Текст книги "Всемирный следопыт 1928 № 03"

Автор книги: Всемирный следопыт Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

V. Длинный язык Селима.

На следующий день, после обеда, старик-кадир зашел ко мне. Я предложил ему трубку и кофе, но он отказался:

– Верующий не должен употреблять табак. А если вода Нила утоляет мою жажду – зачем мне кофе? Итак, ты хочешь видеть царские усыпальницы?

– Конечно.

– Тогда будь готов завтра. За час до обеда я буду ждать тебя за воротами. Приготовь веревку и один факел. Веревка должна быть такой длины, чтобы трое могли связаться ею. Если один поскользнется или сорвется, остальные двое удержат его.

– Трое? – удивился я. – Значит, в тайну будет посвящен еще один, кроме меня?

– Я заставлю его поклясться в молчании. И кроме того, он не увидит всего. Мы оставим его ждать там, откуда мы сможем итти вдвоем. Есть ли у тебя слуга?

– Да. Тот самый длинный верзила Селим, которого ты видел вчера.

– В таком случае позови его.

Я исполнил его желание.

Кадир пристально осмотрел Селима и спросил:

– Как зовут тебя?

– Ты не знаешь моего имени? – воскликнул Селим с таким бурным движением, что все кости его запрыгали под длинным полотняным бурнусом. – Мое имя известно во всех деревнях и шатрах и длинно, как Hил. Но тот, кто не хочет называть его полностью, может звать меня Селимом.

– Обладаешь ли ты мужеством?

– Мужеством? Я храбр, как лев. Я храбрейший воин моего племени и готов биться со всеми героями мира!

– Ты был в пещерах Маабдаха. Значит, ты не боишься этих пещер?

– Ничуть!

– Хорошо. Тогда тебе придется посетить вместе с нами еще одну.

– В таком случае показывай ее скорее! Я готов лезть до ее конца, хотя бы она вела в ад.

– Не торопись. Мы посетим ее завтра. Но ты должен поклясться мне, что не выдашь нашей тайны. Остальное скажет тебе эффенди. Итак, завтра я жду вас за воротами. Если вас кто спросит, куда вы идете, можете сказать, что идете осматривать окрестности.

– Я ничего не скажу! – воскликнул Селим. – Я – благороднейший человек моего племени и не позволю меня выспрашивать! Я пойду, чтобы охранять эффенди, и никто не может бросить мне упрека в том, что я покинул его в опасности. Можешь на меня положиться!

Когда кадир удалился, Селим обратился ко мне:

– Под моей защитой ты можешь быть покоен душой и телом. Под моей рукой все народы земли не смогут сделать тебе вреда. И пока на тебе будет покоиться мой любящий взор, тысячи солнц и миллионы звезд будут светить тебе! Я защитник всех защищаемых, мое могущество равно…

– Нулю, – перебил я. – Молчи лучше и прекрати бахвальство, потому что ты только смешон.

– Смешон? – спросил он обиженным тоном. – Эффенди, я не ждал этого! Я предан тебе всем моим существом и восхваляю тебя, как могу. Что же ты делаешь вместо благодарности? Я обижен до мозга костей, и все мое существо теряет равновесие…

На его глазах выступили слезы. Может быть, этот человек взаправду любил меня?!.

– Но, Селим, вспомни вчерашний день, – напомнил я ему дружески.

– Не огорчай меня, – воскликнул он. – Я предан тебе, об этом ты можешь узнать и от моего друга…

– Друга?.. – насторожился я. – Какого друга?

– Того, с которым я жил у садовника, пока не встретил тебя. Из любви ко мне он даже высадился с судна в Сиуте. Он очень хотел видеть тебя.

– Почему же он не показался мне до сих пор?

– Он не решается утруждать тебя. Ты – ученый эффенди, а он – бедный торговец. Он веселый человек и знает много фокусов.

Смутное подозрение зашевелилось у меня. Неужели это было «привидение № 3», которое чуть не убило меня во время переезда в Сиуту? Неужели агент Абд-эль-Барака продолжает следить за мной, узнавая от болтливого Селима все нужное?

