Текст книги "Владимир Раугул"

Автор книги: Владимир Раугул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Поверь мне, Альберт, есть еще многие миры помимо нашего, и все королевство Муругленд вместе с его королем – ничто в просторах мироздания.

– Крамольные ты вещи говоришь, Маяс! Тебя, знаешь, могут сжечь за такие слова!

– Зато если мы через две недели не построим корабль, с нас сдерут кожу или придумают еще что-нибудь более мерзкое, чем сожжение. Так что, право, я уже ничем не рискую. Когда мы построим корабль, я высажу тебя где-нибудь подальше от Муругленда, если, конечно, ты не захочешь лететь со мной.

– Неужели ты в самом деле веришь, что можешь построить такой корабль?

– Я всегда верю в то, что делаю.

– И у тебя никогда ничего не получается, – подумал Альберт, но из вежливости промолчал.

– Слушай, учитель, у меня есть идея! – воскликнул Альберт. – Давай скажем королю, что мы можем достать ему звезду, если он снимет небесную твердь! Ведь он же не сможет ее снять, и тогда он будет вынужден нас отпустить!

– Ты начитался сказок, Альберт. Только в сказках идущие на плаху ставят условия королю. Он не будет снимать небесную твердь. Он просто снимет тебе голову. Нужно строить корабль. У нас нет другого выхода. Лучше помоги мне.

Глава девятая. Звездный корабль и огонь

Две недели перед дворцом кипела работа. Свозили различные указанные Маясом строительные материалы, и алхимик лично давал указания о сооружении корабля. Муругленд никогда ничего подобного не видел. Хотя о кораблях, которые Муругленд, никогда не имевший выхода к морю, требовал в качестве репараций у Вулдахории, все слышали, но о таком не слышал никто. Это было сочетание калоши с ночным горшком, только невероятного размера. В верхней части помещались голуби, воробьи, вороны, куры и прочие птицы, которых удалось изловить по просьбе Маяса. Также корабль украшали паруса, сшитые из старых армейских портянок. Под все это огромное увешанное тряпками сооружение, к тому же и набитое птицами, орущими невероятно мерзкими голосами, была всунута жутких размеров катапульта.

Полет был назначен на воскресенье. Все население города вывалило на площадь. На почетном месте сидел сам король.

Маяс велел Альберту залезать в корабль и запрягать птиц, а сам обратился к жителям с прощальной речью.

Слушайте, жители Муругленда! – сказал он

– Кар! Кар! – послышались в ответ истошные крики запрягаемых Альбертом ворон.

– Этот мир – есть лишь небольшая крупица мироздания...

– Кудах-тах-тах, – завопили куры.

– ... и мы улетаем к звездным мирам, дабы доказать величие космоса и возможности человеческого разума...

– А-аа-аа-а ... Мать вашу, так перетак! – раздались из корабля истошные крики Альберта, которого голубь клюнул прямо в ухо.

В рядах стражников почувствовалось недовольное шевеление, и Маяс понял, что с речью пора заканчивать.

На прощанье я хочу лишь пожелать, чтобы глядя на звезды, вспоминая нас, вы думали бы о вечных вопросах, единственно важных на фоне беспредельной вселенной!

– А именно, о несравненном величии и мудрости нашего короля! – громко пояснил стоявший возле королевского возвышения министр идеологии.

– Да, да! – подтвердил король. – А теперь, Маяс, исполни свое обещание и принеси нам звезду, которая украсит нашу корону!

Маяс понял, что больше ему сказать все равно ничего не дадут, и решил приступить к делу. Он залез в корабль и велел Альберту выпустить запряженных в упряжки птиц. Тут же он дал знак стоявшим при катапульте солдатам. Птицы начали истошно биться на привязи, хлопая крыльями и издавая истошные крики. Катапульта издала жуткий скрип, но подбросить корабль в воздух не смогла. Вместо этого корабль, увлекаемый вороно-голубино-куриной стаей с одной стороны и приподнятый катапультой снизу, накренился, и с жуткими криками, издаваемыми алхимиками, рухнул прямо на помост, где сидел король. Хотя корабль и не попал королю по голове, однако монарх увидел перед глазами звезды, причем сразу все, что имеются во вселенной. Это проломившийся помост огрел его доской по затылку. В следующую секунду на него повалились курицы и вороны, отчего король заметно оперился. В пышном черно-белом оперении и наблюдающим звезды его вытащила из-под помоста королевская стража. Затем стража вытащила из корабля Маяса с Альбертом и утащила их во дворец, не решившись казнить сразу на месте, учитывая странную радостную возбужденность толпы и общую давку, вызванную картиной падения огромной деревянной хреновины под названием «звездный корабль» прямо на короля.

К вечеру по городу ходили упорные слухи, что король убит. К тому моменту Маяс с Альбертом уже заняли почетное место в пыточной камере и королевские министры решали, что с ними делать.

Действия в отношении алхимиков были бы более однозначные и решительные, если бы не король. Король, конечно, не умер, но лишился языка, что, конечно было фигуральным выражением, ибо король доказывал всем прямо обратное, постоянно держа язык высунутым. Также на лице короля отражалось выражение крайнего идиотизма и непонимания окружающего. Это, конечно, нисколько не ухудшало умственные способности монарха и не могло помешать ему управлять страной, но могло создать неверное впечатление у послов и простонародья. Ведь поймите сами, что предъявлять народу короля, показывающего язык, пускающего слюни и дико вращающего глазами, было более чем не желательно. В народе же начали ходить упорные слухи о смерти короля.

Положение становилось критическим.

В ту самую минуту, когда министр идеологии доказывал начальнику дворцовой стражи Ролдану, что самое главное сейчас – это идеологическое направление и успокоение народа, а Ролдан доказывал ему, что успокоения можно достичь только при использовании стражи, в комнату, где заседали мило беседовавшие и плюющие друг в друга слюной министры с красными и перекошенными физиономиями, вбежал потный и бледный как полотно гонец, который стразу прекратил все споры, проорав: «Спасайся, кто может!»

Минут через пятнадцать, когда гонца, наконец, отпоили алкоголем и привели в чувство, он сообщил, что на город движется взбунтовавшийся народ, к которому примкнули воинские части. Сама столица тоже взбунтовалась. Защитить стены не удалось, поскольку начальник городской стражи всегда в целях экономии выдавал солдатам мечи, а стрелы и обед выдавал лишь после боя. Голодные и безоружные солдаты тоже перешли на сторону восставших. Теперь входящие в город бунтовщики вместе со столичными мятежниками, сжигая на своем пути «все символы поганого прошлого», движутся к королевскому дворцу!

Министр идеологии принял известия достойно и с криками «Мы пропали! Мы пропали!» ринулся прочь из комнаты совещаний. Через десять минут он уже покидал пределы дворца. Начальник дворцовой стражи Ролдан отнесся к ситуации более рационально, и вызвав палача, которому велел спуститься в пыточную камеру и умертвить пленников, также покинул дворец, предварительно захватив с собой королевскую казну.

Сделал он это, опять-таки, самым спокойным и рациональным образом. Взяв у короля ключи от казны, Ролдан сообщил монарху о бунте, но увидев счастливое лицо самодержца, пускавшего пузыри изо рта, решил не беспокоить самодержца и оставил его лежать на кровати. Как уже было сказано, минут пятнадцать спустя, Ролдан покинул дворец вместе с казной, дав стражникам приказ защищать короля до последней капли крови.

Маяс с Альбертом сидели в пыточной камере, когда туда спустился уже знакомый Маясу палач, столь тяжело трудившийся на площади, когда алхимик въезжал в столицу Муругленда. Палач закрыл за собой дверь на ключ, и, приставив палец к губам, сообщил алхимикам, что хочет отсидеться вместе с ними в камере.

Палач поведал об обрушившихся на страну событиях, на что Маяс заявил, что ни за что не хочет отсиживаться в камере и ждать пока его сожгут вместе с дворцом. Но палач ни в какую не хотел выходить. Выпускать же алхимиков он отказывался, ибо должен был их умертвить, и если кто-либо увидит алхимиков живыми, то стража непременно умертвит палача. Палач плакал и увещевал преступников подождать, пока все успокоится. Более того, он обещал, что если все утихнет, он постарается отрубить им голову с первого удара, если распоряжение о казни еще не будет отменено.

Услышав столь приятные для слуха осужденного обещания, Альберт с Маясом навалились на палача и попытались отнять у него ключ, но палач, вывернувшись из их рук, проглотил этот отворявший двери к свободе кусок железа, отчего у бедняги начались жуткие рези в животе.

