Текст книги "Вперёд в прошлое(СИ)"

Автор книги: Владимир Вейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4. Песочница

Возвращались мы со встречи в четвертом часу ночи. Транспорта почти не было, кроме такси, снующих между железнодорожным вокзалом и аэропортом. Оксана даже не спрашивала, куда я веду ее. Но мы шли через весь город к моему дому.

У Текинского базара ночной сторож подарил нам небольшую, но пряно пахнущую дыню. За то, что я весело поприветствовал его: 'А-асалям-айлекум, яшули! (Здравствуте, дедушка)'.

'Рахмат, рахмат! (Спасибо, спасибо)' – и весело побежали к остановке на скамейку, где я разломал дыню руками, так чтобы Оксана могла ее есть своим аккуратненьким изящным ротиком. Дыня была очень вкусной.

Так в прекрасном настроении людей, обретших друг друга, мы пришли в наш дворик. Все окна были темны, но открыты настежь. Я знал, что многие спят полностью обнаженными. А некоторые, спасаясь от теплового удара, с вечера укутываются во влажные простыни.

Во время одного небольшого подземного толчка, а землетрясения здесь происходят примерно так же часто, как в средних широтах проходит дождь или снег с градом, повыскакивали под утро все, кто сходу сообразил, какая опасность нависла над городом и их домом. В возбуждении никто сначала не обращал внимания друг на друга, кто был в чем, а кто совершенно без ничего, а после, когда страх поулегся, поднялся хохот. Соседи, указывая друг на друга, закатывались в нервном припадочном смехе...

Мы сели на скамейку у песочницы, где днем возилась малышня. Сначала Оксана попробовала покататься на качелях, но когда конструкция заскрипела от моих мощных толчков, пришлось на лету выхватить девушку. Мы оба свалились в эту песочницу и закатились от смеха.

Тотчас же из окна деда Равиля послышался крик его жены Сони-апа на адаптированном русском языке:

– Люди спать! Чего шуметь! Брысь!

Мы прыснули от этих несогласованных между собой слов и кошачьего отпугивания.

– Ты знаешь, Вов, – сказала Оксана, положив голову мне на грудь, ведь мы так и остались сидеть на еще теплом песке, – сейчас хочу оказаться далеко-далеко отсюда! Только вместе с тобой!

– В Москве?

– Не знаю, я была каждый год у родителей, им дали хорошую квартиру в Бабушкинском районе, но все время отказывалась перебираться к ним. – Она отстранилась и посмотрела мне в глаза. – Наверное, я боялась в Москве встретить другого...

Господи, ну кто еще даст тебе такую верность!

И здесь я таинственно, но с воодушевлением быстрого исполнения задуманного спросил:

– А давай очутимся в Москве, и немедленно?

– Ты побежишь заказывать билеты?

– У меня есть другой способ, только не смейся и отнесись к этому серьезно, у меня есть машина, которая может перенести нас в любую точку земли в любое время...

– 'Синяя птица' американского гонщика? – слегка усмехнулась Оксана.

– Нет же! Я предлагаю тебе сесть в машину времени!

– Воображаемую? Что ж, давай, помечтаем!

– Да нет же. Она здесь, рядом в гараже!

– В гараже?

Впервые за этот вечер Оксана как-то отчужденно отстранилась от меня и попыталась встать с земли:

– Ты все фантазируешь, Степанов? – Вот уже назвала меня по фамилии, вместо укороченного, наполненной лаской имени. – Я знаю, ты пописывал рассказы...

Я помог ей подняться и стал разглядывать свои руки.

– Вов, что происходит? Ты что, все это время играл в поддавашки со мной? Признайся в этом, и закончим этот спектакль! Где ты, наконец, сейчас?

Она с тоской посмотрела на небо, которое не могло спасти от моей глупости.

– Сейчас, как никогда я очень серьезен...

– Невероятно!– Оксана не выдержала, вскочила, топнула ногой по земле. – Если ты сейчас немедленно не покажешь эту свою штуку, хотя бы какую-нибудь ржавую бочку, то я тотчас же улечу в Ташкент и выйду замуж за первого попавшегося!

– Хорошо, – неожиданно мной овладела апатия, а что я можно услышать при упоминании о машине времени, и указал на скамейку, – садись и послушай, пожалуйста, одну сказку! Подожди улетать, а потом я сбегаю домой за ключами от этой штуки.

– Но ведь это все невозможно! – Оксана все-таки быстро взяла себя в руки. – Только вчера я прилетела сюда, думая только о тебе. Выходит, я окончательно потеряла голову?

– Как и я потерял ее в прошлом году, – вздохнул я. – Запустил машину и, наделал дел.

Я стал рассказывать о своем полете в 2006 год. Затем, увлекшись желанием освободить душу от переживаний, говорил о Джанет и Майке, показывая рукой на окно, где находилась квартира Майки и Курбана. Обещал показать телефон-мобильник, и саму Майку, которая снова была в положении...

Оксана слушать умела, а когда рассказ завершился, у нее прояснилось лицо.

– Дурачок! И ты все это время казнил себя, даже... если...это плод твоей фантазии. В твоем рассказе ряд неверных выводов, из всей этой, ну пусть, пока, вымышленной истории.

– Да, но...

– Никаких но! Я дочь специалиста-аналитика. Итак, Майя снова беременна. По твоему рассказу она должна родить летом. Сейчас конец мая. Затем будут июнь и июль.

– Постой, – воскликнул я, – ты хочешь сказать, что я встретил там, в будущем еще не родившуюся Джанет?

– Уже горячее. Спросил ли ты ее там, в твоем предполагаемом будущем, сколько ей точно лет?

– Ну, как-то...

– А затем ты рассказал Майе о встрече с ее дочерью, и она поверила тебе?

– Нет.

– Но имя, названное тобой, запомнила...

– Подожди, подожди! – Во мне вспыхнула надежда на то, что ни в чьей смерти я не виноват. Что ничего, по сути дела, не изменилось. И если вернуться опять в то время, я увижу Джанет, которую...

– Да, – словно читала мои мысли Оксана, – родится девочка по имени Джанет, на английский манер. А знаешь почему?

Я смотрел на Оксану широко раскрытыми глазами: вот это железная логика!

– А потому, что здесь не принято называть следующих детей именами ранее умерших. Но, чтобы как-то сохранить память о них, живым иногда дают чуть искаженное имя. Получилось Janet. Красиво!

– Майка может так назвать! Она очень мечтательная и независимая... Значит, почти целый год я жил с чувством вины, которую не заслуживал?

– В жизни так бывает, – как-то мудро заметила Оксана. – У тебя был экзамен на ответственность.

– Оксана, давай сразу же проверим твои выводы? Не заглянуть ли нам в август и посмотреть, кто будет в колыбели Майи?

– А разве мы еще не договорились, что это лишь твоя фантазия?

– Сейчас все увидишь, потерпи немного...

Глава 5. Вдвоём в машине

Я открыл замки от гостюхинского гаража, про хозяина которого говорили, что он уехал на Север заработать на новую машину, дом из жженого кирпича и дачу. И осторожно ввел девушку в темноту гаража. Его металлические стены уже остыли от дневной жары.

Я включил свет, который замерцал двадцатипятиваттовой лампочкой, ввернутой в патрон на коротком проводе в центре гаража. Старый москвич потерял свой красный цвет под толстым слоем пыли.

– Это не мой гараж, – предупредил я, закрываясь изнутри на мощную задвижку. – Хозяина нет уже почти три года. Он улетел, и я не знаю где он.

Оксана с любопытством наблюдала за моими действиями. Она знала, что у меня дома мама, а здесь машина, сиденья. И, наверное, простила бы мой вымысел о машине времени, если бы та стала поводом оказаться нам наедине. И, не поехала бы в аэропорт за билетом на самолет.

Но я потянул ее дальше, в закуток с изломанной тенью.

– Иди ко мне, здесь нам будет удобно.

Девушка снова пристально посмотрела на меня, вероятно, не понимая, чем можно заниматься между пыльной машиной и стеной гаража, но, увидев, что я протянул ей руку, решительно схватилась за нее, и, к своему изумлению, была втянута в нечто, имеющее необозримое пространство.

Как только я закрыл створку модуля, зажегся мягкий свет, при котором стало видно внутреннее устройство. Хотя табло с указанием действующего времени и табло с нулями, разделенными по годам, месяцам, дням и времени суток, светились, подтверждая готовность к работе.

– Это и есть машина времени, – сказал я Оксане, которая не сводила глаз с пульта управления, – точнее, мы находимся в модуле. Он уже сам внепространственен, потому что здесь, при желании, можно играть в футбол. Не знаю, может быть, он каким-то образом уменьшает нас, но это все из очень далекого будущего, где побывал Гостюхин, хозяин этого гаража, доктор академии наук ТССР...

Оксана попробовала на прочность подлокотники удобных кресел.

– Какие они удобные и широкие, а ведь гараж не очень большой. Значит...

Я торжествующе глядел на девушку:

– Ты готова отправиться?

– Готова? Но разве это не безумие? Хотя...– ее взгляд выдал все-таки неожиданное волнение от мысли, давно угнетающей ее, – разве не безумие то, что мы живем такой жизнью, когда все врут друг другу, а, собравшись, дружно поднимают руки... за это же вранье!

Прямо скажу, антипартийная речь! Антисоветская!

Оксана прислонила свою голову к моему плечу. И чуть глухим голосом призналась:

– Я впервые в жизни не знаю, что делать.

Затем она встала и шагнула резко в сторону задней стены гаража, что могла бы выйти, если бы та была призрачной. Сделала еще шаг, и еще... Она по земным понятиям уже должна быть в метрах трех за гаражом.

– Значит, ты ничего не придумал? – крикнула она оттуда. – Значит, я усомнилась в тебе?

Оксана встряхнула пышными волосами, ее глаза, огромные карие глаза смотрели с любовью и одновременно с какой-то решимостью.

Она отступила еще 'за гараж' на шаг. И оттуда крикнула:

– Я люблю тебя!

Ее голос сорвался от волнения, и она тихо добавила:

– Я люблю тебя до слез... в сердце!

Я сорвался с кресла и побежал к ней. Поднял ее на руки. Легкую и необыкновенно честную девушку! И затараторил:

– Я был слеп. Теперь могу понять, с кем идти в жизни, на кого смотреть с бесконечным обожанием и благодарностью! Ну, что, начнем наше путешествие?

– Иди, бери штурвал!

Но это только слова. На самом деле мы упоительно долго стояли обнявшись. Я чувствовал, как ее сердце бьется в унисон с моим...

А затем мы вернулись в свои кресла, я набрал все то же 27 июля 2006 года. Затем нажал кнопку предварительной команды. На табло рядом с часами высветилось два варианта вхождения в будущее. Одно немедленное, а второе с задержкой во вневременье. И остановился на втором. Машина лишь чуть вздрогнула и зависла над землей.

Включилась необыкновенно мелодичная и красивая музыка. Машина времени словно приглашала нас к танцу. Мы встали и медленно стали вальсировать, словно пробуя машину как танцплощадку. Стало жарко, но с более густым полумраком. Это спровоцировало нас на избавление от одежды.

Спустя неземную минуту полностью обнаженные мы пытались чередовать танец с поцелуями, которые становились все затяжными. Надолго нас не хватило. Особенно когда машина коварно включила какую-то подсветку и мы увидели рядом прекрасную большую кровать. Уж она точно заняла бы весь гараж соседа. Не разжимая объятий, мы рухнули на эту кровать.

Мир за пределами модуля терпеливо ждал нашего насыщения друг другом, а машина времени подыгрывала этому миру.

Часть третья

Глава 1. Вневременье

Я открыл глаза и увидел перед Оксану. Она гладила мои волосы, ее взгляд был наполнен нежностью. Я поцеловал ее, и мы сели на край кровати, или тахты, изобретатель сделал это лежбище чем-то универсальным, обхватив друг друга за талии, и стали смотреть вниз на город, погруженный в предутреннюю темноту, который и не думал просыпаться. Вообще, снаружи время не двигалось.

– Что там: вечер или новая глубокая ночь? – спросила Оксана.

– Утро в самом разгаре. – Я посмотрел на часы, показывающие время за бортом модуля. Было 10 часов 37 минут. – Но у нас свое безвременье.

– Это когда ничего не движется?

– Жизнь в наших телах идет своим чередом. А машина времени сейчас как брошенный камень посреди бурной горной речушки. Он лежит, а вода только обтекает его. И все. Если не добавить, что мы с тобой находимся в этом 'камне'.

– Но ведь это невозможно! Как все это удивительно! Есть от чего потерять голову!

Я взял ее лицо в руки и нежно поцеловал в трепетные, ищущие ласки губы.

– В прошлом году я тоже потерял голову, – сказал я. – Запустил машину и вот наделал дел. Но только не сейчас. Сейчас все на месте и будем делать всё вместе.

– Мы должны быть предельно осторожными, – шепнула Оксана. – Вот видишь, и я свыклась с тем, что нахожусь в машине времени! А почему ты решил опять побывать в будущем?

– Благодаря этому будущему мы свободны и в безопасности! – сказал я. – Давай заглянем в август и посмотрим, кто будет в колыбели Майи?

– Не стоит! Твоя машина времени – необыкновенный инструмент, но нельзя им пользоваться так эгоистично! Ты же еще не знаешь всех ее возможностей. Может быть есть какие-то запреты и ограничения.

– Я думаю, ты права. Тогда вернемся в настоящее, посмотрим на мир реальный, насладимся им, а после посмотрим, что делать дальше.

– Мальчишка, – засмеялась Оксана, – ты начитался в детстве фантастики! Но даже в такой необыкновенной ситуации нам надо жить обычной жизнью. А для этого взглянем на то, что происходит на улице.

Я встал и подошел к пульту.

Рядом с кнопкой времени запуска находился маленький флажок системы отключения зависания во времени. Как только я опустил флажок вниз, стрелки часов заняли позицию: 10 часов 39 минут 1986 года.

Глава 2. Поиск Оксаны

За модулем было также светло, как и в будущем. Солнце било бы нам в глаза, не будь затемняющего свойства корпуса машины. Это позволило нам оглядеться и определить, что мы находимся на этот раз точно над гаражом, двери которого были открыты настежь. Старый москвич Гостюхина выкатили наружу и вокруг гаража суетились люди в штатском, но с военной выправкой. По их уверенной, методичной работе, стало ясно, что они что-то ищут. Собралось еще несколько соседей. Многодетная Галина, дед Равиль со своей Соней-апа и внуком, Брызгаловы из последнего подъезда сгрудились около автомашины.

Я приспустил к ним модуль. Было слышно, о чем разговор.

– Я говорила товарищу Кадырову, – рассказывала Галина особисту, показывая на участкового милиционера, – профессор Гостюхин уехал три года назад, а нас попросил присматривать за квартирой.

– Адрес он вам оставил? – спросил ее русский в штатском. Он был выше всех ростом, но, чувствовалось, что и должность у него была не маленькой.

– Да, где-то я записывала. Я принесу...

– Ладно, это подождет, – остановил ее начальник-особист, – он показывал вам содержание гаража?

– Нет, он ни с кем и не говорил. Приедет с работы, поставит машину, запрет гараж и поднимается себе в квартиру.

– А не замечали ли вы что-нибудь необычного в его поведении?

Галина ответила, что ничего не замечала, и тотчас же спросила:

– А он что-нибудь натворил?

– Нет, – ответили ей, – на почте оказалась телеграмма, посланная Дмитрием Ивановичем до востребования на имя Степанова. Но за ней Степанов не пришел.

Было ясно, что обличенный властью человек врет. Не мог Гостюхин прислать телеграмму из другого мира. Лежала бы она там! Да и меня наша почтальонша тетя Клава под пистолетом привела бы на почту!

Что же привело сыщиков сюда?

Оказалось, что я задал вопрос вслух. Оксана ответила:

– Может это по мою душу?

В это время начальник, к которому один из штатских обратился как к Виктору Николаевичу, спросил Галину таким тоном, который как бы утверждал: 'Вы же все знаете и все помните!':

– Но ведь кто-то должен же был присматривать за машиной!

– Да, я знаю, кто с ним дружил, – неожиданно подал голос не кто иной, как сам участковый инспектор Кадыров, и перешел на ритм заученного рапорта. – Гостюхина часто видели вместе со Степановым Владимиром Борисовичем, корреспондентом 'Туркменской искры'. Этот молодой человек живет в восьмой квартире... Я уже к ним заходил. Его мать сказала, что он сегодня не ночевал, но забегал за ключами.

– Как не ночевать, – всплеснула руками Соня-апа, забыв от волнения о согласовании частей речи в предложении, – Володька рано утром здесь был с девушкой. Они смеятся у песочной ямы.

– Какой ямы?

– А вон там, где дети играют в песке... Качели катали, упали и стали сильно ха-ха!

– Как выглядела девушка?

Мы с Оксаной переглянулись.

– Точно, меня ищут? – сказала она. – Я подозревала, что мой родитель дал команду все время следить за мной. Вероятно, за нами шли еще из дома Распеваловой.

Мы прижались друг к другу. Модуль, тоже, казалось, сжался.

Глава 3. Вперёд, в неизвестность!

Безвременье... Говорят, что любовь – это полет в открытый Космос. Нам с Оксаной в буквальном смысле довелось висеть сначала на одном из промежуточных ярусов неба – в метрах тридцати над землей, и под нами был мой дом, старый дом, наполненный моим детством.

Но я уже был взрослым, познавшим женщин, пламенную любовь, а, значит, одно из главных предназначений пребывания в этом мире.

Словно боясь, что нас заметят, неосознанно стал быстро набирать высоту. Мы поднялись на десять тысяч метров, не испытывая ни недостатка кислорода, ни перепада атмосферного давления, хотя Земля стала показывать, что она круглая. Линия горизонта виделась слегка искривленной дугой.

– Достаточно? – спросил я.

Оксана только кивнула головой.

Вид на землю с такой высоты заставил нас забыть обо всем. Мы показывали пальцами, стараясь угадать, где начинается Иран и где его столица.

– А вот там, на востоке Ташкент, – неожиданно вздохнула Оксана. – У наших должен начаться рабочий день.

Конечно, надо было подняться еще выше, чтобы увидеть Ташкент, но я понимал, что забираться вверх опасно. Да и разве что увидишь! А вот как поведет себя машина времени в открытом космосе, не известно.

Но почему-то сказал:

– А вот там, на севере Москва.

– Да? Неужели Москва?

Я посмотрел на Оксану, которая ещё сильнее расцветала на глазах. Её лицо сияло счастливой улыбкой. Ну, а я, если посмотреть на меня со стороны, был похож на глупого ребенка, у которого появилась желанная вещь.

– Я немедленно хочу в Москву, – сказала Оксана, – показать тебя своим родителям. Я скучаю по ним.

– Как видишь, они, или кто-то один из них, в панике, – ответил я.

Но Оксана, казалось, не слышала меня.

– А мы можем оказаться в Москве? – спросила она, посмотрев на меня так, словно я сказочный волшебник.

– Конечно! Закрой глаза! Аб-гырым-бырым-буром, вот и твой московский дом!

– Где?

Оксана открыла глаза.

Глава 4. Шпротка

Мы находились над столицей СССР в метрах трехстах от земли. Задать программу перемещения по набору слова 'Москва' было простым, секундным делом. Но модуль не был адресным бюро. Он завис точно над политическим центром города – Кремлевским дворцом съездов.

В Москве я никогда не останавливался. Несколько раз был пролетом в аэропорту. Один раз поездом и пересадка растянулась почти на день. Тогда я провел несколько часов в метро, устал только от одного посещения ГУМа. А сейчас мы в исторической цитадели страны. Все как на открытках – дворец съездов, брусчатка площади и дорожек. Царь-колокол и Царь-пушка.

Я не удержался и спустился к пушке.

Огромное такое изделие, отлитое в желании поразить одним выстрелом весь мир. Но она не стреляла, как и обладатели ядерного оружия в наше время не решались использовать атомные и водородные бомбы.

Машина села на траву, мы вышли, держась за руки. И не успели обойти пушку, поражаясь ее размерам, как увидели бегущих в нашу сторону двух военных, которые на ходу доставали пистолеты из кобуры.

Я схватил Оксану, и мы юркнули в модуль, который мгновенно поднялся метра на три.

Караульные в звании сержантов по инерции пробежали еще несколько шагов и остановились, растерянно оглядывая местность. Один присел, предпочитая найти нас под елями, а второй подпрыгивал, думая, что мы спрятались в жерле орудия.

– Васек, – сказал подпрыгивающий лейтенант, – ты что-нибудь понял?

– Ни х..я! – отозвался Васек, приседающий. – Что за хрень. Я же видел двоих, парня и девушку. Генка, не могли же они раствориться!

– Могли! – сказал я из своего невидимого укрытия голосом заунывным и устрашающим.

Оба тотчас же взглянули наверх, и Васек не теряя времени, пальнул из своего Макарова. Модуль проглотил три пули и высыпал их на траву.

– Ой, бля, что ты делаешь!

– Нехорошо выражаться при девушках, – сказала Оксана и, прыснула.

Друзья переглянулись и с искаженными от ужаса лицами сели на камни площадки перед пушкой.

– Вот, говорила мне бабка, что здесь водится нечистая сила, – сказал Васек и перекрестился.

– Старший сержант Васек, – крикнул я, – а еще кандидат в члены партии! Безобразие! Гена, проведи с товарищем политбеседу!

– Вы что здесь расселись!

Это крикнул неизвестно откуда возникший капитан. Его подчиненные вскочили, стали приводить свою форму в порядок.

– Здесь какая-то чертовщина, – сказал я голосом сочувственным и озабоченным.

– Кто из вас чревовещает? – тоном, не сулящим ничего хорошего, спросил капитан, тоже молодой человек.

– Да это мы тут приземлились, вот ребята и засуетились, – ответил я за подчиненных капитана. – Не податься ли нам дальше, дорогая?

– Я тебя люблю, – отозвалась Оксана. – Ребята, пока! Помашите нам ручкой!

Все трое подняли в нашу сторону правые руки, чтобы прикрыть глаза от солнца, но получился как бы прощальный взмах. Было очень трогательно, и мы рванули вверх.

Оксана присела на мое кресло, которое податливо увеличилось в размерах. Девушка запустила свою руку мне в волоса, поглаживая их. Неожиданно она остановила это занятие и воскликнула:

– Вов, твоя машина удивительна!

– Да, Гостюхин постарался, привез хороший экземпляр. Наверное, из очень далекого будущего.

– Я уже к ней привыкла и я чувствую, что она стала частью нас обоих. Как друг.

Да уж, – сказал я, – то музыку включит, то кровать подсунет...

– Она же читает наши мысли!

– А все желания имеют мысли...

– Я проголодалась!

– Я тоже! Эх, сейчас бы баночку рижских шпрот! Да свежего хлеба!

Тотчас же панель управления оказалась прикрытой плоской поверхностью, на которой лежал хлеб и стояла открытая банка консервов.

При взгляде на еду у нас потекли слюнки, и стол стал заполняться самыми разнообразными яствами. Дымились чашечки с кофе, появились тарелочки с нарезанными ветчиной, колбасой и салом... Даже вилки, салфетки.

Мы быстро набили рты едой. Но после нескольких минут Оксана сказала:

– Машина нам товарищ и друг. А друг без имени – это плохо. Давай назовем машину?

– Идея хорошая. Есть предложения?

– Конечно, назовем ее Шпротка.

– Не понял. От шпроты, что ли, рыбы?

– Ну да, машина прелесть, шустрая, как шпроты живые... в воде..

– Ладно, пойдет, – я раскинул руки в приветствии и воскликнул, – нарекаем тебя, машина времени, Шпроткой! Аминь!

И мы закрепили этот акт страстным и долгим поцелуем, во время которого мне показалось, что мы находимся в подвешенном состоянии, а между нами каким-то удивительным образом втиснулась наша Шпротка.