Текст книги "Двуединый. Дилогия "

Автор книги: Владимир Сазанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Если позволите, то попробую заинтересовать еще больше. Можно?

– Конечно, можно. Никогда не стесняйтесь рассказывать старику, как получить еще немножко выгоды. Я оценю, Ла Абель, – генерал усмехнулся.

– Мы готовы признать все заключенные Вами договора о перепродаже в качестве агентских. То есть, на наши счета попадают суммы указанные в договоре. Все остальное – Ваши комиссионные. Разумеется, если найдутся люди, готовые платить.

– Найдутся, – улыбка генерала стала плотоядной.

– Я тоже на это надеюсь. Мы оформим контракт сейчас, или Вы предпочтете сначала внимательно изучить все документы?

– Сначала изучу. Не обижайтесь, Ла Абель, но я привык подходить к делу основательно. Хотя не думаю, что Вы станете мухлевать со стариком.

– Никаких обид. Я понимаю разумную предосторожность.

– Чтобы совсем уж никаких – вот контракт Сонано, – Виванов достал из ящика стола тонкую папку. – Как договаривались. Вы мне эксклюзивный договор, я Вам контракт. Тоже эксклюзивный, в своем роде. Подписан еще на прошлой неделе.

– Благодарю, генерал, – я принял бумаги.

– Все к взаимной выгоде, Ла Абель. Мне нравиться иметь с Вами дело. Не стесняйтесь обращаться в будущем.

На этом мы расстались. И снова три часа были потрачены на дорогу. Хорошо еще, что сегодня была суббота, и мне не пришлось пропускать занятия в академии.

По прибытии в Солиано Рикка сразу же потребовала отправиться к целителю. Я уступил, несмотря на пустячность ранки. Просто из нежелания весь вечер наблюдать картину под названием "Молчаливая горничная не одобряет поступков своего господина". И только после того, как лекарь заверил ее о моем полном выздоровлении вследствие примененных заклятий, девушка использовала зов, связываясь со Штефаном.

   Штефан Цванг, курсант

– Ну, как съездили? – поинтересовался Штефан, после того, как они втроем расположились за столиком в маленьком ресторанчике и сделали заказ.

– Хорошо, – Абель улыбнулся. – Контракт получили.

Штефан улыбнулся. Он был рад снова работать вместе с Риккой. Сонано имела славу человека, полностью преданного нанимателю. Что в данных обстоятельствах было немаловажно.

– Заказ на корабли генерал сделает в ближайшее время, – продолжал Абель.

– Еще бы он не сделал. Сколько Вы с Мойлом собираетесь заработать после той скидки, которую сделали Виванову?

– Я – десять процентов. Генрих, в лучшем случае, столько же. Но, скорее всего, пять-семь.

– А Виванов получит на перепродаже вдвое больше, чем вы оба вместе взятые. В худшем случае. Старый лис своего не упустит.

– Ну и пусть. Сейчас для нас главное – заключить контракт. Потому Генрих и позволил так сильно снизить цену. Через пару месяцев он поднимет ее назад и станет получать свои нормальные двадцать-тридцать процентов. К тому времени стремящийся заработать генерал сделает воздушным кораблям Мойла неплохую рекламу. Причем, абсолютно бесплатно. Для меня же вообще, чем больше будут продажи, тем лучше. Вне зависимости от того заработает на них Виванов или кто-то другой.

– Чем лучше? – заинтересовался Штефан. – Я имею в виду, кроме тех десяти процентов, которые ты получаешь.

– Все корабли Мойла требуют обслуживания и регулярной замены различных частей. Материалы для них крайне дешевы, но недолговечны. Так что мы будем зарабатывать еще и на регулярном обслуживании и ремонте. Генрих с братом имеют собственную лесозаготовительную компанию и договора о прямых поставках прочих нужных вещей, так что себестоимость материалов крайне низка. Я, естественно, в доле.

– Коммерсант, – уважительно протянул Штефан. – Когда в следующий раз решу выгодно вложиться, пойду вместо контрабандистов к тебе, шеф.

