Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №06 за 1987 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
Жанр:
Газеты и журналы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Квадрат на краю пропасти
Дежурный отыскал кровать капитана Кучеренко, осторожно тронул его за плечо:
– Товарищ капитан! Проснитесь, товарищ капитан. Вызывают вас...
Владимир и сам удивился, что так крепко уснул, но как только голос дежурного вернул его к действительности, сразу встал и молча, без лишних слов, начал одеваться. Только в коридоре, щурясь от света лампочки, спросил:
– Кто вызывает?
– Командир, подполковник Савченко,– сказал дежурный.– Он велел поторопиться, лететь вам надо.
Кучеренко мог бы, пожалуй, ничего и не спрашивать: зачем же еще вызывать вертолетчика? И кто, кроме командира, может это сделать? Но все же ответ дежурного придал мыслям определенность, ясность.
Командир эскадрильи не стал тратить время, сразу начал с главного:
– Вот здесь,– он указал точку на карте,– на душманской мине подорвалась машина с продовольствием для афганских детей. Водитель в тяжелом состоянии, могут не довезти. Надо лететь. Условия очень сложные, сам понимаешь... нужен опытный ночник.
– Но я всегда садился со светом,– как бы рассуждая с самим собою, проговорил Кучеренко.– А тут, насколько я понимаю, придется вслепую, без фар и прожекторов.
– Правильно понимаешь,– комэск подошел к капитану, взял его за локоть.– Давай, Володя,– тепло сказал он,– давай. Удачи тебе...
В густой темноте южной ночи скорее угадывались, чем были видны, очертания вертолета. По привычке придерживая фуражку, Кучеренко подошел к боевой машине, экипаж уже ждал его. Навстречу шагнул летчик-штурман старший лейтенант Корчагин:
– Экипаж и машина к вылету готовы!
– Хорошо,– ответил Кучеренко и коротко рассказал, что им предстоит делать. После небольшой паузы обратился к бортовому технику прапорщику Петру Бурлаке: – Как двигатель, не подведет? Если что – площадку не выберешь.
– Не подведет, товарищ командир, ручаюсь!
– Тогда – по местам!
Свет в кабине напрочь отделил их от всего внешнего мира. Защелкали тумблеры и переключатели...
– Запуск! – скомандовал Кучеренко, и через несколько секунд натужно загудел двигатель. Машина задрожала и раскачалась, словно ей не терпелось поскорее подняться в небо. Но вот она мягко отделилась от земли и тотчас же растворилась в ночи.
Больше получаса летели в полном радиомолчании, затем установили связь с колонной, которая наскочила в горах на заминированный участок.
– Как у вас? «Духи» не жмут? – первым делом спросил Кучеренко.
– Пока тихо,– ответили с земли и тут же поинтересовались: – Как садиться будете?
– Обрисуйте местность. Можно ли к вам подойти?
– Справа гора – крутая, но не отвесная. Слева – такой же спуск. Площадка только на дороге. Может, подсветить фарами?
– Нет. Приготовьте два фонарика, людей поставьте по краям дороги. По моей команде мигнете. Только мигнете! Фонарики пусть в рукава спрячут.
– Вас понял! – почему-то весело ответил собеседник с земли.
Темные, мрачные силуэты гор медленно надвигались на вертолет. Кто мог поручиться, что сейчас, услышав шум летящего вертолета, душманы не наведут стволы крупнокалиберных пулеметов, чтобы ударить по вертолету? Неприятное это ощущение, когда в тебя целятся.
– Командир, впереди что-то мигнуло,– доложил Корчагин.
– Нервничают,– коротко ответил Владимир Кучеренко.
Кучеренко знал, что на темно фоне гор вертолет ночью увидеть трудно, только бы не высветиться н более светлом экране ночного неб; Значит, надо идти пониже. Но та другая опасность – горы. Зацепишься винтом и...
– Сережа, давай отсчет высот через каждые пять секунд,– сказа он Корчагину.– Вы же, Петр Федорович, приготовьте оружие. Если что – бейте по вспышкам.
Место, где в ущелье застряла колонна, должно было быть где-то рядом.
