Текст книги "Делегат. Документальная повесть (СИ)"
Автор книги: Владимир Владмели
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
–Не горюй, – ответила Лиля, – я недавно смотрела интервью с организаторами Конвенции. Они сказали, что в Кливленд завезут проституток. Правда, теперь хозяевам борделей на большие прибыли рассчитывать трудно, потому что делегаты приезжают с жёнами. Клиентами могут быть только те, кто собирается участвовать в демонстрациях протеста, но они привыкли жить на дармовщину и поедут только потому, что им обещали заплатить. Реально девочки могут заработать лишь на ворах-карманниках, а эти ребята живут на свои трудовые, поэтому и развлекаются только после хорошего улова.
–Я искренно сочувствую хозяевам борделей, – сказал Игорь, – но помочь им ничем не смогу.
–Неужели ты такой высоконравственный? – спросила Лиля.
–Нет, я брезгливый, поэтому в смысле проституток, ты можешь быть спокойна, но если мне встретится достойная внимания республиканка, тогда – другое дело.
–На время Конвенции я даю тебе полную свободу.
Игорь церемонно приложил руку к сердцу, слегка поклонился и направился в кабинет. Включив компьютер, он увидел, что за два дня цена билетов на самолёт резко подскочила и, значит, деньги, которые он мог потратить на развлечения, улетучились в самом прямом смысле этого слова.
***
Между тем избирательная кампания продолжалась. Несмотря на то, что Тед Круз вышел из предвыборной гонки, один из его сторонников письменно обратился к руководству делегации Миннесоты с предложением голосовать на национальной Конвенции "по совести" (7). Это противоречило правилам, которые требовали, чтобы число делегатов, поддерживающих данного соискателя, было строго пропорционально числу голосов, поданных за него на праймериз. Каждый точно знал, за кого должен голосовать, потому что прежде чем баллотироваться все подписывали соответствующий документ. Трамп оказался в Миннесоте на последнем месте. Именно поэтому в зале, где проходила Конвенция, делегации Миннесоты выделили самые неудобные места, а гостиница, в которую её поселили, находилась дальше всего от Квикен Арены (8).
На страничке фэйсбук возникла бурная дискуссия и, когда спор перешёл границы вежливости, в него вмешался руководитель делегации, Роберт Макферан. Он напомнил, что пока не приняты новые правила, все обязаны выполнять существующие, что главная цель – победить Хилари и все должны сосредоточиться именно на этом, что при сложившейся ситуации Трамп имеет наилучшие шансы. Если Конвенция номинирует кого-нибудь другого, Трамп может создать независимую партию и всё равно будет баллотироваться, но это откроет Хилари дорогу в Белый дом. Те же, кому очень хочется подискутировать, могут поспорить о том, в какой одежде появиться в Кливленде, потому что один из спонсоров партии – хозяин трикотажной фабрики – готов подарить всем членам делегации Миннесоты майки и брюки. Он лишь не знает, что на них лучше изобразить.
Внимание делегатов сразу же переключилось на бесплатную форму. Каждый считал себя знатоком и захотел внести в дискуссию свои пять копеек. Даже те, кто был настроен против Трампа, на время забыли о политике и стали обсуждать, какой из символов Миннесоты лучше всего изобразить на майке – гагару, рыбу, сосну, или карту штата. Кто-то предложил провести голосование, в результате которого карта и гагара набрали одинаковое число голосов, после чего решено было изобразить на майке то и другое, одно сзади, другое спереди. Когда, наконец, всё было согласовано, хозяин фабрики прислал длинное письмо с извинениями за то, что не может выполнить обещание. Совет директоров его компании подсчитал, что политические пожертвования фирмы в этом году превысили разрешённый уровень.
Роберт Макферан в ответном письме выразил спонсору глубокую благодарность и отметил, что идея у него была хорошей, намерения похвальными и очень жалко, что их не удалось осуществить, а Игорь понял, что председатель всё это выдумал для того, чтобы разрядить обстановку.
***
Из Миннесоты в Кливленд был всего один прямой рейс и поскольку организаторы предложили всем членам делегации приехать накануне начала Конвенции, в аэропорту Игорь рассчитывал встретить своих коллег. Увидев Сана Нгуена, он подошёл к нему и поздоровался.
Разговор очень скоро коснулся детей и их политических взглядов. Тема была весьма болезненной для обоих и они так увлеклись, что чуть не прозевали посадку. Проходя к своему месту по самолёту, Игорь увидел Катлин. Она сидела в первом классе. Кресло её было откинуто, и она дремала. Место рядом с ней пустовало.
Когда самолёт взлетел и разрешили отстегнуть ремни, Игорь подошёл к Катлин, поздоровался и спросил:
–Здесь свободно?
–Да, – ответила она, – это место моего мужа. Он не смог полететь из-за срочных дел.
Игорь сел рядом. Почти тот час же к ним подошла стюардесса и сказала, что если он хочет остаться в первом классе, придётся доплатить $1000. Ноткин внутренне выругался, но, натянув на лицо улыбку, бодрым тоном ответил, что за удовольствие сидеть рядом с такой женщиной готов заплатить и больше, однако в данный момент у него финансовый цейтнот и он вынужден вернуться к себе.
Катлин понимающе улыбнулась.
В гостинице им выдали целый пакет подарков, среди которых были майка и бейсбольная шапочка с утверждением, что Трамп вновь сделает Америку великой. Кроме того они получили беджик-пропуск во дворец рок-н-ролла, куда делегатов должны были повезти на специальном автобусе. Время отправления автобуса подобрали так, чтобы Миннесотцы, прибывшие в Кливленд прямым рейсом, успели разместиться в гостинице и принять душ.
В автобусе Игорь сел рядом с Катлин и по дороге признался ей, что знает всего двух американских рок-звёзд: Элвиса Пресли и Пита Сигера.
–Для человека, приехавшего из-за железного занавеса это неплохо, – ответила она, – я постараюсь углубить ваши знания по истории джаза. Ведь это моя специальность, в университете я изучала свободные искусства.
–А чем занимаетесь теперь?
–Работаю реалтором.
Во дворце на каждой площадке играл оркестр, который старался заглушить все остальные и через несколько минут, вынимая из кармана беруши, Игорь сказал, – для меня это слишком громко, к тому же я больше привык к классической музыке.
–Я тоже, – сказала Катлин и также достала из сумочки беруши.
Игорь хмыкнул, и они некоторое время ходили по залам, останавливаясь около стендов и читая подписи под фотографиями и вещами знаменитостей. Впечатлениями они обменивались только с помощью мимики и взглядов, а когда им обоим это надоело, вышли на улицу и отправились гулять по набережной. Катлин рассказывала ему о звёздах американского джаза, то и дело перескакивая на воспоминания о школе и университете. К автобусной остановке они подошли, когда уже совсем стемнело. На безоблачном небе светились большие, яркие звёзды и полная луна.
–Красота-то какая, – сказал Игорь, – хотите, я вам почитаю Пушкина.
–А кто это?
–Русский поэт.
–Я же ничего не пойму.
–Поймёте. Он расставлял слова в таком порядке, что они льются, как музыка.
–Ну, что ж, сыграйте мне вашу музыку, – согласилась Катлин, и он прочёл.
Я ехал к вам, живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Осеребрял мой бег ретивый...
–А теперь переведите, – попросила она. Он секунду подумал и сказал, что в стихотворении описывается состояние мужчины, который будучи уже в очень зрелом возрасте, влюбился в молодую женщину и боится признаваться ей, чтобы не получить отказ.
–Много вы знаете стихов? – спросила Катлин.
–Да, я в молодости работал экскурсоводом.
–У вас, наверно, были романтические приключения?
–Конечно, – ответил Игорь, – и рассказал байку, которую в своё время как раз и придумал для того, чтобы ускорить победный финал этих приключений. Звучала она так.
Директору гостиницы, в которой должна была остановиться группа туристов, понравилась женщина-экскурсовод, и он обещал дать хорошие номера всем туристам, если она ответит ему взаимностью. Был он толстый плешивый коротышка, никакой симпатии у неё не вызывал и она рассказала о его предложении старшему группы, а тот – всем остальным. Экскурсанты не только не стали её уговаривать, но чуть не размазали неудавшегося Казанову по стенке и незадачливый ухажёр вынужден был вызвать милицию. Стражи порядка были его приятелями, и в их присутствии он заявил, что в данный момент свободных мест нет, но поскольку сейчас уже поздно, он может выдать путешественникам матрасы и положить их в помещении строящегося крытого бассейна. Фактически, бассейн уже закончен, но строители не успели убрать инвентарь, так что место для ночлега осталось только на дне.
Выбора у туристов не было, и они согласились. Разложив еду, привезённую из дома, они скоро её уничтожили вместе со спиртным, которое предназначалось на все три дня путешествия. После этого, уже в гораздо лучшем настроении, они легли спать.
А на следующее утро рабочие пустили в бассейн воду.
Когда Игорь замолчал, обозначив конец истории, Катлин сказала:
–Это фантазия на тему "Пышки" Мопассана.
–Да, – согласился Игорь, и у него мелькнула мысль, что, скорее всего, Катлин и Пушкина знает, просто она решила подурачиться и посмотреть, как он среагирует на её мнимое невежество. Во всяком случае, она единственная заметила сходство между его байкой и рассказом французского писателя. Неизвестно только, понравилась ли ей его интерпретация.
–Впрочем, это легко проверить, – решил он и, когда они вышли из автобуса, сказал, – давайте продолжим вечер у меня в номере.
–Прямо так сразу? – спросила она.
–Ну, если хотите, можно сначала зайти в бар.
Там уже сидело несколько человек из их делегации, в том числе и Мария с мужем. Она сразу же пригласила Игоря и Катлин за свой столик и спросила:
–Вы идёте на фильм "Клинтоновская Америка"?
–Нет, – почти хором ответили оба.
–Почему, – удивилась Мария, – это же очень интересно. Там будет автор сценария. Он в своё время отсидел за то, что не согласился сотрудничать с Хилари, а в фильме собрал редкие материалы из истории демократической партии. Это полезно знать любому человеку.
–Я заранее согласен со всем, что он покажет, – ответил Игорь, – но смотреть не пойду, – а когда Мария заказала очередной бокал вина, обнял Катлин и прошептал ей в ухо, – скорее всего, это обычная пропаганда. Там наверняка будут показывать, какие демократы плохие и какая Хилари ведьма.
Катлин кивнула, а Мария, отпив глоток от вновь наполненного бокала и переводя взгляд с Игоря на Катлин, спросила:
–Вы супруги?
–Да, – ответил он, – только от разных супругов.
Мария улыбнулась и незаметно ему подмигнула, а её муж стал рассказывать, что приехал в Кливленд, как гость, поэтому ему дали место на третьем ярусе и он будет наблюдать за всем происходящим с высоты птичьего полёта, а вот на съезде Республиканской партии Миннесоты он был в основном зале.
–Значит, вы должны помнить мою речь, – сказал Игорь.
–Там было столько соискателей, что мне некогда было слушать, – ответил Боб, – к тому же я раздавал флаеры. Они обошлись мне в копеечку, но я не жалею, потому что сделал их как положено – с цветной фотографией Марии и с перечислением всех её заслуг. Мария наверняка вам их показывала и я думаю, вы согласитесь, что они были самыми лучшими.
–Там было столько разных флаеров, что я уже не помню, как выглядел ваш, – ответил Игорь, – к тому же, я готовился к своей речи.
–У нас в этом году годовщина свадьбы, – продолжал Боб, не обратив внимания на насмешку, – и я подарил Марии уникальный плащ, сделанный по её рисунку.
–Новое платье королевы?
–Да, – кивнул он, – завтра Мария его оденет.
–Завтра у нас очень напряжённый день, – заметила Катлин, – и я хочу отдохнуть.
Пожелав всем спокойной ночи, она незаметно сунула Игорю в руку свою визитку, на которой был написан номер её комнаты. Мария проводила её оценивающим взглядом, потом повернулась к Игорю и вновь ему подмигнула. Он тоже хотел раскланяться, но Боб схватил его за рукав и стал рассказывать, о том, что видел в музее славы рок-н-ролла.
–Завидует он мне, что ли, – подумал Игорь, – или решил взять на себя роль офицера полиции нравов.
Подождав, пока Боб сделает паузу, Игорь встал, кивнул Марии, пожал руку Бобу и направился в номер Катлин.
***
Такого удовольствия от близости с женщиной он давно не получал. Ему было приятно слышать её голос, вдыхать запах её тела, касаться её кожи. Что-то похожее он испытывал по отношению к жене много лет назад и когда Катлин пошла в ванную, он не мог заставить себя встать и одеться.
Вернувшись, Катлин сказала, – я завтра с утра поеду к своим родственникам, они хотят провести со мной все три дня. Я их еле убедила, что ночевать должна здесь. Но это и хорошо, потому что нас никто не будет видеть вместе.
Блаженное состояние Игоря мгновенно улетучилось. Конечно, с точки зрения здравого смысла это правильно, поговорить они могут и в гостиничном номере, но ему-то этого мало.
–Хорошо, – сказал он таким тоном, что она рассмеялась.
–Не обижайся, Игорь, – она притянула его к себе и обняла, – так будет лучше для нас обоих.
Он вновь почувствовал всё её тело, аромат её дыхания и, ответив на поцелуй, ощутил необычный прилив сил и второй раз за эту ночь взял реванш у своей двадцатилетней праведной жизни в Америке.
На следующий день во время завтрака Мария, работавшая всю предыдущую неделю в комиссии по выработке законов, сказала, что, несмотря на все её протесты, восемь штатов внесут предложение изменить правила и разрешить в первом же туре голосовать "по совести" в надежде, что съезд номинирует Теда Круза. Миннесота вынуждена будет к ним присоединиться, потому что на праймериз штата победил Круз. Руководитель делегации, Роберт Макферан, был явно недоволен. Он напомнил, что в прошлом, когда наш штат шёл против течения, партия не давала ему денег на местные выборы. Теперь вероятность победы Круза минимальна, а шанс нажить неприятности велик и лучше было бы сидеть тихо.
Игорь подумал, что правильно поступил, взяв самоотвод, когда ему предложили войти в эту комиссию. В политических играх он был неискушён, тайн Мадридского двора не знал и мог бы попасть в очень неприятное положение. Из брифинга и краткого обмена мнениями, последовавшего за ним, он понял лишь, что комиссия подаст организаторам Конвенции заявку на изменение правил.
После завтрака автобус доставил их к первой зоне секьюрити. Ко всеобщему удивлению никаких демонстраций не было. После предъявления беджиков делегаты по специальному тротуару, огороженному высоким забором из металлической сетки, подошли к границе второй зоны. Там очередь разбилась на десяток маленьких очередей, которые вели в палатки с кондиционером, где все должны были пройти такую же проверку, как в аэропортах. Только после неё их пропустили к Арене.
Арена представляла собой крытый стадион, на котором вместо хоккейного поля был партер с местами для делегатов, в центре – сцена, а над ней и сбоку экраны разной величины.
Во втором ярусе находились места дублёров, в третьем – гостей. Делегаты имели право пройти на все ярусы, дублёры только на второй и третий, а гости – только к себе, на галёрку. В общем, всё расписано, как в ортодоксальной синагоге, с той только разницей, что здесь при входе в каждый сектор контролёры внимательно проверяли беджик, на котором было указано место.
В начале заседания группа ветеранов внесла Американский флаг, затем все произнесли клятву верности, а потом хор исполнил гимн Америки. Благословил съезд раввин Ари Волф.
После этого ведущий объявил, что в президиум поступила заявка от девяти штатов, требующая изменить правила и разрешить всем делегатам в первом же туре голосовать "по совести". Он предложил тем, кто "за" новые правила сказать ДА, кто против – НЕТ. И те и другие так громко прокричали своё мнение, что Игорь не мог понять, кого больше, а ведущий, стукнув молотком по подиуму, объявил, что большинство против.
Тут же поднялся невообразимый шум, свист и топанье. Игорь наблюдал всё это впервые, и у него мелькнула мысль, что недаром в Английском парламенте противоборствующие партии сидели по разные стороны прохода, который был сделан гораздо шире, чем длина пики рыцарей. Таким образом, в старые добрые времена избегали ненужного кровопролития. Отголоски этого правила сохранились и по сей день: на заседания запрещалось приносить острые и тяжёлые предметы, появляться с большими сумками, кинокамерами, фотоаппаратами и штативами для селфи.
Недовольство в начале Конвенции – дело обычное. Всегда есть люди, мнение которых не совпадает с мнением большинства. В Кливленде таковыми были представители девяти штатов, которые хотели изменить правила. К ним присоединились и другие крикуны. Ведущий не смог их успокоить и ушёл с трибуны. В зале появились сторонники Трампа и стали обрабатывать его противников. Через полчаса некоторые изменили свою позицию. Затем вновь вышел ведущий, сказал, что многие делегаты передумали, и снова предложил голосовать, потом ударом молотка возвестил, что старые правила остались в силе, решение окончательное, обжалованию не подлежит и голосовать придётся не по совести, а по закону и тут же объявил перерыв до вечера.
Игорь пошёл на второй ярус, но Катлин там не было. В этот момент его мобильный заиграл отрывок из "Кармен". Он достал телефон и увидел послание от Катлин:
–Не звони мне, я у родственников. Встретимся вечером.
В его распоряжении оказалось несколько часов – вполне достаточно, чтобы погулять по центру города, но ходить одному было скучно, и он подумал, что, скорее всего, у Катлин никаких родственников нет. Она боялась, что их увидят и не хотела неприятностей. Он и сам их не хотел, но он женат уже столько лет, что не опасался ссор на почве ревности, а она – молодая женщина, замужем за президентом крупной международной компании. Даже если она и не пылает страстью к супругу, быть его женой наверняка очень удобно.
***
Ноткин ожидал увидеть на улице протестующих, но ему повстречался лишь проповедник, который призывал всех покаяться и с надеждой смотрел на каждого прохожего. Игорь замедлил шаг. На секунду у него возникла мысль рассказать о своём прелюбодеянии священнику и, дав ему несколько долларов, приобрести индульгенцию ещё на три ночи, но встретившись с ним взглядом, он решил не богохульствовать.
Если уж станет совсем тоскливо, он затеет разговор с другими делегатами. Ведь все они мыслят, как он. Даже если они голосовали за Теда Круза, свистели и топали, не желая номинировать Трампа, всё равно серьёзных разногласий с ними у него не будет. А ведь среди них есть самые разные люди: фермеры и бизнесмены, партийные боссы и голубые воротнички, миллионеры и те, кто живёт от зарплаты до зарплаты. Многие никогда больше друг друга не увидят, но всех объединяет главное – образ мыслей.
Район, прилегающий к Арене, стал центром культурной жизни города. Его патрулировали полицейские. Они ходили группами по несколько человек и были такого роста и сложения, что невольно вызывали уважение к закону. На каждом шагу встречались люди в масках всех известных политических деятелей и с плакатами, которые этих деятелей восхваляли, осуждали, проклинали и прославляли. Игорь фотографировал всё сколько-нибудь интересное. Плакатоносители с удовольствием ему позировали, а потом, услышав его акцент, начинали расспрашивать. Завязывались минутные, ни к чему не обязывающие знакомства, которые только подтверждали его чувство – это его люди.
На улице находились большие брезентовые палатки-шатры крупных новостных агентств. Ноткин остановился около шатра CNN. Внутри, за столом несколько человек оживлённо беседовали, но из-за шума слов разобрать было нельзя. Рядом стоял оператор и переводил камеру с одного участника дискуссии на другого. Метрах в двух от отсутствующей стены палатки была протянута широкая жёлтая лента, обозначавшая границу, которую зрители не имели права пересекать. Около неё толпились люди, стремящиеся попасть в кадр. Среди них был парень с плакатом: "Не верьте либерастам". Он то и дело перебегал с место на место, иногда кидая быстрый взгляд вбок, на своего приятеля, который делал ему какие-то знаки. Продолжалось это минут пять, после чего парень с плакатом остановился. Игорь спросил, почему он бегает.
–Оператор пытается направить камеру так, чтобы мой плакат не попал в кадр, – ответил молодой человек, – но он ничего не может сделать. Мы всё утро тренировались, – парень указал на своего друга, – видите, он на i-phone смотрит прямой репортаж и показывает мне, правильно ли я держу плакат.
–Но оператор может повернуться к тебе спиной, – сказал Игорь.
–Тогда на заднем фоне будет брезентовая стена шатра, а они хотят показать, что народ их любит, они же дерьмократы. Вот я им и показываю, что демос о них думает.
–Чего ты добиваешься?
–Ничего, я делаю это для себя. Пусть видят, что не все оболванены их пропагандой.
–Не любишь ты их, – констатировал Игорь.
–А за что их любить. Они бездельников и головорезов считают несправедливо обиженными, а Трампа называют фашистом. Если завтра Трамп скажет, что надо высадить деревья по краям дороги, то они обвинят его в желании скрыть от водителей, что происходит на тротуаре. С их точки зрения все его действия преступны.
В этот момент парень с i-phone подал знак и собеседник Игоря, взяв плакат, опять начал бегать, стараясь попасть в кадр, а Ноткин подумал, что Америка сильно изменилась с тех пор, как он сюда приехал. Раньше компроматом на государственного чиновника считалось то, что няньке, сидевшей с его ребёнком, чиновник платил наличные и, тем самым, уклонялся от налогов. Такого нарушителя не допускали даже до серьёзной правительственной должности, а теперь Хилари рвётся в президенты, несмотря на то, что её деятельность расследует ФБР.
Часть III.
Вечернее заседание началось гораздо спокойнее. Поначалу Игорь слушал всех выступающих. Они, как и следовало ожидать, говорили об ошибках демократов и достижениях республиканцев. Многие постоянно напоминали о том, что мы живём в очень неспокойном мире, где террористы постоянно кого-то взрывают, бандиты устраивают погромы, а нелегалы получают дотацию, которую оплачивают американские налогоплательщики. При всём этом демократы утверждают, что они помогают униженным и оскорблённым и хотя ситуация не идеальна, это лучшее, что можно сделать.
–Нет, – возражали ораторы, – это лучшее, что они могут сделать.
Это были типичные речи представителей партии, стремящейся к власти. В общем, всё было предсказуемо. Именно поэтому последние пару месяцев Игорь и телевизор включал только для того, чтобы узнать новости, а анализы и комментарии старался не слушать, тем более что в зависимости от агентства, которое эти новости передавало, было заранее известно, кого назначат козлом отпущения.
Чтобы хоть немного отвлечься, он вышел в фойе и чуть не наскочил на тележку с разноцветными майками, которую толкала красиво одетая девушка.
–Что это? – спросил он.
–Подарки делегатам, – приветливо улыбнулась она, – но прежде, чем получить их, вы должны записать в журнал своё имя и ответить на несколько вопросов.
Игорь взял майку и приложил её к груди. Оператор направил на него камеру, а девушка спросила:
–Что вам особенно нравится на Конвенции?
–Ваши подарки, – сострил он и только тут обратил внимание, что на майке изображён портрет Никсона, а подпись гласит: "Спасибо Сталину за то, что он разрушил Берлинскую стену".
–Это ошибка, – сказал он, – стену разрушили при Горбачёве, а Сталин здесь вообще не причём.
–Мы проверяем, хорошо ли люди знают историю. Вы знаете, – констатировала девушка и покатила коляску дальше.
В этот момент к Игорю подошёл мужчина и сказал:
–Я хочу вас предупредить, что это люди Колбера (9), их цель – выставить республиканцев в дурацком виде. Вас они, может, и не будут показывать, потому что вы уличили их в шельмовстве, а, может, и наоборот, перекрутят всё и выставят шутом гороховым. С них станется. Имейте это ввиду.
Игорь догнал девушку, отдал ей майку и попросил оператора вырезать только что снятые кадры, а тот ответил, что это очень сложный процесс, который занимает много времени. Сейчас ему некогда, но потом он обязательно выполнит просьбу Игоря. Пока же, в виде компенсации за неудобство, может дать ему ещё одну майку, другого цвета и с другой, не менее абсурдной надписью.
Игорь не на шутку расстроился. Шоу Колбера транслировалось по всей Америке, и теперь этот клоун мог сделать его посмешищем целой страны. И чёрт его дёрнул выйти из зала. Ведь прежде, чем поехать в Кливленд, он торжественно обещал руководству сидеть на Конвенции от звонка до звонка. Не сдержал слово и поплатился. Это его Бог наказал, лучше бы оставался на своём месте и слушал. Или не слушал, а думал о чём-нибудь своём. Ему не привыкать, он научился этому в Советском Союзе, когда его, беспартийного, обязывали ходить на открытые партсобрания, на которых должны были присутствовать все, а не только члены КПСС.
Как только Игорь вернулся в зал, Мария сказала:
–Вы прозевали самое интересное.
–Что? – автоматически спросил он, хотя мысли его были заняты фантазией на тему "Как бы я отлупил Колбера, если бы встретил его в тёмном углу на безлюдной улице".
–Здесь было несанкционированное выступление. К микрофону подошёл Колбер, выряженный арабским шейхом, и предложил проголосовать за резолюцию, разрешающую введение шарии в США. Мы не могли понять, что происходит, а он взял молоток, начал стучать им по подиуму и кричать "Принято, принято, принято". Только когда секьюрити стащило его со сцены, мы поняли, что ему никто не давал слова. Он, наверно, решил пошутить, но шуточка его продолжалась не больше тридцати секунд и я даже не успела его сфотографировать.
–Ах, чёрт, – в сердцах воскликнул Игорь, – обидно, что меня при этом не было. Я бы с удовольствием помог людям из секьюрити.
–Как? – спросила она.
–Дал бы Колберу несколько хороших пинков, – и Игорь рассказал ей, что произошло с ним в коридоре.
–Не беспокойтесь, – успокоила его Мария, – если вы просили вас не показывать, он вас не покажет, иначе вы сможете засудить его на несколько миллионов.
–Серьёзно?
–Конечно, мы же в Америке.
–Да-а-а, – протянул Игорь, уже не зная, так ли он хочет, чтобы эпизод с майкой вырезали.
Следующим должен был выступать Джулиани.
Многие знали, что он, будучи мэром Нью-Йорка, превратил свой город из гангстерского гнезда в процветающий мегаполис с уровнем преступности гораздо меньшим, чем в среднем по стране. Когда полицейские во время облавы застрелили бандита, оказавшего им вооружённое сопротивление, в прессе начались обвинения в жестокости полиции по отношению к меньшинствам. Джулиани опубликовал список всех преступлений убитого, что вызвало ещё большее негодование. На сей раз, мэра обвинили в расизме, поскольку убитый был чёрным. Но полицейские всех рас и цветов кожи относились к Джулиани с уважением. Они помогали ему в самых трудных ситуациях.
По его приказу они выпроводили Арафата из Линкольн-центра, куда тот пришёл вместе с другими почётными гостями, приехавшими на очередную сессию ООН. Арафат предъявил пригласительный билет и пытался сопротивляться, но Джулиани, возглавлявший группу захвата, заявил, что Арафат – террорист, виновен в смерти американцев и ему не место среди порядочных людей.
После 11 Сентября принц Саудовской Аравии Алвалид Бен Талал вместе с Джулиани посетил Ground zero. Алвалид выразил соболезнование жителям Нью-Йорка и дал мэру чек на $10.000.000, сказав, что Америка сама спровоцировала теракт, потому что помогала Израилю. Джулиани вернул чек с запиской, в которой говорилось, что он не может принять деньги от человека, оправдывающего убийц.
И вот теперь Руди Джулиани выступал с речью в поддержку Трампа. Во время его выступления на экранах пропало изображение. До этого всё работало безукоризненно: при упоминании имени Хилари, появлялись её фотографии, сделанные в моменты, о которых она предпочла бы не вспоминать. Когда говорили о Бенгази, возникали облетевшие весь мир снимки атаки террористов на Американское посольство. Если речь заходила об убийстве полицейского, то показывали его портрет в полной форме. И вдруг вместо всего этого на экранах стали возникать чёрные полосы, которые производили очень тягостное впечатление. Джулиани почувствовал это и заговорил более эмоционально. Его возбуждение передалось аудитории и при упоминании имени Клинтон соседи Игоря вскочили и начали скандировать "В тюрьму её". Игорь же продолжал сидеть, с удовлетворением думая, что не поддаётся психологическому давлению толпы.
–Ты не согласен с тем, что Хилари преступница? – спросила его Мария.
–Согласен.
–Почему же ты не хочешь, чтобы её посадили?
–Потому что тогда номинантом демократической партии станет Сандерс, а у него гораздо больше шансов против Трампа и его поддерживает молодёжь.
–Да, – с досадой согласилась она, – его сторонники хотят социализма. Они забывают про Северную Корею, Кубу и Венесуэлу, да и твою бывшую родину социализм тоже довёл до нищеты.
–Черчилль говорил, что если ты не либерал, когда тебе двадцать лет – у тебя нет сердца, если ты либерал, когда тебе больше сорока – у тебя нет мозгов, – возразил Игорь.
–Значит, у Сандерса нет мозгов, – заметила Мария.
–Это не преступление и судить его за это нельзя, а Хилари совершила столько преступлений, что ей всегда можно что-нибудь припомнить, поэтому я рад, что её не посадили.
–Пожалуй ты прав, – признала Мария.
К этому времени зал угомонился и Джулиани возобновил речь, а вскоре опять упомянул имя Клинтон. Мария, забыв разговор с Игорем, закончившийся всего несколько минут назад, вскочила и вместе с другими опять начала скандировать "В тюрьму её".
После Джулиани выступала жена Трампа – Мелания. Выглядела она прекрасно, а держала себя, как королева. Тому и другому научила её работа моделью. Тогда её фотографировали в неглиже, и Ноткин удивлялся, почему до сих пор эти снимки не сделали предметом обсуждения, но потом решил, что сторонники Клинтон поступили правильно. Ведь тогда Меланию стали бы сравнивать с шестидесятивосьмилетней Хилари, которая и в молодости красотой не блистала.
После жены Трампа слово дали отставному генералу и народ сразу же повалил из зала. Игорь последовал за большинством, но оказавшись на улице, в отличие от этого большинства, уселся напротив экрана и стал слушать речь генерала, а когда она закончилась, вернулся в зал.
И вовремя!
К микрофону направлялся чёрный пастор. Этот человек-гора только что не приплясывал по пути к подиуму а, остановившись, загремел в микрофон:
–Привет, друзья-республиканцы!
Этого оказалось достаточно, чтобы покорить зал. Было в нём что-то гипнотизирующее. Недаром он руководил большой негритянской общиной. Наверно, среди его предков были шаманы или вожди племени, а может и те, и другие. Во всяком случае, он говорил, как прирождённый лидер. Он осуждал тех, кто хочет разделить жителей Америки по цвету кожи. Прямо он не называл организацию "чёрная жизнь важна" (10) расистской, но заявил, что жизнь любого человека важна. Чёрного и белого, латиноамериканца и китайца.
