Текст книги "О русской угрозе и секретном плане Петра I"
Автор книги: Владимир Мединский
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Антирусская пропаганда Наполеона
Готовясь к нападению на Россию, Наполеон не просто вел Очередную военную кампанию. Речь шла о последнем завершающем этапе создания «универсальной империи», то есть полного владычества Франции в Европе, фактически – мирового владычества.
В преддверии 1812 года Наполеон произнес: «Через три года я буду властелином мира, остается Россия, но я раздавлю ее».Эти слова были прекрасно знакомы солдатам его армии. Они шли в последнюю независимую страну континентальной Европы. Впереди еще Британия, но ее покорять будут другие: флот. Россия – последняя непокорная страна, в которую необходимо идти походом. Раздавим ее, воцарится Бонапарт в Кремле как новый русский царь, сделает Российскую империю вассалом Франции, и можно будет отдохнуть от почти беспрерывных войн и походов, продолжавшихся с 1792 года.
Ядро армии Наполеона – французы-офицеры. Это были 35-40-летние мужчины, которые провоевали всю свою жизнь. Двадцать лет под ружьем. Как им хотелось отдохнуть!
Солдаты Великой Армии твердо знали, что пришли в варварскую полудикую страну и что они несут в нее свет самой лучшей в мире культуры – французской. Что их ведет величайший полководец всех времен, сопротивляться которому – дикость, нелепость, бред, отступничество от цивилизации и чуть ли не преступление.
«Для победы необходимо, чтобы простой солдат не только ненавидел своих противников, но и презирал их», – говаривал Наполеон. Так вслед за Наполеоном рассуждали его генералы.
Простой солдат презирал и Россию, и русских. Он был воспитан в этом презрении. Он знал, что русские – опасные полудикари, рабы своего начальства, враждебные Европе, всегда угрожавшие Европе. Победи они, и тут же принесут всюду страшные нравы русского мужлана.
Есть очень интересные исследования, показывающие: пропаганда Наполеона считала, например, ислам более совершенной, более «цивилизованной» религией, чем русское православие. [23]23
Мешкис Э. Наполеон и Египет // VIII Международная конференция по проблемам цивилизации. Москва, 21–23 мая 2004 года. М., 2004.
[Закрыть]
Результаты пропаганды в действии
С самого начала вторгшиеся завоеватели вели себя с местным населением как новые хозяева с рабами. Как банда грабителей, имеющих полное право брать всё, на что упадет их взгляд. Конечно, похоже они вели себя и в Германии, и в Испании, и в Италии. Но в России поведение завоевателей было еще помножено на учение о примитивности русских, их грубости и невежестве, и на страхе перед русской агрессией.
Мародерство Великой Армии и ее воинственное неуважение к православной церкви оказали самую дурную услугу Наполеону, оно толкало множество русских людей в партизаны. Кто и не пошел бы из патриотических чувств, тот пошел, чтобы сопротивляться насилию и грабежу. Как писал историк Е.В. Тарле: «Разорение крестьян проходившей армией завоевателя, бесчисленными мародерами и просто разбойничавшими французскими дезертирами было так велико, что ненависть к неприятелю росла с каждым днем». [24]24
Тарле Е.В. Наполеон. М., 1956.
[Закрыть]
У нас до сих пор считается, что армия «супостата Буанапарте», в отличие от немцев в 1941 году, была цивилизованной, культурной. Это потом, после пожара Москвы, она превратилась в сборище мародеров и дезертиров.
Но это не совсем так. Армия Наполеона с самого начала грабила всё, что под руку попадало. Только на первом этапе войны грабеж шел более организованный.
У нас до сих пор в описании войны упор делают на благородном характере сражений и обращения с пленным и раненым врагом. Такова, повторюсь, война даже в изображении великого реалиста Льва Толстого. Такова она и в блестящем фильме С.Ф. Бондарчука.
Это было. Но за красивым фасадом скрывается другой – темный и безобразный, О нем почти не говорят, почти не пишут, хотя это ведь тоже имело место быть.
Не буду голословным, приведу факты.
1. 3 сентября 1812 года, на следующий день после входа Великой Армии в Москву, солдаты получили официальное разрешениеграбить. Творившиеся варварство, жестокость и насилие не были случайными действиями мародеров, которых якобы наказывали официальные власти. Это была политика Франции и самого Наполеона.
