Само совершенство

Текст добавлен: 6 октября 2016, 01:30

Текст книги "Само совершенство"

Автор книги: Вупи Голдберг

Жанр:

Детская проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Я снова чувствую укол совести, но стараюсь не замечать его. Тут мы с Джессикой начинаем рассуждать о том, как здорово мы станцуем, и я совсем забываю о своей маленькой лжи.

Вечером я сижу у себя в комнате на розовой кровати под балдахином и думаю, как отличается моя жизнь сейчас от той, которая была неделю назад. Никогда бы не поверила, что можно так измениться за такое короткое время. Прежняя я тоже сидела бы на кровати, но все время боялась бы испортить концерт. А новая я знает танец назубок. Чтобы напомнить себе об этом, я встаю, танцую первую часть и заканчиваю оборотом (прыжком в повороте). Я улыбаюсь. Теперь все пойдет как по маслу.

И тут из коридора доносится пронзительный вопль – кажется, Джоаннин, – и грохот падения. Потом – тишина.

Глава 15

Я выбегаю из комнаты и едва не сталкиваюсь с Джессикой, которая тоже выбежала в коридор. Мы бежим в комнату Джоанны и видим сестру на полу. Она лежит и постанывает. Вбегает Мейсон, глаза у него большие и испуганные.

Мама с папой одновременно взлетают по лестнице.

– Что случилось? – кричит папа. В этот миг он совсем не похож на себя – куда только девалась его рассеянность!

– Я споткнулась… – говорит Джоанна. – Нога болит. Ой-ей-ей! – ее лицо искажено, глаза зажмурены.

– Я звоню в неотложку, – говорит мама и выбегает из комнаты.

Мне показалось, что мы прождали врачей несколько часов, но позже папа сказал, что они приехали через пять минут. По лестнице поднимается низенький толстячок и худая высокая женщина. У них с собой каталка. Женщина бережно осматривает распухающую на глазах ногу Джоанны и объявляет, что это перелом.

В двух футах от Джоанны лежит скейт. Разумеется, споткнулась она именно о него. Но мама молчит. Наверное, хорошие родители всегда знают, когда не стоит говорить «я же тебя предупреждал».

– Чем помочь? – спрашивает папа. – Что-нибудь нужно?

Мужчина говорит – нет, но они отвезут Джоанну в больницу.

– Оставайтесь тут, – говорит мама нам с папой, Джессикой и Мейсоном. – Я поеду с Джоанной и позвоню вам, когда что-нибудь станет известно.

Женщина осторожно приподнимает Джоанну за плечи, а мужчина перекладывает ее ноги на каталку. Джоанна вскрикивает, из глаз брызжут слезы. Джессика застыла у двери, в глазах у нее страх.

У меня в животе что-то сжимается и разжимается.

– Она поправится? – спрашиваю я у мужчины.

Он оборачивается через плечо.

– Конечно, поправится, – уверяет он. – Просто придется какое-то время обходиться без скейтборда.

Мама идет рядом с каталкой и держит Джоанну за руку. Мы смотрим, как врачи выкатывают каталку в дверь и несут ее вниз по ступенькам, туда, где ждет их машина «Скорой помощи». На улице темно, сыро и холодно. Кажется, только что прошел дождь. Всполохи красной мигалки отражаются в лужах. Было бы красиво, если бы только не так страшно.

Врачи заносят каталку в машину. Мама пригибается и залезает следом. Мы с папой, Мейсоном и Джессикой стоим неподвижно и смотрим, как «Скорая помощь» отъезжает от дома. Вот взвыла сирена. Глупо, конечно, но мне так хочется, чтобы мама обернулась и помахала нам рукой. Тогда можно было бы поверить, что все будет хорошо. Но мама не оборачивается.

Мы молча возвращаемся в дом. Папа выглядит каким-то потерянным. Он все еще держит в руках газету, которую читал перед тем, как Джоанна упала. Папа сворачивает газету в трубочку, все плотнее и плотнее.

– Ну, ладно, – говорит он, – вы идите поиграйте, а я скажу вам, когда будут новости от мамы.

Поиграть? Как мы можем играть, когда у нас сестра попала в больницу? Я люблю папу, но, как я уже говорила, временами он бывает немножко бестолковым.

