Текст книги "Морской волк. 2-я Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владислав Савин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 92 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

– Откуда же это стало известно?

– Они не погибли. Русские умеют не только фанатично погибать, но, и хорошо драться – «Меркурию» удалось сбить паруса обоим туркам и уйти. Пистолет Казарский разрядил в воздух – после чего он, по приказу русского императора, был включен в рыцарский герб этой семьи. Но, никто не сомневался, что случись иначе, русские так бы и поступили. Потому что Казарский был не первый. До того у Измаила русский же капитан Сакен сделал именно так – взорвался вместе с четырьмя турецкими кораблями, взявшими его на абордаж. Но, даже те, кто знают эту историю, как-то не замечают того, что подобных случаев было – пересчитать по пальцам одной руки за сотни лет, во всех флотах мира. Еще кажется были два шведа (достойные потомки викингов), голландский корсар (терять нечего, все равно на рею), и легендарный французский пират Жан Бар. На мой взгляд, на такое никто не способен, кроме русских, викингов и пиратов. Ну, может еще японцы. Замечу еще, что во времена Казарского у русских не было никакой великой идеи, так что это национальный характер в чистом виде. Повторяю, герр рейхсфюрер, это никоим образом не восхваление противника – а лишь рассказ, чего от него можно ждать.

– Ну, положим, один-два фанатика могут найтись всегда. А такие случаи могут очень помочь пропаганде. Страховка на последний случай – когда особо преданный и надежный держит палец на кнопке, взрывающей корабль, даже при малодушии командира и всего экипажа. А уж Геббельс после…

И арийский бог, если он есть – подумал Гиммлер – должен будет оценить вознесение на небо тысячи «берсерков». И подумает, стоит ли делать ставку лишь на одну сторону?

– Это сумасшествие, герр рейхсфюрер! А если у этого надежного рука дрогнет? Или что также вероятно, цепь замкнется сама, от сотрясения, или попадания снаряда?

– Ну тогда, этот особо надежный будет числится в расчете артпогреба. Имея в кармане гранату.

– Да в погреб даже спички проносить нельзя!

– Ну, что-нибудь придумаем. Чисто технически, чтобы было и надежно, и безопасно. Чтобы отныне ни один германский корабль не спустил флаг перед врагом!

– Для этого надо всего лишь иметь экипаж из истинных арийцев. Из викингов, которые вымерли века назад, или русских, к нашему сожалению.

– Не забывайтесь, Дениц!

– Просто констатирую факт. Мне отчего-то кажется, что будь на «Шеере» русские, они бы флаг не спустили. Честно говоря, мне хотелось бы именно их иметь союзниками, в будущей войне.

– Так и будет. Когда мы победим наконец Россию, сделав ее своим вассалом. И обратимся наконец на запад.

– После того, как истребим всех русских до последнего, как туземцев Мадагаскара? Боюсь что у Рейха солдаты закончатся много раньше. Я уже ничего не боюсь, так что слушайте еще одну ересь, личное мое мнение. Если Германии сейчас удастся заключить с русскими мир, при сохранении довоенных границ, нам дьявольски повезет выйти из всего с минимальными потерями! Иначе мы получим марш в Европу русских орд – очень злых и жаждущих мести, за то что мы даже не считали их за людей. И это будет страшнее, чем вторжение гуннов – бедная Германия, останутся ли после в ней живые? Если в Столетнюю войну все же уцелела четверть прежнего населения, то сейчас, боюсь, разъяренные русские не оставят в живых никого. Конечно, кроме тех, кого они загонят в Сибирь, к каторжникам и медведям.

– Это воля фюрера. Вы ведь не хотите сказать…

– Я ничего не такого не говорю, герр рейхсфюрер. Всего лишь рассуждаю, что лучше для Германии. Наших сил достаточно, чтобы держать фронт на западе, в море и на побережье. Но, удержим ли мы его на востоке? Пока рубеж еще на их территории, нам есть что предложить им в обмен на мир – их же собственную землю. Когда же они выйдут на границу, боюсь, что на просьбу о мире они ответят нам так же, как Фош в восемнадцатом.