2. Великий московский пожар французы рассматривали как попытку местных жителей сжечь свое имущество, но не отдать неприятелю. Примеры такого поведения они уже видели по пути к Москве.
Потому они и расстреливали «поджигателей» – по большей части совершенно случайных людей. Как тех, кто как бы отнимал у французов то, что принадлежало им «по праву».
3. Приказами командования французской армии московские монастыри использовались под жилища для солдат, причем престолы и жертвенники употреблялись вместо столов, а в алтарях стояли кровати.
Наполеон лично посетил Новодевичий и Донской монастыри. Он не осматривал их с любопытством туриста, не собирался молиться. Монастыри интересовали его только как укрепленные огневые точки. По его приказу в Новодевичьем французы разместили батарею, а чтобы было удобнее вести артобстрел, взорвали стоявшую рядом с монастырем церковь Иоанна Предтечи.
Церкви Заиконоспасского, Покровского, Новоспасского, Симонова, Крестовоздвиженского, Донского, Рождественского и других монастырей были превращены в конюшни.
В Высокопетровском монастыре оккупанты устроили скотобойню, а соборный храм превратили в мясную лавку. Весь монастырский погост был покрыт спекшейся кровью, а в соборе на вколоченных в иконостас гвоздях висели куски мяса и внутренности животных.
4. Мародеры дочиста ограбили все монастыри. Прежде всего, их интересовали драгоценности, украшавшие священные предметы. Они сдирали с икон серебряные оклады, собирали лампады, кресты. В поисках спрятанных сокровищ грабители взламывали в храмах полы, простукивали стены.
Из многонациональной армии Наполеона только греческие части не участвовали в разграблении монастырей: греки видели в русских монахах своих единоверцев. Иногда и среди католиков, французов и поляков, тоже находились люди, которые относились к православным святыням с уважением.
Монахини Новодевичьего монастыря вспоминали, что некий начальник живших в их монастыре солдат по фамилии Задэра «греха убоялся». Он посоветовал спрятать серебряный крест, Евангелие и другие ценные вещи, говоря на ломаном русском языке: «Французска солдата вора».
В Даниловом монастыре квартировавшие французы-гвардейцы узнали, что в монастырь должен прибыть отряд конной артиллерии, предупредили: «Это люди нечестивые», – и предложили спрятать все ценное. Даже помогли зарыть в землю церковные вещи. Артиллеристы ободрали раку князя Даниила и сорвали одежды с престолов, но ничего больше не нашли.
5. Часто оккупанты не столько грабили, сколько оскверняли и уродовали святыни. В Андрониевском, Покровском, Знаменском монастырях французские солдаты кололи на дрова иконы, лики святых использовали как мишени для стрельбы.
В Чудовом монастыре французы, надев на себя и на своих лошадей митры и облачение духовенства, ездили так верхом и очень смеялись.
В Можайском Лужецком монастыре и сегодня хранящаяся здесь икона святого Иоанна Предтечи имеет следы от ножа – французы использовали ее как разделочную доску, рубили на ней мясо.
Оскверняли не только предметы культа – все связанное с русской историей. В конце концов, святыни – это ведь не только иконы. Зачем-то разгромили старинные царские палаты в Саввино-Сторожевском монастыре: кровать царя Алексея Михайловича была сожжена, дорогие кресла ободраны, зеркала разбиты, печи просто разломаны, редкие портреты Петра Великого и царевны Софьи похищены – это побывал на постое «элитный» 3-й кавалерийский корпус генерала Груши.
И в этих действиях, и в каком-то убежденном, систематическом грабеже трудно не видеть следствие активной антирусской и антирелигиозной пропаганды.
Так сказать, созревший плод.
Бонапарт был, конечно, образованным, хорошо начитанным человеком. Не думаю, что он лично поощрял кощунства, творимые солдатами над русской церковью. Хотя явно недооценивал опасности такого поведения своей армии в глубоко религиозной России. Будучи такой же «духовной жертвой» вольтерьянцев и якобинцев, как и большинство его генералов, офицеров и солдат, Бонапарт, видимо, полагал, что и русские считают Бога и церковь такой же мишурой, как и французы – «выкормыши» квазирелигиозного бреда времен Великой французской революции. Но на Руси, несмотря на всю недальновидность петровской и постпетровской государственной политики по отношению к церкви, все-таки не было ни культа Высшего Разума, ни бесовства 1793 года. Бог по-прежнему занимал самое сокровенное место в душе русского крестьянина (хрестьянина) и русского солдата.
