Текст книги "Двуединый. Дилогия "

Автор книги: Владимир Сазанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

И когда неделю назад Эрик объявил о необходимости своего отъезда, его слова поразили Мелисанду, словно удар грома. Она никогда не задумывалась, чем именно занимается ее возлюбленный и как он находит на нее столько времени. Эрик служил в отряде специального назначения. И собирался уехать на выполнение очередного задания. Две недели, говорил он. Всего две недели.

– Ты будешь писать мне? – спросила тогда она.

– Конечно, – ответил он, улыбаясь.

И вот пришло письмо.

"Уважаемая Лу Мелисанда, меня зовут Мигель Сарвес. Я имел честь служить вместе Эриком Гровером и на правах его хорошего друга и боевого товарища пишу это письмо. Он так нежно отзывался о Вас, что в нарушение инструкции я сообщаю Вам о произошедшем, несмотря на то, что Вы не являетесь его родственницей. Эрик погиб. Как настоящий мужчина, исполняя свой долг. Вы можете гордиться им. Если это, конечно, Вас утешит".

Мелли держала в руках насквозь промокшее от слез письмо и вспоминала. Вспоминала все связанные с Эриком моменты, перебирая их, как драгоценные жемчужины.

Глава 19.

   Ли Кристофер Денова

– Я до сих пор не могу поверить, что ты сделал мне предложение, – Кристина стояла, закинув руки на плечи Абеля и заглядывая ему в глаза. – Скажи мне, что я не сплю.

– Ты не спишь, – проворчал из-за ее спины Кристофер. – Сестра, прекращай. Ты требуешь от него эту фразу четвертый раз за утро.

– Так не от тебя же, – даже ворчливый тон брата не мог испортить ее счастливого настроения.

– Ты не спишь, – подтвердил улыбающийся Абель.

– Услышала? – снова влез Кристофер. – Давай, поднимайся по трапу. Корабль уже три минуты, как готов к взлету. Все только и ждут, когда же вы намилуетесь.

– Я вернусь. Я скоро вернусь, – пообещала Кристина. – Только ты веди себя хорошо, пока меня не будет.

– Обязательно, – согласился с ее требованием Абель.

Девушка прильнула к своему жениху в головокружительном поцелуе. Втором за все время их знакомства – первый был вчера, сразу после бала, на котором он сделал ей предложение. С трудом оторвавшись, когда ей стало не хватать воздуха, Кристина последний раз заглянула Абелю в глаза и, резко отстранившись, взбежала по трапу на борт воздушного корабля.

– Ну что ты там мнешься? – крикнула она все еще стоящему внизу брату. И помахала рукой жениху. – Две недели! Только две недели!

Абель кивнул и тоже помахал ей рукой, прощаясь. Денова заняли свои места, и корабельный маг запустил управляющие воздушными потоками заклятья, сразу подняв вокруг судна облако пыли. Впрочем, из-за отсутствия окон, никто из пассажиров этого не увидел. Корабль взлетел.

– Ну чего ты дуешься, братец? – донельзя счастливая Кристина толкнула локтем сидящего рядом хмурого Кристофера. – Улыбнись. Подумаешь, один раз девушка отказалась провести с тобой ночь.

– Я и не предлагал, – проворчал Крис.

– Не предлагал? – Кристина повернулась к нему всем корпусом и стала разглядывать, словно впервые увидела. – Ты не заболел? А может, отравился? Еда была несвежая? Что с тобой случилось, брат?

– Ничего. Просто не предлагал и все. Что такого удивительного?

– Все! – безапелляционно отрезала Крис. – Ты увиваешься за каждой юбкой уже четыре месяца подряд и ночуешь дома, только если успеваешь соблазнить кого-то в обед. И вдруг я узнаю, что на свете есть женщина, с которой мой брат готов танцевать весь новогодний бал, даже не пытаясь затащить в постель.

– Не преувеличивай, – поморщился Кристофер. – Я вовсе не провожу каждую ночь в женской кровати.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Не каждую ночь. Только одну из трех. Это как-то отменяет все остальное, сказанное мной?

– Отменяет. Я не сексуальный маньяк, которым ты все время пытаешься меня представить. Мы были на новогоднем балу. На нем танцуют и общаются. Вот именно этим мы и занимались. Как и все остальные, между прочим.

– И потому ты сегодня такой хмурый?

– Просто как-то неудачно получилось. Мы только познакомились, и мне уже нужно улетать. А когда вернусь, она будет далеко. Если бы не сегодняшний праздничный ужин, который обязательно нужно провести в кругу семьи, то я бы задержался. И почему новый год завтра, а не через неделю?

– Ты влюбился, Крис, – девушка хихикнула.

– Ничего подобного, – горячо возразил Кристофер. – Просто не люблю исчезать, даже не зная, что обо мне думает девушка.

– Конечно, конечно, – Кристина снова хихикнула. – Ты просто протанцевал весь новогодний бал с ней одной, игнорируя свою обожаемую Ладу. И просто не хочешь уезжать, когда она остается. И, ах да, просто даже не попробовал затащить ее в постель, как всех остальных хоть чуточку симпатичных аристократок. Конечно же, ты не влюбился. Ты, просто…

– Ну что ты вечно ищешь какой-то подтекст, когда я общаюсь с девушкой, не пытаясь с ней переспать?

– Наверное, потому, что она такая одна. Ну, признайся, Крис, – Кристина легонько толкнула брата в бок. – Признайся. И я попрошу Абеля устроить вам еще одну встречу. В конце концов, вы ведь будущие родственники.

– Хорошо, – вздохнул Кристофер. – Да. Я влюбился.

   Ла Абель Гнец

Я с облегчением вздохнул, наблюдая, как корабль поднимается в воздух. Сегодняшнее утро стало для меня настоящим испытанием на прочность – пребывающая в восторженном настроении Кристина вела себя, словно получила в подарок гигантскую мягкую игрушку по имени Абель. Она гладила меня, тискала и теребила почти непрерывно на протяжении нескольких часов. То садилась ко мне на колени, то вскакивала с них, расчесывала волосы, гладила по щеке, заглядывала в глаза и водила пальчиком по ладони, обнимала сбоку, сзади и сверху (последнее, когда я сел в кресло, а она, перевесившись через спинку, обхватила мою голову, сомкнув руки под подбородком). Честно говоря, бурный секс с Сильвией утомлял меньше, чем последние несколько часов в гостях у Денова. Потому, провожая улетающий корабль взглядом, я надеялся, что это временное явление, вызванное большой радостью, и Кристина не будет вести себя подобным образом постоянно. Учитывая все, что пришлось вытерпеть, идея пропустить утреннюю тренировку и оставить Марианну обдумывать вчерашнее в течение еще некоторого времени уже не казалась такой замечательной. Особенно теперь, когда пришла пора отправляться домой, где меня явно ожидают несколько неприятных разговоров.

Мое возвращение выглядело именно так, как я и предполагал. То есть, не очень радужно – Сильвия встретила меня прямо за порогом.

– Господин Абель, Вы уверены, что пропуск сегодняшней тренировки был абсолютно необходим? – спросила капрал, принимая из моих рук пальто.

– Уже нет, – проворчал я. – Но утром идея представлялась замечательной.

– Наши занятия настолько Вам в тягость? Мне казалось, Вы начали ими наслаждаться.

– Дело не в тренировках, – я скинул ботинки и пошел в холл мимо Сильвии.

– А в чем же? – она последовала за мной.

– В том, что на ближайшие несколько дней у этого дома и его служащих совсем другие хозяева. Лучше уж провести утро у Денова. Тогда я хотя бы точно знаю, что нахожусь в гостях.

– Но дом принадлежит Вам, господин Абель. Неужели, Вы действительно думаете, что в нем распоряжаются Ваши родственницы? – попыталась возразить Сильвия.

На вершине ведущей на второй этаж лестницы появилась Мика. И тут же крикнула куда-то вглубь коридора:

– Господин Абель здесь, госпожа Марианна!

– Тебе нужны другие доказательства? – я кивнул капралу в сторону горничной и криво ухмыльнулся. – Все еще думаешь, что в присутствии сестры мои распоряжения кого-то интересуют?

– По-моему, ничего такого не произошло, – нахмурилась Сильвия. – Просто лорд-командор попросила предупредить о Вашем появлении. Если бы Вы отдали иной приказ, не думаю, что кто-нибудь в доме стал спорить.

– Спорить? Возможно, и не стали. Только начали бы докладывать ей шепотом.

– Мне кажется, Вы ошибаетесь, господин Абель, – возразила капрал.

– Абель, – на верху лестницы появилась Марианна. – Нам надо поговорить. Сейчас, – она начала спускаться.

Мой браслет неожиданно пискнул.

– Придется немного подождать с разговором. К нам гости, – улыбаясь, сказал я, глядя сестре прямо в глаза.

Мари осталась невозмутимой, но мне казалось, что там, за маской спокойствия, копятся раздражение и гнев. Каждая мелочь, которая помогала отсрочить наш разговор, усиливала эти чувства еще немного. Интересно, сколько надо подобных мелочей, чтобы сестра взорвалась? И хватит ли у меня сил и возможностей довести ее? Вынудить Марианну потерять над собой контроль стало бы большим достижением.

– Я могу подождать. В крайнем случае, отложу немного свой отъезд, – она вернула мне улыбку, и я понял, что пока достать ее не получится.

Тем временем, проскользнувшая мимо нас Мика открыла дверь, впуская гостью. Мы с сестрой дружно замолчали, не желая препираться при посторонних. Я повернулся к вошедшей девушке и, выждав пока она снимет с себя верхнюю одежду, как того требовал этикет, приветствовал ее:

– Добро пожаловать в мой дом, Ло Лада. Будьте добры, проходите. Вас угостить чем-нибудь?

– Благодарю Вас, Ла Абель, но ничего не нужно. Я лишь хотела видеть Вашу сестру.

– Сестру? – удивился я.

– Да. Именно ее, – Лада посмотрела мимо меня на Марианну.

– Я готова Вас принять. Хотя и не представляю, чем могу быть полезна, – произнесла Мари. – Пройдете?

– Не стоит. Я хочу вызвать Вас на дуэль. До первой крови, – объявила Лада. – С условием, что проигравшая оставит Кристофера Денова в покое и разорвет с ним всякие отношения.

Мари какой-то миг выглядела ошеломленной, прежде чем ее глазам вернулось обычное насмешливое выражение.

– Ло Лада, это не лучшее решение с Вашей стороны, – попробовал осторожно вмешаться я.

– Послушай моего брата, девочка. Откажись от своего вызова, пока не поздно. И я даже не буду вспоминать о нем. Меня не особо интересуют дуэли с влюбленными курсантками.

– Нет. Не откажусь. Я не отдам его просто так, – выражение лица девушки было крайне решительным.

– Не будь столь категорична. Молоденькие мальчики меня интересуют разве что как партнеры по танцам. К тому же, я уезжаю через пару дней. Немного постараешься, и он снова вернется, – сделала еще одну попытку убеждения Мари. Правда ее тон заставлял думать об обратном.

– Вы отказываетесь принять мой вызов? – Лада, похоже, не желала слышать ничего, кроме прямого согласия или такого же отказа.

– Хорошо, хорошо. Я принимаю твой вызов, – Мари закатила глаза. – Ты даже можешь сама выбрать место, время и оружие. Только давай без экстравагантных жестов, вроде схватки в полночь.

– Сегодня. В четыре часа дня. На восьмом полигоне академии. Оружие – любое разрешенное дуэльным кодексом. Такие условия Вам подходят?

– Подходят, – кивнула Марианна.

– Тогда, с вашего разрешения, я вас покину, – Лада поклонилась сначала моей сестре, а затем мне.

Мика помогла ей одеться и проводила к выходу.

– Сумасшедшая, – вздохнула Мари. – Иви, ты слышала!? – прокричала она в пространство.

– Слышала, – донесся со стороны гостиной голос моей второй мамы. – Говорила я тебе, что нужно сдавать квалификационный экзамен. А ты все числишься в имперском реестре как владеющая третьей ступенью боевых искусств.

– Думаешь, она заглядывала в имперский реестр? Я сильно сомневаюсь. Если бы красавчик Денова потащил танцевать не меня, а тебя, то сумасшедшая девица все равно пришла бы бросать вызов.

– Детская влюбленность. Проиграй ей – сделай счастливой, – в голосе Иви послышалась теплота.

– Чтобы она растеряла последние остатки разума и рассказывала о победе всем и каждому? Нет уж, я не собираюсь бросаться собственной репутацией ради какой-то дурной девчонки.

– Ты жестока, Мари. Представь себя на ее месте. Проигрыш станет для нее страшным ударом. А с твоей репутацией ничего не сделается – все равно ни один разумный человек не поверит, что она сильнее.

– В нашем доме разумных людей от силы один из десяти. Нет, Иви. Я понимаю, почему ты даешь такой совет, но нет. Еще один шанс отказаться от дуэли – все, на что она может рассчитывать.

– Хорошо, Мари, – вздохнула Ивейна. – Я могу попробовать отговорить ее?

– Можешь. Только учти, что до назначенного времени осталось меньше трех часов, и если ты опять начнешь изображать модницу, перебирая наряды, то не успеешь к началу дуэли. Я тебя ждать не буду.

– Дуэль не бал. Надену что-нибудь.

– Договорились, – подвела черту Мари. – Абель? Ты не забыл, что у нас есть разговор?

– Не забыл. Сядем в библиотеке? – предложил я.

Мари кивнула.

– Лорд-коммандор, – осторожно произнесла все еще находившая рядом с нами Сильвия. – Будет ли мне позволено сопровождать вас на дуэль?

– Будет. Теперь я могу, наконец, поговорить с братом?

– Простите меня, лорд-командор, – капрал поклонилась.

Марианна только отмахнулась от нее и потянула меня к библиотеке.

– Сегодня что, все вступили в заговор с целью испортить мне настроение? – риторически вопросила сестра, закрыв за собой дверь.

– Понятия не имею, – ответил я. – И отпусти мою руку. Убегать я не собираюсь.

– Извини, – Мари крайне редко произносила это слово. Особенно, обращаясь ко мне. – Знаю, что ты не любишь такое обращение.

– Извиняю, – я вздохнул. Иногда на нее сложно было сердиться, несмотря на все сделанные гадости.

– А теперь, дорогой брат, расскажи, что ты выкинул вчера на балу.

– Ты о чем?

– О сделанном тобой предложении Денова. И не изображай непонимание. Мне прекрасно известно, что ты поступил так специально. Ответь, зачем понадобился этот фарс, о котором теперь станет известно половине империи.

– А зачем понадобилась моя свадьба? К тому же, столь срочно, что о ней нельзя было предупредить заранее. Откровенность должна оплачиваться откровенностью. Ты расскажешь мне о причинах Мари? О настоящих причинах.

– Ты считаешь, что отец раскрывает мне все свои планы?

– То есть, ты не знаешь? – уточнил я.

– Не знаю, – согласилась она.

– Тогда пусть мне расскажет тот, кто знает. А я, в ответ, расскажу о том, о чем ты спрашиваешь.

– Ты хочешь сказать, что устроил все это, только чтобы узнать о причине свадьбы? – Мари чуть наклонила голову и стала рассматривать меня сузившимися глазами.

– Нет. Чтобы показать тебе, чем я отличаюсь от солдата, подписавшего контракт. Если вы хотите отдавать мне приказы, ничего не объясняя, то будьте готовы столкнуться с последствиями их выполнения.

Несколько секунд мы давили друг друга взглядами. Сестра прекратила первой, и кривая усмешка украсила ее лицо. Я ответил ей тем же.

– Мой братик взрослеет, – язвительно проронила Мари. – Хорошо, в следующий раз я буду точнее формулировать свои пожелания. Или предоставлю такую возможность отцу.

– Как пожелаешь, сестра.

   Сильвия Стэн, мастер боевых искусств

Сильвия поудобнее устроилась на одном из сидений, расположенных у края полигона. Обычно предназначенные для принимающих экзамены преподавателей и ожидающих своей очереди курсантов, на время дуэлей они становились зрительскими местами. Капрал сознательно выбрала себе сидение во втором ряду и на некотором удалении от Гнецев, чтобы отметить разницу в их социальном статусе. Абель может иметь какие угодно причуды, но сейчас они находились в компании почти десятка аристократов, и Ла Марианна, являющаяся командиром Сильвии, вряд ли будет довольна, если простолюдинка будет вести себя с ней, как с равной.

Ла Гнец и Ло Дэвиц сошлись в центре полигона, и какой-то молодой мужчина, выбранный судьей, задал им стандартный вопрос о возможности примирения. Девушки отказались. Судья перешел к следующей обязательной части, озвучивая условия дуэли. Капрал внимательно наблюдала, ожидая начала.

– Надеешься увидеть что-нибудь интересное? – невысокая блондинка опустилась на стул рядом с Сильвией.

– Так точно, капитан Гнец, – выдохнула Стэн.

– Вольно, капрал, – улыбнулась Ивейна. – Я здесь с частным визитом. А значит, не капитан.

– Как скажете, Ло Ивейна, – склонила голову Сильвия.

– А Мари еще сокрушалась, что Абель вас совсем разбаловал своим пренебрежением к титулам, – продолжала улыбаться Ивейна. – Я даже стала надеяться, что это действительно так. Зря, наверное.

– Вы не считаете подобное поведение зазорным? – удивилась Сильвия.

– Я? Нисколько. Не люблю чинопочитание. Некоторые члены нашей семьи даже считают, будто такое поведение Абеля – моя вина.

– Ваша? – капрал была столь впечатлена, что ее хватило только на глупый вопрос.

– Да. Я известная бунтарка. Видишь ли, я училась у многих людей, в основном, не благородного происхождения, и могу сказать, что настоящих мастеров среди них никак не меньше, чем среди аристократии. Да, высокородные, благодаря поколениям предков проходивших через усиливающие ритуалы, обладают массой талантов, но многие ли развивают свои способности?

– Я не знаю.

– Зато я знаю. Почти никто. Аристократы с легкостью проскакивают первую ступень почти любого искусства и застревают на второй. Реже – на третьей. Чтобы стать настоящим мастером, таланта мало. Нужно работать. А работать одаренные мальчики и девочки, обладающие деньгами и связями, не хотят. Вот и получается, что две трети, если не больше, мастеров третьей и четвертой ступеней – простолюдины.

– Простолюдинов очень много, – возразила Сильвия. – А аристократов в империи не больше процента. Для такого количества даже треть от всех мастеров – очень много.

– Мало. У высокородных есть талант, доступ к лучшим наставникам и нет нужды отвлекаться на такие вещи, как поиск средств на существование. При желании, каждый из них может стать мастером четвертой ступени. Хорошо, пусть третьей – сделаем скидку для Лу. Понимаешь, каждый. А что мы имеем? Высшую воинскую академию Солиано – питомник наших лучших офицеров. И из так называемых лучших только каждый пятый получает звание лорд-рыцаря. Только один из пяти сдает квалификационные экзамены на вторую ступень по магии. Потому что она не является основным предметом и не влияет на получение диплома. Лучшие, – в последнее слово Ивейна вложила изрядную долю презрения.

Сильвия промолчала. Она не была во всем согласна с такой точкой зрения, но капитан Гнец, более известная, как Железная Ивейна, одна из восьми мастеров боевых искусств пятой ступени, имела право смотреть на выпускников академии несколько свысока.

– Извини, занесло. Больная тема, – говоря это, блондинка смотрела на арену полигона, где судья закончил выступление, и участники дуэли занимали свои места. – Слишком часто всякие снобы требовали от меня уважения к их титулам. Предпочитаю простолюдинов – у них нет подобных замашек.

– Поэтому Вы воспитали Абеля таким? – Сильвия тоже не отрывала взгляда от двух собирающихся сразиться девушек.

– Воспитала? Когда мы с ним познакомились, он был вполне самостоятельным восьмилетним юношей, – хмыкнула блондинка. – Со сформировавшимся отношением к людям, между прочим. Да и я была не в том возрасте, чтобы кого-нибудь учить. В восемнадцать лет меня мало что интересовало, кроме мужа и боевых искусств. Скорее всего, во всем виноват круг общения Абеля. К примеру, великий Мирдин, проводивший тогда с ним больше времени, чем родители – простолюдин. Может, я и повлияла немного на щекастика, но, думаю, не очень сильно.

Сильвия ничего не ответила, потому что именно в этот момент Лада начала бой. Она разом преодолела отделяющее ее от Марианны расстояние и попыталась поразить ту коротким клинком. Курсантка двигалась быстро, очень быстро. Настолько, что нетренированный глаз мог спутать ее перемещение с телепортацией. Сильвия поморщилась, узнав так любимую новичками, технику. Подобным образом можно сражаться со слабыми противниками, но никак не с мастером. Ускорение не меняет восприятия и не делает движения более точными. Скорее наоборот. Хорошо, когда твой враг слишком медлителен или рассеян, чтобы успеть отреагировать, но если нет… Марианна отбила серию молниеносных атак боевыми серпами. Даже метательный нож, выскользнувший из рукава курсантки, закувыркался в воздухе, перехваченный в полете стальным полумесяцем лезвия.

Лада отскочила назад и замерла, тяжело дыша и глядя на свою противницу сузившимися глазами. Марианна стояла на том же месте, что и ранее, не сместившись даже на метр. Ла Гнец опустила руки с клинками вниз и усмехнулась, словно приглашая атаковать ее снова. Лорд-командор играла. Ускорение отнимало много сил, и если курсантка не сменит тактику, то через десять-пятнадцать секунд она будет слишком истощена даже для того, чтобы стоять на ногах. Не сменила. Лада снова бросилась вперед, нанося множество быстрых и не очень точных ударов клинком. Марианна отбила и их и брошенные один за другим еще два ножа.

Предсказуемо, все было чрезвычайно предсказуемо. Пока Лада не прыгнула назад, направляя энергию в толчок ногами вместо ускорения. Меч покинул ее руку, устремляясь к земле. Так же, как и два, выпавшие из широких рукавов, колючих шарика. Шираки – конструкция из десятков гибких стальных игл, собранных таким образом, чтобы представлять собой ажурную не сплошную сферу с торчащими в разных местах острыми колючками. Нестабильные и разрушающиеся от удара, несмотря на дополнительное скрепляющее заклятье. Как правило, смазывающиеся ядом и потому не применяемые на дуэлях.

Шираки ударились о каменный пол арены и взорвались, пронзая разлетающимися иглами пространство на несколько метров вокруг. И бессильно отскакивая от возникшей вокруг Марианны прозрачной, словно стеклянной, брони, играющей на солнце радужными переливами. Алмазный доспех, одна из высших техник защиты. Лада, приземлившаяся за пределами досягаемости игл, лишь смотрела расширившимися глазами на невредимую Ла Гнец. Лорд-коммандор досадливо поморщилась и в следующий момент сама ускорилась, мгновенно оказываясь рядом с курсанткой и прижимая кончик одного из серпов к ее щеке.

– Никогда не расслабляйся. Что бы ни произошло, – прошипела Марианна, глядя в глаза девушки. – Никогда. Запомни это.

Ла Гнец убрала серп и, повернувшись спиной к недавней противнице, зашагала в сторону зрителей. Лада коснулась щеки и зарыдала, глядя на запачканные кровью пальцы. Ее противница даже не оглянулась.

– Зачем ты с ней так? Ведь хорошая была попытка, – спросила Ивейна, вставая при приближении Марианны.

– Хорошая, – согласилась лорд-командор. – Используй я обычную "железную кожу", а не "алмазный доспех", то с такого расстояния могло и пробить. Полученной царапины вполне хватило бы для объявления ее победительницей. Но она не победила, а значит, пусть выполняет условие, которое сама установила. Или пусть придумает что-нибудь: откупится от меня, обманет, вызовет еще раз.

– Она не будет так поступать, – вставил подошедший Абель. – Лада гордая.

– Ее проблемы, – поморщилась Марианна. – Я не обязана помогать идиоткам.

   Ла Абель Гнец

Какое-то гадостное чувство не покидало меня всю дорогу до дома. Я получил прекрасный пример того, куда может завести гордость и нежелание отступать. Мне было жаль подругу Кристофера. Жаль, несмотря на то, что мы с ней даже особенно не общались, не говоря уж о более близких отношениях, вроде дружбы. И сам Крис… Каково ему будет узнать, что он лишился девушки из-за глупой дуэли? К тому же, произошедшей в его отсутствие?

Я покосился на Мари. Интересно, не захочет ли сестра раздавить меня так же, как раздавила Ладу? Не из злости, но из стремления показать мое место. Смогу ли я достойно ответить ей? Или хотя бы отступить вовремя?

– Только ты не начинай повторять слова Иви, – поймала мой косой взгляд Марианна.

– И не собирался, – совершенно честно сказал я.

– Вот и прекрасно. Хоть кто-то не будет меня упрекать.

Я не стал уточнять, что никто и так ее не упрекал. Даже Ивейна. Спорить с Мари, находящейся в дурном расположении духа, всегда казалось мне глупой затеей.

Оказавшись дома, мы разошлись в разные стороны, обойдясь минимумом слов. Мари и Иви удалились в свои комнаты, Сильвия пошла вместе с Риккой развешивать принятую у нас одежду, а я, не желая задерживаться ни в чьем обществе, отступил в гостиную. Где и уселся в кресло, надеясь, что меня не побеспокоят хотя бы в течение получаса. Тщетно.

– Господин Абель, я Вам пирожков принесла, – тихо сказала Мика, осторожно выглядывающая из-за моего кресла. – Они помогают от плохого настроения. Честно-честно. Сама проверяла.

– Давай, – вздохнул я. Пирожки с мясом казались вполне стоящей платой за невозможность посидеть одному.

– Вот, – горничная тут же извлекла откуда-то тарелку с еще горячими пирожками и поставила ее на стол передо мной. – Вы можете есть их руками, – заговорщическим шепотом добавила она. – Рикка не узнает.

– То есть, ты ей не расскажешь? – я улыбнулся против воли.

– Нет, – она закивала.

– Гм, – мне вдруг вспомнился короткий утренний разговор с Сильвией. – А если я попрошу никому не рассказывать о моих приходах и уходах?

Мика посмотрела вопросительно.

– Ты можешь не докладывать Марианне, когда я ухожу или прихожу?

– Даже если она просит?

– Да.

– Хорошо, – кивнула она. – Я должна слушаться Вас, как господина, пока меня не отзовут обратно в подразделение.

– А? – я даже не нашел подходящего слова для выражения своего ошеломления.

Все не могло быть настолько просто. Неужели мне действительно достаточно просто отдать приказ, и горничные будут выполнять его, пока Мари не придет в голову отменить мои распоряжения? Сколько времени и сил было потеряно из-за того, что кое-кто не догадался задать один простой вопрос еще четыре месяца назад. Проклятье, что я упустил еще? Насколько вообще мир соответствует моим представлениям о нем?

   ***

Кристофер мрачно шагал по черной ковровой дорожке. После яркости академии коридоры родного дома, украшенные в соответствии с родовыми цветами семьи Денова, казались ему мрачными. В самом деле, почему два равнозначных цвета – черный и серебряный – встречались в поместье исключительно в пропорции десять у одному? Юноша отдавал себе отчет в том, что просто ищет повод для оправдания своего дурного настроения. Более того, ему даже была известна настоящая причина. Но признаться себе, что его бесило свалившееся на сестру счастье, он не мог. Вот и приходилось злиться на цвет ковровой дорожки.

Крис остановился у двери в комнату матери и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. К счастью, наблюдать подобное постыдное для Денова поведение было некому – все слуги в родительском крыле давно привыкли не мозолить глаза и являлись лишь по звонку. Обе жены главы семьи были женщинами вспыльчивыми и не очень терпимыми к ошибкам прислуги.

Из-за двери послышались голоса отца и матери, звучащие явно на повышенных тонах. Кристофер моргнул и уставился на свою руку, лежащую на ручке двери. Она чуть дрогнула, выдавая его нервное напряжение, и дверь приоткрылась еще на несколько миллиметров, сильнее нарушая звукоизоляционный полог. Хотя разобрать, о чем спорят родители, все еще не представлялось возможным. Крис нажал на дверь еще чуть-чуть и прильнул к ней ухом. Он чувствовал, что прикоснулся к иной стороне жизни семьи. К той, что находилась за внешним благополучием и не предназначалась для глаз детей. Кристофер больше не хотел быть ребенком.

– Дело не в девушке, да!? – послышался голос матери. – Ты просто не хочешь его женить! Ищешь нелепые отговорки!

– Я всего лишь хочу, чтобы он сам выбрал свою первую жену, – в голосе отца клокотал сдерживаемый гнев. Разговор явно шел давно, если обычно хладнокровный Рональд Денова повысил голос и едва не срывался на крик.

– Чушь! Отговорки! Ты просто не любишь его, как остальных! – мать кричала. Если бы не магия, гасящая звуки, то рядом с комнатой уже собралась бы толпа любопытных.

– Я люблю всех своих детей! – прорычал отец.

– Так вот в чем дело!? Своих! Ты так и не смог простить мне того, что воспитываешь чужого ребенка! Ненавидишь мальчика за то, что он только мой сын!

Кристофер отшатнулся. Звукоизоляция поглотила ответ отца, но он уже не был важен. Семья Денова воспитывает незаконнорожденного. Юноша был в шоке. О какой чести рода можно говорить, если его глава совершил подобный поступок?

Рука сама собой потянула дверь, полностью восстанавливая магическую защиту комнаты. Ноги понесли своего владельца прочь от ссорящихся родителей – время для их посещения было неподходящим. Юноше даже не приходилось гадать, кого именно имела в виду мать. У них с отцом было только два сына: семнадцатилетний Крис и тридцатилетний Пауль. И старший брат до сих пор не был женат.

У конца коридора молодой Денова остановился, беря под контроль мысли и чувства. Нельзя никого обвинять без доказательств. Тем более брата. А значит, он будет молчать. Молчать, пока не получит в свои руки нечто, подтверждающее его правоту. Любые доказательства можно найти, если знать, что искать, и иметь соответствующий опыт. Что искать он знал, а опыт… Придется привлечь кого-нибудь из службы безопасности семьи. Кого-нибудь надежного. Например, Акселя Рошенга, отвечающего за спокойствие их с сестрой пребывания в Солиано. Аксель никогда не служил в родительском поместье и, скорее всего, не побежит докладывать о просьбе Паулю или отцу. Осталось только дождаться возвращения в летнюю столицу.

– Привет, будущий рыцарь. Собьешь, – сопровождаемые смехом слова привели Кристофера в чувство.

– Извини, – юноша поднял глаза и взглянул на стоящего прямо перед ним брата.

– У родителей был? – поинтересовался Пауль.

– Нет! – быстро ответил Кристофер, тут же мысленно прокляв себя за поспешность. – Хотел зайти, но задумался и прошел мимо поворота.

– Тогда пойдем вместе. Я как раз к отцу собирался.

– Пойдем.

Кристофер зашагал в обратном направлении рядом с братом, увлеченно расспрашивающим его о жизни в академии. Рядом с главным позором семьи Денова – бастардом.