Текст книги "Файл №122. Истошные сны"

Автор книги: Вс. Езамной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Региональное отделение ФБР
Сиэтл, штат Вашингтон
27 апреля 1994

Просмотрев бумаги из приюта, Молдер сказал:

– Ты знаешь?.. Оказывается, Фуллер был нанят на работу Артуром Грейблом. Он специально отправился в приют для аутетиков, чтобы найти там такого человека.

Скалли, изучающая документы, присланные по факсу, подняла голову:

– То есть ты предлагаешь версию, будто Артур Грейбл нанял Роланда с целью использовать его. – В голосе ее не было и подобия усмешки. – Ты, случайно, не считаешь, что Грейбл на самом деле вовсе не умер?

Молдер сложил руки на груди:

– Если он замыслил убийство Сорнуэла, Китса и Нолета, то почему бы ему не подставить уборщика? Это был бы очень неглупый замысел.

Скалли порылась среди бумаг:

– Да, но ты посмотри… – Она протянула напарнику фотографию. – Это же настоящий сандвич из человеческой плоти и металла!

Молдер взял фотографию.

Картина аварии была впечатляющей. Видимо, машина врезалась в железобетонный столб на сумасшедшей скорости: по обломкам даже нельзя было понять, на какой марке катался погибший.

Молдер вернул фотографию Скалли:

– А может, он все это подстроил… Во всяком случае, такая версия вполне объясняет продолжение работы с файлом через шесть месяцев после смерти Грейбла. Надо будет еще раз проверить, что есть по этой аварии в полицейском архиве.

Скалли пожала плечами и вновь углубилась в бумаги.

– Согласно полученным документам, Артур Грейбл родился в Сиэтле, – сказала она через некоторое время. – Отец его был крупным банкиром, мать активно участвовала в различных благотворительных организациях. Единственный ребенок в семье. Докторат по физике, постдокторат по аэродинамике. Руководитель – Генри Мэйт. Учился блестяще. Родители умерли. Отец пять лет назад, мать в позапрошлом году.

Молдер перелистал досье Фуллера:

– Роланд тоже из Сиэтла. Почти всю свою жизнь провел в приюте для аутетиков «Наследие». В решении суда о его родителях нет никаких упоминаний. Нет сведений и о его жизни до трехлетнего возраста. Именно тогда он попал в психиатрическую лечебницу.

– Бедняга! – Скалли принялась изучать очередной документ. – Это ж сколько лет он живет такой жизнью? Там не указана дата его рождения?

Молдер глянул на первый лист истории болезни:

– Указана. Пятнадцатое июля тысяча девятьсот пятьдесят второго года.

– Значит, его упрятали в лечебницу в пятьдесят пятом. Тридцать девять лет… – Она вдруг замерла, стремительно перелистала несколько бумаг и подняла на партнера расширившиеся глаза. – Слушай-ка, у Артура Грейбла указан тот же самый день рождения.

Приют «Наследие»

Роланд рисовал самолет.

Самолет получался большим и красивым. На таком самолете можно улететь далеко-далеко, туда, где все люди как миссис Стоуди или Трейси. Туда, где не снятся истошные сны. Туда, где не задают вопросов, от которых становится плохо… Крылья тоже получились большие и красивые. Надо только наклеить на них по две звездочки. И на хвост одну…

Роланд открыл коробочку, достал звездочку, наклеил. Снова полюбовался самолетом. Трейси понравится. Вот бы ему, Роланду, такие крылья. И улететь…

– Трейси! Тебе не жалко, что ты не умеешь летать?

Сидящая напротив Трейси подняла голову:

– А я умею. Во сне. Во сне люди могут вытворять все что угодно… – Глаза Трейси сделались большими и красивыми. Будто крылья самолета. – Как-то раз мне приснилось, будто мы с тобой настоящие муж и жена. И живем в таком большом-большом доме, где люди ездят на лифтах… – Трейси отложила фломастер и улыбнулась. – Роланд, а тебе что-нибудь снится во сне?