– Значит, твой друг интересовался моими делами? – быстро спросил я. – И ты сказал ему, что я жду в Сиуте Мурад-Назира?

– Конечно. Почему я должен был скрывать это?

– В том не было нужды. Он знал это раньше.

– Нет, эффенди, – упорствовал Селим.

– А я говорю – да! Я встречал его на борту «Дагабии». Ведь он-то и был третьим «привидением»!

– Аллах! Это невозможно! – воскликнул пораженный Селим.

– И ты, конечно, говорил ему, что встретил меня здесь и что я живу в этом помещении? Ты продолжаешь встречаться с ним?

– Я видел его вчера вечером, но он просил не говорить тебе об этом. Он хотел знать, что ты собираешься делать? Я ему рассказал, что ты посетил пещеры Маабдаха и собираешься посетить другие.

– Ты был очень неосторожен, Селим, – сказал я. – Ты видишь, он избегает и боится меня. Ты втянул меня в новую опасность.

– Правильно! Очень правильно! – воскликнул Селим. – Весь мир знает чистоту моего сердца и мою преданность тебе. Но я не всеведущ!..

VI. Исчезновение Хасид-Сихара, брата проводника Бен-Васака.

Я лежал еще в постели, когда услышал разговор под окном.

– Он спит еще. Надо разбудить его? – спрашивал мой хозяин.

– Нет, я подожду, – ответил другой голос, и я узнал проводника, подарившего мне руку мумии. – Со мной случилось несчастье – у меня в Хартуме исчез брат. Я хочу сообщить об этом эффенди и просить его помощи.

– Удивляюсь. Неужели ты думаешь, что чужеземец сможет помочь тебе?

– Ты же сам говорил, что на эффенди можно положиться.

Я заинтересовался разговором: меня, очевидно, считали всемогущим. Спустя некоторое время вошел хозяин и сказал, что меня желает видеть проводник Бен-Васак. Затем удалился, впустив гостя.

– Благословенно твое утро, как солнечный свет, – произнес с поклоном Бен-Васак.

– И твое, как трава, освеженная ночною росою, – ответил я, – Садись по правую сторону меня, так как ты – дорогой мне гость.

– О, позволь мне лучше сесть напротив. Я слишком ничтожен, чтобы занимать такое почетное место! Я буду счастлив видеть все твое лицо.

Он сел против меня. Слуга внес кофе и трубки. Мы молча выпили по чашке и закурили.

– Эффенди, твоя рука сильна, а ум видит скрытое, – нарушил молчание Бен-Васак. – Ты можешь сделать больше, чем другие люди, чтобы облегчить мое сердце. Могу ли я поговорить с тобою?

– Говори со мною, как с самым верным другом. Я слышал твои слова за окном.

– И, значит, знаешь, что случилось с моим братом? Я отправил его в Хартум, и он не вернулся к назначенному времени. Тогда я послал на розыски опытного человека. Он употребил на это дело несколько месяцев, но без успеха.

– Знаешь ли ты дорогу, по которой твой брат поехал домой из Хартума?

– Нет.

– Кто был твой брат?

– Проводник, как и я.

– Может быть, он контрабандно торгует мумиями?

Мой собеседник засмеялся.

– Да, если тебе необходимо это знать, – ответил он чистосердечно. – Я верю, что ты не предашь нас. В этом вопросе мы просто расходимся в понятиях с властями… Но люди, занимающиеся контрабандой, должны быть очень осторожны…

– Прекрасно, значит, твой брат должен был выбрать более безопасную дорогу обратно, то-есть водный путь. Как зовут твоего брата?

– Хасид-Сихар. Я послал его в Хартум к купцу Бариад-эль-Аману. Пять лет назад я дал Бариаду взаймы сто пятьдесят тысяч пиастров, а недавно он прислал мне письмо, где сообщил, что деньги ему больше не нужны, и просил приехать или прислать за ними.

– Ты давно знаком с Бариадом?

– Я познакомился с ним шесть лет назад. Его зовут также Бариадом Честным. Меня познакомил с ним святой кадир, которого ты видел. Он и поручился за Бариада.

