Текст книги "Заклятие нибелунгов. Амулет дракона"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

Соавторы: Торстен Деви
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

4
ПУТЬ В НОВЫЙ МИР

Путешествие во Фъеллхавен длилось долго, дольше обычного. Ветра почти не было, что для этих мест было весьма удивительно. Часто парус целый день просто свисал с мачты, да и легкий ночной бриз едва ли способствовал продвижению корабля вперед. У Брунии и Зигфинна было тяжело на сердце. Принц все время ходил туда-сюда по палубе, словно дикий зверь в клетке, Бруния же часами смотрела на горизонт, как будто он мог дать ей все нужные ответы. Они были вместе, но не могли утешить друг друга.

Им не удалось найти что-либо съестное и приходилось доедать остатки жареного дрыка – Зигфинн не раз забрасывал в воду сеть, но все время доставал ее пустой. Что бы ни изменило этот мир, перемены коснулись и моря.

Холодными ночами Бруния и Зигфинн вместе укладывались спать, укрываясь мехом, чтобы согреться, но в соприкосновении их тел не было радости, лишь надежда на скорейшее завершение поездки. Иногда принц слышал, как Бруния тихо плачет. Бывали дни, когда они не говорили друг другу ни слова.

Семь раз взошло солнце, прежде чем на горизонте появился Фъеллхавен. Маленький портовый городок на датском побережье был одним из торговых центров, откуда корабли отправлялись с товарами в Исландию. Короли Дании настолько ценили связь между двумя королевствами, что позволили исландцам управлять этим городом вместе с ними. Там даже был исландский наместник, Ленарт. С ним-то и хотел поговорить Зигфинн.

Принц трижды в своей жизни посещал Фъеллхавен и сейчас надеялся увидеть знакомые здания, паруса кораблей знакомых народов и деловитую суету на рынке, находившегося прямо возле порта.

Но ничего этого не было.

Часть города была сожжена, и они увидели это еще отсюда. Копоть в пустых окнах домов свидетельствовала о пожарах, которые никто не мог или не хотел погасить. Вместо множества грузовых кораблей у причала стояли несколько военных судов, происхождение которых Зигфинну не удалось установить. Их корпуса были укреплены железными пластинами, а мрачные матросы сгружали тяжелые ящики, в которых явно лежали вовсе не подковы или подсвечники.

Принц почувствовал, как Бруния вцепилась в его руку.

– Я должна была бы радоваться, что наконец-то вижу других людей, но это не тот порт, из которого я отплыла в Исландию десять дней назад. И, судя по всему, с этими людьми лучше не заговаривать.

– Что бы ни произошло, это случилось не только у меня на родине. – Зигфинн мрачно кивнул.

– Что будем делать?

– Причаливать, что же еще?

Какое-то время он раздумывал, стоит ли заводить разговор с матросами на военных кораблях, чтобы расспросить их о странном положении вещей, но, заметив их недоверчивые взгляды, юноша отказался от этой идеи. Он вновь рассердился на себя за то, что у него нет никакого оружия, кроме кинжала. По крайней мере, у Брунии был ее узкий меч.

Поставив суденышко с флагом Исландии в порту, они направились к портовому кварталу, казавшемуся запущенным, но хотя бы не пострадавшему от пламени пожаров. И все же смерть правила и здесь – на обочине дороги валялся труп быка, и искалеченные собачонки яростно рвали его плоть. Повсюду валялись кости, и Зигфинн заметил, что некоторые из них принадлежали вовсе не животным.

День близился к вечеру. Из двух десятков таверн, которые помнил принц, осталась лишь одна, и на деревянной вывеске над входом кто-то вместо головы лошади нарисовал черного вепря, с клыков которого капала кровь.

Подойдя к двери, Зигфинн остановился.

– Может, мне стоит войти туда одному? Во всяком случае так будет безопаснее.

Бруния посмотрела на него с удивлением. В отличие от Зигфинна при дворе своего отца она тренировалась не только для того, чтобы отогнать скуку. Ее клинок был быстрым и надежным, и даже без оружия она могла легко сразиться с мужчиной, превосходившим ее как в росте, так и в весе. По крайней мере, во время тренировок.

