Текст книги "Судьба по вызову (СИ)"

Автор книги: Ворон Ольга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3. ...порядковый номер на... государстве

– Вот! Не работает, – вздохнула Лиза, аккуратно отодвигая из-под платья туфли.

Туфли были очаровательны. Да, Анна, конечно, никогда не занималась пошивом обуви и по жизни носила самую обычную классику для старых дев – на плоской подошве и с тупыми носами, но глядя на этот маленький шедевр, хотелось просто удавиться от зависти. Эдакая красота! Лакированный материал переливается, как перламутровая ракушка, а кусочек пушистого меха поверху совершенно удивительный – белый, с оттенками разных цветов, да ещё и трепещет, как живой! И видно, что не крашеный, а природный, но Анна понятия не имела, какое животное носит такую шкурку. Каблучок маленький – такой сама бы с удовольствием носила, но элегантный, словно шпилька! В общем – просто чудо, а не лодочки!

И вот эти самые туфли Лиза раз за разом то ставила под платье, то отодвигала. И сокрушённо вздыхала – не работает!

Анна смотрела за этим театрально-пафосным действом и соображала. С одной стороны, всё с момента пробуждения по телефонному звонку, очень походило на какой-то ужасно реалистичный сон. С другой – она точно помнила, что Лиза уже лежала в психушке и это наталкивало на совершенно другие мысли. Правда, Анна ещё неплохо помнила крылатое выражение папы дяди Фёдора из Простоквашино о том, что с ума сходят по одиночке, а вместе болеют только гриппом. От этого становилось совсем тоскливо.

Анна решила воспользоваться старым добрым советом – не спорить с сумасшедшими! Ни с Лизой, ни с собственным сознанием. Пусть всё идёт как идёт. Куда-нибудь выведет.

– Не работает? – повторила Анна.

– Нет, – со слезами в голосе отозвалась Лиза. – Где-то что-то порвалось, а где… ума не приложу!

Анна ещё раз оглядела платье с воротника до подола и обратно. Здесь действительно сложно было приложить ум. Платье выглядело, как не однократно участвующее в программе «Ревизорро» в роли перчатки ведущего, вылавливающей пыль на гардинах и бактерии под ободком унитаза. Дранное, грязное, заношенное. Если там что и порвалось, то только от ветхости! И понять – где именно – уже не представлялось возможным из-за огромного количества прорех, потёртостей и перекошенного пошива.

Она откашлялась в кулак и поинтересовалась тоном строгого педиатра на приёме гиперопекающей мамочки:

– И когда вы это заметили?

Лиза вздрогнула и плечи её виновато вздёрнулись вверх. И, пряча глаза, Лиза тихо проскулила:

– Вчера-а-а…

Анна поправила очки на носу и вздохнула:

– Что ж, посмотрим, посмотрим…

И с видом хирурга, отправляющегося на сложную операцию, подошла к платью и начала осмотр. Посмеиваясь в глубине души над нелепостью ситуации и разглядывая швы миллиметр за миллиметром, стежок за стежком. Однако действо всё больше захватывало. В чреде потёртостей, дыр нужно было найти свежий разрыв. А его… не было. Попадались только старые – с потёртыми краями нитей и ткани, с общим грязным цветом. Свежий же должен был ещё пылать новизной, словно открытая рана! Но ничего подобного Анна не видела в платье. Зато вдруг для себя определила иное. Ткань, такая грубая и грязная на вид, в пальцах перегибалась, словно легчайший шёлк. А вот ощущение фактуры было, напротив, суровым, словно это дерюга или власяница.

Через некоторое время, осмотрев всё от полы до воротника и обратно, Анна смирилась – найти свежий разрыв в этой чреде дырок и заплат просто невозможно!

Поправила очки и спустилась с помоста вниз, к Лизе. Развернулась и с задумчивым видом стала оглядывать платье, висящее тряпкой на манекене.

– Не получается? – вздохнула Лиза.

Анна покосилась на неё и нахмурилась:

– Так. Давай с самого начала. Вот платье работало-работало, а потом вдруг – бац! – и перестало?

А самой себе хотелось кричать – что я несу?! Как платье может работать? Что за выключатель такой – перенос туфель? Где я вообще нахожусь?!

– И да! Где я вообще нахожусь? – дополнила она сразу, выдыхая.

Лиза пожала плечами:

– Двадцать восьмое царство.

– Какое? – ошарашено глянула поверх очков Анна. – Это не наш номер региона, ты в курсе?

– Не регион. Царство, – устало вздохнула Лиза.

