Текст книги "Миры под форштевнем. Операция "Цунами" (СИ)"

Автор книги: Владимир Стрельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Принцевские золотые обручи устроились повыше виконта, графа и барона. Все-же принц статусом поболее, чем маркиз или граф. Кинжалы в золоте и такие же пистолеты легли на на одну из полок.

– Ну вот, кровь не водица. – Старый барон довольно поглядел на пирамидку из золотых головных уборов. Поправил что-то, мешающее лично ему. И склонив голову, полюбовался делом рук моих. – Так и дальше действуй, внук. Нам и врагам нашим не жить на одной земле. Так что убирай их под землю.

–Да... Никифор принял Евгению и ее девушек за дочерей какой-то княгини. Это которой, и не станет ли это нам проблемой? – Вспомнил я, и решил прояснить этот вопрос. А то мало ли, княгини на дороге не валяются, а принадлежат к высшей власти, даже самые захудалые. И учитывая наше дело, нужно постараться учесть вероятные неприятности.

– Евгения? Графиня Ларина, ты имеешь в виду? Внук, привыкай говорить правильно, наше общество сословно и старомодно. – Дед задумчиво поправил на этот раз два кинжала, и золоченый "игл". Немного помедитировал на железо, кровью добытое, и повернулся ко мне. – Графиня Ларина на самом деле похожа на княгиню Леониллу Николевну, супруга князя Меншикова. Никифор из донских казаков, служил одно время под началом князя Меншикова, видал и его и Леониллу Николаевну. На самом деле, есть схожесть, и немалая. Но Меншиковы умерли бездетными, в малолетстве потомки померли. Да и что князь, что сама княгиня уже почили, царствие им небесное. – Тут старый барон перекрестился. – Хотя, если учесть экстравагантность твоей сослуживицы и ее подчиненных, которые весьма схожи с поведением молодой Леониллы Николаевны, то слухи могут пойти. Правда, княгиня светловолоса была, у графини же волос как у ворона крыло. Впрочем, дочерью она вряд ли может быть, скорее внучкой. А что? Незаконнорожденная дочка княгини, отправлена в ту же Америку, на Аляску, например. С глаз долой. Выросла, родила дочерей, кои и вернулись сюда, в сопровождении моего внука... Интересно, интересно. – Да уж. Деду конспирологом надо быть, такого напридумывает. На ровном месте вон какую теорию выдал.

После чего, вытащив из кармана часы, поторопил меня. Ибо скоро завтрак, нами же назначенный, а я еще не умылся и не переоделся.

Завтрак был прост. Рисовая молочная каша, свежий хлеб, сливочное масло, отварное мясо. Взвар из местных трав и шиповника, душистый, терпкий. И варенье... из голубики, княженики, малины. Вот уж что здесь настолько вкусное, что просто невозможно.

За столом Белс и наши гостьи разговорились, начали шутить и смеяться. Звонкие и чистые девичьи голоса летали по залу, отражаясь от старых стен, заставляя сверкать древние оконные стекла, трепетать тени в углах. Старый зал как будто повеселел, став светлее и ярче. Я краем глаза посматривал на деда, и видел как тот практически таял.

И кстати, когда я шел из своих покоев, то пару раз слышал что "барчук привел внучку княгини, Никифор говорит. Ну да, она дочку прижила, муж-то нелюбимый был. Вот и спровадили девочку в америки, а там ее дочь наш барчук-то и встретил, с двоюродными сестрами-то. Наверное, потому и уезжал, что старый барон попросил привезти". И еще что-то вроде этого.

После завтрака девушек дед отправил на конную прогулку, приказав старшему сыну Никифора, выслужившему срочку в уланском полку, ехать в сопровождении самому и взять еще троих слуг в помощники. Однако... слухи здесь у нас распостраняются со скоростью мысли, молодых парней из дворян хватает, да еще неподалеку драгунский полк расположен, в летних лагерях... ой наведут девчонки шороху-то... К Белс-то, как к вдове молодой, особо не подкатывают, вроде как она в трауре была. Но сейчас сестра свое черное сняла, в ярко-красном платье ходит. А ведь и верно. Три года прошло с тех самых пор, как она стал снова человеком. Точнее, лисой-оборотнем. И траур по своему погибшему мужу она обещала три года соблюдать, согласно семейным традициям. Так что не зря я для нее подарков привез, хоть покрасуется.

Поймав Ксению, я шепотом посоветовал ей взять в седельную суму туалетную бумагу. А то девчонки хоть и офицеры, и опыт полевых выходов у них есть, но вот со снаряжением им всегда прапорщики помогали. А выезд-то долгий будет, конные прогулки у нас утром начинаются, и заканчиваются обычно к вечеру.

Покрасневшая Лукина так же шепотом поблагодарила, и убежала в свою комнату, переодеваться.

Глядя на выезд наших красавиц, я подумал о том, что дед выпустил джина из бутылки. Ибо четыре благородные девицы в дорогой одежде для выездки модой из двадцать первого века (Белс и нашим девчонкам я покупал все в мире Путина, специально в Италию ездил, заказывал), да в конце девятнадцатого века... это атомная бомба и космическая радиация по силе воздействия отдыхают. Снос крыш у дворянства гарантирован. Кстати, чего они так? В здешних Штатах я уже видел подобные наряды, разве брюки для верховой езды у девушек не такие облегающие.

Девушки одеты и снаряжены очень дорого, сразу видно. Прекрасные лошади, на которых императорской семейке ездить не зазорно. Роскошные рединготы и фраки, дорогие шелковые рубашки, цилиндры, бриджи. Высокие кожаные сапоги для верховой езды, с серебряными шпорами. Драгоценности (буду я девчонкам, с которыми в бою побывал, мишуру сверкучую жалеть, вот уж чего набрал на развалинах миров чуть ли не полное ведро). Дорогие английские седла. Винчестеры штучной работы в седельных кобурах, очень дорогих, кстати. Их, кобуры эти, я в Штатах покупал, стоимость хорошего автомобиля за них отдал. И все настолько шокирующе, непривычно для этого века, что я даже боюсь представить себе, что будет.

– Да уж... – Дед наконец обрел дар речи. А то только и стоял, молча смотрел, как смеющиеся девушки яркой стайкой в сопровождении ошалевшей дворни выезжали со двора замка.

– Как думаешь, дед, на событие года явление наших девиц тянет? – Усмехнувшись, спросил я.

– Десятилетия, как минимум. – Старый барон пришел в себя и усмехнулся. И сильно хлопнул мне по плечу. – Спасибо, внук. Ты снова в меня жизнь вдохнул, заставил огонь в жилах ощутить. Пошли, сейчас твое начальство в каминной зале и мы подумаем, что и как нам можно устроить, чтобы в предстоящей войне победить. Потому как я тишком и молчком много чего разузнал и размыслил. И это мне не очень нравится.

Дед помолчал, потом поглядел на удаляющуюся кавалькаду.

– Может, стоило бы отдохнуть дать девушкам? Все же только приехали?

– Дед, мы с базы вышли четыре часа назад. У барышень адреналин кипит в крови, пусть немного проедутся. Развеются, перед драгунами и соседями покажутся. А мы на самом деле, поговорим. – Я вошел в каминную залу, где на тяжелом столе уже стояли заварочные чайники, кружки, чашки с сахаром и медом, пепельницы, на отдельном столе стоял самовар. Неподвижными исполинами замерли два бывших гренадера из батальона деда, которых он взял себе на службу. У деда восемь старых солдат и унтеров в замке, которые прошли с ним немало, и верит им дед безоговорочно. И они ему служат не за страх, а за совесть, готовы ради него на смерть пойти. Хоть и уже весьма возростные по здешним меркам, но очень умелые бойцы. При этом сумели подобным образом подготовить сыновей, некоторые из которых так же отслужили, и сейчас готовят внуков. Всего у деда здесь двадцать семь взрослых умелых бойцов, в замке-то. Такой вот он у меня старомодный, предпочитает иметь свою маленькую личную армию. Очень неплохо вооруженную, кстати.

Через несколько минут все собрались, и дед, как хозяин, взял первое слово.

– Господа. Или, как вас называет мой внук – товарищи. Я в курсе всех дел Евгения, и готов по мере всех своих сил помочь ему и помочь вам. Дела эти, что целый мир от гибели спасти, что здесь супостатам вломить пиздюлей – богоугодны. Если вы позволите, я вкратце вам расскажу, все что сумел узнать из газет, и ненавязчивых расспросов своих знакомых в Гельсинфорсе и Сакнт-Петербугре. Вы не возражаете, ваше превосходительство? – Дед повернулся к Жилину.

– Нет, господин барон. И если вы не возражаете, давайте по имени-отчеству. Хоть мы и фактически на служебном совещании, но давайте без чинов. – Кивнул контр-адмирал.

– Согласен, Евгений Борисович. Итак... Российская империя активно осуществляет колонизацию Маньчжурии и северо-восточных провинций Китая. Так же пытается делать это и в Корее. Причем делается это при активнейшем участии и великих князей, и самой императорской семьи. В этом так-же весьма заинтересованы крупнейшие наши промышленники и купцы, так как позволяет создать рынки сбыта для выделаных на наших заводах вещей. Вы позволите? – Дед встал, и подошел к большой доске, на которой были закреплены несколько графиков и схем, а так же большая карта Российской Империи. – Например, участие вдовствующей императрицы, которая продавливает своих ближников...

Несколько часов мы слушали из первых, так сказать, уст, политический и экономический обзор дел, касающихся дел империи на Дальнем Востоке. Вот уж не думал, что дед сумеет такой доклад подготовить, профессор Семенов вон, уже почти полный блокнот исчиркал закорючками фонетической скорописи. Четкий, ясный анализ ситуации. Молодчина дед.

– Итак, господа, как вы видите. Силы, задествованные как с нашей стороны, так и со стороны наших оппонентов, чудовищны. И мы ничего не сможем сделать, чтобы помешать конфликту между Россией и Японией. Война меж Китаем и Японией, окончившаяся победой микадо была почти полностью обнулена решением западных империй. Японцам не досталась Корея, и боюсь, что все повторится так же, как и в вашей истории. Британцы изо всех сил строят японский флот, немцы, французы, британцы вооружают японскую армию. Вооружают против нас, это яснее ясного. Япония строит у себя мощную военную промышленность, как и флотскую, так и армейскую. А у нас считают, что забросают шапками, ни нормального военного строительства не ведут на Дальнем Востоке, ни армию с флотом совершенно к войне не готовят. Отсюда, с берегов Балтики, все происходящее там, далеко на востоке империи, кажется таким мелким. Тем более, если поглядеть на корабли флота и гвардейские полки.

– Ну чтож, никто не думал, что будет легко. Благодарю вас за этой обширный и весьма познавательный доклад, господин барон. – Жилин постучал пальцами по столу, и повернулся ко мне. – Ну что же, думаю, теперь младший из баронов фон Жменевых доведет до присутствующих имеющиеся у нас возможности?

– Есть. – Я встал, и подошел к сложенным на небольшом столике комплектам документов, и принялся раздавать их присутствующим. Хорошо, что вспомнил об этом еще там, и заранее озаботился. Неделю вечерами работал в Ташкенте, хорошо, что симбиоз техник из двадцать первого и двадцать третьего веков это позволяет без проблем. Георгий мне здорово с графикой помог, сам бы я так ни за что не смог корабли, еще только строящиеся, а то и в стадии проекта находящиеся, изобразить. Пришлось бы на пальцах объяснять. Правда, если б об этом узнал мой куратор из "Смерша", то мало б не показалось, уж очень он на секретности помешан. И не колышет его, что в мой "пространственный карман" никто иной залезть не может, кроме меня и домового, который мне этот укромный уголок в доме показал. – Итак, имеющиеся возможности можно и нужно разделить на кадровые, финансовые, флотские и армейские. Отдельно идет система материального обеспечения армии и флота, но ей занимается товарищ капитан первого ранга. – Я чуть поклонился Иванову, и продолжил.– Итак, финансы. У нас есть двести семьдесят тонн триста двадцать восемь килограмм золота в слитках. Это при текущем курсе составляет примерно триста миллионов рублей.

Дед явственно присвистнул, услышав сумму. А вот остальные, к его удивлению, остались безразличны. Дед еще не сталкивался с советскими людьми, которые ворочали порой миллиардами. И при этом были совершенно равнодушны к государственым деньгам, относясь к ним как к одному из инструментов. Нет особой разницы, чем делать дело, лопатой или деньгами. Хотя, деньгами лучше, пыли меньше.

– Далее. Из кадров у нас только батальон товарища полковника, и люди товарища Семенова. Плюс наши личные возможности, и знакомства, но они весьма ограничены, в силу многих причин. Это самая главная проблема, и ее еще только предстоить решить. С материальными ресурсами армии и флота как раз наоборот, проблем нет. Товарищ маршал обещал предоставить орудия, винтовки, пулеметы в необходимых количествах, а так же транспорт. Аналитики из аппарата маршала предположили, что для обеспечения армии на Дальнем Востоке будет достаточно около полумиллиона винтовок, примерно полторы тысячи пулеметов, около тысячи орудий всех систем. Плюс примерно две тысячи грузовиков и транспортеров артсистем. Кроме того, необходима развитая система железных дорог на оперативном пространстве, но это уже дело Моисея Ароновича.

По флоту – на заводе уже строятся броненосцы. Пять береговой обороны, пять рейдеров, и пять эскадренных. За основу управляющий разум завода взял следующие корабли – "Ушаков", "Пересвет" и "Александр Второй". Но все корабли полностью пересчитаны, корпуса будут изготовлены по технологиям середины двадцатого века. То есть броня будет не навесная, а несущая. Кроме того, стали другие, намного лучшие. И потому, хоть и толщина брони не будет превышать двести миллиметров, но ее качество соответствует четыремстам миллиметрам лучшей на этот момент броне Круппа. Это позволяет нам существенно улучшить ходовые качества и артиллерию кораблей. То есть в первую очередь кораблей эскадренного боя. Эбры получают вместо одной двухорудийной башни с двенадцатидюймовками старого образца две одноорудийные башни с шестнадцатидюймовками Б-37. – Тут уже удивленно присвистнул Иванов, и покачал головой. – Так, продолжу, с вашего позволения. Так как эти установки съедают большую часть полезной боевой массы, девяти– и шестидюймовок, а так же кучи разнообразной мелочи на броненосцах нет. Только четыре башни СМ-5-1, спаренных четырехдюймовок и восемь одноствольных 90-К, калибром восемьдесят пять миллиметров. Этого достаточно, чтобы перетопить множество эсминцев и задать жару безбронным крейсерам, а с броненосными крейсерами и эскадренными броненосцами пусть разбирается главный калибр. Про броненосцы береговой обороны и рейдерские броненосцы много говорить не буду. Основное вооружение на них остается тем же самым – десятидюймовые пушки, по две в двух башнях. Только пушки с улучшенной баллистикой и повышенной живучестью, и углы возвышения увеличены до сорока градусов. Плюс на рейдерах шестидюймовки Кане заменены на Б-38, на ББО вместо стодвадцаток установлены ЗИФ-68-1 калибром сто тридцать миллиметров. Так же на броненосцах установлены 90-К, в качестве противоминного калибра, на ББО шесть, на рейдерах восемь.

Кроме того, будут изготовлены десять крейсеров, пять типа "Владимир Монамах", и пять типа "Светлана". И еще пятнадцать эсминцев проекта 56, и пятнадцать сторожевиков проекта 1124-П. Плюс тральщики, большие морское охотники и ледоколы. С буксирами, танкерами, сухогрузами, плавбазами, плавдоками, плавкранами и прочими судами обеспечения обещали помочь Язов и Путин.

– А почему такой разнобой, и почему именно по пять штук, товарищ лейтенант? Или кратно пяти? – Полюбопытствовал Иванов, отложивший ручку. Семенов так же заинтересовался, напротив, открыв блокнот и приготовившись записывать.

– Ищем способы обойти програмные ограничения, товарищ капитан первого ранга. Сами понимаете, мир мертв, хозяева завода мертвы, а правила жестко вписаны в вероятность производства, и их никак не изменить. Пришлось вот таким образом изголяться. – Я усмехнулся, вспомнив те пару недель, что провел на Гаваях того мира. Вместо того, чтобы купаться и баловаться с кибердевушками ( а эти человечихи ну очень красивы), я, Тимка и тогда еще капитан первого ранга Жилин большую часть времени провели в рабочем кабинете, выискивая возможности и споря с одержимым. Ну, главный искин завода оказался одержимым, к счастью, инженером-кораблестроителем. Да еще немного чокнутым, и слава богу, просто повернутым на кораблях. То, что он строил космические корабли при жизни, ничуть не мешало его любимому хобби, а именно истории военного кораблестроения. Вот и ним и искали пути модернизации и переделке проектов, чтобы ограничения обойти и получить эффективные боевые корабли.

Зато, когда Язов узнал про прямую специальность этого товарища, то приказал мне отвести туда пол выпускного курса военно-космического училища, примерно столько же из Бауманки, и еще из трех профильных ВУЗов. Всего сто сорок человек, парней и девушек. И с ними триста человек для руководства, охраны и прочего... целый круизный лайнер забили и забрали, который от Владика до Питера ходил. То есть от Владивостока до Петропавловска-Камчатского. Сейчас сидят на Гавайях, в гостинничном комплексе с чудом уцелевшим искином, и работают, работают, работают. Причем настолько увлеченно, что и практически любовь не крутят, и это молодые курсанты и студенты, и не менее молоденькие студенточки. Да еще живущие в таком райском месте. У них гормональный шторм перебит другим, не менее сильным – жаждой знаний.

Если честно, то уж скорее бы, потому как без возрождения космической программы до Марса не добраться, а там дети в капсулах. И если на Земле начали потихоньку выводить детишек из анабиоза, и удачно, то до марсианских просто не добраться. Блин, и хоть разорвись, но выше головы не прыгнешь.

Говорили еще долго, в основном для деда. Тот проникся, все же не каждый день видишь, когда с твоим личным участием начинается серьезнейшее дело.

– ... таким образом, из предоставленным мне младшим Жменевым документов, можно сделать вывод о практически полной тождественности наших миров. Разумеется, нам еще предстоит немало поработать, я надеюсь, что сумеем создать свой небольшой исследовательский центр, желательно в Санкт-Перербурге или в Москве. Именно там расположены главные библиотеки, архивы которых нам предстоит освоить. Разумеется, открытую часть. Но еще раз, благодаря подшивкам центральных газет за полтора века идентичность очень, очень велика. Не абсолютна, конечно, но процентов на девяносто как минимум совпадений. А в некоторых областях до девяноста семи доходят, что очень много, у нас расхождений в документах прошлых веков порой больше. – Семенов уселся, и поправил свои очки. Ну да, совпадений много. И товарищ полковник прибыл в этот мир для создания оперативной базы для своего батальона. Извлекать отсюда Сталина и Ленина предствоит ему с бойцами, при аналитической помощи товарища Семенова и оперативной ребят из КГБ, их я пока еще сюда не приводил. И насколько я знаю, именно эта задача в приоритетах у спецназа.

– То есть, те "восстания боксеров" в Китае скорее всего будут? – Дед наконец ожил, и задал вопрос.

– Вероятность свыше девяноста процентов, Аллоиз Вильгельмович. – Кивнул головой наш профессор.

– И мы никак не сможем этому помешать? – Дед постучал пальцами по столешнице. Насколько я знаю, это означает весьма немаленькое волнение.

– Помешать – вряд ли. А вот расположить в Харбине, Мукдене и Пекине по паре сотен бойцов, хорошо вооруженных и готовых к проблемам можно и нужно. Тем более, что нам в любом случае надо хоть как-то выходить на высшую аристократию. – Контр-адмирал поглядел на Большакова, и тот согласно кивнул головой. – Более того, совершенно не обязательно, чтобы это были полностью наши люди. Вполне можно и наемников на этот момент нанять.

– Если вы позволите, то я против наемников. – Покачал головой мой дед. Ну вот, проникся старый барон, заинтересовался. Я на это здорово надеялся, а то уж больно скептически дед относился к моей затее.

– Я тоже против. – Решил вылезти я со своим мнением. – Мне в любом случае нужно в мир Лешего, для организации контакта с руководством Северного Союза. И оттуда несколько тысяч человек в нынешний Китай перевести проще, чем из нашего мира. А народ там тертый и битый, да и к реалиям капитализма проще относится, чем советский.

– Тоже вариант. – Согласно кивнул Большаков. Ну да, ему чем меньше хлопот, тем лучше. Впрочем, как и любому командиру. Это я каждой бочке затычка, нужно сестренку припахивать на переводы людей из мира в мир. Пусть она хоть по суху, пусть хоть по паре десятков переводит, но все мне попроще. Еще бы десяток-другой кицуне найти в помощь, да уж больно они недоверчивы, особенно к некромантам. Да и редкость подобные Белс, огромная.

– Будем надеяться, что медицина даст на это добро. – Жилин поглядел на удивленного меня, и усмехнулся. – А ты как думал, лейтенант. Не дай бог неизвестную заразу перетащить сюда, тут же такая эпидемия может быть. Ладно, до активных событий в Китае у нас еще полгода минимум, пару батальонов можем и тут подготовить из отставников, оружием обеспечим. Можно и не российским, те же "Ли-Энфильды" достаточно надежны, скорострельны, и уж точно не укажут в нашу сторону. А их в афганских трофеях хватает. Да и прочего стреляющего железа трофейного у нас на складах множество, далеко не все отправлено дружественным режимам.

Но теперь главное – нам надо искать входы-выходы к императорскому семейству. А это невероятно сложно.

– Да. Это будет невероятно сложно. – Кивнул дед, соглашаясь с контр-адмиралом. – Выйти на императора – я даже представить себе не могу, как это сделать. Ведь мы с Евгением не можем подойти и сказать, мол, у меня внук из иного мира, и потому он знает, что произойдет. Отправят обоих в бедлам, чтобы людям спокойно жить не мешали. А если сразу поверят, но об этом узнают англичане или немцы – еще хуже. Сразу война, на уничтожение, ибо связь с вами в любом случае означает обязательное усиление нашей страна. А этого никто не хочет. Я согласен с внуком – капитализм отвратительный государственный строй. Он питается людской плотью и кровью, ради прибыли. И вместо того, чтобы начать строить портал и попытаться помочь эвакуировать целый мир, будет кровавая мясорубка.

– Ну, совершенно не обязательно сразу начнется война. – Возразил профессор Семенов. – Скорее всего. Произойдет гвардейский мятеж, приведут к власти иного великого князя, а нас под шумок постараются или захватить, или ликвидировать. Противостоять государственной машине мы сейчас не в силах, ибо только начали инфильтрацию. Насчет капитализма вы правы, кстати. Ему постоянно нужны новые рынки сбыта, а потому постоянны войны. Созидать ради созидания, а не прибыли, не для него.

Говорили еще долго, обсасывая возмолжные варианты. Но остановились на предложенном старом бароне алгоритме действий – дед вводит в курс дела еще трех старых друзей из здешних помещиков. И с помощью стариков-разбойников, отставных офицеров, пробуем выйти на кого-нибудь из высшего генералитета. Благо что почти все генералы выходцы из русско-турецкой войны.

– Вашбродь, там это... барышни возвращаются. – Меня, свалившего под благовидным предлогом из залы, затянутой табачным дымом до состояния коптильни, перехватил Никифор.

– Ну и? – Удивился я. – Они ж просто покататься выехали, что тут такого?

– Так это, они не одни возвращаются, а с господами офицерами-драгунами и молодыми господами из соседних поместий. И меж господами неладно. – Привратник смущенно пожал широченными плечами.

– Деду скажи, а я пойду, встречу. И спасибо. – Поблагодарил я старика, и побежал на галерею донжона. Гляну, что да как.

Взяв со столика тяжелый восемнадцатикратник, я посмотрел в мощную казанскую оптику на приближающуюся к замку яркую и веселую компанию. Да уж, навели девчонки шороху, похоже. Ибо едут в центре большой и разношерстной компании из почти двух десятков молодых людей. И кстати, там не одни парни, три барышни тоже есть, из соседких дочек. Едут и о чем-то смеются вместе с моей сестрой и подругами. А вот офицеры недовольно морщатся, самый молодой густо покраснел. Молодые дворяне в штатском помалкивают, но даже отсюда вижу, что вот-вот ржать начнут. Нет, девки совсем сдурели, только дуэлей нам не хватало. Надо поторопиться, а то такого могут наворочать с дуру-то.

Сбежав вниз, я одним прыжком оказался в седле Бурки, и наметом с места рванул в раскрытые заранее ворота. Старый мост гулко затрясся под котытами моего быка. Уж что-что, а поскакать во весь опор мои жвачные парнокопытные любят и умеют, далеко не каждая лошадь сумеет с ними вровень бежать, тем более, что мои бычары стайеры, бежать могут долго.

Явление огромного, скачущего быка со всадником отвлекло внимаение офицеров от дворянских недорослей, как я и надеялся. А чтобы закрепить эффект, я смахнул топором небольшое деревце, пролетая мимо осиновой рощицы. Так, скромное. Толщиной сантиметров десять-двенадцать. Причем смахнул на полном скаку, примерно так казаки лозу рубят.

Осинка, немного постояв, завалилась и рухнула вдоль дороги. А я уже подъехал к яркой кавалькаде. Грамотная зверюга постепенно сбросила скорость, и к всадникам мой бык подошел неторопливо и с чувством собственого достоинства.

– Дня доброго честной кампании. – Ну да, тут так среди дворянства здороваться не принято. Но я ж американский социалист и конфедерат. Мне и не такое простительно.

– Жень, братик, чем тебе это бедное дерево помешало? – Смеясь спросила Белс, не дав слова вставить чуть ошалевшим от этого представления дворянам.

– Трухлявое, дятел издолбил. Упало б от сильного ветра, пришибло кого. – Я потрепал Бурку мо могучему загривку.

Компания наконец ожила, стали здороваться соседи. А драгуны по очереди представились. Старший из них, капитан, попросил глянуть на мой топор. Ну, мне не жалко, пусть смотрит. Главное, что успокоились и про дуэль забыли.

– Ого. – Оценил он заточку лезвия, и качество стали. Поглядел на здорово потертую моими руками и побитую слегка за время путешествий темно-коричневую ореховую рукоять, на запекшуюся кровь в месте посадки топора на топорище, и уважительно кивнул. Кстати, вот не получается у меня полностью кровь смыть, что хочешь, то и делай. Разбирать топор я не буду, это уже немалой силы артефакт вышел, а иначе ну никак. – Хорош. Но мне больше палаш привычен.

– Каждому свое, господин капитан. – Я улыбнулся, и оглянулся на заливистый лай позади. Ага, моя свора летит, стафы соскучились. А вот соседи и драгуны чуть напряглись. – Не стоит беспокоиться, мои песики мирные и ласковые.

– Ага, только залижут насмерть. – Засмеялась Евгения, а за ней Белс и остальные "хвостики". Чуть нервно хихикнули соседские барышни. Ну, у них итак потрясений сегодня достаточно, даже посочувствовать можно. И хорошо, что я выкройки купил, по которым можно подобное сделать. Правда, они на итальянском, и в метрической шкале измерений, но разберуться. Судя по всему, наши девчонки законодательницами новой моды станут.

Не доезжая до замка буквально сотню метров, распрощались. Но при этом договорились на совместный пикник послезавтра, в суботу. Конечно, драгуны и дворяне при этом чуть недовольно поморщились, но это как раз нестрашно. Даже если и передеруться теперь, то это уже не из-за наших девчонок. И я так думаю, что барышни нам в гости уже завтра пожалуют, к сестре, ну и к нашим гостьям. Это как раз без проблем, незамужние барышни могут ездить в гости друг к дружке без ограничений, главное, чтобы родители разрешили. Край, няньку с собой возьмут, но даже такое нечасто бывает, только когда сама барышня лошадьми правит. Есть такие у нас, вон, Анна Зарубина, вполне может.

– Белс, Жень, что такое стряслось, что ваши кавалеры чуть не передрались? – Подождав, пока драгунские офицеры и молодые помещики чуть отъедут, поинтересовался я. Хотя, прямо скажем, для современного дворянства особого повода для подраться не нужно, и всевозможные запреты не помогают. Тот же Лермонтов, тот еще бойцовый петух был. Ему бы эту храбрость в дело пускать, а не в дурь, гениальнейший офицер вышел бы. Хотя поэт и писатель из него и в этом мире вышел потрясающий, слов нет.

Девушки переглянулись и рассмеялись, а Ксения еще и покраснела.

–Ксюха мышку испугалась. – Все еще смеясь, стала рассказывать Ларина. – Мышка дорогу перебегала, а Ксения мышей боится.

– Ну и? – Ну боится девчонка мышей, и что с того? У каждого свой бзик есть, каждый чего-то боится, кроме полковника Большакова. Если учесть, что Ксения служит офицером спецуры, то ее мышинобоязнь не критична совершенно.

– Ну и! Выхватила свой винтарь и пристрелила ее, а у подпоручика кобыла из ремонта. Молодая, необстреляная. Испугалась, на дыбы, офицер выпал. Ладно не переломался. А у помещиков даже у девушек лошади почти не дергулись, охотничьи. Твои соседки над офицером смеялись всю дорогу, вот уж клизмы. Знаешь, Жень, не понимаю я их, видят, что дело может до беды дойти, и все равно продолжают. Только Зарубина сгладить старалась, умница. – Женька покачала головой, качнув сережками и рассыпав брызги солнечного света. Блин, классные девчонки ведь, что Женя, что Маша и Ксения, красотули редкостные и умницы. И у меня к ним совершенно братские отношения. Чего бы так?

– Ладно, выгуляли вы нас, и спать пора. – Ларина, которая графиня, вдруг откровенно зевнула. – Веди нас, Сусанин, укладывай спать.

Белс усмехнулась на это. Понравились ей мои сослуживицы явно и безоговорочно, что показатель. Моя сестрица к людям относится сложно, и очень подозрительно. И нюх у нее, а точнее способности к эмпатии, весьма и весьма серьезные. И раз "хвостики" для нее приятная компания – девчонки на самом деле чистые в душе. Хоть и крови на всех троих хватает, прямо скажем, и в переносном смысле, и в прямом. Но именно это для Элизабет не проблема ни разу, она сама, ровно как и я, в крови по уши вымарана.

– Сначала в баню, барышни. Истопили уже. – Негромко прогудел сзади подошедший Корней, заведующий двором и хозяйством, то есть кастелян.

– О, это здорово! Спасибо, дядька Корней! – Женька соскочила со своей кобылы, и чмокнула нашего "завхоза" в заросшую бородой щеку. И когда успела перезнакомиться почти со всеми слугами? – Девчонки, пошли купаться, раз предлагают. Белс, ты с нами?

– Естесственно, после конной прогулки стоит выкупаться. – Кивнула сестра, передавая поводья подошедшему конюшонку. – Баня у нас роскошная, сами увидите.

Третье августа тысяча восемьсот девяносто девятого года.

Офицеры Восьмого Драгунского Смоленского Е.И.В. полка ехали в разбитый на пологом холме летний лагерь, и делились впечатлениями о прошедшей прогулке.

– Нет. Эти новомодные наряды не красят женщину. Точнее, они ее не преукрашивают, господа. Именно потому баронесса, графиня и их спутницы так потрясающе смотрятся, что сами красавицы. И этот наряд позволяет увидеть это. Обратили внимание, насколько сильные, тренированные тела у них? Словно у древнеримских богинь, ни излишней тяжести, ни дебелости. Грация, сила, ловкость при несомненной природной красоте, облаченные в такое – это как прекрасный драгоценный камень в дорогой оправе. И далеко не каждая дама рискнет надеть такое, господа. Если дебелую задницу можно прикрыть красивой юбкой, то в таком одеянии все напоказ. – Капитан покачал головой, вспоминая гордую и уверенную посадку графини Лариной, ее красивые и сильные ноги, коленями направляющие великолепную кобылу в нужную сторону. Усмехнулся от мысли, что совершенно не против был бы сам оказаться сжат такими коленками, или коленками ее спутниц. Баронесса, несмотря на всю красоту, порой пугала, проглядывали в ее глазах пламя и дым пожаров, не зря она три года черное носила. Никто ничего не знает, но фон Жменева явно оставила за спиной кровь и огонь, ему, успевшему погонять банды на Кавказе, такое видно.