Текст книги "Запредельность"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Какие вообще скоты люди.

А ведь они заслуживают… Да, заслуживают, чтобы их всех их попросту стерли – стерли и заткнули черной непробиваемой пробкой!!!

Потому что такие подонки просто не имеют права на существование…

Он ползал в изнеможении по полу тесной кабины, а где-то, по ту сторону бесконечно прочной границы деловитые ученые обменивались соображениями, и считывали с экранов сухие бесстрастные цифры.

А после ему явилась Джейн. Она смотрела на него.

И УЛЫБАЛАСЬ!

Она, та, что так переживала за него, обещала бороться, драться за него до последней секунды…

Его просто просчитали – от самого начала – и до самого конца…

В последние мгновения, отчаяние бросило к последней «соломинке». Превозмогая оцепенение, он подобрался к контейнеру, сорвал его с крепежа, вскрыл.

Как и говорил Кочетов: внутри, вдавленный в мягкий паз – массивный металлический стержень с выпирающей из торца кнопкой. Алексей схватил стержень – и принялся отчаянно давить на кнопку с таким чувством, словно в руках у него было не устройство возврата «оттуда», а исполняющая желания волшебная палочка.

Толку от его усилий не было.

Алексей протянул руку к контейнеру и схватил что-то, похожее на обыкновенные наручные часы. На широком дисплее мерцали бледно-красные цифры:

00:00:00

Разумеется, ни таймер, ни устройство возврата еще не работали.

Алексей машинально, судорожными движениями нацепил на руку таймер и вполз в ложемент. Обнял бесполезный стержень, как какую-то невероятную драгоценность, сник – и тихо завыл.

Есть пределы человеческим возможностям. Любопытный человек решил заглянуть за них. Но этого ему показалось мало. Теперь он пробовал на прочность границы Вселенной. Вселенная ответила ему болью.

Он издал дикий, нечеловеческий рев.

Этот крик потонул в не менее чудовищном искривлении материи, растянувшись на миллиарды лет в бесконечном падении в могилу потерянной Вселенной…

В запредельность.

Часть вторая
За

1

Джейн смотрела на него и улыбалась. Какой-то не свойственной ей, робкой улыбкой.

Он непонимающе хлопал глазами, пытаясь разобраться, что происходит. Пока не понял, что тело терзает неимоверная, дикая боль. Он хотел закричать – и не смог: то, что вызывало боль, сковывало горло колючей перчаткой.

Джейн быстро говорила что-то. Но он не мог понять – что. Будто она говорила на непонятном языке… Черт – да так оно и было!

Сознание несколько прояснилось, но боль не ушла. Тело будто вывернули на изнанку и полили йодом… О, господи…

Что же случилось? Его все-таки вытащили из зонда?

Огляделся воспаленными, слезящимися глазами… Какой-то незнакомый, совершенно дикий интерьер. Джейн перестала улыбаться. Теперь она глядела с состраданием и страхом…

Как больно… Хочется умереть…

Умирающее сознание подсказало: войти в тон! Резонировать, активизировать резервы!

Страх смерти отбросил мысли о том, что рядом нет медиков, страхующей аппаратуры и мудрого дока. О том, что ни он сам, ни мыслетроника, ни сам док не знают тех пределов, за которыми только одно – гибель.

Это был шаг отчаяния.

Но и для него требовались силы.

Агонизирующий мозг никак не желал сосредоточиться, выпустить на волю зазубренный алгоритм… Уже на краю беспамятства в голове прозвучали нужные ноты – и тело почувствовало знакомую вибрацию. Алгоритм искал резонанс с телом…

Это удивительно и просто. Удивительно просто. Просто невероятно, что абсолютное большинство людей рождается, живет и умирает, так и не выглянув за зыбкую условную границу собственных возможностей. Иллюзорный барьер, за которым – настоящие силы, здоровье и долголетие. За которым – ответ на самый сокровенный вопрос: кто ты, зачем, на что ты способен.

Пугающая граница, за которой – счастье…

Или смерть.

Тут уж кому, как повезет. Док говорил, что самое сложное – предугадать, как поведет себя форс, вышедший в свое запределье. Будет ли он разумен и осторожен – или, опьяненный небывалой силой, помчится навстречу своему солнцу, как безумец-Икар?

