Текст книги "Любовь, смерть и котики (СИ)"
Автор книги: Владлен Багрянцев
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Еще бы автора вспомнить, и будет совсем хорошо. Впрочем, это может обождать.
На выходе из казармы Кассандра столкнулась с двумя коллегами, альбионскими пилотами из соседней учебной эскадрильи. Некоторое время она размышляла над тем, как ей следует поступить – молча пройти мимо с гордым и независимым видом, или все-таки вежливо поздороваться, как ее учили в католической школе? Но не успела Кассандра принять решение, как альбионцы решили эту дилемму за нее.
– О, а вот и наша филиппинка! – ухмыльнулся первый.
– Филиппинка-Апельсинка! – подхватил второй. После чего добавил нечто гораздо более смешное, но при этом совсем уже неприличное, что заставило его самого и его товарища громко и радостно заржать. 'Козлы', – с тоской подумала Кассандра и мысленно добавила еще несколько нелестных эпитетов, которые приличной девушке из католической школы знать было вроде не положено. Не только эти два придурка. Все альбионцы – козлы. Конечно, они как бы союзники и товарищи по оружию, но при этом у них есть примерно одно достоинство – они все-таки лучше коммунистов. Строго говоря, почти кто угодно лучше коммунистов. С коммунистами у мисс Барриентос были собственные счеты. Японо-китайские захватчики даже не успели войти в Манилу, как их местные сторонники из 'Народной Республики Тондо' расстреляли отца Кассандры, простого школьного учителя, назначенного 'приспешником старого режима' (расстрелом командовал один из бывших учеников); чуть позже – дядю-аптекаря (по той же статье) и старшую сестру (просто подвернулась под руку). Уцелевшим членам семьи пришлось бежать на Палаван, под защиту Имперского-и-Федерального Альбионского Флота. И с тех самых пор Кассандра признавала коммунистов только одного сорта – хороших коммунистов. То есть мертвых. 'А разве бывают другие хорошие коммунисты?' – задумалась она, но так и не нашла ответа.
Когда сеньорита Барриентос добралась до родного ангара, то обнаружила, что на сей раз Хенни (капитан-инструктор Хенни ван дер Бумен, ВВС Альбионской Имперской Федерации, 2-я Воздушная Армия Нового Восточного Альбиона) ее опередила. По ее внешнему виду и поведению было трудно понять – то ли очень рано встала, то ли вообще не ложилась. Хенни всегда очень странно выглядела, и Кассандра ее откровенно побаивалась. Конечно, Хенни ван дер Бумен не являлась чистокровной альбионкой, к тому же принадлежала к женскому полу, то есть была почти настоящим человеком. Но примерно этим списком ее достоинства и ограничивались. Потому что Хенни ван дер Бумен была совсем сумасшедшая. Нет, не в переносном смысле – если в переносном, то добрую половину знакомых Кассандре авиаторов можно записать в сумасшедшие. А в самом что ни на есть прямом – буквальном, медицинском смысле этого слова. Конечно, нельзя ее судить слишком строго. Особенно после того, что мисс ван дер Бумен пришлось пережить на войне. Потом еще эти странные слухи про секретную экспедицию на Марианские острова... [1] Ей бы в желтом доме сидеть, в смирительной рубашке, под замком и за толстыми решетками. Но вместо этого Хенни гоняет в Альбионской Воздушной Академии зеленых курсантов и молодых пилотов из союзных держав и вассальных княжеств. Вот и Кассандру отдали под ее покровительство. Офицер Барриентос упомянула об этом в письме матери, и мама радовалась – 'это хорошо, что твоим начальником будет женщина, не станет руки распускать'. Сеньора Барриентос была настолько доброй католичкой, что даже понятия не имела о существовании таких порочных людей как Хенни ван дер Бумен.
Интересно, что эта ненормальная выкинет сегодня? Опять начнет приставать и руки распускать?..