– А можно, мы побудем с тобой в кабинете? – спрашивает Джессика.

Папа непонимающе разглядывает газету у себя в руках, словно гадая, откуда она взялась и почему так туго свернута.

– А, ну да, конечно, – говорит он. – Конечно, вам сейчас не до игр.

Все вместе мы идем в кабинет. На стенах висят маски, которые папа привез из Африки, когда ездил туда со своими студентами. Обычно я думаю, что эти маски экзотические и очень классные, но сейчас их пустые глазницы смотрят как-то угрожающе.

Папа садится за свой стол. Джессика, ссутулившись, устраивается на обитой вишневой тканью скамеечке у стены. Я растягиваюсь на толстом восточном ковре.

Ко мне подходит Мейсон.

– Можно, я с тобой посижу, Джерзи? – спрашивает он и сворачивается клубочком рядом со мной. Я обнимаю его одной рукой.

– Все будет хорошо, Мейсон, – говорит Джессика.

Мама все не звонит и не звонит.

– Врачам нужно время, – говорит папа, словно пытаясь объяснить это не только нам, но и себе. Немного погодя Мейсон засыпает рядом со мной на полу, и папа относит его наверх, в постель.

Наконец звонит телефон. Джоанне будут делать операцию, чтобы правильно сложить сломанную кость.

– Идите отдохните, девочки, – говорит папа. – Я уверен, что утром все уже будет в порядке.

Лежа в постели и пытаясь заснуть, я снова и снова прокручиваю в голове случившееся. «Придется какое-то время обходиться без скейтборда», – сказал тот врач.

И тут я понимаю, что Джоанне придется обходиться не только без скейтборда, но и без танцев.

Глава 16

– Сильно же тебе не нравится принцессное платье, подруга, если ты готова ногу сломать, лишь бы его не надевать, – говорит Эпата. – Зато у гипса цвет классный.

Прошло два дня. Мы – мама, папа, Джессика, Мейсон, Эпата и я – приехали в больницу навестить Джоанну. У сестры на ноге огромный гипсовый кокон ярко-зеленого цвета, от щиколотки до бедра. Медсестра сказала, что перелом был сложный, поэтому в кость пришлось вставить несколько штифтов.

– Так что я теперь наполовину человек, наполовину робот, – с удовольствием говорит Джоанна Эпате.

– Точно, только правильнее сказать – наполовину человек, наполовину скрепка, – говорит Эпата. С тех пор, как стало ясно, что Джоанна полностью оправится, настроение у нас стало куда лучше.

Мама встает со стула.

– Давайте дадим нашей болящей отдохнуть, – говорит она. – А то сегодня у нее сплошные гости.

Алекс, Террела и Бренда уже приезжали сегодня к Джоанне сразу после школы. Их привезла мама Алекс. Бренду очень заинтересовала медицинская аппаратура, которая громоздится и попискивает вокруг кровати Джоанны. Еще Бренде хотелось точно знать, какого рода перелом был у моей сестры и как именно врачи его вправляли. Когда к Джоанне пришла врач, Бренда закидала ее вопросами, так, что в конце концов доктору начало казаться, будто она держит экзамен в медицинском университете. А когда девочки ушли, почти сразу же явились Эпата и ее старшая сестра Амара.

Мы встаем – все, кроме папы, потому что он собирается остаться с Джоанной.

– Слушайте, – говорит Джоанна нам с Джессикой, – извините, что так вышло с концертом. Я вам все испортила.

– Господи боже мой, – говорит мама, – концерт! Я про него совсем забыла! Как только приедем домой, позвоню мистеру Лестеру.

Стоит пасмурный день. Мы возвращаемся домой. Я думаю о танце. Я очень стараюсь не расстраиваться, ведь здоровье Джоанны гораздо важнее. Но в уголках глаз у меня все равно закипают слезы. Мне-то ведь наконец достался красивый наряд, и я впервые в жизни готова была танцевать хорошо.

Мы идем к дому. С неба падает снежинка.

– Смотри, снег! – говорит Джессика. – Первый снег в этом году.

