Текст книги "Моя последняя игра (СИ)"
Автор книги: Владислава Мека
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
День шестой
Я не люблю объяснять – мои мысли непонятны даже мне.
Утром я поняла, что лежу на больничной койки. Видимо, полицейским не удалось привести меня в чувства самим и они привезли в больницу. Ночью у меня случилась форменная истерика, когда я поняла, что Мину спасти не удалось и вряд ли удасться. Ублюдок резал ее по кусочкам. Он ломал ее и ломал меня. Наказывал, за то, что я решилась бросить его. Даже если он оставит Мину в живых, даже если она вернется домой и даже если останется в относительном порядке – все равно, это уже будет не Мина Торн, а кукла – сломанная кукла сумасшедшего Кукловода и мы оба – я и Людовик, знаем это.
– Как она? – за дверью послушались голоса.
– Мы вывели ее из состояния обморока и дали снотворного. Сейчас Крис Калиспи уже должна проснуться. У нее был сильный стресс и переутомление. Поймите, такие волнения в юном возрасте опасны для организма и психики – на последних словах неизвестного, я захихикала, какая психика? Она уже давно помахала мне ручкой.
– Поговорить с ней можно?
– Конечно, но прошу не сводить на «нет» тот результат, что нам удалось достигнуть.
Скрипнула дверь в палату вошел Винс. Не знаю, как выглядела я, он – паршиво. Круги под глазами, лицо осунулось, костюм агент успел сменить, но на общем фоне одежда смотрелась какой-то потрепанной. В общем, ужасный видок.
– Так плохо выгляжу – постарался пригладить Винс волосы.
– Нормально – пожала я плечами. Ну а что еще сказать? Не правду же?
– Ты тоже – красавица – не остался в долгу агент.
– Да уж получше, чем те, кого мы выкопали – хмыкнула я.
– Крис, у меня не так много времени. Поэтому я не стану тянуть и сразу скажу – резко сменил тон Винс.
– Что же?
– У тебя есть два варианта.
– Какие?
– Первый – ты можешь остаться здесь и продолжить вести наблюдение, а также попытаться выжить в столь рискованной ситуации.
– А второй?
– Второй – ты поедешь в Вашингтон, там мое начальство устроит тебя в программу «Зашиты свидетелей». Начнешь все с чистого листа и…
– Первый вариант. Я остаюсь.
– Ты не дала мне договорить.
– Тут не о чем говорить. Если я хочу жить, мне нужно остановить Кукловода. Неужели ты думаешь, что я смогу скрыться? Скорее снег пойдет летом, чем я смогу делить эту планету с Кукловодом.
– Значит, остаешься? – сожаление отчетливо слышалось в голосе Винса.
Мне стало очень не по себе. Никогда еще никто так не беспокоился за меня. А он беспокоился. ему было неважно поймают ли Людовика, все, что хотел Винс это найти для меня безопасное место. Проблема в том, что такого места нет.
Винс достал телефон и сделал весьма любопытный звонок:
– Сэр, я остаюсь. Переведите меня на это дело. Да, сэр. Да, я понимаю. Безусловно, сэр! Никакого фаворитизма. Спасибо, сэр – я удивленно смотрела, как губы агента растягиваются в шкодливой улыбке.
– Что-то хорошее?
– Еще бы! Меня только что оставили без повышения.
– И что в этом такого хорошего – с сомнением спросила, изогнув бровь.
– Мне поручено временно замещать Спенсера, а после вести с ним на ровне это дело. Поэтому с сегодняшнего дня можешь звать меня просто – дядя Адам – серьезную гримасу Винсу удержать не удалось и он зафыркал, точно кот.
– Зачем ты взялся за это? – не поддержала я его веселого настроения.
– Потому, что считаю, то от меня будет польза в этом деле, к тому же мне нравятся дела о серийных маньяках. А что?
– Если ты собрался быть моим спасителем, советую сейчас же перезвонить своему начальству и напросится на повышение – я свесила ноги с койки и укутавшись в больничный халат подошла к стулу, где лежала незнакомая одежда, ее купили для меня?