– Будет надежнее, если мы разделимся?

Зигфинн понял, что его попытки защитить Брунию в этой ситуации неуместны, и они вместе вошли в таверну.

Здесь было много воинов и моряков из разных стран. У них были крупные тела, широкие черепа и темные глаза. Испещренные шрамами руки и лица, а также залатанные доспехи и шлемы свидетельствовали о бесцельных и слишком часто проигрываемых битвах. Мутное пиво плескалось в больших кружках, время от времени переправляясь в жадные глотки. Разговоры почему-то велись шепотом. Мрачноватое местечко, как и многие другие, но все же чем-то оно отличалось. Здесь не орали, не дрались, широкие спины солдат сутулились, как будто люди боялись выпрямиться. Их глаза блестели, и они все время оглядывались, словно пытались обнаружить невидимых стражей. На большом вертеле над камином жарилась не свинья и не бык, а множество мелких животных, среди которых Зигфинн заметил крыс и собак.

Сперва принц подумал, что никто не обратил на них внимания, но потом понял, что это не так. Присутствующие изо всех сил старались игнорировать новоприбывших. Их заметили, но делали вид, что не замечают.

– Не очень-то веселое место, – пробормотала Бруния. – Не таверна, а какая-то тюрьма.

Они уселись за стол в углу, и вскоре к ним подошла служанка. Она тоже отчаянно старалась делать вид, будто все в порядке.

– Чего желают благородные путники?

– Пива, – заявила Бруния, прежде чем Зигфинн успел что-то сказать. – И хлеба. А еще мяса, если с вашего вертела что-то можно есть.

Достав монету из кошелька, Зигфинн бросил ее на стол. Он был рад, что деньги, которые он носил при себе, не растворились вместе с окружающим миром.

Взяв серебряную монету, служанка неуверенно покрутила ее в руках.

– Минуточку. – Она скрылась в кухне, и Зигфинн увидел, как она перешептывается с трактирщиком.

– А вдруг мы только что совершили ошибку, – сказал он Брунии. – Может, нам стоит уйти отсюда?

Принцесса покачала головой.

– Нам нужны ответы, Зигфинн. Так или иначе.

К их столу подошел толстый мужчина с грубыми руками.

– Меня зовут Гельбарт, я трактирщик. – Он протянул им монету. – Мне эти деньги не знакомы.

Зигфинн горько рассмеялся.

– Да половина Фъеллхавена живет, пользуясь деньгами Исландии, добрый человек. С каких это пор чеканкой короля Кристера нельзя заплатить за пиво и мясо?

В таверне стало заметно тише.

Нагнувшись вперед, трактирщик горячо прошептал:

– Не говорите об Исландии, господин. Пусть не ради вас, но хотя бы ради меня! – Этот громила трясся от страха, что было очевидно.

Зигфинн ухватился за это.

– Тогда ты говори! – воскликнул юноша. – Мы хотим знать, что произошло!

Оглянувшись, трактирщик уселся.

– Я не знаю, откуда вы родом и о чем говорите, – его голос звучал настойчиво, и в нем слышалась мольба, – но никто не ездит в Исландию, потому что не надеется оттуда вернуться. А если ему это и удастся, то черные ордынцы уже ждут его с обнаженными клинками. Такие разговоры могут стоить головы.

– Черные ордынцы? – опешив, прошептал Зигфинн.

Гельбарт вспотел.

– Пускай вас не обманывает то, что вы так далеко от города. Лапы Хургана дотянутся и сюда.

У Зигфинна сложилось впечатление, что трактирщик описывает какую-то чужую страну, чужое время, а вовсе не тот мир, в котором он вырос.

Дверь толкнули, и трактирщик завопил, как прачка, которую напугал волк, прибежавший к реке. При этом в таверну вошел всего лишь маленький человечек, побитый жизнью нищий, ростом не выше столешницы. На нем была разноцветная шапочка, а в руке колотушка, внутри которой что-то приятно шуршало. Карлик тут же начал хриплым голосом что-то напевать без слов и явно без чувства ритма. Свободную руку он протягивал к гостям в надежде, что ему подадут милостыню или еду.

