Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №10 за 1987 год"

Автор книги: Вокруг Света Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Вот, значит, в чем дело. Боишься упустить материальчик. Сторговал мою пленку с ван Делденом в Серенгети за возможность присоединиться к Кэрби-Смиту и снять что-нибудь для своей телесети!

Он кивнул головой.

– Выбирать не приходилось.

– Но тебя-то озеро Рудольф не интересует,– сказал я.

– Нет, но оно интересует тебя. Ты скажешь мне, почему?

– Нет.

– Ладно. Но причина, видимо, у тебя есть.

Он на минуту умолк. Глаза его были полуприкрыты, на лице появилось странное грустное выражение.

– Большинство из вас живет, ни во что особенно не веря. Но такие люди, как ван Делден, идут по жизни рука об руку с богом, в уверенности, что появились на свет ради какой-то цели.– Эйб закрыл лицо руками и подался вперед, словно читал молитву.– Ты знаешь, почему ван Делден уехал на Сейшелы?

– Он ушел на покой,– ответил я.– У родных его жены был там дом...

– Чепуха! Не такой он человек, чтобы уходить на покой по собственной воле. Его выгнали из Кении. Выслали.

– Откуда ты знаешь? – спросил я, не ведая, верить ему или нет.

– Из «Нэйшн». Расставшись с Кимани, я просмотрел старые номера. Это произошло примерно за год до войны. Какой-то человек по имени Эндерби исчез в окрестностях Марсабита, на территории, приобретенной ван Делденом под заповедник. Он был белым охотником, вел отлов для зоопарков и парков сафари, специализируясь на слонятах. Они у него дохли в ужасающих количествах, но ему было наплевать. Правительству – тоже. Только ван Делдену было не все равно, и когда Эндерби начал заходить на его землю, ван Делден заявил, что пристрелит его, как только тот пустит в ход ружье и шумовые гранаты на его земле.

– Значит, по-твоему, ван Делден действительно застрелил Эндерби? – Я вспомнил, какой дикий вид был у ван Делдена в Серенгети, вспомнил холодную ярость в его светлых глазах.

Эйб пожал плечами.

– Человек с его моральными принципами и любовью к слонам... Теперь это даже не выглядит как убийство, правда?

Потом он добавил:

– Ван Делден всю жизнь работал со слонами, а тут разведчики сообщают, что стада слонов движутся на север через Метьюз-Рейндж и Ндото.

– Думаешь, он идет на север, а не пробирается к побережью?

Эйб снова пожал плечами.

– Ладно, я ложусь. Завтра, часов в восемь утра, за нами приедет грузовик. Я получил в проводники Каранджу. Если захочешь попасть на север...

– Каранджу?

– Совершенно верно. Я его и не просил. Просто министр сказал, что пришлет к нам Каранджу, который все и устроит.

Эйб прищурился, чтобы разглядеть меня.

– Можешь ехать со мной, можешь не ехать, вольному воля. Мне все равно. Подобно слону, я следую какому-то внутреннему велению. Я и не жду, что ты меня поймешь. Сам-то не понимаю...– Он ухмыльнулся.– Хоть раз в жизни увижу то, что хочу увидеть, сниму то, что хочу снять.

Я вспомнил, что читал про озеро Рудольф в своей выцветшей рукописи. Сухая, покрытая лавой земля, конусы вулканов, свист горячих ветров с Кулала. Стоило ли рисковать жизнью в этой богом забытой стране ради археологических раскопок, поисков каких-то призраков? А тут еще этот Эйб Финкель, будь он неладен! Продать мой фильм о Серенгети за возможность поглазеть на одно-два стада слонов...

Я сидел, расстелив на коленях карту, когда в комнату вошел Кен и объявил, что автобус прибыл.

– Чего сидишь? Собирайся, мы улетаем первым рейсом.

– Я не поеду. Остаюсь здесь,– услышал я собственный голос. Стараясь говорить беспечным тоном, я перечислил все, что Кен мог забрать с собой и что следовало оставить мне: «белью», всю чистую пленку и оставшиеся наличные деньги. Мне было нелегко убедить его, что я не шучу, но в конце концов Кен сказал:

– Что мне сказать Джону?

Я уже почти забыл о Джоне Крэбтри и о Би-би-си. Я вручил Кену исписанные листки сценария.