– Доехал ли твой брат до него?

– Да, он получил с него деньги и затем исчез.

– Странно. Я знаю, что по обычаю хозяин всегда провожает гостя некоторое расстояние. А в таком случае Бариад-эль-Аман должен был знать дорогу, по которой уехал твой брат.

Бен-Васак недоверчиво посмотрел на меня.

– Эффенди, что хочешь ты этим сказать?

– Ты понял меня хорошо. Твой купец несет всю ответственность за гостя. Кто был посланный, и можно ли было ему доверять?

– Это был сам святой кадир.

– Гм! Странно! Во всяком случае ехать в Хартум тебе самому опасно. Я постараюсь узнать все нужное, когда приеду туда. Пока же напиши письмо брату, и я передам ему его, когда разыщу.

Бен-Васак исполнил это требование. Он дал мне еще и другое письмо, пояснив:

– На пакете написано только имя, но этого человека знают все, и он будет очень полезен тебе. Я буду ожидать твоего возвращения с нетерпением…

Он ушел, а я остался погруженный в размышления. Было очевидно, что мне предстояло много опасных приключений, прежде чем удастся отыскать человека, которого не смог найти даже сам святой кадир. Я решил использовать свободное время на экскурсии в усыпальницы фараонов и подробнее расспросить почтенного старца о всем том, что могло бы пролить свет на это неясное дело.

VII. Второе лицо «святого» старца.

Спустя некоторое время Селим принес факелы, спички и веревку и объявил, что «святой» кадир ждет нас за городом, где он молится.

– Почему он не пришел за нами сам? – удивился я.

– Потому что он говорил с аллахом и еще не может покинуть место молитвы, – ответил убежденно Селим.

Во дворе домоуправитель с удивлением взглянул на наши факелы и веревку.

– Эффенди, не собираешься ли ты снова лезть в подземелье? Берегись, это не всегда кончается хорошо!

– Уж не говорил ли тебе Селим о моих намерениях?

– Нет. Он говорил, что дал страшную клятву молчать. Если тебя тянут опасности, то не подвергай им хоть других. Было бы лучше оставить дома Селима.

– Меня? Дома? – при этих словах Селим подскочил в воздух, чуть не потеряв свой чудовищный тюрбан. – Разве я не защитник этого эффенди? Нет, я не изменю своим обязанностям… Я пойду с ним на все опасности земли и неба! Я готов биться со всеми драконами, змеями, скорпионами! Я готов разорвать всех львов, пантер и гиппопотамов! Я…

Мне не оставалось ничего другого, как махнуть на несносного хвастуна рукой.

За городом мы увидели кадира, стоявшего на молитве. Заслышав наши шаги, он обернулся и протянул мне руку.

– Благословен приход твой, эффенди! Да направит аллах твой путь к радости и счастью! Сегодня ты увидишь то, что хотел.

Мы отправились в путь. Я тотчас же приступил к интересовавшему меня вопросу.

– Мне говорили, что ты был во многих местах?

Кадир кивнул головой.

– Я побывал у всех народов Белого и Голубого Нила. Я был в Кардафане и Дар-Фуре…

– И, значит, знаешь город Серибах?

Я задал этот школьнический вопрос с определенной целью. Кадир должен был думать, что я более прост, чем на самом деле.

– Серибах – не город, – ответил он, улыбаясь. – Этим именем называют укрепленные места, где живут охотники на невольников.

– Охотники на невольников?.. Какое страшное слово сказал ты!

– Оно не так страшно для нас. Арабы называют раба «абд». А слово «абд» обозначает «слуга», «доверенный», или «младший».

– Но чтобы добыть одного раба, зачастую убивают трех людей!

– А какая печаль в том, что умрет дикарь? Я был во многих серибахах, и даже у Абу-эль-Мот – Отца Смерти – и там понял, что черные – не люди, а лишь двуногие животные.

– Отец Смерти? Я вижу, что ты побывал у знаменитейшего охотника на рабов. Я много слышал о нем. Если я не ошибаюсь, он живет в серибахе Крокодилов?

