Текст книги "Миры под форштевнем. Операция "Цунами" (СИ)"

Автор книги: Владимир Стрельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Кого это ты? – Выглянул в окно второй.

– Местный SWAT подъехал. Ну, я им и дал просраться. – Усмехнулся пулеметчик, после чего поглядел на меня. – Скоро мы отсюда свалим? А то еще пару часов, и рассветет. А там янки пожалуют.

– Ну, ты о них плохого мнения, вон летят. – Я кивнул на север, где на фоне луны мелькнули силуэты пары "интрудеров" в разведывательном варианте, которые "проулеры". – Они уже здесь. Но пока поймут, пока свяжуться с Вашингтоном, пока там проконсультируются с Пентагоном и Ленгли, время пройдет. Успеем, должны.

Наверху грохнуло так, что показалось, здание качнулось.

– Ну вот, и нашлись голубчики-субчики. – Я усмехнулся, вставая на ноги. – Ладно, парни, бдите, я побег.

Со свистящим ревом над небоскребом прошлась пара самолетов. Интересно, приголубят из "стингерами" или как? Хотя, вряд ли. Это разведка, нам особо не угрожает. А если комбат навернет по ним ракетами, амеры точно поймут, что мы враги.

Предпоследний этаж был затянут мутной взвесью из штукатурки, кусков бумаги, едкого дыма и клубов пара от углекислотных огнетушителей, которыми наши бойцы тушили очаги возгорания. Часть добивала принцев, охрану и обслугу, часть сгрудилась около комбата, который лениво пинал немолодого мужика в сбившемся на сторону золотом венце и когда-то белоснежном халате, или как там эта одежда называется.

– Ну что, Сапер? Вот тебе король и еще трое, которых ты родичу обещал. Сворачиваемся? – Полковник Большаков был доволен, как от, обожравшийся рыбы под сметаной. Ну а чего б ему не быть сейчас довольным? Пока ни одного "двухсотого", да и тяжелораненых вроде как нет.

– Сворачиваемся, грузимся и строимся в колонну. – Я глянул в сторону двух девиц из взвода РЭБ и управления. Те бойко что-то тараторили на английском, да так шустро. Уши в трубочку сворачивались. Нет, понять-то я понимал, но так мастерски вешать лапшу на уши, причем с четко выраженным южным штатовским акцентом... – Точка входа как раз перед баррикадами, даже пробиваться не нужно. Только торопимся, товарищ полковник.

Мимо окон с ревом прошлись "проулеры", сверкнув бортовыми огнями и пламенем двигателей.

–Так, сворачиваемся. Жила, устроишь здесь хороший армагедончик, чтобы все в труху и пепел, понял? Хвостики, хорош пудрить мозги летунам, закругляйтесь! Уходим, уходим, живо! – Полквоник пару раз крутнул правой рукой над макушкой.

Отступление происходило быстро и слаженно. Пленных утащили вниз, документы и трофеи были собраны в мешки, архаровцы Жилы быстренько расставляли термитные заряды по этажам. Внизу, на стоянке, я залез в свой головной бэтэр. Пока суд да дело, можно пару минут и отдохнуть, водички глотнуть.

От расслабухи меня оторвал гулкий стук по люменивой броне американского бронетранспортера.

– Сапер, ты из мажоров, что ль? Почему мы должны за тобой трофеи подбирать? – И мне под ноги брякнулся немалый мешок. – В следующий раз себе прихватим!

– Однако. – Я придвинул к себе обычную американскую армейскую сумку. Глянул на своих соседей, у тех, как оказалось, тоже есть что-то у каждого, у кого вещмешок, у кого просто чехол с дивана или кресла. Нехило помародерили, однако. Моя сумочка оказалась тяжелова, что-то в ней брякало и позвякивало.

– Сапер, готов? Погнали! Идете седьмыми, перестроимся после того, как пушками подавим огневые точки. – В отсек заглянул комбат, и подтащив к себе сержанта, свирепо прошептал ему инструктаж о том, что с меня пылинки сдувать, не давать лезть на рожон, и вообще беречь.

ЗУшки свирепо залаяли снаружи, фыркнули стартовые двигатели ТОУ, что-то неподалеку гремело и взрывалось. Колонны из бронетранспортеров и броневиков выезжала из-под небоскреба. Верхние этажи уже полыхали как свечка, грузовики и автобусы, по которым прошлись автоматическими зенитками и противотанковыми ракетами, тоже горели. Вроде как никто нам особо не мешал.

– Выезжай на разделительную полосу, к деревцам. – Я показал механику-водителю проявившуюся Тропу. – Пошли отсюда, здесь нам уже не рады.

Знакомый оазис встретил нас розовеющим востоком. Над пустыней поднималась тонкая отсюда струйка дыма. Старичок Хоттабыч все так же сидел на своей циновке, с любопытством глядя на этот дымок.

– Славно вы пошумели, славно. А чего ты секирой махал, племянничек? Поднял бы несколько умертвий, мог бы ведь? – Дэв снова затянулся кальяном.

– Некогда было, старший. Вот, тебе доля. – Я кивнул на вытащенных с брони короля и принцев, а так же на несколько мешков с драгоценностями, которые собрали бойцы по моей просьбе. Хорошо, что успел вспомнить в последний момент.

– Ай, маладца, порадовал старого. Иди, племянничек, иди, и товарищей забирай. Сейчас тут будет весело. – Старичок гибко встал на ноги, мгновенно прибавив в росте примерно до пяти метров. Подхватив мешки с трофеями, небрежно кинул их под корни пальм, и шагнул к онемевшему от ужаса королю. Длинным, острым когтем указательного пальца приподнял ему голову, и широко улыбнулся, демонстрируя великолепные клыки.

Глянув на нас, дэв (теперь никто не сомневался, кто перед нами) нетерпеливо махнул рукой, мол, убирайтесь. Так что батальон лихо развернулся, и так же лихо встал на Тропу, стараясь убраться подальше от ставшего очень жутким места.

Мы вывалиь в Подмосковье, на той самой поляне, где я пару беспредельщиков Лешему подарил. Когда я сказал это комбату, тот махнул на меня рукой, и велел разбивать полевой временный полевой лагерь, а сам побежал к связному БТР.

Народ умело ставил грузовики и броню, растягивал навесы, под которые устраивали раненых. В одном месте скучковали женщин, которых вытащили из-под принцев и их присных. А я завалился спать под бэтэр, бросив под голову скатку брезента. И мгновенно вырубился.

Проснулся я от гула вертолетных двигателей. На поляну садились несколько МИ-8. С бортов шустро сыпались десантники, меняя по периметру бойцов батальона. А из севшего в центре по откидному трапу вылез сам Язов.

– Равнйсь! Смирно! Товарищ Главнокомандующий, отдельный батальон поставленную задачу выполнил! Командир батальона полковник Большаков! – Голосина какой у полковника, зычный такой, командирский.

– Вольно! Молодцы! Батальону отдыхать, командиров подразделений ко мне. – Язов, явственно довольный, принял рапорт и оглядел вскочивших и вытянувшихся целых спецназовцев. Хмыкнул, увидев меня, и поманил пальцем. Но ничего не стал говорить отдельно, дождался всех офицеров.

– Товарищи командиры, поставленная вам задача выполнена на "отлично". Но вот скажите мне, что вы такое учудили, что в полусотне километров от Эр-Рияда зародился мощнейший смерч? Сейчас он уже снес полгорода, две америкаснкие базы, и все растет. Чем это нам грозит? – Маршал жестко глянул мне в глаза.

– Нам – ничем, товарищ маршал. Аравийскому полуострову тоже ничем. А вот тем, кто на нем... боюсь, им мало не покажется. – Кажется, я понял, для чего дэву понадобились король и королята. Но мне это неинтересно, право слово.

– Так, лейтенанту фон Жменеву собираться, и вылетать со мной. Остальным – отдыхать, раненых в московские госпиталя. Полковник, рапорта по подразделениям, как обычно, и оформляйте людям отпуска. Наградные на всех, сами решите, что и кому. Молодцы, ребята, благодарю за службу!

– Служим Совесткому Союзу! – Дружно рявкнули мы, и по команде маршала разошлись. Я пошел к своему бэтэру, нужно пулемет кому-либо сдать, все-таки не мое имущество. Хотя, вещь хорошая, я б его в сейф поставил с удовольствием. Мой-то подобный ручник остался у деда с Белс, на всякий случай. А то старый живет в глухомани, и переезжать отказывается. Ладно хоть с ним пяток старых солдат с семьями живут в древнем замке, да и сам барон стрелять умеет. Все ж таки Плевну брал, Дунай форсировал, да и до этого повоевал досыта на Кавказе и в Туркестане. Скорей бы туда, что-то соскучился по сестре и деду. Да и сюда обоих стоит привести, показать, как тут живется. Дед, кстати, доволен будет, что я офицерский чин выслужил, да орденами награжден. Вот уж на самом деле, армейская косточка.

Сдав пулемет, а точнее просто положив его в бэтэр, с магазинами и бронежилетом, я прихватил мешок с трофеями, топор, и потопал в сторону вертолета маршала. Приказали вылетать с маршалом – так вылетим.

– Сапер, пока! – Хлопнул меня по плечу медведеподобный капитан Воскобоев, спрыгнувший с южноафриканского броневика. – Хорошо повеселились, от души. Давно об этом мечтали, еще с Афгана.

– Женечка, пока! – Меня обняли, и в обе щеки чмокнули пара девиц из "хвостиков".

Кто-то просто махал рукой, кто козырял, офицеры хлопали по плечам. Приятно быть среди своих, после удачно завершенного дела.

И еще, я с удивлением понял, что в груди растаял ледяной гвоздь, застрявший там с момента гибели Лены. Осталась светлая печаль. Эту девчонку я буду помнить всю жизнь.

Пока маршал о чем-то разговаривал с Большаковым и появившимся из ниоткуда Жилиным, я вытряхнул около вертолета мешок с трофеями. Однако! Пять разной степени изукрашенности золотом и драгоценными камнями пистолетов, десяток таких же вызолоченных кривых кинжалов, и двадцать четыре золотых венца. Хотя... примерно столько принцев я и зарубил, не считая их ближников. Хорошо я в Эр-Рияде оттянулся, Лене тризну справил знатную. И ее наказ не нарушил, вроде как все по-людски. Жертвы не приносил даже, а то, что дэв с королем и принцами делал, так это его дело. Не лезли бы к нам, остались бы живы. Что мне с побрякушками делать? Тут золота килограмм двадцать ведь, да еще брюлики всякие, рубины там...

Над кинжалами и пистолетами я провел рукой с опаской, мало ли, оружие заклятое и здесь встречается. И точно, два кривых ножика пришлось отложить в сторону, уж больно темным от них потянуло.

– Чего это ты? – Сзади удивленно спросил неслышно подошедший Жила. Ну, почти неслышно, для человека точно беззвучно.

– Эти могут быть прокляты, или закляты. Короче, что-то на них нехорошее. Ты бы, майор, предупредил ребят, чтобы оружие такое трофейное монахов отмолить попросили. Откуда-нибудь с севера, там народ истинно верует, от их молитв польза точно будет. На всякий случай. Или пусть мне покажут, я ради такого дела спецом к вам выберусь.

– А ты что с ними делать будешь? – Старший саперов с интересом поглядел, как я подошел к битой молнией сосне, и с силой загнал эти кинжалы в землю, прямо в ножнах.

– Так, Перуну отдал, который бог. Он оружие любит, а это с боя взято, такое тем более. И его уж точно таким проклятием не возьмешь.– Не глядя на недоверчиво усмехающегося Жилу, я побросал в мешок оставшиеся трофеи. Отдам моему куратоту от "Смерша", пусть для детских больниц пристроит. Хоть у нас и все для детишек делают, но деньги в таком случае лишними не бывают. Впрочем, нет. Детишкам помощь не помешает, я лучше килограмм двадцать золотых монет отдам, а это все оставлю. Отвезу деду в замок, пусть порадуется. А то в трофейном зале давненько обновлений не было, с русско-турецкой. Да, интересно, я врачей в мир Путина отводил месяцев пять назад, когда они вернуться? А то все шлют документы, оборудование и лекарства чуть ли не сухогрузами. Хотя, это не мое дело.

А вот "кольты" сорок пятого калибра себе оставлю. Сейчас про них никто не вспоминает, а уж там, в Кремле, точно никому до них дела не будет. Спишут на боевые, и все делов. Неплохие пистолеты, хоть мне из них пострелять не пришлось. Но пригодятся, в крайнем случае, пусть просто лежат, запас карман не тянет.

Глава седьмая.

Двадцать седьмое июня тысяча девятьсот девяносто третьего года. Москва. Кремль.

– Да уж. Этот твой родственничек не мелочится. – Маршал увеличил изображение на плазменной панели. Сейчас мы смотрели репортаж американского канала, CNN который. Здесь этот канал прославился, когда во ремя войны Штатов и Ирака вел прямую трансляцию с мест боев и во время штурма американцами иракских городов. Отчаянные ребята.

Врочем, именно сейчас канал демонстрировал изображение со спутника. Аравийский полуостров был затянут песком и пылью, которую поднял мощнейший ураган. Такой песчаной бури здесь со времен казней египетских не знали. Единственной чистое пятно бало над и вокруг Мекки.

– Ладно. Посмотреть приятно, но нужно заняться делом. Итак, товарищ. Мною принято решение о оказании помощи товарищу лейтенанту в эвакуации людей из мира Лешего. – Язов уселся в свое кресло, и оглядел собравшихся вокруг стола людей. А здесь были я, контр-адмирал Жилин, полковник Большаков ( этот батальон будет работать со мной, таково решения маршала. Если честно, то я этому здорово рад), тот самый чиновник, с которым я цапался в этом кабинете, Семенов. Так же было еще семь незнакомых мне офицеров в чинах полковников и капитанов первого ранга, а так же четверо гражданских, явно тоже не из простых людей. Маршал убавил звук телевизора, и продолжил. – Итак, товарищи, решение принято, вы в большей части своей входите в штаб командира этой операции, контр-адмирала Жилина. Полковник Большаков со своим отдельным батальоном будет вашим силовым прикрытием. Лейтенант фон Жменев будет проводником между мирами. Основной базой будет мир, открытый эскадрой адмирала Нестеренко. Тем более, что у лейтенанта там есть очень серьезная поддержка в виде автоматического завода, способного строить крупные боевые корабли и управляющих разумов портов и прочих крупных объектов. Кроме того, с подачи товарища Жменева, управляющий Георгий передал нам свыше двухсот восьмидесяти тонн золота и рекомендовал мне оставить эти деньги для финансирования этой операции. Еще мы готовы продать в мир Николая Второго устаревшее оружие со складов длительного хранения, автомобильную и строительную технику, и многое другое. Ваша первоочередная задача – выработать и осуществить комплекс мер, для обеспечения победы Российской империи в предстоящей войне с Японской империей, и получить полный и безусловный контроль над островом Окинава. Учитывая, что операция будет проводиться в основном в Тихоокеанском регионе, название ей будет – "Цунами".

Третье августа тысяча восемьсот девяносто девятого года. Сердобольский уезд Выборской области Великого Княжества Финляндии.

– Светлынь какая. Обожаю белые ночи. – Старшая "хвостиков", она же старший лейтенант Евгения Ларина, моя тезка, тряхнула головой, и поправила кокетливую шляпку-цилиндр. Вот женщины странный народ – всякие заморочные платья и костюмы девчонки ее взвода мгновенно носить наловчились, да с таким изяществом. Правда, ее костюм для верховой езды верх новаторства. Я так думаю, что от вида Женьки и ее подчиненных здешние кавалеры дар речи точно потеряют. Ну не принято дамам в облегающих лосинах и высоких сапогах на лошадях разъезжать. Елизабет точно понравится, да и остальные барышни мгновенно подхватят. Так как девушки выглядят необыкновенно для здешнего времени и здешних мест, и очень красиво и элегантно. А вот офицеры батальона и прочие лаются как собаки злющие. Я что, виноват что здесь такая мода. Это мне, как бы американцу, простительно многое. Вот и сейчас на мне широкополая коричневая шляпа, темно-синие джинсы-стрейчи, заправленые в обычные яловые сапоги, серая рубашка и сюртюк. Видок тот еще, но все правят два револьвера на оружейном поясе. Соседи знают, что племяш баронов в Америках вырос, и потому на меня внимание на обращают. Револьверы, кстати, я купил в мире Путина, видом обычные "миротворцы", но из прекрасных сталей. И чуть улучшеные, можно спокойно полный барабан снаряжать, не переживая о случайном выстреле. Еще ПБ под мышкой прижился.

Лошадки под девушками, кстати, из Туркмении. Аргамаки. То есть ахалтекинцы. Роскошные лошадки, прямо скажем. Я сестренке пару заводных веду, за Сивкой в поводу. Пусть местные дворяне и прочие купчины обзавидуются, на таких лошадях императорской фамилии не грешно выезжать.

Вот Жилин и Большаков с остальными едут на обычных дончаках и буденовцах. Тоже отличные строевые кони, но так сказать, калибром попроще.

Ну а я как обычно, на Бурке верхом. Мои быки тут шороха навели ой-ой какого, в начале года-то...

– Лейтенант, долго нам еще? – Жилин, как истинный конрт-адмирал, терпеть не может верховой езды. Но что поделать, по здешним дорогам или верхами, или на МТ-ЛБ надо добираться. Ну, или на БРДМ можно, тоже проедет. Но настолько шокировать местную публику порка рановато.

– Вон, уже наш замок виднеется. – Я показал на возвышающуюся за озером башню. – Через час будем на месте.

Мои амстафы, почуяв волю, носились по дороге и окружающим ее лугам, гоняя птиц и зайцев. Мокрые от росы, но очень довольные псы мелькали средь высокой травы, и только взлетающие выводки перепелок, куропаток и прочих дерчачей показывали, где именно их носит. Только самый старший из псов, могучий, но уже не сильно шустрый Сандро, солидно шел около моего правого стремени.

Наша кавалькада проехала мимо стада, пастухи сняв картузы кланялись, на что я ответил им, приложив два пальца к поле шляпы. Мне можно с простым людом здороваться, я социалист и тайный конфедерат.

Коротко свистнув, я призвал собак, а то еще перепугают скотину-то. Мужикам работы итак хватает, я еще им не добавлял.

На перекретске встретилась бричка помещика Зарубина, который, судя по всему, собрался на охоту.

– Доброе утро, Аверьян Степанович. – Я приподнял шляпу, приветствуя заслуженного ветерана. Зарубин тоже служил, честью и правдой. Под Хорезмом ему раздробило пулей ступню, чуть выжил с военной-то нынешней медициной. Так на деревяшке и скачет уже четверть века, но дядька крепкий и здоровый, и унывать терпеть не может.

– Доброе, доброе, господин барон, здравствуйте, дамы и господа. Давненько вас не видал, Евгений Эдуардович, снова путешествовали? Товарищей в гости везете? Старый барон рад этому будет несказанно, Алоиз Вильгельмович по вам здорово скучает. Конечно, ваша сестрица не позволяет ему в хандру скатиться, но все же именно вас он наследником признал. – Вежливо приподнял в ответ цилиндр сосед, разглядывая нашу компанию, особо выделяя наших всадниц. Его возница, молоденький паренек, вообще покраснел как маков цвет, не зная куда глаза прятать, Евгения-то и ее помощница, Маша Семенченко, рядышком со мной встали. Видимо, девушки помещику глянулись, так как он подкрутил одобрительно ус, и продолжил. – Господин барон, рад бы еще поговорить, но меня ждет Дмитрий Афанасьевич, наш полицмейтсер. Мы с ним на куликов собрались. Дамы, господа, честь имею.

– Ни пуха ни пера, Аверьян Степанович. – Я помахал шляпой вслед двуколке, и толкнул каблуками сапог в бока Бурке. – Трогай, неторопливый ты мой. Ну что ж, начало положено. Товарищи, к вечеру весь уезд будет знать, что молодой барон фон Жменев вернулся со товарищи. И Жень. Ты и твои девицы будут звездами сплетен, так что не обращай внимания на горящие ушки.

– Вот еще! – тезка вздернула симпатичный курносый носик, и мотнула головой, от чего роскошный "конский хвост" взметнулся над ее плечом черным вихрем.

–Однако. Такого замка на этом месте в нашей Финляндии точно нет! – Семенов, который оказался профессором и доктором философии, задрал голову, разлядывая старый донжон.

– Совершенно верно, Семен Васильевич. Даже следов почти не осталось. Только остатки фундамента, но основательно заплывшие и заросшие. Минимум триста лет тому назад замок расколотили в нашем мире, кто и как бог знает. Следов не нашел, ни в Хельсинки, ни в Питере. В Выборге тоже ничего. Тут же табуны всяких разных ходили, от шведов до петровских войск. – Я вытащил из кобуры кольт, и трижды выстрелил в воздух. – Эгей, Никифор, соня старый. Отворяй давай!

– Лейтенант, не слишком? Все-таки слишком рано еще. – Жилин нахмурился, выражая недовольство.

– Нормально, товарищ контр-адмирал. Сто процентов Никифор уже не спит, в конюшне возится. А за нами три пацанчика подглядывают вон в те бойницы. Ну, я ж говорил. – Одна из створок старых ворот неторопливо поплыла, въезд в замок. Хорошо ухоженые механизмы практически не скрипели.

В открывающиеся ворота вышел здоровенный пожилой мужик, в полувоенном мундире. Прищурив близоруко глаза, он оглядел нашу компанию, и расплылся в улыбке, отчего борода привратника хитрым образом распушилась.

– Никак молодой барин пожаловал? Прошу домой, господин барон. И товарищам вашим добро пожаловать! – После чего отшагнул назад, четко повернулся и вытянулся во фрунт. Все же армией в замке деда все дышит, армией и живет.

Проезжая мимо Никифора, я на полном серьезе козырнул ему. Как и мои спутники и спутницы. Даже парни на облучках фургонов, едущие за нами, откозырялись, чем доставили старику немало удовольствия.

Впрочем, Евгения и обе ее подчиненные заставили его удивленно моргнуть, и украдкой перекреститься. Но вот его бормотание меня удивило.

– Господи боже, неужто покойной княгини дочки?

Какая княгиня? С чего привратник принял девушек за дочерей совершенно неизвестной мне княгини? Непонятно, надо уточнить и выяснить. Здесь это может вылезти с совершенно неожиданного бока.

Внутренний двор все так же был тесноват. Но наша компания даже с двумя фургонами( кстати, точная копия американских армейских) вполне себе поместилась.

Спешившись, и привязывая поводья быков и аргамаков к коновязи, я с удовольствием слушал просыпающийся замок. Все же навел я шороху со стрельбой, но ничего, именно этого я и добивался.

Наверху по галерее дробно простучали каблучки, и черно-красный вихрь метнулся вниз по лестнице, длинным прыжком повиснув у меня на шее.

– Женька, братишка, приехал!!! – Красивая молодая женщина со странными, черно-красными волосами расцеловала меня в обе щеки, после чего повернулась к моим товарищам, мгновенно превратившись в чопорную аристократку. – Дамы, господа, рада вас приветствовать в нашем доме.

– Товарищи, это моя сестра, баронесса Элизабет фон Жменева. Белс, это мои командиры и сослуживцы.

– Господа, не стоит представляться во дворе. Прошу вас всех в дом. – тоже пожилой мажордом, важный, высокий, прямой, как будто палку проглотил, величаво выступил вперед. – Ваших коней обиходят, фургоны поставят на каретную площадку. Прошу вас в каминный зал, господин барон сейчас спустится.

Подождав, пока мои гости не войдут в дом, я придержал за рукав пошедшую было за ними Элизабет.

–Белс, секундочку. Эти красавицы – твои. – Я похлопал по золотистому крупу ближайшую ко мне ахалтекинку. – Принимай подарок, сестрица.

И, оставив пискнувшую от восторга сестру пританцовывать с парой кобыл ( а те прямо-таки заплясали, когда Белс ухватилась за поводья), подошел к шестерым нашим бойцам, которые при помощи десятка пацанов распрягали коней из фургонов, и отводили их в конюшню. На ходу подозвал к себе привратника и старшего конюха.

– Никифор, Евлампий, эти парни – солдаты. Хорошие солдаты. Так что... – Я глянул на кивнувшего отставного унтера.

– Обиходим со всем почтением, вашбродь. – Надо же, услышали, что меня Жилин лейтенантом назвал. Ну все, теперь я вообще для них истинный барон. Как же, офицерский чин выслужил. Раньше то от них максимум, что слышал, так это барчук.

– Ну и ладушки. – Я подошел к вопросительно глянувшему на меня сержанту. Тому самому, который командовал нашим бэтэром в рейде на Эр-Рияд. – Слав, старики все отставники-сверчки. Они вас устроят. Отдыхайте.

– Есть, товарищ лейтенант. – Кивнул сержант, удерживая под уздцы пару коней. – Я смотрю, тут озеро неподалеку. Порыбачить можно?

– Можно. Но старайся с местными дворянами не пересекаться. А то поубиваешь, лишние проблемы будут.

– Я аккуратно. – Усмехнулся спецназовец, принимая вводные к сведению.

Ну и ладушки. А то я его успел узнать. Сержант Кормильцев, кроме того что водит все, что вообще может двигаться, то есть от тачки до вертолета, еще рыбак страстный, обожает нахлыст и спининг. Ну и пусть. Тут рыбы в озерах немеряно, Финляндия все-таки.

В каминный зал успел как раз перед выходом деда. Высокий и жилистый старик, затянутый в мундир покроя времен императора Николая Первого, вошел в зал и вопросительно глянул на меня.

– Господа, разрешите представить. Мой дедушка, барон фон Жменев, Алоиз Вильгельмович. Господин барон, мой командир и непосредственный начальник – контр-адмирал Жилин. Полковник Большаков. Капитан первого ранга Иванов. Старший научный сотрудник и доктор философии, профессор Семенов. Старший лейтенант Ларина, лейтенанты Семенченко и Лукина.

– Седьмого Самогитского гренадерского полка майор в отставке барон фон Жменев, Алоиз Вильгельмович. – Дед каким-то щегольским, до совершенства оточенным комплеком движений вытянулся, щелкнул каблуками сапог, и кивнул. – Рад знакомству, господа. Дамы, поражен вашим мужеством и сражен вашей красотой. Мне внук говорил, что у вас служат дамы в офицерский чинах, но он и словам не обмолвился, что они такие красавицы.

– Графиня Евгения Васильевна Ларина, для вас просто Женя. – Старший "хвостик" сделала на удивление изящный книксен. Оба-на, а вот этого я не знал. И Жилин с Большаковым жучары еще те, сто пудов знали о дворянских корнях девчонки, и промолчали.

– Мария Александровна Семенченко, для вас запросто Маша. – Хохлушка очаровательно улыбнулась, повторяя действие командира.

– Ксения Витальевна Лукина, для вас, господин барон, просто Ксения. – Скромница Ксюша покраснела, но повторила книксен старших подруг. Эти самые книксены с их фигурками и в их костюмах смотрелись совершенно сногсшибательно.

Далее представлялись мои командиры, причем деда добило, что кап-раза Иванова зовут Моисей Аронович. Но дедуля мужик крепкий, сдюжил, и вида не подал, хотя я и видел, насколько он ошеломлен этим.

– Дамы, господа, рад знакомству с вами. Комнаты вам приготовлены, отдыхайте с дороги. Через два часа завтрак, буду рад видеть вас за столом. – Дед подождал, пока наших гостей не разведут по комнатам, и повернулся ко мне. – Мне сказали, господин барон, что вас адмирал назвал лейтенантом. Так ли это?

– Да, дедушка. За проводку эскадр меня вне выслуги произвели в лейтенанты военно-морского флота СССР. А так же, я был награжден орденами "Знак почета", Нахимова и "За морские заслуги". – По мере доклада, я видел что старый барон становится ну очень довольным. Все-таки старый вояка всерьез уважал такие вещи.

– Рад, очень рад. – Дед прошелся мимо камина.

– И еще, дедушка. – Я поднял сумку с пола, и поочередно выложил добытые мной в Эр-Рияде драгоценные венцы на старый стол. – Это короны саудовских принцев. Трофейные. В нашу трофейную залу.

– Удружил, внучек. И потешил предков. – После долгого молчания сказал старый барон, беря ближайший из венцов в руки. Покрутил, любуясь переливами драгоценных камней в отблесках камина, и прочел привязаную мной бирку с именем принца. – Я так понимаю, что принцы эти?..

– Зарубил я их, дед. Некоторых застрелил. И часть их присных порубил и пострелял. А остальных товарищи прикончили. Мы всю королевскую семейку извели, дед, за исключением детей и женщин. – Я устало сел на тяжелый табурет. На меня как-то навалилось по новой все это – гибель Елены, она и дочка, их уходящие души. Холодная, чуть ли не из ушей плещущая ярость, дикий и радостный угар боя.

– Что случилось, братишка? – Рядом села Белс, положив мне на плечо свою руку.

– Да, что случилось? Все-таки изводить августейшие семейства – на это нужна очень серьезная причина? – Дед подошел к столу, налил мне мой любимый ежевичный взвар.

–Есть причина, дед. Есть. Это семейство открыто нам противостоять не хотело, а всякую тварь настраивало. Повсюду гадило, вооружало боевиков, спонсировало террористов. Пользовалось тем, что их тронуть напрямую мы не могли, так как скорее всего бы началась мировая бойня, с применением ядерного оружия. А это гибель десятков миллионов, вполне возможно – гибель человечества. – Я вздохнул-выдохнул, стараясь успокоиться. Поглядел на встревоженную Элизабет, на построжевшего деда. – Они убили мою любимую, дед. Вот едва успел встретить и влюбиться, и убили. Точнее, Лена погибла как настоящий офицер – на боевом посту, спасая людей от гибели. Но и сама не убереглась, погибла. А с ней – моя нерожденная дочка. Ваша правнучка, барон, и твоя племяшка, Белс.

Негромкий низкий рык, вырвавшийся из горла такой хрупкой и красивой молодой женщины, которой была моя сестра, мог бы напугать многих. А уж выскочившие из-под черно-красной прически два лисьих уха, внезапно ставшие звериными глаза и выступившие из-под приподнятой губы немалые клыки – тем более.

– Элизабет, успокойтесь. Евгений же сказал, что уничтожил с товарищами все вражье семейство. – старый барон подошел ко мне, и положил свою руку поверх ладони Белс. Поглядел на нас обоих, грустно улыбнулся. – Надо заказать поминальную службу о твоей невесте, и моей правнучке, Евгений. Белс, пожалуйста. Собиремся в воскресенье, съездим в монастырь, впишем в поминальный список, не прямо сейчас, но на неделе точно... – Тут дед поглядел на меня.

– Елена и Вера. – Мне стало полегче, все-таки выговориться своим и душу вывернуть перед ними – многое значит.

На колено мне легла тяжелая собачья голова, стаф коротко заскулил. Сандро пришел, почуял что хозяину тоскливо. Пройтись самому со спинингом, что ль? Пару форелей или щук зацепить, окуней с десяток? Может, немного развеюсь. Или и здесь какого-либо из арабских принцев ухайдокать?

– Так, пошли, внук, возложишь трофеи на место. – Дед решительно встал, и, опираясь на тяжелую трость, чуть ли не строевым пошел к выходу из каминного зала. Пришлось мне собирать венцы в сумку, и топать за ним.

Трофейная зала собственно была небольшой комнатой. Где-то десять на двенадцать метров, не больше. Вдоль двух стен тяжелые, толстые полки из мореного дуба. Около камина пяток полных латных доспехов, которые мои предки содрали с каких-то рыцарей. Учитывая, что доспехи не выкуплены – рыцари явно моими пращурами успешно уконтропуплены. Так же здесь, но уже на специальных болванах пластинцатые и кольчужные доспехи, с катафрактов и каких-то бояр. Мечи, боевые топоры, сабли, шпаги, копья длинные рыцарские и короткие пехотные.Испанские аркебузы ( один из предков в Голландии воевал рейтаром, против испанских терций), пищали, мушкеты, всевозможные пистолеты. Несколько флагов и вымпелов. Гобелены, снятые во французском замке в году тысяча восемьсот четырнадцатом. Оттуда же, из Франции, две короны, графская и виконта какого-то. Дед моего деда батальоном командовал, и взял штурмом пару поместий в предместьях Парижа. А еще черная шапка с парой перьев, и обломком третьего. Это какого-то новоявленного барона из наполеоновских войск корона, или тока. Есть еще две короны с крестами, это трофеи с более ранних времен, это пра-прадед здесь, на Балтике ушкуйничал немного. Вот от выкормышей крестоносцев, так называемых виданов, и достались. От деда здесь лежат три ятагана, кольт, винчестер. И еще феска турецкого полковника. Но самый ценный, если можно так сказать, дедов трофей – три свинцовые револьверные пули на простом фарфоровом блюдце. Их дед поймал в окончании войны, и именно из-за этого оставил службу. Хорошо жив остался, при том уровне полевой медицины скопытиться от трех пулевых ранений можно было элементарно.