Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №04 за 2007 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Чуть раньше лучевой терапии для борьбы с опухолями были предложены цитостатики – яды, избирательно поражающие делящиеся клетки. В отличие от ножа и облучения они настигают свои жертвы, где бы те ни находились. В этом и состоит проблема: ведь в организме постоянно делятся не только раковые клетки. Все, наверное, знают, что «от химиотерапии вылезают волосы» – цитостатики губительны для клеток волосяных луковиц, которые должны все время делиться, чтобы обеспечить рост волоса. Но когда речь идет о жизни и смерти, можно несколько месяцев походить и без волос. Помимо последних страдает и кожа, верхний слой которой непрерывно отмирает и должен так же непрерывно обновляться. А тяжелее всего приходится кроветворной ткани – красному костному мозгу. В особо тяжелых случаях, когда остановить опухоль могут только очень высокие дозы цитостатиков, эта ткань погибает полностью, и после выведения препарата из организма больному приходится пересаживать донорскую. Обычно же химиотерапию применяют курсами, между которыми делают длительные перерывы, чтобы дать организму возможность восстановиться. Понятно, что при этом передышку получают и уцелевшие опухолевые клетки, которым непрерывное размножение в сочетании с нестабильностью генома позволяет со временем приобрести устойчивость к применяемому препарату.
Правда, современные химиотерапевтические препараты – так называемые таргетные – действуют уже не на все делящиеся клетки, а именно на раковые. Основой для них служат моноклональные антитела, способные узнавать свою мишень по особым белкам, которые у здоровых клеток либо отсутствуют вовсе, либо встречаются только на определенных стадиях эмбрионального развития. Беда, однако, в том, что среди множества раковых клеток непременно найдутся такие, у которых именно этих молекул нет. «Там есть уроды на все случаи жизни. Какой бы препарат мы ни применяли, всегда найдется десяток резистентных клеток. Они понемногу размножаются, и возникает опухоль, уже устойчивая к этому методу лечения», – говорит руководитель лаборатории методов скрининга канцерогенов НИИ канцерогенеза РОНЦ доктор медицинских наук Геннадий Белицкий.
Современная лучевая (прежде всего протонная) терапия сделала излечимыми ряд форм рака кожи, включая знаменитую меланому
В этом состоит еще одна проблема терапии рака. В борьбе с инфекционной болезнью достаточно истребить основную массу возбудителей, а с немногими уцелевшими справится иммунная система организма. При лечении же рака необходимо уничтожить все злокачественные клетки до единой, как мы уже знаем, они умеют уходить от иммунного контроля и даже подавлять его. Поэтому онкологи упорно искали способы заставить иммунную систему работать против раковых клеток. Эти работы десятилетиями оканчивались неудачами и лишь в последние годы дали обнадеживающие результаты. На прошедшей в ноябре 2006 года в Праге Европейской конференции по изучению рака две группы американских исследователей сообщили о том, что они независимо друг от друга нашли методы блокады Т-супрессоров – клеток, снижающих активность Т-лимфоцитов. Освобожденные от контроля лимфоциты обрели способность уничтожать клетки меланом. Почти все участвовавшие в эксперименте безнадежные больные намного пережили средний для этого заболевания срок жизни, а у троих вообще исчезли признаки злокачественной опухоли. (Месяцем раньше о сходных результатах сообщала группа доктора Стивена Розенберга из Национального института рака США: им удалось направить лимфоциты на борьбу с меланомой, введя им ген белка-рецептора, способного распознавать специфические белки этой формы опухоли.) На той же конференции были представлены данные клинических испытаний английской вакцины ToVax, созданной на основе специфического белка почечных опухолей. Из получавших вакцину 150 пациентов у 17 развитие рака почек остановилось, а у одного опухоль полностью исчезла. Результаты на первый взгляд скромны, но для специалистов выглядят чудом: ведь речь шла о поздних, не поддающихся обычному лечению стадиях.
