Текст книги "Журнал «Вокруг Света» № 2 за 2005 год (2773)"

Автор книги: Вокруг Света Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Воспоминания тех, кто первым пришел учиться и работать в новые здания МГУ, полны восторга. Университет поражал своим простором, богатством убранства и красотой интерьеров, современностью оборудования и невиданными по тем временам бытовыми удобствами. Университет располагал всем необходимым – столовыми и буфетами, магазинами и парикмахерскими, прачечными и сберкассами, музеями и библиотеками, бассейнами и поликлиниками, почтой и телеграфом. Можно было провести все 5 лет студенческой жизни, ни разу не покинув МГУ.

Комплекс на Ленинских горах открылся уже после смерти Сталина, когда страна очень медленно пробуждалась от страшного сна. В огромные окна Главного здания МГУ вливались потоки солнечного света и свежего воздуха, и казалось, что все худшее для университета позади. Жизнь изменилась, изменился и университет. После десятилетий ксенофобии страна повернулась лицом к остальному миру. Десятки иностранных делегаций начал принимать университет, ставший местом проведения многочисленных международных симпозиумов, съездов, конференций. С лекциями и выступлениями к студентам и преподавателям МГУ обращались зарубежные ученые и политические деятели. В 1957 году университет превратился в один из центров VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. В 1958 году под руководством Р. Быкова открылся Студенческий театр МГУ. С началом «оттепели» наладились постоянные контакты с крупнейшими зарубежными научными центрами, все больше ученых выезжало за пределы страны для обмена опытом и информацией со своими иностранными коллегами. Резко возрос поток иностранной молодежи, желающей получить образование в МГУ. В 1950 году в университет из-за рубежа приехал лишь 171 человек, в 1956 году их было почти 1 300, так что пришлось даже открывать специальные курсы по изучению русского языка, а со временем был создан деканат по работе с иностранными студентами. После переезда естественных факультетов на Ленинские горы МГУ существенно расширил прием студентов, поступающих на первый курс. В середине 1960-х годов в университете обучалось до 25 000 человек. Гуманитарные факультеты – экономический, филологический, исторический, философский, юридический, а также созданный в 1952 году факультет журналистики, – заняли площади, высвободившиеся после переезда естественных факультетов. Несколько изменились учебные планы и правила приема в Московский университет. Среди абитуриентов приоритет отдавался тем, кто имел не менее чем 2-летний стаж работы, на некоторых факультетах это стало обязательным условием для зачисления в МГУ. За каждым студентом теперь закреплялся научный руководитель. Чтобы разгрузить студентов, было сокращено количество изучаемых непрофилирующих дисциплин, однако вводился госэкзамен по курсу истории КПСС. Студенческая жизнь в те годы стала гораздо разнообразнее. Постоянно проходили встречи с поэтами, писателями, актерами ведущих театров, на которых слушали, говорили и спорили, спорили, спорили… Это было время великих и наивных споров на вечные темы. И пусть «оттепель» вот-вот должна была смениться «похолоданием», ничто уже не могло вернуть ни университет, ни страну в прежние времена.

Новейшая история

Те годы, что принято называть «застоем», стали целой эпохой для университета. Они вместили в себя пару десятилетий относительно безмятежной и относительно сытой жизни, когда ученые и студенты могли спокойно заниматься своим делом, а государство брало на себя обязанность обеспечивать примерно равные для всех условия работы и существования, взамен требуя лишь одного – лояльности. Изо дня в день, из года в год текла размеренная, налаженная и предсказуемая жизнь. Почти ничего не менялось ни в самом университете, ни вокруг него. Наука финансировалась стабильно, учеба в университете считалась престижной, и МГУ не мог пожаловаться на недостаток студентов. Каждый год выпускалось несколько тысяч молодых специалистов, которые отрабатывали 3 положенных года по распределению. Гуманитарные факультеты переехали на Ленинские горы, где для них построили новые корпуса. Эти здания тоже вполне могут служить символом своего времени – простые, довольно скучные коробки из стекла и бетона, без излишеств и украшательства, торжество серийного, обезличенного производства. Помимо гуманитариев в одном из таких корпусов разместился вновь созданный факультет вычислительной математики и кибернетики, знаменитый ВМК. На Моховой остались лишь факультет журналистики, обосновавшийся в Аудиторном корпусе, да появившийся в 1966 году факультет психологии, занимающий часть здания, построенного Казаковым.