– Просто возникла удачная идея, – пожал плечами Абель. – Если бы Виванов не был столь жаден, стремясь заработать на всем, включая безопасность собственных людей, то у меня бы ничего не получилось.

– Ты использовал имеющуюся у тебя информацию, чтобы заработать. Это и есть коммерция, – не согласился с ним Штефан. – Что с деньгами делать будешь? Если пустишь в оборот, то я заранее готов участвовать.

– Нет, – Гнец отрицательно помотал головой. – Боюсь, коммерция все же не мое. Одна удачная сделка еще ничего не значит. Учитывая, что долг Крису я отдал еще из присланных мамой денег, то все полученное от Мойла пойдет на различные недоходные проекты. В частности, на заработную плату моим людям.

– Только с самими людьми пока не густо.

– Судя по твоим словам, похвастаться нечем? – уточнил Абель.

– Наоборот. Есть. Только не на ниве поиска нужных парней, – пожал плечами Штефан. – Но, прежде чем начать, я хочу напомнить, что не являюсь твоим родственником.

– Интересно. Что заставило тебя думать, будто мне неизвестен сей факт?

– Твои приказы, шеф. Я простолюдин, не обладающий выносливостью Гнецев, и пяти часов сна в сутки мне катастрофически не хватает.

– Извини. Я и правда не подумал, – Абель немного смутился.

– Да ничего. Кратковременно я могу поддерживать такой темп жизни. Но сейчас мне нужен перерыв.

– Хорошо. Все твои задания могут немного подождать.

– Кстати, о заданиях, – Штефан некоторое время помолчал, пока подошедший официант расставлял перед ними принесенные блюда. – Я добыл для тебя информацию по Фоссам, шеф.

– Рассказывай, – Абель аккуратно взял в руки нож и вилку.

– Преинтересная история, скажу я тебе. Пострашнее моей жизни будет. Фоссы – "крестьяне", если ты случайно не в курсе. Ну, то есть принадлежат к дому Золотого Колоса. Однако, все ветви их семьи занимаются, преимущественно, торговлей. Только одна, вроде бы, держит какую-то пивоварню, но я до конца не уверен.

– Богатые люди? – уточнил Абель.

– По-разному, – Штефан пожал плечами. – Семейство у них очень большое. Но, в основном, не бедные.

– Понял. Дальше.

– Так вот, однажды одному из глав семейства, Девону Фоссу, надоело заниматься перепродажей перебродившего винограда тридцатилетней выдержки. И он решил взяться за алмазы. Якобы, у них срок годности больше. Сам понимаешь, что "весовщики", в чью вотчину всегда входила торговля драгоценными камнями, были абсолютно не против. А императорская семья, которую он собирался подвинуть на рынке в первую очередь, так вообще обрадовалась здоровой конкуренции. Ну, сам посуди, разве можно нормально учить молодежь торговле, обладая едва ли не монополией в определенном регионе. Вот Девон и решил помочь императору.

– И насколько далеко все зашло?

– Не очень далеко. Я бы даже сказал, совсем никуда не зашло. У Фоссов произошел несчастный случай. Их личный воздушный корабль рухнул на поместье. Расположенное в сельской местности, как у "крестьян" заведено. Заклятья как-то неудачно вошли в резонанс, возник пожар. Вихревые потоки, создаваемые кораблем, его раздули, заставив быстро распространяться. В общем, кто не погиб при первоначальном столкновении – сгорел заживо. Более пятидесяти трупов. Уцелело лишь несколько слуг. Официальная причина катастрофы – двенадцатилетний сын главы семейства, которому доверили посадить корабль, не справился с управлением.

Абель потрясенно молчал. Даже Рикка отложила вилку с нанизанным на нее кусочком мяса.

– Такая вот история, – Штефан вздохнул. – Из принадлежащих той ветви семейства выжили двое: Белинда и Амалия Фосс. Они в то время находились в другом месте. Ах да, был еще какой-то мужик, но он покончил жизнь самоубийством, узнав о катастрофе. Их бизнес, естественно, тут же растащили на кусочки. Кроме алмазов, которыми почему-то никто не захотел заниматься.

– Теперь я понимаю, почему Белинда столь негативно отзывается о доме Весов, – пробормотал Абель.