Еще один фронт борьбы против рака наметился в 1971 году, когда американский медик Джуда Фолкмен обратил внимание на то, что быстрый рост опухоли и образование метастазов начинаются только после того, как внутрь новообразования прорастают кровеносные сосуды. В 1980-е годы исследователям удалось расшифровать химические сигналы, с помощью которых опухоли притягивают к себе капилляры, а в 1990-е сотрудник Фолкмена Майкл О’Рейли выделил и идентифицировал два вещества, подавляющих этот эффект. Преимущество ангиостатиков – препаратов, блокирующих рост сосудов, – в том, что они действуют не на злокачественные клетки, а на вполне здоровые клетки сосудов, у которых нет ни генетической нестабильности, ни бурного размножения, а потому эффективность такого лечения не снижается при его длительном применении. Кроме того, во взрослом здоровом организме нужда в прокладке новых капилляров возникает только при беременности или регенерации поврежденной ткани. Во всех остальных случаях применение ангиостатиков может повредить лишь опухоли, которая, лишившись кровоснабжения, не только прекращает рост, но словно бы усыхает до куда более скромных размеров.
Форма раковых клеток разнообразна и порой бывает весьма причудлива, как у этих ворсинчатых клеток, возникающих при одной из разновидностей лейкемии
Теории болезни
Со злокачественными опухолями столкнулись еще древние врачеватели: в египетском папирусе (около 1600 года до н. э.) описаны симптомы рака молочной железы. Результат исследований завершается констатацией: от этой болезни лечения нет. Слово «рак» восходит к термину «карцинома», буквально означающему «крабовая опухоль». Так знаменитый Гиппократ назвал одну из форм кожных опухолей, твердая розовая поверхность которой показалась ему сходной с панцирем краба. У римских авторов эта болезнь именовалась словом cancer, означавшим в латинском языке и «краб», и «рак». Впрочем, в ту пору, как и много позже, термин «рак» применялся только к кожным новообразованиям, которые медики рассматривали отдельно от прочих злокачественных опухолей и зачастую сближали с другими болезнями кожи – язвами, хроническими воспалениями и даже некоторыми формами гангрены. Только в середине XIX века после утверждения клеточной теории в науке начало складываться представление о злокачественном перерождении клетки, окончательно сформулированное в 1891 году немецким врачом Ганземаном. Но еще в 1853 году самый авторитетный в ту пору физиолог Европы Рудольф Вирхов выдвинул «теорию раздражения», объясняющую причину канцерогенеза в повторении механических или химических травм ткани. Сегодня мы знаем, что регулярное травмирование ткани действительно увеличивает вероятность злокачественного перерождения, но с ним связана лишь небольшая часть случаев рака. Конец XIX века – время расцвета микробиологии и зарождения вирусологии. Во многих лабораториях мира были предприняты поиски «возбудителя рака», и в 1910– 1911 годах доктору Раусу удалось доказать вирусную природу некоторых сарком кур. Впоследствии было открыто несколько различных групп онкогенных вирусов, а список вызываемых ими опухолей оказался довольно длинным. Среди них – и некоторые формы рака человека (саркома Капоши, лимфома Беркитта и др.), составляющие, однако, очень малую часть среди примерно 200 известных типов человеческих новообразований. В 1946 году выдающийся советский микробиолог Лев Зильбер сформулировал вирусно-генетическую теорию канцерогенеза, снимавшую ряд трудностей вирусной теории (в том числе феномен незаразности рака). Эта теория, дополненная более поздними идеями, сегодня практически полностью вошла в современную концепцию канцерогенеза в качестве интересного частного случая. Почти одновременно с открытием Рауса в 1915—1916 годах японские исследователи Ямагива и Ичикава обнаружили канцерогенное действие каменноугольной смолы, положив тем самым начало изучению химического канцерогенеза. Впрочем, еще в 1775 году английский врач Персиваль Потт связал «профессиональный» рак мошонки у трубочистов с хроническим воздействием сажи и других продуктов неполного сгорания угля. Авторы других теорий рассматривали рак как избыточную (не остановившуюся вовремя) регенерацию поврежденной ткани, как патологический путь развития эмбриональных клеток, не реализовавшихся в ходе развития зародыша и сохранившихся во взрослом организме. Один из приверженцев этой теории сформулировал ее в виде афоризма: «Онкогенез – это блокированный онтогенез». Доказать достоверность связи того или иного фактора со злокачественным перерождением было нетрудно, куда сложнее оказалось предложить механизм этого процесса, объясняющий все формы этой болезни и все известные факты. Современная наука рассматривает канцерогенез как нарастающий разлад систем регуляции поведения клетки, первопричиной которого служат случайные изменения генов (мутации). Тем временем в околонаучной, популярной и откровенно шарлатанской литературе и интернет-ресурсах полным ходом продолжается сочинение новых и перелицовка старых теорий возникновения рака. Здесь любой желающий может подобрать на свой вкус «объяснение», что же такое раковая опухоль. Выбор широчайший: от колонии одноклеточных паразитов-трихомонад до «зеркального отражения эмоций человека на энергетическом уровне» и «всасывающей чакры».