– Тогда уж тридевятое, – буркнула Анна. Уже появлялась злость на подругу, что втянула её неизвестно куда.

– Нет, – робко улыбнулась Лиза. – Тридевятый – это по старой системе исчисления двадцать седьмой. Ну, тридевятый – это значит три девятки. Три нечета. А у нас двадцать восьмой. К сожалению, чётный…

– Почему, к сожалению?

Лиза, нервно теребя пальцами серебряный кулон на шее, нахмурено стало объяснять:

– Нечет – это значит, включают в себя три элемента, а это наиболее стабильная система, эволюционно более продвинутая. Двухэлементные слои не имеют гармонизирующего начала, вынуждены выживать паразитарным способом, для перехода на следующую ступень развития или общего согласования используют заёмную мощь из нечётных слоёв… Вот и получается, что нечётные царства развиваются самостоятельно, а чётные, как переходные формы, вынуждены их использовать как донорные для своего…

– Стоп!

Лиза мгновенно заткнулась, продолжая нервно тискать кулон.

Анна ошарашено потрясла головой. Да, она хорошо помнила, что Лиза-таки закончила соцфак и даже пыталась пойти в аспирантуру, но всё же никогда не вела с подругами заумных бесед. И конечно, у самой Анны тоже ещё в сознании сохранялись какие-то жалкие останки высшего образования, хотя с факультета социологии она и вылетела за большую-пребольшую любовь, отбившую у неё желание заканчивать ВУЗ. Но не настолько же много всего сохранила память!

– Непонятно? – вздохнула Лиза.

Признаваться совершенно не хотелось. И Анна пожала плечами:

– Ну, почему же… Понятно. Другой мир… какой-то. Параллельная реальность. Как её там… мультивселенная!

И всё-таки это была её Лиза, её Лизонька, солнышко и зайка-пушистик! Потому что, робко улыбаясь, она начала терпеливо пояснять:

– Не другой. Тот же. Просто разные слои восприятия.

– Ну да, я так и сказала, – пожала плечами Анна.

Ну не спорить же с сумасшедшими, да?

Лиза покачала головой и попробовала ещё раз:

– Живые существа воспринимают мир, в основном, через зрение – через него понимают, что их окружает, что они сами такое. Так вот, как живые существа, мы видим очень маленький спектр. Ну, помнишь радугу? Это весь наш предел зрения в нормальном состоянии. Но спектр света огромен! И двулик в одном – и как волна, и как частица. Вот и получается, что каждый слой – это не другая реальность, а изменения твоего мозга – как он всё воспринимает. Живём мы все в одном мире, в огромной Вселенной, но все на разных слоях, то есть состояниях восприятия.

Анна помассировала виски. Не то, чтобы мигрень начинала мучать, но лучше бы мигрень, чем эта дребедень.

– Вот смотри, – улыбнулась Лиза. – Если ты – гусеница, то владеешь только двумя измерениями – ширины и длины – и ползаешь по листикам и видишь цветы только снизу, где у них зелёные рубашки и вообще ничего красивого. Но если ты бабочка, то тебе доступна стала высота! И ты можешь те же цветы увидеть сверху, когда они так прекрасны!

– Минотавры, – напомнила Анна, кивая на застывших у платья и спящих волшебным сном существ.

– Ну да, – кивнула Лиза. – И много кто ещё… Если попасть на наш слой видения, то увидишь их вполне обычными людьми, потому что твоё сознание не воспримет другие световые волны, идущие от них. А здесь ты видишь их так, в виде, который подходит этому слою.

– А ты? – развела руками Анна.

Лиза застенчиво улыбнулась, потупившись:

– Ну, на твоём слое я выгляжу вполне обычно, даже посредственно…

И тут до Анны стало доходить. Вот этот свет, эта кроткая невинная красота и молодость, пышущие от Лизы – этого не было в её мире, но есть тут, где она… А, собственно, кто здесь она?

Спросить и не успела.

Лиза покаянно опустила голову и вздохнула:

– Я та, что в народном эпосе сидит в воде, а у Пушкина на деревьях. Русалья я.

– У… утопленница? – вздрогнула Анна.

Лиза расстроенно поправила чёлку:

– Брр! Не надоело в сказки верить? Утопленник утоп и нет его! А я живая, вот, смотри!

И, схватив за руку, крепко, до боли её сжала. Ладонь Лизы была тёплая и сильная, так, что и сомнений не оставила.

– Русальи – это такие сирены, – улыбнулась она.