– А я не очень, – проворчал Штефан. – На ее месте стоит молчать. Особенно, если нет желания тоже покончить жизнь самоубийством после очередного известия о несчастном случае.

– Полагаешь, такое вероятно?

– Не знаю, – он пожал плечами. – И надеюсь никогда не узнать. Что-то у меня нет ни малейшего желания совать свой нос в дела императора. Или его семьи.

   ***

– Вот видишь, Фредди, а ты хотел писать письма Марианне Гнец, – генерал Виванов принял из рук адъютанта большую кружку чая с коньяком.

– Его предложение действительно настолько хорошо? – Фред аккуратно подвинул несколько документов, освобождая место, чтобы его начальник мог поставить кружку на стол.

– Даже более чем. Это вообще первое предложение о покупке воздушных кораблей, которое я готов рассматривать. Ты только полюбуйся, – Виванов сунул в руки адъютанту какой-то лист, больше всего похожий на перечень товаров с ценами. – Их материалы практически ничего не стоят. Никакого специального леса. Никакого дуба, железного дерева и прочих дорогих пород. Я могу купить корабль, содержать его три года, и он все равно будет дешевле всего, что мне пытались продать до сих пор.

– Неужели он настолько дешев?

– Не то слово. Самый дешевый десантный корабль, о котором я знаю. Даже если после атаки десанта на укрепленные позиции его придется списать в утиль из-за повреждений, страдать не буду.

– Но у него наверняка есть недостатки?

– Молодец. В правильном направлении мыслишь. Конечно, есть. Слишком широкий трюм, например. Из-за этого половина десанта будет иметь кресла, прикрепленные только к полу, и может покинуть их из-за болтанки при высадке. Еще он слишком медлителен, пока усилен броней. К счастью, мы обычно не участвуем в операциях, где его недостатки становится важны.

– А если вдруг будем? – осторожно спросил Фред.

– Если вдруг будем, то лишние десять-пятнадцать процентов потерь среди личного состава станут не самой большой моей проблемой, – серьезно ответил генерал.

– А его достоинства? Они ведь тоже есть?

– Естественно, – хмыкнул Виванов. – Цена. Какие еще достоинства тебе нужны?

Адъютант промолчал, тщательно пытаясь осмыслить ситуацию. Генерал окинул двоюродного внука насмешливым взглядом и добавил:

– Мы не только будем покупать их, Фредди. Еще и перепродажей займемся. Как и хотел гостивший у нас милый юноша.

– Вы собираетесь начать заниматься торговлей?

– Начать? Фредди, мой мальчик, а чем, по-твоему, занимается генерал?

– Командует армией, – неуверенно, то ли ответил, то ли спросил адъютант.

– Ха! Да я за последние десять лет не отдал ни одного конкретного приказа. Только принимал общие решения, оставляя прочую работу командорам. И такой подход полностью нормален. Иначе, кто бы в здравом уме содержал такое огромное количество дорогостоящих офицеров? Нет, Фредди. Любая имперская армия давным-давно является коммерческой организацией. Я содержу легионы на свое собственное золото, и они выполняют мои приказы. Империя покупает услуги моих солдат дешево, а частные лица дорого, вот и вся разница между ними. Ну, еще стоит принять во внимание, что имперские контракты долговременны, крайне надежны и достаточно спокойны. Именно поэтому большая часть моих войск занимается охраной границ и стратегических объектов, а не участвует в различных конфликтах.

– А как же патриотизм? – робко возразил Фред.

– Патриотизм? Мальчик мой, я охраняю границы империи, а она платит мне деньги. Что это, по-твоему, как не патриотизм. Если бы мои люди несли службу бесплатно, то для обозначения потребовалось бы совсем другое слово – идиотизм.

Адъютант молчал.

– Переживаешь крушение юношеских идеалов? – Виванов усмехнулся. – Не расстраивайся ты так. Все генералы – настоящие патриоты. Мы зарабатываем большие деньги, и если империя вдруг по какой-то нелепой причине рухнет, то нам негде будет их тратить. Так что, каждый генерал будет защищать свою страну до последнего солдата. В смысле, пока последний солдат не погибнет.

Глава 17.

   Ла Абель Гнец

Гостиная в доме Фоссов была выполнена в довольно оригинальном стиле – каждый предмет в ней напоминал скорее крупную мягкую игрушку, чем часть интерьера. В том числе столик, походящий на крупный пуфик и раскрывающий истинное свое предназначение только благодаря расположению между тремя креслами и стоящей в его центре одинокой вазочке. Толстый ворсистый ковер на полу, обитые чем-то мягким стены, украшенные в дополнение к этому множеством драпировок, плотные шторы, закрывающие окна. Все окрашено в различные оттенки зеленого с небольшими вкраплениями черного. Даже та самая вазочка – единственный твердый предмет в комнате – выполнена из малахита.

Я с опаской опустился в одно из кресел. К моему удивлению сиденье оказалось упругим, а подлокотники достаточно жесткими, чтобы на них можно было опереться. Стало интересно, кто именно из мастеров сотворил такое. Несмотря на то, что мои предпочтения в области украшения жилых помещений лежали в совсем иной плоскости.

– Добрый день, Ла Абель, – знакомый звонкий голосок Белинды Фосс отвлек меня от созерцания узора настенной обивки.

– Добрый день, Белинда, – я повернулся к ней.

В дверном проеме, отодвинув в сторону закрывавшую его занавеску, стояла женщина лет сорока на вид. Здесь, в своем доме, она не скрывала лицо. Да и в остальном ее одежда была куда более открыта. Конечно, скромному зеленому платью с длинной юбкой было далеко до откровенных нарядов многих аристократок, но оно все же оставляло обнаженными точеную шею Белинды, запястья и кисти рук. Ло Фосс была не особенно красива – мелкие черты лица и слишком длинный нос дисгармонировали друг с другом – но ничего отталкивающего в ее облике не было. Ни шрамов, ни следов болезни, ни какого-нибудь другого уродства – ничего такого, из-за чего она должна была носить ту маску.

– Сэмюель сейчас спустится, – женщина прошла в комнату и осторожно опустилась в кресло напротив меня. – Надеюсь, Вы не против моей компании на то время, пока он приводит себя в надлежащий вид.

– Разумеется, нет. Собственно говоря, я надеялся, что застану Вас дома. Самого Сэма гораздо проще перехватить после занятий.

– Польщена. Я редко встречаю человека не желающего держаться от меня подальше, – уголки ее тонких губ слегка приподнялись в намеке на улыбку. – Но Вы так внимательно смотрите на мое лицо. Ожидали увидеть маску?

– Простите меня, Белинда. Мы встречаемся только второй раз, а я уже снова проявил бестактность.

– Не извиняйтесь, Ла Абель. Вы достаточно тактичны. Меня сложно обидеть вниманием – оно скорее льстит. Хотите, я удовлетворю Ваше любопытство?

– Только если рассказ не расстроит Вас, – я постарался не допустить новой ошибки.

– Не особенно. У меня было много лет, чтобы научиться жить в ладу с собой. И хотя иногда воспоминания становятся слишком реальными, вновь обретая способность ранить, сегодня не такой день, – Белинда взглянула чуть в сторону. – Вы в курсе, что произошло с моей семьей?

– Да. Я недавно узнал об этом. Примите мои запоздалые соболезнования.

– Спасибо, Ла Абель, – она с благодарностью кивнула. – Так вот, по поводу той старой истории. Считается, что несколько человек из нашей семьи избежало катастрофы, но на самом деле это не так. "Весовщики" достали всех. Мой дядя "покончил жизнь самоубийством", а нас с племянницей прокляли. Она зачахла менее чем за полгода. А я… Я до сих пор жива только благодаря Вильяму, который тратит на целителей больше денег, чем я зарабатываю. Мне угрожает каждая мелочь, и здоровье держится исключительно на магии. Даже привычный для Вас прямой солнечный свет способен обжечь, заставляя кожу вздуваться волдырями. А легкий ветерок быстро напоминает о существовании такого явления как простуда. Но хуже всего то, что любая болезнь или ранка не излечивается неделями, несмотря на усилия целителей. Поэтому, покидая дом, я очень тщательно одеваюсь.

– Почему вы не пробовали снять проклятье? – удивился я. – Ведь оплатить услуги квалифицированного специалиста в нужной области гораздо дешевле, чем постоянно лечиться.

– Вильям пробовал. Но снять мучающее меня проклятье может только один человек – тот, который его наложил. Магия крови. Осматривающие меня маги смогли лишь обнаружить следы внешнего влияния, но не само заклятье.

– Он, должно быть, очень сильно вас ненавидел, если решился так поступить, – я читал о такой разновидности магии. Чтобы создать подобное проклятье, творящий его маг должен отдать для маскировки энергетический нитей часть собственной жизненной энергии, мгновенно старея на несколько месяцев, если не лет.

– Мы с ним даже никогда не встречались, хотя я и знаю, как его зовут. Великий маг Ли Бертран Вайс. Сын Ли Манора Вайса, близкого сподвижника императора. Думаю, он выгодно обменял тот клочок жизни, который использовал для сокрушения меня, – глаза Белинды блеснули.

– Поверьте, я ни в коем случае не хочу Вас обидеть, но мне кажется странным, что такой человек, стоящий у вершин власти, торговал частью собственной жизни, вместо того, чтобы нанять кого-нибудь для решения его проблем. Особенно, учитывая количество уже оборванных жизней.

– И что могут сделать наемники? Убить меня? Поверьте, Абель, если бы император хотел моей смерти, то он бы уже добился ее. Я нужна ему живой. Тем более, что содержит меня и оплачивает целителей Вильям.

– Зачем это императору?

– Пугало. Я – всеобщее пугало, – она горько усмехнулась. – Пятнадцать лет прошло. Люди предпочитают отворачиваться и делать вид, будто меня не существует, но они вынуждены помнить. Помнить произошедшее с Фоссами. Всего два проклятья. Год, ну может два, из жизни аристократа собирающегося дожить до ста тридцати или около того. Даже никаких дополнительных денежных вложений. И пятнадцать лет всеобщего опасения. По-моему, прекрасная сделка. Наверняка император нашел, чем отблагодарить столь находчивого заклинателя.

– Простите, что разбередил Ваши раны.

– Не беспокойтесь за меня, Абель. Я крепкая женщина. Пережить гибель родных и собственное бессилие было тяжело. Тяжело знать, что и сейчас всем служившим нашей семье трудно искать работу. А это всего лишь не вовремя нахлынувшие воспоминания. Им не сломить меня.

Я не нашел, что ответить, и меж нами воцарилось неловкое молчание. Впрочем, ненадолго. В гостиную, откинув в сторону загораживающую ему проход занавеску, ворвался Сэмюель.

– Добрый день, Ла Абель. Еще раз добрый день, тетушка, – он, не снижая скорости, обогнул нас и почти упал в последнее свободное кресло. – Почему у вас такие лица? Тетя опять предавалась воспоминаниям?

– А чем же еще мне заниматься? Последние сплетни я узнаю только от тебя, и развлечь ими нашего гостя не получится. Остаются лишь старые истории, – Белинда вымучено улыбнулась. – Ладно, не буду мешать, молодые люди. Вы наверняка хотите поговорить о чем-то своем.

Она встала и, провожаемая нашими взглядами, вышла.

   Ло Сэмюель Фосс, курсант

– Я прошу прощения за тетку, – вздохнул Сэм, когда шаги Белинды затихли. – Она не всегда такая. Не знаю, с чего ей захотелось ворошить прошлое.

– Может, потому что я спросил? – пожал плечами Абель. – Кстати, почему ты называешь ее тетей? Ведь, насколько мне известно, вы очень дальние родственники.

– Ну, а как еще? – Сэм слегка улыбнулся. – Наше настоящее родство труднопроизносимо. По имени не очень прилично – она ведь ровесница отца и почти вчетверо меня старше. Белинда живет с нами, сколько я себя помню, и мы все давно воспринимаем ее как близкую родственницу.

– Понятно. Наверное, хорошо иметь такую дружную семью.

– Дружную? Да мы грыземся друг с другом с утра до вечера. Ни дня не проходит, чтобы никто не поссорился. С чего ты вообще взял, будто наша семья может быть дружной?

– А Белинда? Вы ведь приняли ее. Несмотря на то, что она считается попавшей в опалу и является вам родственницей только формально.

– С тетей особый случай. Мы вроде как дружили семьями. Отец рассказывал, они вместе играли в детстве. Он даже хотел жениться на младшей тетиной сестре. Правда, пока главы семьи решали, позволительна ли свадьба аристократам с одной фамилией, папа встретил маму. Родители любят эту историю, но при тете ее, по понятным причинам, не вспоминают.

– Извини. Я не подозревал, что мое любопытство осложнит вам жизнь.

– Пустяки, – отмахнулся Сэм. – Обычно тетя тверда, как адамант. Просто сейчас у нее очередной период меланхолии. В такое время она вспоминает родню и жалуется, что не смогла обеспечить достойную жизнь всем выжившим тогда слугам. Такое случается раз или два в год. Все давно привыкли и просто ждут, когда тетка вернется в нормальное состояние. Наверняка именно поэтому ее и спровадили ко мне в гости.

– О, – только и сказал Абель.

– Ничего страшного на самом деле, – Сэм засмеялся. – Тетя никогда не лезет в мои дела, предпочитая страдать молча. В ее присутствии есть даже плюсы – мать не беспокоит разговорами о выгодной женитьбе. Кстати о женитьбе. Ты уже выбрал себе невесту?

– Нет, – Абель захлопал глазами. – Я вообще не думал о девушках в таком плане.

– Везунчик. Мало того, что встречается с самой красивой и самой родовитой, так еще и мать его не пилит, требуя скорой свадьбы. Мне бы так.

– Самая красивая и самая родовитая? – Абель слегка наморщил лоб в попытке вспомнить о ком речь.

– Ну, может, я неправильно выразился, – Сэм пожал плечами. – Аврелия Томбсмит – самая красивая девушка академии, а Кристина Денова, без сомнения, самая родовитая. И обе ходят с тобой под ручку, – он завистливо вздохнул.

Абель неопределенно покрутил головой. Сэм снова улыбнулся. Вся академия прекрасно знала о близости между Абелем и Аврелией, но говорить о таком прямо, было не принято. Особенно, если собеседник не горел желанием хвастаться своими подвигами. Упоминать же в подобном контексте Кристину, значило вообще нарываться на дуэль. Отношения самого высокородного курсанта с самой высокородной курсанткой были покрыты туманом загадочности. Они никогда не переходила границ дозволенного на публике, не давая сплетникам ни единого доказательства. Впрочем, последних отсутствие достоверных сведений не останавливало. Несмотря на дружеские отношения с Абелем, Сэма мучило чувство легкой зависти, несколько усиливавшееся, когда он думал о том, что кто-то может встречаться сразу с двумя подобными девушками, не называя ни одну из них невестой и не размышляя о превратностях предстоящей жизни в браке.

– Ничего, возможно, сегодня мне удастся произвести впечатление на Карину. Она не так великолепна, как Аврелия, но тоже хороша, – пробормотал юноша, выкидывая из головы плохие мысли и стараясь подбодрить сам себя.

Сэм решил, что приложит все усилия для того, чтобы на сегодняшнем балу блистали не только Абель и женский любимчик Кристофер, но и он сам.

   Ла Абель Гнец

После того, как наш разговор свернул на женщин и предстоящий бал, не было сказано ничего стоящего. Мы проболтали с Сэмом еще полчаса, прежде чем покинуть его дом и отправиться на очередной праздник, устраиваемый ради молодых аристократов.

День еще не кончился, но я уже занес его в категорию бесполезно растраченных. Надежды получить некоторую выгоду от дружбы с Фоссами обернулись ничем. Слишком большой риск, учитывая насколько враждебно Белинда настроена в отношении дома Весов. А если принять во внимание еще и ее близость к главе семьи… "Тетя" Сэмюеля наверняка имела возможность влиять на решения Вильяма Фосса. В то, что тот сможет полностью игнорировать пожелания женщины, на лечение которой он ежегодно тратит денег больше, чем на полное содержание своего младшего сына, включая оплату учебы последнего, я не верил. От Белинды стоило держаться подальше хотя бы для того, чтобы не попасть в зону интересов семьи императора. А значит, никаких совместных дел и проектов. Сэм должен остаться для меня хорошим знакомым по академии и не более. По крайней мере, до тех пор, пока я не стану достаточно самостоятельным, чтобы не опасаться внимания императорской службы безопасности. То есть, с большой долей вероятности, до конца жизни.

Экипаж въехал во двор устроителей сегодняшней вечеринки, остановившись прямо напротив главного входа. Возница открыл дверцу и почтительно склонился в поклоне, что совсем не помешало ему поймать брошенную Сэмом монету. Мы прошли по выложенной гранитом дорожке и, миновав гостеприимно распахнутые входные двери, оказались в обширном холле. Около десятка молодых людей расположились здесь, явно спасаясь от громкой музыки, звучащей в зале. Меня в очередной раз посетило раздражение от подобного времяпрепровождения, но я унял его, направляясь в самый центр "веселья". Заведение и поддержание знакомств были частью необходимой работы.

Войдя в зал, я огляделся и практически сразу наткнулся взглядом на приближающуюся Кристину – даже интересно, каким образом она каждый раз столь своевременно оказывается у дверей. Денова широко улыбнулась и, цепко ухватив предложенную ей руку, кивком головы указала направление, в котором нам следовало двигаться. Поздороваться обычным образом в этом шуме все равно было затруднительно. Обогнув несколько человек, мы выскочили на открытое пространство, и девушка, скользнув в мои объятия, буквально заставила закружить ее в танце.

– Я думал, мы идем к кому-то, – громко, чтобы перекрыть музыку, обратился я к Крис. Упоминать Аврелию напрямую не стоило, но намек должен был быть вполне понятен.

– Если ты про свою любовницу, то здесь она точно нас не потеряет. Мы будем в самом центре внимания. Или ты против танца со мной? – Кристина заглянула мне в глаза.

– Конечно же, нет, – я выбросил из головы все планы на предстоящий вечер и стал просто любоваться девушкой.

Мои желания в отношении женщин после ухода Мелли лишь усилились. Правда, приобретя взамен более конкретное направление. Я мог наслаждаться обществом Рикки, не мечтая больше ни о чем, но лишь пока она была рядом. В остальное время мои мысли попеременно занимали две девушки: Аврелия и, как ни странно, Сильвия. Капрал настолько ошеломила меня своей страстью, что обязательно хотелось повторить ощущения, испытанные во время близости с ней. Оставалось лишь подобрать правильно место и время. И надеяться, что Рикка не соврала насчет своего отношения, и кое-кого не ждет множество дней в обществе обиженной горничной-телохранителя. К тому же, помимо этих трех женщин была еще Кристина. Я сам не заметил, когда мое к ней отношение изменилось. Возможно, наши ежедневные встречи и разговоры сделали свое дело, позволив лучше понять ее. Или всему виной проявляемые ею забота и сострадание, которых мне не хватало ранее. А может, все куда банальнее, и это утренние сеансы общения с врачом помогли мне лучше понять себя и постоянно находящуюся рядом девушку. Вне зависимости от причин, приведших к такому результату, ее я желал тоже. Вернее не так. Ее я желал в первую очередь. Мне хотелось, чтобы именно она позволяла соскользнуть с плеча зеленому платью, именно она набрасывалась на меня, впиваясь в губы жадным поцелуем, и именно она приходила вечером в спальню, одетая в прозрачный пеньюар. Мой разум понимал, что Кристина не самая прекрасная девушка. Та же Рикка, имея достаточно сходное строение тела, обладала более правильными чертами лица. Но когда я рассказывал о нелогичности своего восприятия Виоле, та лишь успокоила меня, объяснив про естественность такого состояния и подтвердив свое мнение цитатами из соответствующей литературы. В такой ситуации оставалось только наслаждаться ощущениями от влюбленности, не пытаясь их подавить.

Мы ничего не говорили друг другу, полностью погрузившись в танец. Шеки Кристины пылали, то ли от моего взгляда, то ли от того, что в зале было слишком жарко. Вдруг глаза девушки резко расширились.

– Абель!? – как-то непонятно выдохнула она.

Я быстро огляделся вокруг, пытаясь обнаружить, что именно вызвало у нее такую реакцию.

– Не в обществе же, – громко прошептала она и закусила нижнюю губу. – Я не Аврелия.

– Извини, – мне вдруг стала понятна причина ее поведения. Ею была моя рука, ранее придерживающая девушку за талию, а сейчас соскользнувшая почти на ладонь ниже.

Мысленно прокляв себя за потерю контроля, вернул руку туда, где она должна была находиться.

– Давай сделаем перерыв. Что-то танец дурно на меня влияет, – такого удовольствия, как раньше, уже не было.

– Хорошо, – легко согласилась Кристина.

Мы отошли в сторону от танцующих. И, несмотря на случайность выбранного направления, наткнулись прямо на Аврелию. Она встретила нас столь веселой улыбкой, что я невольно задался вопросом, действительно ли произошедшее осталось незамеченным. Впрочем, гадать было бесполезно – ассортимент улыбок Аврелии был очень широк, и я частенько становился в тупик при попытке понять, что должно означать выражение ее лица.

– Простите меня, Ла Абель, – проворковала девушка, беря меня под свободную руку. – Ваша верная поклонница была недостаточно внимательна и позволила другой увести Вас. Хорошо еще, что похитительницей оказалась безмерно уважаемая мною Ли Кристина.

– Не волнуйтесь. В следующий раз Вам повезет больше. В любом случае, столь красивая женщина не останется в одиночестве, – не осталась в долгу Крис, расточая ответные комплименты.

– Ах, но мне бы хотелось привлечь внимание конкретного мужчины. Ла Абель, Вы ведь не откажетесь потанцевать со мной?

– Боюсь, сегодня я не в восторге от танцев, – раздражение на самого себя копилось внутри, заставляя внешне оставаться как можно более дипломатичным.

– Всего один танец. Прошу Вас, – просящего, в голосе Аврелии не было ничего. – Иначе люди могут подумать, будто Вы ко мне охладели.

– Ну, хорошо, – я вздохнул. – Крис, мы вернемся после одного танца.

– Будь осторожнее, – напутствовала меня Кристина серьезным голосом.

Особого смысла в ее напоминании не было: с Аврелией я был осторожен всегда. Ло Томбсмит по-прежнему заставляла опасаться ее, несмотря на наши почти дружеские отношения. Она ни разу больше не позволяла себе насмехаться надо мной, только слегка поддразнивая время от времени. Я приветствовал подобное ее поведение, используя его для тренировки собственной устойчивости. В целом, сближение с нею пошло мне на пользу, оградив от излишне назойливого внимания и позволив на практике постичь некоторые аспекты женской психологии.

– Почему Вы так скованы, Ла Абель? – спросила Аврелия. – Еще чуть-чуть, и в танце придется вести мне.

– Простите меня, – я попытался исправиться, сосредоточившись на своих движениях. – Только что получил напоминание о собственном несовершенстве. Вот и витаю мыслями где-то не здесь.

– Если Вы имеете в виду ту небольшую вольность, которую допустили с Ли Кристиной, то можете не волноваться. Вряд ли ее заметил кто-нибудь, кроме меня. Да и я сама скорее догадалась по вашему поведению.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я девушку.

– Не за что. Или Вы уже собрались повторить то же самое со мной, и благодарите заранее?

– Нет, что Вы.

– Жаль.

Я встретился с ней взглядом. Ее глаза лучились смехом и радостью. Как совсем недавно у Кристины. Какое-то странное волнение заставило осторожность отступить – танец захватил меня. Я прекратил сосредотачиваться и стал двигаться так, как требовала музыка, звучащая вокруг и внутри меня. Бездумно переставляя ноги и видя перед собой только смеющиеся глаза. Музыка сменила тональность, отмечая начало новой композиции, и я с некоторым сожалением двинулся к краю танцевальной зоны, увлекая за собою Аврелию.