Текст книги "Моя последняя игра (СИ)"

Автор книги: Владислава Мека

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Я невольно, сама не понимая, зачем? Придвинулась плотнее к Винсу. Потерлась о его тело, задев бедром пах мужчины. Откинулась на его грудь. И почувствовала, как его тепло разливается по моему телу сквозь ночнушку. Снова потерлась, ощутила, как напряглось его тело. Не знаю как, губы Винса прижались к моему затылку, он слегка сдвинулся и они оказались на шеи. Стоит ему только приоткрыть их и это уже будет не касание, а поцелуй. Я сильнее задрожала, Винс неосознанно прижал меня еще сильнее. И приоткрыл губы. Он поцеловал меня.

Я дернувшись, попыталась сбросить его руку и откатиться к стене. Не вышло. Его рука на секунду потеряв равновесие ухватилась за грудь. Минуту ничего не происходило. Я только чувствовала, как сосок под материей напрягается и вот он окончательно затвердел. Винс слегка погладил грудь и потянул сосок вверх, средним и большим пальцем крепко сжав. Я вздохнула и снова дернулась. Он отпустил.

Мы лежали молча, пока его ладонь не легла мне на бедро. Погладила. Я не выдержала и резко села в постели. Он повторил мое движение. Мы смотрели в глаза друг другу, без слов. Он потянулся ко мне, я отодвинулась прижавшись к стене. В любой момент я могла все это прекратить, стоит только заговорить и он перестанет. Мы оба это знаем. Но я молчу и жду… Жду насколько далеко Винс способен зайти… Господи! Кого я обманываю? Вовсе не этого я жду.

Винс, нет, Адам, наклонился, обхватил меня ладонями за талию и притянул к себе. Его руки подняли меня на несколько сантиметров над кроватью, чтобы было проще. Мягкие губы, в темноте безошибочно нашли мои. Прижались. Я почувствовала шероховатость щеки после бритья, тонкий аромат лосьона. В отличии от моих, его губы были сухими. Мне нестерпимо захотелось облизнусь свои изрядно обкусанные и влажные. Инстинктивно я высунула кончик языка и этого хватило. Хватило, чтобы поцелуй пришел в движение. Адам воспринял мое неловкое мельтешение, за попытку поторопить события. Его язык раздвинул мои губы и прикоснулся к нёбу, описал круг и начал «борьбу» с моим. Смешались чувства, запахи, слюна, смешалось все. И я ощутила его ладони на груди и затылке. Свои руки я неуклюже закинула Адаму на плечи. Мы целовались, с упоением, до одури, неприлично и возбуждающе. Будто и не целовались вовсе, а делали что-то более непристойное. Но, чего уж там, мне это нравилось.

В какой-то момент я поняла, что сижу на нем верхом, прислонившись к стене спиной, а Адам энергично ласкает мое тело, которое еще несколько минут назад было холодным, а сейчас горело.

– Хватит… Перестань – шептала я, пока он покусывал мою нижнюю губу.

– Сейчас, еще немного… чуть-чуть… Крис – и опять его язык у меня во рту, его зубы ласково оттягивают мои губы, запах лосьона забился в нос, я задыхаюсь…

– Прекрати! – когда ночнушка оказалась задрана до пояса я наконец поняла, что это запах вовсе не лосьона забивается мне в ноздри.

– А? Что? – Винс отшатнулся, только после того, как я с силой укусила его за язык.

– Ничего! Это ведь амфетамины? Да? ты принимал их, чтобы не спать и до сих пор под ними?

– Черт! Так это не сон?! – Винс отскочил от меня и неудивительно, упал с кровати.

– А тебе часто такие сны сняться? Со мной в главное роли? Признаться, я польщена!

– Крис, мы сейчас что… Мы правда? – все еще ошарашенно не верил в происходящее Адам.

– Иди спать – одергивая ночнушку, посоветовала я.

Винс больше ничего не сказал, пошатываясь он вышел из комнаты плотно прикрыв за собой дверь. Что это было? Нет, не так. Что это было, твою мать?!

День седьмой

Я вроде ничего не курю, не пью, но мне такие наркоманские сны снятся, что абзац.