– Отдай это отпечатать, а потом – Джону, вместе с пленкой. Пусть попробует склепать что-нибудь.

– Когда ты вернешься?

– Откуда я знаю! Скажи, что я работаю над другой темой, не входящей в задание. Как только доберусь до Лондона, тут же повидаюсь с ним.

Кен кивнул.

– Хорошо, скажу,– он пожелал мне удачи и ушел. Дверь закрылась, в комнате сразу стало пусто и мрачно. Я снова остался наедине с книгой Петера ван Делдена и старой картой.

На рассвете меня разбудил резкий крик птиц. Я лежал и смотрел на солнце, которое почти мгновенно стало огненным. Тени сгустились. Мягкости, присущей английскому сельскому пейзажу, здесь не было и в помине: птицы кричали хрипло, трава стояла жесткая, солнце давало не животворное тепло, а устрашающий жар. Часы показывали почти семь. Если Кен успел на первый рейс, то меньше чем через час он сядет в Хитроу. А я до сих пор в Африке и обречен на занятие, к которому жизнь меня никогда не готовила.

Внезапно я почувствовал, что мне все нипочем. Рудольф, северная граница – это новый мир.

Пришел Эйб, веселый как пташка и полный энергии.

– Значит, ты здесь,– на нем были шорты цвета хаки и охотничья куртка. Всю аппаратуру Эйб прихватил с собой. Он улыбался.– Дай, думаю, зайду по дороге на завтрак, проверю. Я буду на террасе.

Через десять минут я вышел на террасу. Теперь, когда делегаты конференции разъехались, тут было почти пусто. Несколько африканцев пили кофе, Эйб сидел за столиком в тени беседки. Он был здесь единственным белым. Ка-ранджа восседал напротив. На нем была линялая синяя рубаха и брюки защитного цвета. На столе лежала расстеленная карта.

– Jambo,– сказал он, когда я опустился на стул рядом с ним.– Вы теперь имейте хороший завтрак, потом мы едем.

– Поговаривают, будто ван Делден угнал «лендровер»,– сказал я.

– В Нароке пропал «лендровер». Никто не берет «ленд-ровер» у армии, только Тембо делает такую вещь.

– А где это Нарок?

– В том-то и дело,– сказал Эйб.– Нарок почти точно к западу отсюда, около пятидесяти миль.– Он развернул карту, чтобы мне было видно, и ткнул в нее пальцем.– Он где-то к северу от усадьбы.

От Нарока на север шла дорога с гаревым покрытием. Она примыкала к шоссе на Томсонз Фоллз и Наньюки, а потом сливалась с автострадой, ведущей дальше на север, в Марсабит.

– Значит, он держит путь не к побережью?

– Нет, если, конечно, это ван Делден.

Видимо, Эйб, подобно мне, чувствовал, что нервы Ка-ранджи на пределе: он быстро перевел разговор на другое.

– Вы не знаете, сколько бензина в том «лендровере»?

– Никто мне не говорит.

– Он мог заправиться в Накуру?

– На бензин нужно разрешение.

– А черный рынок?

– Возможно.

– В Накуру?

Каранджа покачал головой.

– В Накуру полиция караулит этот «лендровер». Во всех городах и на шоссе есть военные патрули. Я думаю, что машина держится маленьких дорог.– Он провел пальцем по тонкой красной линии, убегавшей на север от Нарока, чтобы слиться с сеточкой проселочных дорог к западу от Накуру.

– Может, какой-то фермер продает ему бензин, чтобы доехать до Баринго. Но за озером Баринго...– он покачал головой.

– Ты читал книгу фон Хелена об экспедиции Телеки к озеру Рудольф? – спросил я Эйба. Он покачал головой.– А я читал. Если он не раздобудет бензина, то я не знаю, каким образом ему удастся доехать. Не через Марсабит, конечно, а через горы и пустыню.

– Ты читал. А он тут жил, не забывай. Это его страна.– Эйб отодвинул тарелку и взялся за кофе.– А вы что скажете, Каранджа? Вы знаете этот район.

– Если он не иметь топливо для «лендровера»...– Каранджа умолк, задумчиво наморщив лоб.– Очень плохо сейчас для пешего сафари. Очень сильная засуха, нет воды в Балеза Кулал. И водопой Калама тоже сухой... Может, сейчас есть немного дождя.– Но в его голосе не слышалось убежденности.– Возможно, самбуру не едят всех своих верблюдов. С верблюдами от долины Хорр до Марсабита не больше двух-трех дней.