Гельбарт, ничего не сказав, скрылся в кухне.

– Его ответы лишь вызвали еще больше вопросов, – заметил Зигфинн и спросил у Брунии: – Ты что-нибудь поняла из того, что рассказал трактирщик?

Принцесса покачала головой.

– Ни один из придворных послов моего отца никогда не упоминал Черную Орду, и ни в одном королевстве нет вождя, которого звали бы Хурган.

Зигфинн подумал, не стоит ли развязать золотом язык кому-нибудь из присутствующих воинов, чтобы тот поведал о Хургане, но тут вдруг обратил внимание на карлика. Тот не добился особых успехов своим выступлением, поскольку гости старались оттолкнуть его в сторону. Но бедолага, которого подстегивали голод и нужда, не сдавался. Его голос стал громче, а маленький кулачок тыкал в сторону людей, от которых он ожидал подачек. Бородатый моряк сильно пнул его под зад, и маленькое тельце, пролетев через всю комнату, приземлилось неподалеку от Зигфинна и Брунии.

Бруния, пожалевшая маленького человечка, помогла ему подняться на ноги. Карлик что-то благодарно пробормотал, не умея подобрать нужных слов. Затем он протянул в сторону принцессы ладонь. По его глазам можно было понять, что просить милостыню ему не нравится.

– Нам поесть тоже не дали, – с грустью произнес Зигфинн. – Но, возможно, тебе эта монета пригодится больше, чем нам.

Он дал карлику серебряную монетку, и тот с любопытством покрутил ее в руках, а затем попробовал на зуб. Поклонившись, человечек почти коснулся лбом деревянного пола и побежал в кухню, чтобы заказать еду.

На улице послышался какой-то хлопок, служивший, по-видимому, предупреждением, и внезапно в таверне стало тихо. Привычными движениями солдаты закрыли окна кожаными занавесками, а один из них бросился запирать дверь на тяжелый деревянный засов. Две служанки притащили большие ведра с песком и загасили огонь в камине.

Солдаты и моряки переглянулись. Они явно чего-то ожидали и были напуганы. Никто больше не пил и не бросал обглоданные кости на пол.

– Что это значит? – проворчал Зигфинн. – Такое впечатление, будто они от кого-то прячутся.

Бруния пожала плечами. Ей еще никогда не приходилось видеть столько сильных мужчин, которые так боялись за свою жизнь. Со стороны казалось, что они боятся сгущавшейся за окнами ночи, готовой поглотить их.

Зигфинн не любил загадок и потому шепотом осведомился у присутствующих:

– Здесь кто-нибудь может объяснить, почему нам надо прятаться?

Никто не решился ответить им. Большинство вообще старалось не дышать, и только трактирщик беззвучно подошел к их столу.

– Во имя богов, сидите тихо! – прошипел он. – Если обнаружат ваше оружие, гнев Орды обрушится на нас всех!

Зигфинн покосился на кинжал у себя на поясе, а затем на меч Брунии и только сейчас понял, что ни у одного из присутствующих здесь воинов не было при себе оружия.

– Почему все эти люди не вооружены? – спросила у Гельбарта Бруния.

– Если ценишь свою жизнь, то не будешь нарушать запрет на ношение оружия, – ответил трактирщик.

Он хотел добавить что-то еще, но тут послышались тяжелые шаги. Прогромыхали кованые ботинки, и в забаррикадированную дверь забарабанили кулаки.

– Поздно, – тихо прошептал Гельбарт, так что его услышали только Бруния и Зигфинн.

В дверь опять постучали, и теперь послышалось… рычание? Нетерпеливое, властное рычание.

Гельбарт оглянулся. В глазах всех присутствующих читалось отчаяние. В конце концов он схватил Брунию и Зигфинна под руки.

– Идемте со мной! Если я спасу вам жизнь, то, может быть, всех нас пощадят.

Он завел их в кухню, и они очутились в помещении, где хранилось вино и пиво. На полу лежала потрепанная шкура, приглушавшая шаги. Гельбарт откинул мех, и Зигфинн увидел деревянную крышку с тяжелым железным кольцом. Под ней оказался подвал.

– Забирайтесь внутрь! – прошептал трактирщик.

Зигфинн и Бруния повиновались. Укрытие было не больше шкафа, стоявшего в покоях Зигфинна в замке Изенштайн.

– Тише, прошу вас, тише. – Гельбарт опустил крышку, и вокруг стало темно.

И тихо, как в могиле. Другие слова не приходили Зигфинну на ум. Он сидел рядом с Брунией в укрытии, и они прислушивались к тому, что происходило наверху.

Сперва они услышали шаги и треск дерева. В дверь еще раз постучали, а потом сильным ударом сорвали ее с петель. Люди закричали.

Бруния прижалась к Зигфинну, и тот заботливо обнял ее за плечи.

И вновь послышалось рычание, теперь уже более громкое и безжалостное. Затем последовал какой-то лихорадочный разговор. Кто-то молил о прощении. Гельбарт кого-то уговаривал. Один из солдат запротестовал, и Зигфинн услышал его предсмертный хрип. Разбилась кружка.

– Что там происходит? – прошептала Бруния, и Зигфинн испуганно закрыл ей рот ладонью. Несмотря на всю опасность ситуации, в этот момент он отметил про себя, насколько нежными были ее губы.

Опять послышалось бурное обсуждение, и кто-то – или что-то? – зарычал, как медведь, напавший на волка.

Тяжелые шаги удалились, а с ними пропало и рычание.

Стало тише, и через некоторое время Зигфинн и Бруния услышали, как поспешно расходятся солдаты из таверны.

– По-моему, все закончилось, – пробормотал Зигфинн.

Бруния убрала его ладонь со своего рта.

– Что закончилось? Ты вообще понимаешь, что здесь происходит?

– Нет, – честно ответил Зигфинн, глаза которого поблескивали в темноте. – Но теперь, по всей видимости, у Гельбарта есть время нам все объяснить.

Они прождали десять или двадцать минут, а может, и целый час. Затем принц приподнялся и надавил спиной на деревянную крышку, собираясь выбраться наружу.

Но крышка не поддавалась.

Зигфинн крепче уперся ногами в землю, но шарниры лишь слабо скрипнули. Кто-то закрыл люк засовом.

– Нас заперли, – в конце концов признал Зигфинн и забарабанил кулаком в доски. – Эй! Трактирщик! Выпусти нас!

Достав меч, Бруния застучала рукоятью в потолок.

– Гельбарт! Выпусти нас отсюда!

Через некоторое время послышались шаги и приглушенный голос хозяина таверны.

– Простите, благородные господа. – Он явно раскаивался. – Но я сперва должен был уделить внимание моим гостям, которых вы столь легкомысленно подвергли опасности.

– Нам очень жаль! – крикнул Зигфинн. – Мы… не знакомы с этими местами. Выпустите нас, и мы уйдем.

– Я был бы этому только рад, – возразил Гельбарт. – Но, к сожалению, вы – та цена, которую я заплатил за мою таверну. За вами сейчас придут.

– Проклятие, – прошипел Зигфинн. – Он нас предал и продал.

– Дело не только в моем доме, – оправдывался трактирщик. – У них моя жена. Уже целый год. Наместник Хургана пообещал мне отпустить ее, если я передам ему вас. Моя жена, понимаете? Я же просто хочу…

Не успел он договорить, как послышались какой-то свист и хрип. Тело Гельбарта упало на деревянную крышку.

Бруния почувствовала, как что-то влажное капает ей на лицо. Она вытерла щеку ладонью и даже в темноте поняла, что сквозь щели просачивается кровь.

– Кто там?

Труп трактирщика с кряхтением оттащили в сторону. Деревянная крышка поднялась. Убийце явно было трудно добраться до Брунии и Зигфинна.

Когда в укрытие пробился свет факела, они увидели, кто пришел им на помощь.

Это был тот самый карлик, который сейчас сжимал в одной руке факел, а в другой жалкого вида кинжальчик.

– Вылезайте оттуда, пока ордынцы дают вам на это время!

Выбравшись наружу, Бруния и Зигфинн осторожно огляделись. В таверне было пусто, видимо, Гельбарт отправил всех завсегдатаев прочь. Карлик презрительно пнул труп трактирщика, отерев лезвие о его рукав.

– И как вы ему только доверились? Это для меня загадка на века.

– А кому же нам тогда доверять? – поинтересовался Зигфинн.

– Никому, – жестко произнес маленький человечек с неожиданной для его вида решимостью. – Сейчас не время для доверия, не время для дружбы и не время для хороших поступков.

– Но ты же нам помог, – возразила Бруния.

Карлик равнодушно пожал плечами.

– Просто у меня появилась возможность отплатить вам за дружелюбие в таверне.

– Ты нам поможешь… эээ… и дальше? Как тебя зовут? – спросил принц.

– Петар, – ответил карлик. – Я что, похож на безумца, чтобы вам помогать? С тем же успехом можно встать и помочиться на ботинки местного легиона Орды. Идите на свой корабль и убирайтесь отсюда.

Мысль о возможности покинуть полный опасностей Фъеллхавен пришлась Зигфинну по душе.

– Так мы и поступим.

Он взял Брунию под руку. Та никак не могла отвести глаз от мертвого Гельбарта.

– Он сказал, что они увели его жену. И поэтому он нас предал.

– Тут у многих мужчин увели жен, – отмахнулся Петар и, подбежав к снесенной с петель входной двери, выглянул наружу. – Похоже, нам, как говаривали раньше, повезло.

Они направились в порт, следуя по темным улицам. По пути им никто не встречался – ни местные жители, ни представители этой странной Орды, которую все тут так боялись. Не было видно ничего, кроме какого-то полыхания на пристани.

Это был их корабль. И он уже догорал.

Видящей не нужны были корабли, чтобы путешествовать, как и кровать, чтобы спать. Она была там, где хотела быть. Сейчас она стояла на палубе горящего корабля, на котором Зигфинн и Бруния приплыли во Фъеллхавен. Огонь тщетно пытался добраться до ее тела, а свет не мог ослепить глаза.

Видящая заметила, как ордынцы подожгли чужой корабль. Этому не было особых причин, просто они привыкли разрушать все, что не могло принести пользу королевству. Пока Зигфинн и его спутница плыли через море, Видящая присмотрелась к новому времени и новому миру. Они были отвратительными и горькими, как и следовало ожидать, поскольку это был план нибелунгов.

Лесные создания танцевали вокруг Видящей, насмехаясь над ней, и пели песню огня.

–  Слишшшком позззздно… вссссе ноооовоееее… вссссе нашшшшшееее… – шипели нибелунги, опьянев от злорадства.

Видящая чувствовала приближение Брунии и Зигфинна и, несмотря на ликование нибелунгов, улыбалась.

– Ничего у вас не вышло. Ничего особенного. Даже если вы остановите движение мира, погасите солнце и сделаете ночь вечной, до тех пор, пока жива кровь Зигфрида, жива и надежда.

В ответ ей раздалось шипение вперемешку с рычанием и хрипом.

–  Емууу никогдааааа не победииииитъ… вскооооореее он умреееееет…

– Вы не устали от пророчеств, которые все равно не сбываются? Ни Орда, ни подлый трактирщик не смогли их остановить. Наоборот, благодаря своей доброте они уже нашли новых друзей. Это первый камешек лавины, и тот, кто встанет на пути обвала, погибнет. Произойдет то, что должно произойти.

Она искренне надеялась, что так все и будет.

– Ну вот, корабля нет, – с удивительной бесстрастностью заявил Петар, пожимая плечами. – Жаль.

– Кто это сделал? – возмутилась Бруния, в отчаянии глядя на полыхающий корабль, сгоревшая мачта которого как раз обрушилась в воду.

Нахмурившись, карлик оглянулся.

– Намного важнее другое – находится ли тот, кто это сделал, до сих пор поблизости. Я бы удивился, если бы у ордынцев здесь не было своих глаз и ушей.

Зигфинну все это уже надоело. Опустившись на корточки, он схватил маленького человечка за воротник.