– До свиданья, Роланд! – говорит мама. – Мы будем часто видеться…

Задрожала рука, и звездочка приклеилась мимо крыла. Самолет сразу перестал быть красивым. Роланд отвернулся от него и от Трейси.

Трейси встала, подошла, наклонилась и заглянула ему прямо в глаза.

– Ну мне-то ты можешь сказать, Роланд. – Она положила руку ему на плечо. И вдруг спросила: – А кто такой Артур?

Боль сжала Роланду виски. Он вскочил, оттолкнул Трейси. И услышал чей-то крик.

Как страшно!.. Рука сама собой размахивается и бьет Трейси. Прямо в лицо. Трейси падает на пол; спиной вниз. Роланд бросается на нее, прижимает к полу. Трейси кричит и в страхе закрывает глаза. Теперь обе руки Роланда – и тоже сами собой – сжимают шею Трейси. Трейси хрипит. А рядом лежит голова доктора Китса и смотрит.

– Дьявол! Отпустите меня!

Какой истошный сон! Ну почему мне всегда снятся одни только истошные сны?

Откуда-то прилетает жуткий холод. Забирается к Роланду в сердце.

Нет, он вовсе не прилетел. Он был тут, во мне, с самого начала. Это из-за него снятся истошные сны. Надо бежать. Иначе смерть!.. Кто так громко кричит? Неужели это я кричу? Неужели это не сон?..

– До свиданья, Роланд! – говорит мама. – Мы будем часто видеться…

Нет, мама! Останься со мной! Я не хочу уезжать от тебя!

Когда Роланд пришел в себя, справа от него была ванна, а слева раковина, и он сидел на полу.

– Роланд, – донесся из-за двери перепуганный голос Трейси. – В чем дело? Почему ты убежал? И зачем тут заперся? Открой, Роланд! Тебе плохо?

«Ну что ей надо?! – подумал Роланд. – Ведь я ударил ее! Я ударил Трейси! Неужели это был я?!. Да, мне плохо! Как же мне плохо от всех вас! И зачем вы все задаете вопросы, от которых мне снятся истошные сны?»

– Уходи!

– Роланд, прости! – Трейси заскреблась в дверь. – Прости меня, Роланд!

Руки сжимают ее шею, и Трейси умирает. Как доктор Сорнуэл и доктор Китс… Как доктор Грейбл…

– До свиданья, Роланд! – говорит мама. – Мы будем часто видеться…

– Уходи, Трейси! – закричал Роланд. – Я не хочу делать тебе больно! Уходи!.. Уходи-и-и!!!

И тогда Трейси принялась громко плакать.

Жилой городок Вашингтонского технологического института
27 апреля 1994

Фрэнк Нолет покинул лабораторию, едва полицейские записали его показания. Впрочем, ему сегодня и нечего там было делать. Из тупика, в который полгода назад попала работа, был только один путь. Уравнение, неизвестно кем написанное на доске в тот вечер, когда убили Сорнуэла…

А то, что старого хрыча убили, теперь – после смерти Арни Китса – стало ясно, как дважды два. Такие разные люди не могут покончить жизнь самоубийством. В течение тридцати часов, друг за другом, столь необычными способами…

Всю первую половину дня Нолета занимал вопрос: кто отправил их к праотцам? Если бы Артур был жив, Фрэнк голову бы дал на отсечение, что это его рук дело. Только Грейбл был способен на подобные выходки… Но он мертв!

В виновность уборщика Фрэнк не верил ни минуты. Не с его умом и талантами!.. Просто при первом убийстве кто-то мастерски подставил безмозглого. И это был человек, прекрасно знавший лабораторию и распорядок дня. Таким мог оказаться либо Китс, либо кто-то из лаборантов. А поскольку Китса убили, остается второе. То есть Китс мог, конечно, убить Сорнуэла, но главная инициатива все равно должна исходить от кого-то еще. Иначе концы с концами не сходятся! Есть, правда, еще один вариант, совсем нереальный. Если Китс по какой-то причине решил угробить всю работу… Но тогда вслед за старым хрычом он убрал бы меня, а потом уже сунул голову в жидкий азот!.. Впрочем, ладно, этим пусть занимаются ФБР и полиция. А у меня есть заботы и поважнее!

На дисплее светилось то самое уравнение – результат размышлений неизвестного автора.

Интуиция говорила Нолету, что это предпоследний и решающий шаг к окончательному успеху. Остается сделать последний, и можно подставлять прическу под лавровый венок. Одна беда – ногам Фрэнка Нолета, похоже, сей шаг был не по силам. То ли обувь малого размера, то ли по колено в болоте увяз… Да, Фрэнки, не вышел из тебя гений, хоть тресни! И Арт это прекрасно понимал. Сколько высокомерия ты терпел от него в последние годы! Сорнуэлу и Китсу все же было попроще – они принимали Артура таким, какой он есть. Но ты-то, Фрэнки, помнил, кто подавал больше надежд в студенческие годы (неважно, что в основе твоих успехов всегда лежала интуиция). И ни у кого не было причин убить Арта больше, чем у тебя. Только ты бы на это никогда не пошел. Потому что без Грейбла ты ноль! И это Арт тоже прекрасно понимал…

Нолет помотал головой.

Дьявол, да что же это! Мысли все время возвращаются к Арту… А думать надо об уравнении. Или хотя бы о том, что следующей жертвой неизвестного убийцы должен стать ты… И как бы парадоксально это ни звучало, спасти тебя может только успешное окончание работы: Тогда убивать тебя станет бессмысленно. А чтобы закончить работу, надо разобраться с этим уравнением. А чтобы разобраться с ним, надо оживить Артура Грейбла…

Зазвенел входной звонок.

Нолет вздрогнул. Похоже, таинственный убийца пожаловал в гости к своей последней жертве…

Нолет достал из ящика стола пистолет. Потом мысленно обругал себя и включил телекамеру наблюдения за коридором.

Возле двери стояли мужчина и женщина, которые ничем не могли ему угрожать. Агенты ФБР…

Когда они позвонили в двери комнаты, которую занимал Фрэнк Нолет, хозяин открыл не сразу. Признаки жизни за дверью обнаружились лишь после того, как Молдер в третий раз нажал кнопку звонка.

Впрочем, Нолет открыл тотчас, едва гости назвали себя.

– Простите, заработался! – Хозяин, проведя гостей в комнату, тут же сел за письменный стол, на котором стоял персональный компьютер. – А ведь ждал вашего прихода. С кем же вам еще разговаривать, если теперь от всей нашей команды остался в живых один я? – Нолет нажал несколько клавиш и виновато развел руками. – Я не смог сегодня работать в лаборатории.

«Еще бы, – подумала Скалли. – Всякий нормальный человек бы не смог… Да вот только не очень похож ты на смертельно перепуганного хлюпика. Скорее уж на коммивояжера, который – кровь из носу! – должен сбыть лопухам залежалый товар… У смертельно перепуганного не может быть такого оценивающего взгляда: проглотят или нет. Проглотим, не волнуйся! Или сделаем вид, что проглотили…»

– Где вы были сегодня ночью?

– Значит, Арни убили ночью. – Нолет вздохнул. – Раз Китс работал, значит, я был дома. Если кто-то из нас решил остаться на ночь в лаборатории, другие ему не мешают. Я спал. Это вряд ли кто может подтвердить, но я спал. И я не убивал Берта и Арни.

– Это вы здесь, крайний слева во втором ряду?

Скалли оглянулась.

Молдер рассматривал фотографию, висящую на стене. Скалли подошла к напарнику. И тоже сразу узнала Нолета. Да, должно быть, немало девичьих сердец разбил в молодости этот тип! Ишь, красуется! Так и просится на обложку шикарного журнала!.. Она вдруг почувствовала отчетливую неприязнь по отношению к хозяину.