– А в долине Хорр есть вода? – спросил Эйб.

– Да, на Южном Хорре. Всегда вода на Южном Хорре.

К нашему столику подошел солдат, и Каранджа поднял глаза. Они быстро переговорили о чем-то.

– Автобус здесь,– сообщил Каранджа, доставая из кармана конверт и вручая его мне.– Вы подпишите, пожалуйста, и я оставлю его для мистера Кимани на конторке.

Это было отпечатанное на машинке письмо американскому консулу, дающее ему право вручить министру земель пакет с моей пленкой при условии, что нас отвезут к озеру Рудольф и доставят в целости и сохранности обратно в Найроби. Я взглянул на Эйба, но тот прикуривал, стараясь не смотреть мне в глаза.

Мне не хотелось подписывать, но все делегаты уехали, и время отказов миновало. Я взял ручку и поставил подпись, Каранджа понес конверт к конторке.

– На какое-то мгновение я подумал, что ты дашь задний ход.– Эйб улыбался. По-моему, с облегчением.

– А если бы дал? Он пожал плечами.

– Наверное, тогда мы оба угодили бы в передрягу. Кимани и без того рискует. За тот район, в который мы едем, отвечает армия.

В автобусе было навалено лагерное снаряжение, мешки и картонные коробки, по бортам стояли канистры, а на куче припасов сидели два солдата, сжимая в руках винтовки и почти касаясь головами крыши. Каранджа сел со мной на поперечную скамью, задвинул заднюю дверцу.

Мы проехали через центр Найроби и отправились на северо-восток в Тику, где повсюду росли цитрусовые и джакаранда, цвели ореховые деревья с мыса Доброй Надежды. В отдалении под сенью деревьев стояли дома плантаторов, но они казались старыми и запущенными, краска на верандах облупилась, сады разрослись и были усеяны хижинами и мусором. Повсюду бегали африканские детишки. Транспорта на дороге почти не было, гудрон щерился выбоинами, небрежно засыпанными щебнем, который с грохотом бил по днищу.

За Тикой появилась гора Кения. Ее вершина была похожа на средневековую крепость: черный камень, белые вечные снега и яркая голубизна неба. Незадолго до полудня мы миновали поворот на Ньери.

Эйб посмотрел на горы. Там, на фоне темно-зеленого леса поднимались густые космы дыма. Он кивнул в сторону костров и проплешин на месте сваленных деревьев. Взглянул на Каранджу:

– Почему ваше министерство не положит этому конец? Вы что, совсем не думаете о будущем? Или это все, чему научила вас наша цивилизация – насиловать землю, хватать все, что можно, а завтра – хоть потоп?

Он неотрывно глядел на растерянного Каранджу, потом посмотрел на меня. Уголки его рта приподнялись в слабой улыбке.

– Мир стал более жесток к роду людскому,– печальным тоном произнес он, потом закурил сигарету и надолго замолчал.

Мы были чуть севернее экватора, недалеко от западных склонов горы Кения. Над вершиной ее возникло белое облако.

Мы въехали на подъем и внезапно очутились на краю Района северной границы – широкой бурой равнины, переходящей в пустыню, где высились глыбы красноватого камня, похожие на потрепанные ветром и песком замки. Карта говорила, что мы на высоте 6300 футов; дорога, петляя, уходила вниз с уступов горы Кении в песчаную и каменную бесконечность. Крутились пыльные смерчи, горизонта не было, мертвая страна исчезла в дымке; земля и небо, одинаково белые и непрозрачные, блестели на солнце, а слева от нас виднелись вдали смутные неровные контуры гор, которые высились на самой границе видимости. Это было пугающее, захватывающее зрелище. Эйб подался вперед, и его голос звенел у меня в ухе.

– Земля обетованная! – прокричал он, потом повернулся к Кара ндже.– И вы думаете, что слоны смогут преодолеть это пространство и добраться до гор?

Каранджа закивал.

– Да! Тут не пустыня, как Чалби. Вы смотрите, вы видите деревья вдоль сухой поросли, а они знают, где есть вода.

