Текст книги "Судьба по вызову (СИ)"

Автор книги: Ворон Ольга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Судьба по вызову

Глава 1. Когда Анна Павловна бывает Анечкой

– Алё?

Голос звучал так хрипло, что сама себя не узнала! И уж точно её не узнал тот, кто позвонил в… она с трудом нашарила на прикроватной тумбочке часы и экран высветил ровно два часа ночи.

Она откашлялась и повторила в трубку бодрее:

– Алё?

– Анечка? – раздался ангельский женский голосок.

Простой вопрос заставил задуматься. Да, конечно, Анна – это она. Но… уже давно прошли те золотые молодые годы, когда её могли называть так ласково, с претензией на заботу. Уж, почитай, лет пятнадцать как разведёнка без прицепа, злая циничная тётка по жизни, не рассчитывающая ни на что и ни на кого. На визитке – Анна Павловна, портной, высшая категория. А за глаза – Анка-пулемётчица – и за скорость и качество работы, и за то, что в своей профессиональной среде за злым словом в карман не лезет, а расстреливает как из тачанки.

– Анечка? – повторила женщина на другом конце провода, и Анна изумлённо протянула:

– Лиза?

В какой-то момент ей даже показалось, что она ещё спит и этот ночной звонок ей снится. Ведь такого не бывает, чтобы подруга-одноклассница, уж лет десять как пропавшая без вести, вдруг неожиданно позвонила и не кому-то, а именно тебе! Старой подруге, с которой вдрызг разругалась ещё на свадьбе и с тех пор не общалась…

– Да, да! – быстро затараторила Лиза в динамике. – Анечка, мне помощь нужна! Очень-очень нужна! Пожалуйста! Только ты можешь помочь!

Поправляя сорочку и включая ночник, Анна почему-то вспомнила день их разрыва, когда Лиза устроила дикую истерику на свадьбе, пытаясь и ей, и окружающим доказать, что жених, охмуривший подругу, полон нечистого духа и замуж за него выходить опасно. Ох и скандал тогда был. Лизу выпроваживали под белы ручки друзья жениха, да так, что с крыльца спустили, пересчитав её пятой точкой все ступеньки. В тот день Анне казалось, что подружка просто спятила от ревности, завидуя её счастью с видным парнем, доставшимся от судьбы. Как не права она была тогда! Да только найти после Лизу и извиниться как-то… ну, ноги не доходили.

– Помочь в чём? – глупо спросила Анна.

– Мне очень-очень нужна твоя профессиональная помощь! – тонко взвыла Лиза.

И было похоже, что она сейчас расплачется.

Анна подскочила. Сон как рукой сняло!

– Сейчас, сейчас! – затараторила она в трубку, суетливым взглядом оглядывая комнату. – Где ты? Что с собой взять?

– Я машину пришлю! – заторопилась Лиза. – Ты только прямо сейчас, прямо сейчас…

Уже через полчаса Анна стояла у подъезда, ёжась на ночной осенней прохладе в ожидании обещанной машины. Одну руку оттягивала отличная японская швейная машинка в элегантном футляре, а другую – здоровый чемодан с тысячей нужных и важных инструментов. А в голове суетливо толкалась череда бестолковых мыслей о жизни. Вспоминалась школа, институт, добрые подружеские шалости, а потом любовь-всей-жизни, на проверку оказавшаяся козлом и сволочью, и ещё то, что Лизу, как доходили слухи, лечили в психушке, а потом… потом однажды она ушла из дома и уже не вернулась…

Когда из-за поворота появился свет фар, она даже не поверила своим глазам. К подъезду подъезжала не абы-какая задрипанная таксишка, а подкатывал, блестя чёрными обводами, автомобиль с гордым профилем лимузина. И хотя Анна в машинах не разбиралась, но помнила ещё, что бывший муж западал по роллс-ройсам и при каждом удобном случае показывал ей свою мечту на дорогах и озвучивал ценник. Так вот сейчас Анна была стопроцентно уверена – к ней подкатывал самый настоящий «стомульёнов за шестьсот лошадей». Вид у этого «стомульёна» был, правда, весьма топорный и даже нелепый на улочке старого района и перебирался этот «гроб на колёсиках» по щербатому асфальту, как неуверенный котёнок по льдине – лапка за лапкой, колесо за колесом. Но мягко подкатив к подъезду, лимузин дисциплинировано остановился ровнёшенько напротив Анны, и пассажирская дверца медленно раскрылась, тихо шипя каким-то механизмом.

Салон автомобиля призывно засветился ядрёно-желтым цветом, кладущим блестящие пятна на чёрную лакированную кожу удобного диванчика. И Анна торопливо забралась внутрь. Думала, что придётся, как обычно в такси, держать машинку на коленях, но в салоне лимузина было достаточно места для коробок и даже стоял маленький столик в углу непрозрачной перегородки к водителю. А на столике стояла вазочка с конфетами и в чёрной с золотым фарфоровой чашке дымилось… капучино?

Запах кофе пронзал не столько ноздри, сколько душу. Ничего сейчас так сильно не хотелось, как кофе! В спешке собираясь на зов подруги, Анна так и не добралась даже до задрипанного нескафе, а уж на то, чтобы раскочегарить плиту и запустить медитативный процесс варки в турке уже и речи быть не могло. И теперь запах сводил с ума, будя самые тёмные стороны личности.

Машина плавно покатилась и, оглядевшись и уверившись, что в салоне больше никого нет и кофе не ждёт кого-то иного, она стремительно схватилась за чашку. Думала, что авто будет трясти на неровной дороге и придётся балансировать, сберегая напиток, но лимузин катился так, словно под ним было свеженькое платное шоссе.

Кофе оказался столь изыскан и чудесен, что Анна, забралась поглубже на диванчик и, глядя в окошко на мелькающие огни города, расслабилась.

Очнулась только тогда, когда машина остановилась и раздалось лёгкое шипение. Дверь стала медленно открываться. Анна резво подскочила и уставилась на выход, торопливо вспоминая, где она и что происходит.

Выглянула в проём. Темно! Даже фонаря какого и то нет. Потому пришлось прищуриться, чтобы что-то разглядеть при бледном лунном свете.

И первое, что увидела в сумраке – огромную широченную старинную лестницу. Такие ещё любят показывать в фильмах про средневековье – белого мрамора, со скруглёнными ступеньками и перилами, украшенными изысканной резьбой. И по две стороны от лестницы высились скульптуры странных крылатых парнокопытных существ с хищной головой.

Туда ли её привезли?

Она осторожно выбралась из салона, вынесла чемоданы, и, оглядываясь, подошла к водительской двери. Постучала в стекло, надеясь, что водитель, скрытый за мощной тонировкой, опустит его и можно будет спросить адрес неизвестного места. Но вместо этого лимузин рванул с места и чуть не сбил её с ног открытой дверцей!

– Эй! Э! – закричала Анна, отскакивая.

Но лимузин уносился, на ходу запирая дверь. И торопливо вписывался в поворот с таким визгом колёс, словно за ним началась погоня!

– Твою мать! – с чувством сплюнула Анна, хмуро смотря вслед удаляющимся огням.

Судя по тому, что убегающий свет фар высвечивал в окружающем пейзаже, вдоль явно просёлочной дороги высился лес. Вот уж чего Анна точно не любила! И она застонала, когда её поразила мысль о том, что привезли не по адресу и сейчас придётся вызывать себе такси и дожидаться в этой глуши, где вокруг дремучая тьма, возможно, полная диких зверей.

– Анечка! Ура! Ты приехала!

Анна резко развернулась.

– Лиза!

Она бросилась к ней навстречу – обнять, расспросить, успеть извиниться и сказать, как же дорогая подруга была права! И замерла, не добежав.

Лиза, она… Это была точно она. Только очень «не такая». Конечно, она всегда была не такая, как все – более эмпатичная, менее практичная, витающая в облаках и грезящая принцами, верящая в чёрных кошек и ведьм, и разве что шапочки из фольги не носившая! Но сейчас. Анна всматривалась в подругу и суетливо пыталась понять – в чём дело? Что заставляет её останавливаться на последнем шаге к примирению?

Лиза словно светилась изнутри. Такая яркая и светлая на тёмном фоне окружающего мира. А ещё её платье… тончайшая светлая голубая ткань, которую Анна на взгляд и определить не могла, хотя, право слово, видала она и самые экзотические полотна!

И ещё…

– Ты… совсем не изменилась! – севшим голосом сказала Анна.

На вид Лизе всё так же оставалось двадцать с копейками.

– Ой, скажешь! – отмахнулась Лиза и, взяв за руку, потянула за собой: – Пошли! Быстрее! Времени остаётся мало!

И даже сама подхватила машинку, помогая нести.

Анна поднималась за руку с подругой и суетливо пыталась сообразить, как так могло случиться, что годы не повлияли на подругу. По ней они пробежали табуном, нанеся удар за ударом – ранняя седина, подвисший животик, брыльца на роже, частые приступы профессионального остеохондроза, – а подруге хоть бы хны! Но потом стало не до таких мыслей.

Это был огромный особняк. Наверное, даже дворец. С высоченными дверями и ручкой, которую проектировали самое малое, так для дяди Стёпы! Но Лиза очень быстро справилась с тяжёлой дверью, открыв её, словно обычную межкомнатную. И это тоже было странно и ново в подруге.

Лиза втянула её внутрь огромного тёмного помещения, в который едва-едва попадал лунный свет сквозь высоченные цветные окна. И потянула дальше. Шаги их гулко отдавались эхом.

– Лиза, мы где? – шёпотом спросила Анна. Говорить в голос даже страшно стало.

– Пойдём, тут недалеко! – прошептала в ответ Лиза, утягивая её дальше.

Видно, и подруге, как ни были знакомы места, а тут становилось не по себе.

Из огромного зала Лиза потянула её в узкую маленькую дверь, за которой начинался долгий и тёмный коридор.

– А света тут нет? – поёжилась Анна.

– Нет, – коротко ответила Лиза, быстро двигаясь первой, и тут же поправилась: – Пока нет. Скоро будет…

– Подожди! – взмолилась Анна. – Дай хоть фонарик на смартфоне включу!

– Нет! Нет! Нельзя! – испугано заторопилась Лиза, – Лучше пойдём быстрее!

Почему «нельзя» Анна так и не поняла, но ругаться с только что обретённой подругой никак не хотелось, поэтому она покорно почти бежала за ней следом, судорожно сжимая в руке чемоданчик. И почему-то явственно чувствовала, что только что переступила какую-то очень важную черту в своей жизни...

Глава 2. Божечкижмоиж и вот это всё!

– Мы пришли! – прошептала Лиза.

Анна недовольно повела плечами:

– В темноту? Так мы из неё и не уходили…

Вокруг расстилалась всё тот же могильный мрак.

Но Лиза щёлкнула пальцами – во всяком случае звук был именно такой, как если бы она это сделала. И стал появляться свет. Он появлялся из крохотных робких огней, возникших как по команде вокруг. И Анна испугано вытаращилась, оглядываясь – огоньки плясали тонкими язычками на плечиках свеч, парящих в воздухе. Их было много! Так много, что не сосчитать. Тем более, что счёту бы помешало простое обстоятельство – свечи на стояли на месте, а летали по комнате хаотическим движении. Но под усиливающимся светом стало возможно разглядеть, наконец, где они оказались.

Анна поставила чемодан на пол и, медленно распрямляясь, огляделась.

Большая комната с высокими готическими потолками и стенами, увешенными гобеленами, сразу навела на мысль о добротно сохранившемся средневековом здании или замечательной реконструкции. Ну, например, какого-нибудь музея… Тем более, что выставка тут действительно была! Да ещё какая! По стенам на дощатых помостах стояли портняжные манекены с платьями… Да такими! У Анны перехватило дух.

– Божечкижмоиж! – восторженно пискнула она и рванула к первой же красоте.

Шикарное платье в стиле бохо с воздушным топом и многослойными юбками из столь тонкой нежной ткани, что Анна, раз дотронувшись, ахнула и молитвенно сложила руки.

– Божественно! – прошептала она. На глазах начали наворачиваться слёзы восторга.

– Анечка? – позвала сзади Лиза, но Анне было не до этого.

Она рванулась правее, где стоял следующий манекен.

О, этот прекрасный греческий силуэт! Тончайшая ткань невероятной расцветки радужного золота, была дерзновенно перетянута под грудью простой атласной лентой чарующе алого цвета, в которой переливались отблески от свеч.

– Волшебно! Изыскано! Великолепно!

Анна шла дальше и уже не понимала, чего хочет больше – увидеть все платья этой замечательной выставки высочайшего мастерства или остановиться прямо здесь и… ну, наверное, даже умереть. Потому что после такого возвращаться обратно домой и делать обычные – пусть и самые качественные в городе! – офисные костюмы и деловые платья для особ, едва втискивающих свои отожранные телеса в заказанный размер – совершенно невозможно. Анна только сейчас поняла расхожую фразу «увидеть Париж и умереть». Перед ней, в облаке сверкающих свечей, лежал её собственный Париж. Её Эльдорадо, её Эдем, её рай…

– Кто это сделал? – простанала она, оглядываясь на Лизу. – Кто?!

Лиза вздохнула:

– Анечка, их разные мастера делали… Просто они…

Но Анна, ломая руки, перебила:

– Да! Да! Величайшее мастерство! Но видно, видно, что техника разная… А материалы? Лиза, что это за материя?! Что это, о, божечкижмоиж?! Вот эта, на этнике, так похожей на работу Рим Акре!

Лиза пожала плечами и осторожно предположила:

– Может быть, это и есть Рим Акре…

– Божечкижмоиж! – со слезами в голосе прошептала Анна. – А ткань, Лиза? Что за ткань? Это божественное полотно!

Лиза вздохнула, перехватила машинку в другую руку и утомлённо ответила:

– Анечка, я не в курсе. Я же не разбираюсь…

– Да, да, – Анна восторженно вздыхала, разглядывая уже следующую работу.

А когда попыталась пройти к следующей, то вздрогнула.

Между предыдущем платьем и тем, стоящим в полумгле на самом центральном месте комнаты, высился огромный странный манекен. Если предыдущие все были обычные портняжные – без голов, а только имитирующие фигуру будущей владелицы платья, то тут стоял огромный, с тяжёлой головой быка с золочёнными рогами и жёсткой суровой гривой на башке. Да и наряжен оказался не в платье, а в… ну, как это называется? Когда много железа и кожи, а ткань где-то в глубине.

– Это что? – ткнула пальцем в нос манекену Анна.

И тут же, костенея от страха, отшатнулась.

Нос у манекена был вполне себе мягкий, тёплый и… живой. Как у кошки. Или у собаки. Ну или у быка, если уж сравнивать. Хотя, конечно, с быками Анне встречаться в своей жизни не приходилось.

И этот – вполне живой! – нос в ответ на тыкание резко задёргался, словно пытаясь сдуть с себя надоедливую муху.

– Минотавр, – устало пояснила Лиза, подходя к Анне сзади. – И не надо его тыкать, пожалуйста. Он, конечно, спит мертвянным сном, но может и проснуться…

Анна медленно обернулась на подругу. Лиза стояла, бледно извиняюще улыбаясь, как бывало часто в жизни раньше, когда по её необдуманности они влетали в очередной «попадос» и Анне приходилось выкручиваться, вытаскивая из неприятностей и себя, и подружку.

– Минотавр, – повторила себе Анна, выдыхая и стараясь успокоиться. – Ми-но-та-вр. Отлично.

– Они на страже тут, – махнула Лиза на ещё одного такого же истукана, стоящего с другого края. – Охраняют свадебное платье.

Анна посмотрела на второго и поняла, что ей всё это стало уже очень не нравиться. Минотавры были на голову повыше людей и приди они в спортзал, то своей фигурой порвали бы любых бодибилдеров как Тузик грелку! Но в довесок к этой физической мощи на них красовались доспехи и оружие, вполне в духе окружающих реалий – кольчуга, латы, щиты, мечи… И то, что они спали по стойке «смирно», теперь Анна хорошо увидела – тихо посапывали, и подчас подёргивали огромными мохнатыми ушами. И как-то сразу стало вдруг ясно, что хочется уйти из этого места. И уже совсем не хочется считать его «Парижем», хотя бы потому, что умирать резко расхотелось.

– Ми-но-тав-ры, – повторила Анна, растерянно оглядываясь в поисках выхода.

– Анечка, – перед глазами снова замаячила Лиза. – Мне нужна твоя помощь!

– А… да, – тут же очнулась Анна и, преодолевая себя, сосредоточилась.

– Вот, – с вздохом показала Лиза на платье на манекене, стоящим за спинами монстров. – Нужно починить!

Анна потянулась в карман за очками. Уже некоторое время как без них тонкую работу проводить ей стало затруднительно – долгие годы над швейной машинкой сказывались за здоровье.

Лиза подняла вверх руку и каким-то жестом подозвала к ним свечи – все поспешили на зов и слетевшись, словно стая, начали водить хороводы над головой. А в ярком их свете Анна, наконец, увидела…

Конечно, в мире много разных свадебных традиций и вариантов свадебных платьев. Но такого она не видела никогда.

– Ты уверена, что это платье невесты? – напряжённо спросила Анна.

– Да, – огорчённо вздохнула Лиза. – И завтра у неё свадьба. И так невовремя! Так невовремя!

– Что невовремя? – покосилась Анна, разглядывая перед собой ужасное поделье, которое не то, что нарядом невесты – даже половой тряпкой назвать язык бы заплёлся!

– Сломалось, – сокрушённо вздохнула Лиза.

Анна нахмурилась.

Уже привыкла за свою трудовую жизнь, что воля клиента – закон и даже если распальцованная толстуха хочет влезть в шелковый «русалочий хвост», то вынь да выложь это сделать, а после, спрятав брезгливость за гримасой профессионального спокойствия, молчи, когда все подруги богатой дурынды вокруг ахают и щебечут, что ей идёт, и пара дней в фитнесс-центре спасут её от лишнего центнера и сделают звездой вечеринки в этом образе… Только эта профессиональная черта и позволяла ей при заказчиках всегда держать рот на замке. Но рядом была Лиза, её Лизонька, её солнечный ангелочек и весточка из молодых лет! Анна покачала головой и вздохнула:

– Говоря честно, Лиз, я бы эту тряпку просто выбросила. Ну, что это за платье? Ткань грубая, местами истёртая – только полы протирать и пойдёт! Пошив ужасный – вон, смотри, там везде ручной шов! Нитки… Боже, это вообще зашквар какой-то! Это не применяется для пошива уж лет двести как! А модель? Божечкижмоиж! Это же просто ночная сорочка с фартуком!

Покосилась.

Лиза выслушивала всё это спокойно, склонив голову и особо не раздражаясь. И это радовало.

– Я, конечно, помогу, Лиз, – вздохнула Анна. – Но по мне так тут просто нужно другое платье. В такое невесту наряжать ну… скотство какое-то.

– А это, мадам, не вашего носа дело! – раздался внезапно тонкий голос.

Нет, не просто тонкий! А режуще-тончайший! Прямо какой-то раскройный нож для слуха, а не голос!

И раздался он прямо из-под грязного паршивого бедняцкого платья невесты. Из-под самого его подола, изгвазданного в грязи разной расцветки и порванного в нескольких местах.

– Это… кто? – Анна вытаращилась под подол платья.

Но существо не выползло из-под него, а вальяжно вышло из-за стойки манекена, словно стойка до этого момента могла его скрыть. Или там находился какой-то пространственный портал!

Втиснутый в стильный костюм серый с искрой и короткополое классическое пальто непропорциональный карлик с длинным телом и маленькими ручками-ножками, сжимающими ломоть тыквы, отрезанный на манер арбузной дольки. Размера карлик был удивительного малого – едва до колена! А узкое лицо, длиннющий нос и подвижные губы, которые постоянно гримасничали, словно отдельно от остальной мимики, создавали ощущение неестественной вытянутости.

– Крыс в пальто, – оскалилось существо, и Анна с ужасом увидела нечеловеческие острые и узкие зубы. – Или вы ожидали видеть коня? Так кони, мадам, ещё не пойманы. Господин загонщик пока почивать изволит.

И вонзил острейшие зубы в тыкву, смачно откусывая сырую мякоть.

– Это Генрих Норуш, верховный конюший её высочества, – представила Лиза, делая лёгкий реверанс в сторону «крыса». – А это… – она показала на Анну, но карлик досадливо махнул рукой с покусанным ломтём:

– Знаю, – скривился он. – Очередная наследница, – и снова вонзил зубы в тыкву, смачно обгрызая корочку.

– Лиза? – сквозь зубы тихо прошипела Анна, подступая ближе к подруге и не отрывая взгляда от карлика. – Что здесь происходит? Где мы? Что за… ?

Лиза ответить не успела.

«Крыс», быстро дожевав, взмахнул рукой, вооружённой изрядно похудевшим куском, и пафосно воскликнул:

– Где я? Кто я? Что я? Что за ЗА!? Вот извечные вопросы человека! Тварь я дрожащая или право имею? Быть или не быть? Тубю или не тубю? Вот в этом всём и виден Человек! Существо вопрошающее, а не действующее! – и, заметив в своей крохотной ладошке недоеденный кусок тыквы, отшвырнул его в сторону. И, ковыляя, спустился с помоста.

Анна отшатнулась от подходящего, но Лиза ловко подставила плечо, не дав ни малодушно сбежать, ни навернуться, пятясь.

– Вы, мадам, – оскалился Генрих, – призваны не лясы точить и не по юбкам шариться! Вас, мадам, для действа призвали! Вот и действуйте! Время вас ждать не будет! У нас его мало осталось! И нужно ещё понять – а с того ли места у вас растут лапы или ваш удел – корявошитие, которое только в конюшнях лошадям под копыта кладут?!

Анна подобралась и вздёрнула подбородок:

– Вот вас ещё я не спрашивала, чем мне заниматься или не заниматься! И как я работаю – это всем известно. У меня, между прочим, у единственной такие очереди в городе! Меня по полгода ждут! О моих платьях, между прочим, даже в городском журнале писали! Я вам тут не с курсов кукиш пришла! А если вы не способны отличать искусство от ремесленного дела, то идите в магазин, покупайте себе китайский абибас и турецкую бурду!

Она честно сдерживалась. На самом деле хотелось либо просто орать бессмысленно-бессвязно, либо матерится и ругаться. Но профессионализм – это въедается в душу. Не зря её наставница, старушка баба Нюра, несколько лет передающая ей свою клиентуру, всегда наставляла: профессионал отличается от любителя тем, что умеет работать в плохих условиях! Вот поэтому Анна и стала профессионалом, научившись работать с теми, с кем любителям было некомфортно. И за долгие годы научилась держать язык за зубами, а своё мнение – при себе. И разговаривать с клиентами сдержано.

– Гым! – хмыкнул Генрих и полез в карман.

Из него он выудил самую обычную курительную трубку и взялся её смачно раскуривать. Выглядело это удивительно, словно старый фильм о Шерлоке Холмсе смотришь, ведь Анна уже привыкла к виду современных курильщиков с высокотехнологическими приспособами в руках. А тут – такая ламповая древность!

Наконец Генрих Норуш пыхнул дымом и оценивающе прищурился на Анну.

– А мне она нравится! – заявил он. – Да, грубовата. Да, простовата. И возраст – нда, нда... Но, однако, каков напор! Каков норов! Эго, конечно, пообтесать придётся, но… Явно тут есть с чем работать!

И, сунув крохотные ладошки в карманы, он развернулся и потопал куда-то во тьму. И Анна с ужасом увидела… хвост.

Длинный, мелкочешуйчатый. Он вылезал из разреза пальто и словно жил своей жизнью – на каждый шаг Генриха Норуша он вихлялся и изгибался, словно дразнился.

Когда верховный конюший её высочества скрылся в темноте, Анна медленно повернулась к Лизе.

– Да, – отводя взгляд вздохнула подруга. – Да, это не совсем обычный человек. Да, он в некотором роде даже не совсем человек... И не хочу тебя пугать, но, возможно, совсем не…

– Мне одно интересно, – самым спокойным голосом, на который была способна, произнесла Анна, прерывая подругу. – У него там просто пройма или нахлёстный гульфик?

Лиза вытаращилась, приоткрывая рот и с ужасом смотря в ответ:

– Что?

– Ну, для хвоста, – показала рукой Анна и задумалась: – Хм… интересно, а пояс тогда застёгивается спереди или сзади?

А в ответ раздался мерзкий тоненький смешок из темноты.