Текст книги "Она действительно мешает нам жить (о западной концепции “прав человека” в её исторической практике) (24 Апреля, 1997)"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Если смотреть на их законодательство как на свод алгоритмов управления, то в них нет средств защиты государственного регулирования народного хозяйства от возможного конфликта народа и его государственного аппарата с надгосударственной ростовщической корпорацией, претендующей безраздельно управлять (в целях её хозяев) многоотраслевым производством и распределением во многих регионах планеты. Конфликт невозможен, поскольку государственность на Западе – либо покорный и невежественный невольник корпорации, либо восторженный холуй её же; о человеческих качествах их граждан – разговор особый, но холуизм государственности, поддерживаемой населением на выборах, определённо выражает холуизм того же населения.

В отличие от Запада, в Японии никогда не было свободного ссудного процента. В таких условиях рынок финансов невозможен, поскольку спрос на кредиты имеет тенденцию превышать возможности их предложения со стороны банков. По этой причине банки вынуждены распределять ограниченные объемы кредитов по своему разумению, и по здравому смыслу неизбежно вливаются в систему государственного налогово-дотационного регулирования производства и распределения и внешней торговли. Конфликт, “ростовщики – государство” невозможен, как и на Западе, но по другим причинам: потому что банкиры уже не столько ростовщики, сколько счетоводы государственных финансов; а банки не своекорыстные ростовщические конторы, а инвестиционно-страховые фонды совместного пользования, обслуживающие отраслевой и надотраслевой уровни системы бухгалтерского учета, сопровождающего и организующего созидательную деятельность множества физических и юридических лиц в различных отраслях.

Примерно то же самое и в государствах коранической культуры, с тем отличием от Японии, в которой ссудный процент ограничен, что Коран и шариат в принципе запрещают ссудный процент как в явной, так и в скрытой его форме. В силу этого запрета банки имеют доходы, только участвуя в реальных прибылях тех, чью деятельность они профинансировали исходя из их понимания полезности деятельности претендентов на ограниченные объемы кредитов, а не исходя из паразитических вожделений ростовщика. По этой причине банки заинтересованы в общественно полезных результатах деятельности не меньше тех, кого они кредитуют; а те, в свою очередь, ориентируются на платежеспособный спрос общества, обусловленный его реальной нравственностью, а не вызванным ростовщичеством безденежьем большинства и паразитическим богатством меньшинства [12][12]
  В этой фразе нет ошибки: образцово-показательные рекламные Швеция, Швейцария, США принадлежат той же – глобальных масштабов – производственно-потребительской системе, что и нищие страны третьего мира, в которых проживает более половины населения Земли. Высокий потребительский уровень населения рекламно-капиталистических стран поддерживается перераспределением в его пользу некоторой доли глобального ростовщического дохода, получаемого с ограбленных займами народов.


[Закрыть].

То, что происходит в течение последних лет в России, по существу является конфликтом между концептуально неопределившейся послемарксистской государственностью (оторвавшейся от народа по всем признакам) и надгосударственной корпорацией ростовщиков. Информационная и финансовая война идет за возможность безраздельного управления многоотраслевым производством и распределением в этой стране, которая перестает быть нашей по мере того, как растет сумма заведомо неоплатного долга, набираемого правящим режимом за последние годы.

Оружие международной корпорации – свободный ссудный процент, ставка которого поддается управлению при ведении корпоративной игры в “наперсток” на рынке кредитов банками-лидерами, в которую в качестве “подпевал” вливаются множество более мелких банков, не причастных к сговору заправил надгосударственного кредитного рынка.

Защита от этих “наперсточников” – либо нравственная традиция, живущая в народе, которая отрицает правомочность участия в сделке кредитования под процент и ставит ростовщиков, их клиентов, сводников и пособников вне закона (вплоть до того, что их физическое уничтожение не карается); а также и конституционное запрещение ростовщичества в его явных и скрытых видах, поддерживающее такого рода живую традицию, либо насаждающее такого рода нравственно-этическую норму человеческого общежития. В России сейчас нет ни того, ни другого: зато есть более 40 миллионов “обманутых вкладчиков” – ростовщиков-неудачников, которые позарились на бешеные проценты годовых и оказались обобранными шпаной, работающей на авторитеты глобального финансового аферизма.