Мы останавливаемся и смотрим вверх. Фонари только что зажглись, и снежинки танцуют в их свете. Сначала снежинок совсем мало, но потом становится все больше и больше.

Если бы только можно было танцевать без Джоанны! Но танец рассчитан на троих. С двумя танцовщицами будет совсем не то.

– А я снежинку поймал! На язык! – говорит Мейсон и вертится туда-сюда, разинув рот в попытке поймать еще одну. – Вот, гляди!

И тут мне в голову приходит одна мысль.

Глава 17

– Нет! Ни за что! – говорит Мейсон, решительно сложив руки на груди.

Мы только что вернулись домой. Я схватила Мейсона, утащила его наверх, плотно закрыла дверь и рассказала, что придумала. Танец будет спасен, если Мейсон согласится танцевать с нами. Ну, и я смогу больше не врать, что выучила все сама. На меня ведь теперь смотрят как на какую-то чудо-балерину, а мне от этого очень стыдно.

– Но ведь это же так весело! – говорю я.

– Выйдешь на сцену, перед полным залом. Как… – я ищу достаточно заманчивое сравнение, – как игрок Национальной Баскетбольной Ассоциации!

Мейсон вздыхает.

– Ни разу не видел, чтобы баскетболисты переодевались какими-то там глупыми принцессами, – говорит он. – И ты тоже не видела. И вообще, ты обещала никому не говорить, что я умею танцевать.

Я привстаю на носочки и опускаюсь обратно.

– А я и не говорила. Но ты ведь можешь спасти целый концерт. Будешь супергерой, как Супермен!

Мейсон отчаянно трясет головой.

– Супергерои не танцуют, – говорит он.

– Еще как танцуют, – говорю я, а сама быстро придумываю довод. – Им обязательно надо уметь танцевать! Вдруг придется следить за негодяем на каком-нибудь балу.

Мейсон смотрит задумчиво, словно взвешивает мои слова.

– Все равно они не носят платья.

Ох, а ведь тут он прав.

– А если… – я замолкаю и быстро соображаю. – Если танец будет не про трех принцесс, а про двух принцесс и прекрасного принца? Или прекрасного рыцаря?

Мейсона зацепило.

– Роборыцаря? – спрашивает он.

– Точно, роборыцаря, – твердо отвечаю я. – Прекрасного принца-роборыцаря в классном костюме.

Мейсон обдумывает услышанное.

– А какой будет костюм? – спрашивает он.

– Отпадный! – говорю я. – И вообще, рыцари нравятся девушкам, – добавляю я, чтобы не углубляться в непродуманную тему костюма. – И танцоры тоже нравятся. Помнишь, Эпата говорила, что хочет танцевать на свадьбе?

Кажется, Мейсон дрогнул.

– Спорим, в костюме принца-роборыцаря ты ей понравишься, – говорю я.

– Да? – спрашивает он.

– Да! – уверенно отвечаю я.

Мейсон раздумывает еще с минуту.

– Ладно, – говорит он. – Так и быть. Только без всяких там рюшечек и оборочек. И чтобы ничего розового!

Я бегу вниз по лестнице, Мейсон – следом за мной.

– Мама! – кричу я. – Подожди, не звони мистеру Лестеру!

Глава 18

Мейсон показывает маме танец. Поразившись его талантам, мама немедленно звонит мисс Деббэ. Та не сразу соглашается на смену состава в последний момент, хотя мама рассказывает ей, что это Мейсон научил меня танцевать. Хорошо, что мама у нас адвокат и все время кого-то убеждает – вот и мисс Деббэ в конце концов сдается.

Но это только часть проблемы. Сшить костюм роборыцаря за один день тоже не так-то просто.

На следующий день после школы весь Орден Феи Драже – за исключением пребывающей в больнице Джоанны – отправляется к Алекс. Мы стоим в мастерской мамы Алекс, и она раздает нам указания. Мне достается резать ткань, потому что я очень аккуратная. Террела организует процесс. Бренда придумывает, как лучше разрезать серебристую пластиковую пленку, которую мы выбрали для рыцарских доспехов. Алекс бегает туда-сюда и приносит нам все необходимое, потому что она знает, что где лежит. Джессика помогает шить вручную, потому что она внимательная и без труда может заниматься таким нудным делом как мелкая строчка. Ну, а Эпата занимает Мейсона, чтобы тот не мешал нам до примерки.

Наконец, костюм готов. Мама Алекс помогает Мейсону натянуть рейтузы и доспехи со встроенной панелью управления, как у робота. На голову ему она водружает увенчанный антенной шлем.

– Ух ты! – выдыхает Мейсон, увидев себя в зеркале.

– Ты танцевать-то в этом сможешь, Мейсон? – спрашивает мама Алекс. Вместо ответа Мейсон делает идеальный пируэт. Мама Алекс смеется и качает головой. – Вот это да!

Этим вечером, лежа в постели, я понимаю, что Мейсон спас меня дважды. Без него я не выучила бы танец. И не смогла бы выступить на концерте.

Я тихонько крадусь в комнату Мейсона.

Свет у него погашен – может, братишка уже спит?

– Мейсон! – зову я.

– Что? – сонно спрашивает он.

– Спасибо, что согласился танцевать. Ты меня просто спас.

– Пожалуйста, Джерзи, – говорит он, переворачиваясь на другой бок.

Несколько секунд я слушаю его ровное дыхание. Он уже уснул. В полумраке я вижу, как от дыхания поднимается и опускается его грудь.

– Я тебя люблю, – говорю я тихо-тихо, чтобы он не услышал.

Завернутая в одеяло фигура на кровати чуть шевелится.

– Я тебя тоже люблю, – отвечает он.

Я застываю, потом улыбаюсь и на цыпочках выхожу из комнаты.

Глава 19

– Скорее, Мейсон! Нам через две минуты на сцену! – говорит Джессика.

Идет концерт. Мы натягиваем костюмы в классе. Точнее, натягиваем костюм на Мейсона. Мы с Джессикой уже давно одеты, но Мейсон пожелал отправиться в зал, чтобы посмотреть «Танец радуги».

– Как она красиво танцевала! – говорит он, возясь с пуговицами на рубашке. Мы не спрашиваем, кто эта «она» – речь, разумеется, идет об Эпате.

В класс входят девочки из «Танца радуги».

– Удачи! – говорит Алекс.

Джессика поворачивается ко мне.

– Готова? – спрашивает она.

Я киваю.

– А ты, прекрасный принц-роборыцарь?

– Ага, – отвечает Мейсон.

– Ну, пошли, – Джессика ведет нас к двери, выходит в коридор и направляется за сцену. Отсюда нам виден весь зал. Мама, папа и Джоанна сидят в первом ряду. Загипсованная нога Джоанны торчит вперед, и ярко-зеленый гипс только что не светится в темноте. Рядом с ними, тоже в первом ряду, сидит мисс Камилла.

На сцене заканчивают танец девочки из старшей группы. Наша очередь сразу после них. Музыка умолкает, они делают реверанс и покидают сцену. Выходит мистер Лестер – кажется, он чувствует себя немного не в своей тарелке.

– Дамы и господа, – говорит он, – еще раз благодарю вас за то, что сегодня вы посетили нашу школу балета «Щелкунчик».

В нашей программе произошли небольшие изменения. Последним танцем должен был быть «Танец трех принцесс», но теперь это будет «Танец двух принцесс и принца-роборыцаря». Партию принца исполняет Мейсон Дин.

Стоящий за сценой Мейсон удовлетворенно кивает.

Мы с Джессикой и Мейсоном выходим на сцену и беремся за руки. Начинает играть музыка. Мы делаем шассе и прыжки, пируэты и перескоки – ну, то есть балетные перескоки. Мы идем по кругу, держась за руки, словно водим хоровод вокруг майского дерева. Мейсон улыбается не переставая, и Джессика мне подмигивает.

Мне кажется, что танец заканчивается удивительно быстро. Зал взрывается аплодисментами. Мы с Джессикой делаем реверанс, а Мейсон отвешивает поклон по-мужски – вчера мы его научили. Мисс Деббэ бледновата, но выглядит довольной, а мама, папа и Джоанна хлопают так громко, что я даже боюсь, как бы они не отбили себе руки.

Когда зрители начинают расходиться, мы выходим в зал.

Мисс Камилла улыбается и кивает мне. Она не говорит ни слова, но я и так ее понимаю.

– Тебе понравилось? – спрашивает она, поворачиваясь к Мейсону.

– Ну, в общем, да, – говорит он. – Только рейтузы кусаются.

– Ваша семья щедра на сюрпризы, – говорит мисс Камилла маме и папе.

Мама смотрит на Мейсона, потом переводит взгляд на меня.

– Да уж, – соглашается она.

К нам подходит мисс Деббэ и подруги из Ордена Феи Драже.

– Что ж, мистер Мейсон, – говорит мисс Деббэ, – не желаете ли поступить к нам в школу?

Мейсон обдумывает ее слова.

– Я пока не знаю. Может, потом…

– Мы могли бы открыть специальный класс для мальчиков, – говорит мисс Деббэ.

– Не, тогда не хочу, – говорит Мейсон, глядя на Эпату. – Я лучше с девочками!

Глава 20

После концерта мы все вместе идем в ресторан родителей Эпаты. Там нас уже поджидает огромный стол.

Родители Эпаты приготовили обильный ужин, очень подходящий для кануна Дня Благодарения. Мы едим спагетти и закрытую пиццу, пирожные-канноли с клюквенным соусом, кабачки с сыром и тыквенный пирог. Все непривычное, но очень вкусное.

Я сижу между мамой и Мейсоном.

– Ох, детка, я ведь не успела еще сказать – ты чудесно танцевала! – говорит мама. – И все сделала в точности как надо.

– Ну, не совсем все, – уточняю я. – Пропустила одно па во второй части. – Я откусываю еще пирога. – Но это ничего. Мне было весело, а это главное.

Мама с папой переглядываются. Спорю на что угодно, они думают, что настоящую Джерзи похитили инопланетяне, а взамен подбросили робота.

– Джерзи и правда здорово танцевала, – говорит Мейсон, ненадолго оторвавшись от пирожного. – Ее хорошо учить.

– Ты хороший учитель, – говорю я ему.

– И хороший танцор, – говорит сидящая напротив Алекс.

Папа откидывается на спинку кресла.

– Что ж, учитывая Мейсоновы таланты к танцам и преподаванию, я считаю, что он заслужил внеочередной подарок на день рождения.

Мейсон так и подпрыгивает.

– А можно мне крысу?

– Можно, – отвечает папа. Мы издаем стон. История с крысой не дошла до папы с мамой. Есть вещи, о которых родителям лучше не знать.

Встает мама Эпаты – со своими блестящими черными волосами и в ярко-красном платье она выглядит точь-в-точь как кинозвезда.

– До наступления Дня Благодарения осталось совсем немного, поэтому я хочу сказать спасибо всем, кто пришел и разделил с нами этот ужин. – Она улыбается и поднимает бокал. – За верных друзей!

Мы все присоединяемся к тосту и чокаемся – взрослые стаканами с вином, а дети – с газировкой.

– Я тоже хочу сказать спасибо, – говорит Мейсон.

– За пирожные? – спрашивает Джоанна. – Ты уже штук десять слопал.

– Нет, спасибо Джерзи, что она заставила меня танцевать. Это было так весело! Я рад, что у меня такая старшая сестра. Я даже назову в ее честь свою крысу.

Глаза у меня снова начинает пощипывать, но это слезы радости. Я стряхиваю их и говорю:

– Спасибо, Мейсон.

Мейсон берет еще одно пирожное:

– А еще Эпата теперь знает, что я хорошо танцую, поэтому она выйдет за меня замуж.

Эпата глядит, как пирожное исчезает во рту Мейсона, и в ее взгляде появляется сомнение.

– Ты почему хочешь на мне жениться – потому, что я тебе нравлюсь, или потому, что у моей мамы вкусные пирожные? – спрашивает она.

Мейсон задумывается.

– И потому, и поэтому, – говорит наконец он.

Эпата смеется.

– Может быть, вы станцуете еще раз, для нас? – спрашивает папа Эпаты.

Я так объелась, что едва могу пошевелиться. Однако папа Эпаты уже объявляет посетителям ресторана, что их ждет шоу. Раздаются аплодисменты. Мы встаем. Эпатин папа поет густым тенором, и под его аккомпанемент наши подруги танцуют «Танец радуги», а потом мы с Мейсоном и Джессикой исполняем наш собственный танец.

Закончив, мы выстраиваемся в ряд, чтобы поклониться. Я замечаю, что ряд вышел не очень ровный – мне бы надо чуть подвинуться вперед.

Но это не важно.

Мы беремся за руки.

– Сестры Ордена снова с победой! – говорит Террела.

– И брат тоже, – добавляю я.

А потом мы снова садимся за стол и не встаем до тех пор, пока не съедено последнее пирожное.

Балетный словарь

Джерзи Мэй

(с комментариями Мейсона)

Гран батман – широкий взмах ногой. (Почему бы не сказать просто «большой пинок»?)

Гран жете – большой прыжок, но не перескок, а другой. Теперь понятно, зачем нужны специальные французские слова? (А как будет по-французски «ерунда»?)

Пируэт – полный оборот на одной ноге. (У Джерзи эти пируэты начали получаться, только когда она пошла в Замечательную Балетную Школу Мейсона.) Без комментариев.

Плие – приседание. Мисс Камилла делала по пятьсот плие каждый день. Но вам я не советую, не то ноги будут как макароны. (О, макароны! Хочу есть!)

Сельдерей – хрустящий зеленый овощ. Говорят, что, если есть по четыре стебля сельдерея в день, будешь лучше танцевать, однако проверить этот факт не удалось, поскольку весь сельдерей был изничтожен кое-кем, кого я не стану называть. (Джерзи, мне правда было очень надо! В школе задали! Я же не знал, что тебе этот дурацкий сельдерей нужен!)

Соперничество сиблингов – это когда два ребенка из одной семьи все время цапаются (например, когда посещают одну и ту же балетную школу). Мы с Мейсоном это уже переросли. (Точно. Теперь мы не цапаемся, даже когда я теряю колпачок от твоего зеленого фломастера и он высыхает.) Что-о?

Станок – длинный поручень, идущий вдоль стены балетного зала. (Когда никто не смотрит, можно повиснуть на нем вниз головой, как летучая мышь.)

Фримен, мисс Камилла – очень известная, элегантная, талантливая и изящная балерина. (А еще у нее классная сумка, в которой хорошо прятаться крысам.)

Шарфик, счастливый – его мисс Камилла Фримен носила на все занятия балетом. Лучше, если шарфик не достанется мальчику, который сделает из него парашют для солдатика и зашвырнет в грязную лужу. (Ну ведь нельзя же было, чтобы солдат упал с высоты в миллион футов без парашюта!)

Шассе – бег вприпрыжку через зал. (Или через баскетбольную площадку.)

Эпата – Девочка, на которой я женюсь, когда вырасту. Лет в одиннадцать. (Это, конечно, написал Мейсон, а не я.)

Вупи Голдберг – самая популярная комедийная актриса нашего времени, обладательница наград «Тони», «Эмми», «Оскар», «Грэмми» и двух «Золотых глобусов». В 2001 году она получила престижную премию имени Марка Твена, которой награждают американских юмористов. Вупи Голдберг снялась в нескольких десятках фильмов и является одним из ведущих шоу The View компании ABC.

Дебора Андервуд – детская писательница, соавтор двух предыдущих книг про Орден Феи Драже – «Удивительная история одной феи» и «Трагедия с туфлями». Ее балетная карьера не состоялась по причине отсутствия таланта, зато Дебора способна худо-бедно спеть арию и взять четыре аккорда на гавайской гитаре. Она живет в Северной Калифорнии со своим котом по кличке Фанат. Вы можете посетить сайт Деборы, расположенный по адресу:

www.DeborahUnderwoodBooks.com.

Мэрин Русс изображение балерин дается куда легче, чем занятия балетом. Она рисовала не только балерин, все на свете – от чудовищ до танцующих утят, стала иллюстратором не одного десятка книги учебного программного обеспечения (последняя ее программа называется Imagine Learning English). Мэрин живет, рисует и очень-очень редко танцует в городе Прово, штат Юта.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11