Текст книги "Киев"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

В этот момент Книжник уже усомнился, стоило ли идти за помощью в Лавру. Нравы обитателей Крепости оказались суровее, чем он мог себе представить. Это совсем не походило на скромную монашескую обитель, скорее – на воинственный рыцарский орден. Что еще больше делало эту крепость похожей на Кремль.

Словно прочитав его мысли, Назар сделал шаг вперед и дерзко заявил:

– А ну, пропусти! Это делегация с севера!

– Откуда это – с севера?

– Из Кремля!

Повисла тяжелая пауза. Книжник мысленно закатил глаза. На что рассчитывал Назар, решившись солгать таким неожиданным и нелепым образом? Неужто – на эффект шока? Похоже, что да, так как командир отряда, переглянувшись с подчиненными, молча поманил за собой и направился по стене в сторону храма.

Хороший пример того, как дикая ложь становится для слушателя сильнее правды. Впрочем, такая ли ложь? Их назвали делегацией – пусть! В конце концов, он, Книжник, не просто паренек с улицы, он княжий советник. И пусть ни князь, ни Боярская дума не давали ему такого поручения – он вполне мог и сам проявить инициативу. Откуда Москве знать, что жив еще далекий Киев, что сохранили здесь общие корни – пока лишь на уровне веры, но, как говорится, лиха беда начало!

– Все будет хорошо! – обещал Назар – скорее, себе самому, чем остальным. – Отец Николай – он почти друг мне, с самого начала поддерживал меня. Уж он-то точно нас примет, выслушает, поймет!

– Было бы неплохо, – простодушно отозвался Тридцать Третий. – Мне бы только инструменты да механика хорошего в помощь!

– Все будет! – горячо отвечал Назар. – Главное – Волну переждать! А это, поверьте, непросто – даже у стен Лавры…

Вопреки ожиданиям, их привели не в храм, как бы того ни хотелось Книжнику, что был не в силах оторвать взгляд от сверкающих куполов. Да и глупо было бы думать, что чужаков станут допрашивать в святом для здешних обитателей месте. Вслед за отрядом закованных в железо воинов они спустились со стены по приставленной к ней лестнице и оказались в одной из «ячеек», непосредственно примыкавшей к центральной, где находился собственно храмовый комплекс.

Здесь же гостей встретил обширный чистый двор, совершенно неожиданно покрытый аккуратно постриженным газоном. По краям зеленой лужайки росли даже деревья и какой-то бледный кустарник, создавая ощущение уюта. Конечно, здешней растительности было далеко до буйства зелени Хутора.

Никаких строений здесь не было видно, но в боковых стенах имелись двери и узкие окна, из чего Книжник заключил, что стены в «сотах» – полые и одновременно являются зданиями. Это показалось семинаристу довольно рациональным и снимало вопрос о том, откуда взялось столько бетона, чтобы заполнить всю толщину стен.

– Ждите! – приказал старший. – Я доложу!

– И я с тобой! – дернулся Назар, но был остановлен резким движением старшего:

– Всем оставаться здесь! И без глупостей! Прикоснутся к оружию – уничтожить!

Последнее было уже адресовано оставшимся стражникам. На Зигфрида угрозы не произвели особого впечатления, и он с удовольствием уселся прямо на траву. Вслед за ними повалился на газон Книжник – а следом и остальные.

Усталость брала свое.

* * *

В какой момент он умудрился заснуть, Книжник так и не понял. Его разбудил зычный окрик:

– А ну, подъем, бродяги! Вам великая честь оказана!

– Сейчас мы с отцами-настоятелями говорить будем, – тихо, с нескрываемым благоговением сказал Назар.