«Золотой петушок» онкологии
Фундаментальные исследования и практические разработки привели к тому, что в последние десятилетия диагноз «рак» перестал быть безусловным смертным приговором. Ряд форм рака, в том числе весьма распространенных и опасных – стремительно метастазирующая хорионэпителиома, знаменитый мелкоклеточковый рак легкого, некоторые опухоли кожи, – поддаются сегодня полному излечению. Широко известно, что президент США Рональд Рейган в 1985 и 1987 годах перенес два курса лечения от опухолей кишечника, кожи и простаты. После этого он прожил еще 17 лет и умер в 93 года от совсем других недугов.
И тем не менее злокачественные опухоли ежегодно продолжают уносить миллионы жизней, в том числе и в самых передовых странах. Причина проста: лечению лучше всего поддаются самые ранние стадии развития опухолей, во время которых больной не чувствует никакого недомогания и к врачу не обращается. Затем появляется так называемый «синдром малых признаков» – похудение, утрата аппетита, быстрая утомляемость. Но и на этой стадии многие приписывают свое состояние перегрузкам, простуде и т. д. Встреча с медициной часто происходит только после появления болей, означающих, что опухоль уже созрела, дает метастазы и бороться с ней чрезвычайно тяжело и зачастую невозможно.
Онкологи часто оказываются в положении царя Дадона, который, как известно, мог отразить вторжение любого врага, если вовремя о нем узнавал. Для онкологии роль «своевременного информатора» играет анализ на онкомаркеры – специфические химические продукты опухоли. Уже по названиям некоторых из этих белков (альфа-фетопротеин, раково-эмбриональный антиген и т. д.) можно догадаться, что они обычны для эмбриональных тканей. Во взрослом организме они либо отсутствуют вовсе, либо встречаются в строго определенных тканях в очень небольшом количестве. А если вдруг их находят гораздо больше и в неположенном месте – это с высокой вероятностью означает, что где-то поблизости обосновалась опухоль.
Определение онкомаркеров сегодня – процедура недолгая (около 20 минут) и недорогая (один анализ стоит от 300 до 800 рублей). Для ее проведения человек, не ощущающий никаких недомоганий, должен утром и натощак прийти в лабораторию. Однако в стране, живущей по принципу «пока гром не грянет, мужик не перекрестится», люди редко используют эту возможность.
А другого способа защититься от рака пока никто не придумал.
Борис Жуков
Хунза, почти что русская земля
Сначала даже возникло некоторое разочарование: после долгого изматывающего пути – вот это заурядное плато в окружении белоснежных пиков. То есть живописное, конечно, но подобных в этих горах немало. С первого взгляда не поймешь, что оказался в одном из самых примечательных исторических мест во всех Гималаях. Отсюда, с высоты 4 700 метров, в знаменитую область Хунзу ведет Хунджерабский перевал – чуть ли не единственный, по которому можно туда добраться. Сначала даже возникло некоторое разочарование: после долгого изматывающего пути – вот это заурядное плато в окружении белоснежных пиков. То есть живописное, конечно, но подобных в этих горах немало. С первого взгляда не поймешь,
Когда-то перевал открыли караванщики, переправлявшие в Индию китайский фарфор, бумагу и шелк в обмен на специи, драгоценности и слоновую кость. Более того, по одной из версий, именно здесь зародился Великий шелковый путь, точнее, его ранний прообраз. Ведь сначала Поднебесная торговала со «страной тысячи чудес», Индией, а уж потом были открыты западные маршруты.
