Текст книги "Журнал "Вокруг Света" №1 за 1996 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
2001 и дальше: Ганнибал, малая родина Марка Твена
Я переводчик Марка Твена. Моя приятельница, московская поэтесса, зная мою одержимость Твеном, давно величает меня по отчеству не Марковной, а Марктве-новной. Для осуществления своей мечты я предусмотрительно родила младшего сына, передала ему в генах клаустрофобию «невыездной» и в свое время проводила в аспирантуру университета Чикаго. Приглашая меня в гости, сын сказал по телефону:
– В конце месяца поедем в Ганнибал – красить за деньги забор.
Мы долго ехали по скучной прерии и добрались до Ганнибала лишь поздно ночью. Но утро с лихвой вознаградило за утомительный путь. Перед нами на зеленых холмах живописно раскинулся старинный светлый городок. Чистые улочки сбегали к полноводной Миссисипи. С холма открывался обзор на всю реку вверх и вниз по течению и лесистые просторы Иллинойса на другом берегу. Приезжая в Ганнибал, Твен каждый раз поднимался на Холидэй-хилл, откуда виден был весь город, и снова чувствовал себя мальчиком, а все прошедшие годы казались ему долгим сном.
Забор покрасили без нас. Он безупречно белый, рядом стоит указатель: «Забор Тома Сойера». За белым забором – родной дом и мемориальный музей Твена. Желающих красить забор – хоть отбавляй. С 30 июня по 4 июля в Ганнибале проходят «Национальные дни Тома Сойера». Этот фестиваль, на который съезжаются семьями со всей Америки, проводится вот уже сорок лет. Среди прочих состязаний есть и покраска забора. Босые мальчишки, закатав рукава и подвернув джинсы, соревнуются, кто быстрей и лучше покрасит отведенные им несколько досок. На этом же фестивале избираются на год Том Сойер и Бекки Тэтчер из местных старшеклассников. Целый год они, как послы доброй воли, представляют Ганнибал в США и за его пределами, участвуя во всех официальных церемониях.
У хранителя музея говорящая фамилия – мистер Суйте. Юмористы не упустили бы случая ее обыграть. Но – шутки в сторону – мистер Суйте действительно очень мил и радеет о делах твеновского мемориала. Передаю в дар музею книгу своих переводов из Твена. Хранитель приятно удивлен неубывающей популярностью Марка Твена в России. Для меня, в свою очередь, приятная неожиданность, что Твен – один из самых любимых зарубежных писателей в Японии.
Биография человека начинается задолго до его рождения. Вглядываюсь в лицо миссис Клеменс, матери Твена, тонкой, хрупкой, но очень сильной духом женщины. Заступничество за обиженных – словом и делом – было для нее настоятельной потребностью. В Сент-Луисе она как-то вырвала кнут у дюжего возчика, избивавшего свою лошадь, а в Ганнибале усмирила не в меру норовистого корсиканца, грозившего измочалить толстую веревку о свою непослушную дочь. Как-то в городе возник спор: может ли она, столь благочестивая пресвитерианка, замолвить доброе словечко за самого... сатану? Заговорщики всячески поносили его, обличали, и Джейн Клеменс не выдержала – вступилась. Да, он – величайший из грешников, утверждала она, а кто молится за него, как за других грешников? Разве кому-нибудь удалось спастись только собственными усилиями?
Вот где глубинные корни справедливости и благородства Твена, его независимости в суждениях и постоянной готовности прийти на помощь обиженным, вот откуда берет начало его бунтарство против лжи и лицемерия: детские впечатления глубоко западают в душу.
На бархатном платье миссис Клеменс две верхние пуговки отличаются от остальных: видно, были утеряны и заменены другими – незначительная, но очень трогательная деталь, свидетельствующая о бережливости и разумном самоограничении. Твен очень любил мать, ей посвящены многие замечательные страницы его автобиографической прозы. По ним можно судить, что и свое непревзойденное чувство юмора он унаследовал от матери.