Семинарист лишь хлопал в ответ заспанными глазами. Меньше всего его интересовала сейчас оказанная ему «великая честь». Тем не менее, он поднялся на ноги вместе с остальными и вытаращился в сторону дальней стены, откуда неторопливо приближался сутуловатый человек в свободном черном одеянии. Опирался он на высокий Т-образный посох – такой же, какой Книжнику доводилось видеть у кремлевских церковных иерархов. Лицо его выглядело изможденным, седая борода клочьями свисала почти до пояса. Следом за ним двигались двое совсем юных послушников, волоча какой-то тяжелый сверток.

– Вот незадача… – несколько растерянно проговорил Назар. – Я-то надеялся, что отец Николай на месте будет…

– Отец Николай инспектирует западные укрепления, – сказал старший стражник. – Недосуг ему с вами болтать, скажите спасибо, что отец Даниил вам время выделил, бродяги!

– Что-то не так? – спросил Книжник у Назара.

– Я думал, он будет не один… Это отец Даниил, с ним нам тяжело придется…

– Что, суров очень?

– Сам увидишь.

Отец Даниил дошел до середины поляны – и остановился. На чужаков он так и не взглянул, будто никого и не было у дальней стены. Послушники быстро превратили «сверток» в раскладное кресло из деревяшек и грубой ткани. Священник медленно опустился в него и на какое-то время замер в какой-то перекошенной позе, закрыв глаза. Можно было подумать, что проделанный путь дался ему нелегко, но опытный взгляд подсказал семинаристу, что этот человек, похоже, тяжело болен.

– Кто такие? – не открывая глаз, неожиданно сильным голосом спросил отец Даниил.

– Пришлые они, из Московских земель, – сделав шаг вперед, почтительно сказал Назар и склонился в поклоне. – Ищут у Лавры помощи и покровительства.

– А у самих у них языка, что ли, нет? – сварливо произнес священник и открыл глаза.

Книжник окинул взглядом спутников, пожал плечами и сделал шаг вперед, встав рядом с Назаром. Ему не впервые отдуваться за других перед всяким начальством – спасибо родной Семинарии, что язык хорошо подвесила. Жизнь уже не раз демонстрировала удивительную вещь: хорошо подвешенный язык не раз уже помогал не оказаться подвешенным за шею.

– Наш друг Назар все верно сказал, – со всей почтительностью, на которую был способен, произнес Книжник. – Мы и вправду кремлевские. Меня Книжником кличут – прозвище такое, потому как книги люблю, в них истина…

– Есть только одна книга, – оборвал его отец Даниил, – и имя ей – Святое Писание. И только в ней содержится истина. Все остальное – от лукавого.

Книжник прикусил язык, почувствовав, что разговор не клеится.

– Так зачем вы, кремлевские, все же пришли к нам? – продолжил священник. – Дома не сидится, что ли?

– Так засиделись уже, – усмехнулся семинарист. – Чай две сотни лет за стенами безвылазно. Пора уже было выглянуть да оглядеться. Мир вокруг большой, интересный…

– …коварный он, мир-то. Чего вы найти хотите в этом мире?

– Да мало ли что? – Книжник несколько опешил. – Не сидеть же всю жизнь за стенами да отбиваться от нечисти! На то мы и люди, чтобы познавать, развиваться…

– Все, что человеку нужно познать, – это собственную душу, – назидательно произнес священник. – Все, чего можно достичь, постигается смирением и упорной молитвой.

– Ну… Это, конечно, да… – парень пожал плечами, вспомнив, что примерно в том же духе учили его кремлевские наставники.

– Все это, конечно, очень интересно, – потеряв терпение, вмешался Зигфрид. – Мы понимаем, что здесь не ко двору пришлись. Так помогите нам поскорее убраться отсюда.

– Что-о? – глаза отца Даниила расширились, он вроде даже распрямился немного.

– Нам ничего не нужно от вас, – продолжил Зигфрид. – Если вы не сможете нам помочь, мы просто уйдем отсюда.

Книжник выпучил глаза на друга, понимая, что тот сейчас все испортит. Зигфрид не любил лебезить и, похоже, не собирался ни в чем убеждать этого сварливого старца.

– Дайте нам только переждать Волну! – вмешался Книжник, делая большие глаза Зигфриду, который словно нарочно не замечал этого. – Мы уйдем, как только минует опасность…

– Погодите… – вмешался Тридцать Третий. – Нам же бронепоезд починить надо. У вас есть опытные инженеры, механики?

– Хватит! – крикнул за спиной Степан. Он оттолкнул Тридцать Третьего, протиснулся между Книжником и Назаром, выскочил вперед, остановился, будто налетев на стену. Сжал кулаки, не глядя на спутников. – Не слушайте их, отче, все это ложь!

Был он бледен, дышал тяжело и часто, глаза его налились кровью.

– Что ты несешь? – проговорил Назар.

– Это все ложь! – повторил Степан уже спокойнее и тверже. – Они здесь не случайно и пришли сюда не с добром!

– Заткнись! – с угрозой произнес Назар, хватая брата за плечо. Попытался оттащить назад. – Лучше замолчи!

– Я не буду молчать! – Степан вырвался, сделал еще один шаг в сторону отца-настоятеля, с холодным удивлением наблюдавшим за происходящим. – Я должен открыть вам правду, отче!

Послушники, стоявшие за спиной отца Даниила, шагнули вперед, заслонив его, по бокам лязгнули оружием воины-монахи. Зигфрид вопросительно посмотрел на Книжника. Тот похолодел: он уже догадывался, о чем речь пойдет. Правда, пока еще не знал, чем дело кончится, и надеялся на лучшее.

– Спокойно! – отец Даниил поднял руку. Едва наступила тишина, ткнул в Степана кривым синюшным пальцем. – Говори, отрок, что тебе известно?

– Дело не в кремлевских, – Степан, скривившись, отмахнулся. – Бог с ними, им даже можно было бы и помочь – мы ж не звери, в конце концов. Но дело-то в том, что они сами не понимают, что делают!

– Поясни! – потребовал отец Даниил.

– Не по своей воле они пришли! Им только кажется, что они – посланники какого-то там Кремля! Я даже не удивлюсь, если окажется, что и Кремля-то никакого не существует, а они просто вообразили себе все это…

– Ты говори-говори, да не заговаривайся! – не выдержал Книжник. – Может, это тебя не существует, псих ненормальный?!

На этот раз уже Зигфрид удержал Книжника от того, чтобы тот не бросился с кулаками на Степана, несшего не просто околесицу, а опасную для них для всех откровенную клевету.

– Постой! – Степан жестом остановил семинариста. – Пойми, я не обвиняю ни тебя, ни твоих друзей.

– А кого?! – прокричал Книжник. – Кого ты обвиняешь?!

– Его!

В наступившей тишине Степан указал им за спины. Туда, где в тени высокой стены тихо стояла одинокая фигура Ведуна. Книжник поймал себя на мысли, что совсем забыл об этом странном человеке. И хотя он уже знал про подозрения Степана, это безапелляционное обвинение поразило его.

– Кто это? – подавшись перед, проскрипел отец Даниил. Он даже приподнялся со своего кресла, будто почуял у стены какую-то угрозу. – А ну, покажись…

Ведун медленно вышел вперед. Сейчас он казался еще более мрачным и даже в чем-то величественным. Будто ощутив угрозу, воины-монахи мгновенно взяли его в кольцо. Ведун с легким удивлением поглядел на бойцов и перевел взгляд на отца Даниила. Тот стоял, опершись на посох, и могло даже показаться, что чувствовал перед чужаком робость.

– Ты хотел разглядеть меня поближе? – поинтересовался Ведун. – Ну вот он я – и что же ты видишь?

– Ты дерзок… – слабым голосом произнес отец Даниил. – Но дерзость еще не преступление…

– Преступление – выдавать себя не за того, кто ты есть! – прорычал Степан.

Лицо парня исказило ненавистью, и Книжнику вдруг стало страшно: он понял, что вместе с друзьями прикоснулся к какой-то давней и темной истории, которая грозит спутать их всех своими невидимыми щупальцами и утянуть в пропасть.

– Он выдает себя за простого бродягу, за колдуна-шарлатана…. – продолжил Степан, сверля взглядом невозмутимо стоявшего Ведуна. – Но это – другой человек… Проклятье! Да и не человек это вовсе!

– Так кто ты? – проскрежетал отец Даниил, и было похоже, что он боится получить ответ.

Ведун не ответил, и Степан сам поставил жирную точку в своем обвинении:

– Он – Предсказатель!

Воины-монахи вздрогнули, будто по ним прошел ток. Отец Даниил распрямился, забыв про возраст и хвори, произнеся:

– Нет… Не может быть. Ты сошел с ума, отрок…

– Я видел его лик на древнем образе, – твердо сказал Степан. – Я приходил в Лавру, чтобы стать послушником, а вы взяли только его, – он кивнул в сторону Назара. – Но я видел лик Предсказателя на алтаре и запомнил его. Это он.

Отец Даниил пребывал в смятении, а с ним – и все остальные обитатели Крепости. Чужакам оставалось лишь наблюдать за происходящей драмой.

– Ты – Предсказатель? – не своим голосом спросил отец Даниил.

Книжник уставился на черного человека, не веря в происходящее. Что он, чужак, знает о мифическом Предсказателе? То, что тот являлся миру добрую сотню лет назад?!

Ведун помолчал, и можно было подумать, что он отмолчится в свойственной ему манере. Но тот произнес отчетливо и веско – и короткое слово упало тяжело, как капля ртути:

– А вы как думаете?

– Не может быть! – проговорил кто-то из воинов.

– Это он! – ахнул другой. – У него же лик с иконы!

Воины заволновались, в то же время почтительно расступаясь перед черным человеком.

Неожиданно раздался голос отца Даниила – повышенный, надрывный, срывающийся в крик:

– Ты не Предсказатель! Ты не можешь быть им!

Старец, трясясь от ярости, вышел вперед, приблизился к Ведуну, жадно разглядывая его лицо. И, выкатив глаза, прокричал:

– Он самозванец! Святотатец! Еретик!

И, выбросив вперед трясущийся палец, выдохнул:

– Взять его!

Возникло короткое замешательство, в котором инициативу попытался перехватить Зигфрид. Он заслонил собой Ведуна, сказав:

– Не знаю, в чем вы его обвиняете, но он с нами!

Если и был шанс уладить все полюбовно, то слова веста подействовали на стражников, как вызов. Теперь стволы штуцеров были направлены только на него, а мгновенно подлетевший глава отряда тихо, прямо ему в лицо отрезал:

– Рыпнешься – тебя и твоих друзей прикончим! Сомневаешься, что справимся с тобой, великий воин?

Слова совсем не прозвучали насмешкой. И Зигфрид отозвался:

– Какие сомнения? Вы ребята шустрые.

– На землю, быстро! Это всех касается!

У Зигфрида всегда было тонкое чутье – когда драться до последнего, а когда на время передать инициативу. Вот и сейчас он продемонстрировал свободные руки и медленно опустился на газон, спокойно сказав напоследок:

– Все, все! Это ваши внутренние разборки. Так что попрошу аккуратнее и не бить ногами.

* * *

Ногами их не били и вообще не били, но оружие забрали и бросили в «каменный мешок» – один из бесчисленного множества межстенных «сот», только оборудованный специально для таких целей. Никакого газона, естественно, здесь не было, а было тесное пространство с бетонным полом и бетонными же стенами, поверх которых прогуливалась пара вооруженных стражников-монахов.

Глядя туда, Книжник видел не только охрану, но и заливающееся багровой краской небо. Теперь светилась уже не только полоса на западе – полыхала половина неба. Беда надвигалась неотвратимо, и это чувствовалось во всем – и в том, как тревожно поглядывают в ту сторону стражники, и в вооруженных отрядах, быстрым шагом проходивших взад и вперед поверх стены, и в повозках с каким-то имуществом, что перемещали по тем же стенам. Доносились крики приказов и рев отвечавшего на них строя. Еще активнее стучали где-то кузнечные молоты, громыхали орудия.

Книжник не любил замкнутого пространства и страдал от недостатка информации. Интересно, что сейчас происходит с Ведуном, или как его там назвали – Предсказателем? Что это за темная история?

Странное дело, хоть Книжник и не испытывал изначально симпатии к мрачному чужаку, теперь он всерьез переживал за его судьбу. Наверное, оттого, что не считал Ведуна истинным носителем зла. Скорее, тот был одиноким и не слишком счастливым человеком. Впрочем, его больше волновало, куда делся их единственный покровитель в этой Крепости – Назар, ведь больше некому здесь замолвить слово за чужеземцев, доказать, что у тех нет злого умысла по отношению к Лавре и ее защитникам.

Куда меньше интересовала судьба Степана, так подло проникшего в их группу и нанесшего удар в самый неожиданный момент. И уже не имело никакого значения, что послужило причиной этого – желание разоблачить Ведуна или старая обида на брата.

Хотелось одного – покинуть эти негостеприимные стены. Правда, не было мыслей по поводу того, где же тогда укрыться от надвигавшейся беды.

Долго томить их в заключении не стали: на стене послышались оживленные голоса, и вниз спустили узкую железную лесенку. Спускавшийся по ней Назар преодолел в нетерпении лишь половину ступеней – и спрыгнул на пыльный потрескавшийся бетон. Острым взглядом семинарист отметил: за спиной послушника болтается его верное шестиствольное оружие, а это могло означать только одно: Назар не потерял доверие настоятелей. И это обнадеживало.

– Скучали? – выпрямляясь и отряхиваясь после прыжка, бодро выкрикнул он.

– Да ничуть, – лениво отозвался Зигфрид, как ни в чем не бывало растянувшийся на бетоне, с комфортом подложив под голову тюк какого-то тряпья. Веста трудно было выбить из равновесия, и даже заключение под стражу он умело использовал для отдыха. – Хорошо тут у вас – спокойно, тихо, прохладно. Только покормить забыли.

– Ничего, сейчас покормят, – пообещал Назар. – Я уже с охраной договорился. А позже выпустят – отец Николай уже санкцию дал. Кроме того, я с мастерами поговорил…

– Что, помогут нам? – оживился Тридцать Третий. – Вот было бы здорово!

– Не, сами они не помогут, – покачал головой послушник. – Во-первых, никто толком не разбирается во всей этой железнодорожной механике. Во-вторых, все силы сейчас брошены на оборону. Оружие готовят, боеприпасы – на случай, если Саранча полезет…

– Так толку тогда от этих разговоров, – проворчал Тридцать Третий.

– Наводку они дали. Говорят, нужные мастера на Авиазаводе есть. Там давно целая колония обитает. Мол, они как раз умеют с крупной техникой обращаться, и цеха вроде как уцелели.

– Звучит обнадеживающе.

– Только есть загвоздка одна… – Назар помялся, с сомнением дернул плечом. – В общем, это не совсем мастера…

– Чего?

– И не совсем люди. Мутанты они.

– Вот как… – Зигфрид приподнялся на локте. – Опасные?

– Не знаю. У нас не поощряется общение с мутами – за это из Лавры вылететь можно.

– Но ваши мастера, выходит, общаются, раз такие подробности знают? – уточнил воин.

– Возможно, – с сомнением произнес Назар. – Даже наверняка контактируют. Берут же они откуда-то инструменты, редкие детали.

– А ваше начальство закрывает на это глаза, – с удовольствием констатировал Зигфрид. – Какие же вы, святоши, все-таки лицемеры!

– Ты нас оскорбить хочешь или свой поезд починить? – огрызнулся Назар.

– Он шутит, – поспешил успокоить Назара Книжник. – Конечно, нам надо найти этих умельцев. Только как мы тот Авиазавод отыщем?

– А я дорогу знаю, – заверил Назар. – И отец Николай отпускает меня с вами. Только с одним условием.

– Каким же?

– До спада Волны ваш бронепоезд должен участвовать в защите Крепости. Вы должны дать слово.

– Хм… Ну слово-то мы дадим, только как Лавра проконтролирует его исполнение? – довольно цинично поинтересовался Зигфрид.

– Они пошлют с нами своих людей.

– Логично.

– Так вы не против?

– Чтобы ваши люди всю дорогу мою задницу прикрывали? Разумеется, я не против. Пусть мне только оружие вернут.

– Вернут, будь спокоен. Но только на выходе из Крепости, у Западных ворот.

– И на том спасибо. Когда выдвигаемся?

– Немедленно. Волна может ударить уже завтра. И тогда всем будет уже не до поезда.

– Ну, что ж… – Зигфрид легко, почти прыжком поднялся на ноги. – Давай, веди нас, монах.

– Я не монах еще, только послушник…

– Ничего, с таким рвением до настоятеля дослужишься, – пообещал Зигфрид. – Если, конечно, брательник тебя на повороте не обойдет, – вест саркастически рассмеялся.

Назар густо покраснел. Видать, за брата ему было стыдно. Вслух он сказал:

– Кстати, Степан с нами пойдет.

– О как! – Зигфрид даже не удивился. – Приятная новость! Ты сам его с собой позвал?

– Отцы-настоятели взять приказали.

– Это они ловко придумали, – желчно заметил Книжник. – Брательник твой расслабиться нам не даст. Получше любой охраны будет.

Назар отвернулся – он и сам все прекрасно понимал.

– А Ведун? – спросил Книжник. – С ним-то что сейчас?

Назал помрачнел:

– С ним хуже. Его обвиняют в самозванстве и ереси. А сам он упорствует и не желает признать своей вины. Это может плохо закончиться.

– Его надо вытащить, – убежденно сказал Книжник. – Он точно ни в чем не виноват. Он стал жертвой подозрений и клеветы…

– Чушь, – неожиданно резко заявил Зигфрид. – Разве ты не понял? Он сам хотел, чтобы его схватили.

Книжник пораженно поглядел на Зигфрида и понял, что его друг, возможно, и прав. Семинаристу тоже показалось, что Ведун попал в руки стражи намеренно.

– Но зачем ему это? – тихо спросил семинарист.

– А кто их, колдунов, знает, – усмехнулся Зигфрид. – Может, мучеником стать решил – у вас, святош, это ведь почетно. А может, ему и вправду сто лет – и просто жить надоело. Мало ли что? Я одно знаю: это его выбор, и у нас нет времени им заниматься.

– Его судьбу решат не раньше, чем Волна спадет, – неуверенно предположил Назар. – До этого времени просто Конклав не собрать – а только он может принять решение о казни.

– Казни?! – изумился Книжник.

Назар затравленно поглядел на него – и опустил глаза. Пробормотал сбивчиво:

– Ересь о Предсказателе – самый тяжкий грех. За нее одно наказание – смерть.

Уже попутно, когда под присмотром охраны они направлялись к Западным воротам, Назар коротко обрисовал историю вопроса:

– Сто лет назад это было. Предсказатель жил здесь, при Лавре, и слыл уважаемым человеком, мудрым. Врачевал он вроде, погоду предсказывал – и все в таком роде. Его даже в отцы-настоятели прочили, да только он отказывался, говорил, что не рвется в иерархи, а хочет лишь людям помогать да в покое жить. Я ж по пути сюда снова в Лавру зашел – на древний образ поглядел… – Назар сделал многозначительную паузу. – Ведун и впрямь – вылитый Предсказатель с образа.

– Так ты тоже веришь, что Ведун – это и есть ваш столетний Предсказатель?

– По легенде, ему уже в те времена больше сотни лет было. Он помнил всю Большую Зиму, он помнил землю до Последней Войны…

– Что-то с трудом верится в такого долгожителя…

– Да это и не важно, как долго он жил. Важно то, что он первую Волну предсказал и оказался прав. А после он сказал, что придет Большая Волна, – и она сметет и Лавру, и эту Крепость, и весь Киев-град с лица земли. И что только он, Предсказатель, может спасти этот город…

– И ему, конечно, не поверили. И изгнали из города.

– Откуда ты знаешь?

– Да бывал я на его месте. Ощущение, надо сказать, неприятное…

Назар недоверчиво скосился на Книжника. Тот отмахнулся:

– Да я не претендовал даже на роль пророка, просто говорил, как есть. А людям не надо знать, как оно есть на самом деле. Им хочется слышать лишь то, что в уши хорошо ложится… Слушай, а как так вышло, что его изгнали – а в храме его образ хранится, а?

– Да, как водится, лет через десять спохватились, что такого человека обидели, – да и причислили его к лику святых. И образа сделали – со старых фотографий.

– У вас и фототехника есть?!

– Была вроде в те времена. В общем, Предсказателя святым объявили, а всякую крамолу на него объявили ересью. Вот Ведун и попал под раздачу…

– Погоди… Сам-то ты как считаешь – лжет он?

– Я не знаю… – Назар занервничал, косясь на стражников, которые уже заинтересовались их разговором. – Я человек маленький, я такие решения принимать не могу. Пусть все Конклав решит.

– А если ваш Конклав решит, что Ведун и есть Предсказатель?

– Это будет для него еще хуже.

– Вот как? – удивился Книжник.

– Считается, что Предсказатель не просто предсказал Волну – он вызвал ее.

– Зачем?!

– Чтобы испытать нашу стойкость. Это правда – с тех пор мы и сильнее стали, и крепче. Волна научила нас молиться глубоко и истово, появились особые, боевые молитвы…

– «Что нас не убивает, делает нас сильнее…» – Книжник вспомнил древнее выражение.

– Что? Ну да, пожалуй. Только теперь его заставят остановить Волну. Потому что предсказано было: последняя Волна уничтожит город. И если ради города придется пожертвовать Предсказателем – отцы-настоятели пойдут и на это.

– Мне все же непонятно… – проговорил Книжник.

Но его оборвал возглас Назара:

– Пришли!

Перед ними была самая высокая стена Печерской Крепости – внешняя. И высокая башня над ней, совсем не похожая на темно-красные кирпичные башни Кремля. Эта была похожа на черный монолит, ее грани отсвечивали темным металлом. Лишь в основании идеальную форму нарушал мрачный провал ворот. У ворот их ждали два крепких инока, вооруженные своим странным оружием – многоствольными дробовиками с притороченными сбоку щитами.

Степан был здесь же, облаченный в доспехи боевого монаха, только вооруженный попроще – шестиствольным штуцером, как у брата. Можно было подумать, что новая встреча смутит его, – но не тут-то было: парень смотрел на подошедшую компанию дерзко, с надменной улыбкой.

– Что, брат, выслужил себе чин? – не без яда поинтересовался Назар. – Не надорвешься-то с непривычки?

– Небось не надорвусь, – сквозь зубы процедил Степан. – И хочу, чтобы перед выходом все запомнили: я здесь главный! Отец Даниил лично поручил за вами присматривать, так что без глупостей!

Покосившись на Зигфрида, семинарист заметил странное выражение лица друга и понял: их маленький отряд ждут проблемы.