Невозможно создать Конституцию и развивающее каждое из её положений законодательство, которые удовлетворили бы взаимно исключающие требования: истинных державников – защитить государственные финансы от надгосударственного и внутреннего ростовщичества, поскольку они – государственное средство регулирования многоотраслевого народного хозяйства; и требования нынешних западников – ликвидировать государственное регулирование полностью, предоставив все регулирование “рыночному механизму”, включающему и рынок кредитов [13][13]
  Многие ищущие приключений “творчески думающие” демократизаторы на протяжении двух последних лет высказывают пожелание на более или менее длительный срок вообще отменить государственные налоги, намереваясь пополнять бюджет исключительно за счет государственных монополий, дальнейшей приватизации и ограниченной эмиссии. Если рассматривать это предложение через призму межотраслевого финансового баланса, то оно эквивалентно лозунгу: «Вся власть корпорации ростовщиков!»


[Закрыть].

Западники, призывая всё регулирование переложить на неперсонифицированный, безлико-анонимный “рыночный механизм”, ссылаются на необходимость исключить из жизни возможность явно видимого наглого произвола и злоупотребления властью со стороны чиновников государственного аппарата: действительно «шила в мешке не утаишь», коли оно там есть.

Но произвол и злоупотребления безраздельной финансовой властью со стороны заправил корпорации ростовщиков также существует, а источник его, в отличие от доморощенных чиновников, может оказаться вне юрисдикции государства (Ротшильды, Рокфеллеры, швейцарские “гномы” и т.д., а также и их наемники: Жак Аттали, Мишень [14][14]
  Замена имени Мишель по предложению программы «Проверка орфографии Microsoft Word».


[Закрыть] Кандессю и др.); кроме того их ростовщические злоупотребления финансовой властью не нарушают законодательства ни России, ни стран их проживания; реально они – вне досягаемости как демократических процедур переизбрания, так и здравого смысла. Но вследствие их свободного ростовщичества, а также продажности и глупости российских политических лидеров и бизнесменов, изрядной части простонародного населения – всех прибегающих к займам под процент и поддерживающих ростовщичество своими свободными средствами на рынке “ценных” бумаг (включая и сберкнижки), и все остальные живут в финансовой удавке. Пока общество служит “элите” ростовщиков – удавка свободно и красиво висит на шее, как галстук [15][15]
  Галстук – действительно символ петли потенциального висельника, пришедший во всеобщее употребление из масонской символики и атрибутики.


[Закрыть], и не мешает; если что-то не так, то финансовый кризис – удавка затянута, а вина за это списана прессой на неумелость чиновников государственного аппарата проводить экономическую политику.

Проще говоря государственное управление народным хозяйством средствами налогово-дотационной политики и директивно-адресным распределением государственного заказа требует подчинения государственного аппарата идеологии, выражающей долговременные интересы трудящегося большинства в преемственности поколений, а от граждан требует – проявления лучших человеческих качеств: благонравия, целеустремленности и самодисциплины, искренней заботы о ближних и дальних (современниках и потомках), волевых качеств и умения индивидуальными и коллективными действиями осадить государственного и церковного [16][16]
  В общем смысле этого слова по отношению к иерархиям профессиональных догматиков, поучающих правилам жизни.


[Закрыть] чиновника всякого ранга (а равно и босса в негосударственной фирме), если тот возомнил, что государство – «это он» («фирма – это я», соответственно).

А ростовщическое управление многоотраслевым производством не требует от индивидов ничего, кроме готовности продаваться явно и неявно и покорности власти денег. Сколько индивид стоит – зависит от его, желательно бессознательной, готовности продаваться [17][17]
  Обнаженная заискивающая продажность неэстетична и вызывает брезгливость даже у покупателя.