Говорят, некоторые давным-давно научились выходить за пределы и безо всякой науки. Восточные монахи, йоги и какие-нибудь средневековые маги и ведьмы. Проблема в том, что это умение так и не стало массовым. И многие умные люди считают, что так и должно быть: Господь Бог не зря установил эти границы, указав человеку его место в природе.

Но док считает иначе. Бог, говорит он, установил границы только для того, чтобы человек однажды преодолел их. Ведь границы для того и существуют, чтобы нарушать их. В этом главный божественный замысел, говорит док, совершенно не верящий в Бога. Он верит лишь в человека и его бесконечные возможности.

А его подопечные верят в дока. И в то, что он не ошибается в своих догадках.

И сейчас оставалось лишь верить в правильность алгоритма, да в собственный разум, который не позволит, выйдя на край, рухнуть в пропасть саморазрушения…

Забыть про боль. Только команды – те, что активируют глубоко упрятанные реликтовые области мозга и странные полевые структуры витающие вокруг тела, которые многие склонны называть душой…

Главное – не путаться в кодовых фразах – долгими тренировками, многочисленными наблюдениями и вычислениями, тысячами поправок и сделанных по пути удивительных открытий организм уже настроен на них, как чувствительный инструмент.

Четко и ясно, слово за словом, ощущение за ощущением…

И вот, что-то внутри отозвалось на знакомый призыв. Сначала медленно, нехотя, затем все быстрее и быстрее, стали открываться тайники скрытых способностей…

Еще немного – и миллиарды клеток запели в унисон.

И принялись активно спасать гибнущий организм.

Боль ушла, и взгляд вновь обрел осмысленность.

– Джейн… – прохрипел Лекс. И это было первое, что он смог сказать в этом мире.

Вскипевший активностью мозг перевел его из разряда статиста в число тех, кто идет по самому краю, жадно касаясь действительности оголенными чувствами…

Прежде, чем Джейн успела ответить, он уже сознал разницу между мирами – ТЕМ и ЭТИМ. Это понятно хотя бы по небывалой геометрии окружающего интерьера. Здесь все было чужим…

И главное – запахи.

Их нельзя назвать неприятными. Таких просто нет в ТОЙ части Вселенной. Нет уже миллионы лет – с момента, когда Вселенная вычеркнула эту часть самой себя, как неприятную ошибку…

И его имя. Странно, но он действительно понял, что сюда он пришел другим – оставшись с искаженным прозвищем «Лекс». Тот, Алексей, остался за границей пространств.

Он действительно в другом мире.

Все другое.

Только ЭТА Джейн была совершенно неотличимой от ТОЙ Джейн, предавшей его, но обещавшей ждать его возвращения. Только одета странно… Хотя, если вспомнить, что творят на модных подиумах – не так уж и странно…

Значит, нырок удался… Непонятно, что произошло, отчего он не в зонде, что он делает на жестком полу этого странного помещения.

Но он жив – и это главное. Пожалуй, это само по себе – важнейшее достижение в его жизни…

Джейн ответила. На совершенно незнакомом языке.

Все-таки, это не Джейн, хотя и похожа до безумия… Может, это все шутки поврежденного стрессом сознания?

Джейн все говорила и говорила, и речь ее приятно ласкала слух. Что-то заставило его напрячься – активизировались новые резервы мозга.

И к слуху стали прорываться знакомые слова:

– лететь… больно… лечить…

Лекс на миг прикрыл глаза. Он чувствовал, как в невидимом поле вокруг мозга с неимоверной скоростью тасуются фонемы, слоги и понятия. К ним странными узелками привязывалась мимика и жесты… В чужих словах стали проявляться знакомые образы… С вялым удивлением он осознал, что начинает осваивать незнакомую речь. О таких возможностях док ему не говорил. Вот бы он удивился…

– Как ты чувствовать?

– Я – хорошо, – не без усилия ответил Лекс. Что же, для первых слов на чужом языке – вполне сносно. – Откуда я здесь?

– Странный корабль. В него попасть…

– Попасть? Меня сбили?