Мы покатились вниз, в печной жар. Потом свернули к северу, где к шоссе примыкала дорога на Меру. Все вокруг сверкало, плоские верхушки акаций торчали над зеркальным знойным маревом, колючие деревья, казалось, стояли кронами вниз, островки ломкого кустарника словно бы плавали в воде: это был мираж. Вдали подрагивали верхушки гор. Маленький городок Исиоло блестел на солнце гофрированным железом, будто подмигивал. Дорога обошла его стороной, и гудрон сразу кончился. Теперь мы очутились на щебневом покрытии, шум стоял оглушительный, позади нас клубился шлейф пыли. Здесь мы увидели первых живых обитателей саванны. Возле колючего деревца, изогнув шеи и чудаковато глядя на нас, неподвижно стояли два жирафа.

Первым их заметил шофер. Он затормозил и возбужденно закричал, показывая пальцем. Сидевшие сзади солдаты потянулись за винтовками: до жирафов было не более ста ярдов, но, когда мы остановились, они уже галопом бросились наутек. Их движения были скованными, но грациозными и позволяли постоянно держать головы поднятыми.

– Это сетчатые жирафы,– сказал Каранджа тоном туристского гида.– Здесь уже северная разновидность.

Я смотрел за окно с интересом, но больше мы ничего не увидели, за исключением нескольких страусов. Через десять миль мы свернули на проселок, который вел к кучке круглых крытых соломой хижин. Когда-то отсюда начинался резерват Самбуру, теперь здесь был военный пост. Каранджа показал пропуск, и нам взмахом руки разрешили ехать дальше, мимо бронетранспортеров и их экипажей, спавших в тени. Проселок убегал в открытую саванну, на плато, поросшее сухой травой и обрамленное прекрасной рощей акаций; зонтики темнели на фоне огненного неба, вдали синели горы. Дорожное покрытие было разбито в пыль серого цвета, вдалеке над сверкающей травой, казалось, плыли блекло-зеленые армейские палатки; полосатый чулок указателя направления ветра безжизненно поник, а пыль от только что севшего самолета стояла над наспех сделанной посадочной полосой как дымовая завеса. Все было неподвижно.

Шофер притормозил. В тени каких-то кривых деревьев стояли два армейских грузовика. Слышались крики и смех. Остановившись, мы увидели блестящие черные тела, набившиеся в крошечный каменистый пруд.

Позади нас послышался топот ног и раздался голос с ирландским акцентом:

– Неужто туристы?

Это был мешковатый человечек с волосами песочного оттенка и рваным шелковым кашне на шее. Он держал потертый портфель, босые ноги были серыми от грязи.

В глазах Эйба сверкнуло любопытство.

– Должно быть, вы пилот того самолета, который только что приземлился?

Человечек кивнул.

– Как вам нравится наш новый флаг? Милый, правда?

– Золотой слон с бивнями? – Эйб кисло усмехнулся.– Очень подходящая к случаю картинка.

– Стало быть, вы с консервного завода?

– С телевидения,– ответил Эйб.

– Да? Ну, если хотите снять засуху, то к северу отсюда материала для вас вдоволь. Возле высохших колодцев – груды туш домашнего скота,– на обветренном лице пилота появилась улыбка.– Меня зовут Пэт Мерфи.

Мы представились, и Эйб спросил:

– Вы совершаете разведывательные полеты?

– Верно. Я и Билл Мэддокс. Летаем по очереди, наблюдаем за северной границей.

– И докладываете обо всех не предусмотренных властями передвижениях?

– Обо всем: племенах, животных, состоянии колодцев. Это, разумеется, закрытые сведения. Вы сюда за материалом или за снимками?

– Сейчас я ищу Кэрби-Смита.

– Тогда вам не повезло, его тут нет.

– Но это его машины?

– Сам он уехал сегодня утром. Грузовики последуют за ним по его сигналу.

– Вы сегодня утром летали в ту сторону, не так ли? Видели что-нибудь любопытное?

Мерфи замялся и пытливо посмотрел на нас.

– Вы, говорите, с телевидения? Прежде сюда телевизионщики не приезжали, так что вы, наверное, были на конференции по диким животным. Один старожил, Корнелиус ван Делден, я слышал, прорвался на конференцию. Может, расскажете подробнее?

Эйб коротко поведал ему, что там произошло.

– Теперь он скрылся, угнав армейский «лендровер»,– Мерфи помолчал.– Кто же вас интересует, Кэрби-Смит или ван Делден?