Эти времена, когда ученые не задумывались о финансировании своих исследований, выпускники университета гарантированно получали работу, а выдача зарплат и стипендий не могла задержаться ни на один день, имели, конечно, и оборотную сторону. Вся жизнь была строго регламентирована, существовать предлагалось только в рамках заданных раз и навсегда правил. Огромная, неповоротливая государственная машина, стремящаяся контролировать все и вся, часто не поспевала за реальной жизнью. Любое действие требовало многочисленных согласований. Порой оказывалось, что результаты исследований, на которые затрачены колоссальные средства, попросту никому не нужны, как ненужными зачастую становились выпускники лучшего вуза страны, нередко работавшие не по специальности. И еще это годы бесконечных собраний, совещаний, заседаний, политинформаций, месячников солидарности, на которых потоком лились славословия о торжестве идей социализма, клятвы в верности марксистско-ленинскому курсу, призывы крепить трудовую дисциплину, обещания взять на себя повышенные обязательства… В этой абсолютно предсказуемой, довольно комфортной и лишенной каких-то серьезных потрясений жизни у многих людей порой возникало ощущение удушья. Казалось, ничто не может измениться, так было, есть и будет.

И вдруг в одночасье рухнул привычный, представлявшийся незыблемым мир. Развалилась огромная страна, отдала власть партия, подменявшая собой все государственные структуры, время тотальных запретов сменилось полнейшей вседозволенностью. В этой ломке старого, в запале отрицания под сомнение ставились и все те ценности, которые составляют основу любого общества. В какое-то время показалось, что без образования, без образованных людей страна вполне может прожить, а расходы на фундаментальную науку – слишком затратная строка бюджета. Желающих поступить в МГУ резко убавилось, конкурсы на всех факультетах упали, снизился проходной балл. В 1987 году количество заявлений, поданных от абитуриентов, по сравнению с 1982 годом сократилось на 2 300. Университет переживал уход многих специалистов, покинувших лаборатории и кафедры в поисках лучших заработков. Но какие бы страсти ни кипели на улицах, в какую бы сторону ни качался маятник общественного мнения, университетские стены всегда дарили ощущение защищенности. Даже в те годы, когда университету не хватало самого необходимого, в его аудиториях, коридорах, на кафедрах сохранялась какая-то очень светлая, радостная и доброжелательная атмосфера.

Перемены, вторгшиеся в жизнь страны, коснулись и МГУ. Главными приметами университетского бытия той недавней поры стало невообразимое смешение и мимолетность событий, поступков. Появлялись и исчезали самые разные студенческие и молодежные объединения, организовывались и тут же распадались первые совместные предприятия, стенды, на которых еще недавно висели призывы и лозунги, пестрели объявлениями о покупке и продаже чего угодно, вечерами в аудиториях первого этажа ГЗ крутили американское кино, тут же, у входа, располагался «Гайд-парк», где на многочисленных стендах публиковались различные мнения по самым животрепещущим вопросам.

Прошло совсем не так уж много времени. Пена осела. Как и много лет назад, пропали всякие сомнения в необходимости университета, важности университетского образования. Снова сотни вчерашних школьников стали мечтать о том, чтобы поступить именно в МГУ. Сегодня на 29 факультетах Московского университета обучаются 40 000 человек, их образованием и научной работой занимаются 300 академиков и членов-корреспондентов, 2 500 докторов наук и почти 6 000 кандидатов наук. Университет, живущий в меняющейся стране, меняющемся обществе, сохраняя свои традиции, стремится обрести современные черты. Теперь здесь помимо наук, изучаемых со времен Шувалова и Ломоносова, преподают менеджмент, основы рекламного дела, бизнеса, маркетинга.

В 1992 году была восстановлена автономия МГУ. Теперь вуз живет по законам своего устава, а ректор вновь избирается тайным голосованием коллектива университета. Сегодня МГУ возглавляет академик В.А. Садовничий, на долю которого выпало бремя ответственности за университет в эпоху перемен. В 1991 году вернулся веселый праздник Татьянин день, отмечаемый студентами так же радостно и шумно, как и 100 лет назад. И старая университетская церковь на Моховой снова стала домом Господа.

Вершина образования

Символом Московского университета стало высотное здание на Воробьевых горах – самой высокой точке Москвы. Уже в годы строительства стало ясно, что «здесь будет университет», а не «новое здание университета». Более того, высотное здание перетянуло на себя всю символику Храма науки, и даже устные предания, обычно обитающие вокруг старых построек, в Московском университете рассказывают о доме на Воробьёвых горах.

Село Воробьево, известное с XIV—XV веков, от всех прочих предместий Москвы отличалось необыкновенно красивым видом на первопрестольную, а потому ценилось как место прогулок и пикников. Возможно, поэтому и Екатерина II предпочла реконструировать здесь царский загородный дворец, а не устроить университет, как предлагал Прокопий Демидов. В дальнейшем местность так и оставалась типичной для сельско-промысловой округи Москвы. Новая жизнь Воробьевых гор и официальная история университетского комплекса начинаются с 1935 года: Генеральный план предусматривал преобразование Юго-Запада и строительство здесь масштабных общественных объектов. Первым шагом оказалось переименование в том же году Воробьевых гор в Ленинские. В 1947 году был утвержден план возведения высотных зданий.

Архитектурное решение университетского комплекса принадлежит Л.В. Рудневу (руководитель коллектива), П.В. Абросимову, С.Е. Чернышеву, А.Ф. Хрякову, инженерное – В.Н. Насонову; основные авторы еще до начала строительства стали лауреатами Сталинской премии. Весь же коллектив насчитывал около 400 архитекторов и инженеров, эскизный проект был выработан в течение 4 месяцев; инженерные расчеты шли вместе со строительством. Разработчики учитывали пожелания ученых по оборудованию лабораторий, от подачи воздуха и электричества разного напряжения до подбора кресел и столов. Закладка фундамента состоялась 12 апреля 1949 года, а 1 сентября 1953 года новый университетский дом был торжественно открыт.

Разные описания называют различное количество построек, входящих в комплекс: от 27 до 60. Однако безусловной доминантой является высотное Главное здание, решенное, как пишут историки архитектуры, подчеркнуто скульптурно. Сам Л.В. Руднев считал: «Воздух, омывающий здание, не меньше участвует в композиции, чем само здание».

Среди проектировщиков шли дебаты, в каком именно месте лучше начать сооружение: на самом берегу (а берег облицевать гранитом и создать лестницу к реке) или в глубине, дабы создать перспективу. Спор был решен при помощи аэростатов, самый большой из которых подняли на 240 м от земли, то есть на проектируемую высоту здания. В результате ГЗ стоит примерно в 1 км от бровки горы.

Первоначальный план рисовал образ гигантского города: к университету прямо от Кремля собирались проложить грандиозную магистраль, на ее пересечении с рекой предполагались широкие мосты, а затем на крутом берегу магистраль должна была расходиться в стороны двумя боковыми проспектами, которые обняли бы высотное здание. Нынешний город и университет связаны более сложными и естественными связями, но от парадного входа перспектива открывается прямо на Кремль – через широкий обзор смотровой площадки. С осью комплекса соотносятся все постройки Юго-Запада, от Детского музыкального театра до Олимпийской деревни. Богатый силуэт виден с разных концов Москвы.

Комплекс проектировался как шедевр эпохи сталинского неоклассицизма и по прообразу дворцов Петербурга, Франции, Италии. Огромное парадное пространство геометрически распланировано таким образом, что перспективы входов и окон продолжаются в парк, где зеленые партеры сочетаются с цветниками. В оформлении зданий в изобилии использовались декор и скульптура, а внутри зданий – мозаика, колонны, лепнина, люстры, светильники; дерево, мрамор и гранит со всех месторождений Советского Союза, а также скульптурные, рельефные, мозаичные портреты ученых всех времен и народов. Гигантские размеры здания и архитектурных деталей будто созданы в расчете на тех скульптурных юношей и девушек, которые установлены у фасада МГУ. Силуэт, цветные керамические орнаменты переходов

Главного здания напоминают о самом первом «Аптекарском доме» университета. Жесткая симметрия композиции, «флигели» химического и физического факультетов, парадные лестницы и пандусы, колонные портики роднят комплекс на Воробьевых горах с университетским домом на Моховой. Главное здание имеет в плане силуэт буквы «Ж» – дабы избежать замкнутых дворов-колодцев; каждая сторона корпуса является фасадом, главный из них обращен к Москве-реке. Само сооружение – каркасная постройка на коробчатом фундаменте, облицована керамическими блоками, светлыми в основной части, и красными в переходах между башнями. Высота центральной 32-этажной части 238 м, периметр стен Главного здания составляет 3 км.

Первые описания комплекса на Воробьевых горах изобилуют цифрами. Например, обойти все здания университета – значит преодолеть около 145 км, а чтобы побывать во всех его помещениях (по 1 мин. в каждом), понадобится около месяца. Другая популярная тема – технические новинки и новшества бытового комфорта. Особое место – рассказ об общежитиях. Считалось, что коридоры их хорошо освещены, что комнаты меблированы удобно и со вкусом. Комнаты – 8 м2 для студента и 12 для аспиранта – сгруппированы по две в квартирные блоки.

Главное здание включает в себя, помимо нескольких технических этажей, аудитории и помещения механико-математического, геологического, географического факультетов, ректората и профкома. Актовый зал Главного здания, рассчитанный на 1 500 мест, представляет собой прямоугольный зал в обрамлении 26 беломраморных колонн с золочеными капителями; между колоннами установлено 18 бюстов ученых, воспитанников университета. Дом культуры на 800 мест – это хорошо оборудованный театр. Подвальный этаж занимает спортивный зал в 600 м2 и закрытый бассейн. На 18 ярусах центральной башни располагается библиотека, обслуживающая естественнонаучные факультеты. Книгохранилище проходит через центр, а читальные залы опоясывают его по светлой части здания. Самые высокие из обитаемых этажей (с 24 по 31) занимает комплексный Музей землеведения. Окна музея расположены по периметру высотной части ГЗ, и оттуда видна необыкновенная панорама Москвы, а в летние месяцы можно пройти по открытой круговой балюстраде.

Физический, химический, биологический факультеты и факультет почвоведения вынесены вовне в силу специфики их научной работы и играют роль своеобразных «флигелей» и «парковых павильонов» Дворца науки. Однако именно эти постройки потребовали массы оригинальных инженерных решений. Для борьбы с вибрацией части зданий разъединены, предусмотрены также дополнительные механизмы, гасящие вибрацию; электротехническое оборудование вынесено на чердак, рядом с физфаком сооружена силовая подстанция; на биофаке предусмотрены лаборатории, создающие климатические условия разных зон, а на химфаке внутренние стены здания сделаны из сборных деталей, где внутри деревянных панелей проложены вентиляционные короба, трубы, кабели. Четыре фонтана университетского сквера – это воздушные резервуары для химфака (длина трех туннелей по 150 м каждый), по ним мог бы проехать грузовик. Возможно, именно они породили самую популярную легенду о запутанных подземных ходах, связывающих все основные постройки Воробьевых гор. Площадка была выбрана так, что сохранялась возможность возведения дополнительных зданий, однако строительство 1960 – 1980-х годов не было объединено цельным замыслом. В 1970 и 1978 годах начались занятия в двух новых гуманитарных корпусах, созданных в стиле позднего конструктивизма, в универсальной эстетике стекла и бетона. И хотя над проектами работали целые коллективы архитекторов, устное предание гласит, что 1-й гуманитарный корпус построен по типовому проекту гостиницы и стеклянная библиотека заняла место ресторана. В 1987 году было принято решение о возведении нового университетского комплекса вдоль Ломоносовского проспекта. Одним из первых его сооружений станет выдержанное в стилистике окружающей архитектуры здание фундаментальной библиотеки МГУ. Его многоэтажные корпуса, соединенные между собой, станут хранилищем для 5 млн. книг. В центральной башне высотой 40 м расположатся читальные залы и музей МГУ. Кроме того, в библиотеке разместятся интернет-кафе, зал заседаний Ученого совета университета и Большой актовый зал МГУ. Предполагается, что богатейшим собранием книг смогут воспользоваться и все жители Москвы, для которых будет открыт отдельный читальный зал. Чтобы связать обе территории МГУ воедино, часть Ломоносовского проспекта со временем будет убрана в туннель, пока же попасть к фундаментальной библиотеке из университетского городка можно будет по подземному переходу.

Дмитрий Иванов

Планетарий:
Визит к Властелину Колец

Чтобы долететь от Земли до Сатурна, автоматической межпланетной станции «Кассини» понадобилось почти 7 лет. Все эти годы большая часть приборов «Кассини» спала, просыпаясь лишь для того, чтобы запечатлеть пролетающие мимо объективов небесные тела. Путешествие успешно закончилось в июле 2004 года, когда станция стала искусственным спутником Сатурна и начался многолетний период активной работы, ознаменовавшийся спуском на поверхность Титана в январе 2005 года исследовательского зонда «Гюйгенс».

Загадочный тихоход

Властелином Времени – Сатурном назвали древние римляне эту сияющую бледным светом планету за величественный и неторопливый путь по небосводу. Именем всесильного бога Кроноса, ведающего тайнами жизни и смерти, величали ее греки. В честь этого бога, хранителя времени, возводились храмы, слагались гимны и легенды. Но пришло время, и ученые с помощью телескопа приблизили к себе самую далекую из видимых невооруженным глазом планет. Оказалось, что небесный владыка не похож ни на одну из известных им планет. Наблюдатели увидели совершенно неведомое тело – то ли вытянутое, то ли имеющее какие-то странные образования по бокам.

Главное открытие, связанное с Cатурном, произошло в середине XVII века, когда Гюйгенс открыл знаменитые кольца и его крупнейший спутник – Титан. С тех пор существенно усовершенствовались, стали зорче телескопы, были открыты новые спутники Cатурна (сейчас их уже известно более 30, и открытия продолжаются), а также отдельные детали колец. Сегодня любой желающий может увидеть изменяющийся облик окольцованной планеты, не только взяв в руки научный журнал, но и вооружившись ночью хорошим полевым биноклем, и тем не менее прибавить что-либо более существенное к знаниям о семье Сатурна земные телескопы не позволяют – слишком уж далеко лежат исследуемые объекты. Коренным образом ситуация смогла измениться лишь 47 лет назад, когда первый искусственный спутник закружил вокруг Земли, возвестив миру о начале космической эры.

Космические пилигримы

Первым посланцем Земли, отправившимся в путешествие к Сатурну, стала американская межпланетная станция «Пионер-11». Запущенная в апреле 1973 года, она через шесть с половиной лет пронеслась вблизи Властелина Колец и передала первую серию его портретов с близкого расстояния. А в начале 1980-х годов начатую работу с еще большим успехом продолжили два «Вояджера».

Знаменитые кольца Сатурна оказались состоящими из тысячи тонких колечек, причем некоторые из них необъяснимым образом переплетались. Спутники, видимые в телескоп только как небольшие звездочки, предстали в образе самостоятельных и огромных миров, покрытых ледяным панцирем и имеющих весьма сложный рельеф. Но самый невероятный сюрприз преподнес исследователям Титан. Оказалось, что этот спутник, превосходящий размером Меркурий, обладает собственной атмосферой, причем столь плотной, что ни с одного из пролетавших мимо космических аппаратов так и не удалось разглядеть его поверхность. Было понятно, что здесь необходимы более детальные исследования и без специальной миссии не обойтись. Первоначально предполагалось запустить сразу два аппарата-исследователя дальнего космоса: первый направить к комете Копфа, с заданием внедрить в ее ядро специальный зонд (пенетратор), а второй забросить в направлении Сатурна. Однако жизнеспособным оказался лишь второй проект, причем его материальное воплощение по сравнению с первоначальным планом существенно видоизменилось. В разработке приняло участие множество организаций, среди которых Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США (NASA), Европейское космическое агентство (ESA) и Итальянское космическое агентство. Аппарат, отправляющийся в дальний путь, решено было назвать «Кассини». Ему предстояло исследовать систему Сатурна и саму планету. Кроме того, на борту закрепили небольшой европейский зонд, который должен был впервые в истории осуществить мягкую посадку на Титан. Зонд получил имя «Гюйгенс». Так необычно спустя века вновь встретились имена знаменитых ученых прошлого.

Непосредственные контактеры

«Кассини» является самым крупным, дорогим и сложным из американских автоматических межпланетных аппаратов. Его стартовый вес почти 6 тонн, высота больше 10 метров, а чтобы обхватить «Кассини» по диаметру, нужно взяться за руки семерым взрослым мужчинам. На его борту установлено 12 научных приборов и имеется выдвигающаяся 11-метровая штанга для магнитометра. Связь с Землей обеспечивает 4-метровая остронаправленная итальянская антенна. Если всю имеющуюся на борту электрическую проводку растянуть в одну линию, то ее длина составит более 14 километров. У аппарата нет привычных солнечных батарей. На орбите Сатурна из-за удаленности от Солнца они малоэффективны, поэтому энергией «Кассини» обеспечивают 3 радиоизотопных термоэлектрических генератора, содержащих в общей сложности почти 33 килограмма радиоактивного плутония. Более половины стартового веса «Кассини» занимало топливо. И хотя только 1% времени путешествия до Сатурна аппарат провел с работающими двигателями, так много топлива ему необходимо для торможения, выхода на сатурнианскую орбиту и последующих маневров.

Не менее интересен и зонд «Гюйгенс», предназначенный для посадки на Титан. На его борту 6 приборов для детального изучения поверхности, скрытой за таинственными оранжевыми облаками. Имеется и специальная десантная камера для съемки пейзажа, расстилающегося вокруг места посадки. В пути зонд, масса которого составляет 350 килограммов, был спрятан под огромным, почти 3-метровым, кожухом и выглядел на фоне затянутого в золотое одеяло теплозащиты «Кассини» как «летающая тарелка», пристыковавшаяся к земному межпланетному космическому аппарату.

Крупнейший из спутников

Диаметр Титана – 5 150 км. Площадь поверхности, как у вместе взятых материков Евразии и Африки. Период обращения Титана вокруг Сатурна в точности равен обороту вокруг собственной оси – почти 16 суток. Это значит, что он всегда смотрит на окольцованную планету лишь одним своим полушарием, как и Луна на Землю. Атмосфера в основном азотно-метановая, причем азота более 80%. Давление у поверхности – 1,5 земной атмосферы, а температура опускается ниже –200°С. Кроме того, толщина атмосферы очень велика – почти в 10 раз больше земной, в ней много облаков и дуют достаточно крепкие ветры со скоростью более 100 км/ч. Штанга магнитометра Платформа с фотосъемочной аппаратурой Антенны для изучения спектра радиоизлучения и плазменных волн Реактивные двигатели для коррекции траектории полета и выхода на орбиту (суммарная «тяга» – 990 ньютон) Основная остронаправленная антенна

Данное комбинированное изображение, уже переданное «Кассини» на Землю, получено в инфракрасных (зеленые и красные детали рельефа поверхности) и ультрафиолетовых лучах (голубая дымка атмосферы).

Траектория полета

Старт «Кассини» состоялся 15 октября 1997 года. Чтобы вывести в космос столь огромный груз, была использована мощная американская ракета-носитель «Титан-4Б». Между аппаратом и ракетой был установлен дополнительный разгонный блок «Кентавр», который и придал межпланетному путешественнику необходимую стартовую скорость и первоначальное направление полета. Кстати, оно было вовсе не в сторону желанного Сатурна, а смотрело во внутренние просторы Солнечной системы, точнее, в сторону Венеры. По земным понятиям это можно было бы сравнить с путешествием из Москвы в Петербург через Владивосток. Но в космосе это вовсе не абсурд. Там не бывает прямых дорог. Любая космическая трасса – часть эллипса. И часто случается так, что для экономии топлива лучше всего использовать так называемые гравитационные маневры, получая дополнительную скорость за счет пролета вблизи планет. Сегодня такая эквилибристика в космосе применяется повсеместно. При правильном расчете аппарат, проходя вблизи одной из выбранных для маневра планет, может не только изменить направление своего полета, но и приобрести дополнительную скорость за счет гравитационного притяжения и собственного движения планеты. И все это происходит, что называется, «даром», то есть без расхода драгоценного топлива. И такой космический волейбол может происходить неоднократно. Не стал исключением и «Кассини». В случае если бы ученые решили отправить аппарат сразу к Сатурну, им пришлось бы загрузить на борт еще целых 68 тонн топлива – никакая из современных ракет не справилась бы с такой ношей. Но за подобную эквилибристику приходится платить временем полета и точной датой старта, соответствующей удачному расположению ускоряющих планет и, конечно, запасаться терпением на дополнительные годы полета.

Фактически весь путь до цели своего путешествия – таинственного Сатурна, «Кассини» провел в своеобразном анабиозе. Все его ненужные во время перелета системы спали. Лишь изредка группа управления связывалась с бортом аппарата и ждущим своей очереди зондом, чтобы проверить их самочувствие или провести научные исследования. Однако с января 2004 года операторы принялись постепенно выводить аппарат из спячки. Начали активироваться система за системой, включаться все больше научных приборов и всевозможных датчиков. «Кассини» начал ощущать приближающийся Сатурн. На регулярно поступающих снимках хорошо было видно, как растет изображение величественного Властелина Колец. «Кассини» подходил в направлении, лежащем ниже плоскости колец, и Сатурн представал взору камер немного похожим на вечернюю Луну – в фазе первой четверти, – и темная тень от планеты лежала на кольцах. В таком ракурсе Сатурн никогда не виден с Земли.

Выход на орбиту

Интересное событие произошло незадолго до выхода «Кассини» на сатурнианскую орбиту. Аппарат вошел в гравитационное поле Сатурна 18 мая 2004 года, а уже 11 июня прошел в непосредственной близости в 2 068 километрах, от внешнего его спутника – Фебы («Вояджер-2» проходил почти в 1 000 раз дальше). Возможность встречи с ней подарила сама природа за счет удобного положения этой маленькой луны на момент подлета. Ученые считают эту возможность уникальной удачей. Кроме того, Феба весьма необычный спутник. Орбита ее сильно вытянута, да еще и вращение происходит в противоположную сторону по отношению к другим сатурнианцам. Видимо, мы имеем здесь дело с захваченным гравитационным полем планеты-гиганта астероидом или ядром кометы. Снимки Фебы, переданные «Кассини» на Землю, оказались сенсационными. На них предстало астероидоподобное неправильной формы тело с размерами чуть больше 200 километров, усеянное кратерами всевозможных размеров, в том числе и гигантских, до 50 километров в поперечнике. При детальной съемке на стенках некоторых из них были обнаружены четкие слои какого-то белого вещества, лежащего под многометровым темным слоем. Казалось, что оползни обнажили ледяную основу Фебы. И это визуальное впечатление вполне подтвердили данные приборов «Кассини». По-видимому, Феба как минимум наполовину состоит изо льда. Маленькая сатурнианка по своим характеристикам оказалась очень похожей на Плутон и его спутник Харон, а также на многие объекты ледяного пояса Койпера, где сосредоточены протокометные ядра. А значит, она ближе к кометам, чем к астероидам. И это только первое прикосновение и первая тайна системы Сатурна.

Для того чтобы оказаться на сатурнианской орбите, «Кассини» предстояло выполнить долгожданный и ответственный маневр торможения. Он был давно и тщательно рассчитан, и вся программа действий помещена в память бортового компьютера. Радиосигнал летит от Земли до Сатурна почти 1,5 часа и еще столько же обратно. Значит, если оператор пошлет команду на торможение, то сообщение о том, что она выполнена, он получит лишь по прошествии 3 часов. За это время можно переделать уйму дел и при этом не опоздать на очередной сеанс связи. Так что если торможение не будет происходить на автопилоте, аппарат пронесется мимо желанной цели, и только его и видели.

И вот долгожданный день 1 июля 2004 года, которого так ждали конструкторы и ученые, наступил. В 2:11 по Гринвичу «Кассини» прошел так называемый восходящий узел траектории и преодолел плоскость колец Сатурна, причем проскочив точно между двумя тонкими внешними колечками, обозначаемыми как F и G. При этом аппарат был развернут таким образом, что остронаправленная антенна служила своеобразным зонтиком для хрупких приборов, защищая их от возможного воздействия находящихся между кольцами частичек пыли. К счастью, столкновения не повредили аппарату, но их было зафиксировано не менее 100 тысяч. Затем, через 24 минуты, над ярким, хорошо видимым с Земли кольцом A, включился на торможение один из двух основных двигателей аппарата. Он проработал целых 97 минут, израсходовав 850 килограммов топлива. За это время «Кассини» прошел наиболее близкую к Сатурну точку, всего в 20 тысячах километров над его облаками, промчавшись почти над всей плоскостью колец. А когда двигатель смолк, стало ясно, что мечта исследователей сбылась – «Кассини» оказался на орбите Сатурна. Это была долгожданная победа. Еще один нырок между тонкими кольцами и – окончился беспримерный перелет, который длился почти 7 лет по земным часам. В апартаментах же Властелина Колец это все заняло лишь четверть года, можно сказать, один сезон. Ведь сатурнианский год во много раз больше земного – эта планета совершает свой оборот вокруг Солнца за 29,5 года. За то время, пока «Кассини» находился в пути, Сатурн переместился из созвездия Рыб в созвездие Близнецов.