Текст книги "Искатель. 2011. Выпуск №11"
Автор книги: Владимир Лебедев
Соавторы: Сергей Саканский,Андрей Марков,Елена Болотова,Наталья Смехачева
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Он ушел. Странно, почему он ушел? Что я ему сделаю? И не ругались, а он ушел. Четыре дня, как его нет. Господи, но почему? И куда он мог уйти? К любовнице? Ни у друзей, ни у родителей его нет. А им хоть бы что. Даже не волнуются. Интересно, почему? Может быть, они знают то, чего не знаю я? И на работе никто – ничего. Человек пропал, а им хоть бы что. Чудеса…
Нина Васильева перевернулась на другой бок. Она никак не могла уснуть от терзавших ее мыслей. Четыре дня назад пропал ее муж. Она встала с кровати и подошла к зеркалу. Она была еще недурна собой, ей было всего тридцать два. Мог ли он променять ее на другую женщину? В принципе, мог, но, наверное, сказал бы об этом. А так ушел на работу"… все. Как канул. Нина вернулась на кровать, села. В квартире было прохладно. Без него. Осенью всегда так, отопление еще не дали. У них не было детей, но они предполагались.
А теперь – все. Где она найдет еще такого мужа? Она снова встала, посмотрела на ставший никчемным телефон. Куда звонить, кому? В милиции ее и слушать не стали, сказали: «авось вернется». А он вот не возвращается, ни авось, ни просто так.
«Завтра же пойду к частному детективу», – решила она и, приняв снотворное, легла и укрыла себя одеялом.
* * *
Я сидел в офисе и ничего не делал. Ничего. Совершенно. Маша, моя законная супруга, находилась сейчас в больнице. И мне ничего не хотелось делать. Без нее все валилось из рук, все дела встали. Наше детективное агентство продолжало функционировать, но уже еле-еле. Да и как оно могло функционировать, если все мои мысли уходили сразу в сторону, как только я невольно кидал взгляд на ее фотографию в красивой блестящей рамке, стоявшую на моем полированном столе. Там, в глубине полировки, она была тоже, только перевернутое изображение.
Тут звякнул колокольчик. Я встрепенулся и выглянул из своего кабинета. В приемной, где обычно сидела Маша, появилась эффектная брюнетка. Про таких говорят "ноги от ушей". А грудь у нее сильно выпирала из-под бархатной кофточки. Слегка удивившись, я вошел в приемную. Она увидела меня и улыбнулась. Улыбка ее походила на улыбку Чеширского кота – такая же масленая.
– Что вам угодно? – спросил я, невольно любуясь вошедшей женщиной.
Она, понимая, что действует на мужчин завораживающе, сказала:
– Простите, детективное агентство – это вы?
– Мы. То есть пока один я. На входе висит табличка. Разве вы не видели?
– Вот поэтому я и зашла к вам. У меня пропал муж. Четыре дня назад. Совсем, и нигде его нет. Помогите найти, а? Я заплачу. Сколько скажете. Но мне без него ну никак.
Я слегка оторопел.
– Садитесь, пожалуйста. Чай, кофе? Я понимаю, что разговор у нас будет длинный.
Она села в кресло для посетителей и грациозно закинула ногу на ногу. Какие это были ноги! Если бы я не был женат… Тьфу, пронеси нелегкая.
– Если можно, кофе. А можно, я еще и покурю?
– Курите.
Я включил чайник, достал баночку "Лянтико" – любимый кофе моей Маши. Насыпал его в две чашечки.
– Вам с сахаром или без?
– А сливки у вас есть? – Женщина выпустила облачко дыма.
– В Греции все есть. – Я достал из холодильника сливки, налил в ее чашечку. – Давайте сначала познакомимся.
– Ой, простите, я не представилась. Нина. Васильева. Отчество нужно?
– Не обязательно. А я…
– Я знаю, кто вы. Мне вас рекомендовали. Если бы не это, я бы к вам не пришла. – Она вздернула свой прекрасный носик.
Тут чайник щелкнул выключившейся кнопкой. Я взял его, налил нам кипятку в чашечки.
– Так куда же делся ваш муж? Как вы считаете?
– Не знаю. Он ушел на работу и больше не пришел.
– А кто у нас муж?
– Он директор. Финансовый. Но это не главный директор, вы же понимаете.