– Слоны,– ответил Эйб, и ирландец расхохотался.

– Разумеется. Их вы тоже найдете. Но вы приехали за материалом, а это значит, что вам нужен ван Делден. Я уже давно летаю над бушем. Сафари, нефтеразведчики, правительственные чиновники, кого только я не встречал. Теперь их тут почти не осталось. Я имею в виду белых людей.

– Так вы знаете ван Делдена? Мерфи кивнул.

– Еще бы не знать этого старого черта. Я-то и вез его из Марсабита на юг после истории с Эндерби. Вы об этом слышали?

– Ближе к делу,– сказал Эйб.– Вы видели «лендровер», так?

Мерфи улыбнулся.

– Да, я заметил какой-то «лендровер».

– На проселке, что ведет к Баринго?

– Может, и там. Вчера Билл возил Алекса взглянуть на ущелье Южного Хорра. Поэтому сегодня я летал на запад, вдоль границы Сугуты.

– Там вы его и видели?

– Точно.

Вечер застал нас уже далеко от усадьбы Самбуру, и на ночь мы стали лагерем у подножия Лолокве – огромной лысой горы, возвышавшейся над равниной к северу от развилки на Марал ал и похожей на сахарную голову. Под ее голыми, красными от закатного солнца склонами мы поставили палатку; Каранджа показал нам, как соединять трубки каркаса с холстиной, а водитель тем временем начал собирать дрова. Скворцы с назойливым любопытством разглядывали нас, их оперение матово поблескивало в косых лучах света. Стайки ткачиков шумно покидали свои гнезда и вновь стремительно возвращались в них. Гнезда гроздьями висели среди шипов колючего кустарника подобно маленьким кокосовым орехам.

Когда мы приготовили себе постели под гнилой холстиной, костер уже шумел вовсю, а чай сварился. Сумерки были короткие, тьма навалилась быстро. Лолокве стояла черной глыбой на фоне звезд, тишину нарушало только потрескивание пылающего костра. Все вдруг замерло, смолкло птичье пение.

– Вот О чем я все время мечтал,– прошептал в темноте Эйб.– Тебя не волнует, что ты вот так стоишь лагерем посреди Африки?

– Нет,– ответил я. Но какая-то струнка во мне натянулась, я познал доселе неведомые мне ощущения: слух мой обострился, глаза привыкли к окружающей костер темноте.

С горы дул слабый ветерок, и Каранджа потянул носом воздух. Его черное лицо блестело в мрачных отсветах пламени.

– Я думаю, идет дождь сегодня. Берегитесь скорпионов,– добавил он.– Скорпионы очень плохие.

– А змеи? – спросил я. Он заулыбался.

– Змеи очень плохие тоже. Но скорпионы здесь более плохие, чем змеи.

На ужин была тушенка с кукурузной мукой. Пока мы ели, сидя на корточках вокруг костра, я рассказал Эйбу о книге Петера ван Делдена и о том, почему так стремился попасть к озеру Рудольф.

– Похоже, наши цели не совпадают,– сказал он.– Ты хочешь практической выгоды – подтвердить археологическое открытие и запечатлеть его на пленке. Я же хочу просто-напросто проникнуться Африкой и посмотреть, как слоны решают проблему выживания во враждебном им мире людей.– Он закурил.– Но что касается завтрашнего дня, то тут у нас одни планы, верно? Мы поедем взглянуть на тот «лендровер».

– Да, наверное,– я произнес это в задумчивости, продолжая размышлять об озере Рудольф. У меня появилась возможность попасть туда, и я не хотел, чтобы меня утащили в сторону.– Правда, пилот не сказал, что машина была брошена.

– Он никого не заметил, хотя прошел над ней на бреющем полете.

– Это еще не значит, что между машиной и ван Делденом есть связь.

– Тем больше у нас причин посмотреть на «лендровер».

– А если мы не найдем ван Делдена?

– Тогда у нас остается Кэрби-Смит на Южном Хорре. Наш поход – это путешествие в прошлое, друг мой, и если в конце его я погибну, то погибну как человек, который что-то понял...

– Ради бога! – перебил я его.– Не погибнешь ты.

– Разумеется, нет. Но если вдруг...– Он покачал головой и резко поднялся.– Извини, я слишком много болтаю. Пошел-ка я спать.

Я еще посидел у костра, слушая тишину, потом залег под навес, но не смог уснуть и стал смотреть на громаду Лолокве.

Среди ночи пошел дождь, и я вспомнил рассказы о львах, которые любят укрываться от дождя в палатках сафари, и подобрал ноги, настороженно ловя малейшие шорохи на фоне шума дождя.

Проснулся я с рассветом. Пели птицы. Выглянув из-под рваного холста, я увидел крошечную белоснежную птаху, которая сидела на черном шипе, а в далеком небе, словно крест, парил орел. Дождь кончился, небо прояснилось, и в сером свете бурые тона пустыни посвежели. По мере того как вставало солнце, голые крутые стены Лолокве становились багрово-красными. Водитель подкладывал в огонь сучья, раздувая головешки. Появился Эйб, который шел между колючими деревьями и казался жилистым и крепким в своей одежде защитного цвета. Он склонил голову, разглядывая землю. Я окликнул его, и Эйб сказал:

– Лентяй, самую красоту проспал!

Выпив чаю, мы тут же сняли лагерь, а к половине девятого миновали поворот на Вамбу и, выехав на дорогу, ведущую в Маралал, направились к горам. Дорога была грунтовая, местами мы застревали, а вскоре оказались в густом буше. Горы нависали над нами, а чуть погодя мы встретили и первый помет слонов. Здесь уже была дикая страна. Чуть не доезжая озера Кисима, мы увидели примыкающий к дороге проселок, и Эйб велел водителю свернуть на него.

– Это не есть дорога на Маралал,– сказал Каранджа.

– Все равно поедем по ней.

– Маралал прямо,– упорствовал Каранджа.

– Я знаю, что Маралал прямо,– Эйб держал на коленях раскрытую карту.– Но мне хочется заглянуть на склоны со стороны долины Сугута.

– Долину Сугута мы осмотрим с обзорной площадки выше Маралала. Вы увидите русло, гейзеры, вулканы, все, что пожелаете.

Спор продолжался еще несколько минут. Я не участвовал в нем. Наконец Эйбу пришлось рассказать Карандже про «лендровер». Каранджа внезапно умолк, он сидел со мной впереди, лицо у него было потное, тело напряглось.

– Это плохо,– сказал он.– Они высылают патруль...

– Пилот подошьет рапорт к делу только завтра утром.– Эйб подался вперед и схватил Каранджу за плечо.– Неужели вы допустите, чтобы они схватили его? Вы же работали с ним, были его следопытом!

– Майора Кэрби-Смита вы едете повидать. Вот что вы мне сказали, и вот что я говорю капитану Нгару. Наш пропуск – в Барагон. И еще,– в отчаянии добавил он,– у нас не хватит бензина.

– Сзади восемь канистр.

– То вода.

– В четырех – вода, в четырех других – бензин, так что велите шоферу сворачивать налево,– спокойная уверенность в голосе Эйба, похоже, решила дело. Каранджа быстро заговорил на суахили, и мы свернули на проселок, ведущий обратно, на юго-запад, в долину Олкейу Осера. Всю дорогу мы ехали сквозь густой буш, местами по крутым подъемам и по слякоти, оставшейся после ночного дождя. Через полчаса мы прокололи камеру. Неудивительно: покрышка была почти лысая. Мы ставили запасное колесо и уже затягивали гайки, когда вдалеке раздались два выстрела. Через несколько минут Каранджа вышел из буша, держа в руках связку цесарок. Он бросил птиц в кузов и сказал:

– Пол, если хочешь, можем сварить чаю. Водитель закивал. Его белая рубаха потемнела от пота, на лбу выступила испарина.

– Ладно, мы имеем отдых на чай теперь, потом мы идем находим тот «лендровер».

Очень скоро вода закипела, и водитель начал помешивать заварку с сахаром. Он сел на корточки, и вдруг глаза у него расширились.

– Ndovu!

Сначала я не видел их: буш окутала знойная пелена, свет слепил глаза. Каранджа указал рукой.

– Видите? Слоны, вон они, за тем большим деревом,– голос его дрожал от возбуждения.

Внезапно на округлом склоне горы шевельнулся какой-то серый контур, затем еще один. Я не знаю, сколько там было слонов, я видел их лишь мельком, когда они плавно пересекли просеку в буше.

– Самки,– сказал Каранджа.– Со слонятами.

Слоны перешли проселок возле дальнего поворота, они были похожи на серых призраков и двигались к северу. Внезапно они исчезли, слившись с блестящей серо-зеленой листвой на холмах. Эйб смотрел им вслед неподвижным взглядом.

– Ты видел, Колин? Целое стадо. Кэрби-Смит был прав: там есть слоны.

– Пора трогаться,– сказал я.

– Куда спешить? – Эйб откинулся назад, полуприкрыв глаза.– С самого рассвета все едем и едем.

– Не можем же мы сидеть тут и ждать, не пройдет ли мимо ван Делден,– я потянулся за картой.– Мы приблизительно в пятнадцати милях от того места, где Мэрфи видел брошенный «лендровер». Здесь есть еще один проселок, ведущий прямо в Маралал.

– Разумеется, но это не проезжая дорога, а ван Делдену нужен транспорт. Он далеко от Марсабита. – Эйб сел.– По-моему, ты не совсем понимаешь, что он за человек. Он видел кружащий над ним самолет и знает, что патруль перекроет дорогу.

– Но ведь он не сможет уйти от армейского патруля. Эйб пожал плечами и снова улегся, закрыв глаза. После ночного дождя зной давил, и я тоже почувствовал сонливость.

– Я думаю, мы едем обратно теперь,– сказал заволновавшийся Каранджа.– Когда приходит патруль, они хотят знать, что мы делаем на этой дороге.

– Патруль доберется сюда лишь через несколько часов,– Эйб облокотился о землю и прислушался к свисту какой-то птицы в буше у нас за спиной. Мгновение спустя птица взлетела, мы увидели синюю металлическую вспышку.

– Скворец,– сказал Каранджа.– Что-то его вспугнуло.

Все стихло, как будто буш затаил дыхание и чего-то ждал. И вдруг из подлеска, позади нас, беззвучно вышел ван Делден. С ним был Мукунга, оба держали в руках винтовки. По другую сторону дороги появились Мтоме и какой-то очень прямой симпатичный мужчина, которого я прежде не видел. Каждый нес по брезентовому рюкзаку и полному патронташу, плечи у них были обернуты скатанными одеялами.

– Каранджа.

– Шю, Вуапа,– Каранджа вскочил на ноги и вытаращил глаза.

– Ты пришел искать меня? Каранджа безмолвно кивнул.

– Откуда ты узнал, где я?

– От пилота,– ответил Эйб. Ван Делден взглянул на нас сверху вниз, потом сел рядом со мной, аккуратно уложив на землю винтовку.

– Я ожидал встретить здесь патруль.

– Пилот не обязан сдавать рапорт до утра,– ответил Эйб.—Он решил следовать установленному порядку.

– Разве ему не дали указаний найти «лендровер»?

– Он сказал, что кое-чем вам обязан. Его зовут Мэрфи.

– Пэт Мэрфи? Да, помню. Итак, у нас есть немного времени до прибытия патруля. Значит, вы приехали искать меня. Зачем?

Эйб пожал плечами.

– Толком и сам не знаю. Но у нас есть пропуск до озера Рудольф. Думали, может, вас надо подвезти.

Ван Делден покачал головой.

– Кроме машины, мне ничего не нужно.– Его светлые глаза пытливо оглядели нас.– Пока варится чай, вы, может быть, расскажете мне, каким образом заполучили старый автобус для сафари и пропуск в военную зону? И что тут делает Каранджа?

– Нам его дали в качестве проводника.

Ван Делден рассмеялся все тем же хриплым смехом.

– Вы умеете добиваться своего, мистер Финкель. И что же вы собираетесь снимать?

– Это зависит от вас,– ответил Эйб.– Если мы вас подвезем...

– Нет.

Эйб пожал плечами.

Каранджа подал ван Делдену кружку чаю, и тот, нахмурившись, принялся шумно пить.

– Камеры у вас с собой? Эйб кивнул.

– Вы собираетесь снимать Алекса Кэрби-Смита с его шайкой ученых опустошителей?

– У нас другая цель,– возразил я, но он смотрел на Эйба.

– Как вы убедили Кимани согласиться на это? Когда Эйб объяснил, сердитый взгляд ван Делдена остановился на мне.

– Значит, ради возможности сделать археологическую находку вы продали пленку, которую отсняли вместе со мной? – голос его звучал жестко и беспощадно, взгляд светлых глаз стал почти зловещим.– Мери была права, когда сказала, что вы равнодушны к животным.– Он снова повернулся к Эйбу.– Где теперь Кэрби-Смит?

– В Барагои.

Ван Делден кивнул так, словно иного ответа и не ждал.

– Он возьмет их, когда они будут выходить из ущелья Южного Хорра в полупустыне на севере. Тогда, парень, вам понадобится холодное сердце и крепкий желудок,– он опять смотрел на меня.– Там будут слонята всех возрастов, от новорожденных до двенадцатилеток, с матерями. И всех их будет вести старая слониха, глава рода. Это целая семья.

Алекс собьет их в кучу ревом самолетного мотора или, возможно, погонит «лендроверами» и грузовиками на своих стрелков. В первую очередь застрелят старую мать; одна вспышка оборвет жизненный путь длиной пятьдесят или шестьдесят лет. Все стадо сметут за считанные минуты, всех слоних и всех слонят.– Он опять повернулся к Эйбу.– При таком отстреле никто не останется в живых, и некому будет рассказать о страхе и боли следующей ничего не подозревающей семье, которая идет через горы. Некому предупредить. Это ваша прикованная к экранам аудитория буквально сожрет глазами.– Он сунул свою пустую кружку Карандже и встал.– Я забираю вашу машину.

– А вам не приходит в голову,– тихо сказал Эйб,– что прикованная к экранам публика, возможно, разделит ваши чувства? Что ее вывернет от зрелища такой поголовной резни...

– Резни не будет, если я смогу предотвратить ее,– он что-то сказал Мтоме, и тот принялся извлекать из мини-автобуса наши сумки.– Если даже вы сумеете это снять, неужели вы думаете, что вам позволят вывезти пленку из страны?

– Может быть, и не позволят. Но с вашей помощью можно попытаться вывезти ее тайком.– Эйб тоже встал на ноги.

– Оставайтесь на месте,– ван Делден пошел к автобусу.– Дима,– он взмахом руки велел высокому африканцу садиться в кузов. Мтомте последовал за ним. Мукунга стоял возле дверцы, держа на согнутой руке винтовку.

– Вы совершаете ошибку,– сказал Эйб.– Если мы поедем с вами, то сможем снять все с вашей, так сказать, точки зрения. Это будет великий материал. Я сумею сделать из него нечто стоящее.

– Вы сумеете сделать из него кучу денег. Вы это хотите сказать? Вас, как и Алекса, интересуют не слоны, а одни только деньги.

– Вы не правы.– Эйб шагнул к нему.– Я здесь не ради денег. В чем дело, ван Делден? Я предлагаю вам весь мир в качестве аудитории, есть шанс заставить их понять натуру слонов и все происходящее с ними в Африке.

Но ван Делден покачал головой.

– Я не хочу, чтобы еще кто-то был замешан в том, что я должен сделать... Возьмите свои камеры.– Он залез в машину и выставил кофры на землю возле наших сумок. Я поднялся.

– Вы не можете вот так взять и бросить нас здесь. Мы свернули на этот проселок только потому, что знали, что вы в беде.

– Успокойся,– сказал Эйб.– Через несколько часов здесь будет патруль.

Каранджа обошел машину и начал что-то горячо втолковывать ван Делдену. Казалось, он о чем-то молил. И тут ван Делден сделал нечто странное: он обнял Каранджу за плечи почти любовным жестом. Потом развернул автобус, высунулся из окна и заговорил с Каранджей на суахили. Каранджа закивал головой, его лицо покрылось потом, глаза расширились. Мукунга сел в машину, и автобус тронулся, оставив в воздухе густое облако пыли. Я повернулся к Карандже.

– Что вы ему говорили?

Он покачал головой, не отрывая глаз от пыльного облака.

– Ничего.

– Что вы ему говорили? – упорствовал я.

– Я предложил ему взять меня с собой,– он отвернулся и сердито добавил: – Но он меня не хочет.

– Это не все,– сказал Эйб.– Вы говорили что-то о Кэрби-Смите. Я ясно слышал, как ван Делден произнес имя майора.

– Он просто просил передать кое-что.

– А именно?

Каранджа замялся, потом пожал плечами.