Утром Винс был настолько серьезным, что мне даже смешно было. Но, смеяться не получалось, стоило только вспомнить его ночную выходку и… мою. Признаю, я в отличии от агента была совершенно вменяема и оттого еще противней. Как можно, настолько беспечно «сосаться» с малознакомым мужиком? Я ему даже не доверяю, а что если бы он хотел меня убить? В тот момент, я бы скорее всего позволила ему это сделать. Ни чему меня жизнь не учит. Я все также подставляю спину кому не попадя.

Приняв душ, немного успокоилась, а пока одевалась и готовила завтрак, окончательно обрела некое равновесие. В конце концов ничего ужасного не случилось. А больше такого не повториться. Уж, что я всегда хорошо умела, так это анализировать свои поступки и делать выводы.

– Крис, кхм – кашлянул Винс, сев за стол – я хотел сказать.

И замолчал, я обернулась от плиты, посмотрела на него. Приходится признать, что Винс даже с утра в джинсах и футболке смотрится… интересно. Определенно, он меня волнует, но вот как? Что в нем такого? Я видела разных мужчин, за свою недолгую жизнь, очень разных. Были и красавцы, были и гении, были и странные… На их фоне Адам Винс ничем не примечательный индивид. Тем не менее, я позволила ему то, что никому и никогда не позволяла. Проявить нежность. Пусть и с столь явных сексуальным подтекстом, но он был нежен, ласков. И он не настаивал. Даже под наркотиком, сохранил свою сущность. Некое благородство, вот что так сильно отличает его от остальных, он благороден.

– Ты продолжишь? Или я могу накрывать на стол? – так и не дождавшись продолжения, спросила я.

– Послушай то, что произошло вчера. Я совру, если скажу, что ничего не понимал или что ничего не помню. И совру, если начну извиняться. Мне не стыдно, как это не странно. Пусть ты и школьница, пусть и никаких поводов не давала, но я… Мне понравилось, вот – и он все поднял на меня глаза. Честные. Как я уже сказала – благороден.

– Винс, я ведь тебя не оттолкнула. То есть, пока не поняла, что ты под кайфом, не оттолкнула. А это может значить только одно.

– И что же?

– Мне тоже понравилось. Но, этого больше никогда не повториться. Давай, просто, больше не будем поднимать эту тему – я поставила перед мужчиной тарелку с блинчиками и чашку горячего кофе.

– Никогда не говори – «никогда» – улыбнулся Винс и надкусил первый блин – очень вкусно! Кстати, что у нас там на повестке дня?..

А на повестке ни много, ни мало – поход в школу и попытка все-таки понять, кто же помогает нашему общему недругу. Также надо будет навестить Дэрэка и если Винс позволит, я бы хотела после занятий вместе с ним и его командой начать поиски Мины. Как я поняла. они их и не останавливали, но возможно, мне удасться помочь, хоть как-то?

– Нет – когда я озвучила свою просьбу, категорично отказал мне Винс – ты можешь сейчас помочь только одним способом – найти помощника Кукловода. Остальное оставь на меня. Я уверен, что у меня получиться спасти эту девочку. Поверь мне, Крис – заметив мой скептический взгляд, Винс накрыл своей ладонью мою руку, так, что я выронила вилку. Он просил довериться ему.

– А если, у тебя не получиться? – жестко посмотрела я на него.

– Тогда ни у кого не получится. Потому, что я приложу все усилия, веришь? – его ладонь сжала мою, наши пальцы переплелись.

– Попробую… поверить – будто в омут с головой бросилась.

– Спасибо – выдохнул он – ну, что поехали, я тебя в школу подброшу?

– Не стоит – покачала я головой высвобождая руку.

– Точно?

– Точно.

Он мне не перечил и даже не пытался выяснить мотивов. Он действительно очень странный. Еще никто не спускал меня с короткого поводка. А он не просто спустил, Винс меня на этот поводок и не сажал. Неуверенно улыбнувшись я махнула рукой Винсу, уже стоя у забора и направилась к автобусной остановке. Мой расчет был прост. Людовик и его прихлебатели никогда не появятся, если за мной будут пристально наблюдать. А вот если я останусь одна, что произойдет? Ответ прост.