– Да. Но есть охотники и знаменитее его.

Старик вдруг изменился. Ласковое выражение исчезло с его лица. Оно стало сухим и хищным.

– Как зовут этого знаменитого охотника? – спросил я просто.

– Абд-Абу-Азль, что означает – «сын исключительного». Абд-Абу-Азль – достойный сын своего отца, которого зовут Абу-Азль…

Старик произнес эти слова с гордостью, непонятной мне.

– Тебе знакомо это имя? – быстро спросил я.

– О, да! – многозначительно кивнул кадир. – Я знал отца и сына. Абу-Азль и Отец Смерти – одно и то же лицо. У охотников на арабов бывает по нескольку имен.

– Кем он был раньше, его знаменитый сын?

– Сын был помощником у одного купца в Хартуме по имени Бариад-Эль…

Он внезапно умолк, и это озадачило меня. Несомненно, он побоялся назвать имя купца, у которого исчез брат проводника Бен-Васака.

– Ты знаешь это имя? – спросил он подозрительно.

– Нет.

– И ты говоришь правду?

– Я никогда не бывал в Хартуме. Как же я могу знать его?

– Почему же ты вздрогнул, когда я назвал это имя? Может быть, тебе говорил о нем Бен-Васак? Не говорил ли, он о пропавшем брате?

– Разве у него есть брат?

Кадир снова подозрительно взглянул на меня,

– Да. И этот Абд-Абу-Азль сыграл с ним хорошую штуку.

Я насторожился. Но старик сразу умолк, бросив нехотя:

– Впрочем, вам, иноземцам, незачем знать наши дела. – Он едва заметно улыбнулся.

Передо мною снова стоял другой человек. Для меня он был загадкой. Что это была за улыбка? Насмешка или игра? Презрение или угроза? Он представился мне вдруг хищным зверем, играющим со своей жертвой.

Я зажег факел и осмотрелся. Мы находились в небольшом подземелье с кирпичным полом. Посреди пола я заметил каменную плиту…

Но, прежде чем я успел хорошенько что-нибудь сообразить, его лицо снова приняло простодушно-лучезарное выражение.

– Ты порицаешь рабство, эффенди? Мы не поймем друг друга – и лучше перестанем говорить об этом. Да, кстати, мы уже пришли на место…

VIII. Месть кадиров.

Мы подошли к небольшому холму, и старик, поискав немного, принялся руками разгребать песок, пока не обнажил каменную плиту. Мы приподняли ее и увидели проход, выложенный каменными плитами.

– Кто полезет первым? – спросил кадир.

– Конечно, ты, – ответил я. – Ведь здесь ты – проводник.

Мы связались одною веревкой и стали спускаться. Впереди шел кадир, за ним следовал Селим, а за Селимом – я. Спустя некоторое время проход привел нас в небольшую комнату, где могло поместиться не более десяти человек. Стены комнаты были выложены темным камнем, воздух здесь был чист и свеж, что очень обрадовало Селима.

В углу комнаты, в полу находилось зиявшее темнотой отверстие, из которого веяло холодом и сыростью.

– Это – шахта, в которую мы должны спуститься, – объявил кадир.

– Шахта? – пробормотал Селим упавшим голосом. – Но я не вижу здесь лестницы? Хотел бы я знать, из какого материала были сделаны мозги у тех мумий, которые строили себе такие странные квартиры? Святой отец, неужели я должен рисковать вывихом или переломом ног и рук?..

– Это тебе не придется делать, – сухо заметил кадир. – В стенках шахты высечены углубления для ног; для рук сделаны перила, и спуск можно считать вполне безопасным.

Первым, чтобы успокоить Селима, начал спускаться я. «Герой своего племени» кряхтя полз за мной. Мне было слышно, как он бормотал из корана: «нет бога, кроме бога, и Магомет – пророк его». Кадир замешкался наверху, привязывая веревку.

Я считал углубления. После двадцатого мы очутились у входа в продольную штольню. Отдохнув здесь, мы снова начали спускаться. Штольня осталась уже далеко, как вдруг сверху донесся зловещий смех, повторенный громким эхом в темной бездне шахты, и голос полный ненависти, прокричал:

– Так приводят к вечному молчанию неверных собак! Погибни же здесь, и проснись в преисподней у дьявола!

Я взглянул вверх и увидал два лица, освещенные светом небольшой лампы. Это были – кадир и… третье «привидение», следившие за мною по поручению Абд-эль-Барака.

В одно мгновение я сообразил всю опасность: нас решили запереть, чтобы мы погибли здесь от голода.

– Селим! Скорей наверх! – крикнул я.

Мне надо было быстрее подняться вверх, но я был связан с Селимом. Сообщник кадира завыл от радости:

– Попался, белый пес! Ты хотел арестовать меня, но сам попался в ловушку! Ни один человек не найдет здесь ни тебя, ни твоего Селима!

– Ни один человек! – повторил кадир. – Я видел, что ты начинаешь подозревать меня, но ты был слишком глуп и последовал за мной. Ты смертельно оскорбил одного из кадиров, и мне выпала высокая честь отомстить за все братство. Сдохни же здесь, и пусть душа твоя будет проклята из века в век!

Я выхватил нож, перерезал веревку, соединявшую меня с Селимом, и полез вверх. Мои враги, склонившись над шахтой, следили за мной. Положение было безвыходное: достаточно было ударить меня по голове, чтобы сбросить в шахту. Я выхватил револьвер и потушил факел. Однако враги успели заметить мой маневр. Свет вверху моментально исчез, и до меня донесся насмешливый голос кадира:

– Стреляй, собака! Посмотрим, как попадешь ты в нас!

В кромешной тьме я услыхал шум передвигаемых наверху тяжелых камней.

Взяв револьвер в зубы, чтобы освободить руку я быстро вскарабкался вверх. Слишком поздно! Большая каменная плита была уже надвинута на отверстие шахты, и слышно было, как оба «святые» мужа заваливают ее снаружи камнями. Напрасно старался я приподнять плиту. В бессильном отчаянии, я выстрелил два раза, но и это не привело ни к чему.

– Эффенди, с кем разговариваешь ты? – услышал я испуганный голос Селима. – Почему ты стреляешь? Разве что-нибудь случилось?

– К несчастью, да! Мы заперты в шахте святым мерзавцем!..

– О аллах, милостивый аллах! Мы пропали! – захныкал Селим, мгновенно потеряв остаток мужества. – Ни один человек не узнает, где гниет наше мясо и тлеют наши кости! Почему я не остался дома, где меня так хорошо кормил толстый управляющий?!

– Не ной! Нам надо спуститься, чтобы исследовать шахту и поискать другой выход.

– Еще ниже? Аллах! Спуститься еще ниже в проклятую дыру?

Однако, ему пришлось покориться. Мы связались и, под аккомпанимент воплей Селима, спустились на дно. Я зажег факел и осмотрелся. Мы находились в небольшом подземелье с кирпичным полом. Посреди пола я заметил каменную плиту, которую мы подняли без особого труда. Под ней оказалось отверстие другой шахты.

– О-о! Ты потащишь меня еще глубже? – заплакал Селим. – Ах, как хороша жизнь! И вот приходится погибать самым постыдным образом!

Он горько и жалобно причитал, сидя на земле и раскачиваясь. Я решил не смущать его «храбрость» и занялся исследованием новой шахты. Мое внимание было привлечено странным звуком – не то заглушенным стоном, не то тяжелым вздохом.

– Это ты вздохнул, Селим? – спросил я.

– Нет, я не вздыхал, – печально ответил долговязый «герой».

Селим был прав: его стоны и вздохи были более оглушительны.

Звук повторился.

– Слышишь, слышишь? – воскликнул я.

Тихий стон повторился в третий раз. Я бросился к отверстию.

– Он исходит из шахты!

– Правильно, очень правильно! – ответил Селим, сделав огромный прыжок и забившись со страха в угол.

– Чего же ты испугался? – спросил я. – Вздохи доказывают, что здесь есть живые люди.

– Люди? Откуда здесь быть людям? Это стонут духи подземелья, которые жаждут получить наши души! – забормотал Селим, стуча зубами.

