Текст книги "Последний гамбит"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Как вы думаете, Ватсон, кто и к кому так обращается?

– Судя по названию журнала, Пушкин обращается к кому-то из своих современников, поэтов.

– Верно, Ватсон, это из письма 1834 года Пушкина русскому поэту Николаю Михайловичу Языкову с просьбой принять участие в работе журнала «Современник». Нам здесь важна оценка, которую даёт Пушкин своим стихам и творчеству в целом – «вода мёртвая». Почему? Да потому, что Пушкин собирал в «Современнике» творческий потенциал России. И обратите внимание на последовательность: сначала свершается воздействие мёртвой воды, а только потом предлагается воздействовать живою водою. И как я выяснил, во всех русских сказках всегда так: одною живою водою не пользуются, а всегда сначала мёртвой. А вот мёртвой водой иногда пользуются и одной – дают всякой нечисти и та от неё слабеет и погибает.

Очень похоже, что Концепция Общественной Безопасности тоже собирает творческий потенциал народов для вывода из кризиса не только России, но и глобальной цивилизации в целом. Поэтому эпическое название КОБы – «Мёртвая вода» было предопределено задолго до её написания самим Пушкиным и, следовательно, игра в «фараон», которую знахари библейской концепции затеяли на матричном уровне с Внутренним Предиктором СССР в «Историческом пикнике» была проиграна ими ещё до того, как они её начали. Не помогло даже их обращение к авторитету «alma mater» – древнему Египту, которое просматривается в символике «Исторического пикника». Этим же авторитетом они пытались развалить матрицу альтернативной концепции и в «Пост историческом пикнике».

– Вы, Холмс, имеете в виду фигуру УгОМОНА над Пизанской башней в третьем «пикнике»?

– Да, Ватсон, эта фигура сидящего фараона символизирует матричные связи первого и третьего «пикников», но правее и выше УгОМОНа, над всеми картинками находится то ли Эрот, то ли Купидон, в любом случае – символ бога Любви. Но Бог истинный действительно есть Любовь, и потому хотели того, или нет, но представители библейского знахарства на уровне символики третьего «пикника» признали, что во взаимовложенности всех матриц есть предельная матрица Божьего предопределения и что всё раньше или позже произойдёт в согласии с ней. И тем не менее, если попытаться перевести обращение Глобального Предиктора к Внутреннему Предиктору СССР с языка символов на язык определённой лексики, то будет примерно следующее: «Куда вы лезете? Разве вам не понятно, что вы пытаетесь противостоять авторитету концепции, на основе которой осуществляется устойчивое управление глобальной цивилизацией более четырёх тысяч лет? У нас есть суфизм, иудаизм, христианство, буддизм, ислам, масонство и бесчисленное множество различных открытых и тайных орденских структур – и всё в одном флаконе. А что вы можете этому противопоставить? Достаточно общую теорию управления?»

– Извините, Холмс, что прерываю вас, но от Гальбы в баре «Уолдорф» я уже слышал о «Достаточно общей теории управления». Он говорил о ней почему-то очень раздраженным тоном и я не стал расспрашивать о её содержании. Мне показалось, что из бесед с господином Веровым, которые не нашли отражения в ваших записях, вы поняли об этой теории что-то очень важное, раз привели её в качестве главного аргумента на символический вызов, сделанный Глобальным Предиктором?

– Я не читал, Ватсон, «Достаточно общей теории управления», но мне действительно кое-что удалось узнать о ней из разговора с господином Веровым. Русские называют её сокращенно – ДОТУ.

По их мнению, она появилась, как ответ на новое информационное состояние, в котором после смены логики социального поведения оказалось всё общество. Раскол в обществе носит сегодня глобальный характер. Нет понимания не только между представителями науки и религии, но и между представителями различных прикладных и фундаментальных наук. Русские задались вопросом, почему такое оказалось возможным? – и пришли к очень простому выводу, который, кажется, лежит на поверхности: нет понятийного и терминологического аппарата в порядке обобщения частных отраслей знаний единого для всех них. Будь такой понятийный аппарат, то специалисты в одних областях знания легко понимали бы специалистов в других областях знания, просто соотнося с ним свои основные понятия и термины. И они постарались понять то общее, что свойственно людям, когда они сталкиваются в своей практической деятельности с любыми процессами, затрагивающими их жизнедеятельность. Это общее – возможность всякий процесс описать как процесс управления и стремление людей управлять процессами, значимыми для жизни каждого из них и жизни человечества.

Поэтому они посчитали, что понятийный и терминологический аппарат Достаточно общей теории управления наиболее приемлем для решения любых проблем, встающих перед человечеством: религиозных, социальных, технико-технологических, биологических, военных, экономических личностно психологических и других.

Так, например, с их точки зрения вся западная экономическая научная элита – сборище идиотов и аферистов просто потому, что они не знают, в чём именно метрологически состоятельно выражаются ошибки управления макроэкономическими системами и что должно входить в список гарантированно достижимых метрологически состоятельных целей управления макроэкономикой. Согласитесь, что всякая объективная наука начинается с измерений, с которыми соотносятся её понятия и термины. Если этого нет, то это – не наука, а шарлатанство или первобытное «заклинание стихий». Ну а в наши дни – большей частью аферизм, прикрываемый школами «экономической мысли».

– Но извините, Холмс, в этом нет ничего нового и я читал много статей на эту тему в различных специальных журналах.

– Это так, Ватсон, но всё дело не в теориях управления, которых действительно написано бесчисленное множество применительно к различным сферам деятельности человека и общества, в том числе и к экономике. Дело в самой Достаточно общей теории управления и, прежде всего, – в изложении её содержания таким образом, чтобы ни при каких обстоятельствах никто не смог превратить её в мертвящую догму. Согласитесь, Ватсон, что эта задача далеко не так проста, как может показаться на первый взгляд. Другими словами, необходимо было в рамках этой теории создать такой понятийный и терминологический аппарат, с помощью которого специалист из смежных наук мог бы легко входить в любую фундаментальную и прикладную науку, и который бы объединил науку и религию, раз уж их предназначение служить благу человека.

– И как, по-вашему, Холмс, это удалось русским?

– Полагаю, Ватсон, что удалось, если даже мы с вами сегодня занимаемся по существу этой теорией. А в ней есть одно важное обстоятельство, связанное с обратимостью вектора целей и вектора ошибки и переоценкой соответственно избранному вектору целей отрицательных обратных связей в положительные и положительных в отрицательные. С мировоззренческих позиций ДОТУ можно понять, что любые противоречия и конфликты в обществе, неразрешимые в границах некоторой исторически сложившейся ограниченной концепции самоуправления общества, в русле более широкой и полной – объемлющей концепции управления – видятся иначе и могут быть в ней безконфликтно разрешены.

Некоторые возможности такого рода преодоления и разрешения конфликтов связаны со свойством обратимости в паре вектора целей и вектора ошибки [75] управления: то, что в одной концепции управления является вектором целей, в другой концепции управления может оказаться вектором ошибки при общем им обеим векторе состояния; и наоборот. Ну а сейчас вернёмся к третьему «пикнику».

– Да, Холмс, вопросами достаточно общей теории управления, видимо, придётся серьёзно заниматься в будущем, а сейчас у меня есть несколько вопросов по третьему «пикнику».

– Да, Ватсон, пожалуйста.

– Первое, мне непонятно назначение вот этого «утёнка с гитарой» справа от «Пизанской башни».

– Как мне кажется, Ватсон, таким символом представители библейского знахарства обозначили период идеалистического атеизма, который последовал за периодом материалистического атеизма…

– И который завершился операцией по ликвидации Троцкого, приверженного к материалистическому атеизму? – прервал я Холмса.

– Совершенно верно, Ватсон. И у операции было кодовое название «Утка», о чём, помнится, я делал пометки в своих записях.

– Извините, Холмс, наверное, я не придал ей значения, иначе мог бы и сам связать её с символикой третьего «пикника». Также не до конца ясен смысл пунктирной линии, идущей от «Белого дома» и возвращающейся к нему, хотя после чтения ваших записей я пришёл к выводу, что таким образом обозначился разворот матрицы-сценария, о котором мне ещё четвёртого октября намекнул Гальба.

