Текст книги "Охраненок (СИ)"

Автор книги: Вольф Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Рыжий снова фыркнул, на этот раз не столько насмешливо, сколько недоверчиво:

– Ага, я так и подумала.

Добромир присмотрелся внимательней.

– Да ты девчонка! – осенило его.

– Сам ты девчонка, – оскорбилась рыжая. – Я женщина.

– Да? – машинально и недоуменно переспросил Добромир, снова смерив ее взглядом.

Основания для недоумения у него имелись вполне весомые – не зря же он с первого взгляда принял рыжую за мальчишку. Понятно уже, что это не парень, но и женщиной ее назвать язык не поворачивался – и по возрасту явно моложе Добромира, и по виду… Да там даже грудь едва наметилась, можно сказать, что и нет ее еще вовсе. И одежда совсем не женская: шаровары, широкая рубаха, перехваченная пояском, да кожаные сапоги с металлическими наносниками. Волосы короткие, торчат в разные стороны. Нет, совсем не похожа на уже созревшую женщину. Тем не менее у рыжей на этот счет явно имелось свое особое и четкое мнение.

– Да, – отрезала она так, что кому угодно стало бы понятно – дальнейшие споры на эту тему лишены всякого смысла.

– А звать-то тебя как, женщина? – с плохо скрываемой иронией поинтересовался парнишка. – Меня Добромиром кличут.

– Алина, – нехотя представилась девчонка.

– Ты здешняя? – снова спросил Добромир.

– Я-то да, – кивнула Алина. – Из Железновичей. А вот ты откуда здесь взялся? Я тебя раньше не видела.

– Я из Листограда, – ответил Добромир и с важностью добавил: – Охранитель.

– Кто?! – Алина насмешливо фыркнула. – Бреши, да знай меру – чай, не дурочка перед тобой деревенская. Охранителя нашего все в Лесогорье знают.

Добромир смутился и поправился:

– Я будущий охранитель. Сейчас послушник.

Чуть помедлив, он на всякий случай добавил:

– Будущий послушник.

Алина снова насмешливо фыркнула:

– Будущий?! А сейчас-то ты кто?

Добромир пожал плечами и почесал в затылке, не зная, что сказать.

– Чего пристала? – буркнул он. – Я вообще-то по делу спешу, некогда мне тут с тобой…

Алина всплеснула руками и воскликнула:

– Ай, смотрите, какой деловой!

– Да ну тебя, – отмахнулся Добромир.

Он примерился к стремени, намереваясь забраться в седло, и снова услышал насмешливый голос девчонки:

– Смотри опять не брякнись, когда по делу поедешь.

– Ну и вредина же ты, – не сдержался Добромир.

– А мы, рыжие, все такие, – как ни в чем не бывало подтвердила Алина и рассмеялась.

Добромир бросил взгляд на необычную металлическую конструкцию, так напугавшую его лошадь, и спросил:

– Это что?

– Самокат, – пояснила Алина и не без гордости добавила: – Я сама его сделала.

– Самокат? – недоуменно переспросил Добромир. – В смысле сам катится?

– Ну да, – кивнула Алина. – Вон, педали кручу, и он катится.

– Так получается, что не сам, – возразил Добромир. – Ты его катишь педалями своими.

Девчонка насмешливо фыркнула:

– Мне его алинокат надо было назвать, что ли? Я его придумала – как хочу, так и называю.

Добромир пожал плечами и наконец забрался в седло.

– А ты вообще далеко собрался? – поинтересовалась Алина.

– В Воронью падь, – ответил Добромир. – Там дела какие-то темные делаются, надо разобраться.

Алина прыснула смехом, даже прикрыла рот ладошками.

– Это ты-то разбираться будешь?! – весело спросила она.

Добромир насупился.

– Ну, не один я, – проворчал он. – Бранибор там уже, я ему пособляю.

– Долго едешь, пособник, – снова хихикнула Алина. – А дела там действительно нехорошие, я слышала. Хотя народ в Вороньей пади дремучий, до сих пор в леших и кикимор верят.

– А по-твоему, их не существует? – удивился Добромир.

– Ты сам-то хоть одну кикиморку в жизни видел? – отозвалась девчонка насмешливым вопросом.

