Текст книги "Черти поневоле"

Автор книги: Владимир Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Внутри было темно и тихо. Правда, тишина, в отличие от темноты, была относительной. Все пространство цеха было наполнено какими-то вздохами, шепотом, нежной вибрацией работающих агрегатов.

Даже в такую позднюю пору здесь теплилась механическая жизнь.

Шелестел вентилятор, нагоняя теплый, пропахший травами воздух. Еле слышно гудел водяной насос. Все эти звуки казались такими теплыми и добрыми, такими уютными, что Эдика невольно потянуло в сон.

Однако умиротворение длилось недолго. Серый, став длиннее вершков на пять из-за шеи и на целых десять из-за рогов, зацепился за какие-то провода, рванулся, послышался электрический треск, и маленькая фиолетовая молния вошла ему прямо в лоб.

Колян и Толян присели от страха. Однако Эдик не растерялся. Чиркнув спичкой, он быстро огляделся, увидел стоящую сбоку метлу на длинной деревянной ручке, схватил ее и по всем правилам техники безопасности хрястнул этой самой рукоятью Серого аккурат между рогов.

Провода отцепились и перестали искрить. Было слышно только, как Серый дробно стучит зубами.

– Порядок, – прошептал Эдик. – Пацаны! Ищите, где-то здесь выключатель. Только не замкните еще что-нибудь!

Колян и Толян принялись шарить по стенам и тут же с размаху угодили в чьи-то мягкие, но сильные объятия. Послышался сочный звук поцелуя и сдавленный стон.

– Вы чего там, сдурели, что ли? – разозлился Эдик. – Нашли время баловаться! – В ответ раздались новые поцелуи и какие-то странные писки.

Эдик понял, что толку от подельщиков не дождаться, зажег еще одну спичку и при свете слабого дрожащего пламени увидел потрясающую картину.

Отовсюду к ним шли, тянулись, лезли какие-то странные люди в халатах. Только когда спичка погасла, он понял, что это женщины.

Эдик рванулся к стене и каким-то чудом отыскал пакетный выключатель. Под потолком вспыхнуло несколько запыленных лампочек, и при их свете шеф разглядел все подробно.

Пространство цеха ожило. Откуда-то из шкафов, из-за станков, из каких-то сундуков лезли одетые в халаты работницы.

«Влипли!» – с ужасом подумал Эдик и только тут заметил, что работницы были какие-то странные и как бы даже не очень живые. Идвижения у них были нечеловеческие, и вообще они были похожи на надувных резиновых дам, которые продаются в специализированных магазинах за не очень высокую цену.

Он оттолкнул несколько протянувшихся к нему рук и теперь уже в точности убедился, что они – резиновые. Вдобавок под халатами у бесстыжих баб явно ничего не было.

«Откуда они взялись?» – мелькнула и пропала бесполезная мысль, и в то же мгновение резиновые губы плотно прижались к его губам, напрочь перекрывая дыхание, а