Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №04 за 2009 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Имам Шамиль (1797—1871)
Наполеон гор
Еще после гибели Кази-Муллы Розен посчитал дело в основном выигранным и переключился на Северо-Западный Кавказ, где воевали черкесы. По договору 1829 года турецкий султан «передал» их под власть русского царя. Как рассказывают, черкесский вождь, узнав об этом, указал русскому генералу на птичку и сказал: «Генерал, дарю тебе эту птичку, возьми ее!» Тем не менее сопротивление здесь шло не так интенсивно, и императорские войска постепенно пресекли укрепленными линиями набеги противника вглубь российской территории. Но именно в это время Гамзатбек, а затем Шамиль вновь собирали Чечню и Дагестан под зеленые знамена. Самые дальновидные из русских командиров предвидели, сколько бед в будущем это принесет. Вот что пишет в эти годы контр-адмирал Лазарь Серебряков: «С каждым годом бездействие наше удаляет достижение цели; горцы приобретают более и более смелости, опытности, единодушия. Прежде племена их вечно обуревались междоусобиями; но с появлением нашим у них возникли дух народности, небывалое согласие, понятие общих усилий; война с нами прекратила их раздоры, союз их с каждым днем становится все теснее, и если не предупредим их покорением, то нельзя ручаться, чтобы не появился, наконец, между ними человек с диким гением и сильным характером, который воспламенит в сердцах азиатцев всегда тлеющие страсти фанатические. И, став в челе народа, вступит с нами за его разбойничью независимость в борьбу правильную, упорную и кровопролитную».
Так и получилось. Правда, в 1837 году россияне разгромили Шамиля, и появилась даже надежда, что он официально присягнет Николаю I. Но переговоры сорвались. Оказалось, что имам в своей горской манере лукавил – в самый последний момент он отказался ехать в Тифлис, заявив: я нисколько не уверен, что меня там не схватят.
Пришлось генералу Евгению Головину, сменившему Розена, продолжать строить крепости – уже от устья Кубани до самой Мингрелии. Только в 1839-м он решился наступать по двум направлениям на Северо-Восточный Кавказ. Шамиль два месяца сидел в осаде в Ахульго, отдал своего первенца Джемал-Эддина заложником для начала переговоров, но сам так и не сдался. Аул был взят штурмом, а имаму лишь с несколькими приближенными удалось прорваться и уйти.
Казалось, мюридизм побежден. Но генерал Пулло, подчиненный Головина, начал грабить и разоружать местное население, в результате чего Шамиль за считанные дни возвратил себе власть. Русские начали терпеть поражения. В кампании 1842 года армия потеряла 1500 солдат и офицеров – очень много для Кавказской войны. А имам в следующие несколько лет на глазах у удивленных современников овладел всем Дагестаном и большей частью Чечни, уничтожил множество укреплений – плоды упорных трудов русских солдат – вместе с их гарнизонами. За 1843 год имамат расширился больше, чем вдвое. Даже знаменитый Хаджи-Мурат, покинув русский стан, стал Шамилевым наибом (наместником) Аварии. Тем временем черкесы разорили и срыли четыре укрепления Черноморской береговой линии. С моря им всячески помогали турки и англичане, одновременно с этим ведя активную критику политики России на Черноморском побережье.
После капитуляции
В России Шамиля, к его удивлению, ждал пышный прием. После посещения Москвы и Петербурга, после встреч с Александром II и Ермоловым кавказский вождь со всем своим семейством поселился в Калуге. Отсюда он писал письма на Кавказ, призывая тех, кто еще не сложил оружия, сделать это и примириться с Россией. В 1866 году, после покушения на царя, он вступил в российское подданство, а в 1869-м наконец смог совершить хадж в Мекку, а затем в Медину, где и умер. Из пяти сыновей Шамиля двое умерли раньше его. Первенец Джемал-Эддин, взятый в аманаты в 1839-м, получил российское воспитание и образование и, вернувшись спустя 16 лет к отцу, попытался повлиять на него, чтобы тот помирился с русскими, но неудачно. Он не дожил до капитуляции имама. Второй сын имама, Гази-Мухаммед, которого Шамиль считал своим наследником, так в душе и не примирился с русскими. В 1871-м он покинул Россию и поступил на службу к турецкому султану. В Русско-турецкую войну он осаждал крепость Баязет, но безуспешно. Завершил он службу в чине маршала. Генералом турецкой армии стал и младший сын Шамиля – МухаммедКамиль. А вот Мухаммед-Шефи, четвертый сын имама, выбрал российскую военную службу и тоже стал генералом, но уже в России. В Русско-турецкую войну он попросился на фронт, однако не получил на это разрешения, видимо, потому, что с другой стороны уже сражался его брат, пусть даже к этому моменту они были в ссоре. Прославился и зять МухаммедаШефи – один из виднейших революционеров Кавказа по прозвищу Махач, его имя и поныне носит город Махачкала. Сегодня единственный прямой потомок Шамиля по мужской линии – его праправнук, и живет он в Москве.
Даргинская катастрофа и перелом в войне
Все эти явные неудачи не могли не привести к очередной смене российского командования. Михаил Семенович Воронцов, явившись на театр военных действий в 1845-м, встал во главе особой административной единицы – Кавказского наместничества. Впервые в одних руках сконцентрировалась вся военная и гражданская власть на Кавказе. Ее обладателю царь поставил единственную задачу: полностью разбить Шамиля и захватить его резиденцию Дарго. Опытные генералы сомневались в успехе такого авантюрного похода, но с монархом, как известно, не спорят.
Князь Александр Барятинский (1814—1879), победитель Шамиля
Эта Даргинская экспедиция 1845 года обернулась для России крупнейшим провалом на Кавказе за все годы войны. Воронцов занял Дарго, покинутое и сожженное мюридами (Шамиль вскоре построил себе новую резиденцию в Ведено) и… очутился там в западне. Практически без продовольствия, с минимумом боеприпасов, обремененный целым обозом раненых, русский отряд не мог быстро продвигаться ни вперед, ни назад. Только прибытие подкрепления спасло самого Воронцова, а потери составили три генерала, 186 офицеров и более 3600 солдат убитыми и ранеными.
Пришлось возвращаться к тактике Ермолова. И вскоре появились результаты. Во второй половине 1840-х Шамиль уже не смог двигаться дальше, завоевывать себе новые провинции. Скоро ему пришлось перейти к защите. В 1846-м он совершил последний бросок из своего логова: во главе десятитысячного войска пробился через Сунженскую линию и вторгся в Кабарду. Но это, в сущности, ничего ему не дало. А кольцо вокруг Чечни и Дагестана все сжималось.
Зимой 1851—1852 годов под ударом оказалась уже Большая Чечня, и ее жители постепенно перешли на российскую сторону. Между прочим, к этому времени власть Шамиля вызывала у них недовольство. Его идея превратить имамат в наследственную монархию (преемником стал сын имама) не понравилась наибам. Хаджи-Мурат, к примеру, считал, что сам достоин унаследовать власть. А когда стало ясно, что шансов у него нет, рассорился с имамом и вернулся под знамена с двуглавым орлом.
Год 1852-й. Ареной ожесточенной борьбы стала самая населенная часть Чечни – Герменчук и Автуры, житница имамата. Февраль 1853-го. Барятинский разбил в открытом поле (точнее, в «открытом» ущелье у реки Мичик) главные силы своего врага – 20 000 воинов. Казалось бы, все, конец Шамилю – победа! Но судьба была благосклонна к главе мюридов – в этот момент заполыхала большая Крымская война.
Англичане и французы рассчитывали, что имам откроет им в помощь новый фронт – нанесет удар в тыл русским, наступавшим на турок в Закавказье. Но из секретных сношений с ним ничего не вышло – силы горцев и вправду истощились, они устали от непрерывной войны и явно не желали погибать за чужие интересы. Кроме того, Шамиль, признавая султана Абдул-Меджида I своим покровителем, предпочитал держаться от него подальше.