Несложно догадаться, какую волну негодования вызвало в этой душе поведение «французских бусурман» в русской церкви. В общем, иных доказательств, что «Буанапарте – сам антихрист», предъявлять не требовалось.
6. Французы грабили и монахов, и священников, и мирных жителей. При малейшем сопротивлении избивали и даже убивали.
Иеромонах Знаменского монастыря Павел и священник Георгиевского монастыря Иоанн Алексеев были убиты, когда попытались спасти церковные иконы.
Священника церкви Сорока святых били прикладами за то, что не отдал им ключи от храма. Всю ночь он пролежал на улице, истекая кровью, а утром проходивший мимо французский офицер пристрелил отца Петра. Монахи Новоспасского монастыря похоронили священника, но французы потом три раза раскапывали его могилу: увидев свежую землю, они думали, наверное, что в этом месте зарыли клад.
В самом Новоспасском монастыре старенького, за 80 лет, наместника иеромонаха Никодима избивали прямо на глазах братии: требовали показать, где хранятся сокровища.
В Симоновом монастыре французы вырубили ворота, избили архимандрита Герасима и наместника Иосифа, но не могли ничего добиться. Обитель разграбили.
В Донском монастыре французы избили наместника Вассиана, а ризничего, монаха Иринея, изрубили саблями.
В Богоявленском монастыре монаха-казначея французы таскали за волосы, допытываясь, где казна, и затем возили на нем грузы, запрягая в телегу.
Как ни мародерствовали французы в Италии, Голландии и Германии, а таким истязаниям они слуг церкви нигде не подвергали. К русским у них отношение было особенное.
Перед уходом из Москвы французы не брезговали ничем: прямо на улице отбирали у людей сапоги, теплую одежду, рубашки.
Известна попытка Наполеона взорвать Кремль. Под башни, стены и здания символа русской государственности заложили пороховые мины. Великая Армия, превращавшаяся на глазах в беспорядочно бегущее сборище, выходила из города, а саперы маршала Мортье поджигали фитили.
Если бы мины разом грохнули, от Кремля остались бы груды кирпича. Пришлось бы строить новый комплекс сооружений на его месте, примерно как в Варшаве после Второй мировой войны восстанавливали город по планам, рисункам и воспоминаниям жителей.
Так и было бы, выстави маршал Мортье вокруг Кремля боевое охранение. Если бы французы стояли на всех подходах, пока чудовищные взрывы не подняли бы на воздух и не обрушили бы святыню. Но, видимо, французы чувствовали себя так неуютно в Москве, что сделали дело половинчато, ненадежно: запалив длинные фитили, они ушли. Побежали догонять своих. В эту ночь шел сильный проливной дождь, он погасил часть фитилей, а другие горели медленнее обычного.
Жители Москвы стали собираться к оставленному Кремлю… Они заметили тлевшие фитили и кинулись их тушить. Опасное это было занятие: никто ведь не знал, сколько именно этих фитилей, когда огонь дойдет до пороха и сработают главные заряды. Но основную часть зарядов все же удалось обезвредить.
Тем не менее, несколько взрывов прогремели. Самым сильным был первый, которым вышибло не только все стекла, но и оконные рамы в кремлевских и близлежащих зданиях. До основания была снесена Водовзводная башня, наполовину разрушена Никольская. Частично разрушен Арсенал, повреждены Грановитая палата, Филаретова пристройка, Комендантский дом. Стены дворца и здания музея Оружейной палаты почернели от огня. Значительный ущерб был нанесен кремлевским соборам. Во время пожара Кремля пострадало также и здание Сената, а его бронзовый Георгий Победоносец, украшавший купол Круглого зала, бесследно исчез. По одной версии, вместе с еще двумя предметами, составлявшими гордость Кремля, – орлом с Никольских ворот и крестом с колокольни Ивана Великого – был вывезен в обозе французской армии в качестве трофея. Украдены «цивилизованными» оккупантами.
