Текст книги "Сминающий (СИ)"

Автор книги: Владимир Ящерицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

  Удар был очень сильным. Очевидно, ядро погрузилось на глубину метров тридцать, прежде чем взорваться. При этом образовался классический круглый кратер, диаметром около ста метров.

  – Предполагается, что улучшенный 'Метеор' взорвется намного сильнее... – повторил я.

  – Все будет в порядке. – уверенно кивнул старик.

  – Ладно, я начинаю...

  С Огнем у меня всегда все получалось и четыре сжатые сферы этой Стихии у меня получились легко. А вот Воздух немного посопротивлялся.

  Собрав куб из оранжевых и ярко-белых шариков, я стал заключать их в очень толстую оболочку из песка. Прослойку между шариками я тоже заполнил песком.

  – Вам нужно уйти с полигона – 'Метеор' готов и я могу начинать его разгон.

  – То есть ты это еще и разгоняешь?

  – Угу. – кивнул я.

  – С какой высоты?

  – Как получится. Примерно тринадцать километров.

  – Что ж, я ухожу.

  Я поспешно добавил:

  – Прикройтесь от возможного теплового излучения.

  Хирузен кивнул и исчез в 'шуншине'. Только песок взвихрился.

  Обхватив ядро чакрой, я спользовал 'шуншин' вертикально вверх. Секунда ориентировки в пространстве и еще один 'прыжок'. Пару секунд я смотрел на далекий полигон, собираясь с решимостью, и нырнул вниз.

  В этот раз я отпрыгнул 'шуншином' в сторону практически с полупути, разогнав 'Метеор' лишь до скорости чуть больше скорости звука. Благодаря этому, я мог видеть все, что произошло потом.

  Поначалу взрыв родил большое пылевое облако, но потом его изнутри пожрало ярко-бело-желтое пламя, которое рвануло не только вверх, но и в стороны, полностью поглотив пространтсво полигона. Тепловое излучение стало настолько сильным, что мне пришлось сделать еще один 'шуншин' в сторону. Огонь же, поднялся вверх огромным медленно темнеющим облаком по трубе защиты, полностью ее заполнив, и вырвался гигантским языком в небеса, начав медленно истаивать там.

  Когда огонь начал гаснуть, оставляя после себя черно-бурое облако дыма, я медленно подлетел вниз к ктому месту, где находился Хокаге. Оказалось, Хирузен создал некий мутно-черный квадратный щит со сторонами примерно пять на пять. За ним находился не только он, но и вся толпа АНБУ в количестве шести шиноби. Вся трава, оказавшаяся незащищенной щитом, пожелтела, а листья деревьев посворачивались от жара.

  – Это было впечатляюще, Акио-кун... – произнес Хирузен.

  – Как выдумаете, какой ранг у этой техники? – спросил я, мягко встав рядом с ним.

  – Твердая A. – он отвернулся и стал смотрель через барьер на все еще пылающую пустыню. Я тоже туда посмотрел. Пламя быстро опадало, являя зрителям раскаленную до красна поверхность полигона. Из-за верхней границы защиты, будто из дымовой трубы, высоко в небо поднимался дым пополам с пеплом. Стало ясно видно, что туча как бы размывается, опускясь вниз. Мне стало ясно, что это оседает пепел. Хокаге скомандовал АНБУ: – Проследите, что б в лесу не начался пожар. – Они тут же исчезли в 'щуншине'. Хокаге обернулся ко мне: – Акио, будь осторожен с изобретением техник подобного уровня. Они сильно влияют на оружающий мир. Вдобавок ко всему ты и сам можешь погибнуть. Я думаю, что мне придется заняться твоей учебой на время отсутствия Анко.

  Оу, меня будет учить Хокаге? А будет ли он меня учить вообще? Или это будет просто присмотр?

  Во всяком случае я попытался изобразить радость.

  – Хорошо, Хирузен-сама. Мне вас теперь называть 'сенсей'?

  – Если тебе не трудно, Акио-кун. Сейчас я возвращаюсь обратно в Коноху. С сегоднящнего дня все эксперименты будешь проводить только в моем присутствии.

  – Да, сенсей.

  – Что ж. Отлично. Я тебя оставляю – можешь продолжать тренироваться, но больше ничего серьезного.