– Я, – в голосе Нолета прозвучало легкое самодоволвство. Он встал из-за стола, приблизился и немного полюбовался своей молодой физиономией. – А вот это мой профессор, преподаватель по квантовой физике.

Профессор был как профессор. Обычные регалии – борода лопатой, непременные очки, рассеянный взгляд устремлен куда-то поверх объектива…

– Однажды он завалил меня на экзамене, – продолжал красавчик. – Ему не понравилась одна из моих идей, та, которую я потом опубликовал в журнале «Нэйчер». – Нолет усмехнулся, и усмешка эта показалась Скалли неприятной. Короче, чтобы свести с ним счеты, как-то раз мы разобрали его машину. Он на ней почти не ездил… А потом снова собрали ее в профессорском кабинете и оставили с работающим двигателем.

Молдер рассмеялся:

– Классические развлечения яйцеголовых…

– Идея принадлежала Артуру Грейблу, – сказал Нолет, и Скалли показалось, что он вложил в эту фразу какой-то дополнительный смысл.

Она снова посмотрела на фотографию, пытаясь вычислить Грейбла. Вот он, тот же, что и на фотографии в присланных документах, – бородач почище собственного профессора. И вообще смахивает на обезьяну, вся голова покрыта жгуче-черной буйной порослью. Эдакий хиппи с ехидством в глазах…

– В кресле он сидит? Грейбл?

– Да. – Нолет снял очки и глянул на Скалли.

Даже близорукие глаза не придавали его лицу душевности. Ишь, смотрит, словно змея на лягушку! Нет, такой вполне мог ухлопать всех своих компаньонов…

– Грейбл часто подшучивал над людьми? – спросил Молдер.

Нолет перевел змеиный взгляд на него:

– Помимо прочих своих талантов, он был гениальным зачинщиком всяких пакостей. Вы даже не представляете, на что он был способен!

Молдер хохотнул:

– К примеру, прикинуться человеком с ай-кью семьдесят? А по ночам работать в лаборатории на компьютере?

– Ну, для этого Артур прежде всего должен быть живым.

И вновь Скалли показалось, что красавчик вложил во фразу какой-то иной смысл. Словно пытался подтолкнуть агентов ФБР к некоему, нужному ему выводу…

– У вас случайно нет отдельной фотографии Грейбла? – спросил Молдер. Последних лет?..

– Случайно есть! – Нолет порылся в ящике стола и протянул найденное. – Арт подарил мне ее год назад. Мы ведь были друзья со студенческих времен.

Скалли глянула на фотографию. Год назад доктор Грейбл был таким же, как в молодости, – волосатая обезьяна с ехидным взглядом.

Молдер перевернул бумажный прямоугольник. На обороте было написано: «Фрэнки от Арта с уверенностью в скором будущем».

– Он и не догадывался, какое будущее его ждет! – Нолет вздохнул.

– А он не мог сымитировать свою смерть? – спросила Скалли.

– Нет.

– Судя по отчетам полиции, авария, в которой погиб Грейбл, кажется достаточно странной, – сказал Молдер. – Сухая дорога, свободная автострада…

– Арт всегда и во всем любил быструю езду. Вот и не удержался на повороте.

«А ведь ты, красавчик, завидуешь своему приятелю», – подумала вдруг Скалли.

– Труп не поступал в окружной морг, – продолжал Молдер, – не было похорон. Вам не кажется все это странным?

– Если вы считаете, что Артур Грейбл убил Сорнуэла и Китса и следующим буду я, – Нолет усмехнулся, – то это не лезет ни в какие ворота.

– Почему вы так в этом уверены? – Скалли все силы приложила, чтобы неприязнь не отразилась на ее тоне.

Ей показалось, что красавчик глянул на нее с благодарностью. Как будто она помогла ему в чем-то крайне важном. К примеру, сбыть лопухам залежалый товар…

– Артур Грейбл мертв, – сказал он, сделав ударение на последнем слове. Для того чтобы убедиться в этом, вам достаточно обратиться в фонд «Авалон».