– Мигните двумя сразу,– попросил Кучеренко по радио, и тотчас внизу возникли и погасли два робки неярких огонька.
– Высота пятьдесят, сорок пять, тридцать...– докладывал Корчагин показания высотомера.
– Федорыч, земля не видна? – спросил Кучеренко у борттехник. У Бурлаки очень острое зрение ночью он видит лучше других.
– Не наблюдаю,– очень серьезно, будто гордясь своей исключительностью, ответил Бурлака.
– Земля, дайте свет,– еще раз сказал в эфир Кучеренко, и тут совсем близко впереди внизу мигнули две светлые точки.
– Высота десять, семь, пять...
– Вижу, командир! – воскликнул Бурлака. Но Кучеренко и сам увидел размытые очертания дорожного полотна.
И тут возникло новое препятствие, которое Кучеренко, правда, ждал. Винт поднял с земли тучи пыли, серая пелена сразу погасила видимость.
– Свет! – почти выкрикнул Кучеренко, и два бледных высверка с трудом пробили ночную тьму и пылевую завесу, обозначая место посадки.
– Земля! – сказал Корчагин, через секунду машина вздрогнула, колеса ударились о каменистый грунт.
– Давай быстрее! – крикнул Кучеренко через плечо в проем двери.
В открытую наружную дверь уже протискивались ручки носилок. Бурлака принял их, направил в салон.
На аэродроме вертолет ждала санитарная машина...
...Никто и не будил Кучеренко, но он сам проснулся с рассветом. Утомленный внезапным ночным вылетом экипаж еще спал, а капитан сходил к арыку, с наслаждением вымылся холодной, чуть мутноватой водой. Не выходил из головы солдат – афганский водитель: как он там? Удалось ли спасти? Жаль, фамилию не спросил.
– Товарищ капитан, вас срочно к командиру! – голос посыльного заставил вздрогнуть.– Ну, я побежал будить экипаж.
Кучеренко кивнул, не успев сказать ни слова, и широким шагом направился к штабу. Там уже сидели другие командиры экипажей. Савченко сосредоточенно всматривался в карту. Обернувшись и заметив Кучеренко, сказал:
– Извините, но обстановка требует. Да, такая петрушка... Потом отдохнете,– и тут же перешел к делу: – Задание предстоит сложное. Я бы сказал – рискованное. В горах «духи» прижали к вершине группу афганских бойцов. Боеприпасы на исходе, помощь может прийти только с неба. Надо выручать. Дорога каждая минута, поэтому вылетаем не медленно. Скажу сразу, что есть одно неприятное обстоятельство: район отрезан высоким хребтом, который нам не одолеть, особенно на обратном пути. Пробиться можно только по Гнилому ущелью.
– Но там же на каждом квадратном метре пулемет! – невольно воскликнул кто-то.– Там даже птице не пролететь...
– Ничего, мы пролетим,– отрезал Савченко.– Должны пролететь. Другого выхода у нас нет. Будем забираться вверх, сколько сможем.
– А что, если не набирать максимальную высоту? – спросил, вставая, Кучеренко. Все присутствующие обернулись к нему с немым вопросом на лицах. Владимир продолжал: – Наоборот, нужно пройти прямо у «духов» над «головами». Во-первых, эффект внезапности на нашей стороне, во-вторых, огонь по вертолетам смогут вести только один или два пулемета, если вообще смогут. Верхние просто ничего не увидят, а тем, кто на дне ущелья, будет не до стрельбы, мы ведь тоже сможем поддать им жару.
Командиры экипажей поддержали предложение Кучеренко, наперебой стали приводить другие преимущества такого способа. Итог бурным высказываниям подвел Савченко:
– Хорошо, остановимся на этом варианте. Группу поведу я.
Он взялся за телефон, доложил «наверх» свое решение, а после разговора вновь обратился к летчикам:
– Добро получено, порядок действия следующий...
Громада горного хребта подпирала небо, самые высокие пики скрывались в облаках. Только узкая щель, словно след от удара гигантского топора, прорезала горы. Кучеренко представил себе мрачную теснину, крутые стены которой никогда не видят солнца. Наверное, они всегда мокрые, поросшие лишайником. Гнилое ущелье – гиблое место. Там прочно обосновались душманы, наглухо перекрывая дорогу из горных районов. На верхних склонах ущелья и по его дну – десятки огневых точек.
Странно... Но Владимир вдруг вспомнил, что жена ко дню его рождения спиннинг купила. Вручит, когда он в отпуск приедет. При мысли о спиннинге сладко стало на сердце. Знает жена, чем обрадовать. Но когда придет время, чтобы можно было взять в руки удочку? Не верилось даже, что сейчас кто-то может сидеть на берегу речки...
– Внимание! Делай, как я! – прорезался в эфире голос Савченко.
Одна за другой все машины вслед за командирской круто спикировали на подходе к ущелью и у самой земли ворвались в каменный мешок. Застигнутые врасплох душманы торопливо хватались за оружие, но в страхе перед низко летящими грохочущими машинами падали ниц, не успев сделать ни одного выстрела. Для тех душманов, которые устроились на высоте, по краям ущелья, летящие внизу вертолеты были попросту не видны.
Теснину проскочили без потерь, получив только несколько пулевых пробоин в фюзеляж от выстрелов вслед. Вырвавшись из ущелья, пошли над горами, стали искать окруженное подразделение.
– Вижу условный сигнал! – первым доложил Бурлака. Кучеренко сразу передал командиру группы:
– Справа, у раздвоенной вершины,– зеленая ракета!
– Заходим со стороны солнца! – скомандовал Савченко.
Афганские бойцы нашли убежище на узком, не более двух метров по ширине, каменном карнизе у самой вершины горы. С другой стороны – обрыв, которому не видно дна, оно было закрыто облаком. Два, три круга сделали над горой, но подойти к карнизу не было никакой возможности.
– Если зависнуть на уровне вершины, бойцы смогут прыгнуть в дверь вертолета,– предложил Кучеренко.
– Подстрелят «духи», они же рядом,– усомнился командир.
– Гора должна заслонить. Прикройте, я попробую!
На земле приняли распоряжение подняться на самую вершину, несколько бойцов уже изготовились для прыжка, другие продолжали отбиваться от бандитов. С неба душманов поливали огнем вертолетчики.
Кучеренко осторожно подвел машину так, что винт резал воздух над самыми головами бойцов, левое колесо висело над карнизом, правое – над пропастью.
– Смелее! Прыгай! – кричал Бурлака, отчаянно жестикулируя.
Ближайший к вертолету боец никак не мог решиться, наконец прыгнул, Бурлака подхватил его, втянул внутрь салона. Прыгнул второй, за ним третий. Четвертый, не очень решительно оттолкнувшись, сорвался и упал на карниз. Там его поддержали, вновь вытолкнули на вершину.
Кучеренко с большим трудом удерживал машину на весу. Из пропасти вырывались восходящие потоки, с другой стороны – проносились огненные трассы перед самой кабиной. От каждого нового человека вертолет тяжелел, проседал, нужно было парировать вес и раскачку. Пот заливал глаза, в руках накопилась усталость, появилась дрожь. Рубаха прилипла к спине, шея занемела от напряжения.
– Все, довольно! Закрывай, уходим! – не оборачиваясь, прокричал Кучеренко. Бурлака жестом остановил изготовившегося для прыжка рослого афганца.
Вертолет медленно отвалил от вершины в сторону обрыва, чтобы не попасть под огонь, и, накренившись, ринулся в пропасть, уходя от опасного места. А к карнизу подошел другой вертолет. Вскоре вся группа была снята с вершины. «Вертушки» снова направились к Гнилому ущелью и прошли его так же успешно, без потерь, как и в первый раз.
Почему-то до сих пор Владимир считал, что афганцы скупы на слова благодарности, но на аэродроме они наперебой говорили, прикладывали руки к груди, кланялись и непременно добавляли по-русски: «Спасибо, спасибо, шурави».
Усталость вертолетчиков была такой, что, оставшись у своих машин, никто не проронил ни слова. Один приник спиной к вертолету, другой сел прямо на бетон, уронив голову на колени. Подполковник Савченко медленным взглядом обвел своих людей. Ничего не сказал командир, но и без слов было ясно – что молодцы, что теперь можно и отдохнуть.
Кучеренко зашел в штаб, решил позвонить в госпиталь, узнать о судьбе раненого водителя. Но звонить никуда не пришлось. Дежурный, увидев Кучеренко, радостно сообщил:
– Товарищ капитан, вам просили передать, что операция прошла успешно, жив тот афганец. Врачи благодарят, что вовремя доставили...– Потом вдруг радостно воскликнул: – Да, тут вам письмо пришло, из дому, наверное. Вот, возьмите.
Кучеренко торопливо взял в руки конверт, увидел знакомый почерк, и теплая волна радости поднялась в груди.
Только два полета... Делегат XX съезда комсомола Герой Советского Союза капитан Владимир Кучеренко за время службы в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане налетал более тысячи часов.
А. Василец
Лисэд выходит в море
Поднимаясь к зданию кораблестроительного института со стороны лимана, я задержался на высоком косогоре, залюбовался водной гладью. Вдали в солнечных лучах белел одинокий парус...
Мой приезд в город Николаев тоже был связан с парусом, но только не с тем, привычным нам с детства, который всегда ассоциировался с лермонтовским парусом, а с другим – парусом будущего. Им занимается в Николаевском кораблестроительном институте группа ЛИСЭД – лаборатория исследований судов с экологически чистыми двигателями.
Лаборатория располагалась в небольшом скромном одноэтажном домике позади учебного корпуса института. Столы, стеллажи завалены чертежами и эскизами, моделями судов, кусками пенопласта, жести, фанеры – в общем, все здесь будоражило воображение, уносило в открытое море... У стен – небольшие станки. Тут же рядом – стенды для испытания моделей.
Руководитель ЛИСЭД, доктор технических наук, профессор Юрий Семенович Крючков с мягкой располагающей улыбкой, познакомил меня со своими коллегами. Их было четверо: Вадим Евгеньевич Микитюк, Евгений Викторович Знаменский, Владимир Николаевич Щередин. И совсем молоденький светловолосый юноша. Его – еще студента – все звали Димой. Так он мне и представился.
После знакомства Знаменский показал мне несколько больших эскизов разных типов судов. Здесь были современные сухогрузы, танкеры, пассажирские суда. Но странно, все они несли на своих мачтах необычные паруса. На одном судне это были как бы широкие самолетные крылья, на другом – паруса-жалюзи, похожие на металлические шторы; на третьих – они были ромбовидные, на четвертых – напоминали крылья бабочки, на пятых – сплюснутые трубы...
Особенно долго я разглядывал эскиз сухогруза.
– Мечты далекого будущего? – невольно спросил я.
– Мечты, говорите?! – неожиданно улыбнулся Знаменский.– Нет, это уже не мечты... Вот разработан проект такого судна и даже изготовлена его модель. Вадим Евгеньевич и Дима как раз занимаются отправкой ее на ВДНХ.
– Вы, конечно, лучше нас, неспециалистов, знаете,– обратил я свой вопрос ко всем присутствующим,– что в Японии, Канаде и во Франции уже ходят первые грузовые суда под парусами. Но, как мне известно, стоимость горючего в этих странах намного выше, чем у нас. Какой же смысл нам применять паруса?
Ответил за всех Вадим Евгеньевич Микитюк.
– Горючее у нас действительно пока еще дешевое. И это – главный козырь противников применения парусов на морском флоте. Но придет время, рано или поздно горючее станет дефицитным и у нас...
Микитюк говорил, а я в этот момент вспоминал слова Дмитрия Ивановича Менделеева о том, что только наше невежество заставляет нас пользоваться ископаемым топливом...
Вадим Евгеньевич, словно уловив мои мысли, сказал:
– Кругом сколько угодно дешевого и практически неограниченное топлива, надо только научиться его брать. Да что учиться? Есть опыт предков. Под парусами люди некогда обошли весь земной шар. Парусники могли делать двадцать узлов... шли быстрее многих современных судов! Так, может быть, мы забыли про настоящую силу ветра?!
«Забыть, конечно, не забыли – обучаются же у нас курсанты на парусниках «Товарищ», «Крузенштерн» и «Седов»,– хотел сказать я, но про молчал. Это – совсем другое дело. Парус должен знать любой моряк.
Крючков положил толстую папку на стол передо мной.
– Здесь,– сказал он,– собраны материалы не только нашей лаборатории, но и ведущих НИИ отрасли. По этим расчетам, на многих трассах морей и океанов, где ходят наши торговые суда, если поставить дополнительно к двигателю парусное вооружение, можно сэкономить до двадцати-тридцати процентов топлива, то и больше... Вы представляете, какая это гигантская экономия в масштабах страны! А насколько уменьшится загрязнение океана?!
Тут же рядом, отстранившись от нашего разговора, возился с необычной моделью Вадим Евгеньевич Микитюк. Он крутил небольшую ручку, укрепленную на палубе модели, и ромбовидный парус, расправившись, поднимался вверх. Как только Вадим Евгеньевич покрутил ручку в обратном направлении, парус тут же сложился на верхней палубе,
– Вадим Евгеньевич, а что это у вас за пароход? – спросил я не без улыбки.
– Этот пароход, как вы изволили сказать,– пассажирский парусный катамаран... И я надеюсь, в недалеком будущем такие суда будут перевозить пассажиров по Черному морю. Ветры здесь подходящие.
– Кстати, о ветрах,– обратился я к Крючкову.– Юрий Семенович, ветер – штука капризная. Он может быстро возникнуть, но так же быстро и исчезнуть... Что тогда?
– Мы ведь не предлагаем,– ответил Крючков,– убирать с судна главный двигатель. Он нужен. А парус должен стать вспомогательным средством, с помощью которого мы сможем снизить себестоимость грузоперевозок... Сейчас нам надо уяснить в первую очередь, что во многих районах, на рабочих трассах океана, безветрие бывает редко. И убедить некоторых руководителей морского флота, что парус – это не только символ далекого прошлого мореплавания. Надо по-новому, по-современному, взглянуть на паруса, снабдив их автоматикой, ЭВМ, в духе нашего времени... Представьте себе – на таком судне никому не придется бегать по вантам и реям, они просто не будут нужны на судах-парусниках. Отпадет и команда: «Свистать всех наверх!» У современного паруса будут высокие аэродинамические свойства. Как и крыло самолета, он будет испытываться в аэродинамической трубе. Благодаря ЭВМ управление такими парусами не составит особого труда.
– Управиться с тысячами квадратных метров парусов?! Сложная, наверное, это штука? – высказал я сомнение.
Крючков улыбнулся и увлек меня к большому стенду, расположенному в конце лаборатории.
– С тысячами квадратных метров парусов – это в будущем. А вот с десятью вы можете попробовать управиться уже сейчас.
Макет мачты отдаленно напоминал один из эскизов, которые мне показывал Знаменский.
– Прошу! – сказал Крючков и протянул небольшой переносной пульт с несколькими кнопками.– Жмите последовательно на все кнопки.
Я нажал на первую – раздался характерный звук работы электромотора, и парус пополз вверх; нажал следующую – парус развернулся на 90°. Давлю на третью кнопку, и парус поворачивается вокруг своей оси. Все это было интересно, но напоминало электрифицированную игрушку.
– Неужели это серьезно? – произнес я, и Вадим Евгеньевич, стоявший рядом, ответил на мой вопрос.
– Завтра пробуем этот парус на воде. Приходите, сами во всем убедитесь.
Утром, наскоро позавтракав в гостинице, я поспешил в городской яхт-клуб. Здесь, возле большой морской шлюпки, суетились лисэдовцы. Руководил работой Микитюк.
В шлюпке была установлена точно такая же квадратная мачта, какую я видел в лаборатории. Дима и Микитюк заканчивали надевать на каркас сшитую заранее парусину.
Как только парус был готов, шлюпка стала выглядеть очень необычно. Появились любопытные. Особое внимание проявляли яхтсмены. Такое они видели впервые.
Мы выходили на водный простор с особым волнением. Как покажет себя новый парус?
В шлюпке я признался Вадиму Евгеньевичу в том, что занимался парусным спортом, владею парусом и горю желанием сам проверить все своими руками.
Вадим Евгеньевич уступил мне место на корме, передал румпель и пульт управления парусом.
Когда оттолкнулись от причала, ветер был попутный. Я нажал первые две кнопки, вывел парус на верх мачты и развернул его по ветру. Шлюпка рванула с места. За бортом зашумела вода.
На выходе с акватории яхт-клуба ветер дул уже под углом к нашему парусу, и мы пошли курсом – крутой бакштаг правого галса.
Ход был превосходный. Брызги залетали в шлюпку. Я решил пойти покруче к ветру и переложил руль на курс крутой бейдевинд правого галса. Нос шлюпки стал немного зарываться. Нажатием кнопки я опустил парус чуть пониже. Шлюпка выровнялась и пошла быстрее. Пробую идти еще круче к ветру. Идет. Парус при этом пришлось развернуть вдоль борта. Но скорость стала меньше.
Наконец, я решил испытать парус в самой ответственной операции, в так называемом повороте оверштаг. При этом повороте шлюпка должна пересечь линию ветра носом. Это самый трудный из поворотов в парусном деле. Для его выполнения на обычной яхте необходимы три-четыре человека. Да еще желателен небольшой носовой парус – стаксель. У нас его не было. Мне предстояло сделать поворот, всецело положившись на наш парус. И я приготовился.
Для начала я поднял парус на мачте повыше. Чтобы он лучше чувствовал ветер. И резко переложил румпель влево. Шлюпка пошла вправо и начала пересекать линию ветра. Тут не зевай. Мгновенно перекидывай парус на другой галс. Опоздаешь, скорость резко упадет, будет сносить, и поворот не удастся. Тогда начинай все сначала: набирай ход прежним курсом и снова пытайся повернуть.
На этот раз все обошлось благополучно. Мы повернули и пошли вперед, не снижая скорости.
Одно мне было еще не ясно, и я обратился к Микитюку.
– Вадим Евгеньевич, а как нам с таким парусом лечь в дрейф?
– Очень просто,– ответил он.– Ставьте парус на мачте горизонтально. Это и есть его нерабочее положение.
Так я и сделал. Не успел поставить парус параллельно поверхности воды, как шлюпка тут же замедлила ход и остановилась. Мы оказались как бы под крышей. Получился своеобразный навес от дождя и солнца.
Пора было возвращаться, и я нажал вторую кнопку на пульте. Парус тут же встал вертикально и живо схватил ветер. Шлюпка легко понеслась к дому.
Первые испытания прошли успешно. Всю работу паруса большой морской шлюпки осуществлял один человек – я, с помощью маленького пульта и небольшого аккумулятора.
Конечно, совершенствовать конструкцию паруса ЛИСЭД еще можно. Можно создать более точную, более совершенную форму. Все можно. В настоящее время прошла испытание первая конструкция жесткого трансформирующегося паруса. За ней будут испытаны еще десятки конструкций. Сейчас важно другое – чтобы многие поверили в реальность создания таких парусов и в реальность их пользы как помощников существующим двигателям.
Но главные испытания впереди. Они пройдут на морских и океанических трассах, на больших морских судах, в дополнение к двигателю, несущих паруса ЛИСЭД...
На следующий день, рано утром, я уезжал, а группа ЛИСЭД готовила шлюпку к выходу в лиман на очередное испытание.
Попрощавшись с моими новыми друзьями, сев уже в такси, которое должно было доставить меня от яхт-клуба до вокзала, я еще несколько секунд не мог тронуться, ждал, когда шлюпка отойдет от причала. Потом машина медленно поползла вверх по крутой дороге, взобралась на косогор. Я попросил водителя остановиться и вышел из машины. Хотелось бросить прощальный взгляд на залив... Мне хорошо было видно, как в лучах восходящего солнца плывет ослепительно белый парус.
г. Николаев
В. Крючкин