– Замолчи, трус!

– Я трус, эффенди? Я – сильнейший из сильных и величайший герой моего племени, но против демонов ничего не сделает храбрейший из храбрых. Я не полезу ниже.

– Тогда оставайся здесь, а я спущусь, чтобы поискать выхода, – ответил я холодно.

– Выхода? – быстро ответил Селим. – О, нет, я не останусь один в этом страшном месте!

Мы спустились на двадцать выемок, и я остановился, чтобы прислушаться.

IX. Кто такой «Отец Смерти»?

Слабый человеческий стон донесся до меня. Я спустился еще на несколько выемок и почувствовал под ногами крепкую почву. Факел ярко осветил обширное помещение, некогда служившее дном колодца, но теперь воды здесь не было. У стены лежала человеческая фигура, протягивавшая мне руки.

– Сжалься!.. Выпусти меня!.. Ведь я сказал, что не выдам вас! – простонал человек.

– Не бойся, – ответил я. – Мы пришли не для того, чтобы мучить тебя.

– Значит, вы не из шайки Абд-эль-Барака, приказавшего умертвить меня?

– Абд-эль-Барак – мой злейший враг. Он-то и запер нас здесь. Давно ли ты здесь?

– Четыре дня… Я умираю от голода…

Селим, прятавшийся в темном углу, собрался с духом и выступил вперед.

– Эффенди, у меня есть финики и немного копченого мяса, – заявил он, доставая запасы и протягивая еду пленнику.

Пока он ел, я осматривал его.

Ему было едва за двадцать лет. Черты лица не напоминали араба. Одет он был в штаны из синего полотна и куртку, стянутую кожаным поясом. На голове – феска.

– Аллах вознаградит тебя, – произнес он, покончив с едой. – Еда подкрепила меня, хотя еще и не перешла в мою кровь. Кто вы?

– Мое имя так знаменито и длинно, что тебе его и не выговорить, – быстро ответил за меня Селим. – Зови меня просто – Селим. Я величайший герой…

– Ну, это лишнее, – перебил я «героя». – Этот юноша еще узнает, кто мы. Нам лучше узнать, кто он.

– Я? Меня зовут Бен-Нил. Мой дед был моряком, он был лучшим штурманом верховьев и дельт великой реки.

– Как же попал ты сюда?

– Я должен был убить одного эффенди по приказу Абд-эль-Барака, его друга – святого кадира и одного мошенника – Музабира. Но я отказался от убийства.

– В таком случае я благодарю тебя, потому что я и есть тот эффенди. Разве и ты…

– Музабира? – перебил меня Селим. – Но так зовут моего приятеля, с которым я приехал в Сиут.

– А значит, так зовут и третье «привидение», – заметил я. – Разве и ты – член братства?

– Я – самый последний между ними. Но я – не убийца, – искренно сказал Бен-Нил.

Он схватил мою руку и прижал ее к сердцу, но я остановил его. Необходимо было возобновить поиски выхода, и я принялся тщательно исследовать стены.

– Ты ищешь напрасно, – вздохнул Бен-Нил. – Я сам искал, пока не обессилел. Мы – в могиле…

– Не думаю. Но мы слишком глубоко под землею. Выход надо искать выше, и я верю, что найду его.

Мы связались веревкой. Пустив Селима карабкаться вперед, я полез за ним, оставив Бен-Нила в арьергарде. Селим, достигнув площадки, откуда открывался вход в боковые штольни, потянул нас веревкой. Углубившись в одну из штолен и осмотрев ее тщательно, я заметил в стене одной из них обвал. Тогда я принялся руками отгребать песок и камни. Селим помогал мне, а Бен-Нил, измученный подъемом, светил факелом. Через несколько минут мы добрались до хода, стены которого были выложены камнем. С факелом в руке я влез в проход и сделал несколько шагов. Вскоре впереди забрезжил свет. Я прошел еще несколько десятков шагов и очутился в небольшом, светлом колодце, глубиной в каких-нибудь три метра. Синее небо блистало вверху! Не успел я освоиться с радостным открытием, как вдруг услыхал сзади себя шум; это был Селим.

