Текст книги "Хирургия без чудес. Очерки, воспоминания"

Автор книги: Владимир Кованов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

В. В. Кованов
ХИРУРГИЯ БЕЗ ЧУДЕС
ОЧЕРКИ, ВОСПОМИНАНИЯ

Предисловие

Хирургия без чудес. Так назвал я книгу, повествующую об основных вехах длительного и тернистого пути хирургии от ремесла до крупнейших высот науки в условиях научно–технического прогресса.

Как врач–эксперименгатор, считаю своим долгом рассказать о поистине безграничных возможностях, которые открывает современный уровень развития науки и техники для совершенствования самой гуманной службы на земле – службы здоровья человека. Однако возможности эти могут стать реальностью лишь в условиях мира и тесного делового сотрудничества ученых всех стран – чем шире фронт наступления на болезни, тем вернее и быстрее придет победа над ними.

Медицина как наука никогда не была ограничена интересами какой–либо одной страны. С давних пор медики коллективно решали сложнейшие проблемы борьбы с болезнями, поддерживали друг друга, делились успехами. Человечество высоко ценило таких выдающихся ученых, как француз Л. Пастер, англичанин А. Флеминг, немец Р. Кох, американец У. Кеннон, русский И. П. Павлов. Они обогати ли науку замечательными открытиями, послужившими на благо всех народов.

В наше время хирургическая операция представляет собой очень сложный акт, для осуществления которого нужны усилия различных специалистов. В серьезных операциях на сердце или легких кроме хирургов, например, участвуют анестезиолог, не только обеспечивающий обезболивание, но и управляющий дыханием, специалисты по искусственному кровообращению, а также по регистрации электрофизиологических и биохимических изменений, происходящих в организме.

Благодаря ученым многих стран достигнуты замечательные успехи в хирургическом лечении заболеваний головного мозга, желудочно–кишечного тракта, костно–мышечного аппарата и, наконец, в самой трудной и сложной области – хирургии сердца и кровеносных сосудов. Большие перспективы в развитии этого раздела хирургии открываются в связи с внедрением в практику метода гипотермии (снижение температуры тела) и аппаратов искусственного кровообращения и дыхания.

Применение искусственного кровообращения делает возможным хирургическое лечение почти всех видов врожденных и приобретенных пороков сердца. Методы «слепых» пальцевых и инструментальных внутрисердечных манипуляций успешно дополняются операциями на открытом сердце. Хирурги стремятся осуществить не только рассечение и иссечение измененных тканей сердца, но и реконструкцию его клапанного аппарата и аорты с полным устранением сложных, комбинированных врожденных и приобретенных пороков сердца.

При пластике аорты и крупных сосудов сразу после операции хорошо приживаются и нормально функционируют синтетические протезы (из лавсана, дакрона, тефлона и нейлона). Но, к сожалению, в дальнейшем развиваются дистрофия и гиалиноз (перерождение) вновь образованного внутреннего слоя, что приводит к закупорке просвета протеза. В стенке самого протеза также происходят преобразования: меняется ее молекулярная структура, стенка как бы изнашивается, стареет. Кроме того, синтетические протезы мелких артерий и вен часто осложняются тромбозом.

Можно ли создать такой протез, который совместил бы положительные качества биологических и синтетических трансплантатов? Этот вопрос занимал многих хирургов–экспериментаторов.

В основу поисков была положена идея создания полубиологического протеза, который должен состоять из нерастворимого синтетического каркаса и растворимого биологического компонента. Были проведены многочисленные эксперименты, в результате которых удалось найти необходимую конструкцию протеза и подобрать биологический материал – коллаген, обладающий минимальной по сравнению с другими тканями антигенной активностью.

Любая операция, связанная с удалением жизненно важного органа или даже его части, не может считаться наилучшим способом лечения заболевания, поскольку она приводит к снижению сил и работоспособности человека, а нередко делает его инвалидом. Поэтому медики издавна старались найти способ, позволяющий пересадить человеку новый орган или ткань взамен пострадавших.

Сейчас советские ученые–медики разработали несколько оригинальных моделей пересадки жизненно важных органов. К ним относится пересадка сердца, почек, легких, тонкой кишки, аутопересадка конечностей, желез внутренней секреции и т. д. После детальных исследований на животных определились возможности осуществления операций по пересадке у человека. Они делаются как у нас в стране, так и за рубежом.

Совершенствование методов операций с использованием гипотермин и искусственного кровообращения позволяет по–новому подойти к вопросу аутопересадки органов. До настоящего времени практическая значимость подобных операций была относительно невелика. Между тем изолированная перфузия (промывание) органов и лечение современными хнмнотерапевтическимн препаратами злокачественных новообразований открывают новые горизонты в проблеме аутопересадки.

Современная хирургия располагает мощными средствами борьбы с инфекцией в ране, потерей крови, операционным шоком, и это позволяет более широко осуществлять пересадку органов. Уже настало время широко проводить подобные операции в клинике. В нашей стране по инициативе академика Б. В. Петровского созданы центры микрохирургии, где опытные хирурги под микроскопом соединяют тончайшего диаметра сосуды и добиваются приживления возвращенных на место конечностей, кисти, пальцев.

Новые возможности для пересадок органов и других тканей открыло использование трупной крови. Как показали многотысячные переливания трупной крови, выполненные в Институте имени Н. В. Склнфосовского, кровь скоропостижно скончавшихся людей сохраняется «живой» в течение нескольких дней и даже недель. Переливание этой крови – первый этап в осуществлении идеи гомопластики от трупов.

С биологической точки зрения переливание крови есть не что иное, как пересадка живой ткани от одного организма другому. И следовательно, в какой–то мере это поможет в решении вопросов биологической несовместимости, возникающей при пересадке органов и тканей.

Ученые ищут пути преодоления несовместимости тканей. Эта проблема в настоящее время является наиболее актуальной. Именно она обуславливает возможность осуществления успешных операций по пересадке органов.

Причиной «конфликта» между пересаженным органом и его новым хозяином является антигенная (белковая) специфичность тканей.

В исследованиях по преодолению тканевой несовместимости наметилось несколько направлений, в разработке которых участвуют биологи, фармакологи, биохимики, иммунологи, радиологи и представители других специальностей. Задача их одна – препятствовать образованию антител в ответ на внедрение в организм чужого белка. С помощью различных препаратов в последние годы удалось добиться более длительного приживления ряда органов, и прежде всего почек. Но ученым – химикам и фармакологам – предстоит еще многое сделать по совершенствованию и созданию новых химиотерапевтических препаратов, обладающих минимальной токсичностью и высокой эффективностью действия.

Перечень затрагиваемых вопросов в предисловии далеко не исчерпывает успехов, достигнутых в различных разделах хирургии, особенно в советский период.

Моя задача состоит в том, чтобы рассказать об отдельных проблемах хирургии в нашей стране и познакомить с историей хирургии, начиная с древних времен.

Выражаю благодарность своим ученикам Арутюновой В. А., Биленко М. В., Голубевой Н. П., Панкратовой С. В., Развадовскому В Д., Тельпухову В. И. за подготовку некоторых материалов для настоящей книги.

ИСТОКИ СОВРЕМЕННОЙ ХИРУРГИИ

НАЧИНАЯ С ПРЕДКОВ…

Хирургия занимает почетное место среди многих других специальностей медицины. Врачи–хирурги издавна пользуются особым доверием и расположением. Их деятельность окружена ореолом святости и геройства. Имена искусных хирургов передаются из поколения в поколение. Так было. Так есть и сегодня.

Ежедневно тысячи больных ложатся на операционный стол. Их усыпляют на короткий срок, необходимый для того, чтобы сделать операцию на пострадавшем органе и тем самым спасти жизнь. Нож хирурга способен проникнуть в самые отдаленные участки тела, осуществить необходимые вмешательства на жизненно важных органах без опасности для жизни больного.

Возможно, что с появлением новых методов и средств лечения многие хирургические заболевания будут излечиваться консервативно, без удаления поврежденных органов. Это в будущем… А сегодня идет интенсивная разработка рациональных методов хирургического лечения заболеваний органов и тканей, которые без активных действий хирурга не могут прийти в норму.

Чтобы полнее представить себе успехи современной медицины, в частности хирургии, необходимо обратиться к ее истории, начиная с древнейших времен.

Первые искусные врачи – греки – ввели в обиход названия болезней, а римляне разработали медицинскую терминологию. На этой основе утвердился международный язык медиков. Попытки создать свою национальную терминологию предпринимались во многих странах, но успеха не имели.

Основоположником научной медицины в Греции явился великий врач и мыслитель Гиппократ (460 – 377 гг. до н. э.). Его сочинения – кладезь знаний и мудрости. Гиппократ считал, что заболевание вызывается присутствием в организме человека особого болезненного начала, развивающегося в нем самом или проникающего в него извне, как, например, при чуме, которая свирепствовала в то время в Греции. Для борьбы с чумой он рекомендовал делать дезинфекцию, чтобы предупредить попадание в организм веществ, вызывающих болезнь.

Гиппократу принадлежит также идея выжидательного способа лечения, нашедшая отражение в его афоризмах: «Быть полезным больному или по крайней мере не вредить ему», «Природа излечивает болезни, а не врач».

У него мы находим и интересные высказывания о хирургии. В сочинении «Об искусстве» он говорит: «Врач – служитель искусства». В книге «De Ventis et аеrе» пишет: «Для желающих посвятить себя хирургии необходимо широко практиковаться в операциях, ибо для руки практика – лучший учитель». И тут же добавляет: «Когда же имеешь дело со скрытыми и тяжелыми болезнями, то здесь… нужно призвать на помощь размышление»[1]1
  Цит. по кн.: С. С. Юдин Образы прошлого и силуэты некоторых военно–полевых хирургов. М., Медгиз, 1944, с. 10.


[Закрыть]. Труды Гиппократа насыщены врачебной мудростью. Их следует вдумчиво изучать, так как они не потеряли своего значения и для нашего времени. «Искусный врач, прежде чем взяться за дело, – учит Гиппократ, – ожидает, пока не отдаст себе ясного отчета в свойстве страдания, и старается лечить скорее предусмотрительно, чем с безумной отвагой, скорее нежно, чем прибегая к насилию». И далее: «Когда все сделано по правилам, – пишет он, – а необходимое действие не наступает, все же лучше оставаться при однажды примененном средстве, пока не миновало то состояние, которое было вначале»[2]2
  Там же, с. 11.


[Закрыть]. Гиппократ обладал гениальной наблюдательностью, прозорливостью и изумительной интуицией. Об этом хорошо сказал выдающийся хирург нашего времени С. С. Юдин, писавший, что интуиция_ «не есть нормальный путь познания, ей обучить нельзя, а потому вести к ней и призывать – не стоит. Но отрицать ее тоже нельзя, хотя бы в искусстве, а потому допустимо восхищаться античными примерами интуиции в лице Гиппократа в области нашего врачебного искусства»[3]3
  С. С. Юдин. Образы прошлого и силуэты некоторых военно-полевых хирургов, с. 11.


[Закрыть].

Гиппократ.

Хирургия древних славян.

В течение почти двух с половиной тысяч лет, прошедших со времени Гиппократа, развитие медицинской науки и хирургии шло то быстро, то замедлялось и почти останавливалось. Нередко раздавались призывы: «Назад, к Гиппократу!» И даже позднее, в 20‑х годах нашего столетия, некоторые весьма авторитетные хирурги утверждали, что «хирургия – на распутье». На это выдающийся советский хирург П. А. Герцен отвечал: «Нет, хирургия живет! Устойчив ее биотонус». Он активно выступал против догматизма и формализма в науке. И как мы видим теперь, его взгляды блестяще подтвердились. Поэтому правы сегодняшние хирурги, призывающие идти не «назад, к Гиппократу, а вперед, с Гиппократом!».

У греков и римлян времен Гиппократа хирургия достигла высокого уровня развития. Первым хирургом считался Хирон – учитель Асклепия (Эскулапа). Имена выдающихся хирургов Герофила и Эразистрата были известны далеко за пределами Греции. Согласно преданиям, они столь ревностно относились к анатомическим исследованиям, что даже производили вскрытия живых преступников.

Как свидетельствуют различные источники, у наших предков – древних славян и скифов – хирургия также существовала. Торговые связи между скифами и греками положительно сказывались на развитии медицины, в том числе хирургии. Имена скифских врачей Абариса, Анархасиса, Томсариса – признанных знатоков своего дела – были хорошо известны в Греции. Скифские врачи–хирурги, как это видно, например, на орнаменте золотой вазы из кургана Куль—Оба (V в. до н. э.), участвуя в многочисленных военных походах, оказывали помощь раненым. Они удаляли костные осколки, накладывали шины на поврежденные конечности, лечили гнойные раны, производили трепанацию черепа.