Добромир задумчиво наморщил лоб, потом пожал плечами:

– Ну-у…

– Ну вот, – с усмешкой кивнула Алина. – Ладно, езжай по своим делам, будущий кто ты там есть. И так уже столько времени на тебя потратила, а у меня своих забот полно.

Она забралась на свое трехколесное устройство, нажала на педали, и вся конструкция, называемая самокатом, со скрипом и лязгом покатилась по дороге. Лошадь снова было испугано шарахнулась, но в этот раз Добромир держал повод крепко.

Воронья падь встретила Добромира тишиной. Раньше ему не доводилось бывать в здешних краях, но паренек очень сомневался, что для леса это самое обычное дело – когда не щебечут птицы, не скачут по веткам белки, не квакают лягушки, не слыхать и не видать никакой другой живности. Полная тишина, какой даже на кладбище не бывает, и это навевало жуть.

Лесной тракт вывел к деревне. Завидев первые подворья, Добромир было оживился, но и здесь царило безмолвие, будто все жители разом покинули свои дома, забрав с собой всю скотину вместе с мышами и тараканами.

Проезжая по центральной улице, Добромир вытягивал шею, силясь с высоты седла выцепить взглядом хоть кого-нибудь из местных жителей. Но тщетно.

– Вымерли все, что ли? – в сердцах пробормотал парнишка.

Лошадь настороженно повела ушами и фыркнула. Кажется, необычная тишина тревожила и ее. На всякий случай Добромир намотал повод на руку, опасаясь, что любой неожиданный звук напугает животное, как тогда, при встрече с Алиной и ее самокатом. Похоже, из всех лошадей с общинной конюшни ему досталась самая пугливая.

Так и не встретив ни одной живой души, Добромир наконец спешился у ближайшей калитки.

– Эй, есть кто дома! – крикнул он.

Ответом послужила тишина. Немного подождав, Добромир решился толкнуть калитку. Не может же быть такого, чтобы в деревне вообще никого не было.

И точно – стоило только ступить на двор, из дома сразу же выскочил взлохмаченный мужик с топором в руке и крикнул:

– А ну назад!

За ним на крыльцо выскочила баба с ухватом и поддержала мужа истошным воплем:

– Изыди, тварь!

– Да вы чего?! – опешил Добромир.

Всякое бывало в его недолгой жизни, но так его точно еще ни разу нигде не встречали.

Мужик вперил в незваного гостя пристальный взгляд и настороженно спросил:

– Ты обычный? Не трупень?

– Чего? – не понял Добромир.

Но тетка уже опустила ухват и ткнула мужа локтем в бок:

– Не блажи. Видно же, не трупень он.

Мужик облегченно выдохнул и опустил топор.

– Вы, вообще, о чем? – изумился Добромир.

– Ой, парень, в недоброе время ты к нам приехал, – запричитала тетка.

– Сама-то чего заблажила? – хмуро осадил ее муж и обратился к Добромиру: – Ты, парень, лучше тикай отседова подобру-поздорову, пока беды с тобой не случилось.

– Я сюда и приехал, чтоб от беды вас избавить, – гордо ответил Добромир. – Так что бежать никуда не стану.

Муж с женой удивлено уставились на гостя. Добромир счел нужным внести ясность:

– Я охранитель. В смысле будущий. В смысле послушник. В смысле… Да не важно. Тут где-то Бранибор быть должон. Знаете его? Видели?

– Да как не знать? – мужик с бабой дружно закивали. – Бранибора все в Лесогорье знают. Проезжал намедни.

– Куда поехал? – снова спросил Добромир.

Так же дружно селяне пожали плечами.

– А староста ваш где? Как его дом найти?

Мужик помрачнел, его жена горестно покачала головой.

– Пропал староста. Один из первых в лесу сгинул.

– Один из первых? – переспросил Добромир. – Много народу пропало?

Селянка снова закачала головой:

– Ой, много, милый.

– Давайте по порядку, – потребовал Добромир, стараясь подражать жесткостью и твердостью голоса Бранибору. – Что у вас тут происходит и как это началось?

– Трупни у нас тут из могил поднимаются, – опасливо понизив голос, сообщил мужик. – Поднимаются и по округе бродят. Уж неделю как. А потом и люди пропадать стали. Видать, трупни их того…

Он неопределенно помахал рукой и умолк.

– Вот и староста так пропал, – продолжила его жена. – Только и успел гонца в Листоград отправить, сам охранителя дожидаться не стал, в лес пошел с охотниками, да так там все и сгинули.

– В лес? – переспросил Добромир. – Зачем в лес? Вы ж говорили, что с погоста вся нечисть идет.

– На погосте уж никого не осталось: ни живых, ни мертвых, – ответил мужик. – Как трупни из могил повылазили, так потом все в лес и ушли, теперь оттуда по ночам выходят, в дома пролезть пытаются. А где днем хоронятся, леший их знает. И ничего эту нечисть не берет: ни топоры, ни вилы.

– Да и чем их возьмешь? – поддакнула жена. – И так ведь уж померли давно, иные уж сгнили наполовину.

Она брезгливо поморщилась и передернула плечами, вспомнив ожившую могильную мерзость.

Добромир насупил брови, потеребил кончик носа. По всему выходило, что искать Бранибора надо в лесу. Вот только где именно? Лес большой.

– Кого тут у вас в проводники взять можно, чтобы в лес провел? – спросил Добромир.

– Никого, – услышал он в ответ. – Нет таких дураков, чтобы по доброй воле к трупням пошли.

– Так ведь со мной, – самонадеянно заявил Добромир. – Да и Бранибор там.

Аргумент возымел действие прямо противоположное ожидаемому.

– Вот-вот, охранитель, и тот сгинул, а ты хочешь, чтоб другие в лес сунулись.

Мужик махнул рукой, всем своим видом демонстрируя, насколько опасна, бесполезна и бессмысленна эта затея. Добромир едва удержался, чтобы вслух не обвинить селян в трусости. Ну, в конце концов, люди простые, что с них взять? Для того и служат людям охранители и их послушники, чтобы жители городов и сел могли своими делами заниматься, не страшась никакой опасности.

Попрощавшись, Добромир вышел со двора и взобрался в седло. Селяне проводили его скорбными взглядами, сокрушенно покачали головами и поспешили снова запереться в доме.

Проехав всю деревню из конца в конец, Добромир больше не встретил ни одной живой души. Может, кто и подглядывал за приезжим парнем сквозь щели оконных ставен, но на улицу никто не высовывался. Добромир запоздало подумал, что надо было бы спросить у той пары, где тут находится кладбище. Наверняка сам Бранибор начал бы поиски причин странных происшествий именно оттуда, раз уж там все и началось.

Впрочем, и без чужой подсказки Добромир достаточно быстро определил верное направление – в этом отношении малые деревни мало чем отличались друг от друга и кладбище здесь располагалось с той же стороны, что и в его родных Полянах.

Как и сказали селяне, многие могилы были разворочены. При других обстоятельствах Добромир мог бы и не догадаться сразу, что перед ним именно кладбище – вместо привычных глазу могильных холмиков сплошные ямы, будто здоровенные кроты из земли повылазили, а попутно еще и обломки досок от сгнивших гробов разбросали.

Лошадь тревожно захрапела, наверняка ей тут нравилось еще меньше, чем ее седоку. Добромир ободряюще похлопал животное по шее.

Впрочем, далеко не все захоронения оказались нарушены, так только показалось с первого взгляда. Больше половины могил остались нетронуты, видимо, совсем старые, некоторые полностью заросли травой. Правда, спокойствия это обстоятельство нисколько не прибавляло, ведь если могилы целы, значит и те, кого там закопали, все еще на месте. Если одни покойники восстали из мертвых, то и другие вполне могут сделать то же самое в любой момент.

Спешившись и крепко сжимая в ладони повод, Добромир прошелся вдоль развороченных могил. Картина навевала жуть, а стоило представить, что ожившие покойники ломятся в дома по ночам, как о том рассказывали перепуганные селяне, парнишку пробивал озноб. То и дело он опасливо косился в сторону уцелевшей части кладбища.

Хоть и нахлынули неприятные ощущения, леденящие кровь, все же осмотр не оказался безрезультатным. Изучив следы, Добромир пришел к выводу, что покинувшие свои могилы трупни направились в лес. Мокрая глина и земля так обильно размазались по траве, что не требовалось быть опытным следопытом, чтобы прийти к такому выводу. Хорошо, что с той поры, как воскресли местные покойники, еще не было дождя. Добромир снова забрался в седло и направил лошадь по следу.

Встречаться с ожившими мертвецами не улыбалось ни ему, ни тем более его пугливой лошади, но где-то там, наверное, был Бранибор. Может, старый охранитель и не нуждается вовсе в помощи своего вроде как послушника, зато рядом с ним можно было почувствовать себя под надежной защитой.

Лес снова встретил Добромира все той же тишиной, что царила в деревне и на кладбище. Следы, оставленные трупнями, просматривались уже не так явно, к тому же не было никакой тропинки – Добромир просто ехал вперед сквозь заросли и совсем не был уверен, что движется в правильном направлении.

То ли на солнце наползли тучи, то ли время незаметно близилось к закату, но становилось все темнее, и это вовсе не добавляло бодрости духа ни Добромиру, ни его лошади.

Впереди показался просвет, похоже, там была довольно широкая поляна. Вскоре Добромир различил приземистое округле строение. Радоваться ли тому, что в лесной чаще оказалось человеческое жилье, или пугаться, что кто-то живет в таком неподходящем, а в гнетущей неестественной тишине, почти зловещем месте, Добромир затруднялся определить сразу, но скорее склонялся к последнему. Как-то уж не похожа была постройка на дом, где живут люди: широкая и приземистая, стены сложены из валунов, на крыше черепица – то ли склад, то ли темница. Откуда здесь вообще камни и черепица? Такие постройки и в крупных городах нечасто встретишь, все больше деревянные терема. Пожалуй, избушка на курьих ножках в этой чаще вызвала бы меньшее удивление.

Возможность рассмотреть сооружение вблизи не представилась, выехать на поляну Добромир не успел. В зарослях по правую сторону что-то зашуршало, заурчало, ветви раздвинулись. Что это было, парнишка разглядеть толком тоже не успел – вроде какая-то морда страшнючая. В тот же миг лошадь отпрянула и взвилась на дыбы, всколыхнув тишину диким испуганным ржанием. Добромир едва сумел удержаться в седле – хоть и знал уже, чего ожидать от пугливого животного, все равно все произошло неожиданно. Нет, больше он эту кобылу в поход не возьмет никогда в жизни, даже если Горыня еще и приплатит.

Эта мысль была последней, которая посетила голову Добромира. Последним же, что он увидел, был здоровенный сук, внезапно появившийся прямо перед глазами.

– Эй, ты! – донесся голос откуда-то издалека.

Еще только попробовав открыть глаза, Добромир сразу же почувствовал боль – болели веки, глаза, переносица, скулы, даже думать было больно.

Неимоверным усилием Добромир все же разлепил веки. Не зря голос показался знакомым – заслонив собой солнце, над ним склонилась та самая девчонка с самокатом, которая так искренне считала себя взрослой женщиной. Ее распушившиеся рыжие волосы сияли в солнечных лучах, словно нимб сказочного существа. Лица девчонки практически невозможно было разобрать против солнца, но Добромир почему-то был уверен – это именно она, Алина.

Следующие ее слова полностью подтвердили догадку:

– У тебя привычка такая, что ли, все время валяться на дороге, где я езжу?

Ну конечно, кто еще мог бы проявить такое пренебрежение к страдающему человеку? Да и голос точно ее. А в том, что он страдает, причем, скорее всего, невыносимо, Добромир нисколько не сомневался. При первой же попытке пошевелиться, парнишка почувствовал, что болит у него все.

– Вообще-то мне плохо, – заметил Добромир.

Не для того, чтобы вызвать сочувствие, чтобы его пожалели, а просто ради справедливости и ясности. Уж чего-чего, а сочувствия от Алины ждать точно не стоило.

– Ну, еще бы! – фыркнула она. – Все время с лошади на землю брякаться, так никакого здоровья не хватит.

– Я не все время, – буркнул Добромир.

Мог бы обиженно насупиться, но шевелить бровями тоже было больно.

– Конечно, – насмешливо поддакнула Алина. – Только когда со мной встречаешься. Ты вставать-то думаешь?

Она протянула руку.

Принимать помощь рыжей насмешницы не очень-то хотелось, но стоило пошевелиться, как от пяток до макушки и обратно волной прошла сплошная боль. Пожалуй, пытаясь подняться самостоятельно, Добромир будет корчиться, охать и выглядеть еще нелепее в глазах девчонки.

Держась за руку Алины, Добромир кое-как поднялся. Пока вставал, в глазах два раза потемнело и пришлось сжать зубы, сдерживая стон. От рыжей все равно никакого сочувствия не дождешься, а так явно страдать у нее на глазах казалось чем-то очень близким к сокрушительному удару по своему чересчур чувствительному самолюбию.

Впрочем, его состояние было вовсе не столь ужасным, как показалось сначала. Переносицу конечно ломило так, что даже мозг сжимался в ком, но в остальном просто синяки и ссадины по всему телу в большом количестве. Ну, в очень большом – весь как один сплошной синяк. Больно, но в общем-то терпимо, главное, что кости целы. А еще, кажется, топор где-то потерял. Да и лошадь непонятно куда подевалась. Хорошо хоть, досюда донесла, а то вытряхнула бы из седла там, в лесу, и обгладывали бы сейчас его молодые косточки разгулявшиеся покойники.

– А тебя твои друзья ищут, – сообщила Алина, прервав мысленную оценку Добромиром собственного физического состояния и постигших его имущественных потерь.

– Какие друзья? – недоуменно переспросил Добромир.

– Твои, – повторила девчонка. – Ясно же говорю. Что непонятного?

Добромир едва не ответил, что нет у него никаких друзей, но вовремя осекся. Скажешь так, опять насмешки начнутся – мол, такой неуклюжий и нелепый, что даже друзей нету. Нет, в родном селе были, конечно друзья-приятели, которых знал с детства, но он уж почти полгода как в Листоград перебрался, и вряд ли кто-то и Полян в курсе его нынешних занятий.

– И где они? – спросил Добромир, гадая про себя, кто же такие эти загадочные друзья и сколько их.

– По округе рыщут, – ответила Алина. – Твоя лошадь в поселок примчалась вся перепуганная, вот они и решили, что с тобой что-то случилось, пошли искать. А я как знала, что ты опять посреди дороги прилег.

Девчонка хихикнула. Добромиру снова подумалось, что за сочувствием, это точно не к ней. Но все же казалось удивительным, что сейчас именно она здесь, рядом с ним.

– Неужто ты тоже меня искала? – на всякий случай попробовал внести ясность Добромир.

– Ну вот еще! – пренебрежительно фыркнула Алина. – Других дел нету, что ли? Пошли, провожу тебя в село.

– Я и сам дойти могу, – самонадеянно заявил Добромир.

– Можешь-можешь, – согласно кивнула Алина, при этом всем своим видом слишком явно демонстрируя полное неверие в его способности. – А дорогу-то знаешь?

Вот тут крыть было нечем, Добромир даже не представлял, где сам сейчас находится. Наверняка в окрестностях Железновичей, раз девчонка здесь, но в какой стороне это село?

– Ну ладно, проводи, – нехотя согласился он.

Алина комично всплеснула руками:

– Ой, благодарю за разрешение! За что только такое доверие?!

Добромир предпочел не заострять внимание на кривляньях девчонки, рыжую вредину все равно не переговоришь, нравится ей дразниться – ну и пусть, а ему не до этих ребячеств, он тут по серьезному делу, хоть и не знает пока, как с этим делом разобраться.

Алина позвала Добромира за собой кивком головы и первой пошла вперед, затем оглянулась, увидела, как неуклюже он ковыляет, морщась при каждом шаге и держась за поясницу, вернулась и подхватила парнишку под руку.

– Обопрись об меня, – посоветовала девчонка. – Не бойся, я сильная.

– Я и сам сильный, – отозвался Добромир. – Смогу дойти.

– Сам ты три дня плестись будешь, – не согласилась Алина. – Держись за меня, говорю.

Проще было подчиниться, чем спорить, тем более, что передвигаться самостоятельно Добромиру и в самом деле было трудновато.

– А где твой самокат? – перевел Добромир разговор в более безопасное для своего самолюбия русло.

– Тут, за поворотом стоит, – указала Алина взмахом руки. – Пешком бы я тебя не потащила, ты хоть и тощий, а все равно тяжелый.

Если бы не было так больно шевелить бровями, Добромир нахмурился бы. Ну что за характер такой у рыжей, всегда найдет возможность уязвить.

Железный трехколесный механизм и в самом деле стоял на обочине дороги за поворотом. Добромир предпочел не выяснять, по какой такой причине девчонка спешилась именно здесь, а то опять нарвется на колкости. Может, грибы собирала, кто ее знает.

Алина усадила парня на широкую полку с низкими решетчатыми бортиками позади своего самоката. Как пояснила юная изобретательница, эту полку она использовала для перевозки мелкого груза, но и для Добромира сойдет.

Алина забралась в кресло и налегла на педали. Механическое чудо со скрипом покатилось по дороге, распугивая лесную живность. Добромира трясло неимоверно, каждая новая кочка отдавалась болью, прожигающей все тело насквозь. Слабым утешением могло служить только то, что не пришлось топать собственными ногами.

Алина привезла Добромира к собственному дому. Как только самокат вкатился во двор, Добромир услышал знакомый голос:

– Смотрите, братцы, вот и он!

Добромир повернул голову и увидел спускавшегося с высокого крыльца Громобоя. Следом за ним из терема вышли Кряж и Травослав. Все трое окружили самокат.

– Ты где его отыскала? – спросил Громобой Алину.

– Места знать надо, – ответила девчонка и скомандовала: – Забирайте своего задохлика.

Кряж и Травослав помогли Добромиру встать на ноги.

– Досталось тебе, друг, – сочувственно заметил Травослав. – Со злодеями бился?

– Вроде того, – уклончиво ответил Добромир.

Признаться, что просто брякнулся с лошади, отправившись на борьбу со злом, было стыдно. А вот самой лошади стыдно явно не было – привязанная у коновязи она равнодушно пережевывала овес, не удостоив даже взглядом своего незадачливого наездника.

– А вы зачем тут? – спросил Добромир своих товарищей по послушничеству.

За всех ответил Громобой:

– Так мы это… Подумали, а чего?

Несмотря на общительность, красноречие все-таки не являлось сильной стороной его натуры, но основную мысль Добромир все же понял. Его догадку подтвердил Травослав:

– Решили, что лишние руки не помешают ни тебе, ни старику. Всяко интереснее, чем огород ему копать и дрова пилить. Кстати, где он?

Добромир понуро вздохнул:

– Я его не нашел.

– Ну, пойдем в дом, там все расскажешь, – предложил Травослав. – Заодно и тебя подлечим.

Он взглянул на Алину:

– Не возражаешь, хозяйка?

– Тут бабушка хозяйка, – ответила девчонка. – Раз уж она вас пустила, то и я не против.

Кряж как обычно не произнес ни слова. От его поддержки Добромир отказался, поднялся по ступеням крыльца самостоятельно, хоть и изрядно хромая.

Хозяйка дома оказалась женщиной не столь почтенного возраста, как можно было бы подумать о бабушке – высокая, крепкая, уложенные волосы хоть и наполовину седые, но можно было понять, что когда-то она была такой же рыжей, как и внучка. Звали бабушку Алины Рудославой.

– Вот это тебя покорежило, парень, – заметила женщина, увидев Добромира. – Будто со всеми деревьями в лесу перебодался.

В ее голосе слышалось больше насмешки, чем сочувствия. Сразу стало понятно, от кого Алина унаследовала не только рыжую масть, но и свой характер.

– Ничего, подлатаем, – бодро и жизнерадостно заверил хозяйку дома Травослав.

Усадив Добромира на скамью и задрав на нем рубаху, он и в самом деле принялся натирать его какими-то мазями, извлеченными из своей котомки.

– Что за дрянь? – поморщился Добромир, почуяв малоприятный запах.

– Лучшее снадобье для излечивания легких травм: синяков, ушибов, растяжений и вывихов, – все так же широко улыбаясь, заверил его Травослав. – Даже при закрытых переломах помогает. Потом еще отвара моего хлебнешь, завтра будешь как огурчик.

– Я бы лучше съел чего-нибудь, – буркнул Добромир.

Только сейчас подумалось, что уже не первый день толком не ел, все только легкие перекусы. Желудок сразу же заявил красноречивым урчанием о пустоте чрева.

– Не беспокойся, накормим, – рассмеялась Рудослава.

Она кивнула внучке и Громобою:

– Чего пнями встали? Давайте на стол собирайте.

Переведя взгляд на Кряжа, она продолжила:

– А ты, молчун, пока баню затопи. Отмыть вас всех надобно, особенно вот этого.

Женщина с усмешкой указала на Добромира.

Голос Рудославы звучал так властно, что никто и не подумал возражать, даже ее своенравная внучка.

Приготовления не заняли слишком много времени, вскоре Кряж немногословно сообщил, что баня затоплена, и все уселись за стол.

– Вкусно, – похвалил угощение Добромир, когда блюдо перед ним опустело, а им самим овладело чувство сытости. – Благодарю, хозяйка.

– Не меня благодари, а дружка своего, – с усмешкой отозвалась Рудослава, указав на Громобоя. – Он постарался.

– Ты? – удивился Добромир, переведя взгляд на здоровяка.

– Ну да, – кивнул тот как ни в чем не бывало.

Добромир озадаченно хмыкнул. Оказывается, он еще многого не знает о своих товарищах по послушничеству: Громобой вон повар отменный, Травослав знахарствует. Интересно, какие способности продемонстрирует Кряж?

– Расскажи, дружище, что с тобой приключилось, – попросил Травослав. – Ты догнал Бранибора?

Добромир тяжело вздохнул и принялся рассказывать товарищам все, что успел узнать. Пришлось рассказать и о встрече с трупнем у лесного дома, крытого черепицей, и чем все закончилось.

– Так это лошадь тебя так? – удивился Громобой.

– Ну, не совсем, – поправил его Добромир.

Не хватало еще, чтоб все подумали, будто ему собственная лошадь напинала. Вон Алинка и так уже, по глазам видно, еле сдерживается, чтобы не прыснуть смехом.

Неожиданно подал голос Кряж:

– Ты сам лично трупня видел?

– Да вот как тебя, – ответил Добромир.

Заметив недоверчивый взгляд Алины, он поклялся:

– Честное слово. Такое ни с чем не перепутаешь.

Вообще-то, он не очень хорошо разглядел существо, повергшее в панику его лошадь, но что еще это могло быть?

– Получается, все покойники с погоста ожили и встали, – задумчиво произнесла Рудослава.

– Не все, – поправил ее Добромир. – Старые могилы остались нетронуты, уж не знаю почему.

– Ну, это понятно, – с умным видом изрек Травослав. – Там же одни кости остались, все мышцы сгнили давно. А скелету как двигаться? Он же рассыплется.

– Ну ты и всезнайка, – хихикнула Алина.

– А то, – гордо подбоченился Травослав. – Не только в травах толк знаю.

– Ага, еще в трупиках, – поддакнула девчонка, снова хихикнув.

– А старый-то тогда где? – удивился Громобой.

Добромир удрученно развел руками.

Алина посмотрела на Рудославу и спросила:

– Бабушка, ты когда-нибудь слышала про такое?

Женщина покачала головой:

– Про оживших мертвецов слышу впервые, даже не думала никогда, что такое возможно. А вот про дом в лесу кое-что слыхала.

При этих словах все сразу оживились и в ожидании уставились на Рудославу. Женщина продолжила:

– Еще когда я сама была совсем малой, поговаривали, что давным-давно обосновался там в чаще ученый человек, построил себе дом, который назвал лабораторией.

– Чудное слово, – удивился Громобой.

Добромир чуть было не согласился с ним вслух, но Кряж невозмутимо молчал, а Травославу и Алине, похоже, слово было знакомо. Не хотелось выглядеть в глазах остальных таким же туповатым, как Громобой.

– Слово ненашенское, – сказала Рудослава. – Он и сам-то был родом из далеких земель, и ремесло его называлось также чудно.

– Может, алхимия? – подсказал Травослав.

– Ну да, вроде похоже, – согласилась Рудослава. – Чем уж он там у себя в лесу занимался, и тогда никто не знал, а сейчас-то и подавно никто не скажет.

– Так может, это все его проделки? – спросил Добромир.

– Да нее, – усомнился Травослав. – Люди так долго не живут.

– Ага, – с иронией кивнула Алина. – Покойники тоже обычно спокойно на кладбище лежат.

Версию Добромира окончательно опровергла Рудослава:

– Тот человек умер, когда и меня-то еще на свете не было. Если кто и повинен, точно не он.

– Но причину искать все равно нужно там, в его логове, – решительно заявила Алина. – Не спроста трупни именно там ошиваются.

– Согласен, – поддержал ее Добромир. – Наверняка кто-то залез в эту…

Он запнулся и посмотрел на Травослава.

– Лабораторию, – подсказал тот.

– Вот-вот, – кивнул Добромир с таким видом, словно не очень-то и нуждался в подсказке товарища. – Забрался туда и снова занялся этой… самой…

Что ж за слова-то такие – ни запомнить, ни выговорить.

– Алхимией, – снова подсказал юный травник.

Громобой тут же вскочил на ноги и воскликнул:

– Тогда пошли! Чего ждем?!

Кряж ухватил его за плечо и силой усадил обратно.

– Не горячись, друг, – призвал здоровяка Травослав. – Обязательно пойдем и всех спасем, но сперва нужно хорошенько все обдумать и подготовиться.

Он перевел взгляд на Добромира и добавил:

– А кое-кому неплохо бы еще и сил набраться.

– Ступайте-ка вы в баню, – распорядилась Рудослава. – Отпаритесь, грязь всю смоете, глядишь, и мысли свежие в голову придут, и силы появятся.

Возражать никто не стал, парни тут же поднялись с мест.

– Ты с нами? – спросил Громобой Алину.

– Ага, спинки вам пошоркаю, – отозвалась та с ехидцей. – Сейчас только напильник возьму покрупнее.

Предложение Громобоя можно было бы принять за шутку, но судя по тому, как он смутился, просто ляпнул, не подумав, и сам это понял.

Баня с парилкой и в самом деле пошли Добромиру на пользу, после парной он почувствовал себя гораздо лучше. Пока парни отмывались, Алина притащила откуда-то толстенную книгу в потертом кожаном переплете. Когда поздним вечером все собрались за общим столом, девчонка раскрыла книгу посередине и указала гостям на один из текстов:

– Вот, тут про трупней написано.

– Да ну! – оживился Травослав. – Ты где это взяла?!

– Ну, мы же не в деревне дремучей живем, – отозвалась Алина. – Библиотека у нас имеется, хоть и не такая большая, как у вас в Листограде.

Добромир придвинулся ближе и поинтересовался:

– Прям все про трупней написано?

– Все не все, а кое-что есть, – ответила девчонка. – Ты читай, коли конечно грамоте обучен.

– Обучен, не сомневайся, – насупился Добромир.

И почему эта рыжая все время только самое худшее о нем думает?

Добромир и Травослав вдвоем принялись внимательно изучать указанный девчонкой текст.

– Тут про зомби каких-то, – обескуражено пробормотал Добромир.

– Это чужеземцы трупней так называют, – пояснил Травослав. – Книжка-то не наша, только перевод.

– По делу там есть что? – спросил Кряж.

– В общих чертах, – ответил Травослав. – Тут ссылаются на древних алхимиков, которым удавалось оживлять мертвецов. Только ни слова о том, как загнать их обратно в могилы. Зато сказано, что слюна трупней становится ядовитой и вызывает бешенство у покусанных ими живых людей.

– Может, именно потому люди в Вороньей пади пропадают? – предположил Добромир. – Бесноватыми стали от укусов и бегают сейчас по лесам.

– А делать-то чего? – спросил Громобой.

– Думаю, стоит пробраться в лесную лабораторию и хорошенько ее осмотреть, – сказал Травослав. – Кажется мне, что действительно кто-то там возобновил опыты того древнего алхимика.

– Думаешь, если поймаем этого кого-то, сможем узнать, как их одолеть? – оживился Добромир.

– Можно попробовать, – кивнул Травослав.

– Ну и как вы собрались туда пробраться? – поинтересовалась Алина. – Искусают вас и будете потом по лесу шорохаться тварями безмозглыми.