже всерьез обдумывал места, куда такие травы нужно высадить в первую очередь. – Ведь степняк летом ходит, зачем ему копна, когда живой травы полно? Опять же, сажать ее нужно не где попало, а только там, где ночлег удобен – их всего-то наперечет, по пальцам. Пришел враг, стал на ночевку, а утром все лошади чуть живы или вовсе пали. Живую траву тоже можно патокой полить. Даже дожди ее не скоро смоют – запах надолго останется.

Тут у Женьки возникла еще одна мысль:

– Знаете что… Пожалуй, можно и обычную траву ядовитой сделать! Вот сказал про полив и я сразу вспомнил, что существует куча средств, безвредных для трав, но вредных для животных. Например, ДДТ.

– Или какой-нибудь нитросуперфосфат. – поддержал Стас. – Растения от него растут лучше и выше, а вот животным все эти нитраты и фосфаты совсем не полезны.

– Суперфосфат не годится. – возразил Женя. – Чтобы в траве накопилось нужное количество тех же нитратов – его столько придется в почвы вбухать… Тут целый завод понадобится. Не, не годится. А вот, к примеру, ртуть! Или мышьяк! Точнее, их растворимые соли. Киноварь – вполне себе доступное полезное ископаемое. Можно прямо так, без переработки использовать. Или мышьяковистый минерал – антимонит. Кстати, названный так из-за того, что им какие-то монахи во Франции потравились. Причем, растения и особенно грибы прекрасно накапливают в себе и ртуть, и мышьяк, и свинец, и прочие тяжелые металлы. Так что… Тут есть над чем подумать.

– Свинец и ртуть, не годятся. – возразил Стас. – Ждать слишком долго. Чтобы отравиться тем же свинцом, если мне не изменяет мой склероз, и заработать болезнь сатурнизм, нужно потреблять его непрерывно от трех до пяти лет. Причем, еще в 19 веке замечено, что непьющий работник типографии быстро сходит с ума и потом умирает, а вот пьющий – совсем наоборот. Доживает до вполне преклонных лет. То есть, свинец легко выводится из организма простым алкоголем. Со ртутью тоже что-то такое, довольно длительное. Если степняк умрет через пять лет или даже через год, то тебе то какая разница? За это время он успеет много чего нехорошего натворить. Нужно что-нибудь, типа аманитинов или фаллаинов из бледной поганки. Чтоб гарантированная смерть, но не сразу, а где-нить через полдня или даже на следующий день. А первые пару часов – чтоб никто ничего не почувствовал.

– Аманитины на людей плохо действуют, а на лошадей не известно. Лоси и олени жрут эти поганки, чтоб глистов выгнать, а им самим хоть бы что. – Женя на минуту задумался, а потом усмехнулся. – На счет трав не знаю, а вот сеялку для них я уже придумал: бочка с семенами, из нее торчат острые трубки, заточенные на манер иголок от шприцов – с боковой дыркой. Катим бочку, она своими иголками вонзается в землю и через дырки туда семена сыплются. Просто и быстро, без пахоты и боронения. Можно за неделю огромную площадь обработать, лишь бы семян хватило.

Князь с воеводой молча переводили взгляды то на одного говорившего, то на другого. Чувствовалось, что они понимают едва лишь треть сказанного, но перспективы того, что понимали – казались очень многообещающими. Наконец Стас отвлекся от спора с Женькой, встряхнул головой и посмотрел на князя.

– Вот, где то так инженер и работает. Есть задача, инженер ее решает, а исполняют всем миром. Если, конечно, власть, в лице князя или боярина, это решение одобрит.

– Ну тогда быть посему. Уговорил. – Юрий Ингварович подвел черту под аудиенцией. – Снаряжайте Алексея и его людей. Всех семерых беру на кормление. Когда он будет готов к походу?

– Плотников дашь? Ну, тех, кто умеет с бревнами работать. Человека два? И кузнеца? Тогда, думаю, за три дня управимся. – ответил Женя. – Кстати, помимо имеющихся у них ручных огнестрелов – дадим кое-что еще, получше. То, что на тот момент готово будет.

– А подводу самоходную?

– А вот с машиной – пока облом. Нету горючки. Ты же, княже, сам не захочешь ее врагам за так отдать? А если сейчас в поход возьмешь – так и получится. Расход – на 100 верст пути нужно 4 ведра солярки. Примерно столько у нас и осталось. Далеко село твоего брательника? Туда машина может и приедет своим ходом, за этот путь всю солярку сожрет и машина встанет совсем. Обратно же ее даже лошадьми не сможем притащить. Она ж весит больше трех тонн. Дружина ускачет, а врагу вся машина, целиком – бери и снимай с нее, что хочешь. Не, пока запас горючего не сделаем – даже заводить не будем. Тут то она пока в безопасности. Вот сколько лошадь без еды проскакать сможет? А? Так у лошади хоть подкожные жиры есть, а у машины – никаких жиров. Кончилась горючка, что угодно делай, а не поедет.

– Ладно. И когда вы эту горючку сделаете?

– Масло давай растительное. Или земляное. – вмешался молчавший до тех пор Евгений, – На первое время нужно всего то две-три бочки – через неделю солярка будет, хоть до Рязани, хоть до Новгорода езжай.

– Так где ж я столько масла возьму?

