Текст книги "Чекисты рассказывают. Книга 7-я"

Автор книги: Владимир Востоков

Соавторы: Павел Кренев,Анатолий Марченко,Алексей Авдеев,Владимир Листов,М. Спектор,Иван Кононенко,Григорий Василенко,Николай Кокоревич,Николай Ермоленко,Янис Лапса
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Необычную транспортировку пакета заметил майор Евдокимов и поспешил к бригадиру спросить: почему вернули пакет на берег? Шепелюк тяжело вздохнул, припоминая беседу у генерала, пояснил, что в практике такое бывает, когда попадается нестандартный лес. Майор распорядился взять под наблюдение снятый с корабля пакет пиломатериалов.

– Не спускать глаз и с машины, – последовало указание Евдокимова, – усильте наблюдение за Рамони с соседних судов.

Майор связался по телефону с полковником Шахтаниным и попросил разрешение задержать Вартанова с поличным, если в ходе наблюдения будет обнаружена в его руках контрабанда.

Пока майор докладывал, Вартанов, оглядываясь по сторонам и укрываясь в лабиринте узких проходов между грузами, пробрался с большим свертком к своей машине. Бросив его на заднее сидение, прикрыл бумажным мешком и поспешил за другим.

В это время пост наблюдения доложил, что Рамони с черным «дипломатом» направился к проходной порта.

Вартанов на автомашине тоже поехал в город.

На большой скорости он выскакивал на широкие улицы, заезжал в глухие переулки, пока не остановился за высокой кирпичной оградой, полагая, что в таком глухом месте его никто не увидит и не услышит. К этому месту примерно тем же маршрутом сначала на такси, а потом пешком добирался и Рамони.

– Как только сядут в «Жигули», – последовало указание полковника оперативному наряду, – задержать их с поличным. Пригласите понятых и составьте протокол.

Отдавая такое распоряжение, Николай Васильевич уже знал, что в пакете был оборудован тайник, в котором лежали джинсы. Всю контрабанду Вартанов, видимо, не смог сразу увезти, а может, оставил часть Толику.

Танкер «Бейсуг» снова пришвартовался в порту Монполи.

На следующий после швартовки день на причале появился Фишман и попросил у вахтенного пропустить его к врачу.

– Здравствуйте, доктор.

– Чем могу быть полезен? – помня напутствие полковника, спросил Аринин.

– Как говорят у нас в Одессе, захворал. Не откажите...

– Что с вами?

– Давит как каменюкой вот здесь, – приложил он руку к левой стороне груди. – Вот тут. Думаю, подожду советского доктора...

– Раздевайтесь до пояса.

Яша быстро разделся, словно боялся, что врач передумает и не станет с ним разговаривать. Аринин осматривал его, выстукивал и выслушивал с пристрастием.

– Что там у меня, доктор? – чуть ли не со стоном спросил Фишман.

– Ничего особенного. Возрастное. Советую пройти обследование в стационарных условиях.

– Дорого тут больница обходится.

– Не прибедняйтесь. Торговля у вас процветает...

– Уже и вы так думаете. Заходил ко мне один веселый хлопец с «Бейсуга», привозил вести из Одессы. В этот раз, наверное, не пришел.

– Кто же это? У нас все веселые.

– Дай бог память, имя вылетело из головы, – хитрил Фишман. – Валерий, кажется, зовут. Старость, склероз...

– Заболел, – с сожалением сказал Аринин. – Поправится – придет.

– Да, да, – охал Яша. – И у вас болеют. Привет ему. Может, вам чего надо достать?

– Спасибо. Ничего не надо.

– Я должен заплатить за прием. Не стесняйтесь. Сколько?

– Вы же из Одессы и знаете, что у нас не берут денег за прием.

– Золотая у вас профессия, доктор, – сказал Яша, переходя к выполнению второй части данного ему задания. – А живете, посмотрю я на вас, бедновато. Не то что здесь.

– Я бы не сказал.

– Вот, вот... Все вы такие, советские. А здесь лопатой бы гребли доллары.

– Как это? – спросил Григорий Павлович, почувствовав, что Яша начал выполнять задание.

– Открыли бы частную практику. Сам себе хозяин. Вилла, лимузин, секретарша...

– Что вы говорите? Не знал о таких возможностях.

– Гарантирую, – оживился Яша.

– Гарантии могут быть от людей с солидным положением и полным кошельком, а вы не можете заплатить местному врачу за прием.

Разговор принимал оборот, который нужен был не только Фишману, забывшему о своих болезнях, но и Аринину.

– За такими людьми дело не станет, – сказал Фишман.

– Давайте начистоту, – прикрыл дверь врач. – Слушаю...

– Я все организую. Есть люди, которые переправят вас в Штаты. Поверьте уже старому человеку.

– Хотите на мякине провести. Кто вас послал? – подойдя поближе к Яше, строго спросил Аринин.

Фишман перепугался, он моргал глазами, ничего вразумительного сказать не мог и, наконец, взмолился отпустить его. Он стал предлагать разные вещи, которые принес с собой в портфеле, протянул доктору доллары.

– Николай Иванович, – позвонил Аринин, – если вас не затруднит, зайдите, пожалуйста, ко мне. Задержал одного с долларами.

Старпом не заставил себя долго ждать.

– Кажется, знакомая личность.

Аринин предложил заявить протест портовым властям, препроводив к ним Яшу.

– Берите свой портфель с тряпками и пошли на берег. Считайте, что ваша поганая миссия провалилась. Так и передайте своим хозяевам из капитанерии или сионистам, кому вы там служите.

Яша, как побитый пес, семенил по причалу за старпомом и упрашивал отпустить его домой, обещая больше никогда не связываться с темными людишками.

Старпом был неумолим.

Их задержали в автомашине как раз в тот момент, когда они рассчитывались в рублях и долларах за джинсы. Увлеченный пересчитыванием купюр Рамони неожиданно увидел перед собою чекистов. Ослепительные вспышки фотоаппаратов беспристрастно зафиксировали валютно-контрабандную сделку.

– Каким образом джинсы оказались в машине? – спросил подъехавший к месту задержания майор Евдокимов. – Вам вопрос, Вартанов.

– Он принес, – кивнул бармен на Марчелло.

– Ваши джинсы, Рамони?

– Мои. Он, – указал на Вартанова, – сам их погрузил в порту. Я ничего не выносил и не нарушал...

После оформления соответствующих протоколов, предусмотренных УПК, Рамони и Вартанов были доставлены в порт. На борт «Амалии» поднялись таможенники для повторного досмотра судна в связи с обнаружением контрабанды.

В каюте Рамони в присутствии капитана сотрудники таможни обнаружили в тайнике любопытный вопросник – «Наблюдение за судами». В нем предлагалось регистрировать «все суда Восточного блока и коммунистических стран в море или в порту». Особое внимание отводилось военным кораблям. Один из разделов вопросника указывал на важность сбора сведений, относящихся к «Работам на причалах». Не оставлялись без внимания «Военные сооружения» в советских морских портах.

Таможенники изъяли план-схему порта Новочерноморска с обозначениями важнейших его сооружений, нефтеналивных причалов, военных объектов, пробирки с водой и грунтом, рубли, доллары, лиры, а также записную книжку с адресами.

– Я приношу извинения за случившееся. Я незамедлительно проинформирую судовладельца о действиях штурмана Рамони, – видя результаты досмотра, заявил капитан. – Как говорят русские, в семье не без урода.

Майор Евдокимов тщательно осмотрел изъятые из тайника материалы, а потом, выслушав таможенников, предъявил их Рамони.

Штурман достал сигареты, попросил разрешения закурить.

– Карта и другие записи изобличают вас в сборе шпионской информации.

Когда Рамони перевели эти слова, он стал горячо уверять майора, что ничего подобного он не замышлял, хотя и признает, что собирал информацию о навигационной обстановке.

«Вот это да!» – чуть не вырвалось у майора, когда он нашел в записной книжке Рамони адрес Чукрина.

– Кто такой Чукрин Валерий? – поинтересовался Евдокимов.

– Не знаю.

– Зачем вы его записали в свою записную книжку?

– Мне назвали эту фамилию и адрес.

– Где и кто назвал?

Рамони не хотелось отвечать на этот вопрос, но майор ждал.

– Мой знакомый, в капитанерии порта Монполи, как синьора, к которому можно в случае надобности обратиться, – придумывал на ходу Рамони.

– Вы встречались с Чукриным?

– Нет.

– Кто этот ваш знакомый?

– Сержант из капитанерии.

– Зачем же ему понадобился советский гражданин Чукрин?

– Сержант просил меня найти Чукрина, побывать на улице, где он живет, посмотреть на его дом, но я ничего не сделал, меня задержали. Я хотел попросить бармена Вартанова помочь мне найти Чукрина.

– За это решили заплатить ему джинсами? – Майор Евдокимов своими вопросами загонял Рамони в угол. – По законам нашей страны вы совершили преступление. Капитан судна об этом проинформирован.

– Я совершил ошибку. Прошу простить меня. Я хотел бы письменно принести извинения, просить прощения у советских властей.

Майор Евдокимов дал Рамони бумагу и тот склонился над столом.

«Я, Марчелло Рамони, – писал он, – гражданин Италии, работаю на судне «Амалия». С 1981 года периодически посещаю Новочерноморск. В 1982 году в порту Монполи я встретился с сержантом капитанерии порта, который предложил мне собирать сведения о советских и других судах, хотел знать их названия и номера, а также данные о движении грузов и назначении сооружений в порту. В дальнейшем я имел встречи с сотрудниками службы информации – капитанерии порта. В своей жизни я сделал ошибку и обещаю советским властям больше не делать этого...»

...Перед тем как отправиться на доклад к полковнику Шахтанину, майор Евдокимов зашел в кабинет к следователю, допрашивавшему Вартанова.

– Валюту покупал у иностранных моряков, приходивших в Новочерноморск. Обычно это проходило в баре ресторана «Бригантина», – цедил сквозь зубы Эдик.

– Сколько вы платили Рамони за джинсы? – спросил следователь.

– Смотря за какие, от 150 до 200 рублей.

– Только рублями?

– Свободно конвертируемой валютой... Долларами, марками, лирами.

– Скажите, Вартанов, вы Чукрина знаете?

– Что-то слышал. Кажется, моряк.

Следствие по делу Вартанова только начиналось. С санкции прокурора он в тот же день был арестован. Предстояла большая и нелегкая работа по расследованию не только его валютно-контрабандных сделок, но и видеобизнеса.

Отпустив майора Евдокимова домой, Николай Васильевич пошел на доклад к генералу Гаевскому.

– Чем порадуете? – спросил Алексей Иванович.

– Особо нечем. Евдокимов доложил о всех событиях сегодняшнего дня. В основном все наши прогнозы и подозрения подтвердились. В записной книжке Рамони есть адрес Чукрина. Рамони получил задание найти его в Новочерноморске.

– Значит, надо полагать, те, кто вербовал Рамони, вербовали и Чукрина? Одна компания.

– Очевидно, так, Алексей Иванович. Чукрина не хотелось им упускать. Уж больно заманчивой показалась им должность радиста.

– Вот вам и ответ, Николай Васильевич, зачем помощники военных атташе бродили по улице и фотографировали его дом.

– Рамони давалось задание по «ракетам» или это его инициатива? – спросил генерал.

– Ему было предложено найти полигон в районе Новочерноморска и посмотреть, что на нем есть. В тайнике обнаружен «Вопросник» и его собственноручные записи шпионской информации. На проявленной пленке засняты портовые сооружения, грузы, многие суда, военные корабли.

Николай Васильевич нашел в папке объяснение Рамони и передал его генералу.

К концу следующего дня было принято согласованное решение в отношении иностранца. Оно гласило:

«...учитывая добровольное признание Марчелло Рамони, советские компетентные органы, руководствуясь принципами гуманизма, решили ограничиться выдворением итальянского моряка из нашей страны без права въезда в СССР».

Узнав об этом решении, вынуждена была подвести итог и иностранная пресса:

«...История агента, введенного в экипаж грузового торгового судна, лопнула, как мыльный пузырь».

Статья в советской газете заканчивалась словами чекиста, принимавшего участие в разоблачении агента:

«Знаете, что лучше всего успокаивает после самого напряженного дня? – сказал он корреспонденту. – Голоса детей. Ведь мы работаем ради их спокойствия, ради мира на земле».

Владимир ВОСТОКОВ
ТЕНЬ ФИРМЫ «БЛИЦ»

Не успел майор Хохлов войти в квартиру и поставить чемодан на пол, как жена, открывшая ему дверь, сказала:

– Звонил Михаил Иванович, просил срочно приехать... Неужели до утра нельзя подождать? Не дадут отдохнуть с дороги...

– Не ворчи. Раз срочно, значит, срочно. Пора привыкнуть. Дома все в порядке? – обнимая жену, спросил Хохлов.

– Витек опять затемпературил... – И она поднесла платок к глазам.

– А зачем слезы? Врача вызвала? – спросил Хохлов.

– Да. Может быть, чайку с дороги?

– Нет, мать. Я поехал. Скоро позвоню.

По дороге Хохлов ломал голову над неурочным вызовом. Перебрал в памяти дела, находившиеся у него в производстве, но так и не понял, какое из них потребовало его срочного присутствия.

Полковник Квартов сидел за письменным столом, сосредоточенно уткнувшись в лежавшие перед ним материалы.

– А, здравствуйте, Петр Николаевич. Садитесь, – сказал полковник.

– Здравствуйте, Михаил Иванович.

Хохлов устало опустился на стул.

Полковник с минуту продолжал перелистывать бумаги, затем пододвинул их Хохлову.

– Ваш бывший подопечный – Тихоня – вновь у нас объявился. Займитесь им. Извините, что не придется отдохнуть с дороги – времени в обрез. Свяжитесь, с кем надо, и доложите план действий.

Хохлов принял материалы, когда-то собранные на иностранного специалиста, работавшего на монтаже завода и проявившего подозрительный интерес к оборонным объектам.

– А с какой целью он едет? – спросил Хохлов и сам удивился несуразности вопроса.

Полковник насмешливо глянул на Хохлова.

– Я имел в виду официальную версию... – смущенно поправился Хохлов.

– Как съездил в Рязань?

– Свидетели опознали бывшего агента гестапо Хитрого...

– А вы... Ну да ладно. Передайте на него материалы своему помощнику, а сами вплотную займитесь Тихоней.

– Понятно.

В то время, когда Хохлов изучал материалы по делу Тихони, на пограничной станции Брест только что прибывшую туристскую группу провели в таможенный зал. Туристы расположились у невысокой стойки, положив на нее свои чемоданы. Джим, помня наставления Крепса, оказался последним в очереди на досмотр.

– С приездом, господа. Откуда пожаловали? – спросил пожилой таможенник и, получив ответ от руководителя туристской группы Брука, кивнул головой.

Таможенник спокойно осматривал содержимое чемоданов и баулов. Руководитель туристской группы Брук внимательно следил за его действиями. Джим тоже не сводил с него глаз, стараясь казаться равнодушным Поток чемоданов подходил к концу. Таможенник все меньше и меньше времени задерживался около вещей «Устал», – с удовлетворением подумал Джим.

Когда подошла его очередь, неторопливо раскрыл чемодан.

– У вас, кроме чемодана, ничего нет? – спросил таможенник.

– Да, сэр... то есть товарищ... – сказал Джим.

Бросив беглый взгляд на багаж, таможенник удалился.

«Святая Мария! Пронесло», – с облегчением вздохнул Джим.

Соседями Джима по купе оказалась супружеская пара, уже вторично посещающая Россию. Мужчина, коренастый, с серыми выразительными глазами на полном лице, угостив Джима сигаретой, спросил:

– Вы впервые едете в Россию?

– Да, – соврал Джим.

– О! Вам предстоит много интересного и полезного увидеть в этой удивительной стране, – откликнулась жена соседа. – Вы знаете, мы в прошлый раз были в Волгограде. Какой это чудный город, какой там памятник создали русские в честь победы! А Ленинград? Это же чисто европейский город. А какие там памятники и музеи! – Она все восхищалась, а у Джима сжималось сердце и портилось настроение. – А люди там приветливые и чистосердечные. Вы знаете, мы посетили одну русскую семью...

– Дорогая, по-моему, ты утомила нашего спутника, – перебил ее муж.

– Надо же человеку хоть немного быть в курсе дел. В общем, вы не пожалеете, что решили поехать в Россию, – обратилась она к Джиму.

– Благодарю вас... Кажется, мы подъезжаем к какому-то городу, – довольно сухо поблагодарил Джим.

Втайне он завидовал супружеской паре. В отличие от Джима они ехали в Советский Союз с открытой душой.

Джим вышел в коридор, остановился около окна. Перед глазами пробегали березовые рощи, луга и поля.

– Какая красота, а! – услышал он голос Брука. Джим обернулся, посмотрел в довольное лицо руководителя группы.

– Березы как березы, – отозвался Джим.

– Ну, ну... Скоро станция. Не мешало бы вам немного проветриться. – Брук взглянул на часы.

– Пожалуй, – согласился Джим.

Замелькали нитки железнодорожных путей, составы и пристанционные пристройки. Поезд подходил к большой станции.

Когда поезд остановился, Джим вышел из вагона. Прошелся по перрону. Купил в ларьке полюбившиеся ему когда-то папиросы «Казбек» и после трех жадных затяжек почувствовал, как по телу побежала теплая истома. Возвращаться в купе не хотелось. Он остановился в коридоре у окна. Мысли его были заняты предстоящей встречей с семьей инженера Кленова и тем, как он будет действовать, следуя строгим инструкциям шефа. Это-то и не давало покоя. Не нравилась ему вся эта затея. Но теперь ничего не поделаешь. «Поезд, – как любил говорить Кленов, – ушел».

Поезд опаздывал на четыре часа, и Джима это раздражало. Наконец по радио известили, что поезд подходит к станции. Туристскую группу встретили с цветами. И от этого у Джима еще больше защемило сердце.

В первом по маршруту городе группа провела два дня. Джим вместе со всеми осматривал достопримечательности, сходил в кино. Туристы шумно делились впечатлениями. Не все нравилось, однако общее впечатление было хорошее.

Два дня эти Джиму показались вечностью. Следующим был город, где жил инженер Кленов. В поезде Джим вновь оказался в купе с той же супружеской парой. «Сейчас будут лезть в душу», – неприязненно решил он. И не ошибся.

– Не жалеете, что поехали? – спросила жена соседа.

– Нет.

– А что вам больше всего запомнилось?

– «Ленин в октябре».

– О! Да. Это колоссально. Мы его смотрели в третий раз. Верно, Ларсен?

– Да, Мэри, – подтвердил муж.

Джим чуть не проговорился, что он этот фильм смотрел тоже не раз, но вовремя спохватился.

– Знаете, что больше всего меня восхищает в русских? – спросила Мэри и тут же ответила: – Доброта и терпеливость. Не хотите заложить пульку?

– Благодарю. Я не умею, – соврал Джим.

– Жаль, – разочарованно произнесла женщина.

Джим залез на верхнюю полку и задремал. Его разбудил голос по радио, извещавший, что поезд подходит к станции.

Все засуетились, готовясь к выходу.

Город встретил туристскую группу проливным дождем.

Через пелену дождевых струй Джим увидел на перроне людей с цветами, среди них был и Кленов. Джим спрыгнул с подножки и оказался в его объятиях.

– Пошли быстрей к машине! – Кленов подхватил чемодан и увлек Джима за собой. – Как доехал? – спросил он.

– Спасибо, Борис. Хорошо.

– Каким временем мы располагаем?

– До вечера.

– И никак не больше?

– Никак, Борис.

– Жаль. А я думал, мы порыбачим.

– Не получится. Но зато я тебе привез отличные снасти.

– Спасибо. Как поживает Ненси и дети?

– Они шлют вам горячий привет.

– Благодарю. А как ты себя чувствуешь?

– Ничего.

– А мы думали, что с вами случилось? Молчите, молчите, и вдруг получаем письмо.

– Понимаешь, болели мы, то сам, то жена, то дети. Так что не было настроения... Да кому нужны чужие болячки и невзгоды?

– Ну это ты зря говоришь. Ну ладно. Молодчина, что дал знать о себе. Сейчас это событие мы отметим как следует.

Вскоре они въехали на улицу Космонавтов, и машина остановилась у дома Кленова.

Они долго сидели за столом, вспоминая, как проводили вместе время, как налаживали холодильную установку и устраняли капризы техники, с которыми им пришлось столкнуться.

– А знаешь, Джим, Лариса приготовила для тебя сюрприз. Подавай на стол, – сказал Кленов, обращаясь к жене.

Джим с нескрываемым любопытством бросил взгляд на Ларису и улыбнулся. Лариса удалилась на кухню и вскоре вернулась с большой супницей в руках. Поставила на стол. Начала разливать по тарелкам.

– Уха-а, – радостно догадался Джим.

– Твоя любимая, – подтвердил Кленов.

– Ну обрадовали. Спасибо, Борис, спасибо, Лариса. – Джим подошел к Ларисе и поцеловал ей руку.

– А мне? – пошутил Кленов.

– А тебе обещанный рыбацкий набор, последняя новинка, – ответил Джим, направляясь к чемодану, откуда вынул красивую коробку с набором разных крючков и приспособлений.

Сгорая от нетерпения, Кленов открыл коробку, с нескрываемым восхищением начал перебирать содержимое.

– Борис, уха остынет, – с укоризной напомнила Лариса замешкавшемуся мужу.

– Уважил. Спасибо, Джим. Ну а теперь возьмемся за уху, – согласился Кленов.

Уха удалась на славу. Джим жмурился от удовольствия, приговаривая:

– Ничего вкуснее не ел...

– Наливай еще. Ешь, не стесняйся, – угощал Кленов.

Съев две тарелки ухи, Джим крякнул от удовольствия, поднялся из-за стола, подошел к баулу и вынул оттуда коробку.

– А это вам, Лариса. Чуть не забыл, – сказал он, вручая ей французские духи.

После сытного застолья Джим изрядно захмелел, и супруги Кленовы предложили ему с дороги немного отдохнуть. Джим не заставил себя долго уговаривать, и в его распоряжение тут же была предоставлена спальня.

Потом они вместе гуляли по городу, любовались Волгой, делились впечатлениями, прошли мимо завода, где работал Кленов.

– Как наша установка? – поинтересовался Джим.

– Не обижаемся.

– Кто налаживал-то? – пошутил Джим.

– А кто помогал? – в ответ улыбнулся Кленов.

– Все правильно, – согласился Джим.

– А как себя чувствует моя харьковская бритва?

– Спасибо. Работает как зверь.

– То-то. – Не сговариваясь, они дружно рассмеялись.

Некоторое время шли молча. Джим с любопытством рассматривал знакомые места, новостройки, отмечал про себя, как похорошел город.

– Джим, а как тебе жилось все это время? – спросил Кленов.

– Собственно, и рассказывать нечего, – после минутного раздумья начал он. – Работа. Дом. Болезни. Вокруг этого и крутилась моя жизнь.

– Не густо. Ну а как общая обстановка у вас? Размещение «першингов»-то все-таки допустили.

– Допустили, – согласился Джим.

– А почему?

В ответ Джим, криво улыбнувшись, пожал плечами.

– Я скажу. Плохо протестуете.

– Возможно... Я далек от политики, Борис.

– Разве можно стоять в стороне, когда мир катится к войне? – И Кленов с укором посмотрел на Джима.

– У нас на всех углах кричат, что Россия активно вооружается, чтобы прибрать к рукам Европу, – ответил как бы оправдываясь, Джим.

– И ты веришь этой чепухе? – возмутился Кленов. – Ты, который прожил у нас целый год?

– Я-то, может, и нет, а вот остальные...

– Хватит вам о политике, – перебила до сих пор молчавшая Лариса.

Кленов посмотрел на жену, затем перевел взгляд на Джима.

– Ты не подумай, что я агитирую тебя стать борцом за мир и тем более коммунистом. Вопрос мира и войны сейчас стал острее клинка, и он не может не волновать честных людей. Извини, – заключил Кленов.

Поздно вечером Кленов вместе с женой отвезли Джима в гостиницу.

– Счастливого тебе пути, Джим. Привет Ненси. А это маленький сувенир от нас. – И Кленов передал Джиму палехскую шкатулку.

– Благодарю. Рад буду принять вас у себя, – ответил Джим, прощаясь.

...Джим поднялся в номер, и в ту же минуту к нему заглянул Брук.

– Вижу, что неплохо провел время, – усмехнулся Брук.

– Лучше и не придумаешь, – откликнулся Джим.

– Ужинать идешь?

– Что вы, как можно? – И Джим с удовольствием погладил свой живот.

– А впрочем, напрасно я спросил. Забыл. Русские умеют угощать... Конечно, была осетровая уха или рыбный шашлык. Что-нибудь в этом роде. Ну ладно, не буду мешать. Я пойду. – И Брук покинул номер.

Джим разделся, сел к столу. Посмотрел на лежащую бумагу. И тут впервые подумал, что не написал ни одного письма Ненси. Взял листок. «Впрочем, до отъезда осталось не так уж много времени. Вряд ли письмо придет до моего возвращения», – решил он. И тут же вспомнил о самоваре.

– Совсем вылетело из головы, – вслух произнес Джим.

– Что вылетело? – спросил неожиданно появившийся в дверях Брук.

– Да жена просила купить самовар, а я...

– Завтра утром внизу в ларьке и купи. Я на секунду, возьму у тебя карты. Спокойной ночи.

Утром, купив подарок жене, Джим готов был выехать на вокзал, чтобы продолжить путешествие.

Когда поезд тронулся, Джим с удовольствием подумал, что первый рубеж благополучно пройден. Осталось преодолеть еще одно препятствие – и он обеспеченный человек!

Туристскую группу поместили в лучшей гостинице города. Джим и здесь поселился рядом с руководителем группы Бруком, как и велел принявший его на работу мужчина с пунцовыми щеками. Первый день Джим с туристской группой осмотрел город, посетил местный музей, а вечером сходил в театр оперетты.

После сытного ужина Джим вернулся в номер и лег в постель. Завтра ему предстоял трудный день, и он решил пораньше лечь, чтобы хорошо выспаться.

Застав Джима в постели, Брук не удивился.

– Набираешься сил? – бросил он на ходу. – Ну и правильно. Я приду поздно. Завтра мы едем в село. Я сказал группе, что ты болен и не сможешь быть с нами, – сообщил Брук. – Так что можешь быть спокойным.

– Спасибо.

– Спокойной ночи. – И Брук ушел.

Спокойной ночи у Джима не получилось. Он долго ворочался в постели, стараясь освободиться от тревожных мыслей. Как-то дальше сложатся дела? Невольно вспомнил, с чего все началось...

Много месяцев подряд он приходил на биржу труда, становился в длинную очередь и терпеливо ждал, чтобы сделать отметку в красной карточке безработного. Молодой, сильный мужчина, обладающий хорошей профессией инженера по холодильным установкам, Джим, усталый и разбитый, возвращался домой к семье и каждый раз прятал глаза от измученной жены, полуголодных и больных детей. Пособия по безработице хватало лишь на десять дней. Но даже и эта мизерная выплата вскоре прекратилась. Вслед за этим пришла другая большая беда: хозяин дома потребовал немедленно погасить задолженность по квартире. В противном случае он обратится в полицию и потребует их выселения. Только этого не хватало! Были срочно заложены и проданы последние ценные вещи. Жить больше было не на что.

И когда в очередной приход Джима на биржу труда вдруг выкрикнули его фамилию, он не поверил своим ушам. Он пробился к стеклянной стойке и просунул лицо в окошко.

– Я Джим Карло, – произнес он, затаив дыхание.

– Ваш документ, – потребовал чиновник. – Сэр Карло, обратитесь по этому адресу. Вас ждут. Душевно хочу, чтобы вам повезло. Желаю удачи. – И служащий биржи протянул ему маленький листок бумаги. Руки у Джима дрожали, от волнения на лбу выступил пот. Шутка ли, ведь он так ждал этой минуты! Он шагал по указанному адресу, не чуя под собой ног. У железных ворот небольшого двухэтажного коттеджа он остановился, нажал на кнопку звонка.

«Вас слушаю. Что угодно?» – услышал он голос над головой.

– Джим Карло, по направлению биржи труда, – ответил он в невидимый микрофон.

Железная дверь медленно открылась.

Его встретили у подъезда коттеджа, провели на второй этаж. За большим письменным столом сидел мужчина средних лет с такими пунцовыми щеками, будто он только что вошел сюда с мороза. На широком носу громоздились роговые очки, из-за которых на вошедшего смотрели застывшие бесцветные глаза.

– Надеюсь, Джим, ваши дети теперь скоро поправятся, – произнес хозяин кабинета, любуясь длинными холеными ногтями.

Джим от неожиданности раскрыл было рот, но, быстро справившись с собой, ответил:

– Да, сэр, спасибо. Они очень слабы и...

– Понятно. Дело поправимое, – сказал мужчина, оборвав его на полуфразе. – Не будем терять время. У нас к вам имеется деловое предложение. Совсем пустячное, на зато вы сможете сразу поправить свои семейные дела и обеспечить ближайшее будущее. Как?

– Я согласен, сэр.

– Ну вот и отлично. Если не ошибаюсь, вам уже приходилось бывать в России?

– Да, сэр, по контракту. Три года тому назад. Монтировал на заводе холодильную установку

– Русским языком владеете?

– Слабо, сэр. Нет практики.

– Это поправимо. Какие у вас отношения сложились с русским инженером Кленовым?

Для Джима этот вопрос прозвучал словно выстрел в ночной тишине.

– Кленовым?! Ах, Кленовым Борисом. Были хорошие, сэр. После моего отъезда из России мы переписывались в течение полугода, но потом все прекратилось. Понимаете, я потерял работу и...

– Понимаю. Когда вы получили от него последнее письмо?

– Последнее? Примерно год тому назад...

– Вы были вхожи в его семью?

– Да, сэр.

– Адрес помните?

– Адрес? Надо поискать.

– Поищите. И, когда найдете, придете ко мне.

– Хорошо, сэр.

– Все. Можете идти.

Весь путь к дому он мучительно ломал голову, вспоминая адрес инженера Кленова. Однако, кроме города и названия улицы, ничего больше не вспомнил. Осталась одна надежда на Ненси. А что, если и она не помнит? Но письма-то должны сохраниться. Последние метры к дому Джим не шел, а почти бежал.

– Ненси, Ненси, где письма Кленова из России, где его письма?

– Что случилось? На тебе лица нет.

– Где письма Кленова?

– Я их сожгла. Они принесли нам немало неприятностей. Ты же сам это говорил...

– Ненси, дорогая, вспомни его адрес, понимаешь, адрес!

– Адрес... Чего ты так всполошился? Я его и так запомнила: улица Космонавтов, дом двадцать, квартира тридцать пять.

– Спасибо, милая! – И Джим порывисто обнял жену. – Я скоро вернусь...

В памяти Джима постепенно восстанавливались подробности знакомства с русским инженером. В числе других специалистов фирмы он прибыл для монтажа и наладки холодильной установки. Там, на заводе, работа и свела его с инженером Кленовым. Ему очень понравился этот голубоглазый русский инженер, понравился своей сердечностью, добротой и деловитостью. Чего греха таить, приехал Джим в Россию с большим предубеждением. Местная буржуазная печать, радиостанции «Голос Америки», «Свобода», телевидение не жалели красок, чтобы преподнести жизнь в России как сплошной кошмар, в котором живут чуть ли не первобытные кровожадные люди. Все, что Джим увидел в России, никак не укладывалось в сознании. Одно приятное открытие следовало за другим. Оказывается, здесь живут нормальные люди, со своими горестями и радостями.

На заводе Джим вместе с инженером Кленовым собирал и пускал холодильную установку. Совместная работа сблизила их, отношения скрашивались взаимной симпатией. Новый год он встречал в семье Кленова. Это был незабываемый вечер. Здесь он познакомился с женой Кленова Ларисой. Они долго и много тогда пели, танцевали. Правда, в разговор Джим вступал редко: русский язык давался ему нелегко, и потому он больше слушал и улыбался. Он был счастлив тогда, хотя и находился вдали от родины.

С тех пор он стал часто бывать у Кленовых. Выходные дни проводил на Волге, рыбачили. Особенно Джима тронула забота Кленова, когда он очутился в городской больнице. Кленов навещал его почти ежедневно, приносил фрукты и сласти. Это было для Джима так необычно и неожиданно, что он не находил слов благодарности. Но больше всего он поразился, когда пришла пора выписываться из больницы. На вопрос, сколько он должен заплатить за свое пребывание в больнице, Джим получил ответ, что лечение и операция бесплатны. Он был совершенно уверен, что это Кленов заплатил за него. Несколько дней спустя Джим вернулся к мучившему его вопросу: