Текст книги "Владимир Раугул"

Автор книги: Владимир Раугул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

И карлик подошел к одному из углов комнаты и указал на камень, где, по его мнению, нужно было долбить.

Взвесив все за и против, Маяс с Альбертом приступили к работе. Выдолбить, на самом деле, пришлось всего лишь один камень. Тот, на который показал карлик. За этим камнем были всяческие железки и пружинки, запустив руку в которые, карлик что-то нащупал и, с довольным видом, потянул за что-то скрытое за стеной. После этого, к великому удивлению алхимиков, часть стены уехала вовнутрь, и за ней показался темный потайной ход. Карлик властным движением остановил Альберта, уже пытавшегося залезть внутрь хода.

– Замуруйте выбитый камень, – произнес он. – От вас, все равно, не будет толку в потайном ходу. Вы лишь заблудитесь в темных лабиринтах или наделаете лишнего шума, налетая головами на выпирающие булыжники. Если же сюда придет стража и заметит ваше исчезновение и выбитый камень, то, поверьте, наша участь будет еще хуже. Доверьтесь мне! Уверяю, все будет в порядке!

И с этими словами карлик скрылся в потайном ходе и закрыл за собой дверь в виде части стены, причем она встала на место так, словно никогда никакой двери и не было.

Маяс и Альберт, справедливо решив, что пока у них нет других вариантов, стали замуровывать стену и убирать каменную крошку. Слава богу, опыт работы с камнем у обоих уже был огромный.

Тем временем карлик приступил к своему плану «озолочения» герцога. Озолотить он его решил в прямом смысле этого слова. Проникнув в королевскую сокровищницу, бывший шут взял то, что, по его словам, он мог бы взять, если бы захотел. А именно – королевскую корону. Корону охраняли сорок человек, и она находилась в плотно запертом помещении. Никто, даже король, которому умиравший остряк-прадедушка ничего не успел рассказать о своих развлечениях, не знал о существовании этого хода прямо к короне.

Шут сам узнал о нем случайно. Как-то он, оставленный один в королевской спальне, (а шут – он как собака, ему вход везде открыт) решил изобразить негра и, пока короля не было, полез в дымоход над камином. В дымоходе был странный штырь, на который карлик решил опереться, чтобы достать до сажи, которой, нужно сказать, было не так уж и много, поскольку дымоход прочищали регулярно. Но на штырь он встал как-то неудачно, и железяка провернулась у него под ногой. Тут же раздался странный звук открывающейся двери. Так карлик обнаружил вход, но королю ничего не сказал, решив припасти это для особой шутки. Он не знал точно, какой она будет, но однозначно она не планировалось в таком виде, как та шутка, которую он решил разыграть нынче.

Итак, как уже было сказано, шут забрал корону. Но этим он не ограничился, а прихватил еще и скипетр, королевские регалии, десятка два золотых слитков и столько золотых монет, сколько смог унести. Все это, воспользовавшись потайным ходом, он отнес в комнату герцога Самсинского, где осторожно запрятал под кровать. Затем он вернулся в потайной ход и начал ждать.

Он хорошо знал своего короля. Он знал, что король, будучи человеком глубоко верующим, не может отойти ко сну без молитвы. Каждый вечер, когда уже весь дворец укладывался спать, король шел в свою сокровищницу и молился на свои богатства, любовно гладя их и оглядывая свои многочисленные сундуки. Конечно, если бы шут утащил пару сундуков золота, то король мог бы этого и не заметить, поскольку не был особо силен в арифметике, чем и пользовался герцог Самсинский. Но не заметить пропажи короны король не мог.

Прежде чем спуститься в сокровищницу, король отпускал спать всех своих придворных, ибо не любил чтобы ему мешали в столь интимных наслаждениях, как общение со своей золотой любовью.

В тот момент, когда король спускался в сокровищницу, герцог уже собирался отходить ко сну. Он нагнулся под кровать, чтобы достать свой любимый ночной горшок, но, к своему удивлению, достал вместо него корону. Минут пять герцог оторопело и ничего не понимая, смотрел на корону. Затем нагнулся под кровать и достал королевский скипетр. Там же лежала королевская мантия и прочие регалии. Несколько минут герцог не мог ничего понять. Затем шальная мысль мелькнула у него в голове. Да ведь это же знак! Да, знак! Он один может и должен быть королем! Сколько раз он думал об этом! Именно потому он женился на сестре короля, на этой крокодилице с кривыми зубами! Да, ведь он тогда уже думал, что король бездетен! Единственное право на корону может перейти лишь к его сестре, а следовательно – к нему, к герцогу Самсинскому! А кто попробовал бы возражать...! О, кто попробовал бы только возражать! Герцогу никто уже давно не смел возражать, и он знал, что люди больше всего на свете любят свою жизнь, а если не свою, то жизнь своих детей, матерей и прочих никчемных людишек. Эта любовь гарантировала герцогу корону. И вот, она сама здесь! Да, это знак!

Герцог уже почувствовал себя королем, и облачившись в мантию, одел корону и, взяв в руки скипетр, важно встал перед зеркалом.

Пока герцог обдумывал свое королевское предназначение, из сокровищницы слышались горькие вопли и причитания короля. Увидев, что корона похищена, он в первую минуту чуть было не лишился рассудка, но уже через минуту поднял на ноги всю стражу, и еще через две минуты они уже распахивали двери всех комнат дворца, бесцеремонно врываясь в комнаты к женам придворных и выкидывая их из кроватей. Тут же поднялся дворцовый мост. Тут же полетели вещи, разбрасываемые при проводимом одновременно повсеместном обыске.

В ту самую минуту, когда герцог только успел почувствовать себя королем, облачился в королевское одеяние и встал перед зеркалом, в его комнату ворвалась стража. Ах, эта королевская стража! Чтоб она была проклята! Герцогу подчинялась вся стража королевства, кроме дворцовой. Дворцовая стража подчинялась Ролдану, мрачному молчаливому сухому человеку с серым цветом кожи. Ролдан открыто ненавидел герцога, и герцог отвечал ему взаимностью, лишь ожидая того момента, когда он сможет прибрать к своим рукам дворцовую стражу. Но дворцовая стража повиновалась лишь королю, и начальником ее был Ролдан, и эта самая стража тащила сейчас по коридором всемогущественного герцога Самсинского в надвинутой по самые уши короне.

Герцога втолкнули в тронный зал, где сидел красный от ярости король. Самсинский в распахнутой королевской мантии, из под которой виднелась ночная рубаха, безумно стоял посреди зала, пытаясь спрятать за спину королевский скипетр. Корона уже успела поглотить собой уши герцога и теперь сидела у него на носу, закрывая глаза первому министру.

– Ах, так это ты, мерзавец, проник в нашу сокровищницу и присвоил себе наши королевские регалии, возомнив себя королем! – яростно выдохнул король.

– Осмелюсь доложить Вашему Величеству, – тут же подоспел Ролдан, не желавший упускать такого шанса, – что речь идет о государственном заговоре! Только благодаря моим усилиям и усилиям вверенной мне королевской стражи мы смогли арестовать этого злоумышленника и спасти жизнь Вашего Величества.

– Жизнь? – спросил пораженный король, у которого, казалось, даже гнев улетучился, как только он услышал, что опасность угрожала не только его короне, но и ему самому.

– Это клевета! – крикнул опомнившийся Самсинский, пытаясь стащить корону!

– Молчи, мерзавец! – крикнул король. Разве ты забыл, что должен молчать, пока король не обратится к тебе! Говори! – крикнул он уже Ролдану.

– Герцог Самсинский, зная, что вверенная Вами в мое распоряжение стража не позволит ему причинить вред вашему величеству, планировал вооруженный мятеж. Для того им были похищены королевские регалии, используя которые он хотел провозгласить себя королем. Также им похищены значительные суммы в виде золота для содержания войска, которое должно было действовать против Вашего Величества. Вот лишь некоторая его часть! – сказал Ролдан, торжествующе показывая обнаруженные под кроватью у герцога слитки и монеты.

– Это ложь! – закричал герцог. – Это ты, мерзавец, подкинул мне все это! – закричал он Ролдану, но тот подал знак стоявшему рядом с герцогом стражнику, который тут же опустил на голову Самсинского колотушку, отчего первый министр высунул язык и начал безумно вращать глазами.

– Если послать стражу на дом к герцогу Самсинскому, я уверен, что там будет обнаружено дополнительное похищенное из казны золото, которое он намеривался использовать против Вашего Величества! – сказал начальник стражи, который хотя и не знал об этом наверняка, был абсолютно уверен что дома у герцога непременно обнаружатся следы хищений из королевской казны.

– Ах ты подлый злодей! – выдохнул гневно король. – Да, я помню! Нас предупреждали! Да, наш шут, которого ты потом, вероятно, убил! Это он тогда поймал под моими дверями твоего шпиона! Теперь я ясно вижу, что ты был в сговоре со своим подлым котом! Он вынюхивал у меня под дверями, а ты строил затем свои преступные планы! Негодяй!!!!

Уведите мерзавца! – крикнул он страже – И пошлите к нему на дом солдат! Клянусь возвращенной мне короной, ты, Самсинский, позавидуешь участи своего кота!

Сгорбленный и обалдевший от такого удара судьбы и колотушкой по голове Самсинский, уже в одной ночной рубашке, без мантии и короны, был вынесен стражниками и помещен в пыточную камеру. Отправившиеся к нему домой солдаты, возглавляемые лично Ролданом, обнаружили в подвале у герцога десять сундуков с золотыми слитками из королевской казны.

Судьба герцога была решена. Он, пройдя все пышные процедуры, уготовленные для государственных преступников, отправился в другой мир разыскивать повешенного им любимого кота, который, нужно сказать, был менее повинен в заговорах против короля, нежели сам герцог.

Глава восьмая: Королевский алхимик

Ну а что же Альберт и Маяс? Их, конечно же, арестовали, правда чуть позже чем Самсинского, ибо поставленные герцогом стражники категорически отказывались пускать дворцовую стражу в комнату, пока не увидели своего начальника в короне и распахнутой королевской мантии поверх ночной рубашки, которого под мышки по коридору волочила дворцовая стража. Тут часовые поняли, что дело пахнет тухлым, и поспешили отворить двери. В комнате, как и можно было ожидать, дворцовая стража обнаружила алхимиков и, помимо прочего, мешок с золотом. Не трудно было бы себе представить дальнейшую судьбу Маяса и его ученика, если бы их привели к королю раньше герцога. Но их привели к королю в тот момент, когда зловещая судьба уже занесла над герцогом свой топор.

Тем не менее стражники без особой любезности втолкнули Маяса и Альберта в тронный зал и предъявили королю мешок с золотом.

– Ах, так это сообщники Самсинского! – злорадно сказал король.

– Нет, мы его пленники! – поспешно ответил Маяс, тут же из слова «сообщники» уяснив для себя положение вещей.

– Пленники! – с усмешкой сказал король. – Где это вы видели пленников с мешком золота, да еще сидящих в дворцовой зале вместо пыточной камеры!

– Ваше Величество, – поклонившись, произнес Маяс, – я назвал нас пленниками лишь потому, что мы были привезены сюда насильно, ибо герцог хотел, чтобы мы проводили бы для него изучения по алхимическим способам добычи золота. Золото же которое Вы видите, Ваше Величество, было предоставлено нам герцогом Самсинским для проведения опытов и определения качества и характеристик этого металла, дабы полученное вещество ничем не отличалось бы от подлинного!

– Что это ты за бредни мне рассказываешь!

– Это не бредни, Ваше Величество! Я известный алхимик Маяс, знаменитый своими успехами в поисках философского камня и во врачевании! Наука же, которую я представляю, воистину не имеет ограничений в потенциальных возможностях!

– Ах, Маяс! Слышал, слышал! – с иронией в голосе отреагировал король. – Ходили слухи, что ты великий врачеватель и можешь излечить любую болезнь! Так знай, что я не верю ни тебе, ни твоим словам ни на грош! Я считаю, что ты подлый обманщик, и не более того! Я не намерен давать тебе в руки никакое золото и намерен посадить тебя на хлеб и воду, пока ты мне не докажешь своих «великих способностей»! А если ты мне их не докажешь, то клянусь честью, ты последуешь вслед за Самсинским, как участник государственного заговора! А теперь отвечай! В самом ли деле ты можешь излечить любую болезнь?!

– Могу, – спокойно ответил Маяс.

– Хорошо, – уже спокойнее сказал король. – Так знай же, что тебе придется это сделать. Тебе придется излечить нашу жену от бесплодия. Нам нужен наследник короны, но злая судьба оборачивалась против нас. Две наши первые жены были бесплодны, за что и были сосланы в монастырь. Мы женились третий раз, но и наша новая жена тоже не родила нам ребенка. Мы уже прибегали к услугам лекаря, но он оказался совершенно безграмотен, и даже позволил себе наглость намекать на наши возможности, за что и был казнен. Я надеюсь, ты не имеешь подобных заблуждений? – грозно спросил король.

Маяс, по своему опыту, был неплохо знаком с дворцовыми этикетами и понимал, что король, как и все короли, говорит о себе «мы», и потому все картина ему предстала ясно и он, в отличие от Альберта, не запутался и не начал предполагать, что жены короля были если не общественными, то, по меньшей мере, принадлежали еще какому-то лицу.

– Нет, ваше величество, – ответил Маяс, – я не допускаю никакой мысли кроме болезни вашей жены.

– А мы допускаем! – прокричал король. – Мы допускаем мысль, что это был заговор, и тот, кто хотел присвоить себе нашу корону, хотел лишить нас наследника, подсовывая нам бесплодных жен!

– Я знаю, – сказал Маяс, – что есть специальное зелье, затворяющее чрево.

– Да, именно, это было зелье! – нервно-радостным голосом прокричал король. – И это был именно Самсинский, кто его давал! Как же мы прозрели только сейчас! Жаль, что мерзавца нельзя казнить дважды! – и уже несколько успокаиваясь и приходя в себя, король вновь грозным голосом обратился к Маясу.

– Так ты можешь ее вылечить?

– Да, государь. Но мне хотелось бы ее осмотреть.

– Нечего тебе ее осматривать! Ты сам сказал о затворении чрева, так что будь любезен, сделай так, чтобы наша жена поправилась! Если ты не можешь этого сделать, то клянусь честью, ты последуешь за Самсинским!

– Хорошо, государь, я приготовлю для Вашей супруги лекарство. Если Вы возражаете против личного осмотра мной королевы, Вы сможете отнести ей лекарство лично вместе с рецептом по его употреблению. Но во время приготовления лекарства мне необходимо, чтобы в комнате не присутствовал никто кроме моего ученика, иначе лекарство потеряет силу. Никто не может присутствовать при его приготовлении, кроме посвященных.

– Хорошо! – сказал король. – Мы вернем тебя в тот зал, куда тебя поместил Самсинский. Никто не будет наблюдать за приготовлением этого твоего лекарства. Но учти, что мы поставим при дверях надежную охрану, и ты не выйдешь из комнаты, пока королева не будет излечена, либо выйдешь оттуда уже прямо на плаху!

Тут король хлопнул в ладоши, и стражники, уже менее грубо, вытолкали Маяса и Альберта прочь из тронной залы и поместили в тот зал, куда их ранее бросили стражники Самсинского.

– Так, ну все! – сказал Альберт. – Теперь точно конец! По большому счету нужно было бы лечить короля от импотенции или от глупости, или от того и другого сразу, но он этого даже слушать не хочет!

– Не волнуйся, Альберт, мы будем лечить королеву!

– Да, но как?!

– Мне трудно предположить, что королева настолько дурна собой, что согласится принять мои услуги, – сказал Маяс задумчиво, поглаживая свои зеленые волосы. – Да... А потому я особо не настаивал на личном осмотре. Все, что я смогу для нее сделать, это дать ей немного мелу. Само же лечение, Альберт, придется производить тебе! Да... Мел – это, конечно, хорошо. Но поверь мне, друг мой, что природные средства – это самое эффективное!

– Я не понимаю, о чем ты говоришь!

– Я говорю, что ты должен будешь попасть в комнату королевы и вылечить ее. Учитывая ее крайнее нежелание попасть в монастырь или на плаху (в чем я уверен), а также не очень любезное обращение с ней короля, а также твои юные годы и недурную внешность, а также ее крайнюю скуку и одиночество, я уверен, что у тебя не возникнет особых проблем.

– Ты что же, хочешь, чтобы именно я сделал так, чтобы королева забеременела?! – с ужасом от такой крамольной мысли спросил Альберт. – Ты хочешь, чтобы я с ней...?

– Да, именно это я и имею в виду! Природные средства, друг мой! Только они хороши! Притом запомни, что нам грозит попадание на плаху.

Альберт по-прежнему стоял в нерешительной задумчивости, но аргумент о плахе явно произвел на него большое впечатление.

– Притом учти, что королева вполне может быть молода и недурна собой, – веско добавил Маяс.

Альберт несколько оживился, и стало ясно, что последний аргумент произвел на него наибольшее действие. Он несколько начал притаптываться на месте, и явно не расставшись еще до конца со своей нерешительностью, задал вопрос о том, как же именно он должен попасть в комнату к королеве, если они заперты и им грозят выходом из этой комнаты только на плаху.

– Потайной ход, друг мой! Ты забыл про потайной ход! – с торжествующей улыбкой произнес Маяс. – Кстати, неплохо было бы заодно найти этого мерзопакостного шута и отблагодарить его за разыгранные шуточки! Хорош тип, ничего не скажешь! Обещал спасти нас от пыточной камеры, а в результате практически отправил на казнь! Хотя, правда, он отправил туда и Самсинского, но я не особо тешусь мыслью составить ему компанию!

– Да, но мы уже замуровали стену!

– Размуруем! Ты же знаешь, что мы занимаемся приготовлением чудодейственного лекарства, и никто не смеет нам мешать! Мы можем разобрать всю стену, а не то что вынуть какой-то жалкий камушек!

– Он не такой уж и жалкий, между прочим! Килограмм пять, не меньше! Во всяком случае мне так показалось, учитель, когда ты уронил мне его на ногу!

– Это ничего страшного! В процессе лечения тебе потребуется совсем другая часть тела! Так что хватит болтать, и принимайся за работу!

– Эх, опять эти чертовы камни! – сокрушенно вздохнул Альберт, берясь за долото.

Через пять минут напряженной работы алхимиков камень был извлечен, и под ним открылись всевозможные пружины.

– Ты не знаешь, Альберт, за какую из этих железяк тянул этот гном?

– Нет, учитель. Ты меня учил обращаться только с камнями, и в железках я ничего не понимаю.

– Тогда тяни за каждую по очереди!

– Да, но там темно, и мне не хотелось бы туда засовывать руку....

– Тебе, что, поставить туда свечку, чтобы твоей руке было светлее?! Давай, тяни, тебе говорят!

– Хорошо, хорошо...– скорбно ответил Альберт, засовывая руку в дыру. Первая же железка, за которую он потянул, к удивлению, оказалась нужной, и дверь открылась.

Потайной ход, как и предупреждал шут, оказался очень темным, узким и неудобным. Шута, кстати, в нем не было видно. Впрочем, там ничего не было видно, ибо тьма была непроглядной.

Маяс дал Альберту свечу и сказал, что будет ждать его возвращения.

– А разве ты не пойдешь со мной? Я имею в виду, просто чтобы найти комнату.

– Во-первых, в самой комнате я тебе вряд ли буду нужен, если ты, конечно, не считаешь, что и в этом тебе требуется моя помощь. Во-вторых, я должен вставить на место камень. Теперь я его замуровывать не буду, а просто вставлю, чтобы было легче вынимать. А в-третьих, я должен приготовить лекарство и написать рецепт, за которыми придет король. Ты ведь это помнишь, я надеюсь? Так что иди сам, и будь осторожен, не зайди в какую-нибудь другую комнату вместо спальни королевы, и не пропадай как этот шут.

– А что, если я встречу этого шута?

– Вряд ли. Этот шутник как сквозь землю провалился!

– Я же говорил тебе, учитель, что это гном! Нужно было хватать его за бороду и держать, пока не отдаст секрет золота!

– Теперь, когда у меня будет свободное время, секрет золота я открою сам. А ты лучше думай о том, что тебе предстоит!

– А как я узнаю спальню королевы? И что если вместо королевы я попаду к какой-нибудь фрейлине? Я ведь королеву никогда в лицо не видел!

– Я думаю, что если мы заодно вылечим от бесплодия всех фрейлин, то от этого никому хуже не станет! Видишь ли, лучше сделать с избытком, и перебрать все, чем пропустить необходимое!

– Да, но я не уверен, что король сможет так долго ждать.

– А я тебе не предлагаю лечить их по очереди и притом до появления однозначных признаков излечения. Конечно, твоя задача – найти и излечить королеву! ... Подожди.... А это что? – спросил Маяс, указывая на странной формы железную пластинку на смежной с комнатой стене потайного хода. Пластинка отодвигалась, и под ней открывался великолепный обзор залы.

– Да это же глазок! – вскрикнул пораженный Маяс.– Теперь ты уже однозначно найдешь королеву! Я пошлю ей лекарство в фосфорирующей колбе. Помнишь, в той, в которой я когда-то проводил опыты, и еще сгорела вся лаборатория, а пробирка осталась и теперь светится в темноте? Не помнишь? Ну, я же тебе рассказывал! Ладно, не важно! Я попрошу ее выставить колбу на самое видное место для сохранения волшебной силы лекарства, и ты сможешь ее найти, даже если королева затушит свечи. Я уверен, что глазки есть в каждой комнате. Только тебе лучше не набрасываться на королеву в темноте, а то она может начать орать и поднимет на ноги всю дворцовую стражу! Хватит с меня их сегодняшней беготни из-за этого Самсинского! Они и так мне чуть не вывернули руки, вырывая пробирку, как будто она имела какое-то отношение к золоту этого карлика или к этому сумасбродному герцогу!

– Не беспокойся, учитель, я постараюсь сделать так, чтобы все прошло хорошо!

– Постарайся! Ну, ладно, ступай!

И Маяс, мягко толкнув Альберта в спину, отчего тот ударился головой о выпиравший из стены булыжник, вышел из потайного хода, закрыв за собой дверь.

Альберт, потирая ушибленную голову, направился на поиски спальни пациентки, а Маяс, вставив камень и убрав следы истязания дворцовых покоев, приступил к приготовлению препарата.

Препарат, как уже было сказано, состоял исключительно из мела. На этот раз Маяс даже не стал примешивать к нему серную кислоту или цианистый калий, а просто разбавил водой, и сосредоточился на написании рецепта.

Рецепт выглядел следующим образом:

"Ваше Величество! Я, великий алхимик Маяс, по просьбе Вашего мужа приготовил для Вас это лекарство от грозящей Вам страшными последствиями болезни бесплодия. Сделайте не более двух глотков этого раствора (или выпейте столько, сколько сможете), и поставьте колбу на открытую поверхность (желательно посередине комнаты), дабы тени посторонних предметов не сбили бы курс лечения. Второе лечебное средство, которое вам будет доставлено вскоре, произведет еще более эффективное воздействие и, надеюсь, будет приятно на вкус для Вашего Величества. Пожалуйста, пользуйтесь лекарственными средствами ежедневно перед сном и не прекращайте курса лечения до полного выздоровления, которое, я надеюсь, наступит через несколько недель. Да простит Ваше Величество своего слугу за столь длинное описание, но я руководствуюсь лишь заботой о Вашем Величестве и желанием вашего скорейшего выздоровления от подрывающей Ваше благоденствие болезни!

С низким поклоном и выражением глубочайшего уважения,

Алхимик Маяс".

И, довольный собой, Маяс свернул бумагу и привязал ее веревочкой к колбе. После этого он постучал в дверь и передал вошедшему стражнику колбу с привязанным рецептом, велев отнести это королю и быть осторожным с этим драгоценным препаратом. Как и рассчитал Маяс, стражник, глаза которого уже привыкли к свету факела при входе, не заметил в освещаемой одной жалкой свечой темноте огромной залы отсутствия Альберта, хотя, нужно сказать, стражник о возможности исчезновения арестованного из плотно запертой и охраняемой комнаты вообще не особо задумывался.

Часа четыре спустя вернулся Альберт.

– Ну как? – спросил Маяс

– Она меня приняла как лекарство: сначала неохотно, но затем почувствовала облегчение! – с улыбкой на сияющем лице ответил Альберт.

– Прекрасно! А готова ли она продолжать лечение?

– Не только готова, но она на этом настаивает!

– Чудесно! Значит я все же на зря держал тебя и тратил на тебя драгоценное время! Ты все же в чем-то годишься для медицинских и научных целей! Кстати, судя по твоему лицу, королева не так уж стара и дурна собой!

– Напротив! – воскликнул Альберт – Она молода и очаровательна!

– Но, но! Потише! Не примешивай эмоции к чувству медицинского долга!

– Да, но ведь я просто хотел сказать, что она очень симпатична. Хотя, черт! Она восхитительна!

– Ну, ладно, восхищайся на здоровье, если тебе это так необходимо. Благо, на этот раз, это не помешает делу. А я, тем временем, займусь приготовлением эликсира счастья. Я думаю, что он пригодится, особенно тем, кто уже устал от восхищений. И я, заодно, должен сделать на завтра препарат для королевы. Я уверен, что король заявится сюда лично после прочтения рецепта, и даже удивляюсь, почему он этого уже не сделал. Так что будешь сидеть здесь, пока он не заберет второй препарат. Кстати, я прописал королеве лечение только перед сном. Не вздумай прибегать к передозировке – это может плохо кончиться!

И с этими словами Маяс вновь погрузился в алхимические опыты. На утро, как и предполагалось, пришел король и осведомился, о каком втором лечебном средстве шла речь, и много ли их всего будет. На что Маяс ему ответил, что учитывая не очень приятный вкус лекарства, он просил бы, чтобы ему доставили апельсины, которые скрасят вкус препарата. Что же касается самих лекарственных средств, то их всего два, но принимать их надо по очереди.

Король, хотя и не выглядел вполне удовлетворенным ответами, велел выдать алхимикам апельсины, но предупредил, что если лекарства нанесут вред его любимой жене, он велит содрать с обоих алхимиков кожу. Получив заверения Маяса, что лекарства абсолютно безопасны для пациентки, король, недоверчиво хмыкнув, вышел.

Девять недель спустя обоих алхимиков привели к королю. Что они делали все это время? Оно пролетело незаметно. Почему оно пролетело незаметно для Альберта – это понятно. Маяс же был погружен в работу по добыче эликсира счастья и дважды учинил пожар в зале, потому время пролетело незаметно и для него. Они оба уже даже несколько свыклись со своей жизнью, когда их вывели из комнаты и втолкнули в тронный зал. То, что их привели в тронный зал, а не на плаху, было само по себе ободряющим. Но мрачное лицо короля не сулило ничего радостного.

– Мы еще больше убеждаемся, что вы великие жулики! – сказал король. – Хотя приставленная к моей жене бабка уверяет, что королева беременна, это не убеждает меня в ваших силах, как алхимиков. Тут наверняка простое совпадение. Практически одновременно с королевой забеременела ее любимая фрейлина, забеременела белошвейка, забеременела также личная кухарка королевы, которая никогда не была замужем, а также еще десять женщин, живущих на королевской половине.

– Ваше величество, это лишь связано с тем, что запах лекарства повлиял на этих женщин. Ведь нужно учесть, что они не страдали проблемой бесплодия, а потому и доза для них могла быть мизерной! – ответил Маяс, придав своему лицу самое ученое выражение и с трудом сдерживаясь, чтобы не заехать Альберту по физиономии.

– Мы лично носили это лекарство королеве, и даже заставили нашего телохранителя отпивать по глотку от каждого раствора! Может быть ты скажешь, что мой телохранитель тоже должен был забеременеть?! – гневно воскликнул король.

– О, не беспокойтесь, Ваше Величество, лекарство никак не действует на мужчин!

– Вот именно! Я вообще не уверен, что оно действует! А то, что женщины вдруг забеременели – то, видимо, для них настал сезон, и ваши штучки тут совершенно ни при чем!

– Уверяю Вас, Ваше величество, что только благодаря моим знаниям исцеление стало возможно!

– Твоим знаниям! – презрительно воскликнул король. – Ты должен доказать мне свои знания и то, что ты можешь в самом деле сделать что-нибудь непосильное! Пока ты мне ничего такого не продемонстрировал! В том, что женщины могут забеременеть – в этом нет ничего удивительного!

– Но, Ваше Величество...!

– Молчи! Ты должен продемонстрировать нам то, что не может никто! Тогда мы поверим в то, что ты излечил королеву! А потому мы повелеваем тебе достать с неба эту звезду! – и король подошел к открытому окну, указывая на небосвод – Нашу любимую звезду! Не знаем, правда, как она называется, но, безусловно, она самая прекрасная!

– Это – блуждающая звезда, – сказал Маяс, несколько знакомый с астрологией. – Она никогда не стоит на месте и движется по небосводу, как и все блуждающие звезды.

– Не забивай мне голову! Тем более, ее следует изловить! Ты же знаешь, что кочевой образ жизни без определенного места жительства является противозаконным! Каждый должен иметь определенный адрес, и никаких блужданий! Короче, готов ли ты достать мне эту звезду или признаешь свою лживость и отправляешься на плаху?

– Ваше Величество...!

– Значит, на плаху?

– Ваше Величество, я достану Вам эту звезду!

– Чудесно! Я даю тебе сроку две недели!

– Мне нужно будет построить звездный корабль, Ваше Величество, а на это может уйти намного больше времени!

– Звездный корабль? Никогда не слышал ничего подобного!

– А разве Вы слышали, Ваше величество, чтобы кто-либо доставал с неба звезды?

– Нет, зато я слышал, что шарлатаны отправляются на плаху! Две недели, и ни днем больше! Если через две недели твой этот корабль не будет готов, пеняй на себя!

И король хлопнул в ладоши, давая понять, что дискуссия окончена, и Альберта с Маясом выволокли из тронного зала.

– Что это за шуточки?!! – воскликнул Маяс, когда они остались наедине. – Что это еще за фрейлины и белошвейки, я тебя спрашиваю?!!

– Учитель, ты же ведь сам сказал, что излечение дополнительных пациентов не повредит, и потом, ты требовал не допускать передозировку! Вот я и старался распределять, – сказал Альберт с видом школьника, подозревающего, что он слегка провинился.

– Ах, черт! ... А ты никогда не слышал такую фразу, что лучшее – враг хорошего? Ты видишь, как мы теперь вляпались?!

– Учитель, я думаю, что дополнительные пациенты тут не причем. Королю, просто, очень хочется отрубить нам голову, но он хочет, чтобы мы сначала провинились. Даже если бы королева уже родила, это не изменило бы нашей участи!

– Это я и без тебя понял!

– А как же ты соберешься нас выпутать?

– Построю звездный корабль и улечу подальше от этого сумасшедшего мира. Надеюсь, что там, на дальних звездах мне никто не будет мешать в проведении моих опытов! Летишь со мной?

– Что ты говоришь, учитель?! Как ты можешь улететь на звезды, если они прибиты к небесной тверди?! Ты разобьешься о небесный купол!