Сегодня же на Хунджерабе расположился самый высокогорный в мире пограничный пост – два деревянных дома метрах в пятистах друг от друга. Это – нейтральная территория между Пакистаном и КНР. Шлагбаумы, государственные флаги, скучающий офицер с пакистанской стороны, а кругом – долина, покрытая сырой травой и озерцами талой воды. Дальше – пустынные горы и ледники. Лишь на «ничейной полосе» пасутся не знающие таможенных правил ленивые яки.
Новый мост через реку Хунза был открыт лет 15 назад. Но, как видите, он не слишком отличается от старого
…Самые многочисленные «гости» в этих местах – грузовики. То в одиночку, то целыми «механизированными группами» тяжело груженные машины сплошным ручейком просачиваются через КПП, чтобы «стечь» туда, вниз, – на южноазиатскую сторону. Ну и обратно. Здесь берет начало известное Каракорумское шоссе, по сути, совпадающее с древней караванной дорогой. По нему можно перемещаться между побережьем реки Инд, китайским Синьцзяном и даже Средней Азией.
На грузовиках надписи в основном на китайском и урду, но, прежде чем они закончат свой путь, буквы, пожалуй, успеют покрыться непроницаемым слоем грязи. Впереди долгий маршрут над обрывами холодных пенистых рек, в том числе упомянутого уже великого Инда, который берет начало совсем неподалеку от этих мест, а тут кажется простым горным потоком…
На многих машинах написано как раз «Хунза», и наш сопровождающий-пакистанец улыбается: «Почти все дороги проходят через нее. И раз вы из России, вам тоже туда: все в Хунзе помнят, как их предки едва не стали «русскими».
Танец с саблями
Жители этого древнего княжества, хунзакуты, с легкой иронией относятся к тому, что кого-то еще в мире называют горцами. Ну, в самом деле, не очевидно ли, что с полным правом это имя должны носить лишь те, кто живет возле знаменитого «места горной встречи» – точки, где сходятся три высочайшие системы мира: Гималаи, Гиндукуш и Каракорум. Из 14 пиков-восьмитысячников Земли пять находятся поблизости, в том числе вторая после Эвереста К2 (8 611 метров), подъем на которую в альпинистском сообществе ценится даже больше, чем покорение Джомолунгмы. А что сказать о не менее прославленной здешней «вершине-убийце» Нанга-Парбат (8 126 метров), похоронившей рекордное число восходителей? А о десятках семи– и шеститысячников, буквально «толпящихся» вокруг Хунзы?
Пройти через эти скальные массивы вам будет не под силу, если вы не спортсмен мирового уровня. Вы сможете лишь «просочиться» узкими перевалами, ущельями, тропами. Издревле эти редкие артерии контролировались полуразбойничьими княжествами, которые облагали значительной пошлиной все проходящие караваны. Хунза считалась среди них одним из самых влиятельных.
В далекой России про этот «затерянный мир» известно немного, причем по причинам не только географическим, но и политическим: Хунза, наряду с некоторыми другими долинами Гималаев, оказалась на территории, за которую почти 60 лет ведут яростный спор Индия и Пакистан (главным его предметом остается куда более обширный Кашмир). СССР – от греха подальше – всегда старался дистанцироваться от конфликта, и делал это со свойственной ему неуклюжестью. К примеру, в большинстве советских словарей и энциклопедий та же К2 (другое имя – Чогори) упомянута, но без указания местности, в которой она находится. Здешние, вполне традиционные названия были стерты и с советских карт, и, соответственно, из советского новостного лексикона.
Но вот что удивительно: в Хунзе про Россию как раз знают все – этот факт засвидетельствовал нам буквально первый встречный, некто Исмаил, по профессии– исполнитель национальных танцев с оружием в руках и зубах. Хунзакуты – народ воинов. Согласно легенде, их карликовое горское государство основала группа воинов, отбившихся от армии Александра Македонского во время его Индийского похода. Они, естественно, установили тут строгую боевую дисциплину – такую, что жителям с мечами и щитами пришлось и спать, и есть, и даже плясать…
С Исмаилом мы познакомились случайно, на подъезде к городу Каримабаду, административной столице Хунзы. Мой водитель указал нам на этого «известнейшего артиста», а тот, узнав, откуда я родом, согласился за умеренную плату показать «настоящий хунзакутский танец». Вечером Исмаил, уже с сыном, зашел ко мне в гостиницу: «Пойдем, тут есть одно затерянное местечко…»
Встреча поколений в показательном бою: отец и сын с саблями…
Оказалось, что артист знал все самые укромные и живописные поляны в округе. На одной из них, естественно, с видом на горы, уже расположился небольшой оркестрик. Отец и сын, взяв в руки сабли и небольшие щиты (кавалерийские, как мне объяснили), пошли потихоньку описывать вокруг нее круги. Постепенно плавные движения сменились настоящей схваткой на мечах – театрализованной, но мало похожей на танец. Старший танцор быстро подустал, но молодой явно не желал отпускать его, вовсю наслаждаясь диковинной «дуэлью»…
В семье Исмаила это уже далеко не первый случай наследования профессии – искусство экзотической пляски передается из поколения в поколение «уже много веков. И учтите, это не праздные телодвижения. Благодаря нашим танцам сквозь эпохи до нас дошли приемы настоящего боя. Все вокруг-то их давно уже позабыли…» – новый знакомый подмигнул мне. Дело в том, что настоящие сражения на саблях официально запрещены (поскольку хунзакуты, говорят, часто к ним прибегали). Танцоры в основном развлекают туристов, используя всякое оружие, какое под руку попадется. Между прочим, «ты знаешь, что тут, в замке, хранится русский меч? Правда, для представления он не годится, слишком тяжел. Но зато благодаря ему мы помним, как успели несколько дней «пожить» в твоей стране». Теперь обо всем по порядку.
Два капитана
«Замком» многие местные жители почтительно называют Балтитский форт, нависающий со скалы над Каримабадом. Ему уже около 700 лет, и в свое время он служил местному независимому правителю и дворцом мира, и крепостью. Говорят, мастера из соседнего Тибета строили форт с тем расчетом, чтобы он сливался с окружающими горами, хотя, по-моему, цитадель прекрасно видна из долины отовсюду. Сегодня, не лишенный импозантности снаружи, изнутри Балтит кажется мрачным и сырым. Полутемные помещения и бедная обстановка – обычные горшки, ложки, гигантская печь… В одном из помещений в полу обнаружился люк – под ним мир (князь) Хунзы держал своих личных пленников. Светлых и больших помещений немного, пожалуй, лишь «балконный зал» производит приятное впечатление – отсюда открывается величественный вид на долину. На одной из стен этого зала – коллекция старинных музыкальных инструментов, на другой – оружие: сабли, шашки и, наконец, тот самый «русский меч», о котором толковал Исмаил. Он оказался обычным драгунским офицерским палашом, подаренным миру.
А дальше разворачивается весьма нетривиальная история. В одной из комнат гид с гордостью объявляет: «Вот два портрета: британского капитана Янгхазбенда и вашего полковника Громбчевского, которые решили судьбу нашего княжества». («Не совсем верно», – отмечаю я про себя. К моменту этого «решения» Громбчевский тоже был еще капитаном»…)
Вот как случилось, что на стыке Каракорума и Гималаев чуть не появилась русская станица: в 1888 году к тогдашнему миру Хунзы Сафдару Али прибыл с миссией русский офицер Бронислав Громбчевский. Тогда на границе Индостана и Средней Азии шла Большая Игра, активное противостояние двух сверхдержав XIX века – России и Великобритании. Не только военный, но и ученый, а впоследствии даже почетный член Императорского географического общества, этот человек не собирался завоевывать для своего царя земли. Да и было с ним тогда всего шестеро казаков. Но все же речь шла о скорейшем устройстве торговой фактории и политическом союзе. Россия, имевшая к тому времени влияние на всем Памире, устремила теперь свой взор к индийским товарам. Так капитан вступил в Игру.