– Вот в этом вся загвоздка. – перехватил инициативу Стас – Если ты, местный – не знаешь, то мы пришлые – и подавно. Однако, будем искать. Может еще какой заменитель подойдет. Как найдем – сообщим. Вот тогда и покатаемся. В крайнем случае – летом по Волге спуститься и дальше по Каспию. За персидским городом Дербентом много земляного масла можно набрать. Оно там даже на поверхность вытекает. Набрать и привезти. Или купцам заказать. Хотя, конечно, лучше тут что-нибудь сыскать. Местное.

– Понятно, – расстроился Юрий. – По любому, не раньше лета, когда маслянистые травы в силу войдут. Ладно, быть посему. После пира договор составим, присягу примете, все православные?

Получив утвердительный ответ, продолжил.

– Зачислю вас в дружину оружейниками. Готовьте снаряжение для своих товарищей – моих воев, а дня через три пришлю за ними людей. – подумал минуту и добавил, – И вам троих холопов посмышленей дам, пусть помогают.

Уже выйдя от князя Стас сообщил приятелям:

– Все ясно? Будут у нас соглядатаи, присматривать – как порох и прочее делать.

– Это не страшно, – усмехнулся Евгений. Зато помощь по снабжению будет. Местным проще что-нить достать, чем нам.

Стас перебил:

– Селитра ладно, а ты в самом деле сможешь солярку сам делать?

– Там, в Москве пробовал. Сразу, как дизель купили. Если не брать в расчет всякие примеси, то любой растительный жир состоит в основном из триглицеридов: соединений трехвалентного спирта глицерина с тремя жирными кислотами. Если к нему добавить метанол, примерно 1 к 7 и заставить прореагировать, то получим так называемый метиловый эфир и глицерин. Глицерин нам по барабану, а вот эфир даже лучше солярки. У него октановое, точнее цетановое число 56–58, а у соляра из нефти – всего 50. И воспламеняемость выше. Видал, небось, как на эфире авиамодели летают? В их моторах принцип того же дизеля. Кстати, и глицерин пригодится, чтоб не выбрасывать – наладим выпуск мыла или шампуней. Но тут есть одна заковыка. Пока мои успехи ограничивались пробирками. Но тебя 10 или даже 100 миллилитров не устроят? Потому из чего сам реактор собирать – пока не знаю. Да и где масло брать – тоже.

– С маслом – это дело поправимо, – обрадовался Стас. – Тут в лампады льняное и еще какие-то масла льют – случайно узнал, значит где-то их производят? Опять же подсолнечное. Сам, правда, тут его не видел, но не может быть чтоб про него не знали – подсолнечное масло – это основа всех красок и олиф с античных времен. Еще березовое масло – деготь. Или смола из хвойных. Может и рыбий жир подойдет? А то ведь я на полном серьезе настроился плыть к Баку за нефтью.

– Рыбий жир – вряд ли, все же белковые жирные кислоты не совсем то, что нужно. Да и смола – сомневаюсь, а вот с дегтем можно попробовать.

– О, Стас, смотри, кажись те лошади, которыми нас угощали. Э, мужики, а вы куда эту дохлятину поволокли?

Десяток сельчан во главе с тиуном Онтипом на живых лошадях волокли куда-то павших. Среди крестьян Стас заметил и своего домовладельца деда Гриню. Онтип остановился, раздумывая отвечать ли пришлым, или так обойдутся? А пока он раздумывал, вперед вышел знакомый дед:

– Место тут есть одно, у реки. Туда всю падаль стаскиваем. А по весне, когда Пра разольется, эту ложбинку затапливает. И на коников да коров палых сомы сбегаются со всей реки. Вот как вода спадет, стало быть, всем селом идем к той ложбине за сомами. По три рыбины – на каждую семью, меньше не бывает. Сомов-то бьем вилами и палками и грузим в телеги.

– Соминое место? – заинтересовался Стас.

– А то! У нас тут самые их места. И от падали польза какая ни то. Все не бестолку. Смешно. Детишки веселятся, сложное дело – догнать сомишку, хоть и мелкая вода, сомы-то – народ шустрый.

Стас переглянулся с Евгением.

– Погодите пока. Кажется мне – в этом году будем сомов по другому ловить. Коники эти нам в другом деле пригодятся.

– Стас, зачем тебе эта падаль? – возразил Женя.

– А порох? Селитру из чего делать будем? Или ты думаешь у нас запасы не мерянные?

– Наплюй, селитры у нас свыше ста кил есть – на один год во как хватит, – Женька провел себе рукой по горлу. – Ты как хочешь, а я с этой падалью возиться не буду.

– Ну как знаешь. Ладно, дед, волоките их куда хотели.

* * *

Едва князь с боярином и сотней отбыли восвояси, Онтип привел к дому деда Грини трех угрюмых бородатых мужиков, объяснив, что это и есть плотники с кузнецом. На каких условиях тиун их нанял ни Стас, ни Женя особо не интересовались. Когда Женя показал им два ствола и объяснил, что нужно делать, мужики заметно повеселели. Похоже, они думали, что работа будет намного сложнее и опаснее. Плотники посовещались между собой, уточнили породу нужного дерева, и отправились запрягать лошадей, чтоб привезти из леса три-четыре дубовых бревна. А кузнец, прихватив у Стаса несколько ненужных железок, пошел в кузню отковывать полосы, которыми Женя намеревался прикрутить стволы к лафету и самые ответственные детали – толстые заготовки под винты с рукояткой, которыми можно было бы менять угол стрельбы. Жене оставалось лишь нарезать резьбу.