  Ну вот. Хотел поэкспериментировать и тут же попал под надзор.

  Третий Хокаге Сарутоби Хирузен исчез, оставив меня тренироваться одного.

  С трубкой в зубах Хирузен вошел в свой кабинет и увидел, что в нем уже сидят все три Советника: Хомура, Кохару и Данзо. Недовольно покосившись на замершего возле двери АНБУ, он произнес:

  – Приветствую вас всех. Что привело вас ко мне?

  Все трое помотрели в глаза Хирузену и он обрадовался, что не успел снять головной убор и можно избежать их взглядов лишь чуть опустив голову, спрятавшись так за ее полями.

  Начал как обычно Данзо:

  – Ты прекрасно знаешь 'что'. Это видели все. Как мы – так и наблюдатели врага. Итак?

  Хокаге вздохнул и, пройдя мимо них, сел в свое кресло. Его голос был довольно уставшим:

  – Наш мальчик растет в силе. Практически на коленке он создал технику А-класса и тут же переделал ее в S-класс. Я повторюсь: он сам создал технику класса S. Вы все ее видели, как и вся Коноха...

  Данзо взял с колен лист бумаги и, встав, протянул его Хирузену:

  – Доклад наблюдателей: Акио Ямаанка наведывался в квартал Учих. Он проводил своих одноклассниц Тоши и Шизуку Учиха и задержался в их доме на полчаса. Наблюдатели так же говорят, что он имел разговор с Наоми Учиха. Детали неизвестны. Однако после него она отправилась к Фугаку. Они разговаривают до сих пор. – чуть помолчав Данзо произнес: – Я считаю, что Учихи имеют слишком большое влияние на него.

  От этого заявления Хокаге поперхнулся дымом:

  – Данзо, думай что говоришь – он за полгода лишь сегодня их увидел!

  – И все же.

  Чуть помолчав, Хокаге вздохнул:

  – Я сделал его своим учеником до тех пор, пока не вернется Анко.

  Хомура кивнул и одобрительно произнес:

  – Правильное решение.

  А Кохару добавила:

  – Я бы даже советовала остаться его учителем и после того момента как Анко вернется с миссии. Кстати, похоже что она на него оказывала положительное влияние, так как только ее не стало он сразу же пошел в разнос.

  Данзо прикрыл глаз и произнес:

  – Нам нужно сформировать его круг общения. Иначе в нем будут одни Учихи. А Анко может и погибнуть в конце концов – сейчас война.

  Хирузен со вздохом встал и, подойдя к одному из шкафов, достал пухлую папку.

  – Это личные дела класса 'А' набора этого года. Это не то, что знают преподаватели в Академии. Здесь – все, что о них нарыло АНБУ и то, что нашел я. Многое вы знаете и так, а кое-что вы же сами и предоставляли...

  Кохару постучала пальцем по анкете:

  – Это проверенные данные?

  Хирузен пожал плечами:

  – Тест крови и чакра совпадают.

  – Тогда может сообщить Цунаде?

  Хокаге выразительно перевел взгляд на Данзо и тот непременул озваться:

  – Мы же решили, что ей лучше держаться от деревни подальше? А если она узнает – то уже через час будет стоять под окнами как соляной столб. Кроме того, по пути в Коноху на них напали и если бы не оказавшийся рядом отряд Наоми Учиха – они бы точно погибли. Я не верю в совпадения и сейчас идет расследование данного инцендента.

  Кохару чуть пожала плечами.

  Хомура пощелкал пальцем по фотографии:

  – А этот Мичимару знает кто его отец?

  Опять озвался Данзо:

  – Мы думаем да. Однако он не интерсовался своим сыном и лишь раз помог деньгами. Как результат – Мичимару почти ненавидит своего отца...

  – Вокруг одна ненависть... – пробормотал Хомура.

  Данзо опустил взгляд на отобранные личные дела и произнес:

  – Используем их всех. Нам нужно гарантировать его привязанность к Конохе. – Хомура и Кохару кивнули, Данзо же перевел взгляд на Хокаге: – Хирузен, ты взял его в ученики, но чему ты будешь его учить?

