Текст книги "Избранное в 2 томах. Том 2"

Автор книги: Владислав Крапивин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Винджаммеры

В конце сентября выдалось несколько прохладных дней. Но что значит «прохладных»? Градусов двадцать тепла. По утрам перепадали дождики – тоже не холодные, летние. Пощелкают по виноградным листьям, позвенят о перевернутое корыто, прибьют пыль на кремнистых тропинках… К полудню облака разбегались, и небо опять становилось праздничным. Однако мама волновалась за Славку:

– Ты забываешь про свои гланды. Сколько можно щеголять в летней одежде?

Но Славка не хотел идти с мамой в магазин. Он был немного суеверен. Ему казалось, что, если они купят школьный костюм (такой же, как в Усть-Каменске), мама скажет однажды: «Вот что, Славик, погостили и хватит. Все это было несерьезно. Пора возвращаться туда»

Славка уговаривал себя, что опасения эти – пустые. Мама же обещала! Поэтому страх был маленький, дремлющий. Но он был постоянный. Славка видел, что мама недовольна. Затягивалось дело с выпиской-пропиской, поэтому и работа у мамы была временная. Кажется, не нравилось маме и то, как устроена жизнь в доме: туалет во дворе, умывальник и водопровод – тоже, вместо удобного серванта и шифоньера скрипучие пыльные шкафы пенсионного возраста…

А тут еще эти письма! Они приходили из Усть-Каменска почти каждый день. Сначала мама рвала их, а потом стала прятать в сумочку…

Нет, не было у Славки полного спокойствия. Он даже, чтобы умилостивить судьбу, отыскал и надел на Артемку второго «куриного бога». А о школьной куртке и брюках он даже думать не хотел. В летней форме, обветренный, успевший загореть под сентябрьским солнцем, он чувствовал себя частью Города. Не оторвать!

В самом деле, не повезут же его в рубашке и коротких штанах в холодные края…

– Уже все мальчики ходят в костюмах, – убеждала мама.

– Не все, – упрямился Славка. – Тим не ходит. Он говорит, что еще будет жарко.

– Я уверена, что Тим в свою очередь ссылается на тебя.

– Тим ни на кого никогда не ссылается. Он самостоятельный.

– Это правда. И он, по крайней мере, всегда выглядит аккуратно. А ты свою рубашку и шорты скоро превратишь в лохмотья.

– А ты купи еще одни.

– Можно подумать, что я сама печатаю деньги!

Разговор услышала баба Вера. Сказала маме:

– О чем вы говорите, Леночка! Неужели я Славушке одежду не куплю?

Мама незаметно поморщилась, а Славка остался доволен.

– Баба Вера, постарайся, пожалуйста, чтобы рубашка была темно-синяя. Нам надо для формы.

– Вячеслав, – сказала мама, и Славка сделал вид, что смутился.

А баба Вера вдруг весело, совсем не по-старушечьи, ему подмигнула.

Когда мама ушла. Славка шепотом попросил:

– Баба Вера, а морской ремень можно? Два. Мне и Тиму. Ребятам в военторге не продают, а тебе дадут, ты ветеран…

В тот же вечер Славка пришил на рукав черный треугольник с золотым якорем и двумя маленькими звездочками для погон. На погончики рубашки Славка тоже поставил золотые якорьки. Баба Вера распорола и сделала пошире петли на новеньких шортах, чтобы входил матросский пояс. Это была форма «винджаммеров», а звездочки – знак командира яхты.

Когда Славка пришел в этой форме в школу, Женька Аверкин сразу все понял.

– Записался? В парусную?

Славка кивнул. Женька сказал со вздохом:

– Вы с Тимом счастливые… А я ушел из флотилии. Две недели подряд только маршировать учат. Рулевые-сигнальщики…

Я в художественную студию пойду во Дворце пионеров.

Славка почувствовал себя вроде бы виноватым перед Женькой. Такое ощущение вины приходило к нему уже не в первый раз. И чтобы прогнать его. Славка спросил:

– Нарисовал что-нибудь новое?

– Конечно. Я каждый день…

– Покажешь?

Женька обрадованно полез за альбомом.

Славку вдруг будто толкнуло.

– Жень… Ты только с натуры рисуешь или можешь фантазировать?

Женька смутился:

– Не знаю… Смотря что…

– А ты когда-нибудь рисовал памятники?

«Боцманшу» звали Настя. Во время первой встречи она объяснила, как ехать до спортивной базы, и сказала, чтобы Славка и Тим приезжали в воскресенье с утра.

Они добирались около часа. Сначала катером через Большой рейд, потом на автобусе вдоль Северного берега. Почти до конца бухты. Зато база им сразу понравилась: аккуратные пирсы, сигнальная мачта с настоящего морского охотника, новый белый домик и большая вывеска:

ЮНОШЕСКАЯ ПАРУСНАЯ СЕКЦИЯ

«ВИНДЖАММЕР»

«Винджаммер» значит «выжиматель ветра». Так называли самые быстрые парусные суда – сначала клипера, а потом громадные стальные барки и фрегаты.

На пирсах базы стояли «кадеты». Десяток новеньких, пластмассовых и три старых, с обшарпанными фанерными бортами.

Но оказалось, что секции в полном смысле еще нет. Потому что не было людей. Базу недавно оборудовали, и Настя подбирала экипажи. А подбирала она не спеша. Не хотела, чтобы записались случайные люди, такие, кто сбежит через несколько дней, испугавшись трудностей морской науки. Настя показалась Славке чем-то похожей на Анюту.

Начальником базы был высокий лысоватый дядька с недовольным лицом и шевронами старшего помощника капитана. Игорь Борисович. Когда Настя привела Славку и Тима, он посмотрел на них вполне равнодушно, а на свою заместительницу – почему-то насмешливо. Записал в толстый журнал фамилии и сообщил:

– Занятия с пятнадцатого октября. Осенью и зимой пройдете теорию, с апреля – на воду. Есть вопросы?

У Славки были вопросы. Он набрался смелости:

– А в этом году… нельзя на воду?

Игорь Борисович не удивился и не рассердился. Но и не обрадовался. Без всякого выражения спросил:

– Имеете опыт?

Славка кивнул на Тима:

– Вот он ходил на «эл-шесть»…

– Два раза, – честно сказал Тим.

– А ты?

Славка, волнуясь, достал свое удостоверение. Это был, наверно, не очень законный документ – Славке явно не хватало возраста. Но все же на плотном сероватом листке было отпечатано, что «Вячеслав Семибратов сдал необходимые зачеты по морской практике и судовождению и, на правах яхтенного рулевого третьего класса, может водить яхты с парусностью до 12 кв. м в дневное время». Стояла круглая печать ДСО и подпись старшего тренера.

Эта бумага – все, что мог сделать для Славки бородатый Виктор Семенович, когда прощались. Наверно, начальник покровского яхт-клуба не думал, что в ближайшие годы удостоверение Славке пригодится.

Игорь Борисович молча свернул и возвратил листок. Скучным голосом сказал:

– Анастасия Евгеньевна, помогите им спустить старый «кадет». Лучше седьмой номер, он не течет. Пусть поставят паруса, пройдутся у пирса…

«Седьмой номер» показался Славке таким родным, будто неведомыми путями приплыл сюда старенький «Трэмп». Славка взялся за паруса. Он ничего не забыл за прошедший сухопутный год. А Тим просто молодец! Все схватывал с первого раза.

Здесь, в оконечности бухты, была постоянная толчея волн. Приходила с рейда зыбь, раскачивали воду катера, ветер тоже взъерошивал на воде гребешки. Все это перемешивалось, и получались невысокие, но крутые и беспорядочные волны. Они подбрасывали «кадет», и он на ходу шлепал по воде звонким днищем.

Хорошие, веселые были волны! Они совсем не мешали Славке. «Семерка» помчалась по гребешкам, как лихая, но послушная лошадка. Брызги ударили по Тиму, который сидел впереди. Тим радостно взвизгнул. А Славке захотелось сразу и петь, и плакать, и смеяться…

Когда вернулись к пирсу, толстая веселая Настя показала им большой палец. А Игорь Борисович сообщил:

– Приведите яхту в порядок и можете ходить, пока у нас набор экипажей и предварительный период… Но имейте в виду: не дальше вон той баржи. – Он показал на большую наливную баржу «Бея», которая стояла в полукилометре от пирса; ее собирались резать на металл. – Помните, что здесь не Покровское озеро. Здесь военные власти, портовое начальство, движение катеров и диспетчерская служба. Есть вопросы?

– Нет вопросов, товарищ начальник базы, – с готовностью отозвался Славка. Но когда Игорь Борисович ушел, он спросил:– Настя, а чего он такой… скрипучий какой-то?

Настя утопила в море сигарету (она целыми днями дымила, чтобы похудеть) и разъяснила:

– Он хороший человек, только неприятности у него были. Какая-то авария случилась, когда он стоял на вахте. Он старпомом был на сухогрузе. Сказали, что виноват, перевели на портовый буксир, он поругался с начальством и ушел из пароходства… Только это между нами… А раньше еще, несколько лет назад, он на «Сатурне» плавал третьим помощником, паруса знает.

Сама Настя занималась в секции крейсерского плавания, во взрослом яхт-клубе, и заочно училась в пединституте. Славке и Тиму она сказала, что будет оттачивать на них свое педагогическое мастерство.

– Сначала отучись курить, – посоветовал Славка. – Не педагог, а пароход «Саванна» в плавании через Атлантику.

– Не смей критиковать начальство, – отозвалась Настя. – Должна же я иметь хотя бы один недостаток…

Однажды Настя предложила:

– Хотите, выпрошу для вас у Игоря новый «кадет»?

– Пфу! Это мыльницы, – сказал Славка. Он не любил пластмассовые яхты, потому что в свое время их презирала Анюта. Тим сказал:

– Нам и этот хорош. Зря, что ли, возились?

Они за четыре дня привели «семерку» в порядок: заново выкрасили корпус, подлатали паруса. Написали на белых бортах название «Маугли».

Игорь Борисович покосился и ничего не сказал. Вернее, сказал, но не про название:

– Семибратова назначаю командиром. Есть вопросы?

На следующий день, когда Славка и Тим увлеклись и выскочили за «Бею», он вызвал их к себе.

– Я предупреждал?

– Да, – прошептал Славка и обмер.

– Как это произошло?

– Случайно, – еще тише отозвался Славка.

– Надеюсь, что не нарочно. В следующий раз за подобную случайность будете до весны сидеть на берегу. В море за случайности расплачиваются головами.

Когда они как ошпаренные вылетели от начальника, Тим сказал:

– Давай, Славка, не рисковать. Лучше спросим сначала про Диньку и Валентину, а то опять влетит.

Дело в том, что Наездник уже много раз просил покатать его на яхте. И Валентину. Вместе. Потому что он и Валентина сделались неразлучными. Динька по секрету даже сообщил Славке, что они обязательно поженятся, как только окончат школу.

«Слишком рано, – сказал Славка. – Кроме того, Валентина кончит школу на год позже, чем ты».

«Верно…»-пробормотал Динька и задумался.

Прокатить их Игорь Борисович разрешил. Только по одному и недалеко от пирса. Валентина отнеслась к морской прогулке спокойно, а Наездник даже тихо подвывал от восторга, когда «Маугли» прыгал на гребнях. А потом про все расспрашивал: про паруса, про руль, про мачту.

– А эта цепь зачем?

– Для швартовки.

Затаскивать «Маугли» на пирс Тим и Славка не могли, сил не хватало. Они оставляли яхточку на плаву. В гавани, за пирсом, где начиналось мелководье, волны не бывало, и «кадет» мог ночевать спокойно. Его пристегивали цепью к плавучему буйку, а потом вброд перебирались на берег: воды здесь было чуть выше колен.

Обзавестись цепью их заставил сторож дядя Сеня. Он сказал, что обычный пеньковый швартов ненадежен: могут проникнуть злоумышленники и угнать яхту, а он, дядя Сеня, отвечает за все здешние плавсредства. Славка и Тим сначала заспорили: откуда им тут взяться, злоумышленникам? Но дядя Сеня резонно заметил, что в свое время именно так рассуждал сторож, карауливший «Сатурн».

Цепь отыскали на железной свалке рядом с «Беей». Хорошая была цепь, почти не ржавая, длиной метра два. Звенья диаметром с грецкий орех. Один конец Тим и Славка намертво закрепили на скобе форшпигеля – плоского и тупого носа яхточки. А для запора Славка попросил у бабы Веры небольшой замок с двумя серебристыми ключиками. Один ключик взял себе, другой отдал Тиму…

Тим был прав, когда говорил, что придут еще теплые дни. Тридцатого сентября, в субботу, наступила такая жара, что хоть прямо с урока беги – и головой в море. Судьба сжалилась над школьниками: из-за какой-то конференции четвертые и пятые уроки отменили. Школа наполнилась радостными воплями.

Славка и Тим запаслись в буфете бутербродами и покатили на базу. Зачем терять время?

Настя выстраивала на пирсе шеренгу незнакомых мальчишек. Те почтительно смотрели на Славку и Тима, на их якоря и нашивки.

– Мы немного пройдемся, – небрежно сказал Славка Насте. Что ни говори, а приятно быть ветераном.

Настя грустно кивнула. Славка ее понял: ей отчаянно хотелось курить, но перед новичками было неудобно.

Вместе с портфелями (в них бутерброды и Артемка) Славка и Тим перебрались на «Маугли». Подняли паруса. Ветерок был теплый и плотный. Они вышли из гавани.

– Пойдем на ту сторону? – спросил Тим. Славка кивнул. Тим опять спросил:

– Дашь на руле походить?

– А вот возьму и не дам, – сказал Славка, – чтоб не задавал глупых вопросов.

– Виноват, товарищ рулевой третьего класса. Славка вздохнул:

– Учу я тебя на свою голову. На будущий год получишь яхту, а где я возьму матроса?…

– Диньку возьмешь. Он в тот раз два часа канючил, просился.

– Опять заново учить. Да Игорь и не разрешит. Скажет: что за детский сад?

– Настю попросим, она его уговорит. Она на него влияние имеет. Как Валька на Дениса… Ой, чуть не забыл!

– Что?

– Можешь писать заметку «Новый подвиг первоклассника Васильченко».

Славка даже рулем дернул не в ту сторону, и «Маугли» чуть не улегся парусом на воду.

– Что еще он натворил?

– Это мирный подвиг, – успокоил Тим. – Денис Васильченко записал в первый класс Валентину Сель.

– Ты что… Серьезно? Как это?

– Очень просто. Пришел в кабинет к директору и говорит: что за безобразие! Девочка без присмотра, одна дома. Читает, пишет, считает, как отличница, а в школу не берут. Ну, Юрий Андреевич посмеялся: хорошо, товарищ Васильченко, разберемся. Позвонил нам домой. Оказывается, в первом классе неполный состав… Мама Вальку быстро сводила в школу, ей там что-то вроде экзамена устроили. А она Тамаре Алексеевне знаешь что заявила? «Я просто поражаюсь, какие наивные вопросы вы задаете…» В понедельник пойдет учиться…

«Маугли» пересек бухту. Они сменили галс и пошли от чернореченских причалов к «Бее».

– Артемку забыли высадить на палубу! – спохватился Тим. – Опять бедняга в темноте сидит.

– Зато там вкусно пахнет, – сказал Славка. – Подбери стаксель, полощет…

Прыгали волны, плясало на них солнце. Ветер кидал навстречу соленые брызги. Славка жмурился от брызг и солнечных бликов. Сквозь радужные пятна он видел желтые обрывы, один из створных маяков Большого рейда – белую башню на горе – и пассажирский катер, бегущий из города вдоль Северного берега. Кто-то помахал им с катера, но Славка не разглядел. Над «Маугли» весело носились чайки. И жизнь была замечательная.

Тим сказал:

– Динька портрет Валентины нарисовал. Знаешь, даже похоже немного…

Славка подумал о Диньке, вспомнил его альбом, рисунок с мальчишкой на баррикаде. Потом вспомнил еще один альбом…

– Тим… Не обижайся, ладно? Может, подумаешь, что я болтун… Я Аверкину про памятник рассказал. На площади Карронад…

Тим резко обернулся:

– Зачем?

– Ну, ты не обижайся.

– Я не обижаюсь, ты что… Но только я не понимаю: зачем? – сказал Тим с мягким нажимом.

– Он рисует здорово, ты же знаешь… Так захотелось, чтобы кто-нибудь памятник нарисовал. Чтобы глазами увидеть. Я как-то не стерпел и проговорился… Надо было тебя спросить, конечно…

Тим сказал без восторга, но и без огорчения:

– Ладно, это же не военная тайна. Лишь бы он не стал всем болтать, а то опять начнут говорить про мои фантазии…

– Что ты! Он никому… Он так обрадовался – и скорее за карандаш.

– Хорошо получилось?

– Я же не видел, он только начал… Тим!

– Что?

– Знаешь, я подумал… А если у него хорошо получится, можно показать какому-нибудь скульптору. А потом набрать цветного металла… Все ребята помогли бы, если бы по правде памятник делать.

Тим потуже выбрал стаксель-шкот и повернул к Славке мокрое от брызг лицо.

– Славка, ну зачем ты… Говоришь про памятник, а думаешь про другое. Будто извиняешься…

– Ну… ты, наверно, все еще злишься на Аверкина, а я тогда про это забыл.

– Нисколько я на него не злюсь…

– Ну и хорошо, – с облегчением сказал Славка. – Возьми руль, сам же просил… А про памятник я все равно думаю. Они поменялись местами.

– Металл собрать не так уж трудно, – сказал Тим. – Со старых кораблей знаешь сколько меди снимают! Например, оправы иллюминаторов.

– Вот бы достать иллюминатор! Я бы на стенку его приделал, а под стекло – какой-нибудь парусник.

– Иногда на свалке попадаются. Даже среди железа.

– Когда цепь искали, я что-то не заметил.

– Ну, не каждый же раз. Как повезет.

– Тим, сходим посмотрим?

– Давай.

Тим взял покруче к ветру, и «Маугли» устремился прямо на корму «Бей». У самой кормы он рыскнул к берегу. Славка выдернул шверт, и днище заскрипело о твердый песок и мелкие ракушки. Тим поднял перо руля, а Славка сбросил спасательный жилет, выпрыгнул на берег и закрепил цепь за ржавый рельс. Ослабшие паруса заполоскали на ветру.

На берегу громоздилась куча металлолома.

– Смотри-ка, мы тут не одни такие охотники, – сказал Тим. Несколько мальчишек – из второго или третьего класса – возились среди железа. Трое по очереди дергали ручку разбитого корабельного телеграфа. Двое выдергивали из-под гремящего стального листа обрывок якорной цепи. Еще один – смуглый, похожий на галчонка, в продранных на коленях джинсах и обвисшей полосатой майке – стоял над ними и рассеянно баюкал заостренный с одного конца ржавый цилиндр.

Славка и Тим быстро посмотрели друг на друга.

«Все-таки это случилось, – подумал Славка. Надо же, все так просто…»

Тим не спеша подошел к мальчишке и негромко спросил:

– Можно посмотреть?

И принял цилиндр на свои ладони. Оглянулся на Славку и сказал:

– Какой тяжелый…

Часть третья
ЦЕПЬ
Право капитана

– Какой тяжелый, – сказал Тим и посмотрел исподлобья на Славку.

Славка опять подумал: «Все-таки это случилось… – Он прислушался к себе. Сердце билось редкими толчками. – Значит, не боюсь», – подумал Славка. Он знал, что, если человек боится, сердце колотится беспорядочно и часто.

Снаряд размером с небольшой термос лежал в веснушчатых Тимкиных руках. Тим осторожно прижимал его к оранжевому спасательному жилету. Снаряд был покрыт коричневой ржавчиной. К ней кое-где прилипли плоские маленькие ракушки. Словно ребристые чешуйки. У снаряда была маленькая головка, похожая на привинченную пробку. Видимо, взрыватель.

«Все-таки это случилось…»

Прежде всего надо было убрать мальчишек.

Славка сказал негромко, но очень решительно:

– Идите отсюда, ребята. Здесь нельзя.

Его серьезный тон подействовал: ребята отступили на пару шагов. Но похожий на галчонка мальчишка-тот, что отдал снаряд, – огрызнулся:

– Нам нельзя, а вам можно?

– Здесь зона, понимаете? – сказал Славка. – Придет сторож, он вам головы поотрывает.

Белокурый мальчик лет восьми рассудительно заметил:

– Мы здесь сколько раз играли. Никакого сторожа здесь нет.

И остальные наперебой подтвердили это. Они стояли теперь плотной шеренгой. Их было шестеро, и при желании они вполне могли справиться со Славкой и с Тимом.

– Раньше не было, а сейчас есть, – напористо сказал Славка.

– А вы кто такие? – скандальным тоном спросил «галчонок».

Славка придумал на ходу:

– Мы пионерский патруль. Кто не верит, поехали на базу, там узнаете!

Он снова шагнул к ребятам, и они опять отступили. Наверно, поверили насчет патруля. В самом деле – форменная рубашка, нашивки… Но «галчонок» крикнул:

– Врет он! Он хочет все забрать, что мы нашли!

– Дураки! Хотите, чтобы вас в пыль разнесло?

– Подумаешь, в пыль! У нас Степан патроны разряжал – как семечки щелкал!

И шеренга сдвинулась еще плотнее.

Славка быстро оглянулся на Тима. Тим стоял неподвижно. Со сжатыми губами и напряженным лицом. И прижимал к груди ржавую находку.

– Убирайтесь! – отчаянно крикнул Славка ребятам. – Ну? Считаю до трех! Раз… – И он прыгнул к ним. Словно хотел схватить того, кто не послушается.

Они отбежали, но теперь смотрели совсем враждебно. «Галчонок» вдруг громко сказал:

– Пошли, ребята, к Степану! Степан придет – он им даст!

Компания грозно и обрадованно загудела, давая понять, что со Степаном шутки плохи. Сейчас они его приведут, и тогда самозваный патруль узнает, как приставать и командовать не на своей улице.

Они ушли, сердито оглядываясь. Курчавый мальчишка на прощание швырнул в Славку и Тима обломок черепицы. Славка сразу увидел, что обломок пролетит в стороне, но Тим вздрогнул и резко отступил на шаг. Славку будто шарахнуло током!

– Тихо ты!

– Я тихо… – виновато сказал Тим.

– Очень тяжело?

– Да нет, держу. А что дальше?

– Сейчас!

Славка прыгнул к яхте, схватил портфель, вытряхнул бутерброды и учебники. Хотел вытряхнуть и Артемку, но подумал: «Не надо, Артемка мягкий».

Он подбежал к Тиму, поставил открытый портфель у его ног:

– Давай уложим…

Тим начал медленно сгибаться, отодвигая снаряд от груди.

– Дай мне, – сказал Славка. – Дай, Тим. У тебя руки устали.

Тим осторожно переложил свой груз в Славкины ладони. Снаряд в самом деле оказался очень тяжелым для своих размеров. Наверно, килограммов десять.

«Вот тебе и клятвы», – подумал Славка, вспомнив про все честные слова, которые давал маме.

Никаких угрызений совести Славка не чувствовал. Если оставить снаряд и кто-нибудь из-за него погибнет, какими честными словами оправдаешь себя? Обстоятельства оказались сильнее Славкиных клятв. Это был форс-мажор.

Тим встал на коленки и пошире растянул открытый портфель. Видимо, руки у Тима в самом деле устали: пальцы вздрагивали.

На дне портфеля Славка увидел Артемкину неунывающую физиономию с блестящими глазами. Славка медленно сел на корточки и начал опускать снаряд. Тихо-тихо. Теперь он уже не думал, что не боится.

Артемка понимающе улыбался и растопыривал лапы: готовился принять на себя ржавую тяжесть.

Снаряд лег на ватное Артемкино тело.

Славка встал. Было очень тихо. Казалось, что совсем исчез ветер. Палило солнце.

– Все, – сказал Славка и вытер мокрый лоб рукавом.

– Что все? Дальше-то что делать?

Славка не знал. Просто еще не подумал.

– Сейчас ребята вернутся, – сказал Тим. – С этим своим Степаном. И получится свалка.

Славка кивнул. Тим был прав.

Тим опять сказал:

– Наверно, мы зря их прогнали. Надо было все объяснить и послать за кем-нибудь: за военными или за милицией.

– Какие-то они бестолковые, – пробормотал Славка. Но он понимал, что Тим говорит правильно. И признался: – Это я сглупил.

– Я тоже, – сказал Тим.

– А теперь с ними не договоришься.

– Смотря что за Степан. Может, умный, а может, такой же, как они.

– Умный! Патроны расковыривал…

– Да, – согласился Тим. – Сейчас нельзя рисковать.

– Тим, – сказал Славка. – Давай затопим эту штуку.

– В бухте? Здесь мелко. Если она у кого-нибудь под килем сыграет?

Славка оглянулся на воду. Крутые резвые волны плескались под солнцем.

– Да, – сказал Славка. – И нельзя ее везти на яхте. Вон как кидает… Тим, ты не знаешь, как устроен взрыватель у этой штуки?

– Откуда я знаю…

– Нельзя на яхте, – опять сказал Славка. – Тут каждый толчок опасный. Может, в нем какая-нибудь проволочка на одной чешуйке ржавчины держится…

Он увидел, как Тим побледнел. Веснушки Тима сделались почти черными на побелевшей коже. Ну и что? Славка сам не боялся, что ли?

– Один пусть подежурит, а другой – на базу, – сказал Славка. – Надо кого-то позвать.

– А что на базе? – возразил Тим. – Игоря нет, Настя катер не водит. Телефон еще не подключили… И можно не успеть: явится компания со Степаном…

– Может, спрячем?

– Где?

Кругом был пустой берег, твердая как камень земля. Не зароешь. Если в железе спрятать – найдут. Если в песке, у самой воды – вдруг кто-нибудь наступит?

– А если сбегать в милицию или в какую-нибудь военную часть? – предложил Славка.

– Где они здесь?

– Поискать…

– Ходить с этим подарочком среди людей?

– Да нет же! Один с ним здесь останется…

– Это все равно что на базу, – устало сказал Тим. – Можно не успеть… Давай, Славка, унесем его куда-нибудь подальше, где нет людей. Осторожно…

– Куда?

– Знаешь что… Здесь если по прямой, то, наверно, недалеко до обрывов. Помнишь, где гнездо орудия?

– Ну и что?

– Там всегда пусто. И глубина… Кинем с обрыва и отскочим. Если утонет – пускай. А если грохнет от удара об воду – нас не зацепит.

– А много идти?

– Километра полтора, наверно…

«Никуда не денешься, – подумал Славка. – Если это случается, не спрячешься, не свалишь на другого…» И пришел такой страх, что дышать стало трудно. Неужели это его, Славкина, судьба? Неужели как Андрюшка Илюхин?

Да нет же! Не в костер же он будет толкать снаряд! Просто отнесет тихонечко и выбросит.

Но мысль о чешуйке ржавчины, на которой держится спуск взрывателя, была неотступной.

Славка резко дернул плечом и коротко выдохнул воздух.

– Придется нести, – сказал он. – А если кого-нибудь встретим, сразу пошлем за саперами.

– Если идти пустырями, едва ли встретим… Да ладно, Славка! Эту штуку в металлоломе привезли, и то она не взорвалась. Чего ей взрываться в мягком портфеле? Донесем.

«В самом деле…» – подумал Славка.

– Пошли, – сказал Тим.

«Пошли… Значит, вместе?… А зачем вместе? Вдвоем не так страшно, но если что-то… Если эта ржавая проволочка…»

Он сел на корточки и очень осторожно, стараясь не звякнуть замками, застегнул портфель. Лицо у портфеля было хмурое и боязливое.

– Тим, – сказал Славка, – яхту оставлять нельзя. Тим удивился:

– Разве сейчас нам до яхты?

– Все равно, – сказал Славка. – Зачем идти вдвоем? Ты отведи «Маугли», а я эту штуку отнесу… Ну чего ты смотришь? Отнесу, и ничего не случится.

– Ты с ума сошел? – жалобно проговорил Тим. Но Славка не сошел с ума. Наоборот, он понял: сумасшедшими надо быть, чтобы идти вдвоем. И он понял еще, что надо говорить честно.

– Тимсель, – сказал Славка ласково. – Ну, пожалуйста, не спорь. Ну, ты же понимаешь… Зачем рисковать обоим?

Тим, нагнувшись, отколупывал от колен плоские плотно прилипшие ракушки. Не поднимая головы, он сказал:

– Тогда уводи яхту ты. Ты капитан.

Это была правда. И Славка… Славка даже обрадовался в первую секунду! Но тут же представил, как Тим, согнувшись набок от тяжести, уходит через поросший бурьяном пустырь. И почувствовал Славка, что смотреть на это он не сможет.

«Гадина проклятая, свалилась на нашу голову! – мысленно сказал он снаряду. И тут же испугался: – Нет-нет, не гадина. Только лежи спокойно. Совсем спокойно…»

И он сказал Тиму то, что обязан был сказать, раз уж так получилось:

– Тим… Если я капитан… Капитан должен быть, где… труднее, – Он не решился сказать «опаснее».

– А я не справлюсь с яхтой, – не глядя на Славку, отозвался Тим.

– Не валяй дурака.

Тим выпрямился. У него были решительные зеленые глаза.

– Славка, давай по-честному. Бросим жребий.

«Давай!» – чуть-чуть не сказал Славка. Но не сказал, потому что это было бы как раз не по-честному.

Конечно, ничего страшного не случится, он в этом уверен. Но… если все-таки… Тогда что он скажет матери Тима?

«Тетя Маша, так получилось. Мы тянули жребий. Я не виноват, что выпало ему…»

А если наоборот? Если что-то с ним случится, со Славкой? Тогда что скажут его маме?

Ну почему здесь не появится ни один взрослый?! Что за проклятое такое невезение? И ждать уже нельзя. Пацаны могут вернуться в любую минуту.

Славка решился:

– Тим, не надо жребия, не обижайся.

Они всегда во всем были равны. До сих пор. Но сейчас стало по-другому. Тим не мог отказаться от жребия, а Славка мог, он имел право. Но он еще не сказал об этом. Он сказал о другом:

– Не обижайся, Тим, но я сильнее. И я к своему портфелю привык… И я умею толчки и рикошеты рассчитывать: не упаду не споткнусь. Мне легче.

– Это нечестно, – сказал Тим.

Тогда, глядя в сторону. Славка наконец сказал:

– Тим, я командир яхты. Мы сейчас считаемся в плавании.

– Ну и… что? – тихо спросил Тим.

– Тим, – сказал Славка. – Ты не сердись… Командир имеет право приказывать.

У Тима стало чужое лицо.

– Ты мне приказываешь?

– Да, – чуть не плача, сказал Славка.

– Есть, капитан, – откликнулся Тим, глядя мимо Славки. – Слушаюсь, капитан.

Он это спокойно произнес, без всякой насмешки. Но ох как тошно стало Славке. И, глядя, как Тим идет к яхте. Славка отчаянно сказал:

– Ты думаешь, мне в герои хочется? Дурак ты… Тим! Ну, не злись! Нельзя же иначе!

– Я ничуть не злюсь, – не оборачиваясь, ответил Тим. Нагнулся и стал распутывать цепь.

– Ты… знаешь что? – нерешительно проговорил Славка. – Ты ошвартуй «Маугли» и подожди меня на базе. Я быстро…

Тим грохнул цепью о палубу и столкнул «Маугли» с песка. Вошел в воду по колено и прыгнул в яхту. По-прежнему не глядя на Славку, он ответил:

– Я ошвартую яхту. Но после этого плавание кончится, и тогда ты мне уже не командир. Я сам знаю, что мне делать.

«Вот мы и поссорились», – подумал Славка.

Но надо было идти. Главное сейчас – чтобы идти. Чтобы скорее избавиться от страшного груза. Остальное будет потом: они помирятся с Тимом, который все поймет; они опять вдвоем сядут на «Маугли»; они обсудят с Тимом, как избавить Славкину маму от писем из Усть-Каменска; они завтра пойдут купаться на Качаевку и возьмут Валентину и Диньку…

…Если проржавевший спуск взрывателя не окажется слишком хрупким.