– Это политика, герр Дениц. О которой думает фюрер. Мы же как верные его солдаты, должны решать лишь, как уничтожить врага. И мы должны быть беспощадны к трусам, предателям, да и просто бездарностям, незаслуженно занимающим высокие посты. Так что адмирал Тиле будет объявлен виновным. Раз фюрер требует обязательно найти такового.

– Любой на его месте поступил бы…

– Вот и отлично, герр Дениц. Значит любой и может его заменить, без ущерба для дела. У Рейха пока достаточно храбрых и надежных адмиралов.

– Кого на его место?

– Еще не знаю, герр Дениц, кадровые перемещения, это ведь такой сложный и ответственный процесс. Рассмотрю несколько кандидатур, все взвешу, приму решение.

– Тогда мой вам совет: подбирайте того, кого не жалко. Чтобы так же пожертвовать им при следующей вылазке этого русского не пойми чего. Или придумайте наконец способ это что-то нейтрализовать. Хотя с колдунами из Аненербе договаривайтесь, или прикажите пасторам освятить «Шарнхорст», или рисуйте на торпедах руны, хоть самого дьявола просите, если это поможет! И ищите информацию, любую, которая может пролить свет на то, с чем мы имеем дело! А я и мои коллеги, наша экспертная группа, обработаем ее, чтобы сделать выводы.

Когда Дениц вышел, рейхсфюрер задумчиво посмотрел на одну из панелей стены своего кабинета. За которой пряталось последнее техническое достижение инженеров Рейха – магнитофон. Кнопка, его включающая, незаметно для посетителей, была в тумбе письменного стола. А доступ к записи имел только сам Гиммлер.

Да, наговорил ты, бывший гросс-адмирал, на приговор, точно. И это при том, что на тебе еще прежнее дело под вопросом – так что решение «комиссии 1 февраля», которая может отправить любого на виселицу, минуя даже проформу суда, будет однозначным. Так дать делу ход, или подождать пока?

Подождать. И потому, что ты пока мне еще нужен, и оттого, что в твоих словах есть рациональное зерно, как это ни прискорбно. При заключении мира, фюрер будет лишним – но, и я тоже, пока живы активные фигуры среди генералов. А вот когда верхушка заговорщиков будет срезана, и армия окажется в узде, тогда и посмотрим.

А пока – будем верными солдатами своего фюрера!

* * *

От Советского Информбюро.

16 февраля 1943 года.

Юго-западнее города Днепропетровск наши войска продолжали успешное наступление. Противник оказывает упорное сопротивление, неся при этом тяжёлые потери. Только на улицах одного населённого пункта подсчитано до 200 трупов гитлеровцев. Захвачены 2 самоходных орудия, 11 пулемётов, 3 миномёта и склад боеприпасов. На другом участке наши танкисты подбили 3 немецких танка, истребили большую колонну пехоты противника. Отряд белорусских партизан вблизи Могилева разгромил три немецких гарнизона и истребил 180 гитлеровцев. Другой отряд минских партизан пустил под откос железнодорожный эшелон противника.

На двух заводах близ Магдебурга (Германия) военно-приёмочная комиссия забраковала 45 средних танков из-за недопустимо низкого качества брони. Гестапо произвело аресты среди работающих на этих предприятиях бельгийцев, французов и итальянцев. Через несколько дней с заводов бежали 86 иностранных рабочих. Накануне бегства они привели в негодность свои станки.

Москва
Кремль

– Ну что ж, товарищи, надо решить один очень важный вопрос. Нам, как владеющим информацией о ближайшем будущем – хотя по сравнению с миром «Рассвета» изменения очень велики. Вопрос, который будет поднят завтра на заседании ГКО. Что делать с перевооружением наших бронетанковых войск? Следует ли нам держаться за Т-34 до окончания войны, или перейти на более совершенную модель, которую сейчас доводит товарищ Малышев? Три месяца уже прошло, как он предъявлял нам опытный образец этого, Т-44-76. Что сделано?

– Товарищ Сталин, первая серия Т-44-76 общим числом сто восемь машин сдана в войска в феврале и поступила в Первую и Третью гвардейские танковые армии. Можно сказать, что изготовление корпуса и ходовой части челябинцы освоили. С полусферической башней проблемы, но, Малышев обещает к маю все решить. Пока же возник неожиданный поворот. Завод N183 (Нижний Тагил), согласно решению ГКО от 20 декабря прошлого года, был назначен головным в разработке Т-34-85, товарищам было передано описание башни сорок четвертого года из мира «Рассвета». Так как у нас не было волокиты с грабинским КБ и экспериментов с различным вооружением в штатной башне Т-34, уложились в три месяца, то есть с начала февраля первые Т-34-85 уже были готовы. И вот тут возникла кооперация с челябинцами, оформлено это было как работы по уширенному башенному погону на Т-44. В общем, теперь на ЧКЗ реально запустить вместо Т-44-76, танк с башней под 85-миллиметровую. Ценой снижения выпуска в марте всего на двадцать процентов, но, в апреле-мае обещают наверстать.

– Хм, Лаврентий, так это же выходит, полноценный Т-44 мира «Рассвета». Заманчиво, но,… А что со Сталинградом и Харьковом? Оборудование получено?

– Так точно, товарищ Сталин. Хотя есть проблемы. Поскольку предполагалось, что СТЗ и ХТЗ сначала будут получать комплектующие из Челябинска, постепенно увеличивая свою долю. В общем, часть оборудования Малышев задержал и установил у себя. Причем в его позиции есть резон, так как харьковчане просто не готовы его принять, «а лежать в ящиках, это непорядок». Сталинградцам легче, они получили почти все. Хотя наш «князь Танкоградский» остался при своем мнении, что именно сегодня он мог бы использовать эти станки с большей пользой. Завтра на ГКО придется решать.

– Сегодня, сегодня. А в долгосрочном плане? Скажем, на первое июля… или пятое, когда в мире «Рассвета» началось? При каком варианте у нас будет больше танков, на указанное число? Потребуйте у Малышева расчетов с обоснованием, ошибется – ответит. Что же касаемо даты, то тут вопрос, что на фронте нам ждать. Борис Михайлович?

– Иосиф Виссарионович, пока на фронте не замечено концентрации немецких ударных группировок. Как и прибытия свежих танковых и моторизованных дивизий. К тому же совсем скоро начнется весенняя распутица, когда маневренные действия будут затруднены с обеих сторон. Также, после прорыва Пселского рубежа, фронт в основном проходит по водным преградам – сначала по реке Сула, до Днепра, и дальше по нему до Никополя. Причем в районе Днепропетровск – Запорожье удалось захватить плацдарм на правом берегу, так что основные бои сейчас идут именно там, за его расширение. Южнее, в степях перед Каховкой, наша позиция опасно открыта, но, у нас рокада Запорожье-Мелитополь, и достаточно войск. Мое мнение – немцы наступать до лета не способны.

– А Орловский выступ? Что вы можете сказать об угрозе немецкого контрудара оттуда? Где Второй танковой у них снова командует Гудериан?

– Во-первых, коммуникации противника там находятся под сильным воздействием партизан. И наблюдением тоже, так что про прибытие туда свежих немецких войск мы бы узнали. Во-вторых, этих войск немцам потребуется много – так как навстречу им не будет такого же контрудара от Белгорода, как в мире «Рассвета». В-третьих, Курскую битву даже там они планировали лишь в мае а сумели начать в июле. В – четвертых, наша оборона севернее Курска конечно слабее, чем была там, пока слабее, но, достаточно сильна. Мое мнение – Гудериан конечно, попытаться может. И даже, скорее всего, попробует, чтобы оправдать доверие. Будет этакий «полу-Курск». А вот добиться успеха – нет.

– Ну, Борис Михайлович, поверим вашему опыту. То есть ваш прогноз на ближайший месяц-два – это оперативная пауза, затишье на всех фронтах? Немцам нужно опомниться после Сталинграда, но, и нам восполнить потери и подтянуть тылы. То есть мы можем позволить перевооружение? Учитывая что у немцев с этим сейчас еще хуже.

– Конкретные цифры я приводил, Иосиф Виссарионович. Наша текущая потребность в бронетехнике, которая никак не может быть уменьшена. Все в докладной записке.

– Значит – решено. Это уже очевидно, что Т-34 далеко не лучший танк, как в сорок первом. Сорок пять миллиметров брони, по меркам этого года, мало! Ну а топливные баки в боевом отделении, вдоль бортов, просто опасны для экипажа. И являются несомненным источником наших лишних потерь.

– В мире «Рассвета» мы так и не решились заменить тридцатьчетверку. До конца войны.

– При совсем другом положении на фронте. И других производственных мощностях. Ведь там СТЗ до конца войны так и не дал продукции, да и Харьков тоже, почти. А тут выходит, у нас на целых два завода больше, к лету Сталинград развернется, да и Харьков начнет подъем. Зачем мы за золото оборудование закупали, что к нам на PQ-19 и 20 пришло? К тому же есть мнение, что на Т-44 потери экипажей будут меньше, а значит и накопление опыта пойдет быстрей, отсюда и большая эффективность в бою, опять же меньшие потери при достижении заданного результата. То есть, новых танков потребуется на фронт меньше. Танк изготовить по всякому быстрее, чем подготовить экипаж. Зато какая революция будет – как Т-34 в свое время, так и Т-44 сейчас: танк по массе и стоимости средний, а по вооружению и броне тяжелый, с «Тигром» на равных, что тогда немцам делать?

– Так ведь и тяжелые танки будут нам нужны? Или переходим к «основному»?

– Нужны, Борис Михайлович, очень нужны. Как только Челябинск освоит и эстафету передаст, так вернется к тяжелым. Есть мнение, что на этих машинах очень удобно будет новинки отлаживать, которые после внедрять на массовых средних. Такие, как баллистический вычислитель, двухплоскостной стабилизатор, автомат заряжания, противокумулятивная броня и многое другое. Ну и конечно, качественное усиление – калибр сто двадцать два или морские сто тридцать, это не восемьдесят пять и даже не сто. Но, это хорошо, если до Победы успеем. А пока же надеюсь, в Берлин на Т-44 войдем. Хотя, если уже есть Т-44 как он у потомков был? Ну пусть он же с башней-полусферой будет Т-45, а если успеем и пушку сто – Т-54.

– Т-54 в той истории осваивали очень долго. В мирное время.

– Именно что в мирное. Как и ИС-3, который проходил модернизацию. Вызванную прежде всего тем, что танк мирного времени должен служить долго, годы, если не десятилетия. Ну а на войне такая суровая реальность, что год-два, это очень много. Так что чем-то можно и пренебречь. И если внедрять новое, то именно сейчас, пока у немцев «стеклянная броня», так кажется они сами это называют?

– Если они не сумеют все же эту проблему решить. Поставками извне.

– А вот это опять же, зависит от нас. На их операцию «Бернгард» – наш «Кирпич». Капиталисты всего мира категорически не прощают посягательств на их финансы – даже больше, чем на их собственную жизнь. При нашем успехе, немцам впредь хоть кто-то поверит?

– Так может и Лазарева все же не посылать? Мало ли что…

– Надо, Лаврентий. Во-первых, очень неплохо подстраховать и с другой стороны, чтобы немцы имели к англичанам такое же «доверие». Во-вторых, и эта партия, восемь тысяч тонн концентрата, не должна попасть на немецкие заводы. В-третьих, это будет для Лазарева хорошей разминкой и тренировкой перед «Полынью». Ну и в-четвертых, он сам заверил, что для его корабля пройти до Гибралтара и назад, это не проблема. Не геройствовать, а лишь тихо и незаметно прийти, сделать дело, и вернуться.

– Немецкий флот в Нарвике. И конвой PQ-21, который войдет в зону нашей ответственности уже через два дня.

– А что, флот? В прошлый раз не решились, судя по «героизму» их адмирала. Боятся «морского змея»? Так ведь даже если разглядят, что «большая подлодка» из Полярного ушла, никак не будут знать, что не к конвою. Считаю что риск оправдан. Субмарины ловить – так тут я считаю, Головко разбаловался, если К-25 утопила их уже за два десятка, то это не значит, что весь Северный флот должен сидеть в стороне. У него есть новая техника, вполне на мировом уровне – пусть использует! Не все же надеяться на потомков. Разведданными Лазарева обеспечили? Чтобы знал – кого?

– Так точно, товарищ Сталин. Все как положено.

– Значит, так тому и быть. Как решили. Поддержите меня завтра, на заседании ГКО. Лаврентий, это серьезно! Мне надо, чтобы товарищи не авторитету товарища Сталина слепо подчинялись, а интересам дела. Товарищ Сталин тоже может быть неправ – ошибся же я там, в мире «Рассвета», чем все обернулось? Война нам шанс дает, Партию очистить от грязи, от всяких случайных людей. Как настоящее дело – и видно сразу, кто не на своем месте сидит, кого вычищать. И кого на смену. Я тут хорошую книгу прочел, от наших потомков. «Молодая Гвардия», которую известный вам товарищ Фадеев написал в сорок шестом. Есть мнение, что не надо нам ждать, а дать товарищу Фадееву партийное поручение написать ее сейчас. Чтобы молодежь наша имела пример для подражания.

– Так, товарищ Сталин, вы же…

– Знаю, Лаврентий. «Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали еще идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но, разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге, могла». Это я ему там сказал, согласно предисловию? Так ведь товарищ правильно учел замечания, во втором издании, исправленном. Роль партии правильно показал. Поскольку без Партии все же – никак. Как там у Маяковского? Нельзя такую силу, такой рычаг отбрасывать. Чем заменить? Новую Партию создать? Так было уже, вернее будет: в Китае сначала Сунь-Ят-Сен гоминьдан создал, как антиимпериалистическую Партию, время прошло, разложились, обуржуазились, товарищ Мао КПК создал, через тридцать лет снова, и доколе так? Так что лучше этой, нашей Партии устроить чистку, чем подрывать ее авторитет у масс. А комсомол, это те кто придет в Партию нам на смену. Так что пусть Фадеев напишет.

– Так ведь, товарищ Сталин… У нас молодогвардейцы – живые. Мы же Краснодон освободили тридцатого декабря, а не в феврале.

– Ай, маймуно-веришвило, неужели память теряю, должен был понять! Ну и где они все сейчас?

– Как положено. Кому срок подошел, в армию. Прочих же, по домам.

– Ну, Лаврентий, полагаю что все они у тебя на учете, кто, где? Даже те, кто в строю?

– Так полк запасной, в Ворошиловграде, там рядом. Держал на всякий случай, как свидетелей. На случай, если они Фадееву понадобятся.

– Не только Фадееву. Дай-ка еще память свою проверю – из тех же комментариев, «роман не может считаться исторически достоверным, так как описанные события, действующие лица, их характеры, героические поступки – далеко не всё соответствовало истинным фактам. Так, в октябре 1942 года Виктор Третьякевич объединил подпольные молодежные группы, которые, по воспоминаниям современников, назывались «Звезда», «Серп», «Молот» и т. п., в «Молодую гвардию». А значит, именно он, а не Олег Кошевой, был командиром подпольной организации». Не было в жизни предателя Стаховича, а был Третьякевич, которого гестаповский следователь, нам в плен попавший, оговорил. Но, если так, то кто же тогда там их предал?

– Следствие провести?

– Ну это будет слишком, Лаврентий. Герои, и в большинстве своем честно за Родину, и их, из-за одной паршивой овцы… Вот только награждать их всех, тогда действительно не будем, сейчас. Даже если просто кто-то не засланный, а слабым оказался, пыток не выдержал – все равно. Подумай, ведь там после их именами улицы называли, и корабли. И у нас, надеюсь, так же будет – вот только если кто-то недостойным окажется, что станет с авторитетом? Потому так решим: пусть пока роман им, единственной наградой. Не после войны написанный, а сейчас. А их в армию, не усидят ведь такие ребята в тылу. И по заслугам и наградим, и за подвиги фронтовые, и за это. Честно погибших – посмертно, и чтобы никого не забыть! Но, это после того, как с ними Фадеев побеседует. Вот только в «Рассвет» его не посвящать! Просто дать партийное поручение – и тот его текст предоставить, без последних глав, как будто бы дневник одного из молодогвардейцев, кто у них погиб, были ведь потери? Или записи уже после, по памяти, одного из товарищей, придумайте кого.

– Так ведь он все равно свою руку узнает.

– И что с того? Ведь все равно не решит, что это он сам? Разве не бывает похожих писателей?

– Другой совсем роман выйдет.

– И пусть! Автор тот же, и значит, будет не хуже. Думаю, что легче писать по горячим следам, и рассказам живых еще своих героев. Ну а мы оценим, что товарищ Фадеев напишет в этот раз. И художественность его, и линию партии.

Контр-адмирал
Лазарев Михаил Петрович

Подводная лодка «Воронеж». Северная Атлантика. Февраль-март 1943 года.

Семь месяцев назад мы шли примерно в этих же водах. Только курс у нас был – противоположный. Заброшенные в это время, мы шли к берегам СССР, еще не зная, как нас там встретят. Не сомневаясь лишь в одном: на чьей стороне воевать. Может, мы чужие в этом мире – и даже если бы сталинский СССР был таким, как его рисуют господа демократы – но, все равно, не остаться в стороне, а нанести фашистам максимальный вред, было бы добрым делом при любом раскладе. Просто потому, что это была война НАШИХ дедов и прадедов. Борьба за жизнь и смерть нашего народа – а не игра белых и черных за некий приз.

Мы принесли присягу СССР. То есть обещание защищать Родину от любого врага, потому что кто тогда, если не мы? Нас приняли в свои ряды, оказали доверие. А Иосиф Виссарионович Сталин, с которым я говорил, оказался совсем не таким, как его рисуют всякие там дети с Арбата. Так же как я – командир этого корабля, Сталин – Вождь, то есть командир всей страны. И смею утверждать, далеко не самый худший командир.

Идем на глубине двести, курсом на юг. Наверху шторм, и полярная ночь. И война – пока самая страшная за всю историю, надеюсь здесь и там в реальности покинутой нами, не будет Третьей мировой? Где-то здесь немцы растерзали «семнадцатый» конвой, ну что стоило силе, которая нас бросила сюда, сделать это на несколько дней раньше? Мы не спасли бы конвой от авиации – но, уж субмаринам устроили бы бойню. Как в битве с «Шеером», где мы потопили их одиннадцать штук. При том, что во всей Арктической флотилии у фюрера их числилось двадцать четыре.

Хотел бы я сейчас вернуться назад, в 2012 год? Наверное, нет. Потому что здесь я чувствую себя на своем месте. В том мире единственной атомариной с боевым счетом была британская «Конкерор», утопившая у Фолклендов старый аргентинский крейсер. Здесь же счет «Воронежа» перевалил за полсотни. Мы делаем то, чему нас учили – и у нас это получается хорошо.

Мы выбрали свой путь. Назад в СССР – и вперед в светлое будущее. И пусть никто не говорит про «судьбу», «предначертание», или «объективные законы, которых не объехать». Если наш девяносто первый год обуславливался этими законами истории – то тем хуже для законов. Мы будем драться до последнего – чтобы этого не случилось. Вопреки воле того, что нас сюда забросило, пришельцев или богов – если они хотели чего-то иного. И другой судьбы мы не примем – как викинги, когда-то ходившие в этих морях до самого Винланда – Америки.

Знаю, что их гнала в поход не романтика, а необходимость, скудная земля не могла прокормить всех. Но, ведь у них был выбор, они могли смиренно принять свою судьбу, как сделали бы христиане? Но, чем покорность судьбе, лучше – пусть все решит меч, и попробуйте нас остановить!

И какая разница, была романтика или нет, если они верили? Что ищут не только и не столько хлеб – а подвиги, честь и славу. Прямо по Марксу, бытие определяет идеи. Но, люди идут за идеей, а не за банальным «хочется жрать».

А от викингов, исчезнувших много веков назад, когда их вожди приняли христианство, остались лишь их саги, их мечты. Как в той песне, что сегодня Саныч пел под гитару в кают-компании, в узком кругу «своих».

От диких фьордов, от гулких скал,

От северных берегов

Норманский ветер ладьи погнал,

Надул щиты парусов.

В Валгалле Один пиры вершит,

Валькирий тени кружат…

Но, светят звезды в ночной тиши,

И нет дороги назад.

Сильны мы телом, и вольный дух

Теснит горячую грудь…

Вдали от жен, матерей, подруг

Найдем великий наш путь.

Будь смел и честен, не опускай

Обветренного лица.

А если смерть призовет – пускай,

Смотри ей прямо в глаза!

В Валгалле встретит тебя почет,

Войдешь в высокий чертог,

Хугин взлетит на твое плечо,

А Фреки ляжет у ног.

Но, если дрогнет норманский дух,

И страх лишит тебя сил,

То Хель раскроется царством мук

Под ясенем Иггдрасиль…

Подземный мир растворит уста,

И Гйолль потоком сверкнет,

А дева Модгуд сойдет с моста,

В ад небрежно толкнет…

Пирует Один, пирует Тор —

Суровы лица богов.

В твоих руках твой приговор —

И жизнь, и честь, и любовь…

Что гнало их, «пенителей северных морей», через океан, отчего они не оставались дома? Наверное, то же, что вывело нас в космос через тысячу лет. Экспансия, поиск нового – вместо ковыряния в земле под окном. Что имели мы в той истории, в начале двадцать первого века. СССР был отсталым – тогда отчего же, как его не стало, во всем мире затормозился научно-технический прогресс? Сравните например Ту-154, полетевший в 1968, с «Лайнером мечты» Боинга, год 2010 – а после отсчитайте те же сорок лет назад, и поставьте рядом с Ту-154, какой-нибудь «фоккер» или «Фарман-голиаф», на чем летали в двадцатые? А ведь в семидесятые верили, что к 2000 году к ногам человечества упадет вся Солнечная система…

И потому, сражаясь за СССР, мы отстаиваем будущее всего человечества. Чего нам не хватило там, чтобы вырваться к звездам, в мир ефремовской «андромеды»? Наверное, все же прав был наш Серега Сирый, вспоминая пассионарную теорию Гумилева. Когда в каком-то этносе оказывается критическая масса людей, «с шилом в заднице», для кого идея важнее сытого спокойствия. И если дать им эту идею, позволившую сконцентрировать усилия в одном направлении, а не разбрасывать по сторонам, гася порыв в мелких стычках и междоусобице. Такой народ становится подобным богам – и это нельзя уложить в рамки «исторических законов», считающих как выгоднее, экономичнее, дешевле.

Мы называли атомные подводные крейсера – именами православных святых. Но, викинги по духу – подводникам ближе. Русские викинги – мне жаль, что мы не знаем имен тех поморов, кто всего лишь открыли Грумант, зато помним какого-то ярла Драные Штаны, который удачно грабил Лондон или Париж всякий раз, как проплывал мимо. Мы викинги по духу, и лишь культурные европцы могут считать, что вот жили дикие русские в лесах, пришли варяги, всех завоевали, основали государство. А я спрошу их – что же тогда, когда вся Европа молилась «спаси нас от ярости норманнов», для которых проплыть до Англии, все там разграбить и сжечь, было национальным видом спорта – ни один русский город не был ими взят?

Мы сделали свой выбор. И останемся на этой стороне до конца. А уж светлая она или темная, «исторически прогрессивная», или наоборот, об этом боги, если они есть, или история, спустя время – разберутся сами.

Вахта, четыре часа через восемь отдыха, искусственный воздух и свет, и подволок отсека вместо неба над головой – словно в 2012 идем в автономку, ничего не случилось, с Севера через Атлантику, и назад, отработав учебно-боевую задачу. Вот только в этот раз задача – не учебная. Хотя у нас категорический приказ, в бой по пути не вступать.

В нашей истории в эту войну советский флот был по сути, каботажным. Балтика, Черное море, Север – огненный, героический, но, все таки каботаж, у своих берегов. Это знали все, и никто не допускал мысли, что у СССР появилась очень длинная рука. Мы – мираж, призрак. Нас тут нет. Мы должны пройти незаметно, сделать дело, и так же исчезнуть. Оставив все прочие стороны гадать, «а что это было»?

Даже если навстречу выйдет сам «Шарнхорст». Если только он не попадется нам по пути домой, в зоне действия Северного флота. Когда-то в море было правило, «нет мира за этой чертой», то есть державы могли и не воевать в Европе, но, когда далеко в океане встречались корабли, горе было слабейшему! Нам же сейчас категорически приказано поступать с точностью до наоборот. С одним лишь исключением, помимо главной цели.

Что же было в приказе, за подписью «И. Ст.», который вручил мне сам комфлота, адмирал Головко? Какая боевая задача нам ставилась – о которой на борту кроме меня знают лишь Петрович, Григорьич, Саныч и Серега Сирый?

Пройти до широты Гибралтара. Встретить пароход под испанским флагом, идущий через Атлантику (порт назначения – Виго). И гарантированно потопить. Фотографии цели в разных ракурсах прилагаются (чтоб ни с кем не спутать). Никакого «топи их всех» – только это конкретное судно.

Хорошо, если где-нибудь рядом мы встретим немецкую субмарину. Утопить ее тоже – и пусть после разбираются, предъявляя счет покойникам. И возвращаться, так же скрытно, как пришли.

Что за груз на этом испанском корыте с гордым именем «Галисия»? А я не знаю. Есть четкий приказ – в интересах СССР, судно не должно дойти до порта назначения. Вам этого недостаточно? В этом времени, в отличие от РФ-2012, не может быть такого приказа ради корысти какого-нибудь олигарха или компании таковых. И если сам товарищ Сталин решил, что это судно должно утонуть – мы это обеспечим.

Угрызения совести касаемо экипажа жертвы меня не мучают совершенно. Дело ясное, что дело темное, если касается торговли через нейтральную страну – все причастные уже получили комиссионные за молчание, ну так не обижайтесь, если вам ОЧЕНЬ не повезет.

Пришли в район. Ищем жертву. Дело не такое простое как кажется, у нас ведь нет ее акустического «портрета» – сигнатуры. И потому, услышав в западном секторе шумы винтов транспорта, мы должны сближаться с возможной целью и всплывать под перископ для опознания. Таковых было мало, в сорок третьем в Атлантике вовсю свирепствовали «волчьи стаи» Деница (или не знаю, кто там сейчас у фрицев на его месте), и подавляющее большинство транспортов шло в конвоях. За пять дней мы встретили лишь троих, судя по флагам, португальца, бразильца, и англичанина (последний шел в одиночку, надо полагать, в надежде что встретившийся U-бот побрезгует его жалким видом). А вот на шестой день – случилось.

Доклад с ГАКа – контакт, военный корабль, пеленг 135, приближается. Чтобы не расслабляться, сыграли боевую тревогу. Хотя хотели всего лишь посмотреть, кого там бог или черт несет – чью сигнатуру мы запишем? А вдруг завтра приказ будет, именно эту цель искать?

Дистанция четыре мили. В перископ опознаем крейсер «Канариас». Испанец, нейтрал, для нас неинтересен. Хотя стоп, тот же флаг что на цели, чего он в океан чешет, курсом почти точно на вест? А если у него рандеву с нашей будущей жертвой там? А разбираться лучше без свидетелей!

Ныряем на триста, благо океан, глубины под килем позволяют. И вперед большим ходом, у него визуально определили в четырнадцать узлов, мы разогнались до двадцати четырех. Периодически слушаем – а вдруг кто мимо проскочит?