Позднее, в период Великого переселения славян на север, в связи с экономическим ослаблением государства пришли в упадок медицинские знания, в том числе и в области хирургии. Тормозом для дальнейшего развития медицины явилась тесная ее связь с церковью, проповедовавшей суеверия. Знахари и монахи Древней Руси верили в мнимые силы, изгоняющие «злой дух», считали заболевания проявлением порчи, действием дурного глаза, прибегали к заговорам, молебнам. Суеверия приводили к нелепым приемам «лечения» больных, и в результате они часто погибали. Попы же объясняли их смерть греховностью человека и вмешательством дьявола. Церковные деятели всех стран вели жестокую борьбу с прогрессивными материалистическими взглядами.

«Изгнание злого духа».

Так, в 1553 году в Женеве был объявлен колдуном и еретиком М. Сервет, которому принадлежит заслуга открытия легочного кровообращения. По приказу Ж. Кальвина он был заживо сожжен на костре.

В средние века практическая хирургия не относилась к медицине. Хирурги были ремесленниками и составляли особое сословие, имевшее свой устав, герб и своих святых патронов – покровителей этого ремесла. Во Франции их общество называлось «Братство святого Косьмы». По преданию, святой Косьма умел хорошо лечить раны. Хирурги не обучались в специальных школах, а поступали к опытному учителю. Ученик постоянно сопровождал его во время посещении больных, носил инструменты, перевязочный материал, мази и помогал при операциях и перевязках больных. Накопив необходимый опыт, ученик держал экзамен, его принимали в члены братства, и он начинал самостоятельную работу.

Наиболее увлеченные ученики занимались самообразованием– изучали анатомию, хирургическую патологию, технику операций. Некоторые из них становились видными врачами–хирургами. Например, выдающийся французский хирург Амбруаз Паре (1509? – 1590). С горечью и сожалением он вспоминал: «Моя бедная юность не была просвещена изучением латинского языка». Многие хирурги–ремесленники кочевали по стране, стремясь попасть на ярмарки, где обычно скапливалось много народу. На площади или постоялом дворе хирург раскидывал палатку и принимал больных. Пробыв некоторое время в одном городе, складывал свое имущество и переезжал в другой, нередко оставляя оперированных больных на произвол судьбы.

Хирургия была также делом цирюльников, банщиков и даже палачей. Хирургическая репутация палачей стояла высоко. Им приходилось вправлять вывихи и лечить раны, полученные при пытках. Известны факты, когда личным хирургом короля и всего королевства был палач.

Амбруаз Паре.

В деревнях имелись хирурги–кузнецы и коновалы, лечившие не только лошадей, но и людей. Нередко врачеванием занимались вовсе невежественные люди с преступным прошлым. Такие «лекари» только калечили людей и вымогали деньги. Существовала даже особая подпольная область хирургии – украденных нищими детей перекупали и превращали в причудливых уродов, на которых в то время был большой спрос в Европе. Об этих «компрачикосах», как их называли в Испании и во Франции, рассказал В. Гюго в романе «Человек, который смеется».

Подобная практика существовала и в допетровской Руси. С этим злом пытались вести борьбу – царь Федор Алексеевич, например, издал указ, в котором говорилось, что надо «отбирать у нищих и помещать в приюты ребят, которых с улиц крадут, руки и ноги ломают и на улицы кладут, чтобы люди умилялись и больше милостыню давали».

С глубокой древности нож является главным инструментом хирурга. Изменялись его форма, размеры, металл, из которого он изготовлен, но сохранилось основное назначение – рассекать ткани. Инструменты заимствовались в быту. Знаменитый хирург А. Паре, например, вынужден был однажды извлекать у герцога Гиза обломок копья, застрявший в черепных костях позади ушной раковины, с помощью кузнечных клещей, так как обычными хирургическими инструментами это сделать не удавалось. Ухватив клещами торчащий конец копья, А. Паре уперся в герцога ногой и с трудом вытащил обломок. «Хотя метод лечения был жесток, – писал он, – но раненый оказался вынослив и выздоровел». Если наконечник стрелы уходил глубоко в тело, иногда поступали так: несколько человек пригибали к земле молодое дерево, и хирург привязывал к его верхушке торчащий из раны конец, затем дерево отпускали, и оно вырывало стрелу. Последствия такой операции бывали более тяжелыми, чем само ранение. Прибегали и к самострелу: с помощью рукоятки натягивали тетеву лука, прикрепляли к ней торчащий конец стрелы и, удерживая тело раненого, отпускали тетеву.

Хирург–цирюльник.

Отсасывание гноя из абсцесса или гнойной полости производилось с помощью бычьего рога. Хирург делал прокол в соответствующем месте и плотно прижимал к коже бычий рог широким концом. Потом через небольшое отверстие узкого конца рога отсасывал воздух, тем самым извлекая гной. Можно назвать и другие подобные приемы, которыми пользовались хирурги в прошлом. Многие из них сами конструировали и изготавливали инструменты. Позднее их стали делать оружейные мастера, а затем – на специальных заводах. Крупнейшие ученые–хирурги XIX века И. В. Буяльский и Н. И. Пирогов принимали непосредственное участие в работе инструментально–хирургического завода в Петербурге. По словам Н. И. Пирогова, он стал техническим директором завода «с целю улучшения как внешних, так и внутренних качеств инструмента». Он добивался того, чтобы инструменты в достаточном количестве поступали в медицинские учреждения армии и крупные больницы городов. По признанию военного министерства, снабжение хирургическими инструментами производилось «своевременно и в полном количестве», причем они были наилучшего качества, «не заставляли желать ничего лучшего».

«Удаление стрелы».

В настоящее время производством медицинских инструментов занимается особая отрасль промышленности, располагающая конструкторскими бюро, заводами и специальными научно–исследовательскими институтами. Узкая специализация в хирургии вызвала необходимость создания различных инструментов с учетом патологии и физиологии оперируемого органа. Специальный хирургический инструментарий применяется при операциях глаза, уха, черепа, живота, таза, грудной клетки, конечностей и, особенно, при операциях на сердце и кровеносных сосудах. Но все эти достижения относятся уже к нашему времени, ко второй половине XX века.

А несколько веков назад хирурги, как мы уже говорили, не имели специального инструментария, да и врачами не назывались.

В период экономического расцвета Киева, а затем Новгорода хирургическое дело становится своеобразным промыслом. Так же, как и в Европе, лекари–хирурги за определенную плату помогали больным прямо на городских площадях. В Киевской Руси врачи, знакомые с достижениями медицины того времени, успешно занимались лечебной практикой, а также оказывали помощь раненым во время сражений. В летописях упоминаются искусные врачи Петр Сирианин, Иоан Смер, который был направлен князем Владимиром в Грецию и Египет для совершенствования в медицине.

Кровопускание – средство от соблазна.

В Киевской Руси и Новгороде русские и иностранные врачи лечили преимущественно знатных бояр и богатых феодалов, приезжая к ним в поместье. Позднее, когда Российское государство с центром в Москве стало развиваться экономически, росло и укреплялось феодально–крепостническое хозяйство, увеличивалось городское население, возникла необходимость расширить медицинское обслуживание. В городах появлялись частные врачи и аптекари. Правда, их услугами в первую очередь пользовались зажиточные горожане – торговцы, бояре.

Вместе с гем тяжелые войны, которые пришлось вести в XVII веке Российскому государству против иноземных захватчиков, заставили царское правительство направлять врачей на обслуживание армии.

Медицинское дело в армии было поставлено плохо, это сказывалось на лечении раненых и предупреждении инфекционных заболеваний, в то время как концентрация войск приводила к развитию эпидемий. Так, в 1605 году при осаде г. Кромы, где находились полки Лжедмитрия, в русской армии от дизентерии погибло несколько тысяч человек. В связи с этим русское правительство вынуждено было принять меры по укреплению медицинской службы армии.

Военные врачи XVII века лечили огнестрельные повреждения преимущественно консервативно – покоем, припарками, согревающими компрессами, но делали и операции – удаляли пули, костные осколки при остеомиелитах, иногда ампутировали конечности.

Для ран применялись различные пластыри, мази, орошение ран отварами кореньев и трав, нередко прибегали к кровопусканиям, считая, что многие болезни связаны с затруднением кровообращения.

Кровопускание было известно с глубокой древности. В средние века монахи искали в нем средство уберечь себя от соблазна. Кроме того, думали предупредить «порчу крови». Этот «метод лечения» в то время применялся без чувства меры: кровь, как говорили, лилась рекой. В Павии, например, существовал обычай во время церковных праздников на площади пускать кровь всем собравшимся богомольцам. Кровопускание стало считаться едва ли не панацеей от всех заболеваний. Хирурги не спешили перевязывать раны, надеясь, что чем больше раненый потеряет крови, тем скорее поправится. Кровопускание широко применялось вплоть до XVIII – начала XIX века. Но лишь в начале XX века этому древнейшему терапевтическому вмешательству дали научное обоснование и более точно очертили показания к его применению.

В целях профилактики и лечения цинги в армии использовали вино, уксус, перец и другие пряные вещества, заготавливали патоку из шиповника.

В армии, особенно в наемных частях, и в крупных городах на службе находились иностранные врачи. Например, Софья Палеолог, жена Ивана III, привезла с собой известного врача из Рима, а царь просил у австрийского императора «лекаря доброго, который бы ведом был на внутренние болезни и на раны». В то время у царя на службе уже состояли два итальянских врача – Антон Немчина и Леон Жндовин. Оба они были казнены за то, что не исцелили заболевших царевичей.

Рядовые врачи, поступавшие на службу в армию, готовились в лекарских школах, куда принимали детей иностранцев, живших в России, и русских, знавших латынь. Обучались в школе небольшими группами у опытных врачей, без определенной системы. Главным образом изучали методы лечения, приготовления лекарств и симптомы болезней. Сведения по анатомии и физиологии базировались на приблизительных знаниях костного скелета и больших органов – сердца, желудка, печени, легких, почек.

Тем не менее во второй половине XVII века в области военной медицины в России был сделан шаг вперед, выразившийся в упорядочении медико–санитарной службы, создании временных госпиталей.

Весьма значительные изменения в экономическом и культурном положении России произошли в «XV111 веке. По инициативе Петра I стали усиленно развиваться промышленные предприятия, перестраивалась армия, вводились новые усовершенствованные виды оружия, создавался военно–морской флот, значительно расширялись торговые и культурные связи с заграницей. Петр I энергично взялся за развитие горнодобывающей промышленности, строительство металлургических и оружейных заводов для снабжения армии и усиления обороны страны. Этого требовали интересы государства. За короткий срок в России произошли преобразования, коснувшиеся многих сторон жизни, в том числе и медицинского обслуживания. По указанию Петра I открываются госпитали, лазареты, аптеки.

Петр I всемерно способствовал развитию медицины и особенно хирургии. Будучи в заграничной поездке, он сам обучился некоторым хирургическим приемам и, вернувшись в Россию, демонстрировал их: делал прокол брюшной полости при водянке, удалял зубы, присутствовал на вскрытии умерших и т. д.

Важным этапом явилось основание в 1706 году Московского генерального сухопутного госпиталя (ныне Главный военный госпиталь имени академика П. П. Бурденко). На его базе была открыта лекарская школа во главе с известным врачом–педагогом, пользовавшимся большим уважением у Петра I, Николаем Бидлоо (1669–1735).

Н. Бидлоо преподавал в лекарской школе анатомию и хирургию. Помогал ему лекарь Андрей Репкен, обучавший правилам наложения повязок, технике приготовления анатомических препаратов, вскрытию трупов. Ученики оперировали в госпитале. Некоторые операции воспроизводились в секционной на трупах. Ботанику, фармацию и фармакологию преподавал лекарь, хорошо знавший лекарственные препараты и способы их приготовления. Продолжительность обучения в школе была 7–11 лет.

Первая школа лекарей.

Главным недостатком новой школы являлось преподавание на латинском языке, затруднявшее набор русских учеников. Кроме того, не было учебников, трудно было достать бумагу для записей лекций, к тому же она дорого стоила, что делало ее недоступной для неимущих. Как свидетельствует крупный русский историк медицины Я. А. Чистович, «карандашей тогда еще не было, а они заменялись свинцовыми палочками, вытянутыми из расплющенной дроби. Гусиные перья для письма ученики собирали сами каждое лето (после успеньева дня) по берегам московских прудов и речек, где разгуливали целые стада линяющих гусей»[4]4
  Я. А. Чистович. История первых медицинских школ в России. Спб., 1883, с. 56.


[Закрыть].

Тем не менее значение московской лекарской школы очень велико: она стала первым центром систематической подготовки русских врачей. Особые заслуги в этом деле принадлежали Н. Бидлоо, почти 30 лет руководившему и московским госпиталем, и лекарской школой. Он честно и бескорыстно служил русскому народу, способствуя его просвещению. Н. Бидлоо стал выдающимся организатором учебно–медицинского дела в России.

Яростным противником его, ненавидевшим все русское, был А. де-Тейльс, впоследствии занявший место Н. Бидлоо. Он ввел свирепый режим. За малейшие проступки учащихся отправляли в солдаты, подвергали телесным наказаниям.

По образцу московской лекарской школы вскоре открылись подобные учебные заведения при Петербургских генеральных госпиталях и Кронштадтском госпитале. В них было обращено внимание на улучшение преподавания, расширение программы и увеличение штатов преподавателей. При школах имелись анатомические театры, где обучение велось на анатомических препаратах, муляжах. Кости изучались на скелете. В 1733 году, уже после смерти Петра I, лекарские школы были переименованы в медико–хирургические, а позже– в медико–хирургические училища, готовившие врачей для нужд армии. Это обстоятельство наложило свой отпечаток на характер обучения будущих врачей и выразилось в расширении их научных и практических знаний по хирургии и военной травматологии.

Однако во всех школах занятия в основном вели иностранцы, и талантливым русским врачам приходилось постоянно бороться с их засилием. Показательна в этом отношении судьба выдающегося ученого–педагога К. И. Щепина (1728–1770), который после долгих хлопот и прошений добился, наконец, назначения в Московскую медико–хирургическую школу. Он первым стал преподавать хирургию и анатомию на русском языке. По вечерам читал дополнительные лекции. В 1764 году К. И. Щепин ходатайствовал об отмене те лесных наказаний, но это ни к чему не привело. Непрекращавшиеся интриги и травля со стороны иностранцев сломили дух К. И. Щепина. Впоследствии же он был «исключен из службы с лишением права врачебной практики». Такая горькая участь постигла не одного русского ученого медика.

Лишь постепенно менялся состав учащихся и преподавателей медико–хирургических училищ. Многих русских преподавателей и профессоров направляли в зарубежные университеты, и это способствовало повышению уровня их научных знаний и улучшению методов подготовки врачей.

Первые университеты в Западной Европе были открыты в конце XII века. Обычно они состояли из 3–4 факультетов, в том числе медицинского. Однако преподавание медицины затруднялось из–за того, что вскрывать трупы долгое время запрещалось. Профессора и преподаватели вынуждены были строго подчиняться церкви, которая учила: «В каждом мертвом человеческом теле в день страшного суда снова возгорается жизнь!» Только в XVI веке некоторые университеты получили разрешение производить 1–2 раза в году вскрытие тела повешенного. Это давало будущим лекарям слишком мало знаний о строении человеческого тела, и занятия анатомией стали тайными, связанными с риском для жизни.

Против анатомов возбуждали судебное дело. Например, знаменитого ученого XVI века А. Везалия обвинили в том, что он вскрывал живого человека. Его судили, признали виновным и приговорили к смерти. Король помиловал Везалия и разрешил отправиться в Иерусалим для замаливания греха. Путешествие оказалось тяжелым и опасным, Везалий из него не вернулся…

Прошло немало времени, прежде чем был снят запрет на анатомию. Но долго еще, вплоть до половины XIX века, анатомию нередко преподавали по рисункам и «на платках», которыми имитировали положение мышц. Так было и в России.

Крупным событием явилось открытие 26 апреля 1755 года Московского университета. Медицинский факультет начал работать позднее. На нем обучалось всего 10–15 человек. Первую лекцию в сентябре 1764 года прочитал профессор анатомии, хирургии и родовспоможения И. Эразмус.

Московский университет стал центром подготовки врачей, а впоследствии – профессоров и преподавателей для новых университетов России – Казанского, Харьковского, Киевского, Дерптского.

Московскому университету было дано право присуждать ученую степень доктора медицины. Из его стен вышли такие ученые, как М. Я. Мудров, И. А. Двугубский и др., оставившие значительный след в развитии науки. Они воспитали многих талантливых русских врачей.