– Я не настолько добрый, чтобы бы чьим-то спасителем. Все гораздо проще. Мне просто захотелось размяться. устал сидеть постоянно в офисе и участвовать не в судьбах людей, а в бумажных жалобах. Нравится? – с долей гордости наблюдал за тем, как я двумя пальцами взяла платье со стула.
– Твоя работа? – рассматривая платье, как нечто жутко отвратительное, (оно еще и розоватого оттенка!) поинтересовалась я.
– А что не так?
– Ничего, может выйдешь и дашь мне одеться? – понимая, что красноречивые взгляды не действуют, прямо спросила.
– Да, конечно. Но разве доктор разрешал тебе…
– Я сама себе разрешила – выжидательно глянув на дверь дала понять, что больше дискуссировать не намерена.
Винс только вздохнул и вышел. Господи! Где он откопал это платье? В детском магазине? Само по себе оно, возможно, ничего. На супер-модели будет смотреться сногсшибательно. Но я не супер-модель! Я вообще далека от модели, разве что вес у нас одинаковый. Что и требовалось доказать. Платье висело на мне, как на вешалке, спортивный лифчик настолько стягивал грудь, что под плотным лифом она почти не просматривалась, а свободного покроя подол болтался не подшитой тряпкой. Добавить к этому розовый оттенок и цветочки – кошмар. Одним словом можно охарактеризовать мой внешний вид. Естественно, расческу мне никто не потрудился взять и как итог я еле заплела косу. «Красота», что смотрела на меня, из небольшой зеркальной двери в ванную, мерзко улыбнулась и направилась к выходу из палаты.
– Ш-шикарно выглядишь – явно издеваясь произнес Винс, по-привычке, не иначе, глянув на мои острые синеватые коленки, только еще больше дернулся. Да, я такая – неописуемая во всех смыслах.
– Вкуса у тебя совсем нет – не понимая отчего щекам стало жарко, а глаза сами по себе смотрели в сторону, буркнула я.
– Правда… Очень миленько, жаль к тебе это слово неприменимо – продолжил злить (а отчего бы еще я так себя вела) меня Винс.
– Пошли уже отсюда.
– Не хочешь Дэрэка навестить? Он в этой же больнице этажом выше – просветил меня Винс.
– Да не особо как-то, но послушно направилась к лифту.
– Ты только ему о расследовании ничего не говори, доктор пока запретил его волновать – пока мы поднимались наверх предупредил меня агент.
– Он и меня запретил волновать, но тебе это не помешало – усмехнулась я, правда, незаметно.
– А я разве волновал? Ничего не говорил, вроде… – опять взъерошил и без того стоящие дыбом волосы Винс.
– Ага, как же.
Дэрэк в отличии от меня лежал опутанный кучей проводов и с «системой» в правой руке. Но выглядел он не в пример лучше меня и Винса. Такое чувство, что на курорте, а не в больнице при смерти.
– Кого нелегка принесла – прохрипел коп, осипшим голосом и облизнул пересохшие губы.
Я обратила внимание на губку в стакане с водой и подойдя к прикроватному столика, на котором она находилась, слегка отжав наклонилась над мужчиной проведя губкой над его ртом.
– Спасибо – попытался улыбнуться Дэрэк, он благодарил не за воду, а за то, что я не позволила ему умереть. И мы оба это знали.
– Пустяки – сделала я вид, что не поняла намека.
– Как у тебя дела?
– Нормально – пожала я плечами – как видишь, меня даже в платье обрядили.
– Да уж, вижу и теперь понимаю почему тебе нравятся джинсы – каждое слово давалось ему тяжело, чувствовалось, что еще немного и Дэрэк закашляется.
– Мы пришли сказать, чтобы ты выздоравливал поскорей и возвращался домой. Пожалуй, на сегодня визит окончен – видя, как коп прикрыл глаза слушая меня, решила я закругляться.
– Завтра придешь? – прошептал он.
– Приду, если хочешь – кивнула я и пошла вслед за Винсом, который все это время молча за нами наблюдал.
На ресепшене нас долго не хотели пропускать, пока доктор не махнул рукой, понимая, что остановить меня невозможно. Я хотела уйти из больницы. Он выписал меня и посоветовал по-меньше нагружать себя. Я подождала, пока Винс оплатил больничные счета и взял рецепты на успокоительные от доктора. Мы вышли из больницы и направились к воротам. Все это время Винс о чем-то думал и делал вид, что меня вообще не существует.
– Знаешь, он не такой уж неудачник, как ты думаешь – только на парковке, остановившись у красного седана заговорил агент.
– Кто? Дэрэк? Я не считаю его неудачником…
– Нет. Считаешь. Поэтому и жалеешь, наверное, поэтому и спасла его в тот день. Тебе его жаль. Но, прошу тебя, как человек обязанный тебе жизнями двенадцати школьниц, не забывай, что многие взрослые люди серьезные лицемеры. Я таких знаю. Он давит на жалость. Специально – сказал, как отрезал.
– А что делаешь ты? Какова твоя методике приручения монстра? – не сдержала я злости.
– Методика? У меня ее нет. Да и о каких монстрах идет речь? – усмехнулся Винс и сел в машину.
Я ему верю. В голове это пронеслось в миллисекунду. Я, правда, ему верю. И это страшно. Он ничем не лучше Кукловода. Но в отличии от Людовика – Винс покоряет не силой и страхом, а доверием и теплотой. Той самой теплотой, к которой стремиться любая жертва несправедливости.
И голос его начальника я узнала. Каллахен. Пирс Каллахен. Известен в центральном управлении под кличкой «Лис». Он давний соперник Гольфри. Когда-то был одним из солдатов команды «Браво». Если бы не те сутки, что я провела рядом с Винсом, если бы не это нелепое платье и если бы не его честные глаза. Я бы сказала, что меня используют и перетягивают, как канат. Но есть Винс – человек, который доказал, что он человек и я не могу начать его подозревать. А вот его начальника вполне могу.
Когда я заняла пассажирское сиденье рядом с Винсом, этот агент смеялся, опустив руки на руль.
– Ты чего?
– Просто не замечал раньше, что ты такая смешная, когда строишь планы на тему «кто может быть опасен?». У тебя, будто ты ежик, волосы, как иголки – встают дыбом.
– Врешь.
– Шучу. Ну, что поехали? – все еще продолжая лыбится завел мотор Винс.
– Поехали – невольно еще раз украдкой посмотрела я на его улыбающиеся губы. А ему идет улыбка, даже слишком.
– Так, что случилось с Дэрэком? – за всеми произошедшими событиями я так и не поинтересовалась плачевным положением копа.
– Так, как ты и сказала, стреляли не с близкого расстояния, в доме кто-то был уже после. И, похоже, не стрелок. Зашел через заднюю дверь, которую никто не потрудился запереть. Отпечатков не оставил, в перчатках был, гад. Тим ничего кроме ботинок не видел. Да и те, обычные «гриндера». Вот и вся информация. Тебя тоже вряд ли обнаружили. А вот о твоем присутствии, скорее всего, осведомлены. В вещах рылись, неаккуратно.
– А креста, никто не рисовал на стене? – кое-что начиная понимать, спросила я.
– Крест? Нет… Хотя, погоди. Рисовать не рисовали, выжгли на перилах лестницы. Я думал, что он и раньше там был.
– Не было. Нас посетил Монти, то есть, Монтер. Как интересно – почти ласково улыбнулась я, мои предположения вполне жизнеспособными оказались. Как интересно.
– И что в этом такого интересного? – сосредоточив взгляд на дороге спросил Винс.
– Не хочу беспочвенных версий озвучивать. Но, представь, на минуту, что тебя хочет подставить твой непосредственный начальник, при этом, все, что у тебя есть – это смутные подозрения.
– Это как?
– К примеру, дела, что поручались раньше тебе, сейчас выполняет кто-то другой, новый сотрудник, тебя перестали посвящать в планы, зато стали чаще отправлять куда-нибудь или наоборот оставлять на месте, когда другие работают. Все это не покажется тебе странным?
– Покажется – кивнул Винс.
– Вот и Монтеру вполне могла прийти на ум такая же мысль. Кукловод слишком часто начал «светить» его и перестал осведомлять о своих задумках. Монти – убийца, маньяк, психопат, но не дурак. Никогда им не был. Он догадывается и поэтому идет по следам оставленным новым протеже Кукловода. А главное, он предупреждает меня – нахмурила я лоб и побарабанила пальцами по панели.
– Хочешь сказать, крест – это предупреждение о чем-то?
– Ни о чем-то, а о конкретной опасности. Когда-то Монти в порыве откровения поклялся мне, что если он окажется в немилости у Кукловода и не сможет помочь не то что мне, а самому себе, он оставит мне крест, вот такой – я оттянула ворот платья и повернулась к Винсу показывая беловатый шрамик в форме креста на ключице.
– Шрам?
– Да, он нанес мне его, боялся, что я могу забыть. А с таким «украшением» забыть точно не удасться. Крест означает его скорую смерть. И раз он выжжен в доме, это предупреждение, что скоро у нас в руках окажется труп главного помощника Кукловода и скорее всего полиция будет уверена, что именно Монти и есть таинственный Кукловод.
– Ты уверена? – припарковываясь у нашего дома, с сомнением спросил Винс.
– Нет. Я же сказала, что это ничем не доказанная версия. Я просто поделилась своими соображениями – пожала плечами и первой вышла я из машины.
– Сколько по-твоему мнению нам ждать?
– Недолго, я думаю. Раз Кукловод уже отдает приказы своему новичку и раз Монти об этом не знает, осталось недолго – это очень странно, что он мне верит, но я каким-то седьмым чувством знаю, что Винс мне по-настоящему верит и это крайне непривычно.
Я хочу узнать причину и узнаю. Но понадобиться время. Много времени, если так пойдет дальше и он продолжит помогать мне. Тяжело узнавать тайны человека, который хорошо к тебе относится и в двойне тяжелей, когда он не желает, чтобы кто-то узнал его тайны.
Я зашла в дом, осмотрелась и поняла, что работы непочатый край. Полиция успела натоптать, разбить пару стаканов и естественно никто не потрудился вымыть пол после крови, что оставил Дэрэк. Придется попотеть. Еще надо поесть что-нибудь приготовить, холодильник пустой. Оглянулась на Винса.
– Ты не мог бы съездить за продуктами?
– Вместе поедем – снимая пиджак и развязывая галстук ответил агент.
– Мне еще убраться надо.
– Вместе уберемся – бросив свою сумку на диван в гостиной, будто ерничая продолжил повторять Винс свое «вместе».
– Шутишь? – вспомнив его шуточку в машине, осведомилась я.
– Нет, я не против уборки, да и дом большой, вдвоем управимся быстрее. А вот с готовкой у меня проблемы, я только умею разогревать всякую химическую дрянь, поэтому в готовке я тебе не помощник.
– Мы с Дэрэком договаривались, что я буду заниматься домашними делами, а он отдавать мне алименты, что мне выплачивает государство – решила я просветить Винса.
Неудачно. Мужчина нахмурился и достав портмоне вытащил из него увесистую пачку долларов, протянул мне.
– Надеюсь этого хватит на первое время. Это не алименты и отказываться от них ты не имеешь права. Часть твоей зарплаты пока ты работаешь на меня и управление. Премиальные, так сказать, за удачное спасение школьниц – он буквально впихнул мне деньги в руки.
– Но…
– Никаких «но». Ты их заработала, даже больше меня. И тебе нужно купить новые вещи взамен тех, что пришлось выкинуть. С этим платьем я и вправду погорячился – потер подбородок Винс рассматривая меня в очередной раз.
– Нормальное платье.
– Не-а. Я умею признавать свои ошибки.
Как знакомо звучит. Где-то я уже это слышала. Но где? Ладно, попытаюсь вспомнить позже. А сейчас за работу. Я не по наслышке знаю, как тяжело отмывать засохшую на полу кровь.
Провозились мы часа два – не меньше. Но благодаря Винсу управились все равно быстрее, чем я рассчитывала, если бы убиралась сама. Потом мы отправились за покупками в ближайший маркет. В доме, помимо еды, закончились моющие средства, ванные принадлежности и батарейка на настенных часах села, а замены у меня не оказалось.
Гуляя по рядам и выбирая покупки, которые укладывала в тележку, что неспешно катил Винс я внезапно ощутила насколько это непривычно и приятно, вот так, обыденно делать какие-то вещи не одной, а с кем-то. Как хорошо становится внутри от ощущения, что я не одинока. А еще, я никогда прежде не делала этого. Не делала покупок для дома, где я живу не одна. Никто раньше не помогал мне с покупками, никто не давал мне самой что-то выбирать.
– Уснула? – помахал у меня над глазами Винс рукой.
– А? Нет, просто задумалась.
– Давай быстрее, есть охота… Может, возьмем что-нибудь из бистро? – с надеждой глянул на меня агент.
– Нет! Пища должна быть не только вкусной, калорийной, но и полезной. У тебя, к тому же, гастрит – непреклонно ответила я.
– Как догадалась? – удивился Винс.
– Язык белесый и в пиджаке носишь таблетки «маалокса» они при болях в желудке – Винс изо всех сил пытался сделать лицо по проще, но не очень выходило.
– Ты меня как открытую книгу читаешь.
– Скорее это ты меня читаешь по отчетам, а я так – взмахнула я рукой – делаю предположения.
– Весьма точные – буркнул Винс и покатил тележку в кассе.
– Не переживай я не собираюсь использовать их против тебя – попыталась я его успокоить. Хотя, какое мне дело до чувств какого-то агента? Видимо, есть… дело.
– Я не переживаю, просто мне как-то неловко, вдруг ты узнаешь все мои постыдные тайны? Все-таки перед красивой девушкой хочется казаться лучше…
– Красивой? – скептически приподняла я бровь.
– Конечно, ты сомневалась? Или думаешь я не смог разглядеть твою внутреннюю красоту? – начал скалиться Винс.
– Шутки опять? – и снова щеки начали гореть.
– Ну… Наверняка, набавь тебе пару кило, пару лет и пару кило краски и ты будешь неотразима – продолжил подтрунивать надо мной Винс.
– А сам-то? На покойника похож, особенно при галстуке – необычно задетая его словами втянулась я в глупую перепалку.
– Не завидуй, я – красавиц, не так ли мисс? – обратился к немолодой кассирше Винс.
– Ничего, но на сестру Вы зря наговариваете, она очень миленькая девушка – тепло улыбнулась женщина пробивая нам покупки.
– Слышал? – усмехнулась я.
– Слышал – и уже на тон ниже – у нее просто вкуса нет.
– Ну-ну…
Уже дома стоя у плиты, я пришла к выводу, что все-таки не стану спрашивать. С самого утра меня мучил вопрос, что там с Миной. Но я сдерживалась и не спрашивала. Потому, что не хотела получить ответ, который меня бы не устроил. А еще я понимаю, что если бы не сблизилась с ней, сейчас бы она была жива – здорова. Но я опять допустила ошибку, стоящую жизни другому.
– О чем так сосредоточено думаешь? – доставая тарелки, спросил Винс. Он решил помочь с сервировкой, раз уж кулинар из него никакой.
– Что там с Данте? Его отпустили?
– Конечно, толку держать парня в участке? Он всего лишь чересчур любопытный подросток. К тому же, ничего существенного поведать полиции он не смог. Будь постарше взял бы к себе. Такой хакер пропадает – с долей сожаления, вздохнул Винс.
– Да уж. Я успела оценить его таланты.
– Правда?
– Ага, он достал мое досье, которое сверхзасекречено – накладывая горячее в тарелки, рассказала я.
– Прохвост!
– Еще какой.
– Но, ты его не подозреваешь? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес агент.
– Я всех подозреваю. Просто Данте в меньшей степени. Особенно после того, как он притащился в участок. Марионетки Кукловода не работают настолько дерзко.
– Ты говорила, что все меняется – обжигая язык едой, Винс промычал с набитым ртом.
– Так сильно – нет. Кукловод не сумасшедший. В отличии от… тебя, скажем.
– О чем это ты? – округлил глаза Винс.
Что ж. Я тянуть не стану. Сказка кончилась еще полчаса назад, когда Винс ушел в душ и оставил пиджак на спинке стула в гостиной. Я не люблю рыться в чужих вещах. но еще больше я не люблю недомолвки. Такие, как я никогда не бывают кем-то приняты без особой причины. А Винс принял меня. Значит, у него были на то «особые причины». Конечно, я не думала, что все настолько банально и что будет так просто понять и узнать в чем секрет. Наверное, не узнай я, мы могли бы стать настоящими друзьями. А так… Нет, так я просто почти не подозреваю его, но не больше.
– О твоем армейском друге, бывшем сослуживце и наверняка человеке многому тебя научившем. Филтон, ведь, именно такой человек? Иначе ты бы не стал хранить в бумажнике под фотографией родителей его фото с тобой? – ну вот…
Винс как раз взял стакан с соком и сейчас стакан сжатый до предела в его ладони жалко хрустнув, разбился. Скатерть заляпал. Хорошо, что я очиститель купила, как знала, что понадобиться.
– Не думал, что ты настолько страдаешь паранойей, чтобы сразу начать шарить по моим карманам – в его голосе не было злости, разве что горечь?
– О да, я не просто страдаю, у меня мания преследования и страшная мнительность, к слову, прости, что рылась в твоем бумажнике. Но, согласись, сам бы ты ни за что не признался, отчего воспылал ко мне таким дружелюбием. А я, знаешь ли, не люблю теряться в догадках. Кстати, про фотку забыл или просто не успел убрать? – поддев кусочек мяса я стала тщательно его пережевывать, на самом деле мне просто не хотелось смотреть на Винса, лучше уж в тарелку.
– Забыл. И что теперь? Пошлешь меня куда подальше? – Винс последовал моему примеру и тоже пряча глаза продолжил трапезу.
– Зачем? Мне всего навсего хочется понять твои мотивы, что тобой движет? Месть? Вина? Чувство справедливости? И, если да, то к кому справедливости? – отложив вилку, я с усилием заставила себя посмотреть на Винса. Побледнел, но старается держаться уверено.
– Просьба. Эрик попросил меня. Он оказывается оставлял заметки, разные о людях ситуациях и о тебе. Когда, год назад я узнал, что «Браво» никакие не защитники, а просто твари, способные втаптывать в грязь тех, кому и так по жизни досталось, из отряда я ушел. В управлении меня приняли с распростертыми объятиями, все-таки отец был там на хорошем счету. А еще через пару месяцев я нашел записи Эрика. Он мне рассказывал о тебе, говорил обтекаемо и вскользь, но часто. Знаешь, ты ему нравилась, он верил, что ты сильная и несгибаемая. А потом случилось то, что случилось. Помню он после… В общем никогда не видел, чтобы человек так ломался. Будто это его сломали, а не тебя…
– Ты ври, да не завирайся. Твой Эрик в любой момент мог отказаться, мог сообщить в то же управление о происходящем. Но он выбрал самый легкий способ. Делать не задавая вопросов. Не спорю, поплатился. Сама видела, картинка не для слабонервных. Хотя, заслужил.
– Я не оправдываю его. Просто рассказываю. Эрик очень много писал о тебе и он знал, что его убьют. Поэтому в последней записи адресованной мне написал, что если когда-нибудь судьба сведет нас, я должен в отличии от него помочь тебе, а не пытаться прикрыться тобой, как пушечным мясом.
– Браво – я захлопала в ладоши – вот этого дружба! Поздравляю! Вот только, Эрик не учел одного, я скорее сдохну, чем приму от него какую-либо помощь.
– Заткнись и выслушай до конца! Да я и без всяких там просьб помог бы тебе! Что я не вижу, какая ты?! Мне все равно, кто и что говорит, ты – хороший человек, многое повидавший и со многим столкнувшийся, но оставшийся верен себе. И потому я не собираюсь бросать ни тебя ни дело о Кукловоде! Да! Признаю, я хочу отомстить за друга! Этот человек спасал мне жизнь, не раз спасал, а его выпотрошили, как свинью и никому, слышишь, никому не было дело до него! Его даже хоронили никому не сообщив о смерти! Гольфри, что б он сдох, этот сукин сын! Он знает, кто за всем стоит, но ничего делать не собирается. Организовал площадку для игр Кукловоду и ждет команды фас, от этого психа!
– Это версия или подозрения? – не обращая внимания на вскочившего и орущего Винса, я встрепенулась только на его последних словах.
– Версия… бездоказательная – понизил тон Винс и как-то сдулся.
– Мне она нравится. Логично. Когда Кукловод начинает играться, кто-то из верхов всегда об этом осведомлен и прикрывает нашего малыша. Гольфри на роль предателя вполне подходит. Но, учти, доказать это будет сложно.
– Ты не злишься? – кажется, до Винса начало доходить.
– Нет. С чего бы? Ты слишком честный парень, для того, чтобы столь искусно лгать и не замечать, что у тебя в кулаке застряли осколки битого стекла и рука уже вся в крови, да и отец твой… Именно он тогда Джонатан Винс, перед тем, как уйти из управления заставил в буквальном смысле, отпустить меня. Я не знала, кто он, только лицо помнила, а пока рылась у тебя в бумажнике фото увидела. Ты на него не похож – осмотрев Винса категорично заявила я.
– Знаю – буркнул мужчина – я на маму похож.
– Ясно. Но орать так у отца явно научился. Пойми, Винс, я не в обиде. ты неплохой человек и после того, как я узнала причину, мне не в чем тебя подозревать, обосновано. Следовательно, я согласна поработать с тобой. Но, никогда больше не хочу слышать, что ты помогаешь мне в память о друге Эрике Филтоне. Понял?
– Понял, чего уж там – и Винс как ни в чем не бывало продолжил уплетать свой ужин.
Я усмехнулась и последовала его примеру. Он такой странный. Мне кажется, отец его неправильно воспитал, впрочем, Джонатан тоже был каким-то неправильным. Я не сказала Винсу, а его отец видимо тоже не распространялся. Гольфри взамен на мою освобождение потребовал, чтобы Джонатан ушел из управления. И Джонатан ушел. Я тогда, наверное, впервые подумала, что вот ради таких людей стоит верить, что не все потеряно. Раз есть люди чести, как Джонатан, правда, тогда я даже не знала, как его зовут, просто думала, раз есть этот старик, значит обязательно найдется еще кто-нибудь. И сейчас этот «кто-нибудь» сидел напротив поедая тушенное мясо и не представляя, насколько сильно наши судьбы успели переплестись.
– Добавки можно? – оторвал меня от мыслей Винс – и не стоит так на меня смотреть, я краснею.
Хмыкнув, добавки я положила, но взгляда не отвела. А он красивый. Греческий профиль, такой только на монетах чеканить. И даже эти взъерошенные волосы его не портят наоборот добавляют какого-то мальчишеского очарования. И ясные такие чистые глаза, почему-то стоит им посмотреть на меня и я готова верить любым словам, что произнесут эти не по-мужски пухлые и чувственные губы. Нет, определенно, я не очарована им. Но поддаюсь его очарованию.
Наверное, мне просто нужно было отвлечься, поэтому я позволила себе полностью уйти в мысли о Винсе, сегодня слишком много плохого случилось. И мне хочется подумать о чем угодно, только не о произошедшем. А мысли о Винсе расслабляют.
– Крис, почему ты выбрала именно это имя? – попивая кофе, которое сам же приготовил и наблюдая за тем, как я убираю посуду, спросил Винс.
– Наверное, потому, что мне легко было к нему привыкнуть – пожала я плечами.
– Почему тогда не Кристина? Ведь это твое настоящее имя – я вздрогнула, услышав свое старое имя, но сразу взяла себя в руки.
– Кристина умерла, давно уже. Бабетт погибла, когда ушла от Кукловода. А Крис? Крис жива и сейчас здесь.
– Не хочешь говорить, не надо. Мне просто было любопытно, как люди выбирают сами себе новые имена.
– По словарю – это не шутка, но Винс засмеялся.
– Я пойду спать, не возражаешь? А то, с ног валюсь – зачем тогда кофе пил? странный человек.
– Иди, я постелила тебе в комнате Дэрэка, в других нет кроватей.
– Нормально. Завтра куплю. спокойной ночи, Крис.
– И тебе.
Закончив с посудой, я проверила замки на дверях и выключив свет, оставив гореть только абажур у входной двери, пошла в душ. Помыться мне было просто необходимо, хотя я и устала. Вода только еще больше меня разморила. Позевывая я высушила волосы и улеглась таки спать. Долго не могла согреться и так и не почувствовав тепла уснула.
«– Детка, никогда не думала, зачем эти глупые люди постоянно хотят есть, гадить, трахаться и убивать?
– Привычка.
– Ага – заржал Монти.
– Идиоты! Нет. Человек, настоящий человек, рождается с потребностями только есть и гадить, но что происходит потом? Почему появляется еще что-то?
– Потому, что потом человек начинает думать и понимает в какой жопе он оказался. И от этого понимания хочется как-то избавиться. Вот он и начинает трахаться, убивать – предположил Монти.
– Как всегда, ничего умного – вздохнул Людовик и прижав мою голову к своим коленям, болезненно сжал подбородок – а ты что думаешь, Детка?
– Привычка – сморщившись, повторяю я.
– Какая, к чертям собачьим, привычка? – злясь, улыбается Людовик.
– Привычка есть, гадить, трахаться и убивать. Это все – привычка. Так делали до них, делают во время и будут делать после. Мы делаем только то, что делают окружающие. А они едят, гадят, трахаются и убивают…
– Ты – гениальна! Такая умница! – Людовик сбрасывает меня с колен, так, что я падаю на мраморный пол, ударяясь головой и пачкаясь в луже натекшей из-под девки, крови.
– Дорогой, трахни и убей эту сучку! Подай пример ее дружку! А потом, если он сможет сожрать хотя бы кусок от нее – отпусти.
– Будет сделано, хозяин – улыбается Монти и начинает расстегивать ремень.
Я отворачиваюсь, вставая на четвереньки. Не могу смотреть на это. Не хочу. Я опять подала им идею. Как же я ненавижу себя за это. Ну, почему?! Почему именно мои слова он воспринимает, как команду к действиям?
– Детка, тебе еще рано смотреть, как развлекается Монти. Пойдем, Бабетт, хочу позаниматься с тобой…
Лучше бы я смотрела на Монти трахающего девчонку, чем сейчас сидела абсолютно голая на стуле и не смела пошевелиться. Ведь Людовик рисует. Точнее, пишет мой портрет и стоит только чуть-чуть двинуться, как я получу очередной удар плетью. А уже два часа прошло!
В комнату вошел Монти, лениво глянул на меня. Мои „прелести“ его мало интересуют, даже если он по долгу бывает без бабы. Монти утверждает, что лучше член себе отрежет, чем когда-нибудь его дружок встанет на меня. И даже не из-за страха быть наказанным Людовиком, а просто потому, что такую психованную маньячку, как я, трогать – себе дороже.
– Ну что? Как прошло.
– Замечательно. Этого идиота я пришил. Жрать он так и не захотел, но пытался. Вон, как своей телки фэйс отделал.
И Монти поднимает руку, что до этого прятал за спиной. Он держит голову девчонки за волосы. Но, не это заставляет меня вздрогнуть, а то, что у нее нет части скулы.»…
– Нет! – я опять ору в собственной постели, очередной кошмар из прошлого.
Винс влетел в комнату осмотрелся и уставился на меня, сидящую в постели и трясущуюся, как осиновый лист.
– Что случилось?
– Комар приснился, ничего такого, иди спать – стараясь, чтобы голос не дрожал произнесла я.
– Да ты вся трясешься, воды дать? – вместо того, чтобы уйти подошел к кровати мужчина.
– Не надо – какая там вода, когда во рту столько слюны, что проглатывать не успеваю.
– Снилось что-то совсем жуткое – присел у меня в ногах Винс – орала ты, будь здоров, думал, что на тебя напали.
– Снилось прошло. Вообще-то, не так уж страшно, когда в очередной раз просматриваешь кадры из жизни – призналась я.
– В тот момент, когда сниться, тебе не кажется, что пересматриваешь. Скорей, по-новой переживаешь то, что казалось уже забыто – Винс совершенно бесцеремонно пододвинул меня к стене и улегся рядом.
– Ты чего? – удивилась я.
– Ничего. Холодная, как лед, дрожишь и собираешься дальше в своих кошмарах тонуть? Нет, так дело не пойдет. Я полежу с тобой пока снова не уснешь – его горячая рука легла попер меня, ладонь придавила живот. Я только сейчас поняла, что Винс в одних трусах.
– Так хорошо разбираешься в кошмарах? – сказала я, чтобы только что-то сказать.
– Не меньше твоего – горячее дыхание обдало голую шею, я зажмурилась. Уже очень давно никто не был так близко ко мне.