Но сегодня Хенни вела себя довольно прилично. Только все равно странно. Забралась с ногами на груду пустых снарядных ящиков, и то и дело прикладывалась к термосу, из горлышка которого поднимались густые клубы пара. Кассандра осторожно принюхалась. Судя по всему – очень крепкий кофе, смешанный с авиационным бензином. Или денатуратом. Хенни ван дер Бумен могла и не такое выпить. Кассандра Барриентос могла свидетельствовать об этом в суде.
– Сегодня потеряешь девственность, – внезапно сказала Рыжая Ведьма, оторвавшись от своего адского пойла. – В смысле, полетишь без меня. Самостоятельный патруль, понимаешь? Без дураков. Как взрослые тети и дяди. С полными баками и магазинами. Ракеты, пушки и все остальное дерьмо.
Сердце Кассандры подпрыгнуло от радости куда-то в район потолка, но внешне она оставалась невозмутимой:
– Так точно, мэм! Разрешите уточнить? Одиночный полет?
– Вот дура, – вздохнула капитан Хенни. – Я же ясно сказала – 'патруль'. То есть вас будет двое. Но так и быть, назначаю тебя командиром звена. О, а вот и твоя напарница. Очень кстати.
– Я не опоздала?! – в ангар влетела запыхавшаяся Тильда (лейтенант Матильда Чан, ВВС АИФ, авиакрыло Вольного Города Сингапура). Вообще-то Тильда никогда не опаздывала, но панически боялась опоздать. Тоже какая-то детская травма, полученная где-то на полпути между сгоревшим Макао и чудом устоявшим Сингапуром. Больше лейтенант Чан не боялась ровным счетом ничего. Прежде чем отправиться на курсы пилотов, Матильда была воздушным бортстрелком – прослужила полгода на борту морского патрульного бомбардировщика, и за это время сбила двух разведчиков ВАССС над Южно-Китайским морем. На новом месте она получила специальное разрешения от командования нарисовать две звездочки на корпусе своего истребителя. За глаза ее называли 'Тильда-Смерть' и другими страшными именами – ничего общего с Апельсинкой.
– Нет, как раз вовремя, – на удивление мирно и вежливо отозвалась Хенни. – Итак, дамы, я вроде бы должна вас поздравить и произнести напутственную речь, что-то типа: 'теперь вы офицеры Имперской Федерации, несите это звание с гордостью', 'вы – железные лЕди в стальных кораблях' и прочее бла-бла-бла. Но не станем обманывать друг друга. Мы все здесь временно – как только покончим с япошками, разбежимся по домам. Все империи – тлен, а некоторые даже говно. Я знаю, о чем говорю – одну империю я уже пережила. Прежде чем меня закопают, надеюсь пережить еще несколько. – Далее произошло нечто совсем невероятное. Капитан ван дер Бумен нырнула в груду ящиков и вернулась с толстой книгой в черной обложке с золотым тиснением. – Я тут нашла кое-что, соответствующее моменту. Один из моих прежних командиров (мир его праху) очень любил это сентиментальное дерьмо. Цитировал к месту и ни к месту. До сих пор в ушах звенит. Прикажете мне одной страдать? Нет уж, с этого дня – и в ваших ушах тоже. Мировая премьера! Слушайте. – Хенни перелистнула несколько страниц и откашлялась:
Мы – латники на границе [2].
Готы, гунны, вандалы, исаурианские горцы,
Римляне не по рожденью, а по случайности службы,
Знаем мы все так мало (больше мы знать не хотим)
О Метрополисе странном: о храмах его со свечами,
Сенаторах-педерастах, облаченных в белые тоги,
Спорах на ипподроме, кончающихся резней,
О евнухах в пышных салонах.
Здесь проходит граница, здесь наш бивак и место,
Бобы для походной кухни, фураж для наших коней
И тяжесть римских доспехов. Ну, хватит! Лишь тот из нас,
Кто в сумасшедшей скачке, достав тетивой до уха,
Вбивает тяжелые стрелы в чеканные латы персов,
Пронзая насквозь доспехи, успех завершая копьем, -
Лишь тот достоин почета, достоин нашей любви.
Меч свой в ножны вложить властно велел Христос
Святому Петру, когда стража их превзошла числом.
Тогда и была дана Святому Петру возможность
Словом поднять толпу, на помощь ее призвать.
Петр нарушил обет и от Христа отрекся.
У нас за случай такой – забрасывают камнями,
А не возводят в сан...
Ни веры, ни истины нет, ни святости в Церкви Петровой,
А справедливости нет ни во дворце, ни в суде.
Священнику все равно, что мы продолжаем дозором
Посменно стоять на валу. Достаточно нам вместо Бога,
Чтоб на хоругви дракон от ветра распахивал пасть.
Сердце империи – мы, а не этот облупленный город:
Гнилому дереву жизнь продлевает только кора.
'Ни веры, ни истины нет, ни святости в Церкви Петровой', – мысленно повторила Фаустина-Кассандра Адиль Барриентос. – 'Хорошо, что мама этого не слышит!'
– Все поняли? – Хенни резко захлопнула книгу. – Латники на границе – это мы с вами. Белголландцы, филиппинцы, сингапурцы. Только вандалов и гуннов не хватает. Впрочем, нет. Вандалы, как всегда, идут с севера, а гунны – с востока. Надо же, кое-что еще помню, – фыркнула капитан ван дер Бумен. – Издержки классического образования. Впрочем, всем насрать. Да. Гм. На чем я остановилась? Ах, да. Ладно, проваливайте. По машинам. Я вас даже провожать не буду. И следить за вашим полетом – тоже. Все разрешения получены и подписаны, говорите с контрольной башней без меня. Если вдруг разобьетесь нахрен – прошу на меня не валить.
– Будда не допустит подобной несправедливости, – заявила глубоко убежденная в своей правоте Тильда, а Кассандра машинально перекрестилась.
– Глупенькие, – осклабилась Хенни. – Сейчас только один бог должен вас интересовать. Совсем другому богу вы должны молиться. Богу войны. Во славу Марса! Марс, Арес, Ларан – называйте его как хотите, у него много имен.
– А я и молюсь ему, – неожиданно для себя самой призналась Кассандра. – Господину Воинств, Властелину Небесных Армий. Тому, кто не мир принес, но меч.
– Как все сложно, – пробормотала Хенни ван дер Бумен и снова приложилась к своему Термосу-из-Преисподней. – Вы все еще здесь?! Я же ясно сказала – пошли прочь! Шагом марш!!!
– Что это было?! – недоуменно спросила Матильда, когда они удалились от ангара на безопасное расстояние.
– Хенни в своем репертуаре, – пожала плечами Кассандра. – Мировая премьера.
В штабе эскадрильи их встретил усталый дежурный офицер, пробурчавший нечто вроде 'явились на мою голову' и продолжавший втыкать флажки в большую карту южной части Тихого Океана, занимавшую почти всю стену справа от входа. Карта в целом выглядела неплохо, много темно-красного альбионского цвета, но встречались исключения. После того как Седьмая (или Восьмая?) французская республика заключила тайное соглашение с ВАССС, воздушные пираты и разведчики Сферы использовали французскую Новую Каледонию как свою основную базу в этом уголке мира. Разумеется, французы все отрицали, но их секретный пакт с остазийцами являлся секретом Полишинеля. Так или иначе, пилотам с базы ВВС АИФ Фицрой, что на восточном побережье Австралийского материка, редко приходилось скучать.
– Ваши позывные 'Орка-Лидер' и 'Орка-Дубль', – наконец-то снизошел до них дежурный офицер. – Две машины ожидают вас на взлетной полосе номер 1. Патруль номер Три, 'Морская прогулка', стандартный маршрут. Знакомый маршрут, я надеюсь?
– Так точно, сэр, – Кассандра ответила за двоих. – Проходили многократно. – 'В паре с инструктором', – мысленно добавила она, но сердитому капитану об этом напоминать необязательно.
– В таком случае, можете отправляться прямо сейчас, – кивнул дежурный. – Все поняли или мне повторить?
