Текст книги "Номер с ванной"

Автор книги: Властимил Шубрт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

6

В кафе меня подстерегала новая неожиданность. Мы должны были провести вечер не одни, а в обществе управляющего гостиницей Богачека и его супруги. Пани Гана Богачкова, элегантная дама лет двадцати семи в броском серебристом одеянии, была знакомой или даже дальней родственницей Мирки, и только благодаря ее помощи нам удалось устроиться в «Покладе» в самый разгар сезона. Карлу Богачеку я бы дал около сорока, Мирка позднее просветила меня, что они с Ганой поженились меньше года назад. Короче говоря, молодожены, – что в общем-то сразу было заметно. В основном по его поведению. Он то и дело брал свою подругу за руку, потом вдруг по-хозяйски клал ей ладонь на бедро, обнимал за плечи, а она строила ему глазки… Словом, и так все ясно.

– Ревнивец ужасный, – сообщила мне Мирка, когда мы в первый раз отправились потанцевать. – Стоит ей только на кого-то посмотреть, как он тут же устраивает скандал. Понимаешь, он женат во второй раз. Первая жена ему изменяла, так что это неудивительно.

– Да уж, от женщин ничего хорошего ожидать не приходится, – засмеялся я.

Мирка щелкнула меня пальцем по носу и с притворной строгостью заявила:

– Не хулигань!

Часам к девяти в кафе собралось уже довольно много народу. Помещение было не очень большое, наверное, столиков на пятнадцать, причем у каждого столика стояло по шесть удобных кресел. Посредине – квадратная танцплощадка, в одном углу со вкусом оборудованный бар с ярко раскрашенной белокурой барменшей, в другом – эстрада, где сидели четыре музыканта, обычная для забегаловок шарашка, которая по первому требованию преподнесет вам все что угодно, на любой вкус.

Мирка что-то еще выкладывала про пани Гану, но тут танцевальная серия закончилась, и мы направились к своему столику. Я отодвинул кресло и огляделся, разыскивая Богачковых, которые остановились в дальнем углу танцплощадки. В этот момент кто-то тронул меня за локоть. Разумеется, это был доктор Баудыш, а рядом с ним воздушная Алиса. Я обратил внимание на изящный светло-серый костюм доктора, потом взглянул на сверкающий наряд Алисы, и мне бросились в глаза сразу три вещи: лаковые туфельки, кожаная сумочка и – волосы. Все это, как ни странно, было черное. Выпил я к тому времени всего ничего – каких-то две рюмочки «бикавера», так что оснований не верить своим глазам у меня не было, тем не менее в обед волосы у нее были гладко причесанные и светло-каштановые, а сейчас – сплошь в локонах и черные, как вороново крыло. Когда они подсаживались к нашему столу, вернулись Богачковы, и мне ничего не оставалось, как представить обе пары друг другу.

– Пан доктор Баудыш и барышня Алиса – наши соседи, – пояснил я. – Де-юре мы с паном доктором живем вместе. А Де-факто – только в регистрационной книге.

Управляющий пожал плечами.

– Инструкция есть инструкция.

Вид у него был не слишком довольный, как и у его спутницы. Пани Богачкова окинула доктора безразличным взглядом, на Алису же посмотрела откровенно неприязненно. Возможно, из-за парика, который был сейчас в моде и которого у нее пока еще не было.

Алиса протянула ей руку и произнесла свое непременное: «рада с вами познакомиться». Гана руку взяла, покровительственно кивнула, неопределенно усмехнулась и ничего не ответила. Пока доктор договаривался с официантом насчет напитков, я незаметно взглянул на Мирку. Вид у нее был непроницаемый, она теребила в руках только что снятые длинные черные перчатки, как бы давая понять, что все окружающее мало ее занимает, но присутствие бывшей «сослуживицы» явно испортило ей настроение.

Чтобы сгладить неловкость, я спросил Богачека, много ли народу здесь бывает зимой.

– У нас тут круглый год хватает работы. Только кончается летний сезон, как начинаются всякие курсы, семинары и тому подобные мероприятия, здесь же встречаются и обмывают сделки с зарубежными партнерами, в ноябре, например, состоялся международный математический симпозиум.

Примерно через час управляющего вызвали к дежурному, это заметно расстроило его супругу, которая последовала за ним с ультимативным заявлением: если он собирается «управлять», то она отправится в постель. Баудыш принялся развивать какую-то теорию о вечном конфликте личного и общественного, и я поторопился пригласить на танец Алису, оставив Мирку ему на растерзание. Доктор повел себя как джентльмен и пригласил ее к бару. Я наблюдал, как он галантно помогает Мирке сесть на высокую табуретку. Вдруг его лицо окаменело, а в глазах появились гнев и удивление. Он выглядел ошарашенным и растерянным. Вряд ли Мирка получит свою водку, улыбнулся я, заметив у входа в кафе то, что так ошеломило Баудыша. Разумеется, Петра и Власту. Петр выглядел, точно благородный мститель Зорро, сестра что-то ему говорила, потом их взоры обратились в нашу сторону. Не помню, чтобы когда-нибудь еще на меня обрушивалось столько откровенной ненависти, две пары черных глаз буквально пронзали Алису насквозь: Петр где-то в области мозжечка, Власта – приблизительно между пятым и шестым позвонками. Я плавно развернулся, чтобы поставить свою партнершу лицом к новоприбывшим и одновременно проверить, знает ли она родичей доктора. Знала. По крайней мере одного из них. В следующую секунду вдруг зашаталась, как после сильного удара, побелела, простите за штамп, как стена, и почти что приникла к моей груди, пытаясь спрятаться за мною. Я сделал еще пол-оборота и повернул ее к входу профилем. Под таким углом она наверняка выглядела весьма даже привлекательно, но Власте и Петру явно недоставало объективности, их взгляды стали если это возможно, еще более грозными. Между тем Алиса украдкой взглянула на своего он возлюбленного. Водку он все-таки заказал, лица его я видеть не мог, но даже на затылке читались страх и растерянность.

Наконец Петр ринулся в атаку. Мимо площадки прямо к бару. Власта же повернулась и вышла из кафе. Наверное, не выносит драк, подумал я и невозмутимо обратился к Алисе:

– Здесь чудесно, не правда ли?

Она кивнула.

– Да, конечно. Хотя…

Ее заклинило, как испорченную «молнию».

– Хотя? – повторил я заботливо.

– Знаете, что-то мне стало нехорошо. Тут такая духота… И накурено.

Сидя за столиком, она сама курила одну сигарету за другой, насчет духоты тоже было сильно преувеличено. Широкий выход на террасу был открыт настежь, и в кафе задувал свежий ветерок, несущий ароматы июльской ночи и влажный холодок близкого пруда. Тем не менее я согласился:

– Да, пожалуй.

Она подняла на меня свои незабудковые глазки:

– Будьте так добры… Я оставила на столе сумочку. Мне надо выйти.

– Да, да, конечно, – галантно произнес я и, обходя танцующие пары, провел ее к столику. В это время черноволосый и чернобровый Петр остановился за спиной Баудыша, который как бы случайно повернулся к нему.

Алиса взяла со стола сумочку, мигом ее открыла, сунула туда руку, снова закрыла и кинула взгляд в сторону бара. Ее любовник как раз доставал из внутреннего кармана кошелек и что-то пояснял Мирке. Тут же я заметил и Гану Богачкову. Она болтала с барменшей и смотрела в нашу сторону. Наши взгляды встретились, и она чуть заметно улыбнулась.

– Вы меня проводите, пан Кабеш? – жалобно спросила Алиса.

– Ну, конечно, – успокоил я ее. – Выйдем на свежий воздух?