[Закрыть] и от занимаемого им места в общественной статистике жизненных навыков и профессиональных качеств, носителем которых он является [18][18]
  В обществе людей, чьи жизненные навыки выливаются в здоровый образ жизни, редко кому возможно продать медицинскую услугу, даже самого высокого квалификационного уровня.


[Закрыть].

То есть в формах ростовщической демократии Запада скрывается то же самое отношение рабовладельца к людям, что и в древнем Риме: строптивый раб, а тем более утверждающий, что он – носитель полноты достоинства человека, даже при его разносторонних умениях и высоком профессионализме – дешев или уничтожается, если есть кем его заменить в качестве носителя определённого профессионализма; покорный, обученный редким профессиям раб ценится очень высоко; неумеха, желающий угодить хозяину, найдет место в качестве надсмотрщика и стукача; неумеха, не способный ни к труду, ни к запугиванию и репрессиям, (а также и утративший работоспособность по возрасту или из-за болезней и увечий) – никчемен и подлежит уничтожению за ненадобностью в хозяйстве дармоеда.

В демократии по-западному всё то же самое, только железный ошейник древности, который был неэстетичен, озлоблял раба и мешал ему трудиться на хозяина, сменился финансовой удавкой. Она не нарушает чувств социального эстетизма правящей “элиты”, не озлобляет невольника, а любима многими, поскольку приобщает к кормушке (сфере потребления), если раб работает с пользой для хозяина; и она же убийственно затягивается наследственно клановой “элитой” ростовщиков на шее целых народов, если те не хотят им покориться и не желают или не умеют её сбросить.

Якобы «свободный человек» в западной демократии, обреченный хозяевами системы на положение финансового невольника от рождения, как и в древности, по-прежнему не рассматривается в качестве полноправного человека: человек – только рабовладелец.

В данном случае ростовщик, в полном соответствии с ветхозаветно-талмудическими традициями, думает, что это именно он – человек, а остальные – человекообразный рабочий скот, вооруженный интеллектом, данный якобы Свыше ему в услужение; но на самом деле в построенной на этих принципах системе общественных отношений и ростовщик – такой же рабочий скот, осел навьюченный золотом, купюрами, счетами и цифрами, который обязан пройти там и купить то, чем не способно завладеть даже сильное войско. У всякого вьючного осла есть погонщики и хозяева, которые тоже не имеют причин считать глобальную “элиту” международных ростовщиков за равных себе по достоинству людей, но употребляя их в качестве средства, осуществляют цели своей глобальной деятельности.

Так что выбор, перед которым после 70 лет Советской власти История поставила россиян, прост: либо стать людьми в полноте человеческих качеств, либо быть низведенными в состояние рабочего скота, вооруженного искусственно ограниченным интеллектом; либо построить благонравное разумное государство, либо надеть себе и потомкам на шею финансовую удавку.

Быть человеком – ко многому обязывает и требует преодоления своею доброй волей трудностей, порожденных порочными чертами культуры прошлого и настоящего; быть невольником – не обязывает ни к чему, так как хозяин сам определит участь своего стада рабочих человекообразных скотов.

При этом для большинства ныне живущих россиян в случае безвольного и безучастного ухода из под злоупотреблений властью со стороны госчиновников под безраздельную финансовую власть международных ростовщиков, перспективы более чем безрадостные. Сытно кормить и ублажать иные их вожделения новые хозяева житейских обстоятельств не будут.

Дело в том, что в нашу эпоху общество не живет трудом одиночек, делающих при производстве каждого из видов товарной продукции всё от начала и до конца в технологической цепочке производства продукта (например телевизора или космического корабля): от добычи сырья до предъявления его в готовом виде потенциальному потребителю. Всё производится на основе коллективной деятельности, вступая в которую на своем профессиональном этапе, каждый индивидуальный труженик (а также и коллектив) имеет дело с результатами труда других одиночек и коллективов, предшествующих ему в цепочке технологической преемственности операций, к которым он только добавляет свою трудовую лепту.