Сафдар очень тепло принял его и охотно заключил предлагаемое соглашение – он опасался напиравших с юга англичан.
И, как оказалось, не без оснований. Миссия Громбчевского не на шутку встревожила Калькутту, где в то время находился двор вице-короля Британской Индии. И хотя специальные уполномоченные и шпионы успокаивали власти: вряд ли стоит опасаться появления русских войск на «макушке Индии» – с севера в Хунзу ведут слишком трудные перевалы, к тому же закрытые снегом большую часть года, – сюда было решено срочно отправить отряд под командованием Фрэнсиса Янгхазбенда.
Забавно, что оба капитана были коллегами – «географами в погонах», они не раз встречались в памирских экспедициях. Теперь им предстояло определить будущее бесхозных «хунзакутских бандитов», как их называли в Калькутте.
В Хунзе тем временем потихоньку появлялись русские товары, оружие, а во дворце Балтит появился даже парадный портрет Александра III. Далекое горское правительство начало дипломатическую переписку с Санкт-Петербургом и предложило разместить у себя казачий гарнизон. А в 1891 году из Хунзы пришло сообщение: мир Сафдар Али официально просит о приеме его со всем народом в российское подданство. Эта тревожная весть скоро дошла и до Калькутты, и тогда судьба княжества окончательно решилась: 1 декабря 1891 года горные стрелки Янгхазбенда перешли в наступление. Сафдар Али бежал в Синьцзян. «Дверь в Индию для царя захлопнута», – написал удачливый оккупант вице-королю.
Так что наш приятель, танцор Исмаил, ошибается: российской территорией Хунза официально никогда не была. Были только четыре дня, в течение которых правитель хунзакутов желал видеть себя «русским». Но официального ответа так и не получил.
А британцы закрепились и держались тут до самого 1947 года, когда в ходе распада получившей независимость Британской Индии княжество вдруг оказалось на территории, подконтрольной мусульманам.
Сегодня Хунза управляется пакистанским Министерством по делам Кашмира и Северных территорий, но теплая память о несостоявшемся исходе Большой Игры, как видите, осталась: «Почему, собственно, к нам так редко приезжают туристы из России? – сурово спрашивал меня гид по Балтиту, закончив свою экскурсию. – Британцы вот тоже ушли почти 60 лет назад, а глядите: их до сих пор вокруг пруд пруди! Одни хиппи чего стоят».
Абрикосы раскладывают для сушки по матам, выданным правительством бесплатно
Абрикосовые хиппи
Действительно, заново открыли Хунзу для Запада именно хиппи, которые бродили в 1970-е годы по Азии в поисках истины и экзотики. Впрочем, сюда «детей цветов» влекли не только эти две категории, но и индийская конопля.
В горах нравы не так строги, как на равнине: хунзакуты не намерены отказываться от своих исторических привычек ради каких-то там «здравоохранительных глупостей».
Одна из основных достопримечательностей Хунзы – ледник, который широкой холодной рекой спускается в долину. А вокруг него – многочисленные террасные поля, где выращивают картофель, овощи и наркотические растения. «Хашиш, хашиш, это хашиш!» – упоенно втолковывал мне мальчик из стайки, собравшейся подле одной из таких террас. «Хашиш», который здесь, оказывается, не только курят, но и добавляют как приправу к мясным блюдам и супам.
Что же касается молодых длинноволосых ребят с надписью Hippie way на майках – то ли настоящих хиппи, то ли любителей ретро, – то они в Каримабаде, по моим наблюдениям, и вовсе не курят, а в основном уплетают абрикосы.
