Текст книги "Заклятие нибелунгов. Амулет дракона"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

Соавторы: Торстен Деви
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

15
РЕШЕНИЕ В ИСЛАНДИИ

Бруния лично следила за распределением хлеба и вяленого мяса, которое привезли ее солдаты для населения Вормса. На всех не хватало, но, по крайней мере, жители города не голодали. Пройдет немало времени, прежде чем земля начнет родить, а в реках опять появится рыба. Маивольф сказал ей, что за благосклонность венденских мужчин в городе разгорелась настоящая борьба – городу нужна была не только пища, но и мужья. После обсуждения этого вопроса со своими военачальниками Бруния решила открыть границу между провинцией Венден и Бургундией, чтобы каждый житель этих двух государств мог найти себе новый дом. Конечно же, возможность начать новую жизнь в Вормсе привлечет в город много умелых рук.

Глисмода принесла Брунии кувшин воды.

– Ты не должна служить мне, Глисмода.

– Это выражение моей благодарности, – ответила женщина, ставшая теперь свободной горожанкой.

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, намного большем, чем ты рассказывала мне ранее, – сказала правительница, и Глисмода увидела, что от этих слов у Брунии разрывается сердце.

– О чем бы вы меня ни попросили, я все сделаю.

Бруния глубоко вздохнула, надеясь, что прохладный ветер осушит ее слезы прежде, чем они потекут по щекам.

– Я уезжаю, причем очень скоро. Нужно сделать то, что мне предначертано сделать, и я не могу подвергать ребенка опасности.

Глисмода знала, о чем просит Бруния, и понимала, насколько больно дается ей это решение. Женщина кивнула.

– Я буду защищать маленькую Финну как своего ребенка, повелительница. Она будет ждать вашего возвращения.

На мгновение Бруния задумалась, не стоит ли сказать Глисмоде правду. В случае поражения принцесса скорее всего погибнет, а если выиграет, то перенесется в другое время и другой мир. В любом случае Финна будет расти без матери. Но Бруния так и не сумела произнести эти слова.

В комнату вошли Зигфинн и Маивольф. Магистр запнулся, увидев печальные глаза своей правительницы.

– Ваше высочество, корабль готов. Шесть лучших солдат будут сопровождать вас, как вы и просили. Они пойдут за вами хоть на край света.

– Я мог бы поехать один, – предложил Зигфинн. – А когда я получу то, что нам нужно, то вернусь.

Бруния покачала головой.

– Нас уже один раз разлучили. Этого больше не должно произойти.

Они вместе взошли на трап небольшого кораблика, одного из тех, на которых Хурган плавал по Рейну. Судно было невысоким и узким, рассчитанным на изгибы реки. Драконью голову на носу корабля Маивольф срубил топором, а женщины нашили на герб Бургундии, украшавший паруса, заплаты. Теперь на этом корабле не было ни знаков страны, ни знаков короля.

Бруния и Зигфинн в последний раз посовещались с правителями свободного города Вормса и договорились установить торговые отношения с соседними королевствами, в том числе и с теми, которые поддерживали Кальдера в его военном походе. Вражда никому не была выгодна. Венден предлагал Вормсу вечную дружбу, и это предложение было воспринято с радостью.

Зигфинн позволил Брунии провести несколько минут с дочерью, но прощание с малышкой затянулось на целый час. Принц взял с собой Нотунг и книгу Халима и попрощался с Глисмодой, которая отпускала его с тревогой.

Так за вечером радости и ликования последовал день непростых решений. Почти все жители Вормса вышли к реке, чтобы проводить Зигфинна и Брунию. Среди них были люди, которых принц и принцесса не знали, но все они слышали историю о Зигфинне и Брунии.

Принц и принцесса поплыли по спокойным водам Рейна.

– Мы же поступаем правильно, правда? – спросила Бруния, когда ночью корабль достиг среднего Рейна.

– Несомненно, – ответил Зигфинн, глядя на освещенную факелами палубу и поверхность воды. Он обнял принцессу за озябшие плечи. – На каждого из людей, которых мы любим здесь, в нашем мире приходится два. Не следует забывать и о наших родителях. К тому же нас ждет уготованная нам жизнь.

– А мы будем помнить? Обо всем, что произошло здесь? Или мы проснемся все тем же утром, когда все изменилось, и все будет так, как и должно быть?

Зигфинн пожал плечами.

– Не знаю. А тебе хотелось бы помнить?

Бруния прижалась к нему, и ее тепло принесло ему радость в эту холодную ночь.

– Я хочу помнить о том, что мы обрели здесь, но не хочу помнить, что потеряли. Мое сердце обливается кровью.

Он поднял голову Брунии за подбородок и нежно поцеловал ее в губы. Ему давно уже следовало бы поступить так. Этот поцелуй наполнил его отвагой и надеждой.

– У тебя борода колется, – счастливо закрыв глаза, прошептала она.

Нибелунги были вне себя. Им обещали все, и они получили все, но потеряли это за несколько недель. Хурган, Гадарик и Фафнир были мертвы, город лежал в руинах, а Вормс освободился.

Они позволили этому случиться, потому что этого нельзя было предотвратить. Вместо того чтобы вмешиваться и дальше, они призвали древних богов и потребовали выполнить свою часть договора. Нельзя было позволить, чтобы крушение их планов осталось безнаказанным.

Боги устали, им надоели визгливые нибелунги, и они не обращали на земных существ внимания. В конце концов, нибелунги сами выдумали этот план. Они должны были понимать, что Хаген в роли Хургана станет слабым правителем, что идея оставить Зигфрида в живых и держать его в замке в роли домашнего животного была, мягко говоря, неосмотрительной. Гадарик в любой момент одним ударом меча мог предотвратить происходящее.

То же самое касалось и Эльзы, дочери Хагена. Ее предательство было обусловлено не действиями Зигфинна и Брунии, а волей к власти и скукой. И лишь слепое тщеславие могло помешать нибелунгам расплавить Нотунг и разбросать каждую каплю металла по всей земле. Нельзя оставлять такой меч просто так, ведь обязательно появится кто-нибудь и приберет его к рукам.

Как нибелунги ни кричали и ни жаловались, боги их не слушали. Они понимали, что Зигфинн и Бруния были лишь орудиями и все происшедшее все равно случилось бы когда-нибудь, но, возможно, чуть позже. Они не были предателями.

Их поведение было проявлением старого правила, которое так часто забывают: чему быть, того не миновать.

Нибелунги потребовали у богов, чтобы они изгнали из Асгарда Брюнгильду, потому что она постоянно вмешивалась в происходящее, пытаясь изменить события в свою пользу. Брюнгильда, оправдываясь, привела в пример Регина. Если правила и нарушались, то и нибелунгами тоже.

Один был доволен, что Зигфрид в конце концов оказался на его пиру. С ним можно было выпить и обменяться рассказами о великих подвигах. Такой воин, как наследник Ксантена, заслужил право пировать с богами, а не сидеть в грязной клетке за троном тирана.

Так нибелунгам было отказано в их прошении, а Зигфинн и Бруния получили разрешение изменить время.

Но нибелунги не собирались сдаваться.

Лежанка, на которой расположились Зигфинн и Бруния в трюме, напоминала деревянный ящик без крышки, выложенный теплым мехом. Это была лучшая постель на корабле – солдатам приходилось довольствоваться подстилкой на досках со свернутыми накидками в роли подушек. К тому же, если они хотели быстро попасть в Исландию, то спать было некогда.

Рулевые разбудили принца и принцессу, позвонив в колокол, обычно служивший для предупреждения других кораблей, когда над рекой стоял туман. Зигфинну не просто было выпустить Брунию из объятий, но он знал о своем долге и поднялся на палубу.

– Что происходит?

Утро только наступило, солнце стояло над горизонтом, и даже с корабля был виден блеск росы на полях, раскинувшихся на берегу.

– Что-то меняется, – сказал штурман. – Прислушайтесь, господин.

И действительно, голоса людей звучали как-то приглушенно, а корабль двигался медленнее, чем позволяло сильное течение. Воды Рейна были слишком темными.

Подойдя к носу корабля, Зигфинн перегнулся через борт и испуганно отпрыгнул назад. Из воды на него смотрела чья-то мерзкая рожа! В кроваво-красной воде виднелись дьявольские создания, не рыбы и не звери. Они царапали борта корабля и с отвратительным хихиканьем впивались зубами в древесину.

– Держим курс! – приказал Зигфинн.

Достав Нотунг, он перегнулся через поручни и проткнул клинком поверхность воды. Но принц не мог попасть по этим страшным морским созданиям – они легко уклонялись от меча и переплывали от одного борта корабля к другому.

– Господин! – закричали рулевые, указывая вперед.

Двое солдат упали на колени и начали молиться.

Рейн, течение которого только что слегка изменилось, начал мерцать, как будто от него исходил жар. Его русло резко дернулось вправо, а затем влево.

– Это черная магия, – сказала Бруния, подходя к Зигфинну. – Кальдер на это не способен.

Посмотрев на поросшие лесом берега, принц покачал головой.

– Мы в царстве нибелунгов. Они не хотят нас пропускать. Послышался громкий плеск, как будто из тысячи ведер одновременно вылили воду. Недалеко от корабля, прямо по курсу, зияла пропасть, в которую ниспадала вода. Корабль двигался навстречу верной смерти.

– Мы должны остановиться! – закричал один из рулевых и, обезумев, схватился за штурвал, чтобы направить корабль к берегу.

– Нет! – приказал Зигфинн. – Это всего лишь иллюзия. Но рулевой был слишком испуган, чтобы слушать приказы. Он взял курс на берег, затянутый илом, хотя и понимал, что корабль наверняка там застрянет. Подпрыгнув к матросу, Зигфинн оттолкнул его в сторону и всем своим весом навалился на штурвал. Второй рулевой по возможности помогал ему, но что-то блокировало штурвал, не давая ему повернуться.

Бруния оглянулась. Она была уверена в том, что Зигфинн прав. Нибелунги ничего не могли с ними поделать, и поэтому они пытались заманить людей в ловушку, в которой те погибли бы, сами навлекши на себя беду. Принцесса сняла амулет с шеи и опустила его в кипящую воду. Чудовищные создания тут же исчезли, а воды Рейна вокруг корабля стали чистыми, как в лесном источнике.

– Сила нибелунгов отступает перед ликом амулета! – крикнула она Зигфинну. – Он защитит нас!

Сняв вышитый кожаный пояс, Бруния привязала к нему свою часть амулета и, подбежав к носу корабля, прикрепила пояс к обрубку, оставшемуся от драконьей головы, и опустила украшение в Рейн. Берег быстро приближался.

Как только часть амулета оказалась в воде, река успокоилась и кровавый цвет исчез.

Зигфинн взял свою часть амулета, тоже снял пояс и повторил действия Брунии.

– Не отпускайте штурвал! – крикнул он рулевому, отчаянно пытавшемуся поставить корабль на курс.

Затем принц перепрыгнул через поручни и направился к рулевому веслу, чтобы прикрепить к нему амулет.

Штурвал тут же заработал, и корабль с такой скоростью понесло к центру реки, что Зигфинну пришлось ухватиться за весло, чтобы не упасть в Рейн. Затем он опять забрался на борт.

И не было больше ни водопада, ни кровавых вод, ни чудовищ, пожиравших корабль, и только воздух наполнился возмущенными криками нибелунгов.

– Нет над нами вашей власти! – крикнул Зигфинн. – Вы можете играть светом и тенью, обманывать наши глаза и уши, но вам не проникнуть в наше сознание!

Бруния прильнула к его груди.

– А все благодаря амулету.

Дальнейшая их поездка не прерывалась никакими приключениями.

Перед тем как покинуть Вормс, Эльза наполнила свой кошель золотом нибелунгов. В пути по распадающейся Бурантии монеты гарантировали безопасность, пищу и смену лошадей. Если кого-то нельзя было подкупить золотом, то он покорялся при виде мечей Кальдера и его спутников. Так они беспрепятственно продвигались вперед.

В стране царило странное настроение – смятение и анархия, но никакого насилия. Люди напоминали детей, которые после многолетнего заключения в доме впервые вышли на свежий воздух и посмотрели на солнце. Повсюду на погребальных кострах горели тела ордынцев, кое-где их полуразложившиеся головы насаживали на палки, что должно было символизировать освобождение от власти демонов. Учитывая, что Кальдер со своими солдатами всего несколько недель назад проходил по этим территориям, грабя и убивая всех вокруг, он решил, что не стоит привлекать к себе внимание. Их отряд старался держаться подальше от больших дорог и обходил деревни и города. Во Фъеллхавен они тоже не стали возвращаться – как бывшие жестокие властители, Кальдер и Эльза вряд ли могли рассчитывать на дружелюбный прием. К тому же теперь они были лишены своего войска. Ночью они пробрались в порт, убили двоих стражников и отвязали от пристани корабль, на котором можно было быстро добраться до Исландии.

Конечно, ни о каком триумфальном возвращении, как мечталось Кальдеру, не могло быть и речи. Собственно говоря, он вообще надеялся, что ему более не придется возвращаться в Исландию. Ему вполне хватило бы трона Бургундии, где было тепло и рекой текло прекрасное вино. К тому же он не знал, зачем им вообще ехать на остров. Эльза настаивала на том, что в Исландии они смогут собрать новое войско и подумать о новых планах. Чтобы сбежать в какую-то другую страну и дожить свою жизнь в неизвестности, она и не помышляла.

Десяти солдат, глупых, но верных и испытанных в бою, было достаточно для того, чтобы захватить замок Изенштайн и выгнать оттуда пару жителей Гёранда, которые следили за домашним хозяйством. В это темное время никому нельзя было доверять, и Эльза с Кальдером тщательно закрыли все двери и ворота, через которые можно было проникнуть в замок.

Их воля к власти ослабела, а уверенность в победе сменилась подавленностью, и все же, а может быть, именно поэтому Эльза и Кальдер впервые отдавались друг другу в полной мере, и ложе их часто бывало пропитано потом. Охваченные страстью, они срывали друг на друге свою злость, кусали, мяли и царапали. Это была последняя власть, которую они сумели сохранить, власть друг над другом, и они совокуплялись столь яростно, будто хотели выяснить, кто же из них главный. Лоно Эльзы могло принять намного больше, чем способны были дать чресла Кальдера.

– Куда ты идешь? – полусонно спросил Кальдер, когда Эльза встала с постели, мокрая от пота с ног до головы.

– Исповедоваться, – совершенно серьезно ответила она. – И требовать справедливости.

Кальдеру слишком хотелось спать, чтобы задавать дальнейшие вопросы. Эльза надела простое белое платье и босиком пошла в комнату, в которой хранила свои вещи. Здесь она оставила большой сундук с книгами, мешочками с травами и благородными камнями, исписанными мистическими рунами.

Затем она направилась в комнату, которую обнаружила вскоре после своего первого прибытия в Изенштайн. Это помещение круглой формы было выдолблено в вулканической породе. В центре находился горячий источник, а стены были покрыты рунами древних богов. Эльза знала все ритуалы и необходимые слова призыва. Раздевшись, она опустилась в горячую воду, добавила туда травы и разложила вокруг драгоценности. Затем она произнесла слова, при помощи которых еще в детстве призывала сущностей из других миров – богов, нибелунгов и орды Утгарда.

– Нас обманули, – с закрытыми глазами произнесла она, и черные стены поглотили ее слова. – Обещание, данное нам, не было сдержано.

Ничего не произошло.

– Я призываю нибелунгов! – крикнула Эльза.

Она злилась, потому что раньше проклятые души реагировали на один взмах ее ресниц.

– Эльза Тронье, Элея Бурантская, дочь Хургана, шлюха дракона, я призываю вас! Услышьте меня!

– Ты пришла, чтобы требовать, но ничего не можешь предложить, – ответил ей тихий голос.

Эльза обрадовалась. Хоть какая-то сила у нее все-таки осталась.

Но тут она почувствовала, как вода, в которой она находилась, начинает закипать. Отчаянно вскрикнув, девушка схватилась за край источника и выбралась наружу. От подбородка до ног ее тело покраснело, на груди и руках начали вздуваться отвратительные пузыри. Эльза кричала от боли, не в силах уменьшить собственные страдания.

Тот, кто обратился к ней, обрел плоть. Это была Видящая Брюнгильда.

– Никто больше не будет выполнять твои грязные приказы, Эльза Тронье, – спокойно сказала она. – Сколько бы ты ни ехала на север, тебе не избежать мести.

Эльза ее не слышала. Все ее тело болело. Обнаженная, она пробежала по замку и, выскочив через дверь для прислуги во двор, нашла остатки грязного снега. Со стоном упав в него, Эльза начала кататься по земле.

Брюнгильда была довольна, но не потому, что это что-либо значило. Ей просто нравилось смотреть, как Эльза страдает. Может быть, в этом и заключалась ошибка – черная принцесса никогда не знала страданий и поэтому боль других людей оставляла ее равнодушной.

Но с этим было покончено.

В отличие от Кальдера и Эльзы принц и принцесса не стали избегать Фъеллхавен. У них на это не было причин. Поднявшись по Рейну к морю, они купили корабль и достигли на нем побережья Дании. Нужно было закупить провиант, чтобы отправиться в Исландию.

Фъеллхавен был объят не меньшим смятением, чем все остальное королевство. Представители шести провинций ждали здесь новостей, солдатам хотелось стать наемниками, а торговцам получить товары. Обещанные «королем Исландии» богатства Бургундии так и не появились. Некоторые уже отправились обратно в свои страны или же собирались попытать счастья на востоке и в Константинополе. Ходили слухи о неизведанных землях на западе, расположенных за всеми морями.

Зигфинн попытался успокоить людей. Он приказал звонить в колокол и, когда все собрались вокруг, запрыгнул на полусгнившую тележку, стоявшую в сыром порту. Принц рассказал о войне за Вормс, о том, что правители других стран проиграли и если и вернутся, то привезут с собой меньше, чем имели при отъезде. Толпа была в ярости, некоторые стали размахивать мечами, но Зигфинн предложил людям узнать обо всем самостоятельно, не полагаясь на его мнение. Затем он рассказал о королевстве, в котором почти не было мужчин, где каждый славный парень, готовый работать за деньги, мог сослаться на него, Зигфинна Исландского. Он рассказал им, что в Вормсе нужно больше рабочей силы, чем во всем континенте, и там можно начать новую жизнь. Новую жизнь в новой стране.

Разношерстную толпу убедить было нелегко, но Зигфинн надеялся, что сможет усмирить жажду битвы, охватившую разгневанных людей. Толпа потихоньку расходилась. В действительности большинство мужчин сейчас страдали от совершенно другой жажды. Им хотелось напиться в таверне.

К Зигфинну подошла Бруния, сопровождаемая тремя солдатами. Бледная, без кровинки в лице, она тряслась от гнева.

– Я хочу тебе кое-что показать.

Она привела его в другую часть порта, где они год назад украли коня, собираясь скакать в Солнечную долину. Там на вбитой в землю свае поскрипывала на ветру ржавая железная цепь. А на цепи за правую ногу было подвешено разрубленное пополам тело карлика Петара, который отважился им помочь. От него остался лишь скелет с последними зловонными ошметками кожи и мышц. Его повесили здесь в назидание всем остальным, и дети развлекались, бросая в его тело камнями.

Зигфинн молча помолился, а затем повернулся к солдатам:

– Снимите его. Я похороню его в святой земле. Он это заслужил.

Эльза медленно шла по Полю Огня и Льда. Ее ноги оставались босыми, а заживающие раны скрывались под простым темно-синим платьем. Под землей текла горячая лава, и временами вверх взметались фонтаны кипящей воды, тут же замерзая на холоде и опускаясь на землю снегом.

Эльза еще никогда не видела снега.

Исландия была безжалостна и полна крайностей. Тут было жарко или холодно, но никогда не было теплой погоды. Этим Исландия напоминала ее собственное сердце. На этом поле можно было повернуть налево и обжечь руку или же свернуть направо – и замерзнуть.

Солнце только взошло, и его лучи поблескивали на льду. Было тихо, ни один зверь не нарушал безмолвия острова.

Она не помнила, почему решила прийти сюда, что привело ее в это место. Но она чувствовала себя спокойно и расслабленно. Впервые у нее возникло ощущение, которое можно было назвать словом «счастье».

В щит ударила рукоять меча.

Эльза повернулась. Там стоял ее отец Хаген! На щите был изображен герб Бургундии. Щит был сломан. Меч покрылся ржавчиной. Хаген смотрел на нее слепыми глазами.

– Убить, – ровным голосом произнес он.

Эльза хотела возразить, призвать его к ответу, но за ее спиной вновь послышался удар. На противоположном конце поля стоял Гадарик с мечом и щитом в руках и пустыми глазницами на лице.

– Убить.

Третий меч, третий щит. Зигфрид. Нотунг и герб Ксантена, покрытые запекшейся кровью.

– Убить.

Эльза хотела повернуться и убежать прочь, но куда бы она ни направлялась, перед ней возникали мертвые, сыгравшие свою роль в ее черной жизни. Окружив шлюху дракона, они били рукоятями мечей по сломанным щитам и сотнями хриплых голосов кричали:

– Убить!

Сейчас даже гейзеры шипели:

– Убить!

Тени танцевали вокруг Эльзы, и, хотя призраки не обладали телами, они впивались в ее кожу, вырывали ей волосы, проливали кровь, приносили боль. Она закричала, и бестелесные создания вырвали у нее язык. Она заплакала, и ей выкололи глаза. Ее лицо горело, как лава. Девушка упала на колени. У нее не было голоса, чтобы молить, и глаз, чтобы видеть. Мертвые двигались к ней, ведомые желанием судить. Хотя они приближались, Эльзе казалось, что удары мечей о щиты звучат все дальше. Черная сила схватила ее за плечи.

– Эльза! – Кальдер тряс ее с такой силой, словно пытался вытряхнуть смерть из ее тела.

Эльза очнулась не от сна, а от обморока. Несмотря на целебные мази, которыми она натиралась уже несколько дней, все ее тело горело. Из-за жара в источнике она лишилась своей привлекательности, благодаря которой могла властвовать над помыслами Кальдера. С этого момента он не прикасался к ней и перебрался спать в другую комнату.

– Что такое? – пролепетала она. – Что со мной происходит?

– Ты кричала. Так громко, что это было слышно во всем замке.

– Это был просто сон, – пробормотала она, пытаясь взять себя в руки. – Сон о том… там были…

– Это был всего лишь сон, – буркнул он. – Всего лишь проклятый сон.

Он тоже плохо спал этими ночами. Ночью ему снилось, как тысячи мужчин пробивают его тело своими мечами. Эти люди умерли по его вине, и Кальдер это понимал. Бегство в Исландию не придало ему сил – наоборот, его силы были на исходе.

– Грядет последняя битва, – слабо прошептала Эльза. – Нас преследуют. Нас заберут.

Кальдер потер ладонями лицо.

– Жаль, что Данаина нет рядом. Он всегда знал, как уйти от опасности и спастись бегством от превосходящего в силе противника.

Эльза была почти в беспамятстве и, забыв об осторожности, сказала:

– Он был дураком, как и ты. Ему пришлось отведать моего меча, потому что он мешал тому, что уготовано тебе.

Три или четыре секунды ничего не происходило. Эльзу удивило молчание Кальдера. Постепенно до нее дошло, что она допустила ошибку, признавшись в содеянном. Она открыла глаза и обнаружила, что в лице Кальдера нет больше ни нежности, ни сочувствия.

– Ты убила Данаина? – после довольно продолжительной паузы спросил он.

Ответа на этот раз не потребовалось.

– Он хотел выступить против тебя. – Эльза хваталась за соломинку. – Он планировал предательство у тебя за спиной. Я сумела ему помешать.

Встав с кровати, Кальдер в слепой ярости начал бить стулья о стену, ломая дерево, срывать гобелены и пинать кровать. Он кричал, швыряя на пол посуду.

Несмотря на боль, Эльза выпрямилась и протянула к нему руку.

– Кальдер, пожалуйста…

Он взглянул на нее горящими глазами, но не страстно, как раньше, а с презрением.

– Не искушай меня более! Никогда! И молись о том, чтобы у меня под рукой не оказалось меча, когда мы будем с тобой в одной комнате. – С этими словами он бросился прочь.

Эльза осталась. Ее тело было слабым, но дух обретал прежнюю силу. Пусть Кальдер думает что хочет. Он больше не нужен ей. Он не играл никакой роли в их союзе, ибо не годился даже на роль инструмента. Неясным оставался только вопрос, стоит ли затрачивать усилия на то, чтобы убить его.

Ей потребуется новый спутник, новый оруженосец, когда ее тело выздоровеет и вновь будет вызывать страсть. Возможно, Зигфинн. Он казался глупым и добросердечным, но очернить ведь можно любую душу. Или Бурин, она же Бруния. Женщина… интересная мысль. Эльза довольно часто наслаждалась женскими ласками и полагала, что способна разбудить страсть и в правительнице Вендена.

Успокаивая себя тем, что никто не сможет устоять перед ее чарами, Эльза отвлеклась от мечей, по-прежнему стучавших в ее сознании о щиты и требовавших смертного приговора.

Зигфинн и Бруния долго размышляли, что им делать в Исландии. Они оба были осторожны и не стремились бросаться на обнаженные мечи, но когда на горизонте показалась набережная и замок Изенштайн, Зигфинн, сощурившись, ударил кулаком о поручни.

– Я не желаю пробираться в замок моих родителей, словно тать ночной! Если Эльза и Кальдер там, то они не вправе были так поступать! Мы будем требовать своего и сделаем это во всеуслышание!

Бруния хотела возразить, но поняла, что в глубине души согласна с ним. В этом мире Зигфинн был последним наследником исландского трона и не должен был терпеть на своей территории врага. Поэтому она взяла принца под руку и, подставив лицо брызгам, твердо произнесла:

– Да будет так.

В один из пасмурных дней, когда небо закрыли тучи, корабль Зигфинна прибыл в порт. Воды были тихими, под дном корабля зашуршал гравий, паруса свернули.

Родина.

Здесь их не встречали ни друзья, ни враги. Маленькие домики в порту были пустыми, как и тем утром, когда Зигфинн проснулся в новом времени. Солдаты Брунии все же были настороже, ведь нельзя было исключать и засады.

– Что ты намереваешься предпринять? – спросила Бруния, глядя на высокий замок, в котором не было ничего привлекательного. Это строение совершенно не напоминало то место, где вырос юный Зигфинн.

Не ответив, принц обнажил Нотунг и подошел к выбитой в вулканической породе лестнице. При этом он не сводил глаз с окон замка, надеясь увидеть там какое-то движение. Огромные деревянные ворота, которые, казалось, от краски и соленой воды за много десятилетий почти окаменели, были закрыты. Более того, сквозь щель между створками Зигфинн увидел, что изнутри они забаррикадированы и забиты досками.

– Они там. И они напутаны! – крикнул он Брунии. – Не думал я, что новый правитель Исландии будет вести себя так трусливо.

Отойдя на выложенную брусчаткой площадь перед замком, Зигфинн глубоко вдохнул и изо всех сил закричал:

– Я – Зигфинн, наследный принц Исландии, обладающий правом на корону, замок и королевство! Я требую, чтобы захватчики трона в течение часа покинули замок, тогда я не стану отбирать вашу жизнь. Даю вам слово. Если же вы будете оказывать мне сопротивление, прольется кровь.

На самом деле он не верил в то, что Кальдер и Эльза сдадутся, но никто не должен был упрекнуть принца Исландии в том, что он не проявил великодушия.

Вначале никакой реакции не последовало. Зигфинн молчал, думая о том, сколько времени необходимо на то, чтобы дождаться ответа.

– Зигфинн! – крикнула Бруния.

Принц заметил какую-то тень у себя над головой и отпрыгнул на два шага назад. Перед ним на камни полился кипяток. Несколько капель попали на его одежду. В одном из окон замка послышался безумный смех.

Это было кипящее масло. Если бы Зигфинн не отпрыгнул, то остался бы калекой на всю жизнь, а может быть, даже умер.

– Что ж, такой ответ меня не устраивает! – крикнул Зигфинн. – Значит, будет кровь.

– Что будем делать? – осведомилась Бруния.

– Захватим замок, конечно же, – ответил Зигфинн, как будто это было само собой разумеющимся. – И заберем кольцо.

– А мы сможем выломать ворота?

Принц холодно улыбнулся.

– А этого не потребуется. В замке Изенштайн есть двери и проходы, о которых мало кто знает. Когда-то они очень помогли моей семье. Вспомнить хотя бы Сигурда, которому тайный тоннель спас жизнь.

– Нужно действовать осмотрительно. Пускай солдаты маршируют перед замком, а мы устроимся в домике, из которого можно будет выйти ночью. Кальдер и Эльза не должны заподозрить, что мы готовимся тайно напасть на них.

– Это станет для них неожиданностью, – согласился Зигфинн. – И если придется убить их во сне, то я не вижу в этом ничего предосудительного.

Он отдал своим солдатам приказ демонстративно маршировать на площади перед замком, не реагируя на провокации и не отвечая на вопросы. Если из замка кто-то осмелится выйти, его следовало убить.

Они нашли небольшой домик с сухими лежанками и закрыли ставни, чтобы снаружи ничего не было видно. В ожидании темноты Зигфинн и Бруния поужинали.

Ждали они довольно долго.

Бруния, тоскуя по дочери, прильнула к Зигфинну. Он поцеловал ее в лоб, чтобы утешить, но затем не смог удержаться и страстно поцеловал в губы. На мгновение он забыл о Кальдере и Лаэрте. Он желал ее столь же страстно, как и в тот день, когда она приехала в Исландию, а он повел себя как глупый мальчишка. Бруния, казалось, растворялась у него в руках, ее тело становилось все легче и прохладнее, поцелуи стали мягче, превращаясь в едва заметное прикосновение. Когда он обратил на это внимание, оказалось, что он сжимает в руках всего лишь платье, а Бруния исчезла.

– Они не уйдут, – проворчал Кальдер, выглядывая из-за плеча Эльзы в окно.

На площади перед замком туда-сюда ходили солдаты Брунии и Зигфинна, сжимая в руках копья. На их поясах виднелись мечи.

Эльза покрутила кольцо на пальце, не замечая, как на него смотрит Кальдер.

– Я просила о помощи богов и демонов. Но они не могут помочь или не хотят. Теперь все зависит только от нас.

Эльза признала свою беспомощность. Кальдер от нее этого не ожидал.

– Может, нам сбежать? Или принять предложение Зигфинна? Мы могли бы отправиться на восток и кочевать со степными народами. Конечно, это непростая жизнь, но…

– Я скорее сама себе горло перережу, – прошептала Эльза. – Я рождена королевой и лучше умру на троне, чем буду валяться в грязи с гуннами.

Это вновь была та Эльза, которую знал Кальдер.

– Я мог бы вызвать Зигфинна на честный бой, – пробормотал он. – Никаких солдат, все по справедливости. В фехтовании он со мной не сравнится.

– Да попадись ко мне в руки эта Бруния, я бы вырвала ее глупое сердечко из груди прежде, чем она успела бы ко мне прикоснуться, – запальчиво заявила Эльза.

– Я очень рада, что вы произнесли эти слова. – Брюнгильда удобно устроилась на кровати, прислонившись спиной к прохладной стене. Она даже улыбалась.

– Это не твоя битва, – возмутился Кальдер. – Мы требуем шанса на справедливость.

– Сами вы никогда не проявляли справедливости, – возразила Брюнгильда. – И все же шанс у вас будет. Я заключила с Одином такой договор: мне нельзя вмешиваться и требовать от вас того, к чему вы, герои этой давно окончившейся игры, не были бы готовы. Но так как вы сами предложили честный поединок, меня ничто не удерживает от предоставления вам такой возможности. Время уловок закончилось. Теперь все решит крепкая сталь.