Коллективная деятельность может протекать в двух режимах: либо достаточно редкие ошибки, совершенные одним, устраняются и компенсируются деятельностью других, стоящих за ним в технологической цепочке; либо к ошибкам, совершенным одним, в технологической преемственности операций добавляются ошибки других, в результате чего продукт коллективной деятельности либо в принципе не удается создать, поскольку он разваливается под бременем отягощающих его производственных дефектов, либо же качество его не позволяет использовать его по назначению.

Всё в общественном объединении труда идет в соответствии со словами В.В.Маяковского: «Радуюсь я: это мой труд вливается в труд моей республики [19][19]
  «Республика» в переводе с латыни – общее дело.


[Закрыть].» Но чему конкретно человек радуется, то и вольет в общее дело каждый из его участников.

В силу разных обстоятельств исторически так сложилось, что к началу 1990-х гг. всё, что массово производилось в СССР на основе общественного объединения индивидуального профессионального труда и было доступно на внутреннем рынке рядовому потребителю, было низкого качества и уступало зарубежным аналогам: от скоросшивателя для бумаг за 9 копеек до серийных ЭВМ. Кроме того, многие отрасли в промышленности СССР отстали от Запада по техническому уровню выпускаемой ими продукции и своему технологическому оснащению; а многие, развитые на Западе и Востоке отрасли, в СССР либо были в зачаточном состоянии, либо их не было вообще.

Это не значит, что в СССР и в России не было и нет выдающихся специалистов мирового уровня в каждом деле. Но творческие результаты каждого из них облеплялись в общественном объединении труда дурным отношением к делу безучастных, разгильдяев, лентяев, мстителей начальству за несправедливости и проявленную начальством справедливость, а также и прочих, пребывающих в беззаботности и безответственности по отношению к общему делу. Так в общественном объединении труда обесценивались и выхолащивались неоспоримые выдающиеся достижения умельцев одиночек.

При этом следует иметь в виду, что с открытием внутреннего рынка России для товаров Запада и Востока, россияне без зазрения совести стали предпочитать качественную и новейшую зарубежную продукцию некачественной или морально устаревшей продукции своего производства. Это имело место уже в тот период реформ, когда отечественная промышленность еще не была удавлена ростовщичеством открытых реформаторами коммерческих банков.

Попытки же наладить на “совместных предприятиях” производство продукции по зарубежным новым технологиям и на основе зарубежного сырья и комплектующих (например сборку компьютеров и иной электроники), даже на не удавленных ростовщичеством предприятиях, не дали в серийном производстве того качества продукции, который был достигнут в зарубежных прототипах.

Но в этом сочетании массового производства плохой продукции и массового стремления потреблять хорошую продукцию чужого производства проявляется разновидность паразитизма. Потреблять то, чего не производим, при неспособности выйти на мировой рынок с избыточной для внутреннего рынка высококачественной продукцией, которую не могут произвести за рубежом – это паразитизм.

И это обвинение в паразитизме касается всех категорий населения России: от рядового рабочего, бездумно о последствиях нарушающего технологическую дисциплину, до высших государственных чиновников, включая и президента, которые смогли пересесть в “Мерседесы” [20][20]
  24 мая 1997 г. Борис Ельцин перед телекамерами сообщил, что купил и владеет BMW. Надо отметить, что дорогие модели BMW изящнее дорогих моделей Мерседеса, слегка похожих на танк, так что у президента хороший вкус.


[Закрыть], но за более чем 5 лет реформ не смогли организовать управление многоотраслевым производством и поднять качество продукции отечественного автомобилестроения так, чтобы у них самих не было желания ездить на “Мерседесе”, уступающем по потребительским и экологическим качествам отечественным машинам. Но управленцев это касается в большей мере, чем их подчиненных, поскольку, чем выше управленец в иерархии прямого и опосредованного подчинения должностей в государстве и бизнесе – тем большее количество людей оказывается в зависимости от злоупотреблений властью, ошибок и достижений, им совершенных.

“Новые русские” – преуспевшие “свободные” частные предприниматели вне государственного сектора экономики – в этом отношении не лучше госчиновников: у подъездов большинства вновь построенных “элитных” жилых домов, крупных банков, фондов, чьи офисы оборудованы по евростандарту и напичканы зарубежной оргтехникой и канцтоварами, обязательно стоят автомобили из числа наиболее дорогих серий наиболее престижных зарубежных фирм. Отдача же народу от этих вложений в роскошь и производство “представительского” впечатления, сопровождающие приобщение к Западу правящего слоя России, – ноль в настоящем и минус в будущем.

Если смотреть на эти процессы с точки зрения заправил Запада, то все они означают, что нынешние поколения россиян, в их большинстве (во всех сферах деятельности: наемная занятость, госчиновники, “новые русские” – частные предприниматели и криминалитет), не могут быть употреблены в качестве рабочей силы, при интеграции трудовых ресурсов России в региональную цивилизацию Запада. Россияне с их отношением к участию в коллективном производстве и их потребительскими наклонностями не смогут существовать на “правах” финансовых невольников, подобных остальному населению того региона планеты.

То есть при продолжении проростовщического (так называемого, западнического), т.е. антигосударственного курса реформ хозяева Запада будут вынуждены многих россиян уничтожить как дармоедов, поскольку производимая ими в обрабатывающих отраслях серийная продукция по её потребительским свойствам хуже, чем того требуют стандарты Запада, так или иначе ориентированные не только на удовлетворение потребностей западного обывателя, но и на торговое противоборство Запада с Востоком. [21][21]
  Но следует признать, что при сохранении нынешнего беззаботно безответственного отношения к своему соучастию в общественном объединении труда и страсти к безоглядному потреблению и расточительству без пользы они – помеха и для сторонников не мафиозно-кланового кагального ростовщического управления деятельностью общества, а государственного управления во всей полноте достоинства человека в органах власти и вне их.


[Закрыть]

При этом отточенные веками надгосударственной ростовщической корпорацией методы финансового управления стадами рабочего быдла на Западе по существу не могут быть применены в России. Дело в том, что управление многоотраслевым производством на Западе основано на существующей объективно в том обществе психологической взаимосвязи: более высокая оплата труда предполагает и более высокий квалификационный уровень исполнителя и безусловное соблюдение им возложенных на него должностных обязанностей без внесения в деятельность какой-либо отсебятины. И эта взаимосвязь свойственна психике и работодателя, и наемного персонала. То есть управление через финансы на Западе имеет определённую психологическую основу.

В России эта однозначная обусловленность, если в психологии общества когда-либо и существовала (в чём мы сомневаемся), то к настоящему времени в силу разного рода исторических и психологических причин она не преобладает в повседневной трудовой деятельности.

Наиболее ярко это проявляется в службе быта: отношение к делу и качество произведенной работы вызванного на дом ремонтника определяется не его реальной квалификацией и предложенной ему оплатой (включая и сверх той, что он уже получает по месту работы), а его отношением к тому человеку, для кого он делает заказанную работу. Симпатичному ему человеку он сделает даже то, что не входит в заказ за “спасибо”, а если что-то не доделал, то придет сам, когда сможет это сделать; а “плохому” и заказанное сделает кое-как, а сверх того возьмет и на “магарыч” по максимуму без стеснительности.

В творческих областях деятельности, таких как наука, учительствование, врачевание, картина примерно такая же: истинный умелец может оказаться неприметным нетитулованных специалистом, работающим за минимально возможную по штатному расписанию заработную плату, но под его неформальным влиянием может находиться всё дело в большом коллективе; а в случае его ухода из коллектива сверкавшие вокруг него “светила”, преуспевшие в стяжании формальных знаков отличия (диссертации, должности, почетные звания и т.п.), внезапно оказываются неспособными к плодотворной деятельности.

И более того, множество халтурщиков, не обладающих квалификацией, в России выходят на рынок с предложением разного рода услуг и продуктов, предлагая потребителю прейскурант на уровне высших стандартов качества: Почему? – Просто у них такие запросы. И особенно это касается светил медицины, обществоведения, экономики: результат деятельности “светил” в этих областях с точки зрения потребителя далеко не всегда соответствует ожиданиям, обусловленным высочайшими регалиями. И в то же самое время на порядки превосходящий дорогостоящую халтуру уровень качества может быть предложен другим исполнителем, подчас без высоких регалий, за весьма умеренные цены.

То есть в России взаимная обусловленность “зарплата – квалификация”, “цена – качество продукта” далеко не определённа, что исключает опору на эту зависимость при управлении коллективной деятельностью людей через доминирование в сфере формирования платежеспособности на основе ростовщичества.

Отношение человека к порученному ему делу и его результат в России определяется не предложенной ему зарплатой, не реальной квалификацией исполнителя, не трудовым соглашением или нарядом на выполнение работ, контрактом и т.п., а настроением человека, его отношением к личности непосредственного начальника и всего множества вышестоящих начальников до главы государства включительно и выше до Господа Бога [22][22]
  При этом не следует забывать, что земное начальство способно пребывать и часто пребывает в конфликте с Всевышним.


[Закрыть]; тем как человек чувствует и понимает “общее дело”, в котором он участвует, и его результаты. Если он чувствует, что вынужден участвовать в деле ему глубоко чуждом и противном, то он внесет в него свою лепту так, что дело зачахнет или развалится.

В условиях господства такой психологии невозможно сформировать из индивидов коллектив, производящий товарную продукцию наперед заданного стандартного уровня качества, если опираться на принципы западного индивидуализма, когда производственный коллектив слагается из сертифицированных [23][23]
  То есть имеющих диплом, сертификат, лицензию и т.п. заверенные печатью документы, подтверждающие факт обладания профессией и квалификацией.


[Закрыть] специализированных функциональных блоков (“винтиков” – как раз то, чём обвиняли сталинизм), каждый из которых характеризуется и управляется его стоимостью. А именно эти принципы свойственны управлению многоотраслевым производством (и обществом в целом) через ростовщический кредит:

В контракте оговорены должностные обязанности, зарплата, премии, привилегии, льготы и штрафы, а всё остальное не касается трудовых отношений работодателя и каждого из множества составляющих коллектив носителей квалификации и профессиональных навыков, привлекаемых работодателем в фирму.

В условиях России это всё не обязывает большинство ни к чему более, чем просто присутствовать на работе оговоренное в контракте время. Но и со стороны работодателя российского происхождения соблюдение письменно зафиксированных условий контракта (а также и законодательства) по всем его пунктам столь же необязательно (да и невозможно в нынешних условиях), как и со стороны нанятого на работу. Необязательно и выполнение своих обещаний народу и государственной властью всех её уровней.

И в случае нарушения тех или иных пунктов одной из сторон, вторая в подавляющем большинстве случаев не обратится в суд. К обоюдному согласию сторон всё будет решено как взаимное молчаливое признание баланса взаимных поблажек при обоюдном нарушении письменно зафиксированных норм контракта, должностных инструкций и т.п. бумаг; при невозможности прийти к обоюдному согласию в короткие сроки, будет происходить затяжная борьба личностей в процессе и средствами их должностной деятельности, которая безусловно будет сопровождаться ущербом для самой деятельности, протекающей в общественном объединении труда [24][24]
  Так «ложка дегтя портит бочку меда». Когда дело заходит совсем далеко, то извлечь «ложку меда из бочки дегтя» весьма затруднительно.


[Закрыть]. Причем работодатель, как личность, далеко не всегда прибегнет к увольнению строптивца, даже имея к тому законные основания, поскольку может пребывать от него в какого-либо зависимости как администратор – от невозможности найти замену специалисту до нежелания участвовать в судебном разбирательстве, поскольку и сам нарушал как законодательство, так и свои должностные права и обязанности, оговоренные в контракте; не говоря уж о личностном желании одержать верх психологически: дожать строптивца и сделать из него удобного подчиненного.

При господстве в обществе такой психологии, законодательство в нём не может выполнять роль идола-арбитра, от имени которого “независимая” армия “служителей закона”, несущая в себе ту же психологию, вещает общественно приемлемую “истину”. Эта психология употребления в личностных интересах средств общественной в целом значимости приводит к тому, что юридическая практика в целом на протяжении веков в России описывается пословицей «Закон, что дышло [25][25]
  В наши дни пословица нуждается в пояснении. Дышло – деталь параконной повозки, при помощи которой упряжь запряженной пары лошадей соединялась с передней, поворотной осью повозки. Соответственно, когда кучер поворачивал лошадей, то соединенное с упряжью дышло поворачивало переднюю ось повозки и та изменяла направление движения.
  То есть в автомобильный век следует пословицу несколько изменить: «Для юриста закон – баранка: куда хочу, туда кручу.»


[Закрыть], – куда повернул, туда и вышло.»

То есть психология России не приемлет взгляд на законодательство как на карту “линий фронтов в войне всех против всех”, хотя многие россияне и участвуют в этой войне, которая в России также ведется без апелляции к писаному закону. Господствующей в России психологии свойственно, и это выражено в приведенной общеизвестной поговорке, смотреть на законодательство как на средство управления общественной в целом значимости, которое, однако, в обществе всегда находится в чьем-то личностном распоряжении; то есть оно подчиненно нравственно обусловленному произволу личности, применяющей нормы закона к тем или иным житейским ситуациям исходя из своей реальной, а не показной нравственности.

Но то же касается и личностей, пребывающих в органах законодательной власти, по своему общественному положению разрабатывающих нормы закона и придающих им силу действующего закона: законы и каждая из их статей пишутся, принимаются и отвергаются по произволу, который действует в границах нравственно обусловленных концепций общественного устройства жизни множества людей, различие которых проявляется в жизни всего общества при применении одних и тех же законодательных норм разными людьми подчас к одним и тем же житейским ситуациям.

Именно по этой причине и разрешение неопределенностей и противоречий в ныне действующей Конституции России в вопросах «совместного ведения» регионов и центра (а так же и в других вопросах) не приведет к столь желанному для многих “интеллигентов” результату: «жить мирно и спокойно в соответствии с Основным законом».

Кроме того, если на Западе идеал личностного самоутверждения в профессиональной области пропагандируется как высший смысл жизни [26][26]
  Герои западных фильмов и действительно во многом поучительной серии “Телефон спасения 911”, победители ежегодных “номинаций” от “Miss anywhere”, открывающей дорогу в рекламный и шоу-бизнес, до звезд спорта и нобелевских лауреатов довольно часто произносят слова, из которых можно понять, что достижение ими успеха в профессиональной области, желательно подкрепленное “почетной грамотой с печатью”, – высшая жизненная радость.
  Причем для западного кинематографа характерно производить киногрёзы, в которых разносторонне квалифицированный герой в одиночку делает то, с чем не в состоянии справиться организованная группа специалистов разного профиля подготовки. В отличие от киногрёз, в жизни всё не так: организации разносторонних специалистов, существующие в течение веков на принципе преемственности поколений своих участников, уничтожат мешающего их деятельности одиночку или вставят его в никчемные для них ситуации, где он будет в самоупоении утверждаться в качестве супермена подобно белке в колесе. Наиболее эффективное беличье колесо такого рода – это демократические выборы по вопросу «кому “рулить”?».


[Закрыть] человека, то в России утверждение человека в профессиональной области неприемлемо в качестве смысла жизни. Смысл жизни всегда в чём-то ином, а высокое мастерство (профессионализм) в какой-либо области деятельности – только средство для воплощения этого внепрофессионального смысла в жизнь или средство обеспечения заработка для поддержания существования в случаях, когда смысл жизни человек реализует в “хобби”. Это воззрение отказа от подчинения человека сиюминутной прагматичности нашло выражение в стихах М.Ю.Лермонтова: