Текст книги "Позывной Ковчег. Книга первая. На этой стороне границы"

Автор книги: Владислав Еремин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3. Санаторий

После госпиталя Александру в торжественной обстановке вручили медаль «За боевые заслуги» и отправили в подмосковный санаторий им В. И. Ленина.

Лейтенант приехал в санаторий в цивильной одежде и пришел устраиваться на лечение. Сопроводительные и медицинские документы он привез с собой в запечатанном конверте с грифом «ДСП». Увидев опечатанный конверт, медсестра, слегка кокетничая, вызвала дежурного врача.

Недовольный майор медицинской службы, похожий на старого лысого кота, спустился со второго этажа, накинув новый медицинский халат на голое тело. То, что это майор, Александр понял по обращению медсестры, так как погон на халате не было. Пока дежурный врач открывал конверт, медсестра выясняла, куда селить лейтенанта.

– Куда? В общежитие, в корпус «Д», – майор открыл конверт, прочитал направление, посмотрел на Александра, затем на медсестру. – Отставить корпус «Д», давай в корпус «А».

Медсестра решила, что ослышалась, и переспросила:

– В корпус «А»?

– В корпус «А». Он после ранения, ему лечение понадобится, – для убедительности майор несильно шлепнул ладонью по столу.

Сашу поселили в генеральский корпус и прописали усиленное питание вместе с восстановительным лечением.

Вечерами одна молодая врач по имени Ирина, в надежде достучаться до сердца видного парня, добавила холостому лейтенанту процедуры, которых не было в медицинском назначении.

До этого Саша почти не обладал сексуальным опытом, если, конечно, не считать Тосю – его школьную любовь, которая в конце 10 класса один раз позволила себе и Саше физическую близость, а затем сделала вид, что ничего не было. Как он ни пытался, все равно не смог понять мотивацию и логику Тосиного противоречивого поведения.

А сейчас Александр почти влюбился в Ирину, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы ее добрые подруги совершенно бескорыстно не поинтересовались у Саши: а знает ли он, что Ирина не ему одному предоставляет дополнительные процедуры.

Окончательно разочаровавшись в женщинах, Александр немного помучился, да и последовал совету Карлсона, согласившись, что это все – «Пустяки, дело житейское».

Ночью Саше приснился сон, как он, будучи маленьким мальчиком, бежит через дорогу на остановку автобуса, вдогонку за убегающим отцом. В его сне мужчина запрыгивает в отъезжающий автобус, а Саша запинается и падает на проезжую часть.

Александр проснулся в холодном поту и с сильной головной болью.

Утром он пересказал сон своему лечащему врачу.

– А как было на самом деле? – спросил врач.

– На самом деле я бежал за чужим мужчиной, а в момент падения отец, который все это время быстро шел рядом, подхватил меня на руки и донес до машины, на которой мы потом доехали домой.

– Интересные ассоциации. А отец жив? – уточнил врач.

– Нет, он трагически погиб, когда мне было 12 лет, – ответил Александр.

– Я почему-то так и подумал, – задумчиво произнес лечащий врач и быстро принял правильное решение отправить Сашу к доктору-психиатру.

Психиатр отнесся к Сашиному рассказу очень серьезно. Предварительно он спросил Александра:

– А это вас, дружище, сильно беспокоит? – и, получив в ответ уверение, что совсем не беспокоит, вынес свое медицинское заключение: – Голова, дружок мой, дело-то, в общем, темное, малоизученное. А ваше сотрясение мозга после контузии еще и не такое может выдавать. Конечно, если вы не пытаетесь таким образом комиссоваться из армии.

– Нет, доктор, не пытаюсь. Я просто такие сны раньше не видел, вот и посоветовался с лечащим врачом, – поспешно оправдался Александр.

– Да, батенька, я и подумал, что вряд ли бравый молодой лейтенант будет так глупо косить от службы. И, кстати, если это не секретные сведения, при каких обстоятельствах вас контузило? – закончил вопросом свою речь доктор-психиатр.

Саша подумал и ответил:

– Нет, не секретные, это я с сарая упал. А что?