– А при чем здесь?..
– Ну, он человек наемный, если вас будет интересовать вопрос денег. Я думаю, что деньги тут ни при чем.
– А что при чем?
Ухоженными, наманикюренными пальчиками она взяла чашечку и сделала глоток. Потом со вкусом затянулась сигаретой. Видно было, что ей это нравится.
– Я думаю, он к любовнице ушел. От меня.
– От вас? Я бы не ушел.
– А вы женаты?
Я показал кольцо на пальце.
– Ясно.
– А почему вы думаете, что он ушел именно к другой женщине? – Я тоже сделал глоток кофе. Вкус у него был слегка горьковатый, как раз такой, какой нравился Маше. Господи, но почему я думаю только о ней?
– Ну и кто ваша соперница? Вы ее знаете?
– Нет, но догадываюсь. Но может быть, я и ошибаюсь. Найдите его, а? Я заплачу пять тысяч долларов. А хотите семь. Только найдите.
– Сколько лет вы замужем за ним? И как его зовут?
– Женаты мы два года, а зовут его Михаил. Михаил Петрович, естественно Васильев. Детей у нас нет. Пока. Или…
– Никаких или. – Я глотнул кофе и поднялся. – Мы найдем его. То есть я. Мой компаньон сейчас в больнице, – неожиданно для самого себя сказал я. Разве это могло интересовать Нину Васильеву?
– Вот две тысячи, остальные я отдам, когда вы найдете моего мужа. Живого или… мертвого.
– Вы все же не отвергаете и такую возможность?
Она промолчала и допила кофе.
– Жарко у вас. У нас в квартире холодно. – Она достала деньги, положила на стол. – Ну, я пойду?
– Подождите, а где же он работал? Работает?
– Фирма "Два кита". Вот адрес. А тут все мои координаты. – Она достала бумажки и положила на стол. – Родители его живут в другом городе, но они говорят, что его у них нет. Друзей я тоже всех обошла – никто его эти четыре дня не видел.
– В милицию вы обращались?
– Да. Там сказали подождать. А чего ждать, я не знаю. Нет мужа. – Она всхлипнула, и на глазах у нее появились слезы. Только этого мне не хватало.
– Подождите, не плачьте. Может быть, он найдется. Живой и невредимый.
– Дай бог. – Она вытерла рукой глаза и улыбнулась.
Когда дверь за ней закрылась, я сел за стол и посмотрел на оставленные ею бумаги с ее координатами и адресом фирмы, где трудился ее муж. Почему-то мне показалось, что именно оттуда надо начинать розыск ее супруга. На фотографии, которую она мне оставила, Васильев выглядел ухоженным и добрым. Весь его образ лучился каким-то светом. И как можно убить такого человека? Почему-то именно эта мысль сразу приходит в голову, когда говорят, что человек пропал. Еще его могли похитить инопланетяне или, на худой конец, спецслужбы иностранных разведок. Но финансовый директор "Двух китов", небольшой фирмы "по производству товаров для дома", как было написано на визитке, вряд ли бы их заинтересовал. А если этот "светящийся счастьем" мужчина действительно ушел к другой женщине? Тогда он поступил не благородно, не сказав об этом жене, нормальные "мужики" так не поступают. Я вспомнил, как один мой товарищ, еще когда я работал в наших доблестных органах внутренних дел, ушел выносить мусор. Зимой, в домашних тапочках, тренчиках и майке, и не возвращался домой целую неделю. Жена с ног сбилась, разыскивая его, а оказалось, что он "зависал" у любовницы, которая жила этажом ниже. Ох, и досталось же потом этому товарищу, когда супруга узнала, куда он пропал. А "застукала" она его со своим ведром с мусором, только уже выходящего из другой квартиры…
Но на Васильева, судя по фотографии, это было не похоже. Или похоже? Я еще раз внимательно вгляделся в его лицо. Потом перевел взгляд на его руки. А в руках финансовый директор держал курительную трубку. Была она очень примечательна. Таких трубок я еще не видел. Должно быть, мастер, который делал ее, создавал трубку по индивидуальному заказу. То, что это была авторская работа, я не сомневался. Поразмышляв на темы бытия, я поехал в фирму "Два кита".
* * *
Фирма располагалась на первом этаже огромного здания из стекла и бетона. Я оставил свою машину на стоянке, где в будке мирно спал охранник, и вошел в здание. Офис фирмы начинался огромным аквариумом в центре полукруглого помещения. В нем резвились «меченосцы» и «барбусы». Дальше шло несколько филенчатых дверей – кабинеты работников фирмы. Вверху – подвесные потолки, ламинат на полу, светлые стены. А вот и секретарша за огромным столом, за ее хрупкими плечами в шикарном розовом пиджачке – кабинеты генерального директора и финансового. Видимо, дела у фирмы шли неплохо, если здесь работало столько сотрудников и была именно такая секретарша.
Она, завидев меня, улыбнулась белозубой улыбкой, которую защищали "Бленд-а-мед" и "Орбит без сахара". Хотя, на мой взгляд, если вам ровные и белые зубы изначально дарованы природой, то им никакие пасты и жвачки не нужны. Этой молодой женщине природа подарила не только великолепные зубы, но и прекрасное тело. Она встала и вышла из-за стойки. Розовая юбка в тон пиджака до колен прикрывала стройные ноги.
– Здравствуйте, что вам угодно? – спросила она.
– Я – частный детектив, моя фамилия Плетнев. Сергей Борисович. А привело меня к вам исчезновение вашего финансового директора – Михаила Петровича Васильева. Вы этого не заметили?
– Ну да, его нет на работе уже несколько дней, но я… в общем, Михаил Петрович мне не докладывается, а генеральный ничего не говорит, – девушка смутилась.
– Интересные дела. Вашего директора нет на месте уже почти неделю, и никто о нем и не вспоминает? Так, что ли?
Она пожала плечами.
– Ладно, как мне поговорить с вашим главным?
– Подождите, я доложу. Как ваша фамилия, простите?
– Плетнев. А вашего главного зовут Глеб Егорович Синичкин? – прочитал я табличку на двери.
Она опять улыбнулась ослепительной белой улыбкой и упорхнула за эту тяжелую дверь с табличкой. Не успел я разглядеть в окно то, что творилось на улице, как дверь снова открылась, и сногсшибательная, с внешностью фотомодели секретарша пригласила меня в кабинет. И почему именно таких женщин набирают в секретари? Ей бы по подиуму ходить или у фотографов позировать, а ее заставляют сидеть здесь, в душном офисе. Наверное, она тупа как пробка или. наоборот, слишком умна?
Глеб Егорович оказался низкого роста крепышом, с лысой головой на крепкой шее. Видимо, в молодости он занимался силовыми видами спорта. Одет он был в розовую рубашку, какие сейчас модны, в тон был подобран галстук внизу – светлые брюки. Он вылез ко мне навстречу из-за своего огромного стола и подошел. В его походке чувство вались основательность и напористость.
– Добрый день, – сказал он хрипло. – Чем обязан?
Поздоровавшись, я представился. А потом рассказал о цели своего визита.
– А кто вам сказал, что Васильев пропал? Да, его на работе нет уже пятый день, но мы думали, что он заболел и отлеживается дома. Лерочка, – обратился он к секретарше, – ты же звонила ему?
– Да, Глеб Егорович, – произнесла она елейно, – он сказал, что болен гриппом и поваляется в постели несколько дней.
– Вот видите. Ничего же страшного не произошло, ну, заболел человек. Все мы люди, пусть лечится.
– Да, но его жена говорит, что его нет дома!
– Ну, может, он лечится в другом месте, – генеральный улыбнулся. И его лицо стало похоже на гримасу льва перед охотой.
– Э, Лерочка, – обратился я к секретарше, – не могли бы вы оставить нас наедине с Глебом Егоровичем?
Та вопросительно посмотрела на своего начальника.
– Да-да, выйди.
Она ушла, покачивая бедрами, и тихонько затворила за собой дверь. Какие это были бедра! Вот не был бы я женат… А в это время моя Маша лежала в больнице. И мне стало стыдно. Но, переборов себя, я спросил:
– А теперь давайте начистоту. Куда мог исчезнуть ваш финансовый директор?
– Что за глупый вопрос, я же сказал, он позвонил – точнее, Лера ему позвонила – и сказал, что болен. Лечится дома. Все. А где он, я не знаю.
– И вы ни разу ему больше не звонили, не интересовались, когда он появится на работе?
– Нет, а зачем? – Глеб Егорович вернулся в свое кресло и уселся поудобнее. Мне он присесть не предложил. – Михаил Петрович мне пока не нужен. Болеет и пусть болеет, что здесь особенного?
– Но жена-то говорит, что его дома нет. Телефоны не отвечают, у родителей он не появлялся. У него есть любовница?
– Так. Я в его личную жизнь не лезу, он не лезет в мою. Откуда я знаю. Мне он про своих баб ничего не говорил.
Мы просто работали. Понимаете? Да, у нас бывают корпоративные вечеринки, но туда никого постороннего мы не приглашаем. Если человек заболел, больничного мы от него не требуем. Только эти дни ему не оплачиваются. Да, это нарушение трудового законодательства, но у нас на фирме все об этом знают и стараются не болеть. А если уж невмоготу, лежи дома и на работу не суйся. Незачем мне тут заразу разносить. Это касается всех, и Михаила Петровича тоже. Здесь я директор, а они все – наемные работники. Захочу – уволю, захочу – премию дам. Если ты работаешь честно и грамотно, будешь как сыр в масле кататься, а если хочешь болеть – хрен чего получишь. Васильев – катался, и не только в масле, а и в икре, красной, я его не обижал. Поэтому когда он сказал, что заболел, я ему ничего не сказал. Ты наши правила знаешь, лечись… Если его дома нет, значит, где-то он в другом месте. А в каком, я не знаю.
Все-таки слова генерального мне показались странными. Зачем бы это секретарше звонить финансовому директору, чтобы справиться у него о здоровье, если он сам об этом не говорит? Но я промолчал.
– Что ж, могу ли я с кем-то из ваших сотрудников поговорить о Васильеве? Может быть, они лучше вас знают, где он может быть?
– Валяйте, только вряд ли. Где директор – и где простой менеджер. Да, они друг друга знают, но вряд ли будут делиться какой-то информацией. Друзей тут у нас нет, одни коллеги.
Как и обещал Глеб Егорович, никто ничего интересного о Васильеве мне не сказал. Опросив семерых сотрудников фирмы, я понял, что зря теряю время. Других я пытать не стал и засобирался на работу. Прошел еще раз мимо очаровашки-секретарши и выбрался на улицу. Подошел к своей машине и уже собирался сесть в ее уютный салон, как случайно мой взгляд упал на окна фирмы. И я увидел, что секретарша Лера делает мне какие-то знаки. Ничего не понимая, завел мотор и еще раз посмотрел на окна. Лера показала мне пальцем направо. Я посмотрел туда и увидел кафе через дорогу. Теперь понятно, надо будет подождать ее там. Я кивнул, потом выкрутил руль и выехал со стоянки, принадлежащей фирме "Два кита". Дремавший в будке охранник так и не вышел. И зачем набирают таких охранников? Он же проспит все царствие небесное.
* * *
В кафе было тихо и спокойно. Людей – никого. Я прошел за столик, который находился напротив витрины, сел на достаточно удобный стул. Появился официант.
– Что будете кушать? – спросил он.
– Чашку кофе, пожалуйста. Если можно, со сливками. Больше пока ничего.
Он кивнул и ушел. Я посмотрел в окно. За окном была осень. Желтые листья, пожухлая трава – увядание природы. Но было все еще тепло, хотя в домах уже включили отопление. Зачем? На улице ведь тепло. Реформы ЖКХ делаются для того, чтобы "отмыть" деньги. А как было все, так и осталось. И пьяные слесари, и "обмоченные" подъезды, которые никем не убираются, и еле теплые батареи, и сломанные лифты. Тут в кафе вошла секретарша Лера и прервала мои печальные думы. Распространяя запах дорогих духов по всему заведению, она подошла ко мне.
– Если вы заплатите мне сто долларов, я расскажу вам кое-что интересное, – сказала она, замерев напротив.
– Насколько интересное? – опешил я от такого вступления.
– Ну, например, о том, что произошло между Глебом Егоровичем и Михаилом Петровичем.
– А что между ними произошло?
– Э, нет, сначала деньги.
– Хорошо. Да вы садитесь.
Лера села, закинула ногу на ногу. Ноги ее были совершенны. Я достал деньги.
