Текст книги "О русской угрозе и секретном плане Петра I"

Автор книги: Владимир Мединский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Русская армия в самом сердце Европы

Россия сыграла главную и исключительную роль в итоговом разгроме Наполеона. Но ни это обстоятельство, ни зарубежные походы русской армии 1813-14 годов не сделали Российскую империю в большей степени популярной в Европе.

Очень уж она большая и страшная. Как и в 1799 году, русская армия действует в сердце Европы. Но тогда Суворов только собирался идти на Париж и не смог из-за предательства австрийцев. А теперь русская армия без помощи всяких австрийцев вступает в Париж.

Английские карикатуры XIX в.

Русский медведь в исполнении западных карикатуристов XIX в. представал очень по-разному. От вполне отвратительной твари до достаточно симпатичного персонажа. Все зависело от политической обстановки

Кстати, Кутузов умолял Александра I не ходить в Европу. Но русские войска «верные союзническому долгу» по приказу императора зачем-то полезли воевать в Европу, пошли добивать Наполеона… Результатом похода на Париж и резкого ослабления Франции стали не просто безумные долги русского офицерства, но и – геополитически – объединение Германии.

На европейской сцене появился новый сильный игрок. Плюс ко всему произошло резкое усиление Британии.

Конечно, Александр расправился со своим популярным врагом, и казаки погарцевали по Парижу. Однако изменился расклад сил, и вместо слабой Франции мы получили сильную Германию. Потом, много позже, пришлось заплатить миллионами жизней за победу над ней – и уж тогда петь песню «Едут, едут по Берлину наши казаки».

Да, прозорлив был старик Кутузов.

На Венском конгрессе 1814-15 годов, определявшем политическое устройство Европы, Российская империя – участник № 1, она же – гарант выполнения принятых решений.

По поводу вхождения России в Европу и принятия общеевропейских, тогда это еще называлось христианских, ценностей надо обязательно вспомнить выдающуюся роль Александра I. Он был Горбачевым своего времени, одним из идеологов ответственной монархии, правового государства своего рода. Ответственной перед Богом и – через парламент – перед народом.

Суть идеи Александра сводилась к тому, чтобы создать в пост-наполеоновской Европе некий священный союз монархов и народов на базе конституционных монархий. Добиться всеобщей отмены крепостного права, в том числе и в России. Создать некие миротворческие «международные войска», своего рода голубые каски, которые бы поддерживали общеевропейский порядок.

При этом главная – глобальная – идея Александра I заключалась в том, чтобы провести конвергенцию всех грех ветвей христианства – православия, католичества и протестантизма – в одну.

Русский император придавал исключительное значение идее такого религиозного слияния. Дело в том, что в трех империях – в Российской, Австрийской и Османской – тогда юридически национальность как таковая не принималась во внимание. Учитывалось только вероисповедание. (Кстати, это к тому, что говорить об украинцах XIX века просто смешно. Православный есть православный, всё).

Князь Москворецкий, он же Принц Московский – этот титул Ней получил за Бородино. После отречения Наполеона перешел на сторону роялистов. Когда его бывший шеф бежал с Эльбы («100 дней»), сначала публично обещал Бурбонам «привезти Бонапарта в Париж в железной клетке», потом резко перешел на сторону Наполеона и командовал частью армии при Ватерлоо. Расстрелян в 1815 как государственный изменник. Чествуется французами сегодня как национальный герой

Александр был глубоко убежден, что поднятый Французской революцией принцип суверенитета наций ведет только к войне и междоусобице. Он же хотел общеевропейского единства. Александр I видел бесперспективность создания общеевропейского государства военным путем, как это попытался сделать Наполеон, поэтому старался действовать не военными оккупационными методами, а методами дипломатическими и политическими. Никто не мог понять, почему Александр не оставил русских военных баз и оккупационных войск по всей Европе, хотя имел на это полное право.

Только во Франции до 1818 года стоял русский корпус в 30 тысяч человек. Для «поддержания мира и стабильности».

По решениям Венского конгресса Российская империя присоединяла Варшавское герцогство – территорию с населением в 3 миллиона человек.

Вот этого ей никак не простили! При Екатерине II Польшу делили три хищника, и ни один из них не мог обойтись без двух других. А теперь Россия присоединяет к себе огромный кусок Польши, уже не спрашивая ни у кого. Она обгоняет союзников, оказывается первой среди равных и сильнейшей среди победителей.

Вроде бы антирусскую пропаганду начал общий враг – Наполеон. Но эта пропаганда быстро пришлась по вкусу нашим вчерашним союзникам. Слишком сильной оказалась Россия в 1815 году. И вот ведь парадокс. Бонапарта только что повергли, но один из его любимейших мифов, про агрессивную и опасную Россию, продолжил свою жизнь уже без него.

И Запад, вслед за бывшим «императором всех французов», опять ту же самую крапленую политическую карту разыгрывает: на этот раз – польскую.

Глава 4
Польская карта, или Русофобская кампания в 1830 гг.

У поляков католицизм развил ту мистическую экзальтацию, которая постоянно их поддерживает в мире призрачном.

А. Герцен

Кое-что о «польской карте»

Первым, напомним, эту карту разыграл еще сам Наполеон. Идею восстановления польской государственности он держал перед носом наивных польских патриотов, как морковку перед носом осла.

Опять же парадокс, но именно внутри Российской империи, которая разделила Польшу, Польша получила много больше прав и свобод, чем от ее «освободителя», прогрессивного Наполеона.

Судите сами: после поражения Пруссии в 1806 году по всей Польше вспыхнуло восстание. Оно быстро перекинулось на польские земли, отошедшие к Австрии. В 1809 году Наполеон разбил Австрию. На польских землях, захваченных ранее Пруссией и Австрией, он создал некое условное «Герцогство Варшавское». Одой рукой Наполеон при этом распространил на него действие своих законов: равенство граждан перед судом, отмену пережитков феодализма, личной зависимости крестьян и т. д.

Другой – наложил на Герцогство Варшавское обязательство осуществлять огромные поставки продовольствия и сырья. Плюс рекрутский набор «военного времени». Герцогство Варшавское – союзное с Францией? Союзное. Наполеон освободил Польшу? Освободил, пусть поляки в возрасте от 16 до 55 лет воюют с Россией и нечего отлынивать! А после войны еще посмотрим, что делать с этой Польшей и ее государственностью…

Всякий совершеннолетний поляк должен был теперь воевать в составе Великой Армии. Всякий. И шляхтич, мечтающий отбить у москалей земли Белоруссии и Украины, и человек, готовый видеть в русских свои братьев. Подошел по возрасту? Бери оружие. Слава императору! Вперед!

Река Березина, в которой в ноябре 1812 года утонули остатки Великой Армии Наполеона, находится в современной Белоруссии. На западный берег Березины переправилось буквально несколько тысяч человек. Весной 1813 года война перекинулась на коренные польские земли. К лету 1813 года русская армия заняла всю Польшу.

Хочу специально отметить: не существует НИ ОДНОГО свидетельства жестокостей русских войск в Польше. Ни одной попытки отомстить за «польские легионы», за массовое участие поляков в Великой Армии и в походе на Москву летом 1812 года. Это великодушие – вообще типичная черта и государства Российского, и ее армии, и русского народа в целом. Империя воевала, громила армии. Когда стреляют пушки, происходит много чего, война – никак не школа гуманизма.

Но русский человек, точнее, надевший мундир и взявший ружье русский мужик, не сводил счетов с побежденными, даже когда очень было за что. Российская империя не мстила. Сейчас почти забыто, что личный враг Пушкина, мелкий враль и доносчик Фаддей Булгарин, был не только бездарным петербургским литератором, «стучавшим» на коллег по литературному цеху. Сын мелкого польского шляхтича, он был офицером Великой Армии Наполеона. Это не помешало ему после войны поступить на русскую службу, поселиться в столице, издавать газеты и журналы. Никто не поминал ему прошлого.

Пушкин издевался над пустым морализаторством Булгарина, над его казенным патриотизмом, пустил по рукам множество эпиграмм, где выводил Булгарина под забавным именем Видок Фиглярин.

 
Не то беда, что ты поляк:
Костюшко лях, Мицкевич лях!
Пожалуй, будь себе татарин, —
И тут не вижу я стыда;
Будь жид – и это не беда;
Беда, что ты Видок Фиглярин.
 

«Беду» Пушкин видел в бездарности и личном ничтожестве оппонента, а не в его происхождении и не в его участии в наполеоновском нашествии.

Польша было притихла под русской армией… но быстро поняла – мести не будет.

На Венском конгрессе 1815 года Австрия и Пруссия тоже получили по «кусочку» от Герцогства Варшавского, но его большую часть Россия превратила в российское «Королевство Польское». Вроде «свое» у поляков Королевство, только российский император одновременно был и польским королем. Королевство Польское управлялось собственным «польским» правительством, но во главе с царским наместником. Первым наместником сделался член царской семьи, родной брат Александра I и Николая I Константин.

В 1815 году Александр I подписал Польскую конституцию. Конституция провозглашала равенство граждан перед законом, неприкосновенность личности и имущества, свободу печати и вероисповедания. Поляки получили свой парламент-сейм из двух палат. В верхней палате, Сенате, заседала аристократия. В палату депутатов могли быть избраны все граждане Королевства Польского. Более 30 % населения имели право голоса. Во Франции 1820 года – не более 18 %, в Британии – порядка 15 %. Крепостного права в Польше не было и в помине.

Внешняя политика Королевства Польского была в ведении правительства Российской империи, но Королевство имело свою армию.

С 1816 года открылся Варшавский университет с преподаванием на русском, немецком, польском и латинском языках. Работали гимназии с преподаванием на польском языке.

В общем, за исключением «наместника Константина», были выполнены все, даже самые смелые пожелания польской прогрессивной общественности. Ничего даже отдаленно похожего Наполеон Польше не дал, да никогда и не собирался.

Увы, в самой России с ее крепостным правом и отсутствием конституции тоже не было ничего похожего.

Под управлением России польское народное хозяйство сделало громадный рывок, с 1815 по 1830 год шло стремительное развитие промышленности.

Казалось бы, перед Польшей открывается самое широкое поле интеграции в Россию, роста экономики и культуры. Столько свобод, по сути, полное невмешательство метрополии в дела «колонии» [30]30
  Даже в кавычках слово «колония» в отношении Польши представляется совершенно неуместным.


[Закрыть], зато какая экономия: армия, по сути, не нужна, часть государственного аппарата – это тоже расходы Санкт-Петербурга, сырье из России без таможенных налогов, уникальное территориальное положение: Польша – товарный коридор из Европы в Россию. Живи себе «на доходы от транзита» и радуйся! Но не тут-то было.

Вопреки всему, элиты в Польше почти сразу стали готовиться к выходу из состава Российской империи. «Патриотическое общество» в Варшаве установило связи с заговорщиками из среды русского дворянства, так называемыми декабристами. «Патриоты» выбросили лозунг: «За вашу и нашу свободу!» Что означало поддержку всем силам, которые попытаются свергнуть законное правительство Российской империи. Ведь царизм реакционный и отсталый, при нем Россия остается дикой и азиатской. Нужно свергнуть царизм, и на его развалинах утвердить более справедливое общество. Демократическая Россия даст Польше желанную свободу…

Нет никакого сомнения, что последующая жесткая внутренняя политика императора Николая I была вызвана именно польским опытом. Действительно, если Конституция, либерализм и гуманное отношение делают людей друзьями престола, что остается? Только начальственная строгость.

С 1828 года в Польше действует тайная организация по образцу тайных обществ декабристов – «Военный союз» во главе с П. Высоцким, – которая готовит вооруженное восстание против России.

Восстание или война?

29 ноября 1830 года началось тщательно подготовленное восстание. Тайное военное общество в школе подхорунжих в Варшаве было мгновенно поддержано распропагандированными тысячами ремесленников и рабочих Варшавы, овладевшими арсеналом. В течение суток без боя повстанцы овладели польской столицей. В начале декабря российские войска покинули территорию не только Варшавы, но всего Королевства Польского.

В январе 1831 года Национальное правительство во главе с князем А. Чарторыйским объявило о низложении Николая I с польского престола, провело демонстрацию в память декабристов, уже открыто выдвинуло лозунг, много раз воспроизводившийся потом самыми разными силами: «За вашу и нашу свободу!» Был еще один замечательный лозунг, который современные поляки вспоминать стыдливо не любят: «Верните Речь Посполитую!» То есть верните нам нашуимперию, верните Белоруссию и Украину.

Весной 1831 года волнение перекинулось в Литву, в Западную Белоруссию и Западную Украину. В июле 1831 года Национальное правительство Польши обратилось к правительствам Пруссии и Франции с призывом о помощи, предлагая их монархам «свободную» польскую корону.

В Палате депутатов Франции идут дебаты: надо ли помогать полякам? Депутаты прямо призывали «протянуть Польше руку помощи», т. е. вмешаться в русско-польский конфликт рукой вооруженной. [31]31
  Представьте, после «низложения Р. Кадырова» чеченские повстанцы предлагают «освободившийся» пост президента Чечни, скажем, руководителям Ливии, Ирана и Афганистана. Афганский меджлис обсуждает, кого из лидеров пуштунских племен назначить президентом «Свободной Ичкерии».


[Закрыть]

Польское восстание 1830-31 годов в самой Польше называют «русско-польской войной». По мнению поляков, это не подданные России восстали против законной власти, а национальное государство воевало за свою независимость. Франция свои войска не послала, но во Франции и Британии поляков рассматривали как воюющую сторону. То есть как оккупированную страну, которая ведет войну с завоевателем. То, что в России называлось «бунтом» и «мятежом», там назвалось «войной».

Так возникла совершенно реальная опасность крупной международной войны.

1 июня 1831 года А.С. Пушкин пишет частное письмо к П.А. Вяземскому: «Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря: мы не можем судить ее по впечатлениям европейским, каков бы ни был, впрочем, наш образ мыслей. Но для Европы нужны общие предметы внимания и пристрастия, нужны и для народов и для правительств. Конечно, выгода почти всех правительств… избегать в чужом пиру похмелья; но народы так и рвутся, так и лают. Того и гляди, навяжется на нас Европа». [32]32
  Пушкин А.С. Письмо Н.А. Вяземскому от 1 июня 1831 года. Собр. соч. в 10 т. Т. X. М.-Л., 1949.


[Закрыть]

16 августа 1831 года, то есть еще до взятия Варшавы, Пушкин пишет свое знаменитое стихотворение «Клеветникам России». Напечатано оно в сентябре 1831-го, в брошюре «На взятие Варшавы», куда вошли три стихотворения Пушкина и Жуковского. У меня нет оснований не привести целиком этот небольшой стихотворный сборник.

Александр Пушкин, Василий Жуковский

НА ВЗЯТИЕ ВАРШАВЫ

Александр Пушкин

 
* * *
(русскому либералу)
 
 
Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды (чистый) лик увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.
 
 
Когда безмолвная Варшава поднялась,
И бунтом () опьянела,
И смертная борьба () началась,
При клике «Польска не згинела!» —
 
 
Ты руки потирал от наших неудач,
С лукавым смехом слушал вести,
Когда (полки) бежали вскачь,
И гибло знамя нашей чести.
 
 
Варшавы бунт ()
() в дыме.
Поникнул ты главой и горько возрыдал,
Как жид о Иерусалиме.
(не завершено)
 

КЛЕВЕТНИКАМ РОССИИ

 
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
 
 
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
 
 
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
 
 
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
 
 
Вы грозны на словах – попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
 

БОРОДИНСКАЯ ГОДОВЩИНА

 
Великий день Бородина
Мы братской тризной поминая,
Твердили: «Шли же племена,
Бедой России угрожая;
Не вся ль Европа тут была?
А чья звезда ее вела!..
Но стали ж мы пятою твердой
И грудью приняли напор
Племен, послушных воле гордой,
И равен был неравный спор.
И что ж? свой бедственный побег,
Кичась, они забыли ныне;
Забыли русский штык и снег,
Погребший славу их в пустыне.
Знакомый пир их манит вновь —
Хмельна для них славянов кровь;
Но тяжко будет им похмелье;
Но долог будет сон гостей
На тесном, хладном новоселье,
Под злаком северных полей!
Ступайте ж к нам: вас Русь зовет!
Но знайте, прошеные гости!
Уж Польша вас не поведет:
Через ее шагнете кости!..»
Сбылось – и в день Бородина
Вновь наши вторглись знамена
В проломы падшей вновь Варшавы;
И Польша, как бегущий полк,
Во прах бросает стяг кровавый —
И бунт раздавленный умолк.
В боренье падший невредим;
Врагов мы в прахе не топтали;
Мы не напомним ныне им
Того, что старые скрижали
Хранят в преданиях немых;
Мы не сожжем Варшавы их;
Они народной Немезиды
Не узрят гневного яйца
И не услышат песнь обиды
От лиры русского певца.
Но вы, мутители палат,
Легкоязычные витии,
Вы, черни бедственный набат,
Клеветники, враги России!
Что взяли вы?.. Еще ли росс
Больной, расслабленный колосс?
Еще ли северная слава
Пустая притча, лживый сон?
Скажите: скоро ль нам Варшава
Предпишет гордый свой закон?
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов,
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?
Ваш бурный шум и хриплый крик
Смутили ль русского владыку?
Скажите, кто главой поник?
Кому венец: мечу иль крику?
Сильна ли Русь? Война, и мор,
И бунт, и внешних бурь напор
Ее, беснуясь, потрясали —
Смотрите ж: всё стоит она!
А вкруг ее волненья пали —
И Польши участь решена…
Победа! сердцу сладкий час!
Россия! встань и возвышайся!
Греми, восторгов общий глас!..
Но тише, тише раздавайся
Вокруг одра, где он лежит,
Могучий мститель злых обид,
Кто покорил вершины Тавра,
Пред кем смирилась Эривань,
Кому суворовского лавра
Венок сплела тройная брань.
Восстав из гроба своего,
Суворов видит плен Варшавы;
Вострепетала тень его
От блеска им начатой славы!
Благословляет он, герой,
Твое страданье, твой покой,
Твоих сподвижников отвагу,
И весть триумфа твоего,
И с ней летящего за Прагу
Младого внука своего.
 

Василий Жуковский

РУССКАЯ ПЕСНЬ

 
Раздавайся гром победы!
Пойте песню старины:
Бились храбро наши деды;
Бьются храбро их сыны.
 
 
Пробуждай, вражда, измену!
Подымай знамена, бунт!
Не прорвать вам нашу стену,
Наш железный русский фрунт!
 
 
Мы под теми же орлами;
Те же с нами знамена;
Лях, бунтующий пред нами,
Помнит русских имена.
 
 
Где вы? где вы? Строем станьте!
Просит боя русский крик.
В стену слейтесь, тучей гряньте,
Грудь на грудь и штык на штык.
 
 
Нет врага… но здесь Варшава!
Развернися, русский стан!
Братья, слышите ли? Слава!
Бьет на приступ барабан.
 
 
С Богом! Час ударил рока,
Час ожиданный давно.
Сбор гремит – а издалека
Русь кричит: Бородино!
 
 
Чу! Как пламенные тромбы,
Поднялися и летят
Наши мстительные бомбы
На кипящий бунтом град.
 
 
Что нам ваши палисады!
Здесь не нужно лестниц нам!
Мы штыки вонзим в ограды
И взберемся по штыкам!
 
 
Спи во гробе, Забалканский!
Честь тебе! Стамбул дрожал!
Путь твой кончил Эриванский
И на грудь Варшавы стал.
 
 
«Эриванский! Князь Варшавы!»
Клик один во всех устах.
О, как много русской славы
В сих волшебных именах!
 
 
За Араксом наши грани;
Арарата чудный плен,
И орлы средь Эривани,
И разгром варшавских стен.
 
 
Спор решен! Дана управа!
Пала бунта голова!
И святая наша слава,
Слава русская, жива!
 
 
Соберитесь под знамена,
Братья, долг свой сотворя!
Возгласите славу трона
И поздравьте с ней Царя.
 
 
На него надежна вера:
В мирный час – он в душу льет
Пламень чистого примера;
В час беды– он сам вперед!
 
 
Славу, взятую отцами,
Сбережет он царски нам,
И с своими сыновьями
Нашим даст ее сынам!
 

6 сентября императорская армия взяла Варшаву. Последние отряды польских повстанцев бежали из Российской империи в Австрию и Пруссию, тайно переходя границы.

По всей Европе прокатилась информационная кампания, жестко осуждавшая Россию. В европейской прессе приводились фантастические сведения о «зверствах русских войск над мирным польским населением», всячески подчеркивалось: поляки есть передовой отряд Европы, героические борцы с русским варварством.

Русское правительство тоже вроде как печатало какие-то свои статьи во Франции, даже перевело брошюру Пушкина и Жуковского на французский язык. Но, увы, это выглядело, как попытка оправдаться, а когда оправдываешься, в дознании людей утверждается – значит, все-таки виноват!

Русская официальная пропаганда не использовала самых сильных аргументов: ничего не писала, например, о том, что под феодальным гнетом русских царей избирательным правом в Польше пользовалось больше людей, чем в тот момент в передовой Франции. Тем более не поминали французам заминированного Кремля, превращенных в бойни и в конюшни храмов Москвы. А зря… Лучший способ обороны – нападение. Основания для нападения были, аргументы могли бы быть совершенно убийственные. Такие, на которые и французским депутатам было бы трудно возразить.

Ведь Россия Александра действительно дала Польше намного больше, чем Франция Наполеона.

Но, видимо, и на русское правительство действовала логика: европейцы имеют право указывать нам, как надо жить. Оправдываться еще можно, но не отвечать же на критику французов такой же жесткой критикой порядков в самой Франции?