– Так точно, сэр! Никак нет, сэр!
– Свободны.
– 'Морская прогулка'? – повторила Тильда, когда они снова оказались на свежем воздухе. Девушка из Сингапура была откровенно разочарована. – Да они издеваются над нами! Детский сад!
– А на что ты рассчитывала в первом самостоятельном патруле? – развела руками Кассандра. – Как будто могло быть иначе. Ничего не поделаешь. Давай сделаем работу как положено – если повезет, вылетов через десять или двадцать отправимся на каледонское направление.
На взлетной полосе номер 1 действительно стояли две машины – новенькие марсианские 'старфайтеры' Ф-55. Вокруг самолетов копошились механики и оружейники. Тильда и Кассандра могли быть уверены, что машины подготовлены к вылету надлежащим образом, потому что не только они страшились гнева Безумной Хенни ван дер Бумен. Тем не менее, для очистки совести и по долгу службы, два новоиспеченных офицера ВВС АИФ провели все необходимые предполетные проверки согласно приказам и стандартным протоколам. И только потом заняли места в кабинах и нахлобучили летные шлемы. 'Тяжесть римских доспехов', – невпопад вспомнила Кассандра, застегивая ремешки.
– Фицрой-Контроль, Фицрой-Контроль, говорит Орка-Лидер, – пробурчала лейтенант Барриентос, прикусив микрофон. – Как слышите, прием.
– Слышу отлично, Орка-Лидер, продолжайте.
– Фицрой-Контроль, Орка-Лидер и Орка-Дубль готовы отправиться на патруль номер три, – сообщила Кассандра. – Подтвердите.
– Да, у нас тут имеется подписанный полетный план, – ответила контрольная башня. – Подтверждаю, Орка. Патруль номер три. Вылет разрешаю.
– Есть ли что-нибудь нестандартное на маршруте?
– Совершенно верно, Орка-Лидер. Одну секунду... Да. В квадрате 36-80 ожидается шторм, около шести баллов. Соблюдайте обычные меры предосторожности. Больше ничего. Можете отправляться, когда будете готовы.
– Вас поняла, Фицрой-Контроль, – отозвалась Кассандра и переключилась. – Орка-Дубль, как слышите, прием?
– Слышу отлично, Орка-Лидер, – ответила Матильда, и в ее голосе прозвучали нотки ревности. Она ведь тоже хотела быть первым номером этого патруля. 'Только не сегодня, моя китайская красавица', – мысленно ухмыльнулась сеньорита Барриентос.
– Ключ на старт, Орка-Дубль, – скомандовала Кассандра. – Летим на запад. 'Морская прогулка', патруль номер три. Стартуешь сразу после меня, держись слева, на восемь часов. Прием.
– Вас поняла, Орка-Лидер, – подтвердила лейтенант Чан. – Слева, восемь часов. 'Морская прогулка'. Мой любимый маршрут!
– Разговорчики, Орка-Дубль, – строгим командирским голосом произнесла Кассандра, но в последний момент не выдержала и прыснула. – Черт бы тебя побрал, Тильда. Ладно. Жги факел!!!
Ракетные двигатели 'старфайтеров' взревели один за другим. Не прошло и трех минут, как две золотистые машины пронеслись по бетонной полосе и поднялись в воздух – почти одновременно с восходящим солнцем и навстречу ему. Развернулись над океаном, а потом направились на запад, к Великому Австралийскому Озеру.
– Все в порядке, товарищ майор? – первым делом спросил комиссар Акирака, когда изрядно промокший Куба Тоширо снова оказался в родной подводной лодке. – Миссия прошла успешно?
– И да, и нет, – неохотно признался майор.
– Что это значит? – насторожился комиссар.
Тоширо ответил не сразу.
...Каминари не обманула. На остров Гибсона действительно надвигался шторм, и на обратном пути японскому разведчику пришлось столкнуться с его первыми волнами. Внутреннее Австралийское Море только на крупномасштабных картах походило на озеро. Это было самое настоящее море – с бурями, штормами, ураганами, цунами и собственным богатым кладбищем затонувших кораблей.
-...вы меня слышите? – повысил голос комиссар Акирака.
– Вы забываетесь, товарищ комиссар, – надменно процедил майор Куба. – Это была секретная миссия, подробности которой вам знать необязательно. Так или иначе, все закончилось. Корабль может возвращаться домой.
Акирака некоторое время сверлил майора глазами, но потом неохотно кивнул и повернулся к Урате:
– Вы слышали товарища майора, товарищ капитан. Уходим отсюда.
– Мы видели огонь маяка, когда всплывали в второй раз, – внезапно произнес капитан Урата.
– Это гражданский маяк Порт-Гибсона, – пробурчал майор Куба. – Даже если они заметили, как я покидал гавань, то вряд ли станут поднимать тревогу из-за одинокого рыбака или контрабандиста. Нам не о чем беспокоиться.
– Как скажете, товарищ майор, – не стал спорить Урата. – Рулевой! Запустить машину! Курс ноль-два, малый ход. Вперед!
– Есть! – подпрыгнул в своем кресле старший акустик Каплан. – Есть!!! Шкипер, я слышу их! Они снова включили мотор! Все, никаких сомнений, это японская лодка! 'Террор'!
'Самое время принять решение, окончательное и бесповоротное, – подумал коммандер Гриффин. – Как нас учили в морской академии? 'Лучше принять хоть какое-то решение и потом сожалеть о последствиях, чем не принимать никакого, и потом пожалеть еще больше!'
– Уходят на север, – добавил Каплан. – На Марченвилль. Если туннель действительно существует – то где ему еще быть? Самое очевидное место.
– Рулевой! – скомандовал капитан. – Запускай двигатель! Самый полный вперед! Идем на перехват!
– Есть, сэр!
– Радист! Запишите сообщение: 'Штаб флота. Говорит Дракайна. Обнаружил... обнаружил диверсионный корабль Сферы в квадрате 36-80. Дважды проверил, ошибки нет. Повторяю, диверсионный корабль Сферы в квадрате 36-80. Готов получить любую поддержку. Конец передачи'. Немедленно зашифруйте и отправляйте на нашей секретной частоте.
– Вас понял, сэр!
'Да, любая поддержка, – мысленно повторил альбионский капитан. – Не время для гордости'.
Потому что цена ошибки будет слишком высока.
* * * * *
– Слышу шум винтов за кормой, – невозмутимо доложил акустик 'Фукушу'. – Пеленг четыре-шесть. Скорость три узла и повышается. Чужой подводный корабль. Тип пока определить не могу, но это альбионский двигатель.
– Что?! – вспыхнул комиссар Акирака. – Этого не может быть! Здесь не может быть альбионских подводных лодок!
– Почему, товарищ комиссар? – спокойно спросил капитан Урата. – Это альбионские воды. Здесь может быть все, что угодно. Нас здесь тоже не должно быть, но тем не менее... Рулевой! Держать прежний курс и прежнюю скорость! Враги не должны раньше времени понять, что мы их обнаружили! Торпедный офицер! Доложите состояние торпедных апппаратов!
– Все трубы заряжены и готовы к бою!
– Приготовиться к открытию огня по моей команде! – прозвучал новый приказ Ураты.
– Так точно, капитан!
– Но военная разведка утверждала, что... – все еще не мог смириться с новой реальностью комиссар Акирака.
– Значит, военная разведка ошиблась, – хладнокровно констатировал командир 'Возмездия'. – Не в первый раз.
И капитан с комиссаром дружно, как по команде, повернулись к майору Куба и уставились на него, как Карл Маркс и Фридрих Энгельс на мировую буржуазию.
– В чем дело, товарищи? – презрительно поморщился Тоширо. – Здесь нет вины моего подразделения. Эти данные – 'здесь нет ничего крупнее полицейского катера!' – добывал совсем другой отдел.
– Как интересно... – потемнел лицом комиссар Акирака. – Вы возвращаетесь с вражеского острова – и через пять минут нас начинает преследовать альбионский корабль, которого здесь вообще не должно быть! Какое любопытное совпадение...
'А если не совпадение? – мысленно похолодел Куба Тоширо. – Если Каминари тут же побежала доносить властям?! Нет. Не может быть. Даже если бы она побежала... Они бы не смогли организовать погоню так быстро. Я ведь даже не сказал сестре, каким образом добрался до острова Гибсона! Нет, это случайное совпадение. Альбионская лодка оказалась здесь совершенно случайно. Именно так. Других ответов нет и быть не может'.
– На что вы намекаете, товарищ комиссар? – поморщился майор Куба. – Говорите прямо!
– Чем вы занимались на острове? – тут же последовал его совету Акирака.
– Вы забываетесь, товарищ комиссар, – повторил Тоширо. – Это секретная миссия, и...
– Хватит! – рявкнул корабельный комиссар. – Молчать! Нет! Не смейте молчать! Отвечайте на вопрос!
– Нет, это вам придется отвечать! – набычился Тоширо. – Вы не имеете права требовать от меня...
– Отвечу, охотно отвечу! – перебил его Акирака, яростно вращая глазами и брызгая слюной. – Перед любым судом или трибуналом! А сегодня я отвечаю за безопасность этого корабля, поэтому имею право знать – что вы делали на острове, после возвращения с которого за нами погналась альбионская субмарина!
'Пришло время скормить товарищу комиссару очередную ложь', – спокойно подумал Тоширо.
– Так и быть, но я вас предупредил...
– Хватит! Говорите!
– Все рано это больше не имеет значения. Я должен был забрать с острова нашего агента, – небрежно сообщил Тоширо. – Агент старый, надежный и проверенный. Но потерпел неудачу. Как оказалось, агент умер и очень давно.
– Случайно не тот самый агент, который сообщал в Токио про альбионские полицейские катера? – криво усмехнулся комиссар. – Как он умер?
– От старости, – сказал Тоширо. – Много дней назад.
– От старости? – переспросил Акирака. – Вы уверены, майор? Вы уверены, что ваш человек не предал нас и не предупредил альбионцев о нашем приходе?
– Да как бы он мог это сделать?! – яростно зашипел Куба. – Мы сами до последнего момента не знали, что туннель существует! Мы хранили радиомолчание! Мы не видели ни одно альбионское судно до этого момента!!!
– Тогда это могли сделать вы, – спокойно заметил комиссар. – Когда высаживались на остров Гибсона. Доложили обо всем своим альбионским хозяевам, и те послали за нами секретную подводную лодку. Или не такую уж и секретную. У вас были сообщники в соседнем отделе военной разведки. Те, которые составляли сводку. 'Ничего крупнее полицейского катера'!
– Вы с ума сошли, товарищ комиссар, – только и смог произнести Тоширо.
– А это мы еще посмотрим, – осклабился Акирака, и его улыбка не предвещала ничего хорошего. – Товарищ сержант! Арестуйте това... арестуйте так называемого майора Куба и заключите его под стражу! Отвечаете за него головой!!!
– Будет исполнено, товарищ комиссар! – сержант корабельной военной полиции, постоянно дежуривший на мостике, приблизился к Тоширо и положил ладонь на кобуру. – Сдайте оружие, гражданин Куба.
– Не забудьте обыскать его каюту на предмет ядов и взрывчатых веществ, – добавил комиссар. – Кто знает, что еще планировал этот саботажник?
– Вы с ума сошли, Акирака! – решительно повторил Куба Тоширо. – Вы зашли слишком далеко!
– И готов пойти еще дальше! – ухмыльнулся комиссар. – О, я давно тебя подозревал. Я давно, следил за тобой, предатель...
'Где я мог проколоться?' – на секунду задумался Тоширо и тут же нашел ответ. – 'Нигде. Просто комиссар подозревает всех и всегда. Ведь в этом заключается его работа. Он в каждом видит потенциального предателя. Сегодня мне просто не повезло. Нелепая случайность, безумное совпадение. На моем месте мог оказаться любой из членов экипажа'.
– Если бы я был предателем, я бы не стал возвращаться на субмарину, – тихо сказал Куба Тоширо. – Как вы этого не понимаете?!
– Да все мы прекрасно понимаем, – иронически улыбнулся Акирака. – Ты сейчас пытаешься рассуждать как честный человек. Но предательская натура дает о себе знать. Именно поэтому ты и вернулся. Чтобы избежать разоблачения.
– Да что вы такое несете, комиссар?! – не выдержал майор. – О каком разоблачении вы говорите, если за нами гонится альбионский корабль, и я могу в любую минуту погибнуть вместе с вами?!
– Пустые отговорки, – отмахнулся Акирака. – Вернемся в Токио, там со всем разберемся. Со всем и со всеми. И с вами, и с вашими сообщниками. Довольно. Я услышал достаточно. Сержант, уведите его!
Словно пелена упала с глаз Куба Тоширо, майора военной разведки, офицера республиканской госбезопасности, гражданина, патриота, коммуниста, защитника Сферы Соцпроцветания и преданного солдата Великого Председателя. Все эти пышные титулы принадлежали ему всего несколько минут, а теперь он был просто 'гражданин Куба' – даже странно, что не 'бывший гражданин' или 'бывший человек'! Что ж, это еще впереди. И совсем скоро. Тоширо осмотрелся по сторонам. На мостике подлодки было немало людей, матросов и офицеров. АкустиК. штурман, рулевой, радист и другие. Всего несколько минут назад он считал этих людей своими товарищами по оружию – именно поэтому он и вернулся. Всего несколько минут назад он был готов отдать за них жизнь. Но эти минуты прошли, и все они, все до одного отвернулись от него. Некоторые в самом буквальном смысле – избегают смотреть ему в глаза. Другие смотрят со страхом или презрением. Стоило комиссару произнести несколько лживых слов, не связанных смыслом или логикой – и его уже считают смертельным врагом. Никто не возразил Акираке. Никто не встал на его защиту. Никто.
А на что он рассчитывал? Во что он верил? Разве он не знал? Не знал все это время, кому и чему служит?
Офицер военной разведки Куба Тоширо лучше других и лучше многих знал, что такое Сфера. Что она из себя представляет, и что несет окружающему миру. Смерть, кровь, боль, разрушения. Страдания, бесконечные страдания. Огонь, гибель, забвение. И страшнее всего – ложь. Сфера была домом, построенным на лжи. Ложь и обман. Вожди Сферы обещали лучший мир, светлое будущее, свободу, равенство, братство и другие прекрасные вещи – но наградой для всех, кто им верил, были только боль и разочарование.
И что хуже всего, майор государственной безопасности Куба Тоширо лучше многих знал, какой жестокой, беспощадной и мстительной может быть Сфера. Он, Куба Тоширо, все еще мог дышать и говорить, но это ничего не значило. Он уже был мертвецом и знал об этом. Партия не признает своих ошибок, потому что партия никогда не ошибается. Он уже умер, осталось только избавиться от трупа. Но перед этим его будут долго и упорно пытать. И даже если он выдержит, это ничего не изменит. Его командиры – бывшие командиры в Токио вполне способны отправить новых агентов в Австралию, только чтобы причинить вред Каминари и ее семье. Чтобы другие увидели и содрогнулись. Чтобы другим неповадно было. В Ниппоне у Тоширо семьи не было – никогда не пытался завести, но есть люди, которые ему близки или дороги. Знакомая девушка, скромная продавщица в книжном магазине. Старик-сосед, с которым он часто играл в шахматы. И многие другие, друзья и просто хорошие знакомые. Простые граждане, не солдаты или полицейские, честные хорошие люди, которые никого не предавали и никому не причинили вреда. Не имеет значения. Если он вернется на Материнские Острова в наручниках, как предатель, Ресбезопасность доберется до всех. Доберется до всех, и все они исчезнут в подвалах или океане. 'Рыбий корм' – так их насмешливо зовут коллеги Тоширо. Бывшие коллеги.
И вот еще что. Если 'Фукушу' успешно оторвется от альбионских защитников и вернется в Японию, через туннель смогут пройти другие корабли Сферы. Не только разведчики. Боевые корабли, которые смогут безнаказанно нанести первый удар. Обрушить огонь, смерть и разрушения на берега Внутреннего Моря. На одном из этих берегов осталась Каминари...
– Будь ты проклят, фанатик, – едва слышно прошептал Тоширо.
– Ты что-то сказал? – не понял комиссар Акирака. – Впрочем, неважно. Сержант, вы еще здесь?!
– Идите вперед, – сержант подтолкнул бывшего (?) майора дулом пистолета.
Акирака презрительно посмотрел ему вслед и снова повернулся к Урате:
– Как вы планируете действовать, товарищ капитан?
– Акустик не слышал новых сигналов, – сообщил командир 'Возмездия'. – И это хорошие новости, товарищ комиссар. Есть неплохой шанс, что у альбионцев имеется только одна подводная лодка в этом районе моря. Да, скорей всего. Судя по сигнатуре – новая модель. Возможно, экспериментальная, а значит – сырая и недостаточно надежная. Альбионцы бросили против нас единственный корабль, который имели под рукой. И если мы уничтожим его, то сможем незаметно добраться до туннеля и прорваться в открытый океан.
– Если только предатель не выдал своим покровителям координаты туннеля... – помрачнел Акирака.
В глубине души капитана Урата понимал, что майор Куба никакой не предатель. Просто дурак, который сам провалил задание, да еще имел глупость в этом признаться. Даже немного жаль его, парень был тихий и вежливый. Ладно. Сам виноват. Но спорить с комиссаром бесполезно и опасно, как только что имели возможность убедиться все желающие. Поэтому надо направить мысли Акираки в другое место...
– Кроме меня координаты знают только несколько офицеров, – спокойно сказал Урата. – Куба Тоширо их не знал. Вот почему он вернулся на подлодку. Чтобы выяснить координаты туннеля!
– Блестящая логика, товарищ капитан! – радостно воскликнул комиссар и чуть было не захлопал в ладоши от восторга. – Еще одно доказательство его предательских планов! Делайте то, что считаете нужным. Я гарантирую вам свою полную поддержку. Отправим альбионских ублюдков на дно!
Капитана Урата согласно кивнул и повернулся к торпедному офицеру:
– Новый приказ для торпедного отсека!
– Да, капитан!
– Кормовые торпедные аппараты пять и шесть приготовиться! Огонь по моей команде!
– Есть!
– Акустик! Наше положение относительно противника?
– Враг идет прежним курсом, дистанция шесть единиц.
– Более чем достаточно, – удовлетворенно кивнул капитан. – ЗАЛП!
* * * * *
– Две торпеды в воде! – прокричал старшина Каплан. – Прямо по курсу! Столкновение через пятьдесят секунд!
'Бойтесь своих желаний', – вспомнил коммандер Гриффин.
'Торпеды в воде'. Он знал, что рано или поздно услышит эти слова, и у него было время к ним приготовиться.
Хотя вариантов дальнейшего поведения было не так много.
Можно было резко повернуть направо (но только направо) и разминуться с торпедами.
Можно было прибавить скорость, в надежде что японские торпеды разобьются о корпус 'Дракайны', прежде чем взрыватели встанут на боевой взвод.
Можно было сбросить балласт. От этого не было особого толку, но сбрасывать балласт – это всегда увлекательно.
Можно было вообще ничего не делать. В теории торпеды могут взорваться, врезавшись в носовой кавитационный пузырь, например.
Можно было...
Можно было вообще ничего не делать, вдруг пронесет.
Собственно говоря, так оно и вышло.
* * * * *
– Я должен осмотреть сейф, – сказал сержант, когда обыск каюты подходил к концу. Разумеется, ничего компрометирующего он не нашел. Да и не мог найти. Нечего было искать.
