Текст книги "Час-корень"
Автор книги: Владимир Сканников
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Потом народ понемногу раскочегарился. Большинство, во всяком случае, приступило-таки к работе. Текли минуты. Роберт, получив передышку, смотрел в окно. Небо над городом было примерно того же цвета, что и вода на гербе Усть-Кумска. Если долго не отводить взгляд, начинало даже казаться, что это не небо вовсе, а перевёрнутая бездонная чаша, в которую окунулись крыши домов. Наваждение было настолько сильным, что он ощутил прохладный привкус на языке. Подумал – вода и правда не кислая…
Раздался звонок.
Вернувшись в реальность, Роберт громко сказал:
– Работы сдаём. Кто сколько успел. Ну или, если хотите, можете задержаться на перемене и дописать.
Задерживаться, естественно, мало кто пожелал. Десятиклассники бросали ему на стол исписанные листы и покидали класс. Остался только Антон – и, как ни удивительно, Лера-троечница.
Глава 6
Роберт закрыл поплотнее дверь, чтобы не мешал коридорный гвалт, вернулся за стол и принялся перебирать шедевры.
На верхнем листочке значилось: «Хочу, чтобы по городу бегали единороги с понями и какали радугой». Эпический трактат был дополнен не менее эпической иллюстрацией. Кривобокую тварюшку, если напрячь воображение, можно было идентифицировать как лошадку с рогом во лбу. Сзади у неё торчало нечто длинное и изогнутое – та самая радуга, вероятно.
Он взял следующую работу. Тут обошлось без потуг на юмор. Особой оригинальности тоже, правда, не наблюдалось: «Всем надо платить такие зарплаты, чтобы хватало. Должны работать смартфоны. И интернет. Курортники тоже должны ехать с деньгами. Надо пригласить на гастроли Гнойного и устроить батл. А нашего мэра надо…» Окончание было тщательно замалёвано.
Ещё несколько сочинений – примерно в таком же стиле, на «отвяжись». Он бегло их просмотрел и сунул в ящик стола. Таня вообще решила схитрить и не сдала ничего. Более или менее объёмные тексты поступили от Ольги, Кати, Никиты. Роберт не стал изучать их сразу – отложил на потом, чтобы прочесть внимательнее.
Больше всего, однако, он надеялся на Антона. Тот всё ещё дописывал, причём увлёкся всерьёз – уже не черкал, а строчил, не переставая.
Лера тоже не уходила. Хмурилась, грызла ручку, но состряпала пока только два коротких абзаца. Роберт хотел ей даже сказать – заканчивай, мол, не мучайся, четвёрку и так поставлю. Но решил, что это будет непедагогично. Неожиданные трудовые порывы надо ценить и всячески поощрять. Кто знает, когда они ещё повторятся?
Наконец Антон вручил Роберту свой листок. Смущённо прокомментировал:
– Тут у меня не совсем по теме, наверно. Ну, в смысле, не по-научному.
– Не страшно. Я же сказал – диссертаций от вас не жду.
– Это как бы рассказик…
Дверь приоткрылась, из коридора рявкнули недовольно:
– Антоха, ну ты идёшь?
– Занят ещё, не видишь? – огрызнулся фэнтези-мастер.
– Иди-иди, – сказал ему Роберт. – Я внимательно ознакомлюсь, не сомневайся. На следующем уроке выскажу впечатления.
Антон ушёл, а Роберт спросил у Леры:
– Ну, получилось что-нибудь?
– Чё-то какой-то бред, – призналась она. – Я, наверно, сдавать не буду.
– Чего вдруг? Старалась ведь.
Он отобрал у неё листок. Предложил:
– Давай я сразу проверю, у тебя тут совсем немного.
– Не надо, лучше потом! И на уроке вслух не читайте, а то они будут ржать!
– Ладно, договорились. Кроме меня, никто не увидит.
Лера, кажется, ему не поверила – вздохнула и поплелась из класса. Он озадаченно проводил её взглядом. Посмотрел на листок, чтобы узнать-таки, что же она такого насочиняла, но тут закончилась перемена, и его отвлекли подошедшие семиклассники.
На следующей перемене чтение шедевров тоже не состоялось. Сначала его позвали к секретарше директора, чтобы расписаться в какой-то ведомости, потом он столкнулся с методисткой Кариной, которая подвергла его допросу насчёт программы.
А после шестого урока Роберту хотелось лишь одного – поскорее смыться из школы. Он взял со стола непрочитанные работы, запер класс и уже через полминуты выбрался на знойную улицу. Собирался сразу домой, но заметил недалеко газетный киоск. Подошёл ради любопытства и увидел карту Усть-Кумска.
Карта была большая, красочная, подробная. На ней был отмечен, похоже, каждый пенёк в окрестностях. К тому же имелся пояснительный текст – справка по истории города. Роберт рассудил, что такое приобретение будет полезным.
Дома он бросил сочинения на диван, а карту расстелил на столе.
Усть-Кумск по форме напоминал обгрызенный ромб. Санаторий располагался к югу, у нижнего тупого угла. А на севере обнаружился минеральный источник, о котором сегодня было столько сказано в школе.
В примечаниях Роберт нашёл и дату, когда источник открылся. Семнадцать лет назад – то есть, получается, примерно за год до начала воя. Насчёт воды говорилось, что она лечебно-столовая, холодная и с «природной газацией». Приводился даже точный состав – значки химических элементов и количество миллиграммов на литр.
Значки эти ничего не сказали Роберту – в химии он был не силён. Зато слово «холодный» заставило его облизнуться. Да и природное любопытство требовало оценить наконец, какой же там вкус. Кислый или всё-таки сладкий?
– Ой!
Женский возглас донёсся через открытую балконную дверь. Миг спустя на балкон спланировала бумажка – серая, небольшая, с печатным текстом. Роберт подошёл и поднял её – это оказалась квитанция для оплаты за свет. Посмотрел наверх и встретился взглядом с девушкой, которая стояла этажом выше, перегнувшись через перила. Она была похожа на Таню, но явно старше.
– Уронила, – пожаловалась соседка. – Хорошо, что ветром не унесло, иначе фиг бы нашла. Вернёте?
– Ни в коем случае, – сказал Роберт. – Сохраню как реликвию.
– Ужас-ужас. Короче, ждите, я к вам спускаюсь.
Через полминуты она позвонила в дверь:
– Приветик.
– Здравствуйте, заходите. Вы, наверно, сестра Татьяны?
– Сестра, ага. Ира. А вас я знаю, Танька все уши нам прожужжала. Вот, значит, как вы тут живёте…
– Можете осмотреться, если хотите.
Упрашивать себя она не заставила. Скинула сланцы и босиком прошлёпала в комнату. Она была худая, как и сестра, только чуть повыше. С короткой пепельно-белой стрижкой и в мини-платье.
– Да, – сказала она, поглядев на стол, – сразу видно, что человек культурный. Сидит, изучает карту. Или вы, может, шпион какой-нибудь?
– Марсианский. Прибыл разведать состав источника.
– Поздно вы спохватились. Всё разведали уже двести раз. Этот бедный источник и просвечивали, и процеживали, и чуть ли не попой нюхали.
Роберт, оценив последнюю фразу, хмыкнул:
– Знаю теперь, с кого Таня берёт пример в плане красноречия. И Катя, её подружка, видимо, тоже.
– Ну, Катя и сама по себе – та ещё звезда. Степная, блин, кобылица – с опережением созрела по всем статьям.
– Как-то вы к ней, по-моему, без особой симпатии.
– А чего я должна ей симпатизировать? Не моя ж подруга, а Танькина.
Говоря, она продолжала бродить по комнате. Роберт сказал:
– Чаю могу заварить. Хотите?
– Не, слишком жарко.
– Тогда вариант – мороженое, но за ним надо в магазин. Ещё у них там пиво есть в холодильнике.
– Прямо какой-то невыносимый выбор, хоть разорвись.
– Ладно, возьму и то, и другое. Потом решим.
– А я эту фитюльку пока домой отнесу, – она брезгливо помахала квитанцией. – И заполню сразу, а то забуду.
Полчаса спустя они сидели на кухне. Невыносимый выбор был сделан в пользу мороженого – гостья призналась, что любит сладкое до икоты, но ограничивает себя, чтобы не растолстеть. А тут хотя бы есть повод – знакомство, да ещё спасение квитанции.
Вафельный пломбир подтаивал на тарелках – здоровенные брикеты-бруски. Ирина, вооружённая чайной ложкой, отщипывала кусочки от своей порции. Смаковала и попутно рассказывала:
– Я родителей приехала навестить. А вообще, в Усть-Кумске давно уже не живу. Как только школу закончила, свинтила отсюда с бешеной скоростью. В Москву попёрлась, но там цены – просто пипец, особенно на жильё. В Подмосковье сняла квартиру вдвоём с подружкой. Работала в продуктовом, потом в колл-центре. Нормально, в принципе, только дебилы всякие звонят постоянно… В этом году хотела на море с девками, за границу, но после коронавируса как-то стрёмно… А тут ещё матушка докопалась – почему так долго не навещаешь? Уломала меня, короче. Ну и торчу тут уже неделю…
– Зато с сестрой пообщаешься.
– Это да. Хотя с ней мы и так болтаем периодически. По телефону, я имею в виду. Она смешная с этим своим Антоном… Зато красивая стала, прямо фотомодель…
– Это у вас семейное.
– Спасибо, приятно слышать. Но вообще тут, конечно, тоска зелёная. Надоело уже – сил нет, общаться не с кем.
Она раздражённо звякнула ложкой. Роберт спросил:
– А ты не преувеличиваешь? Наверняка со школы остались какие-нибудь поклонники и подружки.
– Да ну, какие поклонники? Какие подружки? Все разъехались, остались самые лохи. Тут реально задница, ты просто ещё не понял.
– Мне регулярно об этом напоминают.
– Правильно делают. Смотри, вот я беру тех, с кем постоянно тусила в школе… – она наморщила лоб и стала загибать пальцы. – Эта уехала, этот тоже… Остальные – чуть позже, кроме одной девчонки, Варьки…
– Ага, вот видишь, ты сама себя опровергла. Как минимум одна из твоих подруг всё-таки осталась.
– С ней вообще непонятно. Она умненькая была, а не раздолбайка вроде меня. Училась серьёзно, историей увлекалась, думала в универ поступать. В Петербург куда-то, если не ошибаюсь.
– Даже так? – удивился Роберт. – Хотела в Питер на исторический? Любопытное совпадение. Получается, мы могли бы там встретиться.
– Могли бы, – согласилась Ирина. – Только она передумала почему-то. Поступила в наш, местный – час езды отсюда, соседний город. На автобусе ездила каждый день. А потом…
Гостья умолкла и хмуро поковырялась в белой пломбирной кашице. Он спросил осторожно:
– С твоей подругой что-то случилось?
– Не знаю, в том-то и дело. Я со школы её не видела. Один раз только дозвонилась по телефону. Потом звонила – трубку не брали. А в этот раз, когда приехала, попробовала набрать – вообще тишина, как будто номер не существует.
– Тут, насколько я знаю, связь барахлит в последние дни. Не только мобильная, в смысле, но и городская тоже.
– Да, есть такая фигня. То соединяют неправильно, то звук отвратительный. Я вот думаю – надо к Варьке домой зайти. Никак не соберусь, правда. До неё идти далеко. В сторону санатория, там домики на отшибе…
– Я вчера до санатория дошёл быстро.
– Ты, может, и дошёл. А я девушка ленивая.
Она развернулась на табуретке и эффектно скрестила ноги. Словно приглашала полюбоваться и подтвердить – да, с такими ногами надо не пешком бродить по окраинам, а шествовать по красной дорожке. Предварительно подъехав на лимузине…
– Согласен, – сказал он.
– С чем? С тем что я – ленивая?
– Нет, со своими мыслями. Не обращай внимания. И вообще, я тоже ленивый, только скрываю. Сегодня вот еле вытерпел шесть уроков.
– Да уж. Не представляю, как можно эту ораву ещё чему-то учить. На твоём месте озверела бы через пять минут. Ты с ними построже там, только Таньку не обижай.
– Танька твоя решила, по-моему, что она теперь – льготница, раз мы в одном подъезде живём. Не сдала сегодня работу.
– Я ей отвешу волшебный пендель.
– Не надо. На уроке сам разберусь.
– Ну-ну.
Они доели мороженое, Роберт поставил тарелки в раковину – и вспомнил, о чём надо ещё спросить, коль уж речь зашла о школьных делах:
– Слушай, а Коновалов вёл у тебя историю?
– Вёл. А что?
– Да вот любопытно, какие у тебя о нём впечатления.
– Железобетонный был дядя. Такой, знаешь, старинной закалки. На уроках не кричал никогда, даже голос не повышал. Представь? Но мы на него смотрели как кролики на удава.
– А предмет он хорошо знал? Объяснял понятно?
– Это тебе лучше с Варькой поговорить. Она у него была любимая ученица. А я-то что? Двоечница голимая. Мне эта его история была вообще побоку. Я к нему ходила на пересдачи, чего-то блеяла. У него при виде меня – фейспалм. Но тройку мне ставил в конце концов. Из жалости к убогой, наверно.
– Гм. То есть он был строгий, жёсткий, но адекватный. Правильно понимаю?
– Ну где-то так. И что тебя удивляет?
Роберт пожал плечами:
– Просто картина никак не сложится. Весной у него возник вдруг конфликт с учениками – какой-то совершенно абсурдный…
– Да, Танька рассказывала что-то такое по телефону. Но я не особо вслушивалась – своих проблем было выше крыши. Карантин, пропускной режим, с работой непонятки – вот это всё. Сам помнишь, какая была тогда обстановка.
– Помню, конечно. Но сейчас-то – дело другое. Я пришёл вместо Коновалова и ничего пока не пойму. Он мне вчера позвонил, хотел что-то объяснить, но только запутал.
– Ну, может, дедуля – уже малость того? – она покрутила у виска пальцем. – Старенький ведь совсем.
– Вот и ищу ответ.
Она встала и шутливо-покровительственно похлопала его по плечу:
– Давай-давай, педагог, работай. Припёрся в эту дырищу – сам виноват. И спасибо за угощение.
– Уходишь?
– Да, хорошего понемножку. Заходи, если что, звони.
– Если связи не будет, крикну с балкона.
– Договорились.
Он закрыл за ней дверь. Вымыл тарелки, сложил аккуратно карту. Поход к источнику решил отложить до завтра – навалилась усталость, которую он списал на трудности акклиматизации. Принял душ, прилёг на диван и сразу же задремал.
Когда проснулся, солнце уже садилось. Роберт, глядя в окно, почувствовал беспокойство. Попытался понять, в чём дело, но разумных причин так и не нашёл.
Взял сочинения, написанные десятиклассниками, попробовал вникнуть в смысл. Взгляд, однако, соскальзывал, притягивался к окну. Последний солнечный луч угас, багряное зарево тлело над горизонтом.
Сумерки вползли в комнату. Буквы на бумаге терялись, а свет зажигать было неохота. Роберт покосился на пульт от телевизора. Попытался предугадать – что на этот раз покажет хитрая техника? Какие мысли уловит? Беспокойство усиливалось, превращалось в предчувствие перемен, ключ к которым – где-то поблизости, совсем рядом.
Оттягивая момент, Роберт несколько минут прыгал по обычным телеканалам. Кадры менялись перед глазами, но совершенно не оставались в памяти. Наконец, поймав спортивную передачу (показывали гонки на мотоциклах), он задержал дыхание – и перешёл на канал с помехами, похожими на снежинки.
Ждать, пока экран очистится, в этот раз пришлось достаточно долго. Вьюга будто дразнила Роберта. Но он терпел, не переключался – и увидел-таки проступающую картинку.
Сначала показалось, что перед ним – циферблат часов. Затем, однако, изображение стало чётче, и Роберт понял – нет, не часы, а компас, нарисованный на чистом листе бумаги. Рисунок был простой, схематичный. Четыре буквы обозначали стороны света, а стрелка указывала верхней частью на север, нижней – на юг.
Диктор почему-то молчал.
В полной тишине белый фон, на котором был нарисован компас, начал заполняться деталями. Проявилась карта – или, точнее, аэрофотоснимок.
Роберт узнал Усть-Кумск.
Компасная стрелка верхним концом упиралась в минеральный источник.
А нижним?
Роберт сощурился, подался вперёд, что рассмотреть лучше…
…и проснулся ещё раз.
Он полулежал на диване, а экран перед ним заполняли бессмысленные помехи.
Глава 7
Утром на перемене к Роберту в кабинет заглянула пожилая учительница русского языка и литературы:
– Роберт Александрович, сегодня у нас с вами по графику – дежурство по этажу. Напоминаю, если вдруг вы забыли.
– Да, сейчас подойду, спасибо.
График и впрямь имелся – свежеотпечатанный на принтере и вывешенный на всеобщее обозрение. Смысл дежурства состоял в том, чтобы маяться в коридоре и не давать детишкам садиться на подоконники. А заодно – тормозить особо ретивых, которые перепутали коридор с беговой дорожкой.
– Тамара Андреевна, – спросил Роберт русичку, когда они приступили к выполнению миссии, – а вы в десятом преподаёте?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