Падение имама
В 1853—1856 годы, во время Крымской кампании, на Кавказе установилось неформальное перемирие: русские не тревожили горцев, Шамиль тоже не нападал. На тот момент, по словам историка Владимира Дегоева, на Кавказе «установилось некое стратегическое равновесие, которое могло продолжаться неопределенно долго». Но на войну тратилось слишком много денег, и с ней пора было заканчивать. Как только кончился большой международный конфликт, новый император Александр II решил действовать немедленно. Он назначил нового кавказского наместника, которому суждено было поставить точку в этом долгом противостоянии. Князь Александр Барятинский был личным другом царя и опытным военным, с большим кавказским опытом.
Новый командир энергично взялся за дело. В лесах пролегли новые просеки, по мере движения войск вырастали новые форты. Все меньше подданных оставалось у Шамиля, все меньше людей верило в его счастливую звезду. Хозяйственная жизнь имамата приближалась к краху.
В 1858 году благодаря удачной дезинформации стремительным маршем русские вышли в стратегически ключевое Аргунское ущелье. 15 чеченских обществ между Аргуном и Тереком немедленно изъявили покорность России, а Шамиль был разбит близ Владикавказа, куда он пытался выбраться со смелым контрударом по тылам врага. Потерь в русской армии при этом стало заметно меньше – сказался опыт предыдущих десятилетий, да и местность уже казалась знакомой.
Николай Евдокимов (1804—1873), сподвижник Барятинского
В начале 1859-го мюриды отступили к хорошо укрепленному Ведено, но там их достал генерал Николай Евдокимов, ближайший сподвижник Барятинского. 10 000 горцев под командованием сына и наследника Шамиля не устрашили его. Подготовительные работы к штурму велись весь март, а 1 апреля крепость пала. С 6 часов утра до 6 вечера Евдокимов разбивал неприятельские позиции артиллерией, после чего пошел врукопашную, и к 10 часам вечера в ауле не осталось ни одного человека. А русские потеряли убитыми только двоих.
Остался последний акт – Гуниб. Чтобы не дать Шамилю уйти на сей раз, царская армия наступала сразу с трех сторон – с северо-запада, севера и юга. Причем, как это ни странно звучит, им почти никто не мешал: к Барятинскому и его подчиненным местные жители относились лучше, нежели к их предшественникам. «Новые» русские стремились ничем не оскорблять религиозных чувств горцев, слыли щедрыми и справедливыми, помогали селянам продовольствием и лекарствами. К влиятельным людям князь находил подход при помощи испытанного средства – денег. Так, мало-помалу российскую сторону приняли многие приближенные имама, старейшины и целые тейпы. Лишь несколько соратников остались верны старому вождю до конца. К началу осады Гуниба почти никто, кроме него самого, уже не сопротивлялся.
После пленения Шамиля отдельные отряды горцев, конечно, появлялись еще тут и там: наиб Байсангур был схвачен и казнен только в 1860-м. Согласно легенде, которая активно ретранслируется на современных чеченских сайтах, он находился вместе с Шамилем в Гунибе, но отказался сдаться и сумел с 30 чеченцами прорвать кольцо. Впрочем, это только легенда. Окончилось и сопротивление черкесов. Мухаммед-Эмин, один из главнейших их вождей, сдался вслед за Шамилем, а затем, в рамках движения мухаджиров и под влиянием турецкой пропаганды, большинство их эмигрировало в Османскую империю.
Так закончилась Кавказская война. Как ни странно, даже теперь, после двух новых чеченских конфликтов, написано о ней не так уж много. А ведь в общественно-политической истории России она сыграла огромную роль. Это подтверждает и наследие литераторов и художников XIX века: Пушкин, Лермонтов, Толстой, Айвазовский, Гагарин и многие другие отразили в своем творчестве кавказскую тему.
Но самый серьезный след остался, конечно, в сознании народов. Нигде так хорошо не помнят старые споры, как в традиционном обществе, а кавказское общество таким во многом и осталось. И как только центральная власть в Петербурге или Москве слабеет, на Кавказе вспыхивают старые ссоры – и между самими народами Большого хребта, и между ними и Россией. Так было в годы Гражданской войны. Так было в 1990-е. Дай бог, чтобы дальше было иначе.
Вадим Муханов
Авто из замкнутого цикла
Рециклинг – утилизация нестарых автомобилей – очень выгоден производителю. Неслучайно в ряде стран граждан, сдающих в «утиль» такие авто, материально стимулируют: ведь взамен они купят новые модели, а это прямая поддержка производителей, тем более в условиях кризиса. Но что же делать со сданными машинами? Грамотно разобрать!
В России совсем уже негодные автомобили, как правило, догнивают во дворах и на дне водоемов – отправлять их в переплавку довольно хлопотно. Но оставим организационные вопросы чиновникам соответствующих служб и помечтаем о том, что, думая об окружающей среде и рациональной утилизации, автомобиль следовало бы сначала разобрать, удалить из него все жидкости, стекла, пластмассы и направить все это на особые линии по переработке. Сделать это, однако, совсем непросто: те машины, на которых у нас уже никто не хочет ездить, были созданы давно, разобрать их сложно и также сложно вторично использовать. Ведь когда они сходили с конвейера, об утилизации никто не задумывался. Машине была уготована долгая жизнь, не зря же появилась у нас такая экзотическая запчасть, как кузов в сборе: привернул к нему старые колеса с мотором, поставил старые продавленные сиденья – и вот она, реконструкция!
Из разбираемой машины вырывают «сердце» – двигатель
Тем временем на Западе век автомобиля становился все короче. И не потому, что качество подводило, а потому что каждые пять лет происходило кардинальное обновление модельных рядов и ездить на устаревшей машине становилось непрестижно. Да и небезопасно, кстати. Чудак на «семилетке» воспринимался окружающими как неудачник. (Коллекционеры антикварных «олдтаймеров», разумеется, не в счет.)
Закон ЕС 2000/53/EG, вступивший в силу в июле 2002 года, прописал процедуру экологически чистой утилизации автомобиля. Этот процесс в специально оборудованных и сертифицированных центрах безвозмездно взял на себя производитель: мол, сам собрал, сам и разберет. (Надо полагать, стоимость этой услуги была включена в ценник авто.) Далее, согласно другому закону 2005/64/EG, уже с декабря прошлого года любой новый автомобиль должен был минимум на 85% состоять из деталей, поддающихся вторичной переработке. А к 2015 году этот показатель достигнет почти 100-процентной отметки.
Эти требования наложили свой отпечаток и на конструкцию современного автомобиля: никому ведь не хочется возиться с неудобными заржавевшими болтами и гайками. А потому в машинах становится все меньше неразборных или трудно разбираемых соединений. Эффект же от работы спеццентров по рециклингу (переработке) впечатляет. Знаете, сколько вторсырья выдает только немецкое отделение «Форда» за год? Более 3 миллионов литров масла, 141 000 литров антифриза и стеклоомывателя, 3 миллиона килограммов покрышек, 833 тонны аккумуляторов, 766 тонн стекла, 600 тонн пластиковых бамперов, 250 тонн дерева и около 5 тонн стиропора. Все это не пропадает в печах мусоросжигательных заводов. Из свинца делают новые аккумуляторы не хуже прежних, из отработанных масел научились получать основу для свежих. А порой для изготовления новых деталей заимствуют и стороннее вторсырье. Знаете, из чего сделана крыльчатка вентилятора новенького «Фокуса» вашего соседа? Возможно, из отслужившей транспортерной ленты. А корпус блока управления климатконтролем, возможно, был в прошлой жизни пробками от пластиковых бутылок.
«Разборщики» находят в машинах и такие узлы и детали, которые даже перерабатывать не стоит. Их можно просто отдраить и отправить в торговую сеть. Речь может идти, например, о литых колесных дисках, задних фонарях… Только не надо брезгливо морщить нос: посмотрите на автомобили, которые в центр демонтажа и рециклинга (RDZ) компании BMW доставил очередной автовоз: такие автомобили в России вообще можно было бы заново выставить в автосалоне.
Из обрывков проводов и металлолома производятся новые детали для новых автомобилей
Как же происходит цивилизованная утилизация? Не думайте, что к очередному автомобилю сразу подбегают рабочие с кувалдами, гайковертами и газовыми резаками. Процесс, состоящий из 11 технологических операций, начинается с осмотра, составления калькуляции и технологической карты. Потом машиной займутся «саперы» – в ней хватает штатной пиротехники, расположенной в соответствии с чертежами в эйрбегах и преднатяжителях ремней безопасности. Если начать разборку без предварительного обезвреживания этих пиропатронов, может случиться беда. Поэтому специалисты производят контролируемый подрыв зарядов, при этом «пороховой» дым обязательно отсасывается в вытяжку, фильтруется и только потом выбрасывается в атмосферу.
Следующий этап – слив жидкостей. Это, между прочим, совсем не так просто. Кое-где, конечно, достаточно открутить пробку, а вот с амортизаторами как? Да-да, и их тоже разберут и бережно соберут масло.
Теперь настала очередь наиболее экологически вредных компонентов. К ним относят аккумуляторы, балансировочные грузики (до недавней поры свинцовые), галогенные лампочки и т. п. Вклеенные стекла вырежут по периметру специнструментом, снимут обивочные материалы и заботливо их рассортируют по видам будущего вторсырья (вот зачем нужна на каждый автомобиль технологическая карта утилизации).
Наконец, мощный манипулятор вырвет силовой агрегат, и в самом конце процесса от выпускной системы отделят содержащий драгметаллы нейтрализатор. Прощай, железный конь! Нет, до свидания! Потому что вскоре ты возродишься в новом обличье и станешь еще более резвым и технически продвинутым.
Описанный выше процесс делает жизненный цикл современного автомобиля практически замкнутым. Однако производителям хотелось бы еще больше сократить этот цикл за счет уменьшения периода эксплуатации авто. Заодно неплохо было бы, чтобы машина попадала именно в центры RDZ, а не на вторичный рынок, отбивая покупателей у автосалонов. Может быть, только поэтому, а может, и кризис помог, но в правительствах ряда европейских стран уже активно обсуждают вопрос: а не платить ли владельцу, сдавшему автомобиль на утилизацию, некий бонус? И суммы при этом называются вполне солидные, около 3000 евро. Неплохой аванс на покупку новой машины, которая на самом деле на 90% будет «старой».
Алексей Воробьев-Обухов
Иллюзия волшебства
Лондонский вокзал King"s Cross. Каждый, кто прочел хотя бы одну книгу Джоан Роулинг, знает, что именно здесь начался путь в Школу чародейства и волшебства юного Гарри Поттера. На многолюдной станции даже имеется соответствующий памятный знак «Платформа 9 3 /4» с багажной тележкой, наполовину въехавшей в глухую стену. Возле нее фотографируются почитатели сказочного героя. Многие из них сами мечтают стать волшебниками. А кое-кто и предпринимает для этого конкретные шаги.
По странному совпадению лондонская «школа волшебников» расположена в неприметном кривом переулке как раз возле вокзала King"s Cross. Серое здание снаружи почти ничем не отличается от соседних. Только приглядевшись, можно заметить, что вместо стандартной таблички с названием учреждения на нем загадочно поблескивает металлический круг со знаками Зодиака. В этом доме располагается одна из известнейших в мире организаций фокусников: «Магический круг» (The Magic Circle).
В четыре часа дня в холле с маленьким буфетом еще пусто. Только пожилой человек в очках неспешно прихлебывает красное вино. Бобби Бернард состоит в «Магическом круге» с 1953 года и охотно беседует со мной, сетуя на то, что говорит только по-английски, хотя его отец, шивший костюмы для балетов Дягилева, с легкостью объяснялся на восьми языках. Но вот фотографироваться в здании Бобби отказывается наотрез: без разрешения президента клуба? Невозможно. Таковы правила, а в «Круге» их лучше не нарушать. Плохо кончится.
Постепенно холл заполняется людьми. Появляется руководство: директор по связям с общественностью Джек Делвин, главный редактор журнала «Секреты» Мэнди Дэвис с мужем, ответственным секретарем «Магического круга» Робом Коксом. Тут же выясняется, что Кокс не заплатил за парковку, а это грозит неприятными последствиями. «Кто-нибудь, дайте мне хоть полфунта! Меня же оштрафуют!» – зычно кричит он.
– А еще фокусник называется! – ворчит Джек.
– Иллюзионист без монет – сапожник без сапог! C этими словами он достает монетку из моего носа и кидает Робу. Эффектное начало экскурсии, ничего не скажешь.
Идеи летают в воздухе
Летом 1905 года 23 фокусника собрались в лондонском ресторане Pinoli"s, с тем чтобы организовать свой клуб. Так появился The Magic Circle. Его президентом стал знаменитый в то время иллюзионист Дэвид Девант. А в 1906 году вышел первый номер «Магического циркуляра», на обложке которого уже красовалась эмблема клуба: круг со знаками Зодиака и латинский девиз: Indocilis Privata Loqui, который сами члены переводят как «Не могу раскрыть секрет» или «Лучше помалкивай!» Журнал предназначался строго для внутреннего пользования, а лозунг довольно точно отражал одну из целей клуба: обмен иллюзионистскими секретами среди своих и в то же время контроль за нераспространением их вовне. И сейчас порядки тут по-прежнему довольно строгие. Вход посторонним без приглашения категорически запрещен, а в случае утечки информации нарушители безжалостно лишаются членства. Иммунитета нет ни у кого: первым был исключен в 1909 году сам президент Девант – за то, что опубликовал описание фокуса в издании для широкой публики. А в 2004 году, незадолго до столетия «Круга», сразу несколько членов подверглись такому же наказанию, выступив в телепрограмме «Секреты магии», разоблачающей тайны трюков.
Али Бонго – президент клуба с 2008 года
Правда, в эпоху средств массовой информации приходится делать некоторые послабления. Теперь почти все известные иллюзионисты выпускают за время карьеры хотя бы по одному учебнику или видеокурсу. Тем более что это единственный способ заявить об авторских «правах» на тот или иной фокус (никаких патентов в мире иллюзий не существует). Но если автор состоит в «Магическом круге», то он должен проявлять аккуратность: например, не раскрывать без спросу секреты сложных трюков коллег.
К нам подсаживается француз Борис Уайльд. Ему 36 лет, и он уже имеет множество наград и почетных званий. Сегодня вечером в «Круге» состоится его лекция, посвященная карточным трюкам, – разумеется, только для своих.
– Вообще-то фокусники – очень щедрый народ, – говорит Борис. – Обычно все охотно делятся своими умениями с теми, кто этого заслуживает. Впрочем, дело не только в щедрости. По-другому просто нельзя: сегодня ты чему-то научишь товарища, завтра – он тебя. Ведь практически невозможно придумать фокус «с нуля», всегда фантазируешь на какой-то основе.
У Бориса почти ежегодно выходит новый учебник или DVD-диск. И каждый раз ему приходится связываться с десятками иллюзионистов, чьи находки так или иначе присутствуют в его фокусах: дескать, собираюсь процитировать ваше изобретение, вы не против? Как правило, никто не отказывает. Каждый понимает, что пройдет время – и он сам будет вынужден обратиться к коллеге с той же просьбой.
Вопрос авторства осложняется тем, что иногда идеи буквально витают в воздухе.
– Это страшно обидно, – жалуется Борис. – Вот недавно был случай: несколько вечеров я вертел в руках колоду карт и iPod и в результате придумал злободневный, изящный трюк. Долго с ним мучился, тщательно все продумал, записал подробности. А на следующее утро – бац! – в почтовый ящик падает американский The Magic Magazine. И в нем описывалось ровно то же самое! Ну, на 90%. Мне оставалось одно: взять вчерашние записи, скатать в большой шар и швырнуть его в мусорную корзину. Так что видите – идея в буквальном смысле пролетела по воздуху!
От чалмы – к цилиндру. История вопроса
На известной картине Иеронима Босха «Странствующий фокусник» художник раскрывает главную тайну иллюзионизма. Пока сам фокусник с хитрым лицом демонстрирует трюк с шариком и стаканчиками, публика глядит на него во все глаза. И никто не замечает, как под шумок воришка вытаскивает кошелек из кармана одного из зевак. Даже мы, пристально рассматривая картину, обнаруживаем эту деталь далеко не сразу. Не сложные приспособления, не ловкость рук, а умение манипулировать вниманием – вот что во все времена делает фокусника фокусником (знакомый нам классический атрибут иллюзиониста – роскошная ассистентка в блестящем платье – служит именно этой задаче). А вот само содержание фокусов за века успело измениться. Первоначально в них было очень много брутального – связанного с едой, кровью или другими проявлениями материально-телесного «низа». Так, например, первое письменное упоминание о мастерах трюков повествует о том, как в Древнем Египте некий Джеди на глазах у фараона Хеопса «прирастил» отрубленную голову гуся на прежнее место. В несколько ином виде (оживление вареной курицы) этот трюк показывали и скоморохи в русских деревнях. Раньше большой популярностью пользовались также «объедалы» и «обпивалы», глотатели шпаг, камней и прочих предметов. Известный и в наши дни трюк с шариком, сначала проглоченным, а потом вновь появляющимся изо рта (на самом деле он спрятан в рукаве), раньше выполнялся по-другому: исполнитель и впрямь глотал шарик, задерживал в пищеводе, а затем отрыгивал. Еще одно популярное в древности направление, сейчас почти забытое, – погружение рук в кипящее масло или горячую смолу (иллюзионист незаметно прячет руку в рукав, а в чан опускается деревянный протез). В Средние века инквизиция развернула непримиримую борьбу с шарлатанами, развлекавшими народ на площадях. В лучшем случае тем приходилось раскрывать свои секреты в обмен на письменное свидетельство, что данный артист слугой дьявола не является. В худшем они заканчивали жизнь на костре. Так продолжалось примерно до XVII века. А к середине XVIII века иллюзионизм уже превратился в великосветское развлечение. Заморские колонии породили моду на все восточное, и в гостиных, наряду с чаем, арапчонком и макакой в клетке, появился и фокусник в золотой чалме. В XIX веке француз Жан Эжен Робер-Уден осмелился противостоять не только этой тенденции, выступая исключительно в европейском костюме. До того как стать фокусником, он работал часовщиком, и эти навыки подтолкнули его к изобретению различных сценических машин. В 1840 году он совершил еще один революционный шаг: открыл в Париже первый театр трюков. Магия, которая ранее была либо «низким» жанром площадей и рынков, либо салонным развлечением, выплеснулась наконец на сцену. В начале ХХ века в моду вошел спиритизм. Некоторые фокусники на этой волне переквалифицировались в медиумов: уж они-то без труда могли подбросить неискушенным участникам сеанса какой-нибудь предмет «из потустороннего мира» или зажечь на расстоянии свечу. Известнейший иллюзионист того времени Гарри Гудини активно боролся против таких профанаций и даже рассорился из-за этого со своим другом Артуром Конан Дойлом, который горячо верил в общение с иными мирами. Кстати, другой английский писатель, Чарлз Диккенс, также интересовался фокусами и даже устраивал представления под именем Несравненного Чернокнижника Риа Рама Рооса (неслучайно знаменитый иллюзионист Дэвид Копперфильд взял псевдоним в честь диккенсовского героя). А век ХХ принес человечеству столько невиданных чудес, что «магия» несколько сдала свои позиции. Фокусы переместились в цирки и шоу-программы, где далеко не всегда играют главную роль. К тому же так называемый сценический иллюзионизм (stage magic – выступление перед большой аудиторией на сцене) постепенно вытесняется иллюзионизмом «приближенным» (close-up magic, когда выступающий стоит непосредственно перед зрителем, и тот видит его руки). Тогда же, в начале прошлого века, в мире начали складываться профессиональные организации фокусников: первыми в этом ряду стали американское «Международное братство магов» (1902), а затем и британский «Магический круг» (1905).