Маяс, проклиная трусость палача, пожелал ему самого приятного пищеварения и скорейшей смерти, не обремененной продолжительными ключешкрябательными мучениями, после чего оба алхимика уселись на соломе, глядя на катающегося по полу палача.

Трудно сказать, сколько прошло времени, ибо в камере оно не имеет реальных измерений. Только некоторое время спустя, дверь вдруг открылась, и на пороге предстал белобородый шут со связкой ключей.

Ну, что? – сказал он – Я же обещал вам вытащить вас из пыточной камеры!

– Откуда ты тут взялся?! – удивленно вскрикнул Маяс.

– Так же, как я отсюда ушел! Через подземный ход! Ключник очень разумно бросил связку с ключами, прежде чем убежать из дворца, и я их подобрал!

– А почему ты нас не вывел сразу, как обещал? – возмущенно воскликнул Альберт.

– Дело в том, что вы были настолько заняты научной работой на благо государства, что провести вас к подземному ходу не было никакой возможности.

– А почему ты сразу не взял нас с собой и не вывел этим подземным ходом? – с укором спросил Маяс

– Слушайте, если вы хотите получить ответы на все ваши вопросы, то предварительно полейтесь подсолнечным маслом, чтобы мясо на вашем теле не подгорело! Дворец горит, и если вы сейчас же не выйдете из этой камеры, вы сгорите вместе с ним! – ответил шут.

Алхимиков не пришлось просить дважды. Заслышав новость о пожаре во дворце, даже палач избавился от рези в животе и, вскочив на ноги, вылез из камеры вперед алхимиков.

– А где король с королевой? – спросил Альберт.

– На королевской половине, – ответил шут. – Их надежно охраняют стражники, которым велели защищать короля до последней капли крови. Все остальные уже разбежались, и, я думаю, что стражники с королевской половины тоже сбегут, как только почувствуют запах дыма. Жаль, что король с королевой сгорят! Их комнаты заперты, и у стражи нет ключей! – усмехнулся шут, хитро показывая связку.

– Я должен спасти Элизу! – воскликнул Альберт

– Кто такая Элиза? – удивился Маяс

– Королева!

– А, я понимаю! Может быть ты заодно захочешь спасти также белошвейку, фрейлину, кухарку и еще десять женщин?! – сказал Маяс, досадуя на неуместный порыв Альберта.

– Слушайте! – прокричал шут, выходя из себя. – Там нет никого, кроме короля, королевы и еще примерно десяти наиболее фанатичных или тупых болванов из числа стражи! Мне стоило большого труда найти подземный ход, в который я провалился случайно, почему я и не пришел за вами сразу. Тогда, в тот вечер, когда Самсинского уже арестовали, я зашел в комнату королевской стражи чтобы добыть меч, но дверь из потайного хода там оказалась со сломанным предохранителем, и он не удержал пружину. Дверь захлопнулась, как только я вышел, почему я и не смог попасть обратно. Когда вошли стражники, я спрятался в камин, и тут у меня из под ног ушел пол, и я оказался в подземном ходе, который, в отличие от королевского, не соединял комнаты дворца, но зато вел наружу. Пройти этим ходом обратно я не мог до сегодняшнего дня, ибо в комнате всегда было полно стражников. Теперь, когда они разбежались, я пришел, чтобы спасти ваши жизни, но, клянусь честью, я не намерен расставаться со своей из-за ваших глупостей!

– Да, – сказал Альберт. – Идите. Не надо меня ждать. Я же не хочу уходить без Элизы.

– Ты же сгоришь, сумасшедший! – воскликнул Маяс.

– Если же я оставлю сгореть ее, то сердце мое будет жариться на углях до конца моих дней. Я не могу уйти!

– О, черт! Видно, придется идти с тобой! – воскликнул Маяс, досадуя на непреклонность своего ученика, который своим решением и малолетней глупостью не мог, тем не менее, не вызвать симпатию в прожженной препаратами душе алхимика.

– Вы, видно, совсем сошли с ума! – воскликнул шут. – Если вы хотите зажарится заживо или быть убитыми стражниками – идите. Но учтите, что я вас ждать не буду!

– Да, да! – поспешно подтвердил палач, хватаясь за живот. – Не надо их жать! Мне очень срочно нужно в туалет!

– Идите! – сказал Маяс – Только скажи, шут, где находится этот твой подземный ход?

– Я же сказал: в камине в комнате стражников! Встань в камин, и сразу там окажешься!

– Да, но где эта комната стражников?

– На первом этаже. Ты найдешь ее по разбросанному в коридоре оружию, которое кидали стражники, убегавшие из дворца. К тому же, это первая дверь направо от северной лестницы. Только я не шучу, и, серьезно, ждать вас не намерен!

– Ступайте! – ответил Маяс. – Когда этот палач, сходив куда он торопится, произведет лежащий у него в желудке ключ, пусть не выкидывает его, ибо, даже если не будет дворца, будут существовать новые пыточные камеры, и их все равно надо будет чем-то запирать! Прощайте!

Белобородый карлик, кинув Маясу связку ключей и проклиная глупость спасенных им алхимиков, бросился бежать по коридору, и вслед за ним, хватаясь попеременно то одной, то другой рукой за живот и прихрамывая от боли, побежал палач.

– Ну, Альберт, пошли скорее вытаскивать твою Элизу! Поскольку, право дело, сгорать мне все же не хочется, а я уже чувствую запах дыма! – усмехнулся Маяс.

– Да, но как мы обойдем стражников?

– Это ты должен мне сказать, Альберт, ведь ты собирался ее спасать!

Альберт задумчиво молчал, но продолжал сосредоточенно бежать вверх по лестнице, поднимаясь на королевскую половину.

– Стой, стой Альберт! – сказал ему отстающий Маяс. – Я не могу бежать так быстро. Притом, никогда не следует делать так, чтобы твои ноги бежали быстрее твоих мыслей. Я лучше предлагаю зайти тебе в эту комнату. – И Маяс, доставая ключи, указал на первую комнату на этаже, куда они поднялись.

– Зачем? Ведь королевы там нет! – удивился Альберт

– Я думаю, что там никого нет. Зато там есть потайной ход. Ты ведь помнишь, он соединяет все комнаты дворца, – сказал Маяс, открывая дверь.

Комната в самом деле была пуста. На стене висел прекрасный двуручный меч.

– Вот великолепное орудие для выковыривания камней из стены! – сказал Маяс. – Если бы все мечи использовались только для этого, то, уверяю тебя, стены были бы целее!

– Почему это?

– А ты видел, что от них остается после войны?

– Нет.

– И не увидишь, ибо трудно увидеть то, чего уже нет. Ладно, давай выбивать камень!

– Да, но какой?

– Будем выбивать по очереди, пока не найдем!

– А тебе не кажется, что здесь уже тоже пахнет дымом? – спросил Альберт, выглядывающий из окна. – Посмотри, учитель, что ты там видишь?

Маяс подошел к окну и взглянул на улицу

– Я вижу, как каким-то бревном ломают ворота в стене, которой окружен дворец, и как с этой стены два солдата льют вниз кипящую смолу. Удивительно, что хотя бы два солдата еще защищают дворец, когда их начальники уже давно из него сбежали!

– Да, но ты посмотри на сам дворец! Ты ничего не видишь?

– Он горит, причем очень сильно!

– Я думаю, что пока мы, учитель, выбьем хоть один камень, огонь будет уже здесь!

– И что же ты предлагаешь?

– Воспользоваться этим двуручным мечом и пробиться через стражу!

– Я никогда не знал, что ты великий фехтовальщик!

– А какие у тебя есть предложения?

– Поскольку предложение уйти отсюда пока не поздно ты не примешь, я предполагаю, что мы, как алхимики, должны воспользоваться алхимией!

– Но мы не успеем сбегать за нашими препаратами!

– Да, но у меня, как у настоящего алхимика, хоть один препарат всегда с собой! Вот, смотри! – и Маяс, разорвав подкладку своего расшитого звездами балахона, высыпал на ладонь немного порошка.

– Что это?

– Это – снотворное. Оно действует и как яд, если проглотить всю дозу. Ты просто заснешь и больше не проснешься. Я его держал при себе на тот случай, если меня надумают сжечь, колесовать или что-нибудь в таком роде.

– Да, но как ты собираешься дать его стражникам?

– О, нет, я не предлагаю тебе всыпать его стражникам в рот! Пошли и доверься мне!

И алхимики, выйдя из комнаты, направились вперед быстрым шагом.

– Как же ты им собираешься воспользоваться? – вновь спросил Альберт, когда они уже подходили к королевской половине.

– Сейчас увидишь! – шепотом сказал Маяс, снимая со стены факел.

– Не туда, не туда! – прошептал Альберт. – Этот коридор ведет к спальне короля, а к спальне королевы – направо!

– А откуда ты знаешь?

– Я хотя по коридору и не ходил, но знаю, что было видно из окна спальни королевы!

– Хорошо! – сказал Маяс, осторожно выглянув из-за угла коридора и увидев трех стражников, вероятно, ничего не подозревавших о пожаре во дворце и спокойно стоявших при дверях спальни королевы, спрятался обратно.

– Сейчас увидишь! – с видом заговорщика прошептал Маяс и, высыпав порошок на пол и поднеся к нему факел, вытолкал Альберта обратно по коридору и на лестницу.

– Зачем? – удивился Альберт.

– Этот порошок также горит! От него образуется дым, и стражники, вдохнув дым, тут же заснут. Но я не хочу, что бы мы тоже заснули, потому переждем здесь!

– А тебе не кажется учитель, что дым сюда тоже доходит?

– Нет, это дым снизу! – успокаивающе ответил Маяс. – Подождем еще немного.

И они подождали. В следующее мгновение вся лестница заполнилась дымом. Еще через мгновение снизу на лестницу стал пробиваться огонь.

– Может, пора? – спросил Альберт.

Но Маяс не успел ему ответить, ибо послышались крики: «Дым! Огонь! Пожар! Пожар!» и отчаянный топот стражников начал приближаться в строну алхимиков. Еще несколько секунд спустя стражники, налетев на алхимиков, бросились вниз по лестнице, роняя щиты и каски, и исчезли в клубах дыма.

– Ну, вот! – с гордостью сказал Маяс – Дым на них все-таки подействовал!

Несколько минут спустя, воспользовавшись ключом, алхимики уже выводили Элизу из дворца. К тому моменту уже начали рушиться горящие балки, и весь дворец представлял собой великолепное зрелище. Маяс, залюбовавшись, даже опалил себе бороду.

Нужно сказать, что зрелище произвело большое впечатление и на Элизу, особенно когда в двух метрах от нее выпала горящая дверь, а потому она так и не вспомнила о короле. И никто о нем не вспомнил, и он так и сгорел, счастливо улыбаясь и показывая огню язык.

Алхимики и Элиза очень вовремя воспользовались подземным ходом, ибо буквально сразу после того как они в него провалились, провалился загоревшийся в комнате пол, но они этого уже не видели, выбираясь из дворца. Поземный ход был какой-то несовершенный и выходил в сторожевой ров.

Хорошенько искупавшись, они выбрались на берег и увидели объятый пламенем дворец и горящие городские кварталы. На главной площади победители сжигали обломки возвышения, на котором еще недавно сидел король, а также пылал поверженный звездный корабль Маяса. Везде раздавались пения о том, что сгорает старый мир, и наступает счастье свободы.

– Нам нужно выбираться из города, – сказал Маяс. – Сейчас нам тут больше делать нечего.

– Почему? – спросил Альберт. – Ведь теперь все может измениться.

– Да, только у меня нет опыта работы пожарным, и мне совершенно не хотелось бы сгореть в качестве королевского алхимика во имя свободы и построения нового мира, как было запланировано при поджигании дворца. К тому же, то что нас сопровождает королева, наверняка вызовет дополнительные ликования и веселые песни вокруг разложенного под нами костра!

– Да, ты прав, учитель! – сказал Альберт. – Но, я думаю, что мы еще сможем сюда вернуться?

– Если тебе будет интересно взглянуть на пепелища. Пока мне кажется, что каждый считает, что можно жечь все на свете, – ответил Маяс, с обидой думая о своем сожженном корабле.

– А для того, чтобы что-то изменилось, – добавил Маяс, – все, что тут сейчас происходит, не имеет никакого значения. Самое главное, это чтобы они поняли: невозможно постоянно бить дыры в днище лодки, надеясь при этом остаться сухим, ибо наивно предполагать, что лодка в конечном итоге не утонет.

– Ты это к чему?

– К тому, что мало что зависит от того, есть король или нет, если каждый считает себя королем, и, как заявлял один из королей, считает, что после него – хоть потоп. Потом вот и получаются такие пожары, во время которых сгорают бесценные звездные корабли и полученные многолетним трудом алхимические препараты!

– Хорошо, что мы не сгорели! – заметил Альберт.

– Да, наука не пережила бы такой потери!

Так, беседуя на научные и философские темы, алхимики и бывшая королева удалялись прочь от пылающей пламенем свободы столицы Муругленда.

Глава десятая, которую никак не обозвали.

Наступило утро. Маяс и Альберт, держащий за руку Элизу, всю ночь шли по темному, шумящему и говорящему на разных неведомых языках лесу. Новый рассвет принес в лес новые краски, и он уже более не казался мрачным страшилищем, готовым пожрать беглецов, но стал добрым и зеленым, и уже более не скрипел и не охал, а мирно шелестел беззаботной листвой.

При свете солнца, вдруг, открылась лесная опушка и стоявший на ней давно заброшенный, но еще крепкий домик. Ах, домик, где же ты был ночью? Тогда, конечно, беглецы подумали бы о ночлеге. Хотя, вероятно, чтобы шагать в полном мраке по лесу, нужно, чтобы за тобой осталось пламя пожара, чудом не сожравшее тебя. Маяс, увидевший домик, даже удивился, почему мысль о ночлеге не пришла им раньше в голову.

Отдохнув и набравшись сил, Маяс вновь начал собираться в дорогу.

– Ты знаешь что, учитель, – сказал Альберт, – мы с Элизой думаем, что лучше остаться здесь, в этом домике. Хотя бы пока все не уладится.

– К чему нам оставаться здесь? – удивленно спросил Маяс. – В Муругленде нам больше делать нечего. Надо идти дальше.

– Извини, Маяс, но мы не пойдем, – сказал Альберт. – Видишь ли, у нас с Элизой будет ребенок. И потом, Муругленд – это наша родина. Мы хотим остаться здесь.

Маяс взглянул на Элизу. Она в самом деле была очень хороша. Потом, взглянув на Альберта, он подумал, что Альберт в самом деле еще очень молод, и это должно было с ним случиться. Когда Маяс был молод, желание любить и иметь семью тоже чуть было не заставило его расстаться с наукой из-за бесконечных возражений его молодой жены по поводу ядовитых препаратов. К счастью для науки, жена сама рассталась с Маясом после очередного пожара в доме, и алхимик смог продолжать свои опыты, не отвлекаемый больше посторонними глупостями. Но Альберт был молод, Элиза была красива, и в связи с этим им было еще не понять всей необходимости поиска эликсира счастья. А потому, добро усмехнувшись, Маяс произнес:

– Что ж, ты, наверно, прав! Оставайтесь! Я хочу, чтобы у вас была хорошая семья, и чтобы вы были счастливы! Только послушай, Альберт! Если у вас родится мальчик, пусть он никогда не становится королем. Поверь мне, я был при многих королевских дворах и не видел ни одного счастливого короля. Не говоря уже о том, что их постоянно пытаются отравить, придушить или свергнуть. Кстати, если родится девочка, то участь королев еще менее завидная.

– Да, но с чего это наш ребенок будет претендовать на корону? Ведь королевской крови в нем нет, и король к нему не имеет совершенно никакого отношения! – удивленно произнес тот.

– А вот об этом лучше никому не знать, иначе моя репутация сильно пострадает! – сказал Маяс и после небольшой паузы добавил решительно: – Ну, прощайте!

– Куда ты? – спросил Альберт с затаенным отчаяньем в голосе.

– Продолжать свои опыты!

– Да, но ведь все твои препараты, книги и звездный корабль сгорели!

– Ну и что, что сгорели! Ты пойми, что я все равно должен пытаться добыть золото и засыпать им дороги всех городов мира, чтобы все поняли, что оно не более, чем пыль! Я все равно должен пытаться найти эликсир счастья, чтобы люди поняли горе своей ненависти! Я все равно должен пытаться провести людей к звездам, чтобы они увидели, что мы не более, чем крупицы мироздания! А коли все сгорело, так что ж! Видимо, придется начинать все с начала! Прощайте!

И с этими словами Маяс повернулся и зашагал прочь из Муругленда. Больше Альберт и Элиза его никогда не видели.

У них родился мальчик, и они, показывая ему на ночные звезды на небосклоне, говорили, что туда, наверно, улетел великий алхимик Маяс, которому было тесно в этом подлунном мире.

28 октября 1997 года