И Скалли поняла, что многозначность слов этого типа была всего лишь плодом ее личного воображения. Просто он тоже ломал голову над тем, кто убил его соратников. И похоже, у него имелись кое-какие мысли. Но выложит он их только в том случае, если ему будет, выгодно.

Фонд «Авалон»
Вашингтонский технологический институт
Колсбн, штат Вашингтон
27 апреля 1994

В фонде «Авалон» их встретил некий живчик, назвавшийся доктором Ларри Бэрингтоном. Мельком взглянув на удостоверения, он сопроводил гостей в подвал, провел между рядами никелированных цилиндрических капсул – футов трех диаметром и семи в длину.

– Наш фонд, – рассказывал живчик с воодушевлением, – был создан для обслуживания заказчиков, пожелавших сохранить свое умершее тело в надежде на то, что в будущем его сумеют оживить.

Доктор явно рассчитывал поразить гостей необычностью своего детища, и Скалли не стала разочаровывать его – сделала вид, будто слышит о фонде «Авалон» впервые. Напарник же слушал вполуха, погруженный в собственные мысли, и, мгновенно заметивший её неинтерес, словоохотливый Бэрингтон стал обращаться только к Дэйне. Впрочем, «экскурсия» продолжалась недолго – видно, немногие «заказчики» осмеливались нарушать правила погребения, установленные Святым Престолом.

– Вот капсула Артура Грейбла.

Капсула оказалась гораздо короче и уже своих соседок.

– Его тело было слишком сильно повреждено в аварии, и мы решили сохранить только голову, – пояснил Бэрингтон. – Пришлось изготовить капсулу меньших размеров.

– А заказчик не обидится, узнав, что у него осталась только голова и он не сможет двигаться? – спросила Скалли.

– Мы полагаем, что к тому времени, когда наука научится оживлять наших клиентов…

– …она сумеет создать и новое тело, – закончил Молдер. Возле капсулы Грейбла задумчивость покинула его.

Табло показывало минус триста двадцать градусов – температуру жидкого азота.

– Вот именно! – с энтузиазмом ответил Молдеру хозяин. – Эти технологии развиваются гораздо быстрее, чем можно было бы предположить. Спросите кого угодно здесь, в институте! – Он улыбнулся. – И если нас с вами каждая секунда приближает к смерти, наших заказчиков та же секунда приближает к новой жизни.

Послышался негромкий писк. Двойка на табло сменилась единицей, а ноль девяткой. Через мгновение компьютер вновь пискнул, и все вернулось к первоначальному виду.

– Эти флуктуации в температурном режиме запланированы? – спросил Молдер.

Живчик поморщился. Воодушевление его испарилось.

– Нет. Такое происходит лишь с капсулой доктора Грейбла. Техник проверил ее, но поломок не нашел.

– А возможно ли, чтобы сам замороженный мозг вызывал подобные флуктуации?

Скалли с удивлением посмотрела на партнера. Тот вновь впал в задумчивость. И Скалли поняла, что у него родилась очередная «паранормальная» идея.

– Нет, – сказал Бэрингтон. – Мы, конечно, пытаемся разобраться в происходящем. Однако заказчик при столь малых изменениях температуры никакой опасности не подвергается. Главное, чтобы в капсуле постоянно присутствовал жидкий азот.

«Главное, что все рассказанное вами представляет для нас лишь академический интерес, – подумала Скалли. – В расследовании нам эта информация не поможет».

– А можно нам посмотреть на дело Артура Грейбла? – спросила она. – У вас, полагаю, существуют какие-то регистрационные документы?

Бэрингтон кивнул:

– Да, конечно… Прошу!

Он завел их в какой-то закуток. Там стояли стол с персональным компьютером и стеллаж. Верхнюю полку стеллажа занимали обычные полиэтиленовые папки для бумаг. Бэрингтон вытащил необходимую, подал Скалли.

– Спасибо! – Скалли принялась просматривать бумаги.