– Нет, все нормально, проверял вашу адекватность. Все хорошо, вы можете идти.

Александр ушел в некотором раздумье, а увидев проходящую мимо медсестру, спросил:

– Извините, а в каком звании наш доктор-психиатр?

– Доктор медицинских наук, полковник медицинской службы, – прозвучало в ответ.

Ночью Саше опять приснился отец. Он конопатил большую деревянную лодку. Дело происходило ранней весной или поздней осенью. Маленький Саша был одет в осеннее пальто и сапоги, а отец в одной рубашке, с папиросой в зубах, заделывал щели в днище лодки и промазывал их кипящей смолой. А еще отец смотрел на Сашу и очень по-доброму улыбался. Во сне Саша был счастлив, а утром проснулся и понял, что из его глаз текут слезы и ему очень хочется порыдать в подушку, но он забыл, как это делать.

Днем Александр хотел позвонить матери и рассказать ей о своих снах, но, испугавшись, что сможет наболтать лишнего, передумал.

На душе была пустота.

– Последствия контузии, – догадался Саша и, выловив вечером Ирину, пригласил ее к себе в номер.

Ирина, совершенно счастливая, ушла поздно ночью.

– Идеальное лечение, – понял он после ее ухода.

Глава 4. Коля Бергер. Дорога в «Ковчег»

Десятый класс закончился. Выпускные экзамены Коля сдал на отлично, а Таня – на хорошо, так как больше думала о свадебном платье.

Они поженились в конце июня.

Татьяна подала документы в МГУ, а Николай поехал поступать в Серпуховское высшее военное командно-инженерное училище.

– Абитуриент Николай Бергер для прохождения приемной комиссии прибыл! – бодро отрапортовал Коля, войдя в аудиторию, где за столом сидели минимум три генерала и несколько полковников.

– Бергер, говоришь, – чуть нахмурился генерал. – А что у товарища Бергера с оценками? – ни к кому не обращаясь, спросил он.

– Средний балл из школы: «четыре и восемь». Вступительные все на отлично, – доложил секретарь приемной комиссии.

– Ну что ж, товарищ курсант, поздравляю вас с поступлением в наше орденоносное командно-инженерное училище. Зачислить его в первую роту и назначить комсоргом. Готов, курсант?

– Готов, так точно!

– Молодец!

Первые три курса Николай прожил на казарменном положении, а по выходным, как женатика, его отпускали на сутки домой, и лишь начиная с четвертого курса, он получил разрешение на проживание дома. От Серпухова до Москвы электричка доезжала за два часа.

Учеба, наряды, караулы. Общеизвестно, что на флоте молодые воины, в силу своей неопытности, часто бывают объектом насмешек и шуточек со стороны старослужащих товарищей. Как оказалось, и в сухопутных военных училищах курсанты старших курсов, да и не только они, тоже не прочь повеселиться.

Телефонный звонок у тумбочки дневального по роте вывел курсанта Бергера из коматозного состояния. Дело было в понедельник, в прошлую ночь они с Татьяной почти не спали, и Николай боролся со сном из последних сил. Краники были надраены, шинели и табуретки выровнены. Тумбочки под тапочками или наоборот, как там надо, я уже забыл.

– Дневальный по роте курсант Бергер, – представился он в телефонную трубку.

– Помощник дежурного по училищу капитан Гыр-гыров. Вы почему, товарищ курсант, все еще не отнесли зубные щетки в санчасть на дезинфекцию, быстро исполнять…

– Может, потому, что мы уже на третьем курсе. Телефоном ошиблись, товарищи, первый курс этажом ниже, звоните туда.

Николай положил трубку и вспомнил, что сапоги надо чистить с вечера, чтобы утром надеть их на свежую голову.

А еще вспомнил, как сам два года назад во время «ПХД» (парково-хозяйственный день) бегал по складу арт-вооружения в поисках «Алидады», будучи уверенным, что это какая-то жидкость, ведерко которой срочно понадобилось прапорщику соседнего склада, куда Николая отправили за хозяйственным мылом с целью изготовления мастичного раствора для паркета.

Гораздо позже Николай узнал, что алидада – это подвижная часть теодолита, а в ту субботу ему пришлось побегать. Очень хотелось пойти в увольнение с ночевкой, а для этого надо было успеть покрыть самодельной мастикой и затем натереть паркетные полы в казарме.

В конце третьего курса Николая назначили командиром отделения и комсоргом батальона, а на четвертом курсе он был прикомандирован к первокурсникам на должность старшины. К окончанию учебы Коля носил полностью золотые погоны и здоровался с преподавателями за руку.

Татьяна оканчивала свой университет и ждала рождения ребенка. Сыночек родился в канун Нового года. Назвали Артемом.

Старшина пятого курса Николай Бергер ждал выпуска со спокойным сердцем. После окончания учебы он оставался в Серпухове, в своем родном училище, на должности освобожденного комсорга…

* * *

…Старший лейтенант Бергер, как всегда бегом, мчался к заместителю начальника училища по политической части генерал-майору Михайлову Аркадию Борисовичу.

– Товарищ генерал-майор… – начал рапортовать он.

– А, Николай, как у нас дела с комсомолом? – прервал его замполит.

– Работаем по плану, товарищ генерал, готовимся к проведению мероприятий в честь годовщины Октябрьской революции, товарищ генерал.

– Хорошо, лейтенант. А дома как? Жена, сынишка?

– Все отлично, Аркадий Борисович, Артемка растет, жена в отпуске по уходу за ребенком.

– Ну хорошо. В общем так, принято решение о твоем поступлении в Военно-политическую академию им. Владимира Ильича Ленина. Готовься, на следующий год поступать.

– Есть поступать! Спасибо, товарищ генерал.

– Спасибом не отделаешься. Придется послужить. И помни: ты теперь в кадровом резерве на серьезные посты. Мы своих не бросаем…

* * *

…До окончания Военно-политической академии оставался один год, отличник боевой и политической подготовки, капитан Бергер был доволен своей жизнью. Карьера складывается как нельзя удачно. Скоро выпуск из академии.

Своего благодетеля генерала Коля не забывал, приезжали к старику на дачу и на праздники, и на выходные. У генерала во время войны погибла вся семья, вот он и прикипел душой к Николаю и Татьяне. Артемку называл внучком, часто баловал, дарил подарки и порой шутил по поводу того, что не только сыновья генералов, а иногда и сыновья инженеров могут стать генералами.

Как-то старик вызвал Николая для серьезного разговора.

– Тебе надо в личном деле запись о службе за пределами Московского военного гарнизона получить. Что ты думаешь насчет ГСВГ. Пойдешь на должность заместителя командира полка по политической части? Получишь майора, а там, глядишь, и академия генерального штаба не за горами.

– Спасибо, Аркадий Борисович! Я готов Родине служить там, где прикажут.

– Вот и молодец. Я поговорю с кем надо.

Однако усилия генерал-майора Михайлова не давали ожидаемого результата. Ему вроде бы и не отказывали, но и ничего не делали.

За месяц до выпуска из академии Аркадий Борисович пригласил Николая к себе на дачу.

– Приезжай всей семьей.

– Конечно, приедем, Аркадий Борисович, вот только у Танечки ранний токсикоз, она плохо запахи еды переносит.

– Вот это новость, это что же, у меня еще внучок будет или внучка?

– Мы пока не знаем, ранний срок. Врачи говорят, что беременность проходит хорошо.

– Вот и отлично, вместе приезжайте. Машина-то на ходу?

Машина, новый «ВАЗ 2101» в экспортном исполнении, была на ходу. Коля сам накопил половину ее стоимости, а остальное дали его родители и тесть с тещей. Очередь на новый автомобиль подошла у Аркадия Борисовича, и он уступил ее Николаю.

Сам генерал предпочитал служебную «Волгу» с личным порученцем в звании майора, который, по совместительству, писал генералу докторскую диссертацию.

Летом Аркадий Борисович жил на служебной даче, где в просторном гараже играла наполированными боками еще одна новая «Волга», купленная за чеки Внешпосылторга, заработанные им во время служебной командировки в одной из арабских стран всего за один год. Кстати, генерал теперь служил в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

После соблюдения необходимого ритуала обмена подарками и поцелуями Татьяна пошла погулять с сыном, а Аркадий Борисович начал разговор:

– Я тут подумал, что с ГСВГ, пожалуй, не надо горячиться. Но и на самотек твою карьеру отпускать тоже нельзя. Ты какие языки знаешь?

– Английский в совершенстве, немецкий почти на отлично, а на испанском могу читать, переводить со словарем и ругаться. А что, есть задачи?

– Да, есть одна мысль. Мой давний товарищ, генерал-лейтенант, возглавляет одно управление. Он пообещал тебе поддержку в дальнейшем росте, но…

– Слушаю, Аркадий Борисович, – Николай был весь внимание.

– В общем, придется тебе еще три годика поучиться в другой академии. Ты готов?

– Всегда готов!

– Ну я и не сомневался, вот завтра и поедешь на собеседование. Адрес запомни.

Всю последующую неделю Николай проходил собеседования с целью возможного поступления в ВДА (Военно-дипломатическую академию) – кузницу кадров для военной разведки. Из всего, что там проходило, могу описать пару примечательных случаев на этапе первоначальных тестирований.

Офицеров, претендующих на поступление в ВДА, собрали в большой аудитории в доме офицеров и предложили подождать начала мероприятия. Через 10–15 минут им раздали листы бумаги и карандаши и попросили убрать все лишнее со столов. Еще через полчаса ожидания в аудиторию вошел человек в гражданке и дал задание собравшимся: максимально подробно описать человека, который раздавал листочки бумаги и карандаши. На все про все пять минут. Видимо, Николай дал правильное описание, и его пригласили на второй этап.

Следующее собеседование проходило в классе, где на стенах были развешаны плакаты с образцами различной советской военной техники. Претендентам опять раздали листочки с заданиями, после чего проверяющий предложил в случае необходимости задавать вопросы. У Николая было задание написать ТТХ (тактико-технические характеристики) образца военной техники под названием ХУН-5. Николай впервые слышал эту абракадабру. Немного подумав, он поднял руку. К нему подошел проверяющий:

– Можете задать один вопрос.

– Скажите, пожалуйста, чему соответствует ХУН-5 в вооружениях нашей армии?

Проверяющий одобрительно улыбнулся и ответил:

– ТУ-16.

Опять тест на сообразительность. Николай повертел головой и быстро переписал с одного из плакатов ТТХ советского бомбардировщика ТУ-16 на свой листок.

* * *

…Три года в ВДА пролетели достаточно быстро.

Присвоение очередного воинского звания «майор», затем стажировка в войсках и распределение в ФРГ, на должность помощника военного атташе. В середине 1984 года Коля прибыл в западную Германию.

Татьяна с ним не поехала. Они совместно решили подождать, когда Николай устроится на новом месте, и тогда она приедет с детьми.

Руководство дало Николаю один месяц на адаптацию. Он ездил на служебном мерседесе по улицам, фиксировал расположения ориентиров, контрольных и реперных точек. Запоминал маршруты общественного транспорта, остановки метро, станции пересадок, изучал улицы, проверял наличие проходных дворов и заборов. Впитывал в себя нужные знания.

Николай жил на территории консульства, в служебной квартире. Как-то вечером его вызвал руководитель и дал поручение:

– Сегодня ночью надо забрать закладку в виде булыжника, внутри контейнер с функцией самоуничтожения и фотопленка.

Коля изучил документы. Контейнер на фото действительно выглядел как обычный гладкий камень овальной формы.

Место закладки в парке он хорошо представлял, гулял там недавно. Николай уточнил места и формы меток на столбах и углах зданий, подтверждающих закладку.

Рассчитал маршрут и варианты отхода до минуты.