– О какой Орде ты говоришь? Кто этот Хурган? Что случилось с Исландией? С Данией? И с этим городом? Отвечай!

– Ну и ну! – воскликнул Петар, отодвигаясь от принца. – Что за чушь ты несешь? Исландия и Дания, королевства наших предков, уже давно исчезли. Есть только одно королевство, один город и один правитель. Хурган. Его армия – это Черная Орда. Если ты не его подданный, то ты враг. Если у тебя всего достаточно, то этого слишком много. Все очень просто.

У Зигфинна закружилась голова. Все было каким-то… неправильным. Ненастоящим. Юноша попытался вернуть ясность своим мыслям и принять сказанное карликом на веру, но тут послышался отвратительный стук тяжелых сапог, такой же, как и пару часов назад.

– Не зря я опасался, – прошептал Петар, – воины Хургана уже ищут вас. Пора прощаться с Фъеллхавеном. Идите за мной!

Он поспешно направился в темноту, прочь от преследователей. Он шел куда-то к выгоревшим зданиям. Зигфинн посмотрел на Брунию, но та лишь пожала плечами. В этот момент у них не оставалось другого выбора.

– Ты понял, что сказал Петар? – тихо спросила Бруния.

– Я понял… но принять это не могу, – ответил Зигфинн. – По крайней мере, теперь мы знаем, что за всем этим стоит Хурган.

– Вот именно, что за всем, – перебил его Петар. – Он следит за всем, что происходит в королевстве, и так уже сто лет, если верить истории.

– Сто лет? – опешил Зигфинн.

– Черное столетие, начавшееся с падения Вормса, – добавил карлик.

Они дошли до конюшни, кое-как приведенной в порядок после большого пожара. На конюшне стояли маленькие коренастые лошадки, и Петар начал поспешно отвязывать троих из них.

– Кому принадлежат кони? – спросила Бруния.

– Нас это не должно волновать, пока хозяин ни о чем не догадывается, – пробормотал Петар, явно нервничая. – Поэтому я был бы вам весьма признателен, если бы вы не шумели.

Они вывели лошадей под уздцы из конюшни и привязали свои накидки к их спинам, чтобы было удобнее скакать. Зигфинн и Бруния с легкостью забрались на лошадей, а вот Петару было сложно забросить на лошадь свое маленькое тельце. Зигфинн протянул ему руку.

– Все хорошо, – прокряхтел карлик, хотя у него явно не все было в порядке. – Мы будем скакать на юг два дня. Я знаю кое-кого в Солнечной долине, и эти люди достаточно ненавидят Хургана, чтобы не выдать нас его воинам. Если мы там…

Он не договорил. Тяжелый метательный топорик, вылетевший из темноты, пробил бы нормальному человеку спину, но Петара он просто разрубил на две половины, так что тело упало на лошадь, и та, испуганно заржав, рванулась в сторону. Карлик был мертв.

И тут опять послышались шаги.

Бруния закричала, и Зигфинн схватил поводья, чтобы удержать лошадь. У них оставалось какое-то мгновение. Принц хлопнул лошадь своей спутницы ладонью по крупу, и животное понеслось вперед. Бруния вцепилась в гриву, чтобы не упасть на землю. Оглянувшись, Зигфинн попытался рассмотреть в темноте нападавших, от которых исходила угроза, но увидел лишь тени. Рычащие, хрипящие и шипящие тени.

Пришпорив лошадь, Зигфинн поскакал вслед за Брунией.

Хурган стоял на широком сером балконе, напоминавшем распахнутую пасть, плевавшую на грязную Бургундскую империю. За сотню лет по его приказу тут выстроили много домов – огромное количество грубых блоков, стоявших рядом друг с другом, друг на друге, как будто дети взяли маленькие домики и сбросили их в одну кучу. Разросшийся изнутри, город Вормс за несколько десятилетий превратился в пожирающее людей чудовище. Сейчас стояла глубокая ночь, в окнах домов горели огни, но они свидетельствовали не о благополучии, а об отчаянных мольбах людей. Вокруг кружили голод, болезни и смерть.

И над всем этим возвышался новый замок.

Драконья Скала.

Он был выстроен на гигантских колоннах, протянувшихся сотнями пальцев под землю. Тем не менее этот замок был ближе к небесам, чем к земле, и, чтобы выйти оттуда, нужно было спуститься по множеству деревянных ступеней. Замок был центром Вормса, его черным сердцем, ядовитой колючкой, кровопийцей, высасывавшим из города жизненную энергию. Тонкие башни замка были обиты кожей, которая, похрустывая, шелестела на ветру, и у людей, смотревших на замок, возникало ощущение, будто его стены сделаны не из камня, а из живой плоти и под кожей перекатываются мышцы.

Хурган, неизменный властитель города, страны и всего мира, обитал в замке Драконья Скала, который представлял собой крепость на полуразрушенном континенте. Тут не было враждебных государств, а значит, не было и противников. Шпионы Хургана докладывали о кучке повстанцев, не имевших ни единого шанса что-либо противопоставить его господству.

Отсюда открывался мрачный, неприятный вид, но все это принадлежало ему. Походя сняв штаны, Хурган помочился с балкона на свое королевство. А затем вернулся в тронный зал, чтобы высказать свою волю.

Тронный зал Хургана был не прямоугольным, а круглым, как комнаты в Валгалле. К его трону вели три ступеньки, так что даже самый высокий человек казался не выше колен короля. Тут не было ни стульев, ни столов, а железные шипы на стенах мешали кому-нибудь прислониться к ним. Хургану нравилось, когда его подданные выглядели уставшими и запуганными, поэтому он принимал их только ночью.

На правом подлокотнике трона был ввинчен крюк с цепью, ведущей к Зверю. Усевшись, Хурган почувствовал, что цепь вибрирует. Зверь был голоден.

Бруния и Зигфинн скакали галопом, и лишь звезды указывали им путь. Прежде чем ордынцы убили Петара, он сказал, что ехать нужно на юг. В Солнечную долину.

Через некоторое время Зигфинн почувствовал, что лошади вспотели, и понял, что они устали. Остановившись в густом лесу, в котором все равно нельзя было скакать ночью, он предложил Брунии сделать привал.

– Мы должны отдохнуть, – сказал он и привязал лошадь к ветке.

Бруния соскользнула со своего коня. Скачка утомила ее, к тому же ей было трудно справиться с тем, что за один день она увидела уже два трупа. Ее сковывала свинцовая усталость, но она запуганно оглядывалась по сторонам.

– Петар всего лишь хотел помочь нам, а теперь он мертв, – горько прошептала принцесса, наблюдая за тем, как Зигфинн раскладывает меховые накидки у корней огромного дуба.

– Возможно, он был прав, говоря, что этот мир не создан для дружбы, – ответил Зигфинн. – Не послушался собственного совета.

Сняв пояс, он ослабил ремни на ботинках и улегся. Бруния устроилась рядом с ним, и ее ладонь легла на его грудь, а голова опустилась ему на плечо. Зигфинн почувствовал ее дыхание на своей шее и впервые за несколько дней позволил своему телу отреагировать на это. Он немного отодвинулся в сторону, чтобы она ничего не заметила.

– Хотела бы я сейчас заснуть, а завтра опять проснуться в моем мире, – сонно пробормотала Бруния.

Зигфинн обнял ее, пытаясь справиться с желанием провести ладонью по ее стройному телу. Но ему это не удалось. Его рука начала медленно опускаться по ее спине. Бруния тихо вздохнула, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Ее губы коснулись его кожи.

Мысль о мертвом карлике удерживала Зигфинна от проявлений телесной страсти, и он задумчиво повторил слова странного маленького человечка:

– Черное столетие, которое началось с падения Вормса…

Во всей этой кутерьме Зигфинн не обратил внимания на эти слова. Падение Вормса? Сто лет назад? Эта фраза была насмешкой над книгами по истории. Впрочем, как и весь мир, в котором они находились.

– Вормс, – прошептал Зигфинн. – Что-то важное было в Вормсе. – Он почувствовал, как нагревается на шее амулет, словно разделяя его возбуждение, и повторил: – Вормс…