  Третий еще ниже опустил голову, так спрятав лицо за полями ритуальной шляпы Хокаге, что остался виден лишь его рот, произносящий слова:

  – Он уже придумывает и применяет техники S-класса... Он может легко погибнуть при своих экспериментах. – Хирузен сделал паузу и продолжил: – Как мимнимум я обучу его 'Каге Буншин' – 'теневым клонам'. Ну, а вообще позже я планирую допустить его и к остальному наследству Тобирамы...

  Советники стали переглядываться. Хомура произнес:

  – Выхода действительно нет. Он уже и так откуда-то знает мимимум четыре техники A-класса и если пустить его на самотек – то он угробит себя. Нам не нужно забывать, что он носитель риннегана, хоть и неполного. А это все-таки сила Рикудо, сила созидания и разрушения, сила бога... – последние два слова он почти прошептал. – Нам не удасться оградить его от знаний. Он всеравно узнает техники. Вопрос лишь только от кого – от Учих, Хьюг, нас или наших врагов. Я думаю, что выскажу общие мысли: мы одобряем твое решение, Хирузен...

  Данзо добавил:

  – Тем не менее, мы должны знать о его прогрессе...

  Хокаге поднял голову и все увидели его глаза и почувствовали их пронзительный взгляд:

  – Я что, перед вами должен отчитываться? Может еще каждый день и в письменной форме?

  Но Данзо не отвел взгляда:

  – Устный еженедельный отчет. И пожалуйста, Хирузен, не утаивай от нас ничего...

  Самая большая трудность у меня возникала с печатями. Выучил-то я их запросто, но... Я просто не понимал их связь с техниками.

  Результатом этого стало то, что я использовал техники, создавая их из чакры напрямую. Именно это Анко и не отражала в своих докладах. Хотя именно этот факт ее не просто потряс, а лишил вообще понимания техник как таковых.

  Однако, мне придется при Хирузене создавать техники именно при помощи печатей. Или пытаться делать вид, чтоя создаю их ими. Удасться ли мне.

  Я сложил печать

  Что ж если с экспериментами покончено до завтра, то останется только создание базовых техник.

  Нужно поробовать.

  Короткий 'шуншин' на полигон. Вот только я не становился ногами на оплавленную поверхность, а завис над ней.

  Здесь все еще было много дыма и пепла. Из-за них воздух был очень мутным. Солнечный свет с трудом пробивался через завесу. С неба падали раскаленные кусочки сплавившегося в базальт песка. Если бы не покров – я бы тут задохнулся.

  Сложив руками печать 'Лошадь' я вдохнул воздух, провел преобразование чакры в Огонь, и выдохнул тонкую, но очень мощную струю пламени. Сначала оно, словно жидкость, расплескалось по остывающей поверхности, а потом поднялось стеной вверх.

  Выпустив так почти всю чакру (оставив лишь немного для 'шуншина'), я тут же 'выпрыгнул' из полигона, накотором опять начался пожар.

  Немного отдохнув, я застегнул на руках утяжелители и начал тренировку исключительно на силу: пресс, приседания, выжимания, вертикальные отжимания от земли. Это – простые физические упражнения, призванные усилить мое тело.

  После этого я снял утяжелители и начал эльфийский комплекс на гибкость и оттачивание приемов. Трудные 'па' танца.

  В целом, сегодня мне удалось потеринроваться неплохо. Вот только псионику потренировать не удалось – поригон уж больно разрушен.

  Сделав программу, составленную мной для самого себя, я сел возле защиты и, немного отдохнув, воспользовался 'шуншином' к Ичираку.

  Сейчас был вечер и посетителей у Теучи небыло вообще.

  – Здравствуйте Теучи-сан! – ворвался я

  – Здравствуй Акио-кун. Что нового?

  – Меня Хокаге взял в ученики!

  Теучи выронил тарелку из рук, но каким-то чудом сумел ее снова поймать.

  – Не шутишь?

  Я смодовольно улыбнулся:

  – Такими вещами не шутят Теучи-сан!

  4. Учеба.

  И все-таки...не-на-ви-жу...

  Проснулся я почему-то в просто отвратном настроении. Хотя почему 'почему-то'? На улице ночью пошел дождь. Постепенно усиливаясь с мелкой гадости он стал почти ливнем.