На сайте «Магического круга» можно совершить виртуальный тур по удивительному зданию, в которое клуб переехал в 1998 году
Культпросвет
Конечно, обмен профессиональной информацией и попытка хоть как-то контролировать ее потоки – не единственная задача «Магического круга». Еще надо, к примеру, хранить и приумножать крупнейшую в мире «Библиотеку магии»: около 6000 томов. Завораживают уже сами названия разделов в каталоге: например, «Чревовещание, гипнотизм и смежные искусства» или «Оккультные науки и предсказание будущего». Большим успехом пользуются современные книги, справочники и прочая учебная литература. Но здесь есть и настоящие антикварные сокровища: например, два издания, 1651 и 1665 годов, знаменитого «Разоблачения колдовства» (The Discovery of Witchcraft) Реджинальда Скота. Это первый в истории научный труд, который доказывал важнейший по тем временам тезис: ведьм на самом деле не существует, а все их волшебство – всего лишь ловкость рук. А еще Скот приводил «рецепты» самых популярных трюков. В общем, этот фундаментальный труд не только стал учебником для нескольких поколений «колдунов», но и спас кое-кого из тех, кто вполне мог бы оказаться на костре.
Еще при «Магическом круге» имеется музей с множеством занятных предметов. Большая часть экспозиции посвящена магам прошлого. До определенного момента в истории фокусы считались прерогативой таинственных жителей Востока: их мог показывать индус в чалме, или араб в халате с полумесяцами, или японец в кимоно, но никак не прилично одетый европеец. Лишь в XIX веке традицию первым нарушил француз Жан Эжен Робер-Уден: он подчеркнуто выступал в классическом вечернем костюме. Теперь этот «перелом» в традиции символизирует выставленный в музее элегантный цилиндр великого иллюзиониста.
Сегодня о Робер-Удене вспоминают лишь специалисты, а ведь именно в его честь взял себе псевдоним Эрих Вайсс – знаменитый Гарри Гудини (франц. Houdin превратилось в Houdini), который прославился на весь мир своими «побегами»: на глазах у публики он проходил сквозь кирпичную стену; будучи на гастролях в Москве, выбирался из наглухо закрытой камеры в Бутырской тюрьме; погруженный в воду в цепях и кандалах, он через несколько секунд благополучно всплывал (макет этого трюка представлен в музее).
Принца Чарлза в клуб привел его дядя, лорд Маунтбеттен
Другие же иллюзионисты еще долго оставались верны традиции. Например, современник Робер-Удена американец Уильям Робинсон выступал в восточных одеждах под именем Чун Лин Су (в музее хранится его скульптурный портрет). Он тщательно соблюдал легенду и никогда не появлялся в обществе без переводчика. А огромный успех он приобрел трюком эффектным, но опасным: ассистент палил в него из ружья, а Чун ловил пулю рукой. Cекрет заключался в том, что, несмотря на выстрел, пуля, конечно, оставалась в стволе, а иллюзионист демонстрировал заранее припрятанную. 23 марта 1918 года ружье таки выстрелило и ранило Робинсона в грудь. После 19 лет китайщины последние слова он произнес все же по-английски: «Боже мой, что-то случилось. Опустите занавес». На следующий день Чун скончался в больнице. По одной из версий, фокусника подставил его же импресарио, закрутивший роман с женой артиста.