Твен, по собственному признанию, рос болезненным, вялым ребенком и первые семь лет своей жизни питался, главным образом, лекарствами. Как-то он спросил свою мать, которой шел уже восемьдесят восьмой год:
– Наверно, ты все время беспокоилась за меня?
– Да, все время.
– Боялась, что я не выживу?
Миссис Клеменс, поразмыслив, ответила:
– Нет, я боялась, что ты выживешь.
Для нас она навсегда тетя Полли из книги на все времена «Приключения Тома Сойера». Мне кажется, Твен – озорник Том ревновал ее к своему младшему брату Генри, с которого писал примерного мальчика Сида.
В доме семейства Клеменсов обстановка очень простая и строгая. Из маленькой спальни на втором этаже Том удирал ночью через окно, заслышав условный свист Гека. Напротив через улицу – «дом с колоннами», принадлежавший доктору Гранту, где Клеменсы жили в 1846 – 1847 годах после разорения и последовавшей вскоре смерти отца, Джона Маршалла Клеменса. В гостиной наверху – восковые фигуры: доктор Грант в кресле у камина, за столом – миссис Грант и ее мать миссис Кроуфорд, возле стола – доктор Пик в визитке и с тросточкой. Он зашел навестить доктора Гранта, получившего множество колотых ран на дуэли. Юный Сэм прячется где-то неподалеку и подслушивает разные истории, которые впоследствии очень пригодятся писателю Марку Твену. Внизу – аптека доктора Гранта с традиционным набором медных ступок, пестиков, колбочек и весов, которые Твен, любивший поиздеваться над врачами, называл «орудиями уничтожения». Зубоврачебные инструменты того времени, и вправду, напоминают орудия пытки.
В доме по соседству – книжная лавка и музей Бекки Тэтчер. Восковая русокосая Бекки (Лаура Хокинс) в кокетливых панталончиках расскажет, если нажмешь кнопку у двери, о детской любви к ней Тома Сойера. На той же стороне улицы и юридическая контора отца Марка Твена, избранного в 1840 году мировым судьей. Твен описывал ее в своих произведениях. На Хилл-стрит в «доме с привидениями» расположен музей восковых фигур. Известный американский скульптор Мартин Крюсон создал двадцать семь восковых фигур в человеческий рост. Тут и родители Твена, и семья самого Твена, и герои его двух самых популярных книг – Том Сойер, Гек Финн, тетя Полли, Сид, вдова Дуглас, индеец Джо и другие. Вечером в освещенном окне под крышей видно и само привидение.
Впрочем, вся историческая часть города – мемориал Твена. Ганнибал живет Твеном. Каждый ресторанчик использует в названии имена Марка Твена и его героев – Тома Сойера, Бекки Тэтчер, Гека Финна. Не забыт и злодей индеец Джо – его именем назван кемпинг. В лавке тетушки Полли продаются изделия народных промыслов, а в магазине миссис Клеменс – антиквариат, куклы, мебель и прочее. Кажется, вся Америка, вступив в «позолоченный век», сбросила в Ганнибал кухонную утварь, предметы строгого пуританского быта, лоскутные одеяла, которые трудолюбивые леди того времени украшали затейливыми узорами. И церковь не упускает случая упомянуть о знаменитом земляке. В проспекте Первой пресвитерианской церкви читаем:
«Возможно, вам будет интересно узнать, что Сэмюэль Клеменс (Марк Твен) иногда посещал Первую пресвитерианскую церковь Ганнибала. Ему было четыре года, когда семейство Клеменсов поселилось в нашем городе. Вскоре его мать и старшая сестра Памела стали прихожанками нашей церкви. Твен приезжал в Ганнибал на похороны матери. Панихида происходила в этой церкви».
Когда-то пасторы, возмущенные вольнодумством Твена, его критикой церкви и ее служителей, называли его «сыном дьявола». С тех пор многое переменилось в самой церкви. Настоятель храма Ларри Митчел с улыбкой замечает:
– О, Твен был настоящий философ.
Очевидно, желая показать, что прихожане церкви всегда отличались чувством юмора, демонстрирует висящую на стене в рамке страничку летописи приходской жизни времен Твена.
В 1878 году прихожане Первой пресвитерианской церкви устроили совместную трапезу, чтобы обучить своих дам, как лучше всего устроить званый ужин. По этому случаю для дам и джентльменов изготовили даже специальные памятные салфетки. За традиционной маисовой кашей на молоке последовали пирожки, конфеты, сэндвичи, кофе, мороженое. Заранее объявили и примерную стоимость угощения на человека (конечно, при разумной воздержанности гостя) – всего двадцать пять центов. Однако дамы проявили такое усердие в учении, что, когда трапеза закончилась, каждому джентльмену пришлось раскошелиться аж на двенадцать долларов! По тем временам, и особенно в захолустном Ганнибале, это была огромная сумма. Ну чем не сюжет для юмористического рассказа?
Потом мы побывали в гостях у Ларри Митчела. Он с гордостью показал нам свой роскошно обставленный трехэтажный особняк и поведал его историю. Некогда особняк принадлежал богатому врачу. Жена хозяина влюбилась в друга дома, тоже врача. Любовники замыслили убить хозяина и осуществили свой подлый замысел. Убийство совершилось в спальне на третьем этаже. Присяжные, по неведомой причине, оправдали убийцу, но лишили его врачебной практики. Злодей с горя запил и стал заядлым картежником, а потом и вовсе устроил у себя притон. Осматриваем залу, где резались в карты, и балкон, где местные жрицы любви поджидали удачливых игроков.
Все это было вполне в духе времени. В конце XIX столетия Америка отправила в антикварные лавчонки не только предметы строгого пуританского быта, но и мораль. В это время в маленьком Ганнибале имелось пять борделей, и их обитательницы почитались вполне респектабельными дамами, потому что покупали товары в дорогих магазинах, исправно платили налоги и проявляли заботу о здоровье клиентов. «Но теперь это вполне добропорядочный дом», – заключает свой рассказ пастор и, вероятно, желая рассеять последние сомнения, добавляет, что его жена, миловидная учительница Дженнет, воспитывала дочь президента Клинтона Челси.
«Но теперь это весьма порядочное заведение», – читаем в рекламном проспекте ресторана на Берд-стрит, где когда-то располагался самый шикарный бордель, открытый предприимчивой мадам из Чикаго. Из того же источника узнаем, что местные пасторы сорок лет вели войну с вертепами разврата и в конце пятидесятых одержали победу. Бордели закрыли, и Ганнибал стал благопристойным городом, где проводятся семейные фестивали.
Пароход «Марк Твен», на котором мы плывем по Миссисипи, стилизован под старушку «Большую Миссури». Ее приход в Ганнибал во времена Твена мигом преображал весь город. Но сначала о Миссисипи. Лучше, чем Марк Твен, о ней не скажешь. «Огромная Миссисипи, величавая, великолепная Миссисипи, в милю шириной, катит свои воды, сверкая на солнце; на другом берегу – густой лес. Два мыса – и сверху и снизу по течению – замыкают зеркало реки, превращая ее в озеро, тихое сверкающее и пустынное». А вот и описание парохода «Большая Миссури», дающее полное представление о нынешнем «Марке Твене»: «Длинный и остроносый, он изящен и аккуратен. У него две высокие вычурные трубы, и между ними висит золоченая эмблема. Нарядная лоцманская рубка, вся застекленная, с золочеными украшениями, возвышается за ними над верхней палубой. Кожухи над колесами пышно расписаны, и золотые лучи расходятся над названием парохода. Все три палубы окружены белыми чистыми поручнями; гордо вьется флаг на флагштоке».
Совсем как в былые времена, оглушительно ревет пароходный гудок, звенит колокол, и мы отчаливаем. Наш гид обращает внимание пассажиров на мысы, излучины, острова, а заодно рассказывает байки в духе твеновских вралей. У холма под названием «Прыжок влюбленных» узнаем историю краснокожих Ромео и Джульетты, чьи отцы, вожди двух индейских племен, постоянно враждовали. Правда, в отличие от шекспировской, эта история закончилась счастливо. Однажды один из вождей, завидев на холме свою дочь в объятиях сына заклятого врага, нацелил стрелу в сердце юноши. Но влюбленные в мгновение ока прыгнули вниз, на крышу проходившего поезда, и укатили в другой город. Там они открыли табачную лавку и стали жить-поживать и девяносто долларов в день наживать. Заодно и девять детей нажили.
