Текст книги "Запредельность"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

9

Он стоял неподвижно, глядя в небеса, куда устремлялись в бесконечном полете тонкие шпили мегаполиса. Когда от чувства затянувшегося падения закружилась голова, перевел взгляд на своих новых спутников.

Кто бы мог подумать, что он так быстро вольется в систему? Вновь сформированная группа Настройщиков собиралась в рискованную экспедицию в Нейтральные пространства.

Вообще-то, такие визиты считались почти безнадежным занятием: обратить в свою веру Нейтральных почти невозможно. Другое дело – время от времени подобные экспедиции, все-таки, снаряжались, и, похоже, Джи сумела убедить свое руководство в необходимости полета, а мироматов – дать санкцию на пролет гражданского корабля.

…Наверное, Джи непросто было пойти на обман. Прознай про то мастера правды, отвечающие за чистоту нравов, – сколько статусных процентов должны были бы они отобрать у нее? Правоматы напоминали Лексу земной Комитет по этике – только с более глобальными полномочиями, с правом проникновения во все сферы жизни, включая жизнь личную. У Мастеров это не вызывало особых протестов – тем более, что реальные правонарушения были редкостью.

Лекс подумал, что даже не в состоянии оценить жертву, на которую ради него готова пойти Джи. Ему было совестно, но он заставлял себя думать о другом – о неумолимо ускользающих секундах.

Все они стояли на широкой площадке, что обрывалась прямо в пропасть доков. Настройщики – совсем юные парни и девушки – не были похожи на людей, отправляющихся в мрачную бездну космоса, за многие световые годы от родного дома. Судя по полупустым сумкам и довольно легкомысленным взглядам, можно было посчитать, что они собираются на загородный пикник. Но Джи успела рассказать: подобные экспедиции в глухое захолустье считается важным испытанием для начинающих Настройщиков. Визит в чужие миры может и не достичь своих целей, но послужит хорошим уроком стойкости и пониманию многообразия миров. Предполагается, что корабль отправляется в сравнительно тихую и лояльную Мастерам систему Весла, на малозаселенную планету со странным названием Рысь. Там группу высадят, а дальше…

Дальше будет видно.

Поверхность под ногами ощутимо задрожала, в небо ударили струи пара, дыхнуло жаром. А следом, в густом мареве, на длинной ребристой штанге, будто в чьей-то костлявой руке, всплыло громадное тело корабля. Раздался тонкий свист – и штанга повернулась на невидимой оси, бережно поднося корабль к краю площадки.

Лекс впервые увидел начертанное на борту имя – «Ангел». Немного удивился, пытаясь вспомнить, что знает о религиозных воззрениях Мастеров – и не смог.

Пассажиры, меж тем оживились в предвкушении посадки. Джи общалась о чем-то с руководителем группы, стараясь не смотреть в сторону Лекса.

Все это были наивные игры в конспирацию, и Лекс в любую минуту ожидал появления контрразведки мироматов. Оставалось надеяться, что тех, все же удавалось пока опередить. При всем развитии технологий, у Мастеров почему-то не наблюдалось сколь-нибудь развитой видеотехники, да и со связью были какие-то проблемы. Очевидно, сказывался многовековой запрет на использование электричества. Или же просто Лекс не очень понимал устройство местных коммуникаций. Хотя, все равно, странно…

С глухим звуком отошла в сторону массивная дверь, в проеме показался знакомый мастер полета, коллега Когена. Шагнул через узкую полоску воздуха, отделяющую борт от края площадки и замер, сложив на груди руки, в позе гордой задумчивости.

