Текст книги "Герой"

Автор книги: Владислав Грубман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

От генерала я ушел не только с универсальным пропуском до конца недели, но и с дополнительной информацией... Оказалось, что "Кровь Всех Святых" – это нечто вроде напалмовой бомбардировки, только вместо сгущенного бензина используются некие магические компоненты – "Кровь Земли", "Соль Ветра", "Слезы Деревьев" и так далее... Ну да, понятное дело – кто ж производственный процесс рассекретит! А вот напугать страшными названиями, непонятными ингредиентами – это всегда запросто... Опять же, пропаганда – великое дело!

Нарядившись в свой новенький кожаный доспех, я покрутился в нем, проверяя ничего ли не звенит, не скрипит и не выпадает, я пожалел лишь о том, что нет зеркала – посмотреться... Ну да ладно. И так сойдет. Уложил свои старые вещи в рюкзачок, я отправился в Проклятый Замок.

Из крепости я выбрался задолго до сумерек. На лошади я ездить не умею, все недосуг было научиться, поэтому путешествие далось мне не легко. Но к Проклятому Замку я добрался уже затемно... Из предыдущей практики я знал, что самое безопасное для жизни в данном случае – это нагло потребовать ночлега в замке. А потом уже объяснять к кому и зачем я пришел... Подъехав к воротам, я громко собрался заорать примерно то же, что орал под воротами предыдущего замка, но обнаружил, что не могу произнести ни слова... В тот же момент я понял, что и пошевелиться я тоже не могу... Оставалось ждать, что произойдет дальше, поскольку, потеряв способность не только двигаться, но и говорить, я потерял способность влиять на события... Меня с силой рвануло из седла вверх, потом в сторону, потом снова вверх, отпустило, и я с силой шмякнулся на каменный пол... Больно... Очень... Лучше так не делать больше – что я жене скажу – что на меня сервер уронили? Четырехпроцессорный? Так она же умница – не поверит. Знает, что я лучше своего менеджера в окно уроню, чем сервер... Ой... Зачем же я сюда меч повесил... Им же тут больно.. И тут тоже... Ой...

Так, охая и постанывая от боли, я перекатился на живот и приподнялся на руках... Я был в комнате, освещенной несколькими лампами и факелами на стенах, передо мной, на большом деревянном кресле сидел высокий старик с совершенно белой бородой в серо-белой толи хламиде, толи халате... Ну, что-то такое длинное и ниспадающее... Старик с любопытством глядел на меня.

– Н-да... не похож ты на шпиона... Совсем не похож... Даже стонешь честно!

– Конечно, честно, – отвечаю я поднимаясь. – Больно же как!..

– Молодцы! Долго они тебя готовили?

– Кто? – не понимаю я, и тут до меня доходит. Ну конечно! Они же считают меня лазутчиком противника, и вполне справедливо!

– Хорошо, молодец. Завтра с утра мы тебя выпустим, – говорит, улыбаясь, старик.

– Э-э, погодите. Мне нужен Калун, или, как его здесь называют, Верзинь. Ваш самый главный.

– Хм-м... – лицо старика хмурится. – А кто тебе сказал мои имена?

– Значит это вы?

– Ну да, я, – отвечает старик. – Говори, что тебе велено передать.

– Мне велено передать, что ничто не пахнет так сладко, как цветы оржжины в месяце хисселе...

Лицо старика мгновенно меняется, он в упор смотрит на меня, я отшатываюсь, но остаюсь на ногах, только кривлюсь от внезапно вернувшейся боли в боку. Старик отводит взгляд и произносит "Поздно, ах, поздно!"

– Почему? – спрашиваю я.

– Потому что через три дня нас сожгут живьем, – просто отвечает Верзинь.

– Но ведь я же здесь! Значит, есть шанс!

Верзинь с сомнением смотрит на меня, потом неожиданно кидает в меня невесть откуда взявшимся камнем. Я не без труда уворачиваюсь... И тут вижу второй камень, летящий точнехонько мне в лоб... Я не успеваю сгруппироваться и шмякаюсь на пол в той же позе, в которой стоял, что приводит к очередной вспышке боли, от которой я взвываю, вскакиваю, успеваю увернуться от третьего камня и тут мне приходит в голову неожиданно свежая мысль...

Четвертый камень останавливается в сантиметре от моей ладони, пятый падает прямо у ног мага, шестой я ради забавы заставляю покружиться вокруг головы Калуна прежде чем тот сбивает его своим посохом.

– Да, шанс есть, но маленький... Ты медленно соображаешь.

– Я не выспался, – пытаюсь оправдаться, но Верзинь отмахивается и громко хлопает в ладоши. Дверь открывается и...

Нет, когда я встречу Старика, я обязательно оттягаю его за бороду, чтобы он там не бурчал по поводу уважения к старшим и почтения к сединам... В конце концов – надо же понимать, чем неженатый человек отличается от женатого... Потому что-то, что я увидел в следующую секунду нормальный человек выдержать не в состоянии... Это была девушка... такой неземной красоты... с такими правильными чертами лица... и такими формами... что если бы не злобная боль в боку, то я бы уже был бы готов к употреблению... Мда... Так нельзя издеваться над человеком, даже если этот человек – я.

– Силь, будь добра, этому молодому человеку надо освежится и быть бодрым следующие сутки... или больше... Принеси мою сумку...

Это создание на секунду распахивает свои бездонные глаза, молча кивает и исчезает за дверью... Я понимаю, что стоило ей произнести хоть слово...

– Она на всех так действует, или это я такой? – спрашиваю я, поворачиваясь, у Верзиня.

– А что? – удивленно переспрашивает он. – Моя дочь что-то сделала?

– Да, – говорю я, – зашла в комнату.

– Красивая, что говорить. В мать, – улыбается Верзинь.

– Ага, – говорю, – только пусть она на меня так больше не смотрит... А то я за себя не ручаюсь, я же не деревянный...

Старик засмеялся: "Шутишь, значит, шанс еще есть".

Силь принесла старику сумку. Я в этот момент занимался тем, что в соседней комнате пытался разоблачиться с наименьшими болевыми ощущениями... Раздевшись донага, я, по приказанию мага, улегся на стол и он стал натирать мое тело чем-то терпким, пахучим и горячим... Я с удивлением заметил, что боль ушла и что тело ощущается более легко...

Закончив процедуру, Верзинь приказал мне, не одеваясь, идти в баню, которая оказалась уже готовой в еще одной соседней комнате... После бани он снова растер меня каким-то очередным снадобьем, после чего приказал одеваться.

– И что теперь мне будет с этих растираний? – поинтересовался я, затягивая пояс.

– Ты не будешь чувствовать боли, усталости, раны будут быстрее затягиваться, мышцы буду тверже и мощнее... Но это все ненадолго... Где-то на два-три дня... Потом будет очень больно, но если мы все сделаем как надо – я тебе помогу снять боль... А если нет... – и старик отвернулся к окну...

– Да... – пробормотал я, засовывая кинжал в пояс на спине, – лучше все сделать правильно... А, собственно, что мы будем делать?

– Нам стало известно, что Император приезжает послезавтра к обеду... А через два дня после этого намечена бомбардировка нашего замка. Император должен сказать свое напутственное слово и лично отдать команду на наступление. Разумеется, одной бомбардировкой дело не ограничится – осада будет по всем правилам, я научил их, что легкой победы им тут не будет. Но их слишком много...

– Что мы можем им противопоставить?

– Против ста тысяч пеших, включая десять тысяч панцирной пехоты, двадцати тысяч кавалерии, из которых пять тысяч тяжелой и тридцати тысяч лучников, арбалетчиков и пращников город может выставить двадцать тысяч пеших, десять тысяч лучников и арбалетчиков и две тысячи конных... Это все, что осталось от трех армий, сопротивлявшихся Императору.

– Да... Немного... Что по осадным орудиям?

– Как обычно. У них – катапульты, башни, тараны, у нас – чаны с расплавленной смолой и оловом, катапульты, несколько баллист в башнях над воротами...

– Магия?

– В ней-то все и дело. На данный момент ни он, ни я не можем использовать мощные заклинания – силы накоплено настолько много, что мы просто развалим этот остров на кусочки. Поэтому Черные и хотят использовать секретное оружие.

– Черные?

– Да, мы называем их Черные. Во-первых, из-за цвета мундиров, во-вторых все, кто добровольно принимают подданство Императора магическим зрением начинают выглядеть как фигуры черного цвета.

– Однако, – сказал я вслух, а про себя подумал – "Становится понятно что я тут делаю. Но все равно не понятно что я могу сделать".

– Как выглядят осады магическим зрением, – поинтересовался я.

Маг удивленно воззрился на меня.

– Молодец, быстро сообразил! До недавнего времени приступы выглядели как обычно – черная армада быстро приближается к кольцу защиты... Но последний приступ был весьма необычным – словно черная стена, по которой пробегают тусклые искры в одно мгновение надвинулась на первое кольцо защиты и оба взаимно уничтожились...

– Как это? – не понял я.

– Вот так! По тому месту, где проходило первое кольцо было множество трупов Черных, но самого кольца больше не существует.

– А сколько всего было колец защиты?

– Два. Одно уже уничтожено, второе проходит по стене замка. Если завтра они прорвут его так же, как и первое, то мы ничем не сможем помешать им захватить замок.

– А присутствовал ли Император при осадах?

– Только при последней... Скорее всего, он все-таки нашел то, что искал, поэтому ему и удалось прорвать первое кольцо...

– А что он искал?

– Существует старая легенда, вернее, изначально это было некое пророчество, но с тех пор его уже много раз считали исполнившимся, что никто всерьез и не верил в него... Да, легенда о философском камне, который дает магу силу над всеми школами магии и даже позволяет подчинять себе элементалов всех стихий...

– Но если бы он его нашел бы, то наверняка уже применил бы!

– Все не так просто и цена, которая должна быть уплачено за это чересчур велика... Насколько я понимаю, мы и должны стать той ценой...

– Жизнь? Кровь? – спрашиваю я.

– Души живых людей.

"Однако! Как в плохом сериале – все повторяется" – подумал я.

– Расскажите мне об Императоре, Верзинь.

– Это умный, жестокий и хладнокровный человек. Он очень редко впадает в ярость и так же редко допускает необдуманные действия. Как правило, каждый его шаг – обдуман, взвешен и максимально защищен от неожиданностей. Кроме того, в своих планах он предусматривает и неожиданности тоже! Мы организовали сто двадцать семь покушений на него и ни один из исполнителей даже не получил шанса начать свою миссию. Все они были схвачены или разоблачены... У него прекрасная организация личной Гвардии. Все гвардейцы мало того, что натренированы, но и чтят дисциплину выше жизни. Малейшее отклонение от регламента карается смертью. Регламент выверен до секунды. Охранники в его личной крепости ходят только по двое, причем маршруты движения охранников разработаны так тщательно, что каждая пара раз в минуту встречается с другой парой осуществляя обоюдный контроль. Каждая захваченная крепость в первую очередь изучается специально набранной командой инспекторов, все жители, так или иначе связанные с постройкой крепости, уничтожаются, а планы и чертежи переходят в личный сейф Императора.

– Из кого вербуется личная Гвардия?

– Из сирот, выращенных в Императорских детских домах. На них заведена история жизни, начинающаяся еще с внутриутробных времен. Хотя мы тут тоже сделали несколько попыток... Но сам понимаешь – безуспешно...

– Да, понимаю... А как выглядят переезды Императора из одного замка в другой?

– Император до последнего момента вообще не покидал своего замка. Успешная последняя осада – это был первый случай, когда он покинул свою цитадель...

– Сколько вы, говорите, было покушений, Верзинь?

– Сто двадцать семь...

– Знаете, Верзинь, какой есть положительный момент во всем этом?

– Какой?

– Мне очень нравится число сто двадцать восемь!

– Я не понимаю...

– Не надо ничего понимать. Нам пора начинать, если мы хотим хоть что-нибудь успеть!

Часы на главной башне показывали полночь, когда я выбрался из замка Верзиня. План, как обычно, был прост до наивности – я должен выехать навстречу Императору и предупредить его о готовящейся ловушке на дороге. Верзинь за это время должен был приготовить три ловушки – одну фальшивую, которую я должен был "продать" Императору, еще одна фальшивая, которую я должен был продать в случае, если меня возьмут, как шпиона Проклятого замка (кстати, забыл поинтересоваться – почему замок-то Проклятый) и третью, целью которой было либо уничтожить Императора любой ценой, либо освободить меня, либо и то и другое вместе... План мне не понравился стандартностью схемы, но времени на что-либо другое уже не оставалось.

Спустя несколько часов медленного движения по тропе я решил, что самый сладкий сон будет под утро, спешился и, потирая натруженное место, стал располагаться на ночлег. Костер я разводить не стал – во-первых, ни к чему привлекать излишнее внимание, а, во-вторых, я все равно без спичек его не развел бы – не научился еще. Приказав себе проснуться через три часа, я устроился в развилке корней огромного раскидистого дерева и мгновенно уснул.

Проснулся я не через три часа, а через пять, зато бодрее и свежее, чем ожидал. Сделав коротенькую разминку, я продолжил свой путь. Сегодня мне предстояло встретиться с Императором, поэтому я не торопился, старательно обдумывая линии своего поведения и внутренне готовясь к самому худшему...

Часа через три я услышал впереди тяжелую поступь тяжелых кавалерийских лошадей. Я предусмотрительно остановился и стал ждать... Еще через полчаса между деревьев показались черные силуэты всадников. Увидев меня, просто стоящего посреди дороги они сделали именно то, чего, как я опасался, они не сделают – они остановились.

"Слава Богу" – подумал я. – "По крайней мере, меня не растопчут сразу..."

Авангард из четырех закованных в доспехи рыцарей окружил меня, но вел себя не агрессивно – было видно, что они просто взяли меня под стражу до прибытия офицера. Не было произнесено ни слова – все и так было понятно...

Офицер появился спустя несколько минут – я догадался, что весь кортеж остановился в достаточном отдалении, так что даже в случае, если я был наводчиком засады, она бы уже провалилась. Подъехав ко мне, он поднял забрало шлема, и я увидел мужское, средних лет лицо с абсолютно пустыми, ничего не выражающими глазами... Такое впечатление, что передо мной была искусно выполненная кукла...

Офицер спросил меня деревянным голосом: "Кто такой и откуда?"

Я назвал то же имя, что и генералу в крепости, сказал, что еду навстречу императорскому кортежу с важными вестями. Офицер потребовал, чтобы я сообщил ему все, что я имею сказать Императору, на что я ответил: "Император видит глазами своих подданных, слышит ушами своих подданных, но никто не знает что он слышит и что он видит". Офицер моргнул несколько раз... По лицу его словно пробежала волна... Потом он посмотрел на меня живыми, полными ужаса глазами и сказал, что проведет меня к своему командиру, чтобы тот сам со мной разбирался. Я молча кивнул и тронул коня вслед за ним.

С командиром авангарда произошла в точности та же история, только на этот раз я был препровожден к офицеру личной Гвардии Императора. Много раз убеждавшись, что одна и та же шутка два раза не срабатывает я был поражен... Скорее всего, на этот раз мне просто повезло... Или нет?

Офицер гвардейцев сказал, что Император не принимает гонцов в дороге, на что я возразил, что если Император предпочитает, чтобы важная весть ждала конца его путешествия, то его воля для меня закон, но офицер обязан доложить ему об этом. Спустя еще четверть часа утомительных упражнений в логике и казуистике я был пропущен (под охраной четырех гвардейцев) к паланкину, в котором пребывал Император.

Шторки в окошке паланкина раздвинулись и на меня пристально взглянули два пронзительно зеленых глаза. "Не люблю мужиков с зелеными глазами" – подумал я. Всегда мне какие-то подлецы попадаются...

– Говори, – услышал я приказ из паланкина.

– У меня сведения государственной важности лично для Императора.

– Император слушает тебя.

– Моя обязанность поставить Императора в известность, что на его кортеж готовится нападение силами Проклятого Замка. Я уверен, что Император осведомлен об этом, однако от его внимания могли ускользнуть столь важные сведения как место, время и количество людей в засаде.

– Продолжай.

– В засаде около двух сотен хорошо вооруженных людей. Сейчас насколько я могу судить они уже закончили перегораживать дорогу, так что на скорости проскочить кортеж не успеет – до засеки еще около двух часов езды со скоростью авангарда.

– Хорошо. Император благодарит тебя. Если сведения подтвердятся – будешь награжден как за спасение жизни Императора.

– Есть ли у Императора какие-либо особые приказания для своего личного курьера по особым поручениям?

– Нет. Держись позади паланкина и будь готов ко всему.

Шторки в окне задернулись. Кортеж двинулся в путь.

Следуя в точном соответствии с приказом за паланкином, я пытался прикинуть примерный состав и число сопровождающих. Выходило, что одних только гвардейцев не менее сотни, а это значит, что обычных солдат тут никак не меньше. Когда кортеж выровнялся и снова двинулся строем, мне удалось довольно точно всех подсчитать – сорок конных гвардейцев, шестьдесят пеших, и сто человек тяжелой кавалерии, закованной в броню и представлявших собой практически неуязвимые боевые единицы. Правда, как они себя в лесу покажут... Если Верзинь сделал все так, как мы договорились, то у нас есть шансы... Расчет был на то, что если охраны слишком много, то засады просто постараются потрепать ее как можно сильнее, если не очень – атаковать. То количество охраны, которое сопровождало Императора было как раз посередине между обоими нашими ожиданиями... То есть могло повернуться и так и этак. Ну что ж – лучше раньше, чем позже...

Через полтора часа кортеж снизил скорость и вперед были высланы разведчики из числа конных гвардейцев. Те вернулись через пятнадцать минут и доложили, что дорога перекрыта поваленными деревьями и что на разбор ее потребуется не менее получаса. Тогда я увидел как работают гвардейцы...

Тяжелая конница растянулась в два ряда вдоль дороги. Конные гвардейцы, вооруженные короткими луками стали вторым рядом, под их прикрытием. Пешие гвардейцы мгновенно организовались в живую цепь внутри этого двойного ограждения и начали растаскивать бревна.

"Почему Верзинь не атакует?" – гадал я. Потом понял. Верзинь был прав – я действительно медленно соображаю. Он дождался пока практически у каждого гвардейца в цепи на руках было спиленное дерево и только тогда навалился сразу с обеих сторон. Резко защелкали арбалеты, разом хлопнули тетивы на луках, послышались стоны раненных и короткие всхлипы убитых – люди Верзиня первым делом держали на прицеле лучников Императора. Стрелы и арбалетные болты сыпались градом. Я вспомнил, что тренированный лучник способен выпустить три стрелы так, что когда первая попадает в мишень, четвертая уже срывается с тетивы... Судя по количеству стрел, находящихся в воздухе – либо Верзинь привел всех своих лучников, либо его стрелки уже давно перекрыли этот рекорд...

Я огляделся. Потери со стороны гвардейцев были ощутимы, но не так многочисленны, чтобы Верзинь мог пойти в атаку – стальная конница все еще держала порядок и атаковать ее было бы чистым самоубийством даже в лесу. Но для этого у Верзиня были свои меры и он не замедлил ими воспользоваться. Из-за деревьев, подвешенные к веткам на толстых канатах, вылетели заточенные бревна, выкорчеванные разлапистые пни и огромные камни... Всадники, задетые этими маятниками, с грохотом валились на землю, лошади в испуге метались, но строй все еще держался. Я старательно подсчитывал потери гвардейцев, но результаты были малоутешительные – их все еще было слишком много для бойцов Верзиня. Я четко понимал, что один гвардеец в бою стоит трех солдат, так что на счет атаки легковооруженных воинов Проклятого Замка у меня не было никаких иллюзий.

Верзинь, похоже, это тоже понимал, поэтому, не давая императорским бойцам опомнится, он ввел в бой резервное оружие, последний сюрприз, который у него был приготовлен. Сверху, с деревьев, образовывавших естественную зеленую арку над лесной дорогой, посыпался какой-то порошок и поваленные деревья, которые пешие гвардейцы побросали на землю в начале атаки стали вспыхивать и взрываться, разбрасывая вокруг себя снопы ярких искр. Я предусмотрительно слез с коня, и закрыл глаза ладонями... Эта иллюминация, во-первых, надолго, а во-вторых, если посмотреть на нее дольше нескольких секунд, то можно ослепнуть... Всерьез и надолго. Чего и добивался Верзинь.

Тут я услышал гневные вопли командира гвардейцев, приказывавшего идти в атаку... Да... До такого даже я бы не додумался – так быстро оценить обстановку и обратить в свою пользу – это не просто талант, это уже гораздо больше... Теперь гвардейцы оказались спиной к иллюминации, а нападавшие вынуждены были стать лицом к ней, что резко понизило их шансы... И тут у меня забрезжила догадка... пока только догадка...

Пешие гвардейцы рванули вверх по склону, их поддерживали конные лучники, теперь и бронированная конница достала свои арбалеты, так что бойцы Проклятого Замка, скорее всего имевшие только легкие доспехи, оказались в неудачном и опасном положении. Я понял это так, что если у меня и есть шанс, то это прямо сейчас...

Вытащив из кармана специально для этого случая изготовленное Верзинем подобие очков, я нацепил их и рванул вслед за той частью гвардейцев, где был их командир... Догадки надо проверять... иначе толку от них нет никакого...

Надо признать, что гвардейцы дрались мало того, что профессионально, но еще и с какой-то яростью, с бесстрашием, граничащим с безумством... Баланс потерь, бывший не в пользу черных явно менялся и довольно резко... Пришла пора действовать нечестно... с точки зрения боевых действий...

Перебежками от дерева к дереву я старался приблизиться к командиру гвардейцев, но у меня это выходило с трудом... Слишком уж быстро продвигались гвардейцы, тесня противника вверх. Наконец я увидел короткий офицерский плащ, мелькающий между деревьями, и в тот же момент как будто почувствовал толчок словно резко прибавилось сил и появилось желание бежать вперед, атаковать врага, подавить, уничтожить, чтобы и следа не осталось...

"Оп-па!" – пронеслось у меня в голове. А догадочка-то оказалась верная! Я рванул что было сил вверх по склону, черный плащ заметался, резко приближаясь, и вот я почти налетел на командира, с трудом успев выдернуть меч из ножен за спиной, и с размаху опустил клинок тупой стороной на затылок, целясь под обрез шлема... "Только бы там не было бармицы!" – только и успел подумать я, резко, с выдохом ведя меч вниз... Офицер, словно заподозрив что-то начал поворачиваться, но он не успел... А я все-таки успел...

Бесчувственное тело рухнуло мне под ноги, гвардейцы, как один, резко повернулись ко мне, и я сразу же почувствовал себя словно в центре внимания огромного стадиона... Нездорового внимания, надо признать... А потом началось нечто невообразимое. Рядом со мной вдруг оказались сразу трое гвардейцев, и мне пришлось защищать тело офицера от их попыток вынести его с поля боя... Звучит странно, но в тот момент я об этом даже подумать не успел – удары посыпались так быстро, что я даже на мгновение забыл, как дышать – спасибо Старику, научил, как обходится без воздуха минуты две или три... Не убили меня сразу вероятно из-за того, что они сами не могли понять что произошло. Откуда взялась подмога, я так и не понял – просто в какой-то момент передо мной оказались трое бойцов Верзиня, вооруженных большими щитами и топорами, что давало им возможность если не нападать, то, по крайней мере, успешно обороняться. Тут еще двое подхватили бесчувственное тело офицера и еще двое подхватили мое, уже падавшее и терявшее сознание, и поволокли куда-то вбок и вверх, потом что-то резко впилось мне в грудь и подмышки и рвануло меня вертикально вверх и тут я окончательно потерял сознание...

Я пришел в себя в знакомой комнате Верзиня – там, где он делал мне магические втирания, на том же самом столе. Оглядевшись – в комнате никого не было – я попытался слезть со стола и никак не мог понять, почему мне это не удается... Оказалось потому, что в большинстве своем мои конечности, как и все тело, покрывали бинты и обмотки... "О! Теперь я выгляжу как мумия... Если бы еще бинты желтые были, то я выглядел бы как королевская мумия!" Я попытался хотя бы сесть, но жестокая боль в животе не дала мне это сделать, и я со стоном упал обратно на подушки, которые лежали под головой. Видимо, стон привлек внимание сидевших в соседней комнате, потому что я услышал, как скрипнула, распахиваясь, дверь. Надо мной появились те самые бездонные глаза дочери Верзиня.

"Так..." – подумал я. "Красавица сиделка у постели национального героя. Скульптурная группа неизвестного архитектора в натуральную величину ". Двусмысленность окончания фразы развеселила меня, но оказалось, что я способен только беспомощно улыбаться...

– Лежи спокойно. Тебе нельзя двигаться. Я покормлю тебя.

"Однако! Композиция под оригинальным названием "Кормление национального героя с ложечки", опять скульптурная группа и опять в натуральную величину неизвестного архитектора" Тут я сообразил, что все эти плоские шуточки приходили мне в голову потому, что я просто боюсь спросить который сейчас день и что произошло после того, как я потерял сознание... Я попытался спросить все сразу, и конечно у меня ничего не получилось – от усилий губы тоже болели немилосердно... Тогда я собрался и сквозь боль выдавил из себя "День?.."

– Лежи спокойно. Я буду кормить тебя с ложечки и рассказывать все по порядку... Только не дергайся и не пытайся говорить, ладно?

Я как смог покивал головой в знак согласия.

– Вот и умница. Давай начнем с этого бульона, – она помогла мне переместится в полулежачее положение, поправила подушки у меня за спиной и стала меня кормить. Действительно с ложечки.

– После того, как тебя и офицера Черных вынесли с поля боя, его хотели просто посадить под замок. Ты очень сильно его оглушил, это спасло нас от роковой ошибки – он не успел прийти в себя... Собственно, ты правильно догадался – это был никакой не офицер. Это и был Картакан... Маг школы Земли, захватчик практически всего острова... Он бы никогда не подставился так, как тогда, но он не ожидал от тебя такой догадливости и внимательности. Максимум, что ты мог, по его мнению, сделать – это атаковать паланкин, но он как раз и предназначен для таких целей – это одна сплошная ловушка. Но что, ты догадаешься, кто он, и что у тебя хватит наглости рвануть вслед за ним, да еще и так неспортивно с ним поступить – он не ожидал...

Я почувствовал, что силы ко мне постепенно возвращаются, а боль отступает... По крайней мере, я смог задать вопрос почти без напряжения.

– А почему он вообще подставился?

– Потому что он защищал своих солдат. Он же был командиром гвардейцев и не мог смотреть, как их убивают... А то, что ты догадался, что простому капитану гвардии такой тактический ход просто не пришел в голову и напал на него так неожиданно – ну что ж, он поставил против тебя при равных шансах – и проиграл.

– Да... – пробормотал я, – никогда нельзя против меня ставить – я обижаюсь. Вот один поставил, получил по голове. Мечом. Больно.

– Интересно, а если я поставлю против тебя? – она хитро посмотрела на меня. А я посмотрел в эти огромные глаза, и подумал "Ты заранее знаешь правильный ответ, девочка. Проблема в том, что от меня ты никогда его не услышишь".

– Ты – это другое дело, – улыбнулся я. – Ты выиграешь.

Интерлюдия

Я стоял на автобусной остановке и мерз под холодным дождем. Автобуса не было уже пятнадцать минут, а идти пешком по тому, во что превратился тротуар я не рисковал. Если я тут утону, то меня даже не найдут... Собственно, задержка была весьма удачной – я как раз соображал, какой сегодня день. Не у контролера же спрашивать... Наконец, словно речной пароход, вздымая фонтаны грязной воды, подкатил автобус. Довольно вежливо, впрочем – меня не облил. Видимо, водитель увидел состояние моей одежды и решил его не усугублять... Тем более, что еще больше воды на мне просто не удержалось бы.

За те полчаса, что занял путь до дома, я даже отогрелся и успел подремать. Хорошо, что мне на конечной выходить. Решив, что кроссовкам уже все равно, я меланхолично побрел к дому прямо по лужам. Взобравшись на свой шестой этаж пешком (лифт в таких метеоусловиях не работал, что давно заставляло меня подозревать принадлежность организации лифтеров к профсоюзу аэропорта) я позвонил. Никого не было дома. Спустившись на этаж ниже, я взял у соседки ключи, которые, как оказалось, любезно оставила мне жена, и наконец-то попал домой.

Первым делом я пошел, разумеется, в ванную... Решив, что если я начну мыться в одежде, то у меня есть шанс ее хоть как-то привести в вид, в котором ее можно отдать жене на стирку, я влез в ванную даже не снимая кроссовок...

Спустя полчаса, обернувшись полотенцем, я вылез, вернее, будет сказать выпал, из ванной и направился на кухню. Оказалось, что Анька, обидевшись на беспредел и мужа, который не появляется дома уже трое суток, схватила Светку под мышку и сбежала в деревню... Откуда мне в приказном порядке требовалось их забрать сегодня. "Однако, погода!" – подумал я. Ничего, завтра заберу.

Я переоделся в домашние спортивные брюки и футболку, закутался в халат, и снова вернулся на кухню – творить чай с лимоном. Но не дошел... В коридоре стоял Старик собственной бесстыжей персоной. Я радостно осклабился и потянулся обеими руками к его бороде...

– Ну-ну, попридержи коней, – рявкнул он вместо приветствия.

– Ты, изверг, хочешь, чтобы жена от меня совсем ушла? Работа такая дурная, так тут еще эти твои, блин, маги-недоучки...

– Ну-ну, потише, ты! Борец за справедливость! Тут такое дело к тебе есть...

– Так... – сказал я шепотом. Старик испуганно посмотрел на меня. – Так... Никаких дел на ближайшую пятилетку. У меня нервная жена, голодные дети, опасная работа и придурки клиенты. Так что я беру отпуск за свой счет. Бессрочный. По делам меньше, чем спасение Вселенной меня не беспокоить. Все!

– Да?.. Ну ладно, принимается. Отдыхай. Будешь нужен, я с тобой свяжусь.

– Стоп! – в который раз я сам подивился своей догадливости. – Значит, я не один такой супергерой?

– Ну, умник! Ну, поймал! – восторженно воскликнул Старик. – Да, есть еще один человек. Разумеется, ты не должен был о нем знать. Как минимум просто потому, что если бы знал о том, что есть еще кто-то, то давал бы себе шанс на неудачу. А так...

– Понятно... А кто он?

– Не скажу. Вредно для твоего здоровья. Ты и так чересчур умным стал. Не по годам. – Старик пристально посмотрел мне в глаза и добавил: "Ты же и сам так считаешь. Только не веришь. В этом-то и все дело".