В назначенное время он на служебном автомобиле с водителем покинул территорию консульства. Привычно попетляв по городским улицам, водитель на секунду притормозил в темном переулке, этого времени Коле хватило, чтобы незаметно покинуть машину. Через проходной двор он спокойно вышел на соседнюю улицу.

У обочины стоял неприметный фольксваген с немецкими номерами. Машина легко завелась, и после прогрева двигателя Коля неспешно поехал по маршруту. В это самое время водитель посольской машины колесил по городу, уводя за собой возможный хвост в другом направлении.

Все необходимые метки были на месте, время перевалило за полночь. Машин на улице становилось все меньше и меньше. Увеличивался риск попасть на случайную проверку документов городскими полицейскими. Документы на подставное лицо с фотографией Николая лежали в бардачке машины, но лучше было их не светить.

Оставив машину в заранее установленном месте, Николай вошел в парк через боковую калитку и, остановившись в тени деревьев, прислушался.

Тихо так, что слышны удары собственного сердца. Не торопясь он прошел по боковой аллее парка мимо скамейки, у которой стояла урна, обложенная по кругу камнями. Среди них Коля безошибочно увидел закладку.

Размеренной походкой прогуливающегося перед сном добропорядочного господина Николай прошел мимо урны, затем остановился и закурил сигарету.

Спокойно сделав несколько затяжек, он оглянулся в поисках урны и кинул сигарету мимо. Заметив свою оплошность, Николай изобразил досаду, не очень грубо по-немецки выругался и нехотя вернулся к скамейке.

Рукой, затянутой в тугую кожаную перчатку, он поднял свой окурок и прихватил закладку. Распрямляясь и одновременно поворачиваясь к выходу, Коля выбросил окурок в урну. Сделав несколько шагов по аллее в сторону главного входа, он боковым зрением заметил за оградой какое-то нездоровое движение.

Согласно инструкции, разведчик должен нести камень в руке, чтобы при малейшей опасности избавиться от посылки внутри контейнера.

Изменив направление движения, Николай свернул на боковую аллею и вышел из парка. На хорошо освещенной улице, невзирая на позднее время суток, туда-сюда ходили праздные личности. Рассчитывая затеряться среди них, он успел сделать только один шаг, как с двух сторон его прихватили за локти.

– Не двигаться, не шуметь – полиция.

За секунду до этого, повинуясь какому-то импульсу, Коля придержал камень второй рукой и в последний момент смог провернуть его составные части на 45 градусов, чем привел в действие механизм самоуничтожения содержимого контейнера. Затем его пальцы, удерживающие камень, разжались. Откуда-то появившиеся люди отсекли прохожих, а какой-то человек безуспешно попытался вложить упавший камень в руки Николая. Застрекотала кинокамера, и защелкали вспышки фотоаппарата.

Через час он сидел в полицейском участке с наручниками на руках.

Перед Колей, на столе, лежали его дипломатический паспорт и расколотый камень. Внутри камня имелась полость искусственного происхождения, в которой скукожился расплавленный пластик микрофотопленки. Закладка была безвозвратно уничтожена при помощи химической реакции, вызвавшей высочайшую температуру.

Николай игнорировал многократно задаваемые ему вопросы:

– Что это? Что ты делал в парке? Ты красный шпион? Быстро говори правду.

В момент задержания он испытал сильный стресс, который сменился апатией. Коля не промолвил ни одного слова до момента, пока в дверях допросной появились сотрудники советского консульства. Ему помогли встать и дойти до машины.

К вечеру третьего дня он давал показания в одном из кабинетов контрразведки, в Москве.

Правда, его не спрашивали по поводу провалившейся операции в Западной Германии. Контрразведчиков интересовала информация о его отношениях с генерал-майором Михайловым. Запротоколировав ответы Николая, его отпустили, и он поехал домой на метро.

Через месяц майор Коля Бергер оказался в «Ковчеге». А еще через пару недель, во время ночного дежурства, он познакомился с Сашей Холмогоровым.

Глава 5. Александр. Внеочередной отпуск

После санатория Александр получил свой первый, увы, внеочередной, офицерский отпуск и поехал в город Ленинград, по месту проживания мамы и сестры.

Мать с сестрой занимали двухкомнатную квартиру на втором этаже пятиэтажного дома в пригороде Ленинграда, недалеко от Красного села.

Дома его всегда ждали.

Безгранично счастливая мать сокрушалась, какой он бледный и худой, и чуть не упала в обморок, когда случайно увидела свежий шрам на голове.

Сестра Ника не отходила от старшего брата и пыталась сделать ему что-нибудь приятное: то чаю нальет, то просто приобнимет.

В детстве Ника порой выражала недовольство своим именем, но сейчас, находясь в расцвете девичьей красоты и со всех сторон осыпаемая комплиментами поклонников, гордилась, что ее назвали редким и незаурядным именем.

Получив в подарок от брата джинсы известной американской фирмы, Ника прыгнула на него всем своим весом.

Саша, совсем недавно освободившись от гипса, в страхе ойкнул. Но пронесло, спина выдержала.

Ника тут же принялась примерять джинсы и всякие блузочки, причем все это она сопровождала вопросами:

– А так хорошо? А с этим хорошо? А правда я красивая?

За прошедшие семь месяцев сестра действительно сильно похорошела. С лицом у нее и в детстве все было превосходно, а сейчас фигура в нужных местах округлилась, а талия, наоборот, стала тоньше.

Выглянув из кухни, мать быстро остановила этот беспредел:

– Прекрати задом крутить перед братом, бесстыдница. Иди лучше помоги мне с ужином.

Мама держала сестру в строгости и порой излишне мучила ее своими наставлениями.

– Бесстыдница, бесстыдница, и ничего я не кручу, – с улыбкой шепнула сестра на ухо брату. – А я на дискотеке с молодым мужчиной познакомилась, такой хороший, Вадимом зовут. А ты-то как там, все еще один? Я, кстати, видела недавно твою Тосю в автобусе. Ну просто как с обложки журнала, такая красавица.

– Один, конечно, – сглотнул горькую слюну Саша. – Когда бы я успел, всего восемь месяцев как училище окончил. Времени на личную жизнь нет совсем. То я дежурный, то ответственный. И старший машины за углем, и за продуктами, и выездная торговля тоже – все я. Недавно на дежурстве подружился с одним парнем, зовут Коля Бергер, родом из Москвы. Живет пока один, жена с детьми в Москве остались. Говорит, получит квартиру и тогда перевезет семью. Мы тут с ним пару раз в командировке были, хороший парень.

– Вот видишь, сколько ты времени на всякую глупость тратишь, а с девушкой познакомиться пяти минут найти не можешь. Точно, надо тебя с Аллой познакомить, она очень хорошая. А в командировке ты где был? – спросила Ника, внимательно выслушав брата.

– Да в Ташкенте, на командно-штабных учениях… Так, ничего особенного, спали и водку пили, – замялся с ответом Саша.

– Ну конечно, я тебе верю. А шрам у тебя на голове ты наверняка, хи-хи, в женском общежитии получил?

– Какой шрам? Ерунда, это я с сарая упал, – не сдавался брат.

– Да, с сарая, конечно, так я и поверю. Ты, наверно, забыл, что у меня вторая специальность – фельдшер. А сейчас я прохожу практику в военно-медицинской академии. Там этих прыгунов с сарая! И все сплошь из-за Амударьи прыгнули. А ну, признавайся мне тихонько, в Афганистане был? – допытывалась сестра. – Говори правду, а то маме скажу.

– Да, был в командировке, а потом в госпитале. Уже все нормально. Маме не говори.

– Ладно, не скажу, если согласишься с Аллой познакомиться, – засмеялась сестра.

Саша молча пожал плечами. Тут мама позвала ужинать, и дети пришли на кухню. На столе стояла домашняя настойка клюквы.

Вера Александровна очень вкусно готовила, и отвыкший от домашних деликатесов Саша молотил за обе щеки, а от предложенной выпивки отказался. Мама удивленно пожала плечами, но ничего не сказала, и они выпили вдвоем с Никой по паре маленьких рюмочек.

Глядя, как ест ее неожиданно повзрослевший сын, мама чуть не заплакала. После ужина Саша почти сразу уснул.

На следующий день он решил навестить свое родное военное училище.

На метро доехал до Горьковской, затем на трамвае до улицы Олега Кошевого, а там пешком по проспекту Щорса до училища.

Побегал по кафедрам, поздоровался с преподавателями и неожиданно встретил своего бывшего однокурсника Володю Кунакова.

Оказывается, тот после выпуска остался служить в училище командиром взвода солдат в батальоне обеспечения учебного процесса. Володька обрадовался Сашке как родному, хотя во время учебы особой теплотой их отношения не отличались. Узнав, что Саша все еще холост, он стал приглашать его к себе в гости для знакомства с подругой своей жены.

– А в чем подвох? – не понял Саша.

– Нет подвоха, просто у меня Марина сейчас на восьмом месяце беременности. Я же сразу перед выпуском женился, а у нее есть близкая подруга по имени Элеонора. Она сейчас постоянно у нас зависает, и они, на пару с Мариной, скоро выпьют из меня всю кровь, – посетовал вновь обретенный друг. – Может, возьмешь Элю на себя, мне полегче будет.

Саша задумался, в его планы не входило знакомство с девушками в Ленинграде. Какой смысл, если через три недели уезжать.

Володя, видя сомнения товарища, решил еще поднажать и добавил:

– Да, и ты не думай, что я тебе страхолюдину подсовываю. Эля – очень красивая девушка. Ее еще со школы все зовут «Принцессой Элеонорой Великолепной». Она учится в институте кино и телевидения. Очень порядочная, из интеллигентной семьи. Папа – доктор наук, мама в НИИ работает, все упакованные такие. Может, познакомлю, а?

– А почему такое нескромное прозвище? – заинтересовался Александр. – Принцесса, да еще великолепная?

– Ну, с «Принцессой» все просто, она Романова по фамилии, а «Великолепная» – я даже не знаю, как сказать? Ну вот все знают, что Елена – «Прекрасная», Василиса – «Премудрая». А Элеонора какая? «Великолепная». Это почему-то первое, что всем приходит в голову, когда люди видят ее впервые, – попытался объяснить Володя. – Ну вот тебе кто из известных девушек нравится?

– Из известных? Э-э, Катарина Витт нравится, Блонди нравится, – размечтался Саша. – А еще Рене Руссо в молодости и…

– Забудь, – не дал договорить ему Володя. – Они все, конечно, супер, но в сравнении с Элеонорой! Ха, да ты еще будешь меня благодарить!

Слушая Володю, Саша слегка напрягся. Неудачный и очень болезненный опыт с Тосей, а затем эта легкодоступная врач Ирина из санатория.

Саша, конечно, хотел встретить свою любовь, а еще больше мечтал оказаться первым и единственным, но замахиваться на девушку с прозвищем «Принцесса»! А если что пойдет не так, может, не стоит рисковать.

– Да и зачем мне принцесса? Капризная и, наверное, избалованная мужским вниманием. Мне нужна боевая подруга, которая и еду приготовит, и одежду постирает, и в доме уберется, – попытался отказаться Александр. – А вдруг я забудусь и выдам чего-нибудь не в том формате? Или анекдот пошлый расскажу?

– Хороший анекдот тебе Эля сама расскажет! – видя сомнения друга, решил не сдаваться Володя. – Так я не понял? Ты что, отказываешься с Элеонорой знакомиться?

– Да нет, я не отказываюсь, просто не понимаю, зачем ей такой обычный парень. И я не очень хочу ехать к вам домой, хорошо бы сходить куда-нибудь. А Марина как себя чувствует? Может, сможешь ее вечером на дискотеку во дворец молодежи привезти на часок? Там и с Элеонорой вашей встречусь, – предложил Саша, рассчитывая, что Марина откажется и знакомиться ни с кем не придется.

Володя позвонил домой. Марина, к его удивлению, согласилась посетить дискотеку.

– Чего не сделаешь ради подруги, – сказала она мужу. – Посижу часик, хоть на людей посмотрю, а то совсем дома закисла.

– Она согласна, – обрадовал Володя друга.

– Ну, раз согласна, тогда я сейчас поеду куплю билеты и пообедаю в пиццерии на Рубинштейна, говорят, шикарное место, – смирился Саша.

– Вот и правильно. Но я уверен, что ты себя недооцениваешь, с тебя же плакат можно рисовать: «Ты записался добровольцем?» – и Володя развеселился. – А в общем, она тебе очень подходит. Вы оба каких-то несовременных взглядов, что ли. Не знаю, как точнее сказать.

Володя замялся, подыскивая слова, и, не найдя ничего подходящего, заявил:

– Правда, она очень клевая девчонка! – и, неожиданно поменяв тему разговора, предложил: – А может, мы сейчас вместе рванем за билетами, а потом в пиццерию? Я отпрошусь у ротного, давно хотел туда сходить, особенно если отпускники угощают. Прикинь, у нас ротный – Чебурашкин. Помнишь его?

И парни, опять не сговариваясь, захохотали. Успокоившись, Володя спросил:

– Саня, а у тебя сколько денег с собой, там все дорого?

– Не волнуйся, капуста есть, – заверил Саша.

– Хорошо, а то у меня после женитьбы с деньгами напряженно, – продолжил Володя.

– Вова, у тебя что, проблемы. Могу одолжить пару сотен на рождение ребенка.

От неожиданности Володя растрогался и принялся благодарить товарища:

– Саша, друг, спасибо, я тебе потом все отдам. Просто сейчас очень большие затраты, – он тяжело вздохнул. – Столько для ребенка надо: и коляска, и кроватка, пеленки, распашонки. Затрахался я совсем, ну, в смысле очень устал, – Володя на несколько секунд задумался и продолжил: – А в том самом смысле, уже четыре месяца воздержания, скорее бы родить, а то Маринка по-другому не может, говорит, что ее тошнит от одной мысли.

– Ладно, Володя, не грусти, родите малыша, и все у вас опять наладится. А насчет денег не переживай, пусть это будет мой подарок на день рождения ребенка. Может, придет время, и ты мне поможешь.

Александр не сказал Володе, что за восемь месяцев службы у него накопилось почти три тысячи рублей. Это получилось как-то само собой. Наверное, из-за высокого должностного оклада, плюс надбавка за удаленность, надбавка за секретность и за знание иностранного языка тоже надбавка. А еще большие командировочные и отпускные.

* * *

Встретив Сашу, Володя сразу решил сбагрить ему Элеонору, близкую подругу своей жены, девушку очень красивую, но капризную и разборчивую, с огромным эго и поэтому незамужнюю.

Ей было 20 лет, и она принципиально сохраняла свою девственность для будущего мужа, давая понять потенциальным ухажерам, что обменяет целомудренность только на колечко на безымянный пальчик своей красивой ручки, причем сначала колечко, а потом первая брачная ночь. И не как по-другому.

В результате всякие левые ухажеры быстро соскакивали, а «Принца» все не было.

При этом Эля не очень любила посещать всякие незнакомые компании. Она предпочитала хорошую книгу – танцам, а театр – ресторану и продолжала надеяться встретить свою любовь.

Эля очень любила Марину и считала, что Володя недостоин своей жены.

– Таких девушек, как мы, мужики должны годами добиваться, а потом всю жизнь быть благодарными нам за нашу любовь! – уже не в первый раз говорила Эля, обращаясь к Марине.

А Марина, глядя на своего мужа, поддакивала и посмеивалась в ответ: «Ну что взять с убогой подруги».

Вот с такой девушкой Володя решил познакомить Сашу.

В любое другое время он бы не стал этого делать, но сейчас, когда до рождения ребенка оставались считаные недели, Эля явно была лишней в их семье.

Володя не раз намекал Марине, что если бы Эли в их жизни было поменьше, то спокойствия стало бы побольше. Марина полностью соглашалась с мужем, но не знала, как отвадить Элю и не обидеть ее.