– Я убью это в костюмчике! почти сутки в одиночке! Нет, по хорошему и тебя стоило бы грохнуть – вместо одной навязчивой личности – другая.

Поравнявшись со мной, пошел рядом Данте. Весь в черном, как всегда, пирсинг на солнце блестит. А еще фингал, как фонарь под глазом горит.

– Это откуда? – непроизвольно, я протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до синяка.

– Фараоны постарались, что б им вечно в Аду гореть! – возмущенно повысил тон Данте, а на мое прикосновение даже внимания не обратил, словно я всегда до него так свободно дотрагивалась и сейчас ничего особо шокирующего не сделала. Руку я отдернула, но Данте и на это внимание не обратил, он шел и бурчал себе под нос проклятия.

– Винс, что ли тебя ударил? – робко вклинилась я в его ругательства.

– Нет! Этот «белый воротничок» руки об меня марать не стал бы! – мне почему-то сделалось обидно за слова о «воротничке» в сторону агента – детектив постарался, когда я не захотел уходить из участка.

– Так ты там еще и остаться собирался – улыбка совершенно не к месту появилась на лице.

– И нечего скалиться! Я хотел узнать, чем все закончилось, а он мне по морде съездил! – эмоции так и выплескивались из Данте, отчего его рассказ становился еще более комичным.

– Закончилось все плохо. Три трупа, двенадцать относительно выживших. Некоторые с тяжелом состоянии – просветила я, и остановилась у остановки.

– Но жертв же шестнадцать? Так почему…

– Одну так и не нашли – слова давались мне с трудом.

– Мина, да? Что б его! – мои подтверждения были не нужны, по лицу все видно.

– Думаешь я следующий? – усмехнулся Данте беззаботно задрав голову к небу, сегодня оно было непривычно пасмурным, неужели пойдет дождь? А я зонт не взяла, хотя не уверена есть ли он у нас вообще?

– Не знаю. И проверять не хочу – честно ответила я.

– Крис, если я следующий, то уже бесполезно меня прогонять. Мину ты тоже, помнится, послала. И что? Это ничего не изменило. К тому же, я не девчонка и постоять за себя смогу – перевел взгляд с неба на меня парень.

– Против Кукловода – не сможешь. И, кстати, почему ты здесь? Ты же живешь в другой стороне? – вспомнила я.

– К тебе пришел. Не знал, появишься ты в школе или нет, а любопытство заедало прямо. Вот и пришел узнать, что было – бесхитростно признался Данте.

– Понятно. Наш автобус – заметив, знакомый номер я подошла к бортику тротуара.

– Ты больше меня не подозреваешь? – вставая рядом, спросил Датне усиленно делая вид, что ему совершенно неинтересен ответ.

– Почти не подозреваю.

Мы вошли в автобус и Данте ухватив меня за рукав кофты протащил к свободным сидениям. Дождался, пока автобус тронется и не обращая внимание на пассажиров продолжил приставать с вопросами:

– С чего бы? Ты же всех подозреваешь?

– У тебя, уж прости, ума и знаний не хватит, чтобы проворачивать сложные партии, которые осуществляет новый любимец Кукловода. Да не кипятись так – заметив, что Данте побагровел от моих слов прошипела я – ты не дурак, но тот, как устроил последнюю ловушку должен в школе учиться и быть достаточно эрудированным, а не как ты слушать вполуха или вообще дремать. Данте, ты гениальный хакер, но отнюдь не гениальный махинатор. Признай это.

– Ладно, допустим, но я не дурак!

– А я и не говорила такого – улыбнулась я.

– Тогда, получается, можно круг подозреваемых сузить. Тебе ведь нужен кто-то умный.

– Ага и девушек можешь исключить – поморщилась я вспомнив, что мне вчера успел сказать, один из сослуживцев Винса, когда занес одежду агента. Винс тогда, как раз протекающий кран на кухне пытался починить.

– А с девушками что не так? Все дуры, что ли? – фыркнул Данте.

– Нет. Но согласись, девушка не станет насиловать девушку и оставлять следы спермы у изнасилованной на волосах, лице и бедрах – Данте от моих откровений побледнел.

– Девчонок изнасиловали?

– Ага, они не знают кто у всех были глаза связаны, некоторых попользовали пока те были в отключке. Пытались пробить нашего насильника по базе, но анализ ничего не дал. Он раньше не привлекался и нигде не светился. Оттого так свободно себя чувствовал.

– Почему ты думаешь, что это сделал помощник, а не сам Кукловод? – предсказуемый вопрос.

– Потому, что Кукловод – убийца, садист, психопат, но не насильник. Никогда не опускался до такого, всегда брезговал как женским, так и мужским телом. К тому же, он бы следов не оставил, уж поверь – я встала и направилась к выходу. Как раз к школе подъехали.

Данте всю дорогу до входа молчал. В его голове происходил усиленный мыслительный процесс. Мне казалось, что я даже могу увидеть, как в его мозгах двигаются колесики.

Могу сказать, что школьники очень удивились, когда заметили нас входящий вдвоем, да еще и Данте продолжал цепляться за мой рукав и целенаправленно тащить меня по школьному коридору.

– Эй, придурок, ты ей сейчас руку оторвешь – навстречу нам шел Дэвид.

– Да пошел ты! – рявкнул на него Данте и наконец обратил внимание на запыхавшуюся меня – а ты чего молчишь?! Нравится, когда я тебя тащу что ли?

И мне досталось, но рукав хоть отпустил. Пожав плечами, я с некоторой опаской посмотрела на Дэвида. Он мне широко улыбнулся. У парня сегодня было явно благодушное настроение. Значит, никто еще не знает о Мине или же Дэвиду все равно? Хотя, вряд ли. Этот мальчик всегда умел сочувствовать чужому горя, впрочем он сильно изменился.

– Привет, Крис – кивнул он мне.

– Доброе утро – почти без запинки ответила я.

– Слышал ты приболела, как и та девчонка из твое класса, Мина, кажется, да? Вы ведь подруги, ничего удивительного, что заразились вместе. Как она? – так вот, что думают окружающие.

– Н-нормально – все-таки начала я заикаться.

– А ты сегодня немногословна – у соседнего шкафчика появился Грин.

– Да она всегда такая, чего пристал? – я что-то не понимаю, или Данте решил взять на себя роль моего спичера?

– Подозрительная опека Крус – это его фамилия? Надо же, а я и не знала.

– Подозрительная тяга к общению Уайт – передразнил Данте.

– Страсти накаляются, пошли отсюда Крис, а то на урок опоздаем – поманил меня пальцев Грэм.

– С каких это пор у вас общие уроки? Эй, мышь, за мной! – мало того, что скомандовал, так еще и снова ухватив за рукав, Данте совершенно невежливо потащил меня от этих двоих прочь.

Некоторые вещи никогда не меняются. К примеру, школьные правила. Пусть кругом разверзнуться небеса и земля превратится в Ад, но если опоздал на урок, конец света – ничто. Так я поняла, когда мисс Морган погнала к директору всех опоздавших. Нам с Данте повезло, в отличии от Тотенхейма и половины его команды по баскетболу. Мы не опоздали.

В классе ощущалась некая напряженность. Я всем телом чувствовала на себе липкие взгляды окружающих. Они не были осуждающими, скорее злыми. Я что-то пропустила? украдкой огляделась. Пропустила.

Натали меня не просто прожигала глазами, она уже мысленно спалила меня, а прах развеяла по ветру. А все потому, что глубоко любимый ею Уайт Грин, сидел за соседним с моим столом, на месте Мины. И он смотрел на меня, не столь пристально, как некоторые, но уж очень явно. Мне этот взгляд не нравился гораздо больше, чем остальные. Он искрился неприкрытым торжеством. Данте сидящий позади тоже видел это. и не понимал, что вовсе не для меня, так старается Уайт. Эта пешка – конь. Мне нужен ферзь и ладья. На этот раз Людовик решил поиграть в шахматы. А это может означать только одно. Действующих игроков на поле гораздо больше. И Кукловод уже успел сделать ход конем. Если верить, а я им верю – спискам послешкольных клубов, именно Грин является президентом клуба астрономии.

И Данте это понял, но только сейчас. И сейчас он думает, что угадал нечто крайне важное. Забывает об одном, когда ход в шахматах уже совершен отпадает всякая надобность скрывать его, как и пешку, которой этот ход был сделан. Это не беспечность, а факт того, что Людовик уверен – Грин способен себя обезопасить от нас. Наверняка, парень нигде не оставил своего ДНК и не засветился ни на одной камере. У полиции на него ничего нет. А раз так, мои сомнительные для управления догадки – лишь беспочвенные подозрения. И я об этом знаю, а вот Данте – нет. Поэтому многозначительные взгляды Грина предназначены не мне, а моему надоедливому соседу по парте.

Как предсказуемо, Данте прореагировал. Вместо того, чтобы сделать вид, что не замечает, Данте с ненавистью уставился на Грина. Тот приподнял бровь.

– Итак, тема сегодняшнего урока остается прежней и мне бы хотелось видеть ваши доклады – произнесла Морган.

Господи! Я совсем об этом забыла. То время, что я провела за расследованием отняло у меня остатки ума. Надо было умудриться не подготовиться. И что теперь? Хотя, кого это волнует. гораздо опасней дать Данте возможность самовольничать.

– Кто-нибудь хочет рассказать о том, что узнал о бабочках? – Морган обвела присутствующих взглядом.

Смело руку подняла Натали, она уже успела отойти от шока связанным с интересом Грина ко мне и обратила внимание на учителя. Сегодня, Морган показалась мне знакомой. может потому, что волосы распустила? Она мне чем-то напоминала холодных дамочек из департамента. Те тоже любили ходить в строгих костюмчиках, а волосы непременно выпрямленные оставляли распущенными.

– Да, Натали, я тебя слушаю – произнесла Морган.

– Из множества источников, мне удалось…

Дальше я не слушала, я только смотрела. Кто сказал: не верь глазам своим. Уверяю, это совершенно неверное высказывание. Что бы и когда бы не происходило. Верить можно только своим глазам. Все остальное лживо и лжет постоянно. Разум, чувства, звуки, запахи, ощущения, особенно память подводит человека. Эта гадина постоянно подкидывает очередную каверзу…

«– Детка, а никогда не задумывалась, насколько проще было бы жить, если бы все люди вдруг ослепли? – почти любовно вырезая глаза очередной жутко вопящей жертве с присущей только Людовику любознательностью, спросил он.

– Нет. Но, если задуматься, пожалуй ты прав. Что странно. Обычно ты всегда ошибаешься – лежа на кожаном диване животом, я задрала ноги и покачивала ими в такт особо сильных повизгиваний.

– Я пошутил, только глаза могут подвести, все остальное не настолько обманчиво – закончив свою „операцию“ Людовик посмотрел на меня.

– Ты, как всегда, не прав. Только глаза никогда не подводят. Даже, если все кажется обманом зрения. Именно это зрение в первую минуту приносит человеку узнавание. Остальное приходит потом, пусть через мгновение, но потом.

– А как же слепцы, что живут без глаз? – крики прервались, Людовик одним ударом ножа избавил парня от мучений.

– О, слепцы… Они научились заменять зрение другими чувствами, но они по-прежнему слепцы, не находишь? – я перекатилась на спину закинула руки под голову.

– Считаешь? Хм, а если бы ты не могла меня видеть и не знала я ли это, все равно бы поняла? – Людовик решил обхитрить меня.

Если я скажу, что все равно узнала бы его, то признаю, что зрение мне не особо нужно. А если скажу, что не узнаю, тогда он скажет, что зрение меня обмануло. Непростой выбор. Тогда скажу правду, так проще.

– Я бы не узнала тебя скорее всего. Или же узнала. По чем мне знать? Ответ кроется не в моей зрячести – почувствовала я, как мокрые от чужой крови руки надавили мне на живот, пощипали кожу и опустились ниже.

– А в чем же? Детка, не томи, я хочу знать ответ.

Трусики, единственное, что было на мне, смяли и одним рывком порвали. Просто так. Рука сразу же скользнула на грудь сдавила до синяков, а потом меня толкнули и я упала с дивана. Людовик сел и раздвинув ноги, пристроил меня между ними, как верную собачонку.

– Я смогу узнать тебя только, если ты сам мне это позволишь – я не врала и не льстила, это правда.

Он захохотал, откинув голову на спинку дивана. Красавец. Почти женская красота. Если бы не широкие плечи и сильные руки. Он не был красив по-мужски, но и по-женски тоже. Что-то между. Напоминает статую из мрамора, слепленную лучшим из скульпторов. Самим Творцом. Интересно, о чем тот думал, создавая это уродство? Убожество? Недоделанность? Мне так и не доведеться об этом когда-нибудь узнать.

А почему он так смеется? Нет, это не смех сумасшедшего. Это ликование. Людовик очень любил, когда я отвечала правду и эта правда оказывалась ему по душе. Но, еще больше, он любил, когда его руки были в крови, а я сидела у его ног. ему казалось, что в такие минуты он – король. И сколько бы раз я не спрашивала, почему именно мне выпала честь сидеть у его ног? Ответа не получала.

– Ты неподражаема, Детка – отсмеявшись, произносит он.

Расстегивает ширинку и смотрит на меня, без вожделения, без жажды, похоти или желания. Он просто смотрит. И от этого пустого, бездушного взгляда уже не страшно. Человек, такая скотина, что привыкает ко всему. За два года я и к этому привыкла. Хотя, раньше думала, что рано или поздно просто откушу себе язык и сдохну, лишь бы все это прекратилось. Сейчас же, я покорно вынимаю из ширинки его отвратительный отросток и приоткрываю губы…

– Хозяин, там ваш отец пришел… Что мне делать? – в спальню зашел Монти и со страхом, что помешал, проскулил упав на колени. Ну еще бы не упасть, прошлый раз, когда он нам помешал, Людовик ему челюсть сломал.

– Что б он сдох! Такое веселье мне испортил! – одним сильным пинком меня отбросило к стене. Людовик поднялся с дивана, привел в порядок брюки, оправил рубашку и вышел из спальни.

– Спасибо – прошептала я.

– Бэба, я не сделал тебе одолжение, его папаша и вправду здесь – хмыкнул Монти вставая с колен.

– Ты мог прийти позже.

– Мог – кивнул Монти.

Мог, но не стал. для меня это что-то значит. Немного, но все же…

Когда приезжает отец Людовика, Лорд Рейган – жди беды. После „семейных“ встреч Людовик особенно ужасен. Он впадает в неистовство и все, что способно привести его в чувство, это смерть и боль. Сегодня мне будет особенно плохо. Лучше бы Лорд не приезжал, пусть я бы снова помучилась минут двадцать, но потом почти без потерь для себя провела остаток дня. А сейчас, что? Когда Лорд уедет одним безобидным унижением я не отделаюсь.

Все, как я и думала. Людовик был зол. Страшно зол. Отец отсылал его прочь от родины. Здесь слишком сильно успел его златоволосый мальчик наследить. Нам предстоит пересечь океан и уехать в страну Восходящего солнца. Там у Людовика будут развязаны руки, до поры. Потом его и оттуда отправят еще куда-нибудь.

– Детка, мне так плохо. Не хочу, чтобы мне одному было плохо. Пострадай со мной…

И началось, сначала плеть, он любит меня стегать и заставляет считать удары. Следом электричество. Я впадаю в некий транс. В такие моменты я почти не чувствую боли. Вообще ничего не чувствую.

– Одной тебя мне не хватит. Завтра, оставлю отцу прощальный подарок. Кажется, у наших соседей недавно произошло пополнение в семье. Хочу их всех заставить страдать – мечтательно закатывает он свои небесные глаза.

– Я ног не чувствую – констатирую я прискорбный факт.

– Вот и славно, значит не будешь пищать, как обычно.

Он стягивает брюки. переворачивает меня и кладет под живот подушку. Сейчас будет не самая приятная, но похоже, на сегодня кульминационная часть его маленького спектакля. Сильные, грубые толчки, но я в правда ничего не чувствую, от этого легче. Бог с ним, что в туалет не смогу пару дней ходить. Хорошо, если вообще ходить смогу.

– Знаешь… Я ненавижу это в тебе… – прерывисто шепчет он, прикусывая мою шею – твоя покорность. Возрази мне! Хотя бы раз!

– Не хочу.

– Значит, тебе это нравится – шумно дышит он.

– Я не хочу быть твоей жертвой, лучше оставаться игрушкой – чувствительность начинает возвращаться и стон полный боли вырывается из горла.

– Ты не… игрушка. Как же хорошо! Ты – моя кукла – он останавливается и делает последний толчок – Самая любимая кукла… Да!»

…И что же я вижу сейчас? Я вижу кучу разных людей, которые могут оказаться не просто его помощниками, они могут быть им самим. Данте? Грин? Дэвид? Натали? Ник? Кто угодно! Возможно, не так уж не прав он был, когда говорил, что без глаз жить стало бы легче.

Никто не знает, почему Людовика стали называть Кукловодом, да, он манипулировал своими жертвами, да он умело играл, но чаще его никак не называли. Трэйси Фаворт одна из выживших, ненадолго, правда она выжила, ровно на два часа. Но этого хватило, чтобы с ее холодевших губ срывались слова: «Это Кукловод… Это он, Кукловод…». Она запомнила, как я называла Людовика. Так что, именно мне он обязан таким милым прозвищем. Кукловод, человек умело дергающий за ниточки своих кукол, заставляющий их играть те роли, что он отвел им в спектакле человеческих судеб. Куклы не жертвы, куклы – бездушные, лишенные каких-любо человеческих и моральных ценностей куски мяса, что следуют за ним и поклоняются ему. Такие же психи, а может даже больше, чем сам Кукловод.

– Урок окончен – как же быстро пролетело время, особенно если витать в облаках.

Я не заметила, звонка с урока и услышала лишь слова Морган об окончании учебного процесса. Встала, собрала вещи, огляделась, как и ожидалось, Грина и Данте уже не было в классе.

– Крис, задержись – у самых дверей остановил меня голос Морган.

Конечно, она заметила, что моей работы нет среди остальных. И конечно, сейчас меня отчитает. Впрочем, я поступлю, также, как и всегда – сделаю вид, что она не ко мне обращается.

Морган дождалась пока я подойду к ее столу. Встала, оправила брючный костюм, который несомненно шел ей. Откинула волосы за спину, ни дать не взять – собирается устроить мне взбучку.

– Почему твоей работы нет среди остальных? Ты забыла ее сдать? – все-таки голос у нее жуткий, какой-то деревянный.

– Я забыла ее выполнить – и это не хамство, просто констатирую факт.

– Вот так просто «забыла выполнить»? – глаза Морган сузились.

– У меня были на то причины, поэтому, нет. Не просто. Я могу идти? – я стояла смотря четко перед собой, встречаться с человеком взглядом – значит его провоцировать. А у меня и без учителей проблем хватает.

– Нет, не можешь! Садись и пиши работу по учебнику – я даже не смотря на нее чувствовала, что Морган оскалилась и далеко не в благодушной улыбке.

– У меня нет на это времени. Скоро начнется следующий урок. Если хотите, можете ставить неуд. Но сейчас я должна идти – все мои чувства кричали, что медлить нельзя, Данте скорее всего уже успел вцепиться в глотку Грину.

– Ты меня плохо расслышала? Садись на свое место и пиши доклад! – ее голос даже на тон выше не стал, но я всю ярость, что сейчас на меня выплеснула Морган.

– Это у Вас, кажется, проблемы со слухом. Я пошла…

Морган встала между мной и дверью, перегородив путь и тут я поняла…

– Кто Вы? – слегка наклонив голову, я с любопытством уставилась на нее.

– Твой учитель – не на секунду не задумалась, даже не выразила изумления, я не ошиблась.

– Нет, кто Вы на самом деле? И к слову, Грин не способен навредить Данте. Эти мальчики пусть и в разной весовой категории, но домашний мальчик никогда не таскал тяжестей до десять часов в сутки и семь дней в неделю, ему не одолеть такого, как Данте. Не стоит тянуть время – вглядываясь в темно-синие глаза, явно цветные линзы, произнесла я с расстановкой.

– Не смотри на меня так. Я понятия не имею о чем ты говоришь.

– Да у Вас ответы, как на этих листах – на лице написаны – я схватила доклады и потрясла ими перед Морган. На самом деле, это просто маневр. Но, она купилась:

– Никаких ответов на моем лице не будет написано…

Шелест взлетевших докладов отвлек ее ровно на секунду и этой секунды мне хватило, чтобы оттолкнуть Морган и выбежать из кабинета.

В ушах звенел школьный звонок, все расходились по классам и в коридорах образовалась толча, сквозь которую у меня не получалось пробраться. Но я все равно распихивая окружающих локтями, шла вперед. Уверенная, что они на заднем дворе. Кое-как мне удалось справится с толпой и выбраться. Я бесшумно открываю дверь и так же бесшумно останавливаюсь за их спинами.

Данте лежал на боку, в грязи, харкая кровью. Волосы скрыли его лицо. Над ним склонился Грин, чуть поодаль стояла Натали, сбоку Ник Тотенхейм. А у стены грязно ругаясь, сидел Грэм, ему тоже досталось. Даже больше, чем Данте. И это было странно. Но, пока, не важно.

– Любопытно, почему ты настолько бесполезен Крус? Отказался от нас, еще и предал. Тебе самому не противно? Связался с копами! Можно подумать, они тебе помогут. Очнись! Сейчас тут нет никого, кто бы мог тебе помочь. Все еще хочешь быть Иудой? Или одумаешься? – оратор из Ника никакой. Лучше бы он молчал.

– Пошел ты! Пошли вы все! Мина была одной из нас такой же…

– Такой же, говоришь?! Эта потаскушка отказалась, также, как ты! Да вы все струсили стоило этой уродине здесь появиться! – это она про меня? Натали, ты такая глупышка.

– Уайт, как ты смог им мозги промыть? Они же совсем идиотами стали. Почему ты не сказал им правду? – Данте закашлялся и получил очередной пинок.

Я улыбнулась, все мои подозрения оправдались. Как смешно. Он был прав. Никогда не оставляй за спиной тех, кто способен отомстить. Иначе мести, смертоносной возможно, тебе не избежать.

«– Ты мне надоела. Все время спрашиваешь одно и то же! Детка, сколько можно тебе говорить? Плоть он плоти, кровь от крови… Они не успокоятся пока не найдут виновного. Поэтому я их убиваю, а не потому, что мне так по вкусу резать всех подряд – раздраженно произносит Людовик.

– Но большинство просто дети, они не способны…

– Это сейчас они не способны. Да и о каких детях ты говоришь? Все они твои ровесники или даже старше. И все они придут за возмездием. Хочешь встретиться с ними лицом к лицу? Правда хочешь?

– Нет – сглатываю я ком в горле и понимаю, что все это бесполезно. Он не пойдет на компромисс».

Смех пробивает тишину, как выстрел из дробовика. Они оборачиваются и видят хохочущую меня. Этот чертов ублюдок был прав. Опять.

– Простите, что прерываю. Это было увлекательное шоу. И смешное. Вы такие забавные. Все вы. И ты конь – смотрю я на Грина, который изумленно застыл над Данте – и ты – слон – это к Нику – ну и ты, конечно – пешка – Натали вздрагивает.

– Крис – поднимает голову Данте и улыбается.

– Ладья – перевожу я взгляд на Данте.

– О чем ты? Что за чушь она несет? – занервничала Натали.

– Он даже не сказал вам, кто из вас кто? Как это на него похоже – качаю я головой и подхожу ближе – а вы хоть раз его видели? – приходит мне на ум последняя догадка.

– Нет – первым берет себя в руки Ник.

– Что же вы – мстители недоделанные творите? – качаю я головой – отдали еще одну фигуру ему. Бедная Мина. Врагу не пожелаешь таких вот союзников.

– Да о чем ты, чокнутая?! – кажется у Натали вот-вот начнется истерика.

– О том, что вы, ребята, все – покойники. Поднимайся, Данте, не время прохлаждаться.

Данте пошатываясь начал вставать, сначала на четвереньки, потом на колени и только после на ноги. Его трясет, хорошо же Грин взгрел «бедняжку».

– Так это правда, ты та самая… – Грин решил подтвердить очередной факт.

– Бабетт Аркинс или по-простому Детка. А вы те самые выжившие, от которых я в свое время не избавилась. Сильно же вас жизнь потаскала, особенно тебя, Грин. Ни за что бы не поняла, что ты тот самый Марк Дортон – его голова дернулась, как от пощечины. О да, он помнит больше всех и… ненавидит меня больше всех…