Рассказывал гид и о знаменитой пещере Марка Твена, где, как помнит читатель, заблудились Том и Бекки. Решаем побывать и там.
О давнем интересе экскурсантов к знаменитой пещере свидетельствуют надписи на ее стенах, сделанные коптящими свечами. Нынешние любители запечатлеть свои имена для истории пользуются маркерами. Как Том и Бекки, с интересом осматриваем чудеса пещеры – «Гостиную», «Собор», «Дворец Аладдина», тайные укрытия знаменитых грабителей. Пещера электрифицирована, и, желая показать нам ту или иную достопримечательность, гид включает свет. В «Автобиографии» Твен упоминает, что пещера считалась страшным местом – в ней находилось мертвое тело девушки четырнадцати лет, дочери врача из Сент-Луиса. Оно покоилось в двойном цилиндре (стеклянном и медном), подвешенном в одном из переходов. Тело сохранялось в спирту. Хирург из Сент-Луиса, по словам Твена, был чудаком и поступал иной раз весьма странно.
Идем вслед за гидом по лабиринту извилистых коридоров. Как выяснилось, он Твена почитает, но не читает, даже «Приключения Тома Сойера» в руки не брал, однако ему доподлинно известно, что Твен слукавил: Том оставил Бекки с догорающей свечой не в темной глубине пещеры, а неподалеку от выхода, завидев свет. Читатели Твена снисходительно усмехнутся: писатель и сам сознался в «обмане» в «Автобиографии», как и в том, что исключительно в интересах искусства заморил в пещере индейца Джо: тот просто не мог умереть в пещере голодной смертью, ведь запас летучих мышей там не иссякаем.
Любопытно, что в городе Марка Твена давно вошло в моду венчаться в пещере. Молодые приглашают туда пастора и гостей. Однажды на такую свадьбу явилось сто пятьдесят приглашенных.
Мечтая вернуться в полюбившееся им место, люди бросают монетки в моря, озера, фонтаны. В Ганнибале принято бросать монетки в расщелину пещеры – там уже скопился всем видимый клад.
Я была в Ганнибале в апреле, в пору цветения вишни, и мысленно снова и снова возвращаюсь в светлый городок на берегу Миссисипи. Брожу по чистым улочкам с булыжными мостовыми, где вместо мусорных урн – деревянные бочки, любуюсь домами в стиле американской «плотницкой готики», поднимаюсь на Кардиффскую гору, у подножия которой стоит памятник Тому Сойеру и Геку Финну. Но главная притягательная сила Ганнибала – дух Твена, ведь недаром же он, объездивший весь мир, сказал как-то журналисту в далекой Индии: «Всем тем, что составляет мою суть, я обязан маленькой деревушке в Миссури на другом конце света».
...На высоком берегу Миссисипи стоит бронзовый Твен и внимательно вглядывается в речные дали. «Человеколюбие было его религией, и весь мир оплакивал его, когда он умер» начертано на памятнике, поставленном штатом Миссури своему знаменитому земляку. В юности Марк Твен служил лоцманом на этой могучей реке и стал одним из величайших лоцманов человечества на нескончаемой реке, именуемой ЖИЗНЬЮ.
г. Ганнибал, США
Л. Биндеман
Адрес: В «мертвый сезон» по земле ацтеков
Перелет самолетом «Аэрофлота» из Москвы в Мексику с двумя посадками – в Шенноне и Майами – занимает почти 20 часов.
В аэропорту «Бенито Хуарес» в мексиканской столице нас встретило пасмурное небо и весьма умеренная температура воздуха. Но еще больше удивила необычная процедура таможенного и пограничного контроля. Пройти с независимым видом мимо таможенников не удается, хотя на плече у меня скромная по размерам сумка. Меня возвращают назад и показывают кнопку, которую должен нажать каждый прибывающий пассажир, испытав свою судьбу. Вслед за выполнением этой операции зажигается лампочка зеленого или красного цвета. Если тебе повезло и ты увидел зеленый свет – дела с таможней закончились. В противном случае придется демонстрировать содержимое багажа. С пограничным контролем особой мороки нет. Еще в Москве посольство выдало нам документы на выезд и въезд с фотографиями, содержащие данные из наших анкет. Въездные карточки отбирают пограничники.
Но вот, наконец, мы можем пожать руки представителям фирмы «Mex-Atlantica», встречающим нас, и получить первые полезные советы. Доллары выгоднее поменять именно в аэропорту. Проходим ряд киосков, где располагаются конторы разных банков Мексики. По мере движения по залу аэропорта происходит и рост курса доллара: за него дают последовательно 6,05; 6,14; 6,18; 6,24 песо. Пытаемся найти обещанный нам курс 6,28 песо за доллар США, но увы, старания наши тщетны. Приходится согласиться на 6,24. В действительности, позже, посетив и скромные провинциальные города, и модные курорты Мексики, мы убедились, что выгоднее, чем в аэропорту, обмена нет. Условия колебались от 5,5 в столичном супермаркете до 6,15 песо за доллар в «городе серебра» Таско. При этом в стране применяется довольно крупная маржа, что влечет за собой серьезные потери валюты при обратном обмене песо на доллар.
Сентябрь в Мексике – сезон дождей. Они сопровождали нас почти ежедневно. Но, как и положено в тропиках, преобладали сильные кратковременные дожди, которые обычно сменялись сияющим солнцем. И все-таки сентябрь можно отнести к «мертвому» сезону. Во всяком случае, широко известный любителям мексиканских «мыльных» телесериалов курорт Акапулько не поразил нас толпами туристов.
Мексика – страна, где уже давно придают большое значение развитию туристской инфраструктуры (правда, туристская политика традиционно была направлена на привлечение прежде всего жителей Нового Света, особенно США). В 1990 – 94 годах мексиканскую границу пересекало 80-84 миллиона человек, хотя на ночлег из них задерживалось лишь по 16-17 миллионов туристов. Но и эта цифра весьма внушительна. Во всяком случае, Мексика постоянно входит в число ведущих туристских стран, получив в 1994 году от туризма 6,6 миллиарда долларов США.
Наиболее характерным явлением в развитии туризма Мексики 90-х годов следует признать рост интереса европейцев и жителей Латинской Америки к путешествиям в эту страну. В 1990 году доля туристов из США составила 95,4 процента всего потока. Правда, за последующие годы она несколько снизилась. В еще большей степени сократилась доля туристов из Канады. Господствующее положение американских туристов в Мексике объяснить проще простого: США имеют весьма протяженную общую границу с этой страной. Иное дело жители Европы, которым надо пересечь океан за 10-12 часов, чтобы достичь Нового Света. Тем не менее, за последние 5 лет число туристов из Европы увеличилось в 3 раза и достигло полумиллиона человек.
Наше присутствие в Мексике более чем скромно. И все же. Если в 1988 году из СССР в страну приехало 3100 человек (в том числе – 827 туристов), то в 1994 г. уже только из России – 2900 человек (из них – 1499 туристов).
Лететь в Мексику долго и утомительно, особенно если воспользоваться прямым рейсом. Поэтому уже сегодня некоторые туристские фирмы, предлагающие поездки в Мексику, разработали так называемые «расколотые» туры: скажем, сначала полет до Парижа, Франкфурта или Амстердама с пребыванием в этих городах 1-2 дня, а затем уже перелет через Атлантику без посадки за 9 часов. В этом случае, правда, цена авиабилета возрастает в 1,5-2 раза. Поэтому, если ориентироваться на не столь состоятельных туристов, придется обратиться к чартерам или блок-чартерам на рейсовых самолетах для того, чтобы стоимость авиаперелета составила порядка 500 долларов США.