Доживавший свои последние дни в Рязани 73-летний архитектор М.Ф. Казаков, посвятивший всю жизнь Кремлю и Москве, узнав о начавшемся в Москве пожаре, пришел в отчаяние. «Весть сия, – писал его сын, – нанесла ему смертельное поражение. Посвятив всю свою жить творчеству, украшая престольный град великолепными зданиями, он не мог без содрогания вообразить, что многолетние его труды превратились в пепел и исчезли вместе с дымом пожарным….» [25]25
Памятники архитектуры в дореволюционной России: Очерки истории архитектурной реставрации. М., 2002.
[Закрыть]
Сохранилось свидетельство очевидца, которому удалось проникнуть в Кремль сразу после изгнания неприятеля: «…Он(Иван Великий. – В.М.) не потерпел повреждения, но находившаяся подле него часть колокольни была взорвана… Разрушенная часть колокольни представлялась в виде огромной кучи раздробленных камней, на ней лежали три большие колокола (от тысячи до трех тысяч пудов), как легкие деревянные сосуды, перевернутые кверху дном силою взрыва». [26]26
Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в 1812 году. М., 1862.
[Закрыть]
Менее известно другое: взрывом Кремля дело не ограничилось. Уходя из Москвы, французы пытались взорвать еще и Новодевичий, Рождественский, Алексеевский монастыри. Монахам удалось вовремя потушить огонь и тем самым спасти свои обители.
Возвращаясь на пепелище, москвичи не только отстраивали заново свои сгоревшие жилища. Они находили памятники своей истории и храмы поруганными обгаженными, разоренными. Церкви были загажены навозом, престолы и алтари разрушены, святые иконы пущены на дрова, картины похищены, старинная мебель сожжена и изломана, церковные книги использованы для растопки.
Приведу небольшую выдержку из письма поэта Константина Батюшкова, одного из Прототипов Евгения Онегина… Он был известным франкоманом, однако, приняв участие в войне 1812 года, сей поклонник всего франко-итальянского вернулся домой в глубоком душевном кризисе.
Итак, он пишет: «Ужасные поступки этих вандалов, или французов, в Москве и в ее окрестностях, поступки беспримерные и в самой истории вовсе расстроили мою маленькую философию (речь идет о франкомании). И мы до того были ослеплены, что подражали им ранее как обезьяны. Хорошо же они нам заплатили!»
Интересно, что несмотря ни на что, к больным и раненым врагам россияне относились сочувственно. В Новодевичьем монастыре лечили заболевших французских солдат, а в Рождественском делились с голодными оккупантами своей пищей. Рассказывая об этом, одна из монахинь поясняла; «Опять же жаль их сердечных, не умирать же им голодною смертью, а шли ведь они на нас не по своей воле».
Истинно варварское поведение французов в Москве стало широко известно по всей России. Это еще более послужило делу сплочения народа и подъему патриотических настроений.
Удивительно, что, несмотря на весь свой прославленный гений, Наполеон не смог понять элементарного: таким поведением можно только озлобить народ. Может быть, Наполеон сам сделался жертвой собственной пропаганды? Сам поверил в рабскую сущность русского народа?
Он ведь так и не решился опубликовать Манифест об отмене крепостного права. Как и не поставил в Кремле собственной статуи в тоге законодателя. Видимо, начал понимать, что такая «пропаганда» здесь не сработает. А какая сработает, видимо, не понимал, и времени понять у него не было.
Получилось, что Бонапарт начал воевать с народом громадной и великой страны, не зная толком его истории, не понимая и не уважая его традиций и ценностей. Не в силах понять законов истории, мог только пакостить и разрушать. А делая это, закономерно провоцировал ту самую «дубину народной войны», о которой так хорошо писал Лев Толстой.
Но самое удивительное и, пожалуй, не имеющее никакого логичного объяснения по сей день – это то, что, идя на Москву, Наполеон СОВЕРШЕННО не учел климатического фактора. Опять же подчеркну – мы не имеем никакого права говорить о «безалаберности» Бонапарта – всегда и везде, любой «экспромт» в политике и тем более в войне он просчитывал заранее. А здесь самоубийственная ошибка! Нет теплой одежды, рукавиц, нет запасов угля, не хватает спирта, жира от обмораживаний, армия буквально вымерзла в дороге. Да что говорить, даже конница подкована на «европейский» манер, без зимних шипов, а значит, конь не сможет держаться на промерзшем грунте!
И самое потрясающее – Бонапарт уже один раз так же ошибся. Во время Египетской кампании его армия оказалась совершенно не готова к 40-градусной жаре, песчаным бурям и отсутствию обеззараженной воды. История повторилась! Фатум…
Были ли русские бонапартистами?
А ведь Наполеон очень рассчитывал, что его пропаганда подействует и на русских! Особенно на дворян и образованных чиновников, воспитанных, как Батюшков, убежденными франкоманами, часто знавших французский язык лучше русского.
Многие исследователи полагают, что за пропагандой Наполеона скрывается пропаганда мировоззрения, ценностей, политики Запада.
Самый информированный человек тогдашней Европы, министр полиции Франции Ж. Фуше в своих мемуарах, изданных в 1824 году, писал, что в кампании 1812 года Наполеон всерьез рассчитывал на поддержку «французской партии в Петербурге». В Петербурге и в Москве зрели заговоры и строились планы государственного переворота в пользу Наполеона, убийства императора Александра I. Сильную опору имел якобы Наполеон среди русских раскольников, объявивших царя «антихристом», а Наполеона – «истинным царем».
Но и на этот слой пропаганда Наполеона не подействовала. Вроде бы идеи бонапартизма, восхищение вставшим над историей, попиравшим целые народы Наполеоном Бонапартом пустили в России глубокие корни. Но все же российские элиты рассудили иначе. И в большинстве своем видели в Бонапарте если и гения, то злого.
Пушкин свое стихотворение, посвященное Наполеону, начинает вроде с очень лояльных к нему строк:
Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек…
Но это величие не гиганта мысли, не устроителя общества. Это величие стихийного бедствия, громадность бича Божьего. Так можно отзываться о Соловье-разбойнике или об огнедышащем Горыныче.
Победить громадное несчастье, обрушившееся на мир, избавить от него Россию и Европу – великая заслуга и великая честь.
Россия, бранная царица,
Воспомни древние права!
Померкни, солнце Австерлица!
Пылай, великая Москва!
В русской литературе, как и в политике, не принято было глумиться над поверженным врагом. Отрицать величие Наполеона, его историческую роль и его значимость в истории и не думали наши литераторы. Действительно, если враг был слабый и трусливый, нам-то какая честь его побеждать?
Впрочем, еще чаще о Наполеоне и о культе Наполеона отзывались с явной иронией:
У Льва Толстого в «Войне и мире» Наполеон и вовсе предстает маленьким нелепым человечком, самовлюбленным недомерком. У графа Толстого нет и следа восхищенного интереса к Бонапарту, «его» Наполеон вообще малосимпатичный персонаж, не вызывающий ни восхищения, ни сочувствия. [28]28
Толстой Л.Н. Война и мир. Собр. соч. в 15 т. Т. 7. М., Худлит, 1950.
[Закрыть]
«Бонапартизм» величайших поэтов и писателей России по духу напоминает написанные гораздо позже стихи Константина Симонова по поводу совсем другой войны – боям на Халхин-Голе в 1939 г.:
Да, враг был храбр.
Тем больше наша слава.
Император Николай Павлович в Зимнем дворце держал огромную красочную картину «Парад Старой Гвардии в Тюильри». Это было типичное произведение наполеоновской политической пропаганды. На картине был изображен Бонапарт, принимающий в окружении маршалов парад своих «усачей-гренадеров».
При этом Николай I Павлович порой очень конкретно объяснял, зачем ему нужна эта картина: «Хочу каждый день видеть этого сильного и опасного врага, которого, благодаренье Богу, мы сокрушили».
Так Сталин мог бы повесить у себя в кабинете картину «Гитлер принимает парад эсэсовцев».
Упущенные возможности
В Германии период войн с Наполеоном носит романтическое название die Befreiungskriege – освободительные войны. [29]29
Bachmann Р., Zeisler K. Der deutsche Militarismus. Berlin: Deutscher Militarverlag, 1971.
[Закрыть]Это официальное название целого периода немецкой истории, с 1792 по 1814 годы. Оккупировав Германию, французы могли вполне искренне считать, что принесли этой стране свободу, но далеко не все немцы так думали.
Befreiungskriege – это, как считается в официальной немецкой историографии, множество восстаний патриотов Германии. Это студенческие тайные общества. Это немецкие дворяне, которые не хотели присягать Наполеону и целыми дружинами сидели в лесах и горах.
Восстания выдвинули вождей, имена которых в Германии не забыты.
Не только профессиональный историк, но и всякий образованный немец скажет вам, кто такой командир добровольцев из Вестфалии Фердинанд фон Шилль, погибший в ходе восстания против французов в 1809 году. Или кто такой Андреас Хофер, глава восставших тирольских горнорабочих.
200 лет об этих людях пишут статьи и книги, ставят им памятники. Написано много картин, изображающих эпизоды Befreiungskriege. Здесь и восстание горнорабочих в Тироле: люди с дубинами и камнями идут против вооруженных французских шеренг. И расстрел немецких патриотов в Весселе: скованные цепями люди в штатском, грозящие кулаками врагу в свой последний час.
Германия помнит своих героев.
Befreiungskriege – это национальный подъем, романтический национализм, морально подготовивший объединение Германии Бисмарком.
Особо широко использовали для пропаганды своих взглядов реалии эпохи Befreiungskriege гитлеровские нацисты. А уж птенцы Геббельса знали толк в пропаганде и PR.
Итак, немцы – молодцы…
Хотя почитаем воспоминания самого Бонапарта: он пишет о русских партизанах, об испанцах, и ничего ни строчки – о немцах..
Видно, не так сильно все же докучали бойцы германского «Сопротивления» французам под Берлином, как у нас вдоль Смоленской дороги…
А теперь задумаемся: ведь мы сами свою «дубину народной войны» знаем почему-то намного хуже немцев. Мы никогда не вспомним, кто именно из москвичей тушил фитили от заложенных; под Кремлем мин. Нет не только памятника патриотам. Даже мемориальной доски на стенах Кремля не было, и нет.
Партизан и повстанцев 1812 года тоже не знаем. Разве что старостиха Василиса Кожина вошла в историю, по крайней мере, ее упоминали в советских учебниках. Да и то, видимо, не забыли ее советские историки исключительно благодаря «правильному» социальному происхождению. Слава богу, была Василиса не купчихой и не дворянкой. Остальные проходят под короткой строчкой «и другие». А ведь только руководителей крупных партизанских отрядов было несколько десятков человек.
1812 год и в России породил подъем национального духа, сплотил все народы и слои общества. Мы не хотели становиться колонией Франции, цивилизованная она или нет. Нам не нужен был император Наполеон, какой бы он ни был гениальный. Мы дрались с сильными, хорошо подготовленными захватчиками и победили их. Но просто поразительно, как мало и плохо мы использовали массовый подвиг народа для утверждения своих народных ценностей, для укрепления своей государственности. Я уверен, нам необходимы положительные мифы о войне 1812 года. Нужны памятники, картины, романы, статьи, передачи. Даже просто сухое перечисление фактов способно многое изменить в сознании людей.
А у нас что? Если реально – почти ничего. Смутная память о прошлом, почти не актуальная для тех, кому сегодня меньше 35.
И еще не то что черный… прямо розовый какой-то миф о величии и гениальности Наполеона. Миф, не позволяющий относиться к Наполеону; как к стихийному бедствию, как к испытанию на прочность.
В начале января 2008 года слышал чудовищную передачу на уважаемой мной радиостанции «Эхо Москвы». Некий политолог при сочувственной подпевке радиоведущего возмущался Указом Путина о праздновании 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года. Мол, что за ерунда, не на что больше деньги государственные тратить… Нравственное ничтожество и беспамятство таких горе-комментаторов сразу заставляет вспомнить бессмертные строки Пушкина, которые мне так хотелось поставить эпиграфом ко всей серии «Мифов о России»:
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
(На них основано от века
По воле Бога Самого
Самостоянье человека
Залог величия его…)
Согласитесь: никто никогда пока не смог сказать лучше…