Их было немного – график профилактических осмотров капсулы да анкета заказчика.

– Скажите, доктор Бэрингтон… А что потребуется в будущем от донора, который согласится предоставить ткани?

Бэрингтон вновь воодушевился:

– К донору будут предъявлены те же самые требования, что и сегодня. Главное, совместимость генной структуры… Лучше всего, если донор окажется его родственником.

Скалли просмотрела анкету до конца. И сказала:

– Молдер! Артур Грейбл написал имя лишь одного донора. Роланд Фуллер.

Ей показалось, что напарник даже обрадовался.

– Ну разумеется! У них же одна дата рождения. Значит, Роланд Фуллер… Теперь я просто уверен: они – близнецы.

И Скалли поняла, что эта версия Молдера вовсе не кажется ей «паранормальной».

Региональное отделение ФБР
27 апреля 1994

– Сделать младше или старше? – спросила эксперт.

– Возраст менять не надо, – сказал Молдер. – А вот волос у него слишком много.

С дисплея на Скалли смотрел доктор Артур Грейбл. Заросшая обезьяна в очках…

Эксперт пробежалась пальцами по клавишам.

Обезьяна начала медленно превращаться в человека.

– Какой формы усы?

– Убрать усы, – сказала Скалли. – И бороду тоже убрать.

С фотографии исчезли усы, оголился подбородок.

– Дальше что?

– Сделайте волосы еще пореже, – попросил Молдер. – Впереди большая залысина.

Эксперт вновь коснулась клавиатуры. Лицо на дисплее продолжало изменяться, приобретая столь знакомые Скалли черты.

– Теперь снять очки.

Скалли перестала дышать.

Очки, повинуясь программе, исчезли.

– Это Роланд! – Скалли с шумом перевела дыхание.

– Да. Плюс-минус несколько фунтов, – голос напарника прозвучал отрешенно. Похоже, секунду назад Молдера осенила совершенно новая идея. – Поехали-ка опять в приют!

Приют «Наследие»
27 апреля 1994

Миссис Стоуди встретила гостей по-старому – с каменным выражением лица.

– Он очень нервничает. После вашего ухода с ним был какой-то припадок. Я уже хотела вызывать врачей, но он, к счастью, успокоился.

Скалли глянула на Молдера:

– Может, мне с ним поговорить?

Молдер покачал головой:

– Я сам… Где он?

– В комнате для занятий. – Миссис Стоуди обреченно вздохнула.

Скалли виновато улыбнулась ей и попросила напарника:

– Ты не очень дави на него.

Фуллер был не один. Он сидел за столом у камина и клеил свои звездочки. У окна, за другим столом, неторопливо переставляли шахматные фигуры (а может, и в самом деле играли – кто их знает?) еще двое аутетиков: уже знакомая Молдеру женщина и плюгавенький мужчина. Женщина посмотрела на Фуллера жалобным взглядом и вроде бы попыталась встать. Но не встала.

«Кажется, ее зовут Трейси, – вспомнил Молдер. – Ладно, пусть остаются. Может, в компании сожителей парень поведет себя спокойнее…»

– Привет, Роланд!

Аутетик поднял голову, тупо глянул на гостя и взялся за очередную звездочку.

Молдер переставил стул, сел рядом. Негромко попросил:

– Роланд! Расскажи мне, пожалуйста, про свои сны.

Фуллер вздрогнул. Правая рука его сжалась в кулак.

– Ничего, ничего, не бойся, – Молдер сделал все, чтобы в голосе не было ничего, кроме спокойствия и безмятежности. – Я никому не расскажу…

Рука аутетика разжалась.

– Ты знаешь, вчера вечером мне приснился сон, – продолжил Молдер. (Рука вновь сжалась и разжалась.) – Мне снилось, будто я плаваю в бассейне и вижу под водой собственного отца. Но когда я нырнул, вода начала мне жалить глаза. А в бассейне оказался совсем другой человек. Он смотрел на меня так, что я расстроился. Он задавал мне вопросы, на которые я не хотел отвечать. Мне пришлось уйти. Я не мог найти отца.