Мы спустили в яму веревку и без особого труда вытащили оттуда Бен-Нила…

– Слава аллаху! – заорал он, приплясывая.

– Зачем ты полез за мною? – рассердился я. – Ведь я оставил на твое попечение Бен-Нила. Где он?

– Этот мальчишка боится, – начал оправдываться Селим.

– И поэтому ты его покинул? Ты очень своеобразно выражаешь свое мужество.

Но синее небо забронировало Селима от обиды.

– Аллах иль аллах! – снова завопил он. – Да благословенно небо и все святые халифы…

– Замолчи ты с своими халифами! Ты хочешь нас выдать кадирам, – оборвал я его.

Селим сделал глупое лицо.

– Но, по-моему, нужно, чтобы они узнали о нашем освобождении.

– Ужасающий вздор! Если они еще здесь – мы переловим их. Но, если ты подымешь шум раньше времени, они уйдут из наших рук. Молчи же и возвращайся за Бен-Нилом, пока я сделаю разведку.

– Я? Назад? Ни за что на свете! – воскликнул «герой».

– Ты жалкий, ничтожный трус! – рассердился я. – Тогда сиди и жди здесь, пока я вернусь.

Я быстро побежал по проходу за Бен-Нилом.

– Достаточно ли силы у тебя, чтобы следовать за мной? – спросил я его.

– Я больше не нуждаюсь в помощи, – ответил он.

Через несколько минут мы уже вылезли из прохода на свет. Селима уже не было в колодце, но зато очень хорошо слышен был его голос:

– Эй вы, собачьи дяди и потомки псов! Бегите, спасайтесь, или я раздавлю вас между пальцами! Бегите, пока я не уничтожил вас!

Я никогда еще не слышал такого оглушительного рева. Дрожащий голос Селима выражал предельную степень ужаса, но кричал храбрец, не останавливаясь ни на секунду, на самых высоких нотах. Наконец, услышав мой оклик, он угомонился и подошел к краю колодца. Нельзя было понять, каким образом он выбрался отсюда без посторонней помощи.

– Чего ты орал там, раз я приказал тебе молчать? – строго спросил я.

– Разве я не могу сказать этим псам, что я об них думаю?

– Каким псам?

– Кадиру и Музабиру! Посмотри, как они испугались меня, что бегут к городу со всех ног!

Я быстро бросил ему веревку и вылез по ней из ямы. Кадир и его сообщник были уже у города. «Святой» старец соперничал быстротой со скаковой лошадью.

– Старый, неисправимый осел! Это по твоей вине они ушли от меня, – рассердился я. – Почему же ты не задержал их сам?

– Потому… потому что… не хотел, – пробормотал он. – Я не мог вас оставить без защиты. Но я выскочил из ямы и, когда увидел их, спускавшихся с холма, заревел от гнева и…

– Один заяц испугался другого. Сначала ты побоялся оставаться в яме, а когда увидел их, – ревел от трусости. Спускай лучше веревку Бен-Нилу.

Мы спустили в яму веревку, которой Бен-Нил перевязался под мышками, и без особого труда вытянули его. Он подошел ко мне и поблагодарил глубоким поклоном.

– Эффенди, ты спас мне жизнь, и я постараюсь отплатить тебе. Я не найду покоя, пока не отомщу всей святой банде работорговцев и охотников за рабами. Я не успокоюсь, пока не выведу на чистую воду самого ужасного из них – льстеца Абу-Азль. Кто не знает его хорошо, тот считает этого бесчеловечного негодяя святым человеком.

– Ты говоришь…

– Про «святого» кадира. Он – «Отец Смерти», знаменитейший охотник на рабов и крупный работорговец. Но сын его – Абд-Абу-Азль – перещеголял даже отца…

Я вдруг вспомнил свой разговор с кадиром и гордое выражение его лица, когда он называл мне свое имя и имя сына.

Нити приходили в мои руки, оставалось лишь распутывать. Но кто мог бы мне сказать, удастся ли мне это в будущем?..