  Из-за него я не отправился в Ичираку. Поэтому, готовить себе завтрак пришлось самому, а покольку повар во мне умер очень-очень давно и поднялся в виде зомби, то должно бытьь понятно почему это опустило планку из состояния 'отвратно' до состояния 'кого нибудь точно буду пытать'.

  Да демон с этой готовкой! Кусок мяса пожарить любой сможет, но вот если бы я вчера сходил за продуктами – было бы намного лучше...

  И все-таки, трудом поджарив кусок свинины(каюсь – в конце мое терпение лопнуло и я, наколов мясо на кинжал просто немного обуглил его тонкой струйкой Огня изо рта), я сумел приготовить нечто похожее на завтрак.

  Сожрав полусырой-полусгоревший кусок мяса, я отсалютовал себе адамантовым кинжалом руки неизвестного мастера и закусил почти засохшим куском хлеба.

  Настроение тут же улучшилось. Я даже испытал немного благодарности к Орочимару за свои зубы и невероятное пищеварение.

  Закрыв дом, я с ходу сделал 'шуншин' в небеса и лишь потом, оказавшись в мутно-молочном облаке, понял всю гупость своего поступка. Пришлось опустится ниже и уже с границы спикировать на площадку перед Академией.

  Большущую лужу я таковой не распознал в пелене ливня и закономерно приземлился точно в ее центр. Прокляв все на свете и зарекшись летать, да и вообще как-то перемещаться во время дождя кроме как на своих двоих, я мрачно прошелся по воде до крыльца, на котором гы-гыкали друзья Тору и Мичи.

  – Что, Акио, нелетный день? – хохотнул Тору

  Я посмотрел на тучи и, достав из кармана узкую расческу начал вычесывать слипшиеся волосы:

  – Привет. Ага. Представляешь, думал это просто поверхность. Бетон. А это – вода.

  – А видал, как вчера над полигонами огонь до небес поднялся? АНБУ так и полезли туда из всех щелей...

  Я сделал болезненную гримасу:

  – Что, правда?

  – Ну, да. – подтвердил Мичи. – Так что, скажешь, что там было?

  Иногда я думаю, что этот змееглазый паренек знает больше, чем ему следует. А впрочем, что я скрываю?

  – Я это. Технику придумывал.

  – Да, чешешь!

  – Да говорю я: Хокаге появиля с тремя отрядами АНБУ. Ну и пришлось ему показывать свою технику. Ну и по итогам он забрал меня в ученики.

  – Ну, ты и брехло... – плюнул в лужу Тору.

  Я манул рукой:

  – Не веришь – не надо.

  – Не кипятись, Тору. – примирительно произнес Мичи – Ты сам знаешь, что Акио кое-что может.

  Красноволосый паренек нахмурился и что-то забурчал неразборчиво.

  Покосившись с ненавистью на лужу, я сказал:

  – Чтож, смотри. – и сложив для вида печати 'Огненного шара' выдул маленькую пламенную сферу точно в центр лужи. Пламя резво понеслось к цели и, шумно плюхнувшись в воду, громко бухнуло выпустив огонь который тут же поглотился большим облаком пара, поднявшимся с шипением вверх. – Многовато чакры вложил... – поморщился я.

  И тут меня и Мичи схватил за уши наш преподаватель по правописанию Мэсэйоши Кобаяси.

  – Малолетние идиоты! Игры со стихиями – это не шутки! – проорал он – А тем более на территории Академии! Ану в класс!..

  Вот так, держа нас за уши, он и завел нас в нашу лекционную.

  Как оказалось, тут уже были почти все.

  И лишь здесь перед всеми он отпустил нас, отругав напоследок:

  – Стервецы! И чтоб больше такого не было! Все нин-, ген– и тай– отрабатываете только в специально выделенных для этого местах и в присутствии преподавателя! – и уже всем: – Это касается всех! Вы думаете, Академия долго простоит, если вы будете в ней швыряться техниками Катона? Идиоты!

  Лично мне его крики были по барабану. Я почти показательно зевнул, прикрывшись рукой, и, осмотрев класс, увидел Шизуку и Тоши. Приветственно помахав им рукой, я двинулся к своему месту рядом с беловолосой Текерой, возмущенно взирающей на меня с галерки.

  Усевшись рядом с ней, я поздоровался:

  – Привет, Текера-тян.

  В ответ она зашипела змеей и выдохнула:

  – Привет...Акио-кун-н-н-н...

  Какая-то она больно злобная. И почему тут почти у каждой девочки, девушки или женщины характер такой, что хочется забиться в уголок и никогда-никогда не иметь с ними дела?

  Вздохнув о своей злой судьбинушке, забросившей меня в этот не очень гостепреимный мир, я соизволил обратить внимание, что почти перед каждым лежит раскрытая тетрадь и карандаш. А вот это – за своими делами и тренировками я даже забыл купить, не то что взять.

  Это хеново – Кобаяси уже показал свой норов.

  Нужно что-то придумать. Я зашарил глазами по классу. Учитель отвернулся к доске и стал что-то там увлеченно писать. Мой взгляд упал на окно слева, в котором отражался не только я, но и весь класс.

  В голове мелькнула мысль. Разум бросился за ней в погоню и, настигнув ее в два прыжка, со смаком сожрал.

  Я сощурился, глядя на свое отражение. Все дело в этом. Я отражаюсь на зеркальной поверхности. Но не просто я, а и мое 'хенге' поверх моей плоти. Фактически чакра приняла тот вид, который мне был нужен.

  Криво улыбнувшись, я перевел взор на свои руки. Чакра выделилась из тенкецу подушечек пальцев и послушно приняла вид раскрытой тетради.

  Текера, хотевшая что-то мне сказать, картинно уронила челюсть и я не смог устоять перед соблазном немного над ней подшутить. С интересом заглянув ей в рот, я сделал вид, что задумчиво киваю своим мыслям и щелкнул ногием по ее зубкам. Девочка пришла в себя и, звонко клацнув зубами, сомкнула челюсти. Не обращая больше внимание на Текеру, я занялся созданием себе и карандаша. Но если внешний образ тетради я взял у своей соседки, то образ карандаша я взял из глубин своей памяти.

  К сожалению, у 'хенге' есть один очень большой минус: создаваемый предмет должен постоянно получать подпитку чакрой и ни прикаких условиях не терять контакта с телом, создавшего его. В моем случае это вылилось в то, что левой рукой мне придется держать тертадь, а правой – ручку. Впринципе, это терпимо.

  Теперь письмо. На этом этапе нужно создать видимость того, что карандаш, что-то пишет на листе бумаги. Это намного сложнее. Ведь фактически мне нужно не только удерживать от разрушения образ двух соприкасающихся элементов техники, но и вносить в одну из них изменения. Причем по мере написаниня.

  Не обращая внимание на начавшего лекцию учителя, я очень осторожно провел карандашем линию по бумаге. След от грифеля сначала не поспевал за моим движением, а потом стал опережать его. Поймать середину никак не удавалось.

  Конечно если писать уж очень-очень медленно, то этот эффект не заметен, но при быстром письме(ну а фактически это не письмо, а воспроизведение моим разумом знаков на чакре вслед за движением такого же воображаемого карандаша) все выглядит совсем не реалистично.

  В конце концов, я плюнул на это дело. Выглядит, что я пишу? Да! А если Кобаяси будет стоять рядом – буду 'писать' очень медленно...

  Справившись с своей модифицированной 'хенге', я обратил внимание на остальных учеников. Как оказалось, абсолютное большинство из них откровенно скучало: всетаки наш класс – это лучшие из лучших и не то что азбуку(кстати, довольно сложную), а даже писать умели на вполне приличном уровне.

  Преподаватель это быстро понял и даже пообещал на радостях на следующем занятии тест на проверку наших знаний.

  Звонок объявил конец занятия и учитель, объявив перемену, стал собирать свои бумаги.

  Под шокированным взглядом своей соседки я разрушил 'тетрадь' и 'карандаш', втянув обратно в тенкецу свою чакру.

  Следующий урок у нас... Тайдзюцу.

  Кобаяси не успел выйти в коридор, как в класс вошел жилистый мужик с протектором деревни на бритой налысо голове и одетый в стандартный костюм чунина. Его движения казались немного рваными.

  Обменявшись кивками с предшественником, он зычно произнес:

  – Класс! Мое имя Изаму Абэ. Я – ваш учитель по тайдзюцу. Поскольку на улице идет дождь, мы будем заниматься в зале. Все за мной!

  И он вышел из класса.

  Коротким 'шуншином' я возник сразу за спиной учителя. При этом он остановился и внимательно смерил меня взглядом. Покивав своим мыслям, шиноби развернулся и неспеша пошел дальше. Я молча двинулся за ним.

  Благодяря этой заминке, наши уже успели сгруппироваться за нами.

  Пока мы шли по коридору и спускались по лестнице, я лумал над замим Академическим курсом тайдзюцу.

  Сомневаюсь, что нас с самого начала будут чему-то учить. Скорее поставят против друг друга, что бы выяснить наш уровень.

  Хоть медиков пригласят? Я-то буду пытаться сдерживаться, но если припечет, то могу ведь и убить случайно. И это без чакры и псионики. Да и физически я довольно силен...

  Потом – а чему нас будут учить? И как?

  Ладно, скоро увижу.

  Зал был большим. Деревянный пол, высокие крашенные бетонные стены. В зале также был, сейчас пустующий, второй этаж, представляйвший собой нечто вроде ложи в театре. Туда из зала вела довольно узкая лестница.

  Учитель вывел нас на середину помещения и обренулся к нам. Окинув нас всех взглядом, он начал говорить:

  – Вы все состоите в группе 'А', а значит должны представлять что такое тайдзюцу. Каждый шиноби в той или иной мере умеет дратся. Наше тело – это наше главное оружие. Еще не было шиноби, не знающего хотя бы пары приемов в тайдзюцу. Будете ли вы боевиками, поддержкой или ирьенинами – вам всегда будет нужно тай... Это, пожалуй, все, что я вам хотел сказать. – он открыл один из кармашков жилета чунина. Достав из него аккуратно сложенный лист бумали, он медленно его развернул и пробежался по написанному там глазами. После чего, посмотрев на нас, произнес: – Сейчас, я буду называть имена и вызванные будут дратся друг с другом. Правила просты: никакого ниндзюцу или гендзюцу. Одно тай... – Он неожиданно посмотрел на меня: – Если кто из вас может, топусть не использует чакру. – все ясно, не дурак. Учитель заскользил взглядом по остальным: – Я имею право прекратить поединок в любой момент. По моему окрику вы прекращаете кошачью свалку и расходитесь в стороны. Не забывайте, что вы все из Конохи. Поэтому никакого выцарапывания глаз и откусывания яичек... Парни будут драться с парнями, а – он неожиданно широко улыбнулся и продолжил: – наши маленькие бешеные фурии будут разбираться между собой... – Он посмотрел в листок и назвал первые имена: – Джун и Хиро!

  Вперед вышли два мальчика. Я с ними был незнаком. Пара ударов кулаками, неожиданно разразилась обменом резкими ударами ног. – Достаточно! – скомандовал учитель и, коснувшись листка бумаги карандашем, вызвал следующих: – Шин и Сэдэо!

  Еще пара мальчиков обменялась ударами и после команды учителя разошлись. Я не увидел каких-то захватов или бросков. Рукопашка местных состояла в основном из точечных сильных ударов. Впринципе, откуда ноги ростут у этого тайдзюцу мне было понятно.

  Все дело в чакре. Один единственный усиленный чакрой удар и схватке конец. При захвате стоит усилить свое тело чакрой и на этом захват заканчивается так или иначе: если у тебя чакры больше – то ты просто разрываешь противника на куски, а если у врага – он тебя. Вот так. Всвязи с этим необходимо свести контакт с телом противника в минимум, поэтому броски еще возможны, а вот захваты – проводить только при явном преимуществе над противником.

  Задумавшись, я чуть не пропустил свое имя:

  – Акио и Мичимару!

  Не думал, что меня поставят против него. Было бы лучше, если бы был кто-то из Хьюг.

  Итак, если чакрой пользоваться нельзя, то можно попробовать один очень красивый захват. Естественно, в нормальном бою его не особо применишь: проход в ноги – на поле боя, когда все будут применять чакру направо и налево – дело очень рискованное, а вот покрасоваться...

  Криво улыбнувшись, я вышел вперед.

  Правую ногу вперед, корпус наклонить, руки поднять на уровень груди, пальцы рук чуть расслабить...

  Мичи стал в другую стойку. Что-то подвижное.

  Наш учитель явно напрягся больше обычного и, когда мы замерли, произнес:

  – Готовы? – дождавшись нашего кивка он скомандовал: – Начали!

  Мы бросились друг к другу: Мичи ушел в высокую выпрыжку с выходом правой ногой на удар, я же оттолкнулся и проскользнул под ним, руками ухватив его за поджимающуюся левую ногу. Потянув его за собой, я оттолкнулся от пола и, продолжая удерживать его ногу, стартовал вверх уже у него за спиной. Его тело потянуло следом за мной. Изогнувшись в воздухе красивым мостиком, я тяну дальше его ногу по кругу, утаскивая и его тело следом за ней. Лишь каким-то чудом Мичи не долбанулся на первом мотке головой об пол. Гравитация начала делать свое дело и, продолжая тянуть его тело за собой, я почти идеально выернулся, приземлившись на ноги. А вот Мичи, пролетев надо мной, с огромким 'ду-дух' брякнулся об пол.

  – Стоп! – заорал учитель и бросился нас разнимать.

  Я отпустил все еще удерживаемую мной конечность и сделал шаг назад.

  Учитель сел рядом с Мичи и стал водить по нему руками, светящимися зеленым светом. Практически сразу тот зашевлился и сел, тряся головой.

  Изаму встал и, покосившись на меня, сделад очередную пометку в своем листке.

  Я протянул руку Мичи. Пару секунд он смотрел на нее, а потом, все-таки, оперся на нее и встал. Сделав шаг, он скривился от боли.

  – Все в порядке? – я решил проявить заботу.

  – Растяжение связок. – вместо него ответил учитель и продолжил: – После занятия, я тебя, Мичимару, подлечу.

  К нему подскочил Тору и, подперев плечом, помог отойти в сторону.

  Я же подошел к учителю и спросил:

  – Сенсей, а можно я пока потренируюсь в стороне?

  Он покосился на меня и покивал головой.

  Отойдя в сторонку от толпы детей, я стал в начальную стойку и стал отрабатывать гимнатические 'па', вплетая в рисунок 'Ярость дракона'. За полгода тренировок на полигоне он стал у меня очень неплохо получаться и мне удалось научиться контролировать сам момент отрыва чакры и формирование 'пасти'. Тем не менее, я чувствовал, что мне еще есть куда стремиться.

  Я успел выполнить лишь четверть своего ежедневного комплекса, как тестирование в тайдзюцу закончилось и преподаватель созвал всех.

  Похоже, девчонки отовались за все прошлое, настоящее и будущее – разительный контраст между тем, что было до спаррингов и стало после. Растрепанные и расцарапанные они действительно напоминали 'бешеных фурий'. Преподаватель стал оказывать детям помощь в залечивании их синяков, царапин и иных травм(часто морального характера).

  Работы у него было немного – лишь девчонки и пара парней.

  Закончив, учитель произнес:

  – Ладно, ваш примерный уровень мне ясен... Встаньте и постройтесь по росту. Девочти отдельно, мальчики отдельно...

  Естественно тут же начался бардак.

  Изаму пришлось самому расставлять нас. Кое-как наведя порядок, он заговорил:

  – Основа тайдзюцу – это физическая сила, скорость и ловкость. Кроме того, развивая свое тело, вы будете укреплять свои чакроканалы. Итак, отжимания от пола. Девочки – двадцать раз, мальчики – сто. Начали!

  Для меня отжимания были так же тяжелы как и усилие при дыхании. Оттолкнувшись от пола ногами, я принял вертикальное положение ногами вверх и, опираясь на правый кулак, стал выжимать свой вес.

  Хоть какое-то усилие. Может брать с собой утяжелители?

  Выжав сотню, я стопервый раз сделал намного бысрее и оттолкнувшись от пола, воспользовался инерцией, без проблем выйдя в нормальное положение.

  Учитель подошел ко мне. Секунд десять рассматривал меня с ног до головы, а потом спросил:

  – Пользуешься утяжелителями?

  – Только на тренировке, сенсей.

  – И кроме всего прочего, у тебя уже выработался свой стиль тайдзюцу?

  Я кивнул:

  – Да, сенсей. По итогам всего этого, Третий Хокаге Сарутоби Хирузен взл меня в ученики. Если вы видели мою биографию, то должны знать основную причину.

  – Гм-м-м. – задумчиво прогудел он. – Поправде говоря, твоя анкета практически пуста. Там ничего нет кроме твоего имени, краткой биографии и твоего приблизительного класса...

  Я поднял бровь:

  – Я думаю, что если вы спросите напрямую Хокаге, он вам ответит. Не думаю, что некоторые факты моей биографии можно скрывать от непосредственных преподавателей Академии. Уже то, что вас допустили до обучения детей кланов, говорит о многом.

  – Пф! – насмешливо фыркнул он: – Ты еще ребенок и тебе не приходилось сталкиваться с бюрократической машиной Конохи. Ну, ладно. Похоже, обычная программа тебе не подойдет. Однако, одна из целей создания Академии как раз и состоит в том, что бы ученики могли в нормальных условиях сталкиваться с будущей элитой и осознавали разницу между вами на поле боя. Поэтому, ты должен посещать мои занятия в независимости от твоей силы. Хотя тренироваться можешь по своей программе... – он перевел взгляд на остальных ребят, тоже закончивших упражнения и навостривших уши: – А вы чего встали? Качайте пресс: девочки – сто, а мальчики – двести! – и уже мне: – Тебя это не касается – так как я смотрю, что ты даже не вспотел...

  – Спасибо, Изаму-сенсей.

  Он махнул рукой.

  Вот так мы и занимались: я, отдельно ото всех, танцевал свой гимнастический танец, а сенсей занимался тем, что муштровал основную группу.

  Вообще если углубиться в боевую школу темных эльфов, то она была в основном ориентирована на владение мечом. Меч должен быть узкий и чуть загнут вперед. Грубо говоря, мне, в идеале, нужна была катана, но наоборот. Вместе с тем, школа мечников у темных была довольно гибкой и могла подстраиваться под определенный вид оружия.

  А значит, мне нужен был меч. Конечно при росте восемьдесят девять сантиметров, ни о какой местной катане не могло быть и речи. Укороченный ее вариант 'ниндзято' – тоже не особо подходил. Пока что, в качестве меча мне идеально подходили кинжалы из коллекции Фу. Но так долго продолжаться не может – мне нужно переходить к тренировкам именно с длинным клинком.

  Можно было попросить меч у Хокаге. Да, я бы получил нечто средненькое, но для тренировок оно бы отлично сошло.

  Еще один вариант – Учихи. Даже, пожалуй, стоит его поставить перед Хирузеном. Причем можно попросить не у всего клана, а лично у Наоми. Если у нее есть запасной, то, думаю, она не откажет. Правда если она еще вернется с задания...

  Неожиданно из-за туч вырвалось яркое полуденное солнце. Его свет, пронзив узкие окна, расположенные под самым потолком, осветил меня.

  Я сбился с ритма и лишь чудом, вывернувшись в воздухе как кошка, сумел мягко приземлиться на корточки.

  А нечего во время тренировки думать о посторонних вещах, да еще и планировать что-то. Распрямившись, я встал и стал смотреть на яркое солнце. Что интересно – у меня не образовывалось слепое пятно. Только сейчас заметил... Всвязи с этим, вполне возможно, что разные ослепляющие техники на меня не будут оказывать влияние.

  Сколько я простоял так – не знаю. Учитель меня не беспокоил, счев это какой-то тренировкой, и из оцепенения меня вывел лишь зазвеневший звонок.

  Тряхнув головой, я с трудом сфокусировал внимание на словах учителя:

  – Следующее занятие – метание оружия. Вашим учителем по этому предмету тоже буду я. Я думал, что придется вас грузить лишь теорией, но нам повезло: вышло солнышко. Кстати, ученики следующих лет обучения бросают кунаи даже в дождь и ветер. А на последнем году обучения учат бросанию куная в невидимую с вашей точки мишень. Сейчас обеденный перерыв – двадцать пять минут... Всем ясно? Через двадцать четыре минуты я буду вас ждать возле в Академию. Для тех, кто опоздает, чего я вам не советую, – мы отправимся на полигон номер шесть. Он находится справа от Скалы Хокаге.