– Нельзя рассказывать, что мне снится, – Фуллер произнес эту фразу, не поднимая головы.

– Почему?

– Это… плохо…

Молдер осторожно коснулся руки аутетика:

– Роланд, плохо – это твои сны, а не сам ты. Ты-то на самом деле человек хороший.

Роланд помотал головой:

– Нет! Я ударил Трейси.

– Это твои сны заставили тебя ударить Трейси? – воодушевился Молдер.

И тут же понял, что совершил ошибку. Что ответа он не дождется… Надо было срочно менять тему разговора.

Он обвел глазами комнату и увидел на стеллаже для игрушек радиоуправляемую модель летающей тарелки. Встал, взял игрушку в руки, поставил на пол, нашел среди других игрушек пульт управления.

– Ты знаешь, Роланд, как работает эта штука?

Аутетик поднял голову:

– Дай сюда.

Молдер подал ему пульт. Фуллер тут же принялся жать на кнопки, с явным увлечением следя за катающейся по ковру тарелкой.

Молдер вновь сел рядом с ним. И сказал самым доброжелательным тоном:

– Видишь ли… Вот то, как ты управляешь игрушкой, очень похоже на то, что происходит сейчас с тобой. Ты – космический корабль, Роланд. И сны твои – это ручки управления.

Роланд опять вздрогнул. Медленно повернул голову:

– Но тогда… кто же… крутит ручки?

Молдер достал из кармана фотографию Артура Грейбла:

– Ты давно видел этого человека?

Аутетик посмотрел на заросшее волосами лицо. Задрал голову. И заверещал, как будто Молдер воткнул ему нож в живот…

Дом с высоким крыльцом. На ступеньках мама. Кто-то большой и сильный, держа Роланда за руку, ведет его к черной машине. Роланд не желает идти, ему жутко и хочется вырваться, побежать назад, к дому. К маме…

– До свиданья, Роланд! – говорит мама. – Мы будем часто видеться.

Рядом с мамой он видит себя.

Окровавленный доктор Сорнуэл… «Роланд, открой дверь!»

Доктор Китс без головы… «Дьявол! Отпустите меня!»

Задушенная Трейси… «Роланд, прости меня!.. Прости меня, Роланд!»

– До свиданья, Роланд! Мы будем часто видеться.

Аутетик перестал верещать, но принялся колотить себя ладонями по макушке. Молдер вскочил:

– Роланд!.. Роланд! Перестань!

Фуллер перестал. Для того чтобы вскочить и опрометью кинуться вон из комнаты. Молдер услышал, как затряслась лестница, ведущая на второй этаж.

Трейси забыла о шахматах и бросилась следом. Весь приют наполнили ее отчаянные крики:

– Роланд! Роланд, подожди!.. Роланд!!!

Молдер выскочил за ней и едва не столкнулся со Скалли.

– Молдер! Что случилось?

– Не знаю, – крикнул на бегу Молдер, – но дело с этим парнем явно нечисто.

Он взлетел по лестнице на второй этаж и тут же увидел Трейси, стоящую на коленях возле одной из дверей.

– Роланд! – голос Трейси был переполнен мольбой. – Роланд, открой!

– Уходи! – донеслось из-за двери. – Я не хочу делать тебе больно! Я никому не хочу делать больно!

Молдер подошел к двери, постучал:

– Роланд, открой, пожалуйста!

Трейси смотрела на него волком. За дверью послышался какой-то шум. А потом зазвенело стекло.

– Скалли! Кажется, он пытается сбежать!

Поднимающаяся по лестнице Скалли повернула назад. А Молдер одним ударом вышиб дверь.

За дверью оказалась ванная комната. Она была пуста. Лишь сквозняк шевелил занавески на разбитом окне.

Молдер выскочил из ванной, кинулся к лестнице. И услышал голос Скалли:

– Оставайся здесь! Мы справимся без тебя!