Мексика может принять туристов любого достатка. Страна располагает мощной базой размещения, которая постоянно расширяется. В 1993 году имелось 733 тысячи мест, что больше, чем, скажем, в Великобритании. Отели страны классифицируются фактически по семи категориям. Кроме гостиниц в одну – пять звезд, есть еще две дополнительные высочайшие категории – отели «Большого туризма» и отели «специальной категории».
Гостиницы «специальной категории» отличаются особой изысканностью. Относящийся к ней отель «Принцесса» расположен на берегу небольшого залива в тропическом лесопарке с удивительными по красоте цветами и розовыми фламинго, напоминающими издали изящные скульптуры. Само же вполне современное здание отеля похоже скорее на средневековый замок. Гостиницы «специальной категории» соревнуются за право сообщить туристам: «В нашем отеле самые высокие цены!» Это тоже прием в конкурентной борьбе. Каждый, кто решится провести здесь время, вправе рассчитывать на встречу в отеле только с очень богатыми людьми. Я задал вопрос администратору: «А что, русские у вас бывают?» – «Конечно, на Рождество заказано 200 мест».
В предложениях мексиканской фирмы «Mex-Atlantica» цены в отелях «специальной категории» выше, чем в четырехзвездочных отелях в 8-10 раз, хотя они в несколько раз меньше, чем в некоторых московских гостиницах, например, «Балчуг-Кемпински».
Но и для тех туристов, которые ориентируются на трех-четырехзвездочные отели, путешествие в Мексику все равно будет сравнительно дорого. Дело в том, что ехать в эту страну лишь на неделю – нелепо, и минимальная разумная продолжительность отдыха – 12-14 дней. Заманчиво искупаться в водах Тихого океана и Карибского моря, проведя время на модных курортах с экзотическими названиями – Акапулько, Канкун или Косу-мель. Но главное все-таки неповторимая природа и культура этой страны.
Мексика, которую видел я, – это страна высоких гор и джунглей, поездка в которые, требует специальной экипировки: кругом шипы и иглы. Среди знаменитых многочисленных кактусов запомнились прежде всего гиганты – 10-15 метровые «столбы» и под стать им «канделябры» с десятками устремленных к небу «свечей».
Почти сорок лет тому назад по нашему маршруту проехали чешские путешественники И. Ганзелка и М. Зикмунд. Они, так же как и мы, останавливались в «Арболь де Туле». Здесь растет одно из самых больших и древних деревьев мира. Оно поднялось выше, чем стоящий рядом барочный храм Девы Марии. За прошедшие с тех пор четыре десятилетия это дерево мало изменилось – ведь ему около 2000 лет. Высота дерева 40 метров, охват ствола – 40 метров, вес – 549 тонн. К этим данным чешские путешественники добавляют: «...Тень его кроны покрывает пространство в восемьсот квадратных метров; если спилить дерево, то за кусками его ствола пришлось бы послать 50 железнодорожных вагонов».
Но главное, что поражает воображение туристов, приезжающих в Мексику, – это многочисленные пирамиды. Я не стану подливать масла в огонь спора, какие пирамиды – египетские или мексиканские – производят большее впечатление. Не стану пытаться оценить их место в истории мировой цивилизации, да и не знаю, под каким номером чудес света «проходят» мексиканские пирамиды. И все же...
В Мексике пирамид значительно больше, чем в Египте. Кроме того, среди них нет двух, похожих друг на друга. Они рассеяны по всей стране. Одна возвышается в сердце столицы, но большинство спрятано в джунглях. В пустыне же нет ни одной. Самая крупная пирамида Мексики превосходила по величине пирамиду Хеопса, но ее уничтожили во имя торжества католицизма в Новом Свете.
В непосредственной близости от столицы находятся наиболее посещаемые пирамиды Теотиукана (в вольном переводе на русский язык – «Обитель богов»). Пирамида Солнца сопоставима по размерам основания с пирамидой Хеопса, хотя уступает ей по высоте. Несколько скромнее пирамида Луны. В стороне находится храм Кецалькоатля, на фасаде которого – высеченные из камня змеи. Они неустанно скалят зубы, а головы их обрамляют цветки с одиннадцатью углами, чем-то напоминающие воротники испанских грандов далекого средневековья.
Еще большее впечатление оставляют пирамиды Митле и Монте-Альбана вблизи города Оахаки – центра штата, где мы провели две ночи. О доиспанской истории этих городов не осталось почти никаких свидетельств. В одной испанской летописи говорится лишь, что в «Новой Испании не видели более пышного города, чем Митла». Наш гид, показывая нам пирамиды Монте-Альбана, сохранившие остатки культуры сапотеков, гордо заявил нам: «Я – сапотек!». Гордость его была вполне оправданной. Деметрио Соди, мексиканский историк и этнограф, в книге «Великие культуры Месоамерики» пишет: «...с IV до VII веков сапотекская культура, зародившаяся в долине Оахаки, получила дальнейшее распространение... На последнем, V периоде Монте-Альбана, где-то в 1400 г., бывшая сапотекская столица превращается в огромное кладбище». Сокровища из захоронения №7 Монте-Альбана, обнаруженные уже в XX веке, – одна из богатейших археологических находок мира. Пока два враждующих в долине Оахаки народа – сапотеки и миштеки – вели войны между собой, они оказались перед лицом ацтекской угрозы. Плоды победы ацтеки вкушали недолго, уже в 1521 году испанцы завоевали долину. Но и поныне сотни тысяч человек говорят на сапотекском языке. Представитель этого славного народа, наш гид Авель, с успехом изъяснялся также на испанском и русском.
Конечно, испанская колонизация грубо вторглась в естественное развитие индейских цивилизаций, но даже при поверхностном знакомстве с современной жизнью мексиканцев, нельзя не заметить некой трехслойности культурного наследия страны, формирующего нечто единое, что и составляет современную мексиканскую нацию. При этом сохранившиеся этнические группы обогащают впечатления путешествующих о самобытности этой страны. Прежде всего, необходимо подчеркнуть очевидность индейских культурных традиций, особенно в Оахаке и в Таско. Совершенно другое впечатление составляет «испанский» город Пуэбла, являющий собой ярчайший пример испанской колониальной архитектуры. Прекрасные ее образцы – церковные сооружения, встречающиеся практически в каждом крупном населенном пункте.
Кстати говоря, заслуживает особого рассмотрения опыт использования старинных сооружений для музеев-гостиниц. Это и бывший дворец в Пуэбле, и бывшие монастыри (все они были закрыты по решению революционного правительства), и бывшая усадьба в Кокоеке, в 40 километрах от Мехико. Она напоминает чем-то русское поместье, но, естественно, построенное с учетом местных условий. Усадьбу окружает мощная стена, за которой многочисленные дворы с буйной тропической растительностью и даже водопадами и одновременно с новым бассейном. В усадьбе есть и музей ее истории. Те, кто, как мы, проведут здесь ночь, окунутся в атмосферу сурового средневековья – эпоху начала испанской колонизации Мексики.
Но все же Мексика, приняв испанский язык и корриду, католичество и церковную архитектуру Старого Света, осталась наследницей великих культур Нового Света. И герб республики сохранил память о последней из индейских цивилизаций страны. Когда-то, очень давно, в XIV веке, глава государства ацтеков увидел огромного горного орла, заклевывающего мощную змею. Это место в 1325 году стало столицей ацтеков – Теноч-титланом, а орел со змеей изображен на современном гербе Мексики.
Память о поездке по Мексике нетрудно закрепить покупкой разнообразных сувениров которые продаются на каждом шагу. И крайне доступные цены на них, как, впрочем, и на одежду, обувь и многое другое, могут служить своеобразной материальной компенсацией затрат на дорогостоящее путешествие в эту страну.
Покупки можно сделать повсюду. Уже у дверей отеля вас встречают продавцы ковров, пончо и всякой мелочи. При посещении пирамид первыми у дверей автобуса нас опять же встречали продавцы сувениров. Они не оставляли нас без внимания и на пляжах. Посещали мы множество магазинов и рынков. Крупные универмаги похожи на американские. Это гигантские павильоны, где продается все – от лекарств до электроники, от одежды до продуктов питания. В магазинах можно и недорого перекусить.
На главной улице Акапулько – Costera М. расположено множество сравнительно небольших магазинов. Здесь можно прогуливаться спокойно, так как вы находитесь под охраной специальной туристской полиции – симпатичных юношей и девушек. Они здесь для того, чтобы не только охранять ваш покой, но и дать необходимую информацию. Но этот своеобразный эскорт не освобождает вас от разговоров с зазывалами у ресторанов, магазинов и дискотек. У входа в крупный магазин – клетка с двумя крупными попугаями, которые все время что-то говорят на английском языке. Видимо, тоже обучены мастерству зазывал. Остановившись, мы попытались внедрить в их лексику несколько русских фраз.
Магазины Мексики заслуживают внимания своими ценами. Вот некоторые из них: мужская кожаная обувь (на кожаной же подошве) —15-25 долларов США, женская куртка из нубука – 50-60 долларов, мужской шерстяной костюм по итальянской лицензии – 70-80 долларов, лицензионные джинсы «Ливайс» – 15 долларов. Самый модный магазин в столице – Palacio de Hierro. Изделия местного производства значительно дешевле импортных. Мексиканские товары не очень-то уступают по качеству импортным, а местный производитель вполне может поставить «лейбл» какой-нибудь известной фирмы на свою продукцию – сразу и не отличишь, нужно быть внимательным.
Перепады в ценах в ресторанах и кафе большие. Но меню с ценами раздают даже на улице. Мы выбрали уютный ресторан на центральном проспекте в Акапулько, где яичница по-мексикански стоила 2 доллара. Блюдо состояло из хорошо прожаренной яичницы из 3-х яиц с несколькими кусками ветчины. К нашему удивлению, платить пришлось только за основное блюдо, все остальное – кофе со сливками, которого можно было выпить сколько душе угодно, салат, фрукты и булочки – были бесплатным приложением.
Особо стоит остановиться на национальном горячительном напитке – текиле. Мнения о нем в нашей группе разделились, особенно после посещения заводика по его производству. Белая лошаденка ходила по кругу и вращала жернова, перемалывавшие магею – тропическую растительность – вместе с гусеницами. Это начало технологического процесса производства текилы. Пить текилу надо по особому ритуалу, сначала лизнув соль, опрокинуть рюмку и закусить долькой «лайма» – маленького зеленого лимона.
Главный сувенир – внушительный ритуальный нож с лезвием из черного обсидана и рукояткой в виде головы орла, инкрустированной полудрагоценными камнями, – я начал покупать только сойдя с автобуса по дороге к пирамидам Солнца и Луны. Весь длинный путь до пирамид шла отчаянная торговля – наш гид предупредил, что торговаться необходимо. Продавец то уходил, то возвращался. Он требовал 400 песо, я стоял на 50. Лишь у пирамиды Солнца мы наконец ударили по рукам, сойдясь на 75 песо. Вся группа признала мою победу, увы, оказавшуюся единственной: все остальные сувениры я купил значительно дороже, чем мои коллеги.
Пока я занимался ножом, вокруг меня шла бойкая торговля статуэтками бога Тлалоки, выполненными из белоснежного оникса, черного обсидана или зеленоватого нефрита, изделиями из дешевого «серебра», разноцветными шерстяными пончо, плетеными масками и корзинами, цветной керамикой, чеканкой по меди. Но главными сувенирами были, конечно, изделия из высокопробного серебра – колье, браслеты, серьги и многое другое – с инкрустацией из разноцветного перламутра, бирюзы и других камней. Они продавались во всевозможных ювелирных магазинах и лавках. Правда, лучше покупать их «на месте» – в городе Таско, где добывается серебро и существует старинная традиция ювелирного дела. Да и цены там заметно ниже, чем в других городах Мексики или даже в беспошлинном магазине в аэропорту Мехико.