– В рублевом эквиваленте пойдет? – спросил я.
– Давайте.
Деньги тут же исчезли в ее розовом пиджачке.
– А вы что будете пить? – поинтересовалась она.
– Я заказал себе кофе со сливками, вам тоже это заказать?
– Мне лучше сок. Апельсиновый.
Официант принес мой кофе, а через минуту и сок для Леры. Когда он ушел, я сказал:
– Итак, какую информацию, которая стоит сто долларов, вы хотите мне поведать?
– Это было неделю назад. Как раз перед тем, как Михаил Петрович мне позвонил и сказал, что он болен.
– Стоп, – перебил я ее, – ваш шеф сказал, что это вы ему звонили?
– Да нет, это он сам позвонил, а потом заболел. А сейчас вы говорите, что он исчез.
– Ладно, и что же произошло до этого?
– У нас был корпоратив. И мы все ездили на природу. Глеб Егорович говорит, что так коллектив больше сплачивается.
– Интересно, что он под этим подразумевает?
– Ну, мы все вместе жарили шашлыки, пили водку, купались и все такое.
– А дальше?
– А дальше было то, что я случайно подслушала разговор между Глебом Егоровичем и Михаилом Петровичем. А говорили они, как и все мужики, о нас, о жен– шинах. И Михаил Петрович обвинял Глеба Егоровича в том, что он приставал к его жене. И, дескать, у них даже были какие-то интимные отношения. Они поругались. Глеб Егорович сказал: "Ты, Миша, идиот. Да, мне твоя жена нравится, но не настолько же, чтобы мы стали любовниками". На что Михаил Петрович кричал, что видел их целующимися. А Глеб Егорович ответил, что это было всего лишь раз и дальше этого ничего не пошло. Михаил Петрович сказал, что Глеб Егорович покойник и он убьет его своими руками. Они бы подрались, но тут кому-то из наших менеджеров стало плохо, все всполошились. Это услышали и Глеб Егорович, и Михаил Петрович. Они выбежали из леса и поспешили к парню, которому действительно стало плохо. Я тоже выбежала за ними. Мы вызвали "скорую". Пока она приехала, Глеб Егорович помог парню, у него были с собой уколы, и он сделал один этому менеджеру.
– А как его зовут?
– Василий Прохоров. Он сейчас в больнице лежит. У него камни в почках, вот и прихватило. А Глеб Егорович сделал ему обезболивающий укол. Медики потом его поблагодарили, сказали, как хорошо, что есть такой умный руководитель, который заботится о своих подчиненных.
– А что было потом?
– Ничего. Мы сели в свои машины и разъехались по домам.
– А Глеб Егорович и Михаил Петрович?
– Я думаю, тоже. Глеб Егорович сел в свою машину, а Михаил Петрович в свою. Куда они потом уехали, я не знаю, потому что я уезжала оттуда с Сережей Подольским.
– О том конфликте вы больше никому не говорили?
– Я что, дура? А потом Михаил Петрович позвонил и сказал, что заболел. Вот и все.
– А это точно он звонил?
– Я его голос хорошо знаю. Да и куда он мог пропасть? Я думаю, что это его жена что-то выдумывает. Может быть, у них с Глебом Егоровичем действительно роман, вот и хочет как-то от мужа избавиться?
Она допила свой сок и спросила:
– Ну, я пошла?
– То, что вы мне сообщили, несколько меняет дело, но не стоит ста долларов. Поэтому ответьте мне еще на один вопрос: а чем занимался Михаил Петрович в вашей фирме?
– Я всего лишь секретарь, многих вещей не знаю. Все вопросы в основном решал Глеб Егорович, а Михаил Петрович лишь изредка появлялся в офисе, и после этого в фирме дела начинали идти лучше. Зарплата повышалась. Но через четыре-пять месяцев ее опять вообще могли не выплачивать. В нашей фирме, видимо, не все зависело от Глеба Егоровича. А потом опять шли хорошие деньги.
– Вас это не настораживало?
– Ну, тому может быть много причин, всякие кризисы, неоплата счетов нашими партнерами, могли быть другие какие-то причины. "Товары для дома", конечно, нужны, но и без них можно обойтись, ведь так?
Я согласился. Когда она ушла, я допил свой кофе и решил, что не мешало бы нам встретиться с женой Михаила Петровича еще раз.
* * *
– Нина, – обратился я к ней по телефону, – нам необходимо поговорить.
– А вы что-то уже узнали? – Голос ее был напряжен.
– Кое-что узнал, но нам надо уточнить кое-какие детали.
– Хорошо, я согласна, подъезжайте ко мне часикам к восьми вечера. Адрес свой я вам написала.
Она отключила телефон. Прекрасно, подумал я, успею заскочить к Маше – проведать ее.
По дороге в больницу я заехал на рынок, купил фруктов. Оранжевые апельсины и зеленые яблоки. Маша их любит.
В больнице, как всегда, пахло лекарствами и было полно народу. Я позвонил жене по телефону, и через некоторое время она спустилась в просторный холл.
– Привет, – улыбнулась она, и вся моя усталость, накопившаяся за это время, мгновенно улетучилась.
– Привет. Ну, как ты тут? – Мы сели на длинный диван, на котором уже сидели больные и пришедшие их навестить родственники или друзья:
– Лечат. Врач говорит, все будет нормально. Скоро выпишут. А как твои дела? Судя по тому, как ты возбужден, ты снова взялся за какое-то дело?
– Ну, возбужден я по другому поводу. – Я обнял и поцеловал жену. Она засмеялась. – А дело я действительно веду.
– И что на этот раз?
– Пропал муж. К нам пришла женщина, которая говорит, что ее муж пропал. И нет его уже несколько дней. Ни на работе он не появлялся, ни у родителей. Версия с любовницей, может быть, и имеет место, но я думаю, он бы сказал об этом жене.
– Почему ты так уверен в этом?
– Не тот человек.
– Но ты же его совсем не знаешь, как ты можешь судить об этом?
– Ну, я так думаю. Вот, кстати, его фотография, посмотри. Не знаком?
Маша посмотрела на Михаила Петровича Васильева.
– Интересный дяденька. Он кто?
– Финансовый директор фирмы "Два кита". Достаточно преуспевающей, надо сказать, фирмы.
– А что это у него в руке?
– Трубка. Курительная трубка. Она, кстати, тоже привлекла мое внимание. Таких трубок я еще пока не видел. Оригинальная, да?
– Оригинальная.
– Стоп! – я чуть не подскочил на диване.
– Ты что?
– Так я уже видел сегодня подобную трубку. Я заезжал к нему на работу, разговаривал с его сослуживцами. И у одного из менеджеров на столе лежала она.
– Может быть, это похожая трубка. Откуда ты знаешь, мало ли их таких по всему миру?
– Нет, такую не перепутаешь ни с какой. Ладно, мы это выясним. Сегодня вечером я еду встречаться с его женой.
– Быстроты. Мужа нет всего несколько дней, а ты уже к его жене бежишь, пока своя лежит в больнице.
Я обнял Машу.
– Да шучу я, шучу, – она отстранилась. – И что ты будешь делать, если трубки действительно нет на месте?
– Установлю слежку за этим менеджером.
– Оригинальное решение. А если он ни при чем?
– Установлю "жучок" в его кабинете, у меня есть. Послушаю, о чем он говорит. Если он ни при чем, значит, копать придется в другом месте. Но что-то мне говорит, что он тут как раз при чем. Только зачем он эту трубку с собой таскает? Так ему понравилась?
– Копатель ты мой. – Маша прислонилась ко мне. – Ладно, давай мои фрукты и езжай к жене финансового директора. Она красивая?
– Красивее тебя никого нет, – я поцеловал ее в щеку.
А мимо нас проходили посетители, больные, медсестры, дежурные врачи. И была в этом хаотичном хождении какая-то своя закономерность. Почему-то говорить о том, что Михаила Петровича Васильева нет уже на этой земле и его труп где-то закопан или лежит на дне реки, нам не хотелось.
* * *
Я подъехал по указанному адресу. Вылез из машины. Квартира Васильевых находилась в многоэтажном доме-башне, недавно выстроенном. Дом был красивый, с огромными окнами и большими балконами под стеклом. Я вошел в подъезд. За стойкой сидел охранник в пятнистом комбинезоне.
– Вы к кому? – спросил он равнодушно.
– К Васильевой, квартира двадцать один. Фамилия моя Плетнев.
– Сейчас я посмотрю в списке. Если вы есть, то, пожалуйста, сюда, а если нет, надо будет позвонить.
Охранник стал листать какую-то тетрадь, а я оглядел холл. Я даже и не знал, что элитные многоквартирные дома могут так выглядеть. Здесь было как в музее. Кругом лепнина, на полу плитка, в стороне от огромного лифта находился кожаный диван для посетителей. Рядом с диваном в огромном горшке росла диффенбахия. Точно такая, но поменьше во много раз, росла у нас с Машей дома. Удивительное растение. Здесь ей было просторно, и поэтому она вымахала, словно пальма, до самого потолка.
– Сергей Борисович? – наконец оторвался от тетрадки охранник. – Вы в списке. Вот, сюда, в лифт, седьмой этаж.
Он вышел из-за стойки, нажал на кнопку лифта. Двери его разъехались, и я вошел внутрь. В лифте было светло и просторно и пахло чем-то приятным. Мне показалось, что я оказался внутри у огромного животного. Стены лифта были отделаны деревом, а справа находилось огромное зеркало. Не было здесь ни надписей, ни отодранных алюминиевых уголков, которыми оснащены лифты в подъездах обычных многоэтажек. На седьмом этаже лифт подмигнул мне зеленой кнопкой, двери вновь раскрылись, и я оказался на площадке, где располагались три квартиры. Я подошел к нужной, нажал на кнопку домофона. Дверь открылась почти сразу же. Меня ждали.
– Проходите, пожалуйста, – мило улыбаясь, сказала Нина Васильева.
Я вошел и в громадном коридоре даже растерялся. Нина была одета в голубенький халатик и такие же тапочки. Ее безупречные ноги вновь привлекли мое внимание. Встряхнув головой, я посмотрел женщине в лицо.
– Разувайтесь. Обувь можете оставить здесь, ее никто не украдет.
Я скинул ботинки и пошел вслед за хозяйкой в глубь квартиры. Квартира была великолепна. Дорогая мебель дополняла удачный интерьер. Видно было, что тут поработали дизайнеры. Она провела меня в зал, села в мягкое кожаное кресло и спросила:
– Вам чай, кофе или что покрепче?
Я наконец обрел дар речи:
– Я за рулем. Если можно, чайку.
– Красный, черный, зеленый, белый, желтый, с бергамотом, лимоном?
– Все равно. Я не гурман.
Она грациозно поднялась и вышла из зала. Я не мог представить ее на кухне с чашками и чайником. Эта женщина была создана для любви или чего-то еще высокого, а тут такая проза…
Но она вошла через некоторое время, обдав меня волной дорогих духов и запахом хорошего чая. На подносе она несла две кружки, сахар и конфеты.
– Я налила нам Дунтин Би Ло Чунь, что в переводе с китайского означает "Изумрудные спирали весны". Вы не против? Это элитный зеленый чай. Привезен из Китая. Итак, о чем же вы хотели со мной поговорить?
Я отхлебнул чаю и, отметив про себя вкус напитка, произнес:
– Я побывал на фирме, где работал ваш муж. Первый вопрос. Каковы ваши отношения с директором фирмы? Только, если можно, честно.
Я думал, что она обидится и выльет мне в лицо кружку ароматного "Дунтина", но женщина лишь слегка опустила глаза, а потом вновь их подняла и спокойно ответила:
– Никаких. А что, до вас дошли слухи, будто бы мы с ним… были любовниками?
– Да.
– О, я догадываюсь, откуда ветер дует. Но вам скажу, как на исповеди. У нас с ним ничего не было и не будет. Да, муж ревновал меня к нему, но вы сравните моего мужа и Глеба
Егоровича. Могла бы я стать его любовницей? Да и ради чего?
– Ради денег, например?
– Ради денег? Пожалуй, да, но меня они сейчас совсем не интересуют. Видите, живем мы не плохо. Я бы даже сказала, хорошо, а что еще нужно? Да, мой муж не олигарх, ну и что? Зато он очень хороший человек и любит меня.
"Ее слова бы да в уши многим женщинам, которые "пилят" своих мужей за низкую зарплату или мечтают выйти замуж за "денежный мешок", – подумал я.
– Хорошо, оставим эту тему, если вы, конечно, мне не лжете. Второй вопрос: как вы считаете, могли ваш муж исчезнуть, ну, хотя бы для того, чтобы скрыться от органов правосудия?
– А что он натворил? Вам стало что-то известно?
– Нет, но на фирме говорят, что в некоторой степени именно от него зависело, получат сотрудники фирмы деньги или нет.
– Ну и что же здесь удивительного? Он же финансовый директор.
– Я хотел сказать, что не мог ли он с этими финансами куда-то… скрыться.
– Вы пейте чай, пейте. Он вам не понравился?
Я кивнул.
– Понравился, но вы не ответили.
– Я не знаю. – Нина отвернулась. – Он не такой человек. Да и если бы он захотел это сделать, то, я думаю, сказал бы мне об этом.
– Вы так ему доверяете?
– Ну да.
– Вы святая женщина. Сейчас никто никому не доверяет, даже родственники и родители. А уж муж и жена "хоть и одна сатана", но порой жизни у них, даже в семье, – разные. Человек сам по себе одинок и может надеяться только на себя.
– Вы это специально говорите?
Я посмотрел на эту безупречно красивую женщину. Или она обманывает меня, или действительно так сильно любит своего мужа. Я не верил, что ТАКИЕ женщины могут ТАК любить.
– Хорошо, еще один вопрос. Ваш муж курил трубку?
– Он не только курил, он их собирал.
– Вы можете показать мне его коллекцию и именно вот эту трубку?
Я достал фотографию, которую совсем недавно дала мне Нина Васильева.
Она вгляделась в мужа, что-то прикинула в уме и сказала:
– Коллекция находится в его кабинете. А именно эта трубка была его любимой. Она изготовлена еще в восемнадцатом веке. Это очень дорогой эксклюзив. И он хранил ее как зеницу ока. Трубка лежала у него отдельно, в ящичке. Пойдемте посмотрим.
Мы вошли в просторный кабинет, выполненный в зеленом цвете. На столе из дуба лежал лэптоп. На стене висели громадные картины импрессионистов. В резном секретере под стеклом находилась коллекция трубок Михаила Петровича Васильева. Трубки были самые разные: коричневые и черные, даже белые, выполненные из дерева или морской пеньки, глины и фарфора, и даже из камня. О каждой из них коллекционер мог бы говорить часами, но они не интересовали меня. Нина вытащила отдельный ящичек.
– Здесь он хранил свою любимицу, – сказала она и открыла крышку ящичка. Внутри было пусто. Нина озабоченно посмотрела на меня. – Ее нет. Куда же она могла деться?
– Кажется, я знаю куда, – ответил я.
* * *
На следующий день я подъехал к офису, где работал пропавший финансовый директор с самой обычной фамилией Васильев. С собой я прихватил прослушивающее устройство, так называемый «жучок». Оставив машину на стоянке, я, минуя охранника, вошел в офис фирмы «Два кита». Но в приемную к генеральному директору я не пошел, а ринулся сразу в кабинет менеджера, у которого накануне видел курительную трубку Васильева. В том, что это именно его трубка, я уже, после вчерашнего визита к Нине Васильевой, почти не сомневался. Я открыл дверь кабинета и вошел внутрь.
– Здравствуйте, – поздоровался я с находящимися в кабинете служащими фирмы. Один из них стоял ко мне спиной и что-то усердно втолковывал второму, который мне и был нужен. Стоявший мужчина обернулся.
– А, это снова вы? – произнес он. – Что вам угодно?
– Извините, э…
– Лев Борисович.
– Да, Лев Борисович, нам необходимо поговорить с вашим коллегой с глазу на глаз.
– Не понял. Я в своем кабинете уже стал лишним?
– Попрошу вас оставить нас одних. Дело срочное и важное.
Лев Борисович улыбнулся и, пожав плечами, вышел из кабинета.
– Итак, – я подошел к столу, за которым сидел оставшийся в кабинете менеджер. Вчера на его столе я видел табачную трубку, ну очень похожую на курительную трубку Васильева, – будем отпираться или правду говорить?
Менеджер – Олег Мязин, так было написано на его бейдже, – напрягся.
– Какую правду? О чем вы и что, собственно, происходит?
– Вчера я спрашивал вас об исчезнувшем финансовом директоре Васильеве. Я уверен, что вы знаете, где он.
