Текст книги "Господин Лянми Часть третья"

Автор книги: Владлен Подымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 30 – Любимый Ученик

– -

Господин Вел-ме, Любимый Ученик Господина Лянми, кормил уток.

Он сидел на большой гранитной глыбе, глубоко вонзившейся в небольшой пруд, и кидал ссорящимся птицам кусочки хлеба, отламывая их от горячей, только что извлеченной из печи ржаной булки. Поджаристую корочку господин Вел-ме изволил кушать сам. Уж больно аппетитно она похрустывала на зубах. Господин Любимый Ученик медленно жевал и щурился от наслаждения.

Припекало утреннее солнце, но было еще не слишком жарко – бьющий рядом фонтан охлаждал господина Вел-ме. Редкие капли пота и воды блестели на выбритой макушке Любимого Ученика. Он растворялся в окружающей его красоте.

Фонтан, плещущиеся утки и теплый ржаной хлеб.

Как поэтично.

И полезно, если ждешь гостя, который вот-вот прибудет.

За оградой скрипнули тормоза. Новые, еще толком не обтертые. Да, это тот гость, которого он ждал. Многолетнее ожидание окончилось. Начиналась новая жизнь.

Как хорошо!

Через полчаса господин Вел-ме и Янни сидели на открытой веранде рядом с большим домом, что служил Ученикам Господина Лянми одновременно храмом и офисом. Они сидели в легких плетеных креслах. Между ними стоял такой же легкий столик с запотевшими бокалами ледяного виноградного сока.

Сен– шангер горячился.

– …если вы не подобны шарлатанам, то как же объяснить ваш отказ?

– Вы неправильно нас понимаете, господин сен-шангер. Мы старая и уважаемая организация. Мы очень давно представляем Господина Лянми в нашем городе. Нам почти пять дюжин лет, – господин Вел-ме неожиданно хихикнул, – если бы наша организация была известным в городе человеком, то про нас бы говорили: он приблизился к порогу своего канджао.

Янни эта фраза Ученика весьма не понравилась. В ней он увидел намек на Хегу-шангера.

Как неподобающе!

Он возмущенно помолчал. Глотнул кисло-сладкого сока и продолжил.

– Вы представляете Господина Лянми… разве Господин Лянми это житель нашего города? Разве он человек? Разве он не является созданием Шангаса при Водоеме?

Любимый Ученик лишь покачал головой и улыбнулся.

– Господин Лянми старейший житель нашего города. Он жил здесь уже тогда, когда… – тут Вел-ме запнулся, – я даже затрудняюсь с чем-либо сравнить, как долго живет Господин Лянми. Разве что с возрастом старейших домов города?

Янни смотрел на него, постепенно успокаиваясь.

– Что до того, человек ли он и может ли он быть творением Шангаса при Водоеме, то тут трудно ответить однозначно – продолжил Ученик. – Вы, господин сен-шангер Хокансякэ, плохо понимаете суть Господина Лянми.

– Я вас внимательно слушаю, – произнес Янни. – Поделитесь со мной знанием.

– Дело в том, что Господин Лянми… это не демон и не бог, как некоторые полагают. Это нечто иное. Совсем иное. Это… удивительный процесс? Это свободная от тела личность? Дух? Нет, все не так. Наши понятия мелки и узки. Они не подходят к Господину Лянми. Мне трудно описать его правильно. К тому же, я не уверен, что сам верно понимаю его суть.

– Я вас слушаю, Любимый Ученик, и чувствую себя моряком, которого морские демоны седзе тащат в глубины моря. Ваши слова обволакивают меня, подобно тине и пене морской. Сквозь них не видно светлого неба.

Вел– ме хихикнул.

– Что делать, уважаемый сен-шангер, Господин Лянми – это нечто неподвластное нашему разуму.

– Разве не дейзаку Шангас при Водоеме создал Господина Лянми? Как можно создать то, что не понимаешь? – покачал головой Янни.

Вел– ме вдруг стал смертельно серьезным. Его руки вцепились в стол. Пальцы побледнели.

Как неожиданно.

– А вы верите в то, что его создали из сотен душ, разумов и тел несчастных, что погибли на алтарях? Нет, – он дернул подбородком, – я полагаю, что Господин Лянми не был создан дейзаку. Он лишь позволил себя воплотить.

– Позволил воплотить… Странная идея. Возможно и так, – Янни покачал головой, – может статься – нет. Может быть, истина нежится под солнцем на ветвях Золотого Древа, пока мы ищем ее в во тьме пещер. Но я не верю, что Шангас не имеет отношения к появлению Господина.

– Возможно, – с сомнением протянул Вел-ме, – мне тоже иногда кажется, что души умерших на алтарях шангеров повлияли на личность Господина Лянми. Иногда он странно поступает…

– Что? Вы видели его?

– Видел, как вас вижу.

– Когда? – Янни осторожно поставил на стол бокал с соком.

– Давно. Очень. Почти дюжину лет назад. Но некоторые из нас видели его недавно – год и два года назад. Когда призывали Господина Лянми по желанию наших клиентов.

– Так вы можете вызывать Господина Лянми? Или его Тень?

– Нет, его Тень мы не умеем вызывать. А вот Господина Лянми… Нам недоступен Полный Обряд – для него нужен горный храм, а он в руках дейзаку. Мы знаем иные обряды.

– Вы знаете несколько способов открыть дорогу Господину Лянми в наш мир?

– Не способов. Обрядов, – поморщился Любимый Ученик. – К примеру – Старый обряд. Для него не нужно почти ничего – но решиться на него трудно.

– Почему?

– Дело в том, что у всякого обряда есть некие… особенности. Когда тысячу лет назад был проведен первый обряд вызова Господина, погибли сотни людей. С тех пор было придумано много иных обрядов, и все они требуют свою особенную плату за совершение.

– Шангас готов уплатить нужную цену. Вы можете вызвать Господина Лянми?

Вел– ме с сомнением кивнул.

– В таком случае у Шангаса при Водоеме немедленная и официальная просьба. Шангас при Водоеме просит Учеников Господина Лянми неотлагательно провести Старый обряд.

Любимый Ученик внимательно посмотрел на сен-шангера, как бы оценивая, что ему можно сказать.

– Дело в том, господин Хокансякэ, что этот обряд в стадии совершения.

Странное и опасное чудилось ему в словах этого странного Ученика.

– Обряд проводится. Но не нами.

Удар молотом по голове. Земля закружилась под ногами у сен-шангера. Янни на миг стало плохо.

Как страшно.

Значительно помолчав, Вел-ме добавил:

– Но вы можете успеть его перехватить. И Господин придет к Шангасу…

– -

Алый "Секогай-электрик" несся по шоссе распугивая машины.

Утренний поток машин уже давно превратился в тонкий ручеек, и лишь мелкие чиновники дневной смены спешили на работу, да уважаемые матери семейств выехали за покупками. Иногда мелькал ярко-синий силуэт "Тэмпатцу" или даже желто-красная зебра "Хехда-ишимы" – излюбленных моделей "золотой" молодежи и преуспевающих молодых торговцев.

"Секогай" всех их обходил, словно молодая лань медленно ползущую черепаху. На обочине шоссе иногда мелькали знаки ограничения скорости, но Янни не обращал на них внимание. Пару раз его порывалась остановить транспортная полиция, но, разглядев золотой блеск под лобовым стеклом машины, только махали приветственно.

Золотую ханшцу кому попало не дают.

С визгом шин "Секогай" вписался в поворот. Подрыкнув усилителем, он перепрыгнул через небольшую канавку и остановился прямо посреди лужайки у Архива.

Это было строгое и величественное здание; ведь Архив был больше, чем просто собрание документов разных эпох. В иные времена он обладал влиянием, сравнимым со всей семеркой дейзаку.

Бледно– синее двенадцатиэтажное здание занимало немалую площадь. В нем хранились всевозможные данные на жителей города, происходивших с ними случайностях, персональные данные на всех известных демонов, на их расы, классы, на бывавшие в прошлом свирепые ураганы, на хищную флору и фауну лесов, на цвет облаков и узор ветра, на…

Проще было перечислить, чего там не было: фотографий темной стороны солнца, чертежа пятиугольного квадрата, описания акульих щупальцев. А также Золотого Корня, Ушастого Демона, Призрачного Получеловека, метода заработать первый миллион сэгнату за три дня, способа правильно понять женщину и прочих изобретений содружества человеческой фантазии и горячительных напитков.

Поговаривали, что в Архиве можно было найти даже имя любовницы первого главы Шангаса. Шептали также, что будь эта информация доступна всем, история города вдруг оказалась бы совсем, совсем иной. Было это правдой или нет, эту тысячелетнюю тайну работники Архива не открывали. Улыбаясь, они вместо этого предлагали вопрошающим перечислить всех их любовниц.

Нынешних и будущих. Мало кто соглашался.

Как стыдно.

На крыльце у центрального входа стоял невысокий светловолосый человечек и жевал сладкий репейный корень. Он бесцветными глазами посмотрел на вылезшего из машины Янни и кивнул, узнавая.

Сен– шангер подошел и вежливо поздоровался.

Человечек моргнул. У него были светлые брови и ресницы, что встречалось очень редко среди жителей города. Не ответив на приветствие, он выплюнул жевательный корень, и достал телефон. Телефон был просто роскошный – раскладной, с большим цветным экраном.

– К делу. Так, значит, девочка примерно одиннадцати-двенадцати лет, зовут Иозоку, Икизоку или Йомозоку, родители недавно умерли?

– Так, – подтвердил сен-шангер.

– Известно когда они умерли?

– Нет.

– Тогда возьмем период в шесть месяцев. Обычно дети за этот период примиряются со смертью родных, – человечек остро взглянул. – Я правильно рассуждаю? Хватит шести месяцев?

Немного поколебавшись, Янни кивнул.

– Тогда вот, сто сорок три имени.

Больше ста сорока имен!

Как много.

Он ни за что не успеет.

Человечек достал из кармана начатую упаковку репейного корня и сунул один кусок за щеку. Он оперся о стену здания и равнодушно ждал ответа Янни, жуя корень и моргая бледными ресницами.

В голову Янни пришла мысль. И даже не одна. Мысли последнее время ходили целыми рыбными косяками, подобно стаям морского тунца.

Как интересно.

– Проверь, у кого из них родители не умерли, а погибли в несчастной случайности.

– Хорошо.

– И убери из них тех, кому город нашел новую семью.

Человечек кивнул, быстро скользя пальцами по кнопкам телефона.

– И… – Янни задумался, – сделай отдельный список тех, кто из них тратил в последнее время большие суммы денег. В двенадцать лет они уже имеют право сами тратить наследство.

Через пару минут работы архивист кивнул.

– Ну, ты и задал задачку про деньги, – проворчал он, – вообще-то мы не имеем права лезть в банковские счета, но тут другое дело…

Он кивнул на стоящий на лужайке "Секогай" с золотой пластинкой под лобовым стеклом.

– Да, сейчас все иначе. – Янни посмотрел на работника архива и спросил. – А что бы ты сам посоветовал?

Человечек неопределенно хмыкнул.

– Ты же ищешь нечто-то связанное с одной из Сущностей?

– Хоку! Новости расползаются?

– Архив знает все. Все! Ха… Так вот. Я полагаю, что шангер может интересоваться только Господином Лянми. А Господин не терпел долгих ожиданий. Если он решил вновь появиться в мире, значит надо вспоминать события последних дней.

Светловолосый архивист поспешно отстучал пару команд на своем телефоне.

– Вот тебе все списки.

Из телефона полезла бумажная лента, и только тогда сен-шангер понял, что это не телефон, а один из новомодных переносных вычислителей. Раньше они ему не попадались.

Надо будет себе завести такой.

– "Он решил"… Ты говоришь почти как его Ученики, – пробурчал, пряча бумажную ленту в карман, Янни.

Человечек заперхал. Сен-шангер не сразу понял, что он смеется.

– Ученички? Хе-хе-хе… – странным смехом смеялся архивист. – Надо же – Ученики! Ну, ты насмешил…

Вдруг он резко прекратил смеяться и с внезапным страхом уставился на Янни.

– Клянусь хвостом Хеггивашэ, повелителя демонов-хашуров! – он оглядывал Янни так, будто видел в первый раз. – Клянусь рогами Сэкуназе! Ученики! А ведь пять дюжин лет уже прошло и… Ты ведь ищешь Господина Лянми?!

– Что ты бормочешь?

– Не ищи его!

Янни молча смотрел на человечка.

– Он сам тебя найдет! Сам! – архивист еще раз с опаской осмотрел Янни, затем вздохнул. – И еще… помни, что Господин Лянми никогда не приходит надолго. После того, как его изгнали из нашего мира, он не может или не хочет оставаться тут надолго. Один-два дня. Неделя. Месяц. Три месяца – не больше.

Сен– шангер покачал головой.

Похоже, все в этом трижды проклятом всеми демонами городе знают о порождении Шангаса при Водоеме куда больше, чем сам Шангас. Сколько еще сюрпризов таит этот город, а ведь Янни, было, решил, что после пяти лет службы в полиции знает все его тайны.

Он кивнул человечку и направился к "Секогаю".

Когда Янни садился в машину, до него донесся крик светловолосого архивиста:

– Помни! Господин приходит на три месяца! Не больше! Не страшись!

Чего не страшиться? Сен-шангер длинно сплюнул и сильно хлопнул дверью "Секогай". Не понятно почему, но слова архивиста ему сильно не понравились. Он них пахло, словно от рыбы пролежавшей неделю на жарком солнце.

Как неприятно!

"Секогай" рыкнул и перевалил через неглубокую канавку, через миг он слегка подпрыгнул на бордюрном камне.

Выехав на шоссе и пристроившись на медленную полосу, Янни левой рукой ухватил руль, а правой достал ленту с полученными списками. Минуту спустя он бросил машину к обочине, остановил ее и долго сидел, глубоко дыша. Его тошнило от страха.

Первым в списке шло имя двенадцатилетней Икизоку. Позавчера ее родители погибли в авиакатастрофе на поле аэродрома "Шоку". А вчера она получила в банке почти два миллиона – все, что было на счету.

Слишком быстро. Слишком просто. Господин Лянми помогает ему?

Как страшно.

Он еще раз внимательно рассмотрел распечатку. Сердце постепенно успокаивалось. Вернувшись к началу списка, Янни прочел:

"Икизоку Куггин, 12 лет, близких родственников нет, квартал Хэнкри, 230"

Как он помнил, квартал Хэнкри и два его близнеца находились на севере. Там, где высокие многоэтажные дома Нового города постепенно переходили в кварталы домов обеспеченных людей. На севере в основном жили люди, которые обрели свое состояние не так давно – в последние десять-двадцать лет. В эти года развитие экономики и разделение труда между Кинто и Ла-Таревом позволило создать многое из того, что кажется ныне привычным. Именно в последние годы появились доступные всем вычислители, телефоны, цветные телевизоры и большие самолеты. Как ни печально, но именно один из этих самолетов оказался орудием смерти, от которого погибли родители Икизоку.

Шангер вывернул на шоссе и направился к окружной дороге. Все же ехать на другой конец города было намного быстрее по ней.

Янни рассеянно разглядывал проносящиеся мимо дома. Через четверть часа он оказался в Порту. Там окружная дорога нырнула в подземный тоннель. Несколько минут мимо Янни мелькали яркие фонари, укрепленные на бетонных стенах. Затем территория Порта осталась позади и шоссе вновь вырвалось к дневному свету.

Куггин. Похоже, это одна из редких семей, созданных северянином и южанкой. Последнее время такое случается все чаще, вот, хотя бы настоятель Приюта Духа – он сын южанина и северянки.

Сен– шангер выехал к северным кварталам города. Хэнкри, Чонхри и Ватанкри -кварталы обширных земельных участков, в центре которых стояли большие двух и трехэтажные дома. Янни достал телефон и отзвонился в Управление. Ему ответил молодой голос:

– Рин-шангер Хото слушает.

– Дежурный, это сен-шангер Хокансякэ. Сообщите мне направление до дома двести тридцать в квартале Хэнкри.

Послышался треск клавиатуры и через полминуты рин-шангер откликнулся:

– Второй поворот направо, четвертый налево и примерно три тысячи шагов вперед.

– Благодарю, рин-шангер.

– Рад помочь, господин Хокансякэ, – в голосе дежурного послышались странные нотки. – Удачи вам.

Похоже, он тоже был в зале, когда таку-шангер говорил о ротатамэ. Янни в душе выругался и молча кивнул. Теперь с ним навсегда будет слава человека объявившего хатамо-ротатамэ самому Хегу-шангеру.

Как стыдно.

Доехав до дома семьи Куггин, – от которой осталась одна только девочка! – он остановился из вылез из машины. Облокотившись о "Секогай" он с чувством удивления и легкой зависти рассматривал дом, в котором жила Икизоку.

Посередине большого, в несколько десятков тысяч татами участка земли, стоял дом из темно-красного гранита. При строительстве второго и третьего этажа дома был использован еще черный гранит и серый мрамор, но основным материалом был именно красный гранит. Легкие балконы с кованым ограждением выступали из стен дома. Рисунок ковки был столь изящен, что казалось, будто это не балкон, а шелковая кисея. Этому помогало и то, что металл ограждения был выкрашен светло-желтой краской. Крыша дома была покрыта листовой медью, нижние края каждого листа выгибались, и чудилось, что по крыше дома текут медленные волны медного моря. Весь участок был огорожен каменным забором высотой в рост человека. Неподалеку виднелись широкие ворота и маленькая калитка рядом с ними.

Какой великолепный дом!

И какое печальное событие произошло с его владельцами.

Янни решительно захлопнул дверцу машины и направился к воротам. На столбе у ворот был укреплен переговорник. Но никто не откликнулся, когда он пытался вызвать хозяйку или прислужников. Калитка тоже была закрыта. Пришлось Янни лезть через забор. Было это несложно, забор был едва выше его самого.

Спрыгнув на землю, он огляделся. Большую часть участка занимали кусты ишивики, уноханы и садовые дорожки. Виднелись небольшие группы деревьев – ясень и шафранные деревья. За домом, в глубине небольшой рощицы, Янни почудился блеск пруда. Шангер направился по песчаной дорожке к дому. Чем ближе он к нему подходил, тем более тревожное чувство его одолевало. Что-то происходило. Нечто, задевающее его душу.

Янни перешел на бег.

У самого дома до него донесся запах горящего шафранного дерева. Должно быть неподалеку жгли костер. Или ему почудилось? Янни принюхался. Нет, не слышно запаха костра. Но предчувствие непоправимого постепенно заполняло его душу.

Шангер быстро подошел к парадной двери и несколько раз сильно стукнул в нее. Затем дернул за ручку.

Дверь распахнулась.

Забежав внутрь дома, Янни крикнул:

– Икизоку? Госпожа Куггин!

Эхо метнулось по длинным коридорам – внутри дом был устроен в северном стиле. Еще несколько раз громко позвав девочку, Янни принялся обыскивать дом. Неужели он приехал зря, и тут нет Икизоку? Но Любимый Ученик намекнул, что он найдет девочку!

Янни метался по дому, заглядывая во все двери. Через некоторое время ему стало казаться, что пол начинает кружиться у него под ногами. Количество дверей и коридоров в этом доме просто безгранично!

Шангер сильно нервничал – он чувствовал, что время уходит и он может не успеть прервать обряд. Господин Лянми придет к девочке, выполнит ее просьбу и исчезнет на долгое время там, куда он скрывался каждый раз, уходя из этого мира.

В одной из комнат второго этажа Янни случайно выглянул в окно и. Окна выходили на дальнюю от дороги половину участка. Там, среди деревьев искрился на солнце большой пруд. На берегу пруда горел костер. Нет, костры. Один, два, три… пять? Было видно, что их развели из найденных тут же деревьев. Короткие пни белели в траве – кто-то очень спешил с огнем, и спилил деревья прямо на участке, вместо того, чтобы заказать несколько связок дров, как это делалось обычно.

Янни качнул головой. Как странно.

Костры были разложены небольшим кругом – они почти слились в один. Видно было, что зажгли их недавно, дерево не так давно успело жарко разгореться, отправляя к небу легкие облачка дыма. Шафранные деревья почти не давали дыма, иначе Янни заметил бы костры еще когда шел от дороги.

Но кто разжег огонь и где он? Шангер рассматривал рощу деревьев – нет, никого не было видно. Он качнул головой и собирался отвернуться от окна – надо осмотреть третий этаж, затем он сходит к костру.

Вдруг он прищурился и вцепился в подоконник.

В круге огня кто-то шевельнулся. Да! Теперь он ясно видел – человек лежал на земле, а вокруг него полыхал огонь.

Янни метнулся к выходу из комнаты. Далеко! Спускаться и искать выход? Долго! Он подскочил к окну и дернул в сторону раму, пытаясь ее отодвинуть. Рама со скрипом подвинулась на ладонь и застряла.

Шангер в ярости дернул ее еще раз, но она сдвинулась на пол-ладони и застряла окончательно. Подпрыгнув, Янни выбил ударом ноги ее наружу. Осколки стекла сверкнули на солнце острым дождем. Офицер перелез через подоконник и спрыгнул на землю. Обломки стекла, которые торчали в раме, распороли его левую ладонь, а земля сильно ударила по пяткам. Второй этаж в доме семьи Куггин был на высоте четырех человеческих ростов.

Упав на землю, Янни слегка подвернул левую ногу. Он быстро поковылял в сторону жарко горящего огня, затем стиснул зубы и побежал. Каждый шаг награждал его острой болью в лодыжке.

Через полминуты он был у костра. Внутри огненного круга лежала девочка в синей курточке-хаори и узких оранжевых брюках до колен. Одежда ее уже дымилась, а левая нога покраснела от ожога. Она лежала неподвижно, уткнув лицо в землю.

Сбросив с себя куртку, офицер метнулся через огонь. Огненные пчелы рванулись к небу, остро жаля его в лицо и руки. Янни набросил куртку на девочку, и, подняв ее на руки, бросился через опаляющий огонь, от жара прищурив глаза. Волосы на его голове затрещали, а о правую руку ударилась горящая ветвь, оставив красный след ожога. Он перепрыгнул через угли, пробежал десяток шагов и прыгнул в пруд с невысокого обрыва.

Шангер и девочка с шумным плеском упали в воду и холодная вода сомкнулась над их головой. Янни поспешно вынырнул, забил ногами по воде и продвинулся на пару шагов к берегу. Ноги нащупали песчаное дно, и он побрел к небольшому пляжу, забирая вправо – подальше от жара костров.

Он выбрался на мелководье и, когда глубина оказалась не больше локтя, опустился в воду. Отбросив с лица девочки мокрую куртку, он уложил Икизоку к себе на колени и прислушался. Девочка, безвольно раскинув руки, лежала в воде и не дышала. Или это у него шумит в голове, и он не слышит?

Шангер дотронулся до ее шеи, но руки дрожали и было непонятно – бьется сердце или нет. Янни вытащил девочку ближе к берегу и уложил на мокрый песок. Нагнулся к ней, и с силой вдул ей в рот воздух. Пару минут он делал девочке искусственное дыхание. Ничего.

Сколько же она пролежала в огне?! Может она уже умерла?!

В этот миг тело девочки вздрогнуло. Она вздохнула и хрипло закашлялась.

Какая радость!

Янни осторожно подвинул девочку к пруду, положив ее ноги в воду. В холодной воде ожоги не будут так чувствоваться. Девочка кашляла все сильнее. Один раз она попыталась открыть глаза, но не смогла. Тем временем сен-шангер вытащил из воды куртку и достал телефон. Открыв крышку, он понял – телефон ему больше не помощник. Видно вода проникла внутрь корпуса и замкнула тонкие схемы.

Девочка открыла глаза и что-то жалобно прошептала.

Янни наклонился к ней и прислушался:

– Ики! Что ты сказала?

Девочка молча посмотрела на офицера полиции и попыталась подняться. Сен-шангер помог ей встать на ноги. Икизоку пошатнулась, вцепилась в его мокрую рубашку и взглянула в сторону в сторону костров.

Через мгновение она горько разрыдалась.

– Я не смогла! – плакала она. – Господин не придет!

Янни Хокансякэ, прижав девочку к себе, гладил ее по мокрым волосам. В его душе боролись облегчение и жалость. Господин придет к Шангасу! Но девочка! Почему жизнь столь удивительно неудобна?! Стоит ли спокойная жизнь Кинто горя одной девочки? В этот миг он не знал ответа. Никогда раньше он не задавал себе такого вопроса.

Способность думать о подобном – великая способность. Тот, кто ее теряет – теряет много больше, чем часть души. Он лишается всего. Янни же только что обрел себя. Может быть, именно в этот миг родился тот, кого позже узнают миллионы миллионов людей. Возможно, именно сейчас он встал на свой путь, которым прошел до конца.

Кто знает? Только не он.

А сейчас… сейчас к нему прижималась мокрая плачущая девочка, а в руках у него были судьбы жителей Кинто.