– По всей видимости, это так и есть, Ватсон. Причём ваше исследование «Словаря античности» в отношении двух фигурных композиций – «Тесей с Минотавром» и «Тираноубийцы» – дополнило некоторые недостающие фрагменты алгоритма возврата матрицы катастроф в сторону её заказчиков. Первую же фигурную композицию на фоне пунктирной петли, которой и не могло быть в «Словаре античности», можно назвать «Русская борьба». Она была очень популярна в начале двадцатого века и борцы, как правило, встречи проводили в цирке. Отсюда композиции «Русская борьба» и «Тесей с Минотавром» – символы двух путчей в России – августовского 1991 года и октябрьского 1993 года, после которого действительно в постсоветском обществе пошёл «Обмен точек зрения», а вот «Очень революционные силы» – «Тираноубийцы» (террористы-камикадзе) достались Америке.

– А что может означать петля показанного на карте маршрута в месте расположения «Русской борьбы»?

– Вы, Ватсон, хотя и гребли в университеской восьмёрке, но далеки от морского дела, и потому эта петля не вызывает у вас никаких ассоциаций. А мне с детства интересен яхтинг, яхты и всё связанное с эстетикой и романтикой плавания под парусами. И эту петлю я могу прокомментировать следующим образом. При маневрировании парусника иногда так складываются обстоятельства, что поворот – «фордевинд», когда в одной из фаз поворота ветер дует с кормы, может представлять опасность, поскольку есть риск почти мгновенной переброски парусов и подвижных частей рангоута [76] с борта на борт, что может сопровождаться повреждениями яхты, травмами и гибелью зазевавшихся членов экипажа. В этом случае для поворота на необходимый курс вместо манёвра «поворот фордевинд» применяется поворот «оверштаг», когда в одной из фаз поворота ветер дует с носа вдоль корабля. При этом гик переносит паруса с борта на борт плавно, без резкого броска, что исключает риск травмировать или убить кого-либо из членов команды, повредить паруса, такелаж и рангоут. Такой поворот «оверштаг», совершаемый вместо поворота «фордевинд», получил на слэнге яхтсменов название «коровий оверштаг» – и за его внешнюю неуклюжесть, и за внутреннюю неслаженность команды, квалификация которой не позволяет совершить поворот «фордевинд».

Например, если яхте надо совершить поворот направо на девяносто градусов, то вместо быстрого поворота через «фордевинд», совершая «коровий оверштаг», она повернёт налево, но на двести семьдесят градусов. При наблюдении за гонками яхт с вертолёта, вы увидите, что яхта, выполняя манёвр «коровий оверштаг», движется по петлеобразной траектории. Но если вы не знаете тонкостей управления яхтой в тяжелых погодных условиях или при неслаженной команде, то этот манёвр будет для вас непонятен. Похоже, что такого рода «коровий оверштаг» Россия и совершает: начали поворот, казалось бы «влево» – перестройка, демократизация, а по мере того, как поворот затягивается, у сторонников «левизны» в политике всё больше возникает вопросов на тему: «Россия, ты куда? – ничего не понимаем…»

Вот и русская газета «Комсомольская правда» от 18 октября 1990 года, почти за год до ГКЧП, изобразила нечто подобное и именно в этом – политическом смысле:

По сути, Ватсон, манёвр «коровий оверштаг» показан рядом с «Русской борьбой», и он связан с эффектом «обезьяньей лапы», символ которого мы видим среди картинок «Пост исторического пикника», и о котором вам рассказал Гальба в баре отеля «Уолдорф».

– А газета «Час пик» от 2 июня 1999 года № 21 (73) с фотографией-коллажом под статьёй «О вреде и пользе мифологии», которую вы Холмс привезли из Индии, показала, как шёл процесс перестройки матрицы катастроф, запущенный в отношении России, – в сторону США. Памятник основателю Петербурга императору Петру I – «Медный всадник» – на фоне небоскрёбов Нью-Йорка; Исаакиевский собор, отражающийся в стёклах одного из них – это выражение именно этой переадресации алгоритма течения матричных процессов в адрес США.

Интересна и связь иллюстраций-коллажей к статье «О вреде и пользе мифологии» с «пикниками». Вот смотрите в нижнем колонтитуле газеты под этой статьёй помещена панорама Петербурга, но на месте, где привычно виден купол Исаакиевского собора, возвышаются башни нью-йоркского Всемирного торгового центра:

На плане Петербурга в «Пост историческом пикнике» на этом же месте помещено изображение «индийского боевого слона», сопровождаемое надписью: «Места важнейших тусововок». Иными словами, наследники Директивы СНБ 20/1 от 18 августа 1948 года – дотусовались: не рой другому яму – сам в неё попадёшь?

– Совершенно верно, Ватсон, тем более, что номер газеты – 21 – «очко» [77], которое несколько раз и в различных модификациях фигурирует в картинке к календарю на 1994 год с тем типом, который кормит «птичек» на набережной. А сквозной порядковый номер – 73 говорит о том, что два этапа алгоритма матрицы уже завершены и на подходе заключительный – третий. Стоит напомнить, что Германн в «Пиковой даме» стремился получить в сумме – 21, а получил – 13. Ну и в довершении к сказанному, если посмотреть на карту Петербурга в зеркальном отображении, то мы будем иметь схематичную карту приблизительно напоминающую карту Нью-Йорка, только вместо устья реки Гудзон мы имеем Финский залив, почему-то названный Лебединым озером, и Неву, почему-то названную «рекой Москвы», наверное, по ассоциации с устойчивым клише «рука Москвы». Кроме того, не лишне вспомнить, что изначально Нью-Йорк был назван голландцами, его основателями, «Новым Амстердамом», но царь Пётр строил Санкт-Петербург, подражая архитектуре голландских приморских городов, а Санкт-Петербург в петровские времена иногда называли тоже «Новым Амстердамом».

И потому всё свершилось в соответствии с матрицей катастроф, которую библейское знахарство бездумно накачивало энергией, но уже не по отношению к России, а по отношению к тем, кто разрабатывал людоедскую директиву СНБ США № 20/1 от 18 августа 1948 года. Обратите внимание, Ватсон, на номер директивы, который говорит о том, что на уровне числовой меры её разработчики в своих планах с самого начала были ограничены пушкинской матрицей «Пиковой дамы». Да, самолёты полетели в точно указанное в третьем «пикнике» время, но снесли не символы духовной и светской власти России, а две башни Всемирного Торгового Центра – символ библейской цивилизации. А дальше всё, как в фильмах Голливуда: спасатели в касках и респираторах, «склад пыли» и остовы разрушенных башен, напоминающих своим видом Пизанскую башню. Всё это, Ватсон, вы видите на картинках «Пост исторического пикника».

– А что может означать, Холмс, слово «след», написанное рукой ниже лозунга «Очень революционные силы»?

– На эту загадку, как мне кажется, вы сами ответили в своих записях оценкой событий, происшедших за четыре дня до катастрофы в Нью-Йорке, – 7 сентября. Тогда вы, Ватсон, действительно нащупали «иранский след», который возможно должен был предшествовать событиям «черного вторника». Ведь сегодня теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне воспринимаются шокированной мировой общественность как идеальные в смысле уровня организации и исполнения. При этом априори утверждается, что все задуманное было успешно реализовано. Разумеется, это не так, и свидетельством тому является четвёртый самолёт, упавший на кукурузное поле.

Вне всякого сомнения, существует некоторое не известное нам расхождение между сложным и изощренным планом террористической операции, с одной стороны, и тем, как он был осуществлен, – с другой. Вполне уместно предположить, (знаком чего является «гриб» в «оборонном пикнике»), что упавший (или сбитый) самолет направлялся к ядерному объекту. Об этом же говорит и заготовленное заранее заявление, сделанное якобы от имени «Японской красной армии», которое, в случае успешно проведенной операции, прямо увязывало бы этот несостоявшийся террористический акт с местью за американскую атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки в 1945 г. И сейчас США и, возможно, еще половина земного шара боролись бы с результатами радиоактивного загрязнения…

Есть, наверное, еще какие-то нереализованные пункты давно задуманного и готовившегося, по оценкам специалистов, несколько лет террористического акта. В случае реализации этих пунктов всемирная история могла бы пойти по иному пути. Для понимания сути произошедшего полезно было бы узнать о том, что не произошло. И тут нам, Ватсон, есть, о чём подумать.

В своих записях вы, прежде всего, обратили внимание на совпадение числовой меры дня, когда на Лондон не упал иранский самолет, – 7, с числом пассажиров на борту – 430, а также предположили, что этот случай – несостоявшийся захват авиалайнера, который мог быть направлен на Лондон. Действительно исламские террористы, или те, кто стоял за ними, могли проработать такой вариант. Так, например, хорошо известно, что алжирские террористы ещё в 1994 г. хотели бросить аэробус на Париж, и тогда только активность французских спецслужб помогла предотвратить этот теракт. Также известно, что 6 лет назад, после ареста в Маниле некоего Абдул Мурада, который являлся участником известного террористического акта 1993 г. во Всемирном торговом центре Нью-Йорка, у него в компьютере был обнаружен проект захвата нескольких американских пассажирских самолетов для последующей атаки здания Центрального разведывательного управления и других американских объектов первостепенной важности.