Это, несомненно, главная ценность хунзакутских садов. Весь Пакистан знает, что только здесь растут «ханские плоды», которые сочатся ароматным соком еще на деревьях.
Неформальный лидер исмаилитов – имам Ага-хан. Его встречают волынщики в Каримабаде
…Я оказался в Хунзе как раз в сезон сбора урожая. Все крыши были уставлены корзинами с плодами, подготовленными для сушки, – словно кто-то брызнул на долину из оранжевого пульверизатора. Сладкий аромат висел над Каракорумским шоссе, и все встречные иностранцы непрерывно жевали душистые оранжевые «кругляши». Западные туристы, не вникающие особо в запутанный вопрос о государственной принадлежности здешних территорий, давно и прочно облюбовали их. И привлекательна Хунза вовсе не только для радикальной молодежи – сюда едут и любители горных путешествий, и поклонники истории, и просто любители забраться подальше от родины. Дополняют картину, конечно, многочисленные скалолазы – по дороге нашему джипу постоянно встречались микроавтобусы с альпинистским снаряжением на крыше, то здесь, то там на склонах виднелись повисшие на ремнях «живые гроздья»...
Кстати, поскольку долина находится на полдороги от Хунджерабского перевала до начала индостанских равнин, хунзакуты уверены, что контролируют путь вообще в «верхний мир». В горы, как таковые. Трудно сказать, действительно ли это княжество когда-то основали солдаты Александра Великого, но какая-то тайна в появлении этого небольшого и весьма самобытного в своем окружении народа, безусловно, есть. Говорит он на своем собственном языке бурушасхи (хотя все здесь знают и урду, а многие – английский), исповедует, конечно, как и большинство пакистанцев, ислам, но особого толка, а именно исмаилитского, одного из самых мистических и таинственных в религии. Поэтому в Хунзе вы не услышите привычных призывов на молитву, несущихся из динамиков минаретов. Все тихо, молитва – личное дело и время каждого.
По статистике, хунзакуты живут дольше соседних народов
А еще живут хунзакуты – по статистике! – дольше большинства своих соседей. Старики под 100 лет от роду встречаются отнюдь не редко. Сами жители объясняют это обстоятельство горным воздухом и «молодильной силой» пресловутых абрикосов. Впрочем, один из приобретенных мной в Каримабаде приятелей, Зульфикар, немного смущенно сообщил, что есть и еще одно важное средство. Оказывается, несмотря на запреты, наложенные в мусульманском Пакистане на употребление спиртного, здесь традиционно делают «крепкое вино» – собственную «версию» виноградного самогона. Зульфикар даже подарил мне пластиковую бутылку с этим напитком – на память, сообщив, что им нужно запивать кебаб из яка – его по вечерам готовят в уличных кафе.
Кебаб оказался потрясающе вкусным, а вот «самогонка» с резким запахом и странным водянистым вкусом явно подкачала. Впрочем, может, для достижения долголетия именно такое спиртное и нужно, в конце концов, много его точно не выпьешь.
Высокогорная топография Хунзы естественным образом предполагает: краткое путешествие по этой невеликой размерами долине должно закончиться там же, где началось, – на «караванном пути», Каракорумском шоссе, проложенном и качественно вымощенном в последние десятилетия пакистанскими и китайскими строителями. Теперь это необыкновенно живописная, хотя и долгая, и утомительная дорога, которая петляет среди висящих прямо над пропастью кишлаков, водопадов, горных рек.
Впрочем, хунзакуты надеются, и отнюдь не безосновательно, что число трейлеров, проходящих через их долину, благодаря новой автотрассе будет расти и расти. Тем более что недавно Пакистан стал страной-наблюдателем в Шанхайской организации сотрудничества – теперь здесь могут появиться «купцы» из Казахстана, Узбекистана и даже России. В ожидании их дорожные указатели на шоссе уже украсились надписями на соответствующих языках. Скажем, я лично видел указатель «нА ЙСЛаМабаД». Переводчик, наверное, был китаец. Но не станем придираться. Дорого внимание…
Евгений Пахомов