Пожалуй, у него был повод для гордости: искусство полета само по себе подразумевало высокую степень совершенства. Ведь звездные корабли Мастеров в значительной мере полагались не на автоматику, а на умение летоматов. Лекс мог только лишь догадываться – почему: видимо, общество стремилось максимально задействовать людей во всех сферах, дающих повод к самосовершенствованию. В этом смысле повальная автоматизация выглядела бы, скорее, злом, миной замедленного действия. Интеллектуалы этого мира давно поняли, что для человека важно не избавление от труда, а напротив – ощущение собственной необходимости. Отчего-то такая простая истина редко приходила в голову земным утопистам: им казалось, что освобожденные от обязанности ежедневного труда, люди поголовно бросятся в науку и искусство. Здесь же всерьез воспринимали проблему «лишних людей» – и довольно успешно боролись с ней. Что-то в этом было: отдать романтику полета на откуп автоматам – значит, стереть что-то важное из жизни. Все равно, что, зевая, кататься на велосипеде с автопилотом.

…Эти благостные размышления были оборваны дружеским похлопыванием по спине: улыбчивый веснушчатый парень подталкивал замершего у входа товарища по команде.

– Ну, что, полетели? – улыбнулась миловидная огненно-рыжая девушка.

Лекс улыбнулся в ответ и шагнул через пропасть.

Руководитель экспедиции, про которого Лекс знал только, что того зовут Эко, распределил Настройщиков по знакомым уже бездверным «каютам». Парни и девушки сбивались в шумные веселые группки, без конца перебирались из «каюты» в «каюту», восторженно кричали и заразительно смеялись. Эко деликатно устранился. Лекс слушал молодые голоса, и не мог избавиться от не очень уместной зависти – к этому искреннему юному счастью. Ребята словно в летний лагерь летели – да, наверное, так оно и было.

Подзадоренный мощными потоками оптимизма, он не удержался – и пробрался в кабину летоматов. Оказалось – корабль уже летит. За прозрачной оболочкой провалились вниз тонкие шпили, горизонт опрокинулся, ярко сверкнуло солнце…

Такое будничное отношение к преодолению пространств все еще трудно укладывалось в понимание. Наверное, дело даже не в понимании – дело в привычных представлениях. Если громадный «Зевс» пер, подминая под себя пространство, то «Ангел» скользил – легко и неуловимо. Лекс так и не разобрался в принципах межзвездных полетов Мастеров. Все, что он успел прочитать об этом, было наполнено совершенно непонятной терминологией и совершенно чуждой философией понимания устройства Вселенной.

Подумав так, Лекс нахмурился. Может, где-то здесь и кроется разгадка гибели уверенной в своей мощи цивилизации? Все дело – в этих, слишком далеко зашедших играх с пространством?.. Все равно, ему не найти ответа – одна надежда на Пресекателей…

При мысли о предстоящем знакомстве с неведомым врагом желудок неприятно сжался. Чтобы отвлечься, Лекс поинтересовался у Когена, что уверенно вел «Ангела» в быстро темнеющие небеса:

– Сколько нам лететь?

Коллега Когена неодобрительно глянул на Лекса но промолчал.

– До границы пространств Ассоциации – двое суток. А там – совсем рядом…

Это «совсем рядом» звучало несколько вызывающе.

– Собственно, это время прицельных маневров, – пояснил Коген. – Сам

прокол мгновенен.

– Понятно, – проговорил Лекс.

– Ну, еще многое зависит от патруля – будет ли досмотр, какой коридор предоставят…

В кабине тихонько появилась Джи. Лекс не знал, как реагировать на «руководство», но Джи сама улыбнулась ему.

– Летим! – сказала она.

– Летим… – отозвался Лекс. Чуть виновато: он чувствовал, что втягивает Джи в крайне неприятную историю. Ощущение, безусловно, ложное: ничего страшнее грядущего коллапса представить он не мог. Просто не хватало фантазии.

– Почему именно Рысь? – спросил Лекс, наблюдая за уплывающими назад орбитальными конструкциями. Они двигались меж двух гигантских матовых плоскостей, будто бы, внутри колоссальных тисков, и казалось мгновение – и тиски сомкнутся, раздавив кораблик в пыль…

– Это особая планета, – пояснила Джи. – Хотя это полноправный мир Ассоциации, там живут в основном беглецы из нашего мира. Те, кто отказался от движения к совершенству и выбрал свой собственный путь…

– Вот как? А мне казалось, в вашем мире все счастливы…

– Так и есть. Именно потому, что несогласным с нашим образом жизни всегда есть, куда податься…

– А вы пытаетесь наставить их на путь истинный, вернуть, так сказать, в лоно?

– Ну… И это тоже. Все-таки, наш мир представляется нам более разумно устроенным. Но по большей части мы изучаем причины и следствия – чтобы беглецов из наших пространств было меньше, а значит – наше общество стало еще совершеннее…

– А тебе не кажется, что эти люди бегут именно от вашего любимого совершенства?

– Конечно, есть и такое мнение. Потому мы и пытаемся понять этих людей. Мы никогда не теряем связь с ними, не вмешиваемся в их жизнь, но помогаем при каждой возможности…

– Уверен – они не всегда принимают вашу помощь.

– Да… Им почему-то, очень хочется полной самостоятельности – даже в беде. Был случай с одной эпидемией. В необычном спектре местной звезды мутировал какой-то простудный вирус… Тогда чуть не погибло все население. Но лидеры Рыси отказались от помощи мироматов – хотя на орбите уже находился госпитальный корабль…

– Мне почему-то это не кажется странным, – заметил Лекс. – Ведь детям всегда хочется избавиться от опеки родителей…

– Может, ты и прав, – не стала спорить Джи, но можно быть уверенным: она осталась при своем мнении.

Золотая девушка. Хорошая, как и большинство встреченных здесь людей. Наверное, даже те мироматы в не работы – вполне себе приятные люди, стремящиеся его прищучить лишь по долгу службы…

Замечательно устроенное общество: как плутониевая центрифуга, снимает человеческие сливки, просто отстраняясь от негатива. Более того – предоставляя тому отдельные миры. Роскошно, ничего не скажешь.

Только разве это повод для того, чтобы слить все это в холодную черную воронку?..

Большую часть полета Лекс просто проспал: срубило, будто организм выключился, стремясь восстановить подорванные форсированием силы. Снилось море – теплое, ласковое. Земное. Но отчего-то этот прекрасный вид вселял беспокойство. Не хватало чего-то важного, отчего все это теряло объем и гармонию. Спящее сознание подсказало: исчез айсберг…

Очнулся от тихого сигнала: над головой моргнул потолок. Сел на упругой постели, сделал глубокий вдох. Мгновенно мобилизовавшись, поднялся, направился в пилотскую кабину.

На месте был лишь Коген. Выглядел он озабоченным, быстро набирал что-то на интерактивной механической панели. Цветной текст быстро менялся, и Лекс понял, что летомат ведет переписку.

Коротким движением Коген активировал ставни – громадные панели сдвинулись, открывая вид на чужие созвездия. Только тут летомат заметил постороннее присутствие, кивнул Лексу без улыбки. Лицо его было бледным, на лбу собрались морщины…

– Почему вы не используете видео? – зачем-то спросил Лекс.

– То есть? – не понял Коген. Он продолжал переписку.

– Ну – передачу изображений на расстояние. Да и простого радио тоже нет, вроде… Неужели Мастерам не под силу создать такие вещи?

– А, вот ты о чем, – бледно отозвался Коген. – Отчего же, Мастерам это вполне… Все это есть на планетах Нейтральных. Но это – штучки Пресекателей. Мастера принципиально не используют вражеские технологии. Как-то связано с обидой на столетние запреты. Что-то, вроде морального табу.

– Странное табу.

– Мне тоже так кажется. Но я привык. С другой стороны – имеются виды связи, недоступные и неподконтрольные Пресекателям.

– А, так все-таки, здесь интерес военных?

– Мироматов? Да, и это тоже…

Коген говорил неохотно, его отвлекали какие-то мысли. И Лекс почувствовал себя неловко.

– Ты чего-то не в духе, Коген? – спросил он.

– А чего радоваться? – сердито сказал тот. – Кто ж знал, что здесь перегруппировка ударных сил? Выбрали бы другой трек, а теперь… Черт бы побрал этих мироматов с их секретностью!

Лекс насторожился. Осторожно спросил:

– Перегруппировка сил? И что из этого следует?

– Отсюда следует, что мы должны ждать, пока не пройдет флот. А пока – приказано находится в установленном секторе. Ждем досмотровую команду.

Коген выразительно посмотрел на Лекса.

– Мне нужно спрятаться? – предположил он.

– Самое глупое, что можно придумать, – усмехнулся летомат. – Спрятавшихся будут искать в первую очередь. Веди себя спокойно – может, обойдется…

Панель перед Когеном тихо зашелестела, покрываясь цветным текстом. Лекс еще раз поймал себя на мысли, что технологии Мастеров не перестают удивлять. Это, как настоящие игрушки для ребенка: сколько бы он не играл в виртуальные игры, двигая на врага миллионные армии, коробка металлических солдатиков все равно вызовет дикий восторг. Среда, лишенная мыслетроники, заполненная разумной механикой, казалась более осязаемой, живой. Может, именно это, наполненное живым движением пространство и сформировало цивилизацию Мастеров, стремящихся к бесконечному творческому труду?

Это философский вопрос, а сейчас время вопросов практических. Это было видно и по взгляду Когена.

– Боюсь тебя огорчить, Лекс, – сказал мастер полета. – Но к нам движется миротворец.

– Как?

– Патрульный корабль мироматов.

– Вот как… Давно хотел спросить тебя: почему ваших военных называют «мастерами мира»?

Коген смущенно хмыкнул, тайком оглянулся, сказал негромко:

– Считается, что у Мастеров вообще нет военных. Это противоречит идее Совершенства. Все, чего хотят Мастера – поскорее прекратить бесконечную бойню. Оттого истребители зовутся «примерителями», корабли легкого класса – «миротворцами», тяжелые ударные корабли – «миродержцами», сверхмощные корабли – «хранителями мира»…

– Как мило… – пробормотал Лекс.

Коген усмехнулся:

– Да, в Нейтральных мирах любят пошутить на эту тему. Но с мироматами, между нами, шутки плохи: из любви к миру они дерутся насмерть. И, поверь мне – не хуже Пресекателей.

– А ты когда-нибудь встречался с Пресекателями? – спросил Лекс.

– Нет, – покачал головой Коген. – Пресекатели игнорируют Нейтральные миры. Мы… То есть, они им не интересны – ведь они считают, что угроза сущему идет от Мастеров, вырвавшихся из-под их опеки. Хотя говорят, что агенты Пресекателей есть везде. Впрочем, как и агенты Мастеров.

– На войне, как на войне, – заметил Лекс.

– Ага, – отозвался Коген. – А вот и гости…

И кивнул в сторону прозрачного купола.

Наверное, он четко представлял себе, куда смотреть. Потому что эту крохотную звездочку Лекс нашел с большим трудом. Она едва заметно двигалась и, вроде бы, мерцала. Лекс ждал, что будет постепенно увеличиваться в размерах, становясь все ярче и ярче.

И не смог удержаться, чтобы не отпрянуть назад: одним скачком, в доли секунды точка превратилась в громаду, заполняющую теперь полнеба. И движение этого «нечто» вновь стало неспешным: туша миротворца наползала на «Ангела», словно стремясь подмять его под себя, раздавить. Или сожрать – уж больно походил патрульный корабль мироматов на какое-то морское чудовище…

– Как он… резко… – пробормотал Лекс.

– Боевая механика, – с уважением произнес Коген. – Пресекатели так не могут…

– А что они могут? – заворожено глядя на «миротворца», спросил Лекс.

– Много чего другого, – искоса поглядывая туда же, отозвался Коген. – Сам посмотришь…

Лекс быстро глянул на Когена. Тот смущенно развел руками, будто понял собственную бестактность. И сгорбился над панелью, вернувшись к переписке.

В это время в кабине появился товарищ Когена, недовольно посмотрел на Лекса, бросил:

– Будьте добры, займите свое место. В случае необходимости вас пригласят.

Тут же рядом возникла Джи, схватил его за руку, потащила по коридору, уверяя, что все обойдется, и убеждая не волноваться.

Лекс и не думал волноваться. В нем появилась и росла теперь убежденность в правоте своего дела и уверенность в собственных силах. Ощущение это все еще было в новинку и казалось довольно приятным.

В этом же уголке души росло что-то совсем новое: какая-то авантюрная жилка, смешанная со стремлением разобраться во всем самому, не дающая предаваться пассивному созерцанию мира. Видимо, подстраивающийся под форсированный ритм организм просто отказывался сбрасывать обороты, гнал вперед, и сопротивляться этому почти животному напору было невозможно.

Время, необходимое на восстановление от резонанса становилось все короче, переносить тон – все легче. Лекс поймал себя на том, что уже не нуждается в повторении формул алгоритма – все происходит машинально, на уровне простого волевого сигнала.

«Пожалуй, доку это было бы интересно», – вяло подумал он, выбираясь из собственной каюты.

Глупо было слушать заботливые указания Джи: у него, как и у этой части вселенной слишком мало времени. Постоянное движение по краю парадоксальным образом подавляло все сомнения и страхи. Отстраненно и болезненно-сладко он вдруг подумал о том, что в один прекрасный момент просто не сумеет вернуться из своей запредельности, и, чего-доброго, ненароком перешагнет ту последнюю грань, от которой уберегали его обманутые природные предохранители…

Прослушал коридор, втянул носом воздух – путь свободен. Крадучись, но легко и стремительно, как дикая кошка, промчался до входного узла, от которого шли разветвления переходов – в кабину мастеров полета, в механическое отделение, в грузовой и пассажирский отсеки. С противоположной стороны от задраенного входного люка ощущалось движение воздуха. Видимо – стыковочный узел.

Прокравшись вдоль загибающейся аркой, затянутой мягким матовым материалом переборки, заглянул за угол.

Миромат. В знакомой уже форме из рельефного, словно измятого, живущего какой-то собственной жизнью, материала, с незнакомыми знаками различия на предплеьях. Вооруженный – странная, ни на что не похожая, но излучающая опасность, черная штуковина крепилась к бедру эластичными ремешками. Миромат охранял овальный вход, что вел куда-то вбок – явно за пределы корабля.

Не понятно, что толкнуло на следующий шаг, но, не задумываясь ни на миг, Лекс беззвучно нырнул в проход за спиной миромата. Еще секунда – и он уже на борту патрульного корабля…

Его вел восторг – упоение, какое, наверное, испытывают любители свободных прыжков, открывающих парашюты лишь в опасной близости от земли. Лекс не пытался разобраться в логике происходящего. Наверное, никакой логики и не было – он целиком доверился инстинкту, чутью, которое у разумных существ принято называть интуицией.

Жадно впитывая информацию, он крался по кораблю и немного удивлялся тому, что его не видят защитные системы. Может, у мироматов и не было таких систем? Они слишком хорошо знают друг друга, чтобы среди них мог затесаться враг. Или же, это просто халатность. Все-таки, человек несовершенен – даже если без конца твердит о стремлении к идеалу…

Однако внутри Лекс снова и снова встречал вооруженную охрану. Рассчитанную, правда, на более равноценного противника. Скрость и реакция позволяла Лексу без труда обходить часовых. Он словно играл в опасную, но увлекательную игру. Мелькнула даже безумная мысль – отчего бы не захватить настоящий боевой корабль, чтобы прямо на нем отправиться на Бета-Землю?

Одернул самого себя, заставив сконцентрировать внимание. Не хватало еще попасть в какую-нибудь глупую ловушку. Лучше как следует осмотреть корабль: кто его знает – может, действительно пригодится…

Экскурсия не принесла явных результатов: выйти за пределы центральных переходов не удалось. Как и полагается на боевых судах, входы в более-менее значимые помещения корабля наглухо задраены, и игры с охраной могли плохо кончиться. И он вернулся на «Ангел», умудрившись просочиться прямо под носом у делегации из трех хмурых мироматов.

Вернулся на свое место, уселся и замер с бессмысленной улыбкой на лице.

Из расслабленного оцепенения его вывел испуганный голос Джи:

– Ты здесь?!

Лекс, будто нехотя, приоткрыл один глаз:

– А где ж мне еще быть?

Джи уселась рядом, тревожно вглядываясь в его лицо.

– А что такое? – спросил он.

– Досмотр провели неспроста, – произнесла Джи. – Откуда-то у них были сведения, что ты здесь…

– Именно я? – удивился Лекс и открыл глаза.

– Имен они не называли, но мне и так понятно. Они, все-таки, выследили тебя. И очень удивились, не обнаружив здесь. Ты же знаешь, на корабле есть системы контроля – здесь спрятаться невозможно.

– Вот как? – медленно произнес Лекс. – Невозможно?

Вспомнил, как наивно разгуливал по «миротворцу», посмеиваясь над странностями техники Мастеров. Это было странно…

– Как тебе это удалось? – спросила Джи.

– Даже не знаю, – уклончиво произнес Лекс.

– Можешь не говорить мне, – сказала Джи, обняла его, уткнулась лицом в шею.

Так, молча, они и сидели время, пока Джи не вскочила вдруг на ноги.

– Пойдем! – сказала она, и потащила за собой Лекса. – Я никогда этого не видела. Очень хочу посмотреть.

– На что? – пробормотал Лекс, покорно шлепая босиком вслед за девушкой.

В пилотской кабине было полно народу – просто удивительно, как все смогли набиться сюда. Картина выглядела сюрреалистично и завораживающе. Больше всего при этом поражала тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием механических дисплеев.

Все смотрели вверх.

Туда, где в ледяном беззвучии неспешно проползали гигантские тела боевых кораблей. «Ангел» терялся на фоне чудовищной армады, и Лекс вдруг почувствовал жестокую иронию, с какой звучали «миролюбивые» прозвища кораблей мироматов.

В какой-то момент в иллюзорной близи от «Ангела», заслонив собой небо, проползло что-то совсем уж чудовищное. Изрезанное глубокими каналами, царапинами и шрамами, покрытое жирными черными кляксами брюхо, было, к тому же, покрыто множеством разнородных наростов – словно китовая туша – полипами. Присмотревшись, Лекс заметил, что «наросты» двигаются, крутятся и извиваются, будто живые – и это вызвало противоестественное омерзение. Пониже туши, подчеркивая чудовищность ее размеров пронеслась стайка узких длинных тел – словно рыбешки-лоцманы, сопровождающие акулу…

– Хранитель мира… Примирители сопровождения… Прилипалы… – заворожено прокомментировал молодой голос.

Лекс скосился на говорившего и увидел в глазах юноши восторг – извечное восхищение романтикой войны. Надо же – даже Мастера не лишены этого уродливого порока…

– Выходят на ударный трек. Маневр целого флота – когда такое увидишь! – проговорил тот же умник.

«Перегруппировка сил» – вспомнил Лекс, и у него вдруг неприятно засосало под ложечкой.

Он чувствовал приближение действительно серьезных событий – ужасающих в своей смертельной грандиозности. Таймер продолжал беззвучный отсчет, и линии жизни этого мира стремились к точке последнего пересечения, сходясь все ближе и ближе – чтобы утянуть все сущее в пучину коллапса…

Наверное, что-то похоже чувствовала и Джи: она тихо прижалась к Лексу, ее ногти больно впились в руку.

Армада исчезла так же неожиданно, как и появилась – мелькнул последний, замыкающий «примиритель» – и мгновенно набрав скорость, растворился в небытии. Остались лишь равнодушные колкие звезды.

– Все! – сказал Коген, касаясь ладонями сверкающих рычагов. – Пожелаем нашим кораблям мира – и вечного мира врагу!

– Вечного мира врагу! – нестройно отозвались пассажиры.

Провожая взглядом расходящихся по каютам Настройщиков, Лекс еще раз подумал: как мало он знает эту обреченную частичку мироздания. И вряд ли успеет узнать.

Разве это не повод – чтобы спасти ее?