А теперь попробуем, Ватсон, представить себе, что произошло бы, если бы этот террористический акт состоялся. Итак, 7 сентября иранский самолет падает, предположим, для определённости на Вестминстерское аббатство, снеся заодно и башню-символ доброй старой Англии – Биг Бен [78]. Даже если бы не последовало никаких заявлений об ответственности, исполнители теракта сразу были бы определены как иранцы (самолет, напомню, принадлежал компании «Иран эйр»). В это время, как теперь выясняется, некий иранец, сидящий в тюрьме в Германии, скандалит с администрацией, требуя, чтобы его связали с Белым домом. Он хочет предупредить о терактах в Нью-Йорке и Вашингтоне. Предположим, ему поставлена чёткая задача – в определенный день начать бузить по поводу якобы известных ему данных о заговоре против США, и даже, если он ничего не говорит об «иранском следе», то будучи иранцем – он уже сам часть «иранского следа».

Пока наши соотечественники разгребают завалы и считают убитых 7 сентября, 11 сентября происходят давно запланированные теракты в Нью-Йорке, в Вашингтоне и, возможно, в каком-то другом пункте США.

Предположение о том, что американцы в период с 7 по 11 сентября закрыли бы свое воздушное пространство и прекратили полеты на внутренних авиалиниях, я считаю необоснованным: реальные события 11 сентября показали, что США считали себя неуязвимыми и ждали опасности совсем с других сторон, но не с тех, с которых они пришли. И то, что происходит на протяжении многих лет в Европе, включая разрушительные террористические акты и военные действия, не только их не затрагивает, точнее, не затрагивало, но и они сами относились к этому, как не имеющему к ним никакого отношения. Даже в Директиве СНБ США 20/1 от 18 августа 1948 года, о которой я упоминал, и в которой описывался комплекс мероприятий в политике США, направленных на разрушение СССР изнутри, они заявляли о том, что не берут на себя никакой моральной ответственности за бедствия в России в случае их возникновения.

Обращает на себя внимание и тот факт, что в одном из самолетов террористы повязали головы не зелеными, а красными лентами (об этом сообщил кто-то из пассажиров по мобильному телефону). Красный – цвет, небезразличный для шиитов (и иранцы, и члены контролируемых ими экстремистских организаций – шииты); он символизирует кровь мучеников Хасана и Хусейна (второго и третьего из шиитских имамов). Правда, тот же цвет в равной мере значим и для всех троцкистов, в том числе и левых в арабских странах.

Теперь давайте представим себе реакцию Соединенных Штатов в условиях, когда четко просматривается мнимый «иранский след».

– Тут и думать нечего, – отреагировал я, – США мгновенно нанесли бы сокрушительный удар по Ирану как «государству-изгою». Помнится, что сразу после терактов 11 сентября Иран был назван в числе первых кандидатов на возмездие. Правда, спустя какое-то время американцы стали называть и другие страны.

– Это так, Ватсон, но, как вы понимаете, в случае сокрушительного и быстрого удара по Ирану, мир был бы свидетелем совсем другой истории человечества, которая уже, слава Богу, не состоится. И в этой несостоявшейся истории тоже можно выявить роль Афганистана, но отличную от той, которую мы сегодня имеем. Поскольку в создании талибов деятельное участие принимали Соединенные Штаты, Пакистан и Саудовская Аравия, то нельзя исключить, что они сразу же примкнули бы к США в уничтожении баз международного терроризма, источником которого был бы в этом случае назначен их враг – Иран.

Причина такого отношения к Ирану, после всего того, что вы и я узнали о троцкистах всех мастей, может быть названа одна. Исламская революция в Иране вступила в ту фазу, когда вопрос её дальнейшего развития может быть сформулирован так: изойдёт ли она на нет, в результате чего Иран станет походить на буржуазно-демократическую Турцию? победит ли в ней то крыло троцкистов, которое прикрывается мусульманским вероучением? либо иранское общество пробудит в себе те идеалы, которым учил Мухаммад, и начнёт развиваться, воплощая их в жизнь?

Поэтому и троцкисты, и буржуазные демократы не прочь приложить в Иране усилия к тому, чтобы разрешить силой эту неопределённость развития в свою пользу, злоупотребляя тем, что в самом Иране эти проблемы мало кто понимает. С этим же связаны многочисленные протесты США и стран Запада по вопросам сотрудничества Ирана и России.

Стань Иран жертвой акции возмездия, заодно досталось бы и Северному альянсу в Афганистане, поддерживаемому Ираном и Россией. Также стоит вспомнить, что за два дня до «тераката века» был смертельно ранен авторитетный лидер Северного альянса – Ахмад Шах Масуд, после чего можно было бы объявить движение «Талибан» единственно реальной силой, способной защитить стабильность в Афганистане и регионе в целом от «иранских террористов».

Так что, многое закрыто умолчаниями по поводу того, что не всё в начале сентября получилось, как замышлялось. И возможно, что всё произошло потому, что специфика совершения этой сложнейшей операции – в разрозненности действий её участников, которые не знали о задачах и даже о существовании других ветвей сценария и их исполнителей. То есть каждый знал и выполнял только свою часть работы, но при таком подходе к формированию сценария в целом остановить террористов после того, как что-то не сработало (предположим, не состоялся «иранский» теракт в Лондоне), не раскрывая всего сценария или его отдельных фрагментов, было уже невозможно. Кто-то должен был убить Масуда, кто-то – дозвониться до Белого дома, кто-то – ударить по Всемирному торговому центру и так далее. Однако, неудавшаяся прокладка фальшивого «иранского следа» создала своего рода алиби Ирану.

США сделали паузу. И из-за того, что невозможно проложить несколько взаимоисключающих фальшивых следов (скажем, один след «иранский», другой след «бенладеновский»), в руки ФБР пошла (не могла не пойти), по-видимому, реальная фактура, свидетельствующая о том, что в организации теракта принимали участие какие-то иные, а не иранские и не афганские террористы. Эта фактура оказалась бы невостребованной, если бы США и Великобритания (и, вполне вероятно, все остальные члены НАТО) утюжили бы сегодня вместо Афганистана территорию Ирана «томагавками». Но это была бы – третья мировая война, которая не состоялась только потому, что неизвестный иранский офицер службы безопасности проявил бдительность и не пустил пассажиров в пилотскую кабину. Да, Ватсон, возможно когда-нибудь мир поставит ему памятник.

Наступила небольшая пауза, после которой Холмс предложил снова вернуться к газете «Известия», подобранной в аэропорту Цюриха.

– Взгляните, Ватсон, на номер газеты «Час пик», в котором опубликован «Пост исторический пикник».

– Номер 1992 года – 33.

– А порядковый от начала регистрации газеты?

– 130! Кажется, я понял, Холмс. Представители библейского знахарство попытались апеллировать к высшим степеням масонского посвящения – 33 и тут же попали в объемлющую матрицу «Пиковой дамы», да ещё в вариант Германна, у которого сумма очков по трём дням игры составила – 13.

– Да, Ватсон, на матричном уровне они были просто обречены на абсолютный проигрыш, несмотря на всю кабалистику третьего «пикника». Посмотрите на день выхода газеты – 17 августа и ещё раз вспомните «Заключение» к «Пиковой даме»

Холмс снова взял листок, на котором у него были сделаны выписки и зачитал: «Германн сошёл с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: „Тройка, семёрка, туз! Тройка, семёрка, дама!…“

– И всё-таки мне непонятно, Холмс, кто мог подобрать такую кабалистику чисел, при столкновении с которой у нормального человека возникает ощущение, что это…

– … либо проявление неисповедимого Божьего промысла, либо печать чьего-то беспримерного по дьявольской извращенности ума, – закончил фразу Холмс.

– Да, Холмс, я действительно говорил эти слова в первый день нашего обсуждения «пикников», хотя тогда они относились к числовой мистике, связанной с самолётами-камикадзе. Просто на этот раз я столкнулся с ней в процессе изучения «пикников» и не могу сказать, что она мне стала понятней.

– Но кроме этого, Ватсон, мы говорили ещё и о числовой мере, с которой нам предстоит разбираться. В мистике чисел, с которой мы столкнулись при расследовании событий в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября, а также в мистике чисел «пикников» есть нечто общее, что их объединяет и что можно назвать числовой мерой матриц. Как в истории числовой мерой является хронология, так и в матрицах есть своя числовая мера, которая по своей информативности намного шире хронологической числовой меры. Именно числовая мера матриц воспринимается и представляется кабалистами и мистиками, как кабалистика и мистика чисел. Но никакой мистики нет для того, кто понимает природу явления. А кто воспринимает матрицы, как объективное явление, тот не только понимает роль числовой меры в природе матриц, но и учится использовать числовую меру в практических целях.

– Я был бы очень признателен вам, Холмс, если бы вы провели со мной что-то вроде практического занятия на тему «матрицы и их числовые меры».

– Дорогой, Ватсон, это, как вы назвали, практическое занятие мы с вами начали с первых же минут моего возвращения из Индии. Более того, я убедился, что вы к нему основательно подготовились.

– Что вы имеете в виду, Холмс?

– Вашу реакцию, дружище Ватсон, на русскую газету «Известия»

С этими словами Холмс взял со стола «Известия» № 175 (26013) за 22 сентября.

– Кроме фотографии Анны Курниковой, которая ракурсом действительно схожа с ракурсом Афродиты Каллипиги из третьего «пикника», я на досуге рассматривал другие фотографии из этой 12-ти страничной газеты и пришёл к выводу, что почти все они связаны с символикой всех «пикников». Я полагаю, что и в текстах статей, заголовков может открыться многое из того, что поможет нам разобраться в русском ребусе. Ну, а что касается числовой меры, то вы, Ватсон, сами её выделили, обратив внимание на совпадение номера газеты с номером рейса самолёта, таранившего северную башню ВТЦ. Но обратите внимание, Ватсон, на сквозной порядковый номер этой газеты; что вам бросается в глаза в нём?

– Число 13.

– Верно, Ватсон. А если к этому добавить, что сумма цифр числа 175 равна 13, то мы приходим к выводу, что коллектив редакции, верставший этот номер 22 сентября, то есть через 11 дней после катастрофы, бессознательно ретранслировал какую-то реакцию библейского эгрегора на перестройку матрицы «пикников», на которую вы обратили внимание. Но в то же время коллектив редакции находился под воздействием матрицы «Пиковой дамы» в той её части, в которой отражена деятельность Германна. Не забывайте, что 22 – число иерофантов. Но давайте, Ватсон, сначала посмотрим заголовки статей и «картинки» к ним. Ну, вот хотя бы эта фотография рыбака со спиннингом на третьей странице. Переведите, пожалуйста, Ватсон, заголовок статьи.

– «К чемпионату по ловле на спиннинг рыба сильно поумнела». Не совсем понимаю, Холмс, почему вас заинтересовала эта статья?

– Взгляните на третий «пикник», Ватсон, здесь в «Лебедином озере» – мёртвая рыба – символ конца библейской концепции. Полагаю, что эта статья – матричная реакция на этот символ. Переводите, Ватсон, дальше.

– Сначала небольшое предисловие:

«Вчера шестьдесят по большей части бородатых мужиков вышли на лодках в акваторию „Орловская воложка“ в Саратовской области. У них одна цель: наловить как можно больше щук, жерехов, окуней – всего, что попадётся. Так начался чемпионат России по ловле рыбы на спиннинг. Спиннингисты считают себя настоящими эстетами – рыбаков на обычную удочку они обзывают „примитивами с палками“.

Далее имя и фамилия автора: Антон Елин. Продолжать?

– Да, пожалуйста, Ватсон.

– «Хитрые спиннингисты оккупировали дом отдыха „Чайка“ – тогда администраторша еще селила людей с огромными рюкзаками и мотками лески. Сейчас их номера завалены мухоблеснами, воблерами, непревзойденными по безобразности джеркбэйтами и поролоновыми мутантами типа кальмара и виброхвоста. Собрав в кучу все эти приманки, они проведут в лодках два дня по семь часов. Известный спиннингист Геннадий Филин отлично разбирается в виброхвостах и воблерах, но на чемпионат не попал: не пригласили.

– Я не любитель массовой истерической ловли, – сообщил он «Известиям», – так теряется весь кайф от процесса. А ведь спиннинг – это самая эстетическая рыбалка. Её шарм в том, что ты заранее нацеливаешься на крупную добычу. Появляется азарт, который правда рушится, когда идёт мелочь.