– Да, – пролепетала она и взяла меня под руку. – Если вас не затруднит…

Она благодарно сжала мне локоть, и мы направились к выходу.

Вот сейчас мы и познакомимся с пани Властой, мелькнул у меня в голове, когда я отворял дверь, соединяющую кафе с вестибюлем. Но опасения оказались напрасными, Законную соперницу Алисы заметить я, правда, успел, но в безопасном отдалении от маршрута нашего побега. Она сидела в кресле возле конторки дежурного и нас даже не заметила.

Посередине вестибюля я повернул к выходу, но Алиса шепнула:

– Пожалуйста, не туда… Прямо…

Что ж, я двинулся к лестнице, ведущей в гостиничные номер.

– Немного отдышусь в комнате или на балконе, – пояснила моя спутница.

Вслух я не произнес ни слова, но мысленно посоветовал: «Главное – запрись как следует, крошка, а не то еще случайно покалечишься…» По мраморным ступеням, покрытым красной плюшевой дорожкой, мы направились к нашим апартаментам с общими прихожей, ванной и балконом.

– Пан доктор, наверное, будет вас искать, – заметил я, хотя сам этому не особенно верил.

– Правда, – кивнула она. – Вряд ли я вернусь. Уже поздно, передайте ему, пожалуйста, что я жду его наверху.

– Передам, – пообещал я.

Мы подошли к двери с номером 19, и Алиса полезла в сумочку за ключом. Сунула его в замок, потом подала мне ладошку. Я коротко и осторожно пожал ее, однако Алиса удержала мою руку и тихо попросила:

– Пожалуйста, о том, что я ушла, скажите Миро по секрету. Так неудобно портить компанию… Но мне в самом деле плохо…

– Никто ничего не заметит, – пообещал я. Она выдернула из моей ладони свою хрупкую лапку, одарила любезной улыбкой и еле слышно добавила:

– Пускай постучит негромко три раза, ладно?

Я кивнул, и она скрылась за дверью нашего общего номера. Замок изнутри щелкнул раньше, чем я успел повернуться и отправиться в обратную дорогу.

В кафе никого из нашей компания не оказалось. Я поглядел на часы. До полуночи оставалось еще двадцать пять минут. Мужчины по имени Петр поблизости не замечалось, пани Баудышова сидела на прежнем месте, в кресле возле конторки.

Я закурил сигарету, устроился за столом и налил себе рюмку. Так, в одиночестве, я провел минут двадцать, а может, и полчаса; во всяком случае, успел выкурить две сигареты.

Первой вернулась Мирка.

– Где ты была? – спросил я, едва она уселась рядом.

– Немного прогулялась. А ты? Я везде тебя высматривала, а ты как сквозь землю провалился. Да еще с барышней Алисой. Надеюсь, не станешь отпираться.

Я завертел головой и, словно бы не поняв намека, произнес:

– Нет, конечно, с какой стати? А по-твоему, надо?

От неожиданности она растерялась. Подыскивая подходящий ответ, пригубила вина и, стараясь говорить шутливым тоном, заметила:

– А вдруг она стала бы тебя соблазнять?

– Послушай, – прервал я ее, – давай-ка поговорим серьезно. Боюсь, что пока Алиса не встретила Баудыша, то толком и не знала, для чего существуют мужчины. Этакая невинная душа…

Мирка исподлобья взглянула на меня и произнесла:

– А потом вдруг проснулась, да?

– Типичная дурочка, – продолжал я. – Баловница из так называемой хорошей семьи. Если бы матушка пронюхала, что ее деточка отправилась отдыхать с женатым мужчиной, ее бы точно хватила кондрашка.

– Эх ты знаток женской души! – уже не скрывая иронии, отозвалась Мирка Но тут же посерьезнела и рассеянно погладила мне руку: – Прости, я выпила две рюмки водки и болтаю чепуху.

Я пожал плечами.

– А я и не утверждаю, что разбираюсь в женщинах. Я просто проводил ее наверх. Ей стало плохо, и она попросила послать к ней Миро. Куда он, кстати, подевался?

– От бара его отозвал какой-то мужчина.

– Отозвал? А зачем?

– Хотел с ним поговорить. Они вместе вышли туда. – Она показала в сторону террасы.

Неужели все-таки дело дошло до кулаков, да еще в темноте, и без свидетелей? Бедный доктор! Туговато ему придется. Ну что ж, получит, что заслужил, всем Ромео всегда доставалось на орехи.

– Пойдешь танцевать? – спросил я у Мирки.

– С удовольствием, – ответила она и встала. Мы присоединились к танцующим парам.

Между тем к нашему столу вернулась пани Гана. Она опустилась в кресло и закурила сигарету. Подчеркнуто вызывающе словно хотела продемонстрировать, что красит ногти исключительно французским лаком.

– Куда пропал твой муж? – спросила ее Мирка.

– Понятия не имею, – ответила она и сердито изогнула брови. – Я раздумала идти за ним. Понимаешь, я себя знаю, со злости ляпнула бы что-нибудь такое, чего сама бы потом стыдилась, так что решила вернуться в кафе. Уже у бара заметила что ухитрилась порвать чулки, и поехала заменить их.

– Поехала? – непонимающе переспросил я.

– На лифте, – улыбнулась она. – Мы живем на пятом этаже… А куда подевались Алиса и доктор?

– Пан доктор принимает гостей, а барышня Гайска отправилась баиньки, – ответил я. – Что-то ей стало плохо. От духоты я табачного дыма.

– Да, молодежь пошла хлипкая, – констатировала пани Гана, стряхнула пепел и с досадой произнесла: – О господи, куда же подевался мой супруг? Все дела, дела, без сна и отдыха Нет, Мирка, не выходи замуж.

Ответить Мирка не успела, потому что к столу подошли пан Богачек, а следом за ним и Баудыш. Кроме спущенного галстука, никаких следов насилия у доктора я не заметил. Управляющий Богачек устроился возле супруги, одной рукой нежно погладил ей колено, другой разлил вино по рюмкам и поклялся, что больше не отойдет от своей Ганички ни на шаг, а задержал его дежурный, которому потребовались какие-то отчеты.

Я тем временем наклонился к Баудышу и сообщил ему, что Алиса ушла к себе и в кафе больше не вернется.

Он рассеянно кивнул, поблагодарил и завертел головой отыскивая официанта. Заплатив за две бутылки, он извинился, что вынужден так рано покинуть нашу милую компанию, и отправился восвояси. Только после его ухода я сообразил, что забыл передать ему, чтобы он негромко и троекратно постучался. Но особо расстраиваться не стал, решив, что Баудыш как-нибудь договорится с Алисой и без этих конспиративных штучек.

7

Не договорился. Примерно через час мы обнаружили его в коридоре перед нашим общим номером. Он прохаживался туда-сюда и взволнованно курил. Едва заметив нас, поспешил навстречу с нескрываемой радостью.

– Слава Богу, друзья, а я уже думал, что мне придется спускаться за вами в кафе.

– Что случилось, доктор? – сдержанно спросил я, опасаясь, как бы и нам не попасть в передрягу из-за его супружеских неприятностей. Дело в том, что едва он покинул кафе, как у нашего столика появился официант, передав, что дежурный очень извиняется и просит пана управляющего снова явиться к нему. Дело очень важное и безотлагательное. Богачек сперва украдкой взглянул на пани Гану, а потом принял непреклонный вид и заявил, пускай, мол, старина Гермох идет куда подальше а не дергает своего шефа из-за всякой глупости. Его супруга раздраженно произнесла:

– Вот идиот! За что ему только деньги платят?

На этот вопрос официант ничего не ответил, только многозначительно пожал плечами, а Богачек дал ему задание принести еще бутылку и передать дежурному, что управляющего не нашел. Официант обернулся мигом и, открывая «бикавер», сообщил, что, в общем, согласен с мнением уважаемой пани насчет дежурного, такого недотепу надо поискать, но все же осмелится посоветовать пану управляющему заглянуть хотя бы на минуту в вестибюль, потому что какой-то гость угрожает подать жалобу на руководство отеля.

Пан Богачек с молчаливого согласия супруги покинул свое кресло. Через пару минут он вернулся.

– Что случилось? – скорее с раздражением, чем с любопытством, спросила Гана.

Богачек махнул рукой:

– Представьте себе, там жена и зять вашего соседа. Пришли устроить ему скандал. Вернее, приехали. А теперь не могут завести машину. Требовали от дежурного, чтобы обеспечил им автомеханика. Посреди ночи! Он им спокойно объяснил, что это немыслимо, тогда они решили переночевать. Представляете такую наивность? Ну и тут мужчина начал грозиться: мол, если они немедленно не будут устроены, он заявит куда следует, что мы заносим фальшивые записи в книгу регистрации гостей. Потому что он, дескать, точно знает, что его женатый свояк поселился вместе с какой-то девицей. Так что, пан Кабеш, имейте в виду, конечно, только для проформы: с доктором Баудышом живете вы. Лучше всего, если дамы тоже договорятся. Барышня Мирка, вы не против?

Мирка кивнула, а меня разобрала злость. В первую очередь на Баудыша. Какого черта от такой милой жены лезть на тузексовку! А потом я разозлился и на Мирку. За то, что затащила меня в это общество, проникнутое духом снобизма и, честно говоря, довольно скучное. А в конце концов я обругал и самого себя. За то, что позволил доктору заплатить за обед, а значит, был у него в какой-то мере в долгу и вынужден прикрывать его связи с Алисой.

– Надеюсь, пан зять не собирается подглядывать в замочную скважину, кто с кем находится в комнате. И не приставит к балкону лестницу, чтобы проверить, кто с кем лежит в постели, – заметил я.

– Для верности опустите шторы и никому не открывайте, – засмеялась Гана. – Обманутые жены могут быть опасны… А как ты все же от них избавился, Карел?

– Посоветовал устроиться в автомобиле и даже предложил на ночь одеяла. Пообещал, что рано утром вызовем автосервис. Ну и сказал, что к их услугам все остальные службы нашего заведения. Например, кафе, где они могут сидеть до трех утра.

Услугами кафе они не воспользовались. Во всяком случае до часа с четвертью, когда мы расплатились и вместе с Богачковыми направились к лифту. Наверх мы поехали вдвоем с Миркой, пан управляющий пожелал еще заглянуть в канцелярию, а его супруга – на кухню.

– Вот еще не было печали! – сказал я Мирке, едва нажав на кнопку с цифрой «I».

– Не расстраивайся, – успокаивающе произнесла она, – прямо с утра договоримся с барышней Гайской…

– Да разве дело в Баудыше и его куколке? – прервал я ее.

– Просто я иначе представляю себе отпуск, понимаешь? Она грустно кивнула. Лифт уже давно стоял.

– Пошли? – тихо спросила она.

– Пошли! – согласился я. – Но если родичи Баудыша устроили засаду у номера, торжественно провозглашаю, что ручаться за себя не могу.

Власты с Петром в засаде не оказалось. Зато был доктор.

В следующую минуту мы узнали, что он никак не мог попасть в номер. Мирка вынула из сумочки ключ и отперла наши апартаменты. Едва ступив на порог нашей общей прихожей, Баудыш поклонился, пожелал нам доброй ночи и двинулся направо. Сквозь отворенную дверь я услышал слабый шум текущей воды. О господи, вот почему она не открывала! Сидит в ванне…

– Пойду испорчу еще одну сигарету, – сообщил я Мирке и вышел на балкон. Закурил и загляделся на пруд. Он простирался за слабо освещенным пляжем, широкий, тихий, и по его спокойной чернильной глади плыл крупный серп растущего месяца – картина идиллическая, успокаивающая. Я поглядел назад, в спальню. Мирка как раз снималала платье. Она перебросила его через спинку кровати, а потом села в кресло и стянула чулки. Когда же она освободилась от комбинации и расстегнула бюстгальтер, в комнату вдруг ворвался доктор Баудыш. Я видел, как он отчаянно жестикулирует и как у Мирки вдруг опускаются руки, которыми она, инстинктивно прикрыла грудь.

Я мигом очутился рядом с нею.

– Что там у вас стряслось, пан доктор? Даже забыли постучаться…

– Алиса… – выдавил он, в глазах у него смешались ужас и удивление. – В ванне… Надо срочно вызвать врача…

– Врача? – повторил я и почувствовал, как у меня сдавило желудок.

– Алиса мертва… – глухо произнес Баудыш.

Я выскочил в прихожую и заглянул в ванную. Небольшое, почти до самого потолка выложенное кафелем помещение с умывальником, высоким настенным зеркалом и ванной казалось пустым. На вешалке висели снежно-белый купальный халат и мохнатое полотенце, на серо-белом плиточном полу лежал темно-красный синтетический коврик, а на нем – кокетливые тапочки, промокшие насквозь, потому что через край ванны переливалась вода. Она струилась вдоль боковой стены и уходила в сточное отверстие посреди ванной комнаты. Алиса лежала в ванне. Голова со спутанными каштановыми волосами и закрытыми глазами, туловище, руки и узкие ступни – все это было под водой, на поверхности торчали только колени согнутых ног, острые, задубевшие, похожие на два забытых Богом, полных отчаяния и безнадежности островка. Я осторожно приблизился к ванне, прикоснулся к одному колену – оно было холодное, почти ледяное, такое же, как и вода, в которой покоилось неподвижное тело. Машинально потянулся повыше, чтобы остановить воду, но кран с красной пометкой на фаянсовой головке был закрыт до отказа. Открыт был второй, с синей пометкой. Я покрутил его, и вода остановилась. Потом я повернулся к дверям. Доктор Баудыш стоял, прислонясь к косяку. Он был явно в полуобморочном состоянии. Мирки не было видно, наверное, она осталась в нашей комнате.

Я вышел в прихожую и заглянул в ту часть апартаментов, которую занимал доктор. Размерами и меблировкой она полностью походила на соседнюю. На постели у окна лежали вечернее платье Алисы и беспорядочно разбросанное белье; казалось, она так торопилась в ванну, что срывала его с себя и швыряла, как попало. На ночном столике я увидел черный завитой парик, на одном из кресел у письменного стола – сумочку, а на самом столе – полупустую пачку «Старт», элегантную газовую зажигалку и патентованную авторучку. В замке торчал ключ. Окно на балкон и балконные двери были открыты, влажный летний ветерок легонько шевелил кремовую штору, убийца проник в ванную либо через балкон, либо через нашу с Миркой комнату.

– Никому ничего не трогать, ни к чему не прикасаться, – сказал я, наконец. – Спуститесь к дежурному. Пускай звонит в отделение ОБ. [3]3
  ОБ – общественная безопасность.


[Закрыть]И еще – пусть вызовет управляющего. Ему, наверно, придется закрыть отель.

Доктор механически кивнул и деревянной походкой прошествовал из комнаты. Я взглянул на Мирку. Она сидела на самом краешке постели, напряженно выпрямившись и прижав ладони к бедрам.

– Нам с тобой везет, – заметил я, когда она подняла на меня перепуганный взгляд. И, так как она молчала, пояснил: – Я имею в виду – на убийства…

А про себя закончил: «На убийства проституток».