– Да. Ты чудом живой.

– Э-э… Я – плен?

– Еще не знать – ты враг или друг.

Интересная информация. Здесь, оказывается, веселенькое местечко, если его подбили, едва он вынырнул посреди космоса из другой, можно сказать, реальности. Хотя его предупреждали – он попадет в самую гущу событий…

Агрессивность цивилизации налицо. Что ж, неудивительно, что этот мир пошел вразнос. Неужели он сходу наткнулся на ответ?

Было бы слишком просто. Хотя, как там: все гениальное…

– Как тебя зовут? – поинтересовалась та, что была похожа на Джейн.

– А-лекс-еэй, – с запинкой произнес Алексей, понимая, что уже начинает думать на чужом языке.

– Лекс? – недоуменно повторила девушка.

Он кивнул. Чувство не подвело: этот вариант действительно менее странен для местного слуха. Хотя, похоже, его имя вызвало у девушки какие-то ассоциации.

– А ты? – спросил он.

– Джи, – сказала девушка.

Он вздрогнул. Чертовщина какая-то: «Джи» в здешней транскрипции – не что иное, как оставшееся ТАМ «Джейн».

2

Он вдруг осознал, что слишком долго держит тон. Испуга не было – в этом состоянии гораздо легче контролировать эмоции. С другой стороны, нет никакого внешнего контроля, и организм может попросту сгореть, не выдержав запредельных нагрузок.

– Кто ты такой? Расскажи о себе, – попросила Джи. Она смотрела своими ясными глазами, и этот взгляд мог развязать любой язык.

Но в состоянии резонанса нельзя давать волю чувствам.

Просто удивительно: с того момента, как он пришел в себя, вошел в резонанс, освоил язык и провел первые в истории переговоры с иной расой, прошло не более десяти минут.

Но эти минуты могут его убить.

Надо вернуть себя в нормальное «усредненное» состояние и дать организму передышку

– Погоди… – сказал Лекс, и стал медленно выходить из тона.

Новый приступ боли едва не убил его.

Тело просто отказывалось вернуться в «нормальное» состояние. Точнее, возвращение грозило чем-то крайне неприятным. Очевидно, организм еще не успел регенерировать после какой-то непонятной пока травмы.

Самое время испугаться: минуты тикали, и скоро закончится время, отведенное нормативами на пребывание в тоне. Что тогда?

Лекс собрал волю в кулак. Не время скулить и впадать в панику. Он провалился сквозь бездны пространства и времени не для того, чтобы так просто сдохнуть.

– Что случилось со мной? – спросил Лекс. – Я хочу знать точно, иначе могу умереть…

Джи посмотрела на него с беспокойством. Поправила спадающую на лоб челку, сказала:

– Мы выловили твое тело в пустоте. Мастера мира нашли пустой корабль и ушли к базе.

– Мастера мира?

– Те, кто сражается… Мироматы…

– А…

– Тебя мы нашли позже. Ты был… в странном веществе… Защита…

Мозг окончательно освоился с языком, сделав его своим. Так что недопонимание маловероятно.

Выходит, его катапультировало. Он мало знал об этой возможности зонда, так как не воспринимал всерьез собственное кратковременное обучение. Если его вышвырнуло из кабины под удар неизвестного оружия – неудивительно, что тело с трудом справляется с восстановлением…

Его взгляд упал на собственную руку. Внутри все похолодело. Он понял нечто, заставившее его похолодеть.

Цифры на таймере показывали:

32.12.17

Чуть ниже в обратном порядке бежали секунды. Черт его знает, как это делала мыслетроника, но она недвусмысленно утверждала: до катастрофы осталось чуть больше земного месяца.

– Стержень! – выдохнул Лекс, неловкими жестами пытаясь показать, как выглядит устройство возврата. – Металлический стержень, вот такой! Он был у меня в руках!

Джи удивлено похлопала глазами, покачала головой:

– Не было ничего такого. Мы нашли только тебя.

«Конечно же, – быстро подумал Лекс. – Я выронил его, когда был в отключке. Если эта штуковина не вылетела при катапультировании, то может быть только в зонде. А зонд утащили местные вояки… Мастера мира, видите ли»

– Зачем вы меня сбили? – спросил Лекс.

