Текст книги "Автократор Второго Рима (СИ)"

Автор книги: Владислав Чумало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Чумало Владислав Игоревич
Автократор Второго Рима

18 июня 15-го индиктиона 6840г. от С. М., проастий Дидимотихо, фема Фракия.

Сознание вернулось рывком. Первым что я увидел было размытое, словно я стал вдруг близоруким, лицо женщины в диадеме и золотых украшениях, которая держала меня на руках. Стоп! На руках? Меня, взрослого мужика и на руках? Что за фигня? И что с моим зрением? Попытка пошевелиться ничего не дала ибо я был плотно закутан в какую-то тряпку пурпурного цвета.

– Отпусти меня! – попытался закричать я в панике, однако вместо слов из моего горла вырвался только детский пронзительный крик.

Женщина улыбнулась, что-то произнесла на непонятном языке и передала меня на руки какой-то тётке с полным лицом и оголённой правой грудью. К этой груди меня сразу же и приложили. Не осознавая что делаю, по видимому включился какой-то естественный рефлекс, я впился в сосок. Кормление продолжалось минут пятнадцать, потом меня забрали от груди и вернули на руки матери... Матери? Да что тут происходит? Эта женщина не моя мать, моей матери уже почти семьдесят лет и выглядит она совсем по-другому. И хотя сейчас у меня перед глазами скорее набор пятен разной освещенности чем вполне отчетливая картинка, но свою то мать я уж точно смогу отличить от этой женщины.

Времени на обдумывание ситуации и на размышления о том, не является ли все это бредом моего воспаленного воображения никто мне давать не собирался. К нам тут же стали подходить какие-то люди, как мужчины так и женщины, которые наклонялись, смотрели на меня и о чем-то переговаривались между собой на том же непонятном языке. На лицах у них сияли улыбки, угрозы от них явно не чувствовалось. Один из подошедших, бородатый мужчина, голову которого украшала золотая шапка со смутно различимыми драгоценными камнями и жемчужными подвесками, аккуратно взял свёрток со мной из рук у женщины и высоко поднял над головой, произнося какую-то торжественную речь. Происходящее вокруг я видел крайне смутно, картинка перед глазами сливалась в одну большую яркую кляксу, но судя по доносившемуся отовсюду шуму рядом мной находилось множество людей.

Произнеся свою речь и получив в ответ восторженные крики, мужчина передал меня в руки какой-то женщине, которая унесла меня из этой комнаты. Спустя минут десять мое маленькое тельце уложили в деревянную, богато инкрустированную колыбель, обшитую шёлком и снабженную периной с лебяжьим пухом. Туго укутанный в пурпурные пелёнки я не мог пошевелиться.

Да, я Попал! Именно так, с большой буквы. Никогда не верил в переселение душ и вот сам оказался прямым подтверждением того что это возможно. Это тело было явно было явно не моим, не телом взрослого мужчины, каким я был до недавнего времени. Это тело принадлежало ребёнку, причем ребенку новорожденному. И в то же время я прекрасно ощущал это тело, кожей чувствовал ткань пелёнок, мог дышать и хоть чуточку, но видеть через подслеповатые глазки окружающий мир. Помимо этого я еще мог слышать и издавать звуки. Звуки? А ведь я уже пробовал говорить там, в той комнате, но у меня это не получилось. Может попробовать еще раз?

– Вот я и стал попаданцем! – не слишком громко произнес я, стараясь чтобы мой голос не услышали няньки и мамки, которые наверняка дежурят неподалёку.

Почему я говорил не в полный голос? Ну вот представьте, что вы слышите речь от грудного ребёнка, который родился несколько часов назад. Как вы на это отреагируете? Я же не знаю какие здесь обычаи, меня ведь могут посчитать одержимым злыми духами или еще какими демонами и просто удавить в этой самой колыбели. Конечно, местный народ может русского языка и не знать, но вот то что я произношу именно речь, а не набор звуков понятно даже не лингвисту. Поэтому будет лучше если мой эксперимент останется тайной для окружающих.

Эксперимент окончился полным провалом. Несмотря на желание произнести чёткую фразу, из моего горла вырвался только детский то ли крик, то ли писк. К тому же, этот крик бдительные няньки тут же услышали и скоро мое тельце уже качала на руках та самая женщина с полноватым лицом, что кормила меня сегодня грудью. На этот раз кормить она меня не стала, а начала петь какую-то заунывную колыбельную. Спустя десяток минут однотонного пения на меня неудержимо накатила усталость, сильно захотелось спать, глаза мои закрылись и я погрузился в сон.

Сколько времени длился мой первый в этой жизни сон сказать сложно. Судя по тому, что дневной свет не проникал в окна детской комнаты, сейчас был уже глубокий вечер. Проснувшись, я начал обдумывать ту непростую ситуацию, в которой оказался. Итак, я помню что являюсь, точнее был совсем недавно, Леванцовым Иваном Васильевичем 47 лет от роду, работником завода стеклотары. Биография самая стандартная, как и у миллионов людей вокруг. Школа, армия, университет, потом женитьба и рождение дочки. Всю жизнь прожил в России и проработал на производстве стеклотары. С женой был в браке счастлив, но четыре года назад она погибла в автокатастрофе, виновницей которой, правда, сама и являлась. Дочь уже выросла, вышла замуж и сейчас живет отдельно. Сам я жил в гордом одиночестве в маленькой хрущевке и после работы как правило проводил время за телевизором или компьютером, а летом совершал велосипедные прогулки. Жил довольно скромно, в кабаках зарплату не прогуливал, поэтому накопленных денег хватало на туристические путешествия за границу. Таким вот образом побывал во Франции, Египте и Таиланде. Последний отпуск решил провести в Северной Греции. Купил билет на самолет и через четыре часа был в Салониках. Там собрал взятый с собой велосипед и по намеченному заранее маршруту начал объезжать местные достопримечательности. Езду на велосипеде я любил с детства, поэтому и предпочитал на нем путешествовать, не связываться с автобусами или другим транспортом. Из Салоник поехал на восток по маршруту Кавала – Комотини -Александруполис– Орестиада. В каждом городе посещал музеи, архитектурные памятники и все то что казалось мне интересным. Ночевал в гостиницах. Последнюю ночь этого путешествия, которое по всей видимости стало для меня длиною в жизнь, провел в гостинице маленького городка Дидимотихо. Городок этот был безусловно красивым и имел свою древнюю историю, поэтому я решил осмотреть его достопримечательности. Утром я сел на свой верный велосипед и побывал в Музее Народного Творчества и в доступной для туристов мечети 14 века, делая фотографии и радуясь солнечной погоде. Потом направился на руины византийского замка и прилегающих к нему построек. Изучая развалины одной из усадеб, благо она хорошо сохранилась, стал рассматривать мозаики и фрески какой-то седой древности с изображениями людей, птиц и животных. Одна из этих фресок, нарисованная на самом потолке изображала ребенка в роскошных одеждах. Я долго стоял и смотрел на нее, задрав голову к верху. Что-то в этом ребенке было особенное, чего я раньше нигде не видел. Я был так поглощен этим созерцанием, так глубоко ушел в свои мысли, что в первую секунду даже не заметил как земля вдруг содрогнулась от сильного подземного толчка. Казалось что в один момент она стала живой и зашевелилась под ногами, а стены усадьбы закачались словно колосья на ветру. Не успело пройти и пары секунд после первого толчка, а земля содрогнулась от второго удара. Крыша рухнула и последнее что я увидел был громадный камень с этой самой фреской, стремительно падающий мне на голову. А дальше был только мрак...

Да уж! Какая-то странная связь получается. На меня падает фреска с изображением ребенка, а потом я возрождаюсь в теле ребенка. Может на той фреске было изображено именно это тело? Как знать?! В любом случае мое старое тело с разбитой головой сейчас наверняка погребено под слоем камня, в который превратилась та злосчастная усадьба. Дороги назад нет и быть не может. Мертвые не воскресают. И вообще, где я нахожусь? Местный язык я не понимаю, все что происходило вокруг вижу крайне плохо. Размышляя над происходящим я настолько выпал из реальности что вернуться в нее только под воздействием от все более и более нарастающего с каждой минутой желания справить малую нужду. И эту проблему нужно было срочно решать! Только вот как? Гадить под себя?

Возможно от нестерпимого желания я даже начал кричать, ибо спустя минуту к колыбели подошла все та же женщина, что недавно кормила меня грудью и пела песенку. Она аккуратно взяла меня на руки и собиралась было опять покормить, но мой желудок не выдержал и сначала в пеленки, а потом и на платье женщины потекла зловонная жидкость.

Господи, стыдно то как! Я хоть и в теле ребенка, но мочиться на людей это уж как-то чересчур. Да, неприятная ситуация. Кормилица между тем совершенно не смутилась этому моему маленькому "преступлению". Я был вытерт мокрым шёлковым полотенцем, накормлен и завернут в чистые пеленки такого же пурпурного цвета.

Когда кормилица удалилась я задумался над тем как буду теперь справлять не только малую, но и большую нужду. Хотя, что тут думать, придется гадить в пеленки. Хорошо если их будут сразу же менять. А если нет? Размышляя о своей нелегкой судьбе и о том каково это, быть совсем малым и немощным ребенком, я задремал и уснул.

Проснулся когда комната уже была наполнена солнечным светом и тут же нагадил себе в пеленки. Вновь появилась кормилица, перепеленала меня, вытерла, накормила и вернула в колыбель.

А дальше дни потянулись сплошной цепочкой. Абсолютно одинаковые, с повторением одних и тех же процедур, иногда дополняемые песенным творчеством кормилицы, они были неотличимы друг от друга. Тело новорожденного было еще совсем слабым, я постоянно чувствовал сонливость и большее время суток проводил во сне. Изредка в детскую приходили мои биологические родители – бородатый мужчина и женщина в диадеме. Они брали меня на руки, качали, улыбались. Единственное над чем я задумывался в редкие часы бодрствования так это над местом и временем своего попадания, если это вообще планета Земля а не фантазийный мир. Новой информации об окружающем мире в эти дни не поступало, я видел только лица кормилицы, родителей и нескольких служанок, да изредка, когда меня доставали из колыбели, стены своей комнаты, которые перед глазами сливались набором больших ярких пятен.

На восьмой день пребывания в новом мире ко мне в гости пожаловали не только родители, но еще и целая процессия людей в черных рясах, с лентами на шее, с крестами и кадилами в руках, которые внешним видом напомнили мне наших русских попов. Интересно православные они или нет? Священники обступили мою колыбель и один из них начал читать молитву. Его речь я естественно не понимал, но то что он, указывая рукой на мою скромную тушку, часто повторял: "Иоанн" было понятно и без знания языка. Мне давали имя, причем обставили этот процесс какой-то религиозной церемонией. Любопытным совпадением было то что меня и в прошлой жизни звали Иваном. "От судьбы не уйдешь" – внутренне усмехнулся я. И здесь быть мне Ваней. Интересно, а у каких народов распространено это имя? Помимо русских точно помню что так называют детей у болгар, сербов и греков. А ведь язык, слышанный мной здесь, был похож именно на греческий! Впрочем, как знать? В той жизни греческий я слышал всего несколько раз ибо даже во время своего путешествия по Греции с местными разговаривал только по-английски. Так и лежал я в своей кроватке, слушал молитвы священников, а потом решил не пудрить себе мозги. Не убивают меня местные и заботятся. Что еще нужно? А вот кто они – узнаю когда-нибудь.

Дальше моя жизнь вернулась к обычному режиму, то есть к смене пелёнок, кормлению, обтиранию мокрым полотенцем и сну. Сон занимал большую часть суток, и я просыпался только чтобы поесть или справить нужду.

На сороковой день случилось еще одно событие. Мою маленькую тушку отнесли в помещение, которое я идентифицировал как церковь и в присутствии большой толпы народа крестили. Сначала священник долго читал молитву, потом три раза опустил меня в воду купели с призывами как я понял к Богу, и сразу же передал на руки крестным – какому-то важному мужику в красном кафтане и женщине с серьгами из золота и драгоценных камней. Прежде чем замотать меня в пеленки крестные надели мне на шею нательный крестик. Одновременно с этим священник бубня молитву помазал мне лоб, глаза и уши каким-то раствором. Вот и подтвердилась версия о том что я попал в православную семью! А еще вода в купели оказалась слишком холодной. Когда меня туда положили то я забыв в теле кого нахожусь от возмущения даже обругал священника нехорошими словами. Да простит меня за это Бог, если он, конечно, есть. Правда, то что я ругаюсь понимал только я сам, а окружающие слышали только детский плач и улыбались. А еще мне удалось рассмотреть одежду не только священников, но и подходивших ко мне людей, причем одежда на них была явно средневековой. Очень уж сильно прикид местных был похож на те костюмы что я видел в историческом фильме про Европу позднего Средневековья, который недавно смотрел по телевизору. Да и в музеях побывать успел, видел там похожую. Хотя, как знать? Может здесь не Средневековье и меня закинуло в тело ребенка нашего мира, но в какую-нибудь далекую от цивилизации страну где православные прихожане носят такую одежду? Конечно, православные общины много где существуют, но почему тогда для участия в их ритуалах и таинствах прихожане должны надевать особую спецодежду? В православии вроде нет спецодежды для прихожан. А может это их обычная одежда? Кругом вопросы! Можно, конечно, предположить что я попал к сектантам у которых схожие с православными ритуалы и которые специально обряжаются в старинные одежды, но это получается слишком уж конспирологическая теория. Остановлюсь пока на версии о том, что я нахожусь в Средневековье, все равно больше ничего на ум не приходит. Кстати, а одежда то у моих биологических родителей дорогая и от отсутствия золота они явно не страдают. Возможно даже, что я сын какого-нибудь короля. И если это так, то получается что мне очень даже сильно повезло, причем два раза подряд. В первый раз мне повезло когда какой-то неизвестный науке феномен дал мне новую жизнь и вернул молодость, а во-второй раз удача повернулась ко мне лицом когда дала богатых и знатных родителей. Я ведь мог переродиться не здесь, а в семье простых крестьян, и тогда с учетом отсутствия в Средневековье социальной мобильности, всю жизнь пришлось бы мне копаться в навозе и терпеть придирки феодалов. Не скажу что хорошо осведомлен о жизни средневекового крестьянина но приятного там, судя по рассказам историков, было мало. Или вообще, я мог переродиться в тушке животного и пойти сразу же кому-нибудь на завтрак! Так что живи, теперь Ваня и радуйся! Цени подарок, который даровала тебе судьба!

После крещения дни опять потянулись однообразной цепочкой. Единственным событием стал тот прекрасный момент, когда в детскую комнату принесли ванночку с теплой водой и отныне меня стали регулярно купать. Водные процедуры я воспринял с большой радостью потому что хотя раньше меня и вытирали мокрым полотенцем, но оно не слишком хорошо удаляло остатки дефекации. Может в каких средневековых странах и не мылись, но местные здесь точно имели понятия о личной гигиене. По крайней мере они мыли своих детей и это, безусловно, было приятно осознавать.

Потом состоялось еще одно хорошее событие – меня перестали пеленать. К сожалению мышцы моего детского тельца были еще настолько слабыми что я не мог не то что ползать, но даже просто поднимать и держать голову. Хоть я и тратил на сон большую часть времени суток, в остальное время мне было невыносимо скучно. Оставалось только лежать в колыбели да смотреть в потолок, вспоминая прошлую жизнь снова и снова. Школа, армия, университет, работа, семья... Интересно как там сейчас мама и дочь? Мой труп уже наверное привезли в Россию и похоронили. Как родные восприняли этот удар? Мама так точно убивалась горем. Надеюсь что с ней все в порядке и ее сердце выдержало. Эх, как бы мне хотелось чтобы и у мамы, и у дочери все было хорошо и чтобы они прожили долгую и счастливую жизнь.

Чтобы не свихнуться от скуки и потратить время с пользой я старался делать гимнастику, приподнимая плечи и запрокидывая голову назад, а также вытягивался и пытался опереться на руки. Когда в один прекрасный день мне удалось перевернуться на бок это было поистине великим достижением. Зрения мое постепенно улучшалось и стало не хуже, а может быть и лучше чем было в той, прошлой жизни. Кроме того, к достижению пятимесячного возраста я уже мог хорошо держать голову и уверенно опираться на руки, а через месяц после этого у меня начали прорезаться зубы. Процесс этот оказался немного болезненным, но приходилось терпеть. Мужик я или не мужик? Примерно тогда же я смог сидеть, и ползать. Кормилица заметила это и под ее наблюдением я ползал или просто двигался, развивая мышцы. А еще мне принесли игрушки – солдатиков, куклы и просто кубики. О нет, играть я не стал! Я просто делал вид что играю, ведь ребенок не играющий в игрушки может вызвать вопросы.

Поскольку мне жутко надоело кормление грудью, я решил сделать эксперимент и отказался от него. В результате я добился своего и меня стали кормить какими-то жидкими кашами и фруктовым пюре. Это событие имело и еще один побочный результат. Прежнюю кормилицу от меня удалили и приставили ко мне няню – женщину лет тридцати приятной наружности. Плакать или переживать по этому поводу я не стал, ведь не важно кто за мной ухаживает, главное чтобы они делали это хорошо. Дождался я и того прекрасного момента, когда мне наконец-то принесли ночной горшок, который я сразу же использовал по назначению, вызвав немалое удивление няни. Она совсем не ожидала что ребенок так сразу поймет для чего нужен этот предмет и приучиться опорожнять желудок в специально предназначенное для этого место.

Изредка ко мне приходили родители. Отец, облаченный в пурпурную мантию с золотыми узорами в виде орлов, после крещения приходил в детскую еще четыре раза. Он приближался к колыбели, о чем-то спрашивал няню и уходил. Потом он вообще перестал приходить и как мне показалось, уехал по своим делам. Мама, каждый раз одетая в роскошные одежды, приходила ко мне довольно часто и стала приводить с собой двух девочек разного возраста. Одной из них было не больше шести лет, другая была раза в два ее старше и по меркам средневековья уже приближалась к возрасту, в котором выдают замуж. А ведь это мои сестры! В прошлой жизни я был единственным ребенком в семье, а в этой обзавелся сестричками. Вполне приятное открытие, как мне кажется. Из разговоров няни и матери в которых они часто называли друг друга по именам мне стало понятно что маму зовут Анна а няню – Евдокия. Сестренок звали Ирина и Мария. Интересно, а братишки у меня есть? И если есть, почему они не приходят?

Раз в неделю няня, вместе с матерью, сестрами и их многочисленной свитой, носила меня в церковь. Поскольку я никогда не был особо религиозен и никакого трепета к церковным богослужениям не испытывал, то использовал такие походы чтобы просто посмотреть на присутствующих в церкви людей, изучить их поведение и взглянуть на одежду. Помимо походов в церковь мама в сопровождении няни и служанок выносила меня подышать свежим воздухом в прекрасно ухоженный сад с цветущими плодовыми деревьями, фонтанами и античными статуями. Там мама садилась на обложенную подушками и шелковыми тканями скамейку, и окруженная свитой из знатных дам что-то обсуждала или принимала посетителей. Мне же позволялось сидеть рядом, да и то только на коленях у няни.

Научившись ползать, я продолжил свои тренировки чтобы научиться ходить. Ходьба – дело простое только на первый взгляд. На самом деле это сложная работа различных групп мышц в связке с умением держать равновесие и координировать движения. Для годовалого малыша это существенная нагрузка. Сначала я научился стоять, наклоняться и приседать без поддержки, потом сделал первые в этой жизни шаги. Каждый день я продолжал упорно тренироваться в навыках ходьбы, делая все большее и большее количество шагов, пока наконец не смог вполне самостоятельно и уверенно передвигаться.

Помимо желания научиться ходить, мне хотелось еще и выучить местный язык чтобы окончательно прояснить вопрос о том где я нахожусь. Инициативу обучения языку, как ни странно, первой проявила именно няня. Она подолгу сидела рядом и что-то рассказывала, а иногда и пела песни. Часто она показывала на вещи и называла их на своем языке. Я в ответ пытался запомнить названия и правильно повторить слова, копируя произношение. Сначала я издавал только бессмысленные звуки, свисты и лепет, потом научился произносить слова "да" и "нет" а дальше дело пошло на лад. В возрасте полутора лет я уже мог уверенно, хоть и с ошибками, произносить названия окружающих предметов и коротко объяснить свои потребности и эмоции. Можно было ускорить обучение, интеллект взрослого человека это вполне позволял, но я не хотел привлекать к своей персоне много внимания. Может родители и обрадовались бы тому обстоятельству что их сын быстро учится, но вот реакцию церковников мне было предугадать довольно сложно. Перед глазами порой вставали картины инквизиции. Я конечно, не еретик, но время сейчас такое что все явления вокруг толкуются людьми с позиции религии и суеверий. Поэтому меня вполне могли объявить, например, одержимым демонами и начать "изгнание бесов". А как они будут проводить это "изгнание"? Лучше мне об этом не знать. Отсюда вывод: не надо спешить со своим взрослением, всему свое время.

Чтобы имитировать поведение маленького ребенка приходилось играть с игрушками и задавать вопросы, которые обычно задают дети когда познают мир, часто при этом получая в ответ фразы о том что все вокруг создал Бог и на все воля Божья. Разумеется, первым делом я поинтересовался у няни о том как зовут моего отца, ведь если он царь или король, то я мог о нем слышать еще в прошлой жизни.

– Папу как звать?

– Твоего отца звать Андроник из рода Палеологов, и он василевс ромейский – ответила женщина.

Для того чтобы не вызывать подозрений я конечно же спросил у няни кто такой "василевс" и кто такие "ромеи", но ответы уже знал заранее. Ромеями назвали себя жители уничтоженной турками Византии, а слово "василевс" было титулом византийского императора. Таким образом выходило что я угодил в тело не какого-нибудь аристократа, а в сына самого византийского императора. Круто! Правда про такого императора как Андроник Палеолог я раньше не слышал, но вот про династию Палеологов мне слышать приходилось. Вспомнилось даже что в 1453г. последний из этих самых Палеологов по имени Константин погиб защищая Константинополь, а сам город захватили турки и Византия перестала существовать. Интересно, сколько еще лет осталось до этого "прекрасного" момента? Хорошо хоть что моего папашу зовут не Константин, а то погибать вместе с ним от турецких ятаганов мне страшно не хотелось. О том какой сейчас год решил Евдокию не спрашивать. По-гречески я пока умел считать только до десяти, да и вообще, если начну активно интересоваться датами это может вызвать подозрение. Поэтому решил оставить выяснение текущей даты до того момента, когда со мной начнет заниматься учитель. Лучше уж выяснить у няни имеются ли у меня братья.

– Я у папы один?

– Нет, у тебя есть сестры Ирина и Мария, – ответила Евдокия.

Вон оно как получается! Про братишек то она не упомянула! То есть я не просто сын императора, я его единственный наследник. Об императрицах на троне Византийской империи я никогда не слышал, так что сестры мне не соперницы. А сейчас я вероятнее всего нахожусь в Константинополе. А может и нет? Нужно узнать об этом у няни.

– У дома есть имя? – я показал рукой на стены комнаты.

– Это усадьба твоего папы в Дидимотихо, – ответила няня.

Дидимотихо! А ведь именно здесь на меня упала та фреска с изображением ребенка. Выходит я перенесся только во времени а не в пространстве. Занятно! Хотя, если подумать, то что это меняет? Моя старая жизнь закончилась, теперь мне предстоит новая жизнь. Все остальное – не важно. Главное, что я молод, здоров и являюсь наследником какой-никакой, а империи. Вот что имеет значение!

Из Дидимотихо, в котором я провел почти два года жизни, мы вскоре уехали. Разумеется, предупреждать ребенка о переезде никто не собирался. Мою кроватку просто вынесли во двор и погрузили в богато украшенную золотом карету, запряженную двумя парами лошадей. Вместе со мной расположились мать, сестры и няня.

– Куда мы едем? – спросил я у матери.

– Домой, в Константинополь, – ответила она.

– А где папа?

– На войне, – покривилась мама.

С кем он там воюет я спрашивать не стал. Зачем? Сейчас все друг с другом воюют, потом мирятся, а потом воюют опять. Время такое. Да и не моя это забота. Важно другое. Если папу убьют то вокруг трона может начаться нездоровая возня и вероятность того что меня удавят в этой самой кроватке стремительно возрастает. Византия, насколько помню, вообще прославилась на весь мир интригами и разборками между сановниками. Не зря синонимами к слову "византиец" стали лукавство, хитрость и коварство. Поэтому живи ты папа долго и счастливо хотя бы до того времени пока я не стану взрослым.

Путешествие до Константинополя запомнилось бесконечной тряской. У кареты не было рессор и она подпрыгивала на любой неровности дороги. Окна повозки были занавешены массивными шелковыми шторами, которые мне не разрешалось трогать, поэтому никаких новых впечатлений от этого путешествия я приобрести не смог. Пока мы ехали я просто лежал в трясущейся кроватке и думал о том, что когда вырасту обязательно "изобрету" рессоры. А что? Неплохая мысль! Помимо облегчения мучений путешественников это изобретение принесет мне и неплохой доход. Правда, любое изобретательство в средневековье станет приносить мне деньги только на первых порах. О патентном праве здесь вряд ли слышали так что любой умелец может совершенно законно копировать мои придумки и вскоре рессоры начнут клепать в каждой европейской мастерской. Хотя, пусть клепают. Какой-никакой, а прогресс.

Место, в которое меня привезли называлось Влахернский дворец. Это было массивное трехэтажное здание, сооруженное из красного кирпича и предназначенное для самого императора, его семьи, слуг и стражи. Дворец был огорожен толстыми каменными стенами. Нижний ярус с арками поддерживал второй этаж с крупными окнами и длинным балконом. На третьем этаже располагались личные покои василевса и тронный зал. Над стенами со стороны города находилась летняя столовая, опоясанная деревянным балконом галереей. Поскольку я был еще совсем малым ребенком, то мне выделили комнату на втором этаже здания где располагался гинекей – женская часть дворца. В мужское отделение – в так называемый "андрон" я имел право переселиться только в семилетнем возрасте.

Шло время, пролетали недели и месяцы. Рост мой увеличился, тело окрепло. Теперь я уже мог не просто ходить, но и бегать. Сидеть в своей комнате или гулять в саду под присмотром няни мне быстро надоело. Жизнь ребенка штука хоть и беззаботная, но очень скучная, по крайней мере на взгляд сорокалетнего мужика. Напоят, накормят с ложечки и иди играй в свой комнате или гуляй по саду под присмотром няни. А еще вечером спать уложат, сказку расскажут и песенку споют. Для кого так мечта а для меня скука зеленая. Бегать по саду и то не всегда разрешали, ибо "не подобает наследнику государя себя так вести". Разумеется, про телевизор с интернетом здесь никто и слыхом не слыхивал и об этих обычных для человека 21-го века вещах сейчас можно было только мечтать. Из всех развлечений были игрушки, игрушки и еще раз игрушки, причем по большей части куклы. Ну вот какой интерес в них играть взрослому мужику? Да еще постоянно приходилось следить за собой чтобы не ляпнуть что-нибудь взрослое и вообще стараться ничем не отличаться от детей своего возраста. Я ведь не Штирлиц в тылу врага и не актер Большого театра, играющий свою роль на сцене. Как бы я не старался, а что-то взрослое в моем поведении все равно проскальзывало. К счастью няня не была великим психологом и воспринимала мое слишком быстрое взросление как результат своей успешной педагогической работы. Императрице она постоянно рассказывала о том каким умницей меня воспитала, сколько сил на это приложила, и как она из кожи вон лезет чтобы я рос умный и здоровый. Ну и правильно! Ребенок не капризничает, не плачет, грязь в рот не тянет, всегда слушается и даже в штанишки не гадит. Ну просто золотце! Что еще то нужно?

Дворцовый генекей представлял собой закрытое и обособленное от всего мира женское царство. Императрица была здесь абсолютной хозяйкой. Все придворные в обязательном порядке должны были называть ее не иначе как "благочестивейшая августа, христолюбивая василисса". Имелась у нее и своя многочисленная свита, состоявшая из женщин и евнухов. Все эти люди имели свои звания и ранги, которые я, правда, решил не запоминать. А зачем? Пусть о делах генекея думает главная помощница императрицы – зоста патрикия, как ее тут называли. Все равно я долго не задержусь в этом женском царстве.

Обычно мама и сестры собирали придворных девушек в своих покоях или в саду и там они обсуждали платья, украшения, прически или просто сплетничали между собой. Я мог присутствовать на этих собраниях, но туда не стремился. Государственных дел там не обсуждалось, а слушать о том как уберечь свежесть цвета лица или о том как избавиться от сыпи на коже мне было не интересно. К тому же, как оказалось, женщины очень часто говорили не на местном греческом языке.

– Что это за язык? – спросил я у няни.

– Это итальянский. Твоя мать дочь графа Савойского и приехала сюда из Италии.

Вот уж не думал, что она итальянка! Итальянка? Так Савойя вроде бы находится во Франции? Или нет? Что я вообще помню про эту область? Да ничего не помню, даже на карте ее с трудом найду. А может попросить царицу чтобы она ко мне учительницу итальянского приставила? Нет, рано. Я еще греческий и то не полностью освоил. А ведь хочешь не хочешь, но итальянский все равно придется учить. В позднем средневековье итальянцы были еще те пройдохи, даже византийскую торговлю под себя подмяли, насколько помню. А еще латынь нужно учить и турецкий. Латынь – это язык местных дипломатов, без него нынешнему правителю совсем никак, а турецкий это язык будущего противника. Хоть за голову хватайся! Как же много мне предстоит всего выучить, а я тут с бабами сижу и сказки про их платья да цветочки слушаю!