– Заманиваете и убиваете? – нахмурилась Анна. – Как этого… Одиссея?

Лиза пожала плечами:

– Нет, убивать – это не к нам. А вот заманивать… Да, – она смотрела с вызовом. – Чётные слои нуждаются в притоке новых сил! И хороших мастеров приходится искать и переманивать…

Анна внезапно ощутила прилив ярости. Эдак как её легко оказалось провести! Вот так, спустя годы, позвонить, позвать на помощь и вот она уже бежит, аж волосы назад! А это оказывается просто такая приманка! И она на неё повелась, как мышь на сыр!

– Вот не надо мне всего этого приписывать! – вспыхнула Лиза, отшатываясь. – Я ответственный менеджер по подбору персонала! И когда сюда приглашаю, то через всю эту адову мороку с бумагами прохожу! Контракты, согласования, условия, страховка! А тебя я просто попросила приехать! Потому что мне помощь нужна, понимаешь?! Просто мне нужна помощь!

Лиза вдохнулась и гордо отвернулась. Видно, что обиделась.

Анна несколько секунд просто стояла, покусывая губы и приводя мысли в порядок. А потом пошла мириться.

Взяла Лизу за плечи и покаянно зашептала:

– Ну, прости… Прости-прости-прости… Ты же видишь, я приехала! Ты только позвала и я… вот! Ну, что там нужно сделать? Платье? Хочешь я тебе до утра новое пошью? Вот лучше этого будет, честное слово!

– Лучше не будет, – уныло отозвалась Лиза, но повернулась и робко улыбнулась. – Это платье, в своё время, такая мастерица делала… Сколько раз пытались повторить! – она провела рукой по выставке вокруг: – и нет, не выходит.

Анна ещё раз обвела взглядом круг подвенечных платьев разных моделей, стоящих на пьедесталах. Все были прекрасны! Не то, что эта дерюга, висящая на центральном месте.

Анна поправила очки с твёрдым намерением, чтобы это ни стоило помочь подруге. Ведь она хорошо помнила, как говорила баба Нюра: профессионал – это не тот, кто знает, как надо, профессионал – это тот, кто делает даже тогда, когда не знает, как надо.

– Начнём с самого начала! Когда вы заметили, что не работает?

Глава 4. Как работают платья

– И как оно работало?

Анна в который раз рассматривала платье. Всё в порядке. Если упустить из виду, что в нём никакого порядка нет. Лохмотья, да и только!

А Лиза, нервно теребя кулон, стояла рядом и, перемежая свою речь душераздирающими вздохами, рассказывала:

– Это платье сделано по технологии олимпийского пошива. В такие наряды одевались когда-то только высшие сановники слоёв. Но потом технология обработки ткани была утеряна. Много веков мастера пытались восстановить, но всё тщетно. А это платье одно из последних сохранившихся! Его создала знаменитая фея Моргана специально для своей племянницы. Моргана на тот момент уже была видным специалистом, прекрасно занималась кройкой и шитьём, перекраивала целые страны! Конечно, – Лиза усмехнулась: – с Мерлином у неё терки были такие, что во многом пришлось отступить, он тоже был весьма суровым специалистом, но это частности. В основном, Моргана доводила свои проекты до совершенства. Ну и с платьем у неё как-то получилось. Хотя уже лет двести до этого такие вещи никто не мог сделать. Но для четвероюродной племянницы Моргана расстаралась…

Перебирая в пальцах швы и слушая подругу, Анна начала смутно догадываться, о чём идёт речь.

– Это, случайно, не фея-крёстная?

Лиза поморщилась:

– Ну какая она крестная, Анечка! Ну как может фея, лесная нечесть, быть крёстной? Это же значит быть в христианстве, пройти обряд… Да ей бы от святой воды дурно сделалось! Или бы она святошам дурно сделала. В пределах самообороны, конечно, но мало бы не показалось!

Анна пожала плечами:

– Ну, я просто подумала – фея, платье, туфли… Где это ещё встречается? Только в сказке про Золушку.

Лиза усмехнулась:

– Да не Золушка она. Это просто перевод кривой. Пока росла у мачехи, её Замарашкой звали. Отец её, королевский лесничий, тот ещё ловелас был, столько девок перепортил… Ну и фею лесную соблазнил. От неё и родилась Замарашка. Отец её при рождении назвал Бруной, как и положено – «Тёмной», за то, что была смугла, как и все полукровки, рождённые от фей и людей. Ну а мать у неё родами погибла, потому имени от своего народа дать не успела. А как на царствие её венчали, так по-христиански заставили называться Брунгильдой.

– Что-то я такое слышала… – задумалась Анна. – Вроде какая-то кровавая королева же была?

– Ну да. Войны, тирания, убийства сановников, монархов и геноцид своего народа, – вздохнула Лиза. – Та ещё сволочь была. Но это извинительно, честно говоря.

– Да? – удивилась Анна.

– Ну, да. Росла без матери. Мачеха была к ней строга – своих двух старших ей не удалось хорошо воспитать, разбаловала и уже пожинала плоды, потому падчерицу пыталась сделать идеальной домохозяйкой и будущей светской дамой. Так сказать, сделать вклад в свою старость. И, честно говоря, у неё с воспитанием всё получилось – Брунгильда потом оказалась весьма изысканной королевой, кружащей головы мужчинам и, при этом, ставшей образцом светской жизни. Но если бы мачеха довела дело до конца, и тщательнее следила за девочкой, то, может и не было такой кровавой страницы в истории мира… да и сама бы не оказалась после четвертованной…

– Но постой, – Анна нахмурилась. – Мачеха не пускала её на бал, а крёст… ну, фея эта, сделала ей тыкву, туфли, платье, что-то там ещё, и практически изменила ей жизнь! Это же классно! Я, когда училась портновскому делу, то пример Золушки был для нас как идеал и стремление! Сделать такое платье, чтобы…

– Перекроить судьбу, – серебристым голоском засмеялась Лиза. – Ну, конечно! А я тебе о чём говорю? Моргана была весьма искусна в судьбоплетении. Только с Брунгильдой цели её были, конечно, не в счастье глупышки-Замарашки…

– А в чём? – отвлеклась от изучения шва Анна.

Лиза пожала плечами:

– Тогда была сложная политическая обстановка… Моргана выгадывала возможность сохранить свою страну, а для этого нужно было столкнуть лбами несколько сопредельных государств, заставив их меж собой разбираться и не лезть к лесному народу. Поэтому и решение такое… неоднозначное. Моргана же не была родной тётей Замаршке, не по родственной любви этим занималась. Но выбрала из всех кандидаток именно её. А когда явилась ей во всём своём великолепии, то юной Бруне, которая ещё ни разу не видела вживую родичей матери, показалось, что они с ней самые тесные родственники – раса-то одна, сходства много! Ну и Моргана не стала её разочаровывать. Узнала, чего так хочет девочка. А чего хотели девочки в тринадцать лет в те времена? Побыстрее сдёрнуть из строгого дома да с головой уйти в романтику и поймать на передок какого-нибудь принца! Вот на этом Моргана и сыграла, и сделала всё столь филигранно, что до сих пор дух захватывает от этой истории. Подгадала момент и выдала девчуле транспортное средство, лакеев, ну и наряд… Платье по уникальной технологии развидения.

– Подожди, – Анна нахмурилась, – Вроде же она просто превратила её лохмотья в бальное платье?

– Нет, не так. Она заранее скопировала лохмотья Бруны и создала новое платье – свадебное, которое в неактивированном состоянии выглядит как наряд Замарашки. А в активированном…

Анна закатила глаза и протянула с наслаждением:

– Мммм… Небесно-голубое… В блеске и сиянии. С пышной юбкой, которая движется словно ветер…

Лиза пожала плечами:

– Ну, наверное, – замялась она. – Кто-то видел его и таким…

Анна покосилась:

– Что не так?

Лиза усмехнулась:

– Суть этого платья в том, что оно влияет на судьбы. Его действие – завораживать окружающих и воспитывать в них любовь к обладательнице. А у каждого, как ты понимаешь, свои представления о том, как должна выглядеть самая очаровательная принцесса на свете. Поэтому в тот период оно казалось пышным и голубым, а вот в восемьдесят первом году прошлого века, когда это платье взяли на прокат для свадьбы принцессы Дианы, то оно было абсолютно белым и даже без страз!

Анна тут же вспомнила это платье – оно давно уже стало примером для дизайнеров, как не надо делать! Все ошибки модельеров, создавших это платье, разбирали на занятиях: и неверный выбор ткани, и неправильную посадку, и уродливую форму «а-ля кукла», и преувеличенный шлейф, и глупые швы по нему…

– Зато с огромным шлейфом, – поморщилась Анна, – который в карете замялся так, словно это простая простынь! Да и само платье… ну, оно не было красивым. Вульгарная тафта, она же выглядела как жёванная коровами! Да ещё и эти фонарики на руках – ужас просто!

Лиза усмехнулась:

– Ты права, конечно. Потому что платье выглядело в тот момент именно так. И ты таким его знаешь по фотографиям. Но все, кто видел в тот момент принцессу Диану, видели не это, а невесту-само совершенство! Никто не замечал ни помятостей, ни вычурности, ни-че-го! Только образ божественной красоты и невинности, ради которой можно даже на смерть пойти! Это ж потом по фоткам и видео, которые не передают спектр, в котором активно работало платье, дизайнеры стали высказывать своё «фи» на выбор Дианы. Но платье подействовало идеально – тысячи людей, увидев леди Ди, стали её покорными обожателями и заразили других людей своим обожанием! И многие годы после этого ещё действовал эффект!

Анна другими глазами посмотрела на платье и задумалась:

– А зачем это было нужно Моргане? Такая магическая уникальная штука и для простой Замарашки?

– Ну, не простой, как в дальнейшем оказалось, – вздохнула Лиза. – Свою роль-то она сыграла в средневековье. Но главное – Моргана таким образом свела её с одной королевской семьей. Юная девочка, совсем ещё ломкий ребёнок, приправленный уникальной технологией, вскружила голову принцу, который в том королевстве и так предпочитал малышек. А тут – такая тоненькая, с очень маленькой ножкой, смугленькая красотуля в свадебном платье! Да ещё и с восторженными глазёнками и на всё готовая, чтобы сбежать из дома. В общем, уже через несколько недель Бруна была его женой. Более того – при полном согласии королевской семьи.

Анна хмыкнула:

– Я так понимаю, тоже очарованных платьем?

Лиза кивнула:

– Конечно. А ещё через пару месяцев скоропостижно умирает принц, и Бруна неожиданно оказывается свободной. Да только привязанность к ней королевы и короля такова, что они не видят другого, как назвать её приёмной дочерью и обустроить ей хорошую жизнь. И выдают её замуж уже как особу королевской крови в соседнее королевство. Ну а девочка, понимая, кому она обязана таким взлётом, за несколько лет выполняет поручения Морганы, стравливая сопредельные государства… А дальше уже по собственному желанию и как заложница ситуации, она вынуждена по тихому убирать соправителей, чтобы сохранять власть…

– Кажется для неё это плохо кончилось, – попыталась вспомнить Анна.

– Бедняжку уже в возрасте разорвали конями по приказу нового государя, – вздохнула Лиза. – Увы, это была совсем не королевская смерть. Потому что любая технология бессильна против правды. И её происхождение выплыло наружу.

Анна ещё раз прошлась ладонью по ткани.

– А зачем она такая… неприятная? По виду – обычная дерюга, но по ощущениям колючая шерсть. Зачем? Могла же Моргана, сохраняя внешний вид наряда Замарашки, сделать его… ну… поприятнее?

Лиза тонко рассмеялась:

– Это ты ещё в туфли не влезала! Там вообще словно стекла насыпали!

– Но зачем?

Лиза посерьёзнела:

– Моргана была вдумчивым правителем тёмного народа, Аня. И хорошо понимала – если дурочка-Замарашка в первую же встречу возляжет с принцем, то продолжения не будет, а уж тем более не будет вхождения девочки в королевскую семью и возможности управления людьми высшего света через неё. Платье, несмотря на то, что технологией развидения казалось идеально свадебным, но было колким и неприятным и для Замаршки, и для принца. Страдающая от натёртых ступней и колющего платья девочка совсем не хотела постельного продолжения в тот момент.

– Пси-хо-ло-о-гия, – с уважением протянула Анна.

И тут же задумалась:

– Так! То есть, в сказке мы имеем, что сперва крёстная… тьфу! Моргана колдует платье, а потом хрустальные башмачки. Но по сути башмачки отдельно не колдовалось… Кстати, а они правда становятся хрустальными?

– Ань, ну ты чего? – удивилась Лиза. – Ты представляешь как в хрустале ходить-то? Это прям совсем дикое варварство было бы! Нет, конечно, просто с переводом ошиблись и назвали хрустальными туфельки с мехом радужного кристакрола.

– Кого? – вытаращилась Анна.

– Ну зверёк такой. Вымерший уже. Похож на ма-а-аленького, чуть вытянутого, кролика, – постаралась показать руками Лиза. – Белого, но с перламутровым подпушком. Красивый.

– Понятно, – задумчиво протянула Анна.

Покусала губу, оглядывая платье. И решительно приказала:

– Давай сюда туфли! Их проверять будем! Ведь это, получается, часть платья. И возможно именно в них и проблема!