Джи пожала плечами:

– Как мы могли тебя сбить? Мы ж не боевой корабль. Ты попал в самый очаг боя. Тебя срезали мироматы или Пресекатели.

Разговор стал уже вполне свободным, лишь некоторые слова выбивались из общего понятного ряда.

– Кто?

– Ты чего? – Джи снова удивилась – так искренне, даже по-детски, от чего почему-то приятно сжалось сердце. – Только не говори, что не знаешь, о ком речь.

– Я не знаю, – осторожно сказал Лекс. – Я… Я из другого мира…

Непросто было сказать эту фразу. Потому что и в другой вселенной она звучит по-идиотски. Но Джи с пониманием кивнула:

– Из пространства Нейтральных? А мы удивлялись: откуда такой корабль, эта странная штука на руке… Пресекатели, похоже, за тобой охотились. А тут и мы еще так некстати в дрейф вышли… Хорошо, успели вызвать патруль. Они и нас прикрыли, и корабль твой забрали…

– Мне он нужен, – быстро сказал Лекс.

– Конечно-конечно, – улыбнулась Джи. – Только мы летим совсем в другую сторону. На Каплю. Был там?

– Нет.

– И Мечту не видел? – глаза Джейн расширились от удивления. – Как же я тебе завидую! Ты впервые ее увидишь…

– Мечта – что это?

– Город… Постой, но как же ты можешь не знать про Мечту? Даже, если ты из Нейтральных…

– Меня, наверное, здорово стукнуло, – нашелся Лекс. – Знаешь, когда в тебя попадают… Из чего там меня…

– Ах, да… – в глазах Джи появилось сострадание. – Ты же даже говорить поначалу не мог, а я тебя мучаю… Тебе отдохнуть надо…

– Наверное, надо… – не стал спорить Лекс.

– Ты идти можешь? – с сомнением спросила Джи.

– Не уверен… – проговорил Лекс.

Но, все же, ему удалось встать. Он послушно шел вслед за Джи удивительными изгибами коридоров, любуясь не менее диковинным платьем этой странной, такой знакомой и в то же время, чужой женщины. Не могло не радовать, что обитатели этого сгинувшего мира так похожи на нас…

Его оставили в небольшом помещении с косыми стенами и выпуклым потолком, он опустился на ложе, вмонтированное прямо в мягкий пол. Осторожно, очень осторожно стал выходить из тона, возвращаясь в сравнительно безопасное, естественное человеческое состояние.

И потерял сознание.

3

Открыв глаза, он ощутил, как сладко и полноценно отдохнул. Даже улыбнулся, не сдержав порыва сладко потянуться.

И только увидев над головой наливающийся ровным светом, нависающий потолок, понял, что этот удивительный сон был явью.

Он – в другом мире. В другой вселенной, сжатой в точку чудовищной гравитацией, запечатанной смертельной «черной дырой».

Вселенной, которой осталось жить (он взглянул на таймер) тридцать земных дней.

Однако… Неужто он проспал двое суток?!

Тело – будто свинцом налито… Встал с неимоверным усилием, принялся разминаться.

Если все это не было сном – то он установил рекорд пребывания в тоне. И все еще жив. Все-таки, с этими вещами надо поаккуратнее. Правда, никто не знает, что в этом мире несет реальную угрозу…

Прошелся по темному помещению. Странный, неровный пол. Но как-то удачно неровный: шагать по нему было приятно.

Огляделся в поисках выхода. Проем выделялся синеватой подсветкой и, похоже, не имел двери. Лекс вышел в низкое овальное помещение с пологими стенами, что имели еще несколько аналогичных проемов. Дизайн уже не вызывал такого отторжения, как поначалу. Все-таки, будучи в тоне, Лекс успел адаптироваться к обстановке.

Оставалось привести в порядок мысли и решить, что делать дальше.

Но для начала следует получше освоиться и получить как можно больше информации об этом мире.

Непроизвольно усмехнулся: будь у него сейчас в руках устройство возврата – палец сам вдавил бы чертову кнопку. Но устройство еще надо найти. При мысли об этом по спине пробежал холодок: зонд утащили здешние военные, а до последнего звонка осталось совсем мало времени…

Эта мысль несколько взбодрила. Лекс, вышел на середину зала, озираясь в поисках выхода. Какая-то сила решила эту проблему за него, разверзнув пол под ногами и швырнув в наполненную воздухом трубу. Мгновенная паника сменилась удивлением и даже восторгом: такой способ передвижения был необычен, но довольно приятен. Сам себе Лекс напомнил футляр пневмопочты. И заметил мельком, что даже в естественно-человеческом состоянии стал лучше переносись стресс. То ли сказывалось торможение, вызванное долгим сном, то ли дело в длительном пребывании в запредельности…

Кубарем выкатившись из трубы, Лекс оказался на четвереньках. Обалдело отметил, как шикнуло над головой захлопывающееся пневмооустройство, и тут же услышал чей-то беззлобный смех.

Подняв взгляд, с изумлением увидел знакомое лицо.

Еще одно!

Пожалуй, это слишком. Уж не затеяли ли его друзья-экспериментаторы дурацкую инсценировку?

Мгновенно отмел эту мысль: слишком острым было ощущение ДРУГОГО мира. Да и к чему был бы такой бредовый эксперимент?

Наверное, все дело в психике. Возможно, это игры сознания, подвергшегося запредельным перегрузкам. Может, такими образом оно делает враждебный и чуждый мир ближе?

Ответа на этот вопрос нет. Но если это действительно иллюзия, то довольно убедительная. Ибо Яков в низком, похожем на половинку яблока, кресле, выглядел очень убедительно.

– Я вижу, ты освоился, – заметил парень, похожий на Якова.

Лекс поднялся, отряхиваясь и глупо улыбаясь.

– Унас все по-другому, – честно сказал он. – Никак не привыкну.

– Да ладно, – пожал плечами парень. – В Нейтральных, конечно, технологии отличаются, но не кардинально. Или ты имел дело только с трофейной техникой?

– Что-то, вроде этого, – туманно сказал Лекс, наморщился. – Меня зовут Лекс. А вы…

– Коген, – представился парень. – Несу вахту, пока бездельники дрыхнут. Твой пример оказался заразительным. Честно говоря, искренне завидую такому здоровому сну.

Коген рассмеялся, а Лекс подумал, что земные аналогии, все же имеют определенные границы. Хотя этот парень ему сразу понравился. Просто удивительно: провалившись в дьявольскую дыру и чуть не погибнув от рук неизвестных Пресекателей, он угадил в довольно приятную компанию.

– Чего стоишь? – сказал Коген. – В ногах правды нет.

Лекс вздрогнул. Не может здесь быть таких поговорок. По самой банальной теории вероятностей – не может. Видимо, и впрямь, какие-то уголки мозга проделывают большую работу, прежде, чем донести до сознания смысл услышанного и увиденного. Самое умное, что можно при этом сделать – просто расслабиться и воспринимать все, как должное…

Рядом со знакомым пневматическим шипением всплыло непривычного вида сиденье. Лекс неловко плюхнулся внутрь «яблока» и с удивлением обнаружил, что сидеть очень удобно. Улыбнулся Когену, пробормотал: «спасибо».

Бегло осмотрел помещение. Коген что-то сказал про вахту. Значит, это что-то, вроде управляющего центра. Однако ничего, похожего на приборы в привычном понимании этого слова не увидел. Что и не удивительно.

Коген шумно зевнул. С сомнением посмотрел на Лекса.

И достал откуда-то из-за кресла небольшую граненую бутыль.

– По чуть-чуть? – предложил он.

Лекс на миг подумал, что это безумие. Но кивнул.

От бутыли из иного мира можно было ожидать чего угодно, вплоть до разбавленной алмазной пыли. Но внутри оказалось нечто, явно содержащее алкоголь. Это было серьезным открытием, намекающим на единство законов развития разумных цивилизаций.

И уже через несколько минут общение заскользило активнее, будто смазанное силиконовой смазкой.

– А ведь это я тебя заметил, – похвастался Коген. – И выловил, хоть и пришлось изрядно помучиться.

– Спасибо… – пробормотал Лекс, ощущая на языке приятное жжение. – Так это я тебе жизнью обязан?

– Выходит так, – усмехнулся Коген. – Ну, еще и Джи: она тебя из этой оболочки вытаскивала, что-то в кровь тебе вводила – ты совсем синий был.

Лекс мельком подумал, что, пожалуй, чуть не помер от стараний оживить его чужеродными снадобьями. Хотя, кто знает…

– А еще скажи ей спасибо, что с нами на Каплю летишь, а не на базу мироматов…

– Кого?

– Мастеров мира. Тебя вообще-то, сдать бы, как подозрительную личность. Да не похож ты совсем на Пресекателя. И опять же… – Коген хихикнул, – и тратить на тебя дополнительное топливо тоже нехота. Ты ведь честный малый, Лекс?

– Ага… – кивнул Лекс.

– Держи! – Коген бросил Лексу заветный сосуд.

Через минуту, Коген уже подозрительно пыхтел и хмурил брови, пьяно вопрошая:

– Кто ты такой, Лекс? Ты – мастер полетов?

– Нет, – мотал головой Лекс. – Хотя, я не знаю, кто это…

– Да я и так вижу, – важно сказал Коген. – Потому что мастер полетов – это я. Иначе меня не назначили бы вахтенным, как ты считаешь? А ты… Ты вывалился из такого маленького корабля, вот я и подумал… Кто же управлял им?

– Я просто не помню, – на всякий случай сказал Лекс. – Мне память отшибло.

Пожалуй, лучше всего и держаться этой линии, сквозь алкогольный туман подумал он. Амнезия спишет все промахи и глупости, неизбежные в незнакомом обществе…

– Это ничего, – заверил Коген. – Прибудем на Каплю – мастера здоровья быстро тебе мозги вправят…

– А почему ты все время говоришь – «мастера»? – спросил Лекс. – Не просто «медики» или «пилоты», а именно «мастера»?

Тут в разговоре случилась заминка, словно оба вдруг перестали понимать друг друга. Лекс сделал поправку на недостаточное владение языком и замял тему.

– Скажи-ка, друг Коген, а есть здесь, на корабле что-то вроде… – снова провал в понятиях. Лекс отчаянно щелкал пальцами. – Вроде мыслящей машины? Я бы почитал чего, память восстановил.

– А, вычислитель? – кивнул Коген. – Есть, конечно. Только как ты его читать собрался? Он же ходовой – для управления кораблем, вычисления курса…

– Ага… – пробормотал Лекс.

– Тебе в инфотеку надо, – решил Коген. – На Капле их полно. А ты не стесняйся – так спрашивай. Я же мастер, полная голова ответов на всякие вопросы!

Он усмехнулся, но Лекс не оценил юмора. Явный недостаток информации не восполнить простыми разговорами. Нужно снова входить в тон – и впитывать чужеродную информацию буквально кожей. Надо же, какое слово неуклюжее – инфотека! Наверняка новые извороты уставшего мозга…

Но, все же, из разговора стало понятно, что этот небольшой корабль, заполненный разношерстными пассажирами, несся откуда-то с периферии в культурный центр этого мира, или, точнее, сложной системы миров, именуемой Ассоциацией. Капля и ее крупнейший мегаполис Мечта – не просто центр, это символ, гордость и вообще…

Еще становилось понятно, что эта цивилизация находится в состоянии перманентной войны с некими кровожадными Пресекателями, про которых также не все ясно.

Касательно самой этой цивилизации, просто поразительно похожей на земную, понятно пока немного. Единственное, что ясно – люди здесь, в общем и целом дружелюбны – даже к пришельцам из иных миров. Здесь не прочь поболтать, даже выпить с незнакомцем. И еще – здесь довольно популярно понятие «мастер», хотя, какую именно нагрузку оно несет – тоже довольно туманно…

Мучительное ощущение недопонимания терзало Лекса, и он боролся с искушением снова выйти в тон. Это было бы глупо: прежде нужно найти серьезный источник информации, той, что можно впитать быстро, как губку.

И главное сейчас – найти эту хреновину с кнопкой, без которой можно навсегда остаться здесь…

Нет, остаться лишь на земной месяц, после чего – раствориться в небытии вместе с обитателями этого обреченного мира…

Лекса передернуло. Снова пришли тоска и это предательское безволие. Их с трудом удалось засунуть подальше – в пыльные уголки перепуганной души. Он заставил себя улыбнуться. На этот раз получилось.

Что ж, лучше отбросить сомнения – и драться за свою жизнь. Драться – до самой последней секунды.

И, кстати – не забывать, зачем он прислан сюда своими беспокойными собратьями…

Сколько он провалялся на своем необычном ложе, можно было судить лишь по показаниям таймера, ибо здешней системы времени Лекс пока не понял. Примерно через сутки в его каморку, которую он для себя окрестил «каютой», заглянула Джи.

На ней было какое-то новое платье, столь же безумного кроя и цвета, странные украшения на руках – сложное переплетение металлических спиралей, складывающееся в непонятный рисунок. Несмотря на всю необычность, ее вид почему-то заставил Лекса покраснеть.

– Привет, – сказала она, легко усаживаясь прямо на пол. – Мы скоро прибудем в Мечту.

– Это здорово… – проговорил Лекс, не сообразив, что еще можно сказать. Сердце пропустило удар, забилось с новой силой.

Наступила пауза, и он мучительно пытался придумать, что сказать этой знакомой и столь же незнакомой девушке…

– А ты… покажешь мне город? – робко проговорил он.

– Конечно, – улыбнулась девушка. – Ты такой странный. Но ты мне нравишься…

Неизвестно, сколько бы еще пришлось краснеть и мучиться в поисках тем для беседы, но Джи сказала:

– Скоро посадка. Хочешь посмотреть?

– Конечно! – мгновенно среагировал Лекс.

Инициатива перешла к девушке, и было трудно не порадоваться этому обстоятельству.

Лекс вновь оказался в зале, где познакомился Когеном. Тот сидел на прежнем месте, и, увидев Лекса, дружески подмигнул ему.

Соседнее кресло теперь занимал какой-то хмурый незнакомец.

– Пора, – сказал он.

Из пола с тихим свистом, охватывая кресла, поднялась, отливающая металлом, панель.

«Мастера полета?» – подумал Лекс, наблюдая за Когеном и его товарищем.

Посмотреть было на что. По бокам полукруглых сидений возникло множество металлических рычагов, массивных, с темными утолщениями на концах, и тонких, изломанных, как стебли растений. Незнакомец, чуть касаясь пальцами, принялся ловко двигать рычагами, и вокруг начало что-то происходить: мелко задрожал пол, из которого вдоль наклонной стены быстро выскочило еще несколько одинаковых плоских панелей. Присмотревших, Лекс с изумлением увидел в глубине прозрачного материала множество рычажков и шестеренок.

Панель перед мастерами полета покрылась вдруг множеством незнакомых, похожих на иероглифы, символов, какими-то сложными рисунками… Лекс невольно подался вперед, глаза его расширились от изумления: изображения складывались из множества маленьких цветных стерженьков, появлявшихся из плоскости и так же быстро ныряющих обратно.

«Странные технологии для космической эры…» – мелькнуло в голове. Но времени на размышления не было: над головой загрохотало и стало понятно: разъезжаются потолок и стены, открывая вид на сверкающее звездное небо…

Чужое небо! Потому что никогда в своей жизни Лексу не доводилось видеть таких крупных и ярких звезд! Они слепили, обжигали, будоражили воображение, захватывая дух.

Когда внешние, как оказалось, оболочки корабля отошли назад, обзор стал шире – и взглядам открылась еще более потрясающая картина.

Небывалой красоты планета наваливалась сбоку – не спеша, величественно, словно специально давая время полюбоваться своим совершенством. Чем-то неуловимо похожая на Землю – но в ее спектре было куда больше зеленого и куда меньше облаков. Планета походила на тщательно обработанный шар из неизвестного драгоценного камня. Медленно увеличиваясь в размерах, плавно поворачивалась, демонстрируя новые и новые красоты…

Когда первое оцепенение прошло, Лекс понял, что воды на поверхности Капли гораздо больше, чем на Земле. Странно, что при этом так мало облаков…

Следом стало ясно, что вокруг этого яркого шара буквально бурлит жизнь. Все это очень отличалось от сравнительно пустынного околоземного пространства. Здесь всюду, куда не устремлялся взор, высились удивительные геометрические фигуры, будто сплетенные друг с другом длинными и тонкими белыми нитями. Здесь были пирамиды, цилиндры, шары, гигантские разноцветные «паруса», словно натянутые на невидимые тросы… Все это вместе поражало воображение, и не было понятно, каким образом удерживаются на орбите такие гигантские и замысловатые конструкции. Россыпи сверкающих звезд носились между конструкциями, и не сразу стало понятно, что все это – корабли…

После в глаза ударил ослепительный свет огромной звезды – очевидно, местного солнца – и прозрачный материал, отделявший людей от космоса, мгновенно потемнел, спасая сетчатку.

– Сейчас нырять будем! – обернувшись, весело поведал Коген.

Космос со всеми звездами, планетой, орбитальными конструкциями кувыркнулся куда-то в сторону, закружился, и Лексу на миг стало дурно. Он беспомощно осмотрелся, спросил у Джи:

– А нам не надо сесть, пристегнуться?..

– Зачем? – удивленно спросила Джи.

– Да так, мало ли… – чуть растерявшись, пробормотал Лекс.

Планета появилась снова, теперь – прямо по курсу. Видимо, мастера обходили бесчисленные космические постройки. И Лекс вдруг понял, что все это они делают без помощи какой-либо автоматики, «на глазок», просто легко касаясь рычагов и время от времени поглядывая на непонятные механические символы.

Еще один дикий кувырок – впереди мелькнул очередной сверкающий фольгой «парус» – и планета буквально свалилась на голову.

– Бульк! – зачем-то сказал незнакомый мастер.

Тряхнуло – и над головой заплясали длинные и острые всполохи пламени. Корабль ощутимо завибрировал.

Лекс мужественно скрипел зубами. Происходящее здорово отличалось от земных представлений о космических полетах. Ни пересадок, ни челноков, ни противоперегрузочных кресел. С другой стороны – не было и перегрузок. Здесь все было просто и буднично. Как, наверное, и должно быть у достаточно развитой цивилизации…

Лекс невольно посмотрел на рычаги, на дергающиеся в прозрачных панелях шестеренки. Как-то все это не очень стыковалось в голове. «Хорошо хоть, не разумные осьминоги», – подумал Лекс и нервно хмыкнул.

Еще один безумный кувырок – и корабль поплыл в ослепительно бирюзовом небе.

– Доки принимают! – кивнув на панель, сообщил Коген. И Лекс мысленно отметил про себя отсутствие звуковой связи. Или просто он ее не заметил?

Горизонт накренился, и внизу показались далекие океанские волны. Еще миг – и горизонт выровнялся.

Взгляду предстал Город.

Лекс невольно издал странный горловой звук – но никто не обратил на него внимания.

Все смотрели на приближавшуюся Мечту.

Наверное, неспроста строители дали городу это имя. И был это не просто город. Что-то в формах его гигантских зданий, в сверкании солнца в его гранях и шпилях, даже в тонких серебристых облаках над ним, насквозь пропитанных солнцем – во всем этом был грандиозный замысел. Настолько грандиозный, что смысл его мгновенно долетел до сознания чужака – незваного гостя из другого мира.

Город действительно был Мечтой. Совершенством, впитавшим в себя великое множество представлений о прекрасном. Что-то в нем было такое, такое…

Лекс почувствовал, как щемит сердце, как лезет в уголок глаза предательская слеза… Нет, не может быть! В этом невероятном месте, спрятанном на самом дне гравитационного ада, он приближался к городу, воплотившему все детские мечты. Господи, все эти шпили и стены с зеленоватым отливом легко подошли бы и сказочному Изумрудному городу, и городам из всех утопических книг земных мечтателей. Это потрясающе… и невозможно!

– Что ты видишь? – тихонько спросила Джи.

Лекс почувствовал на плече ее руку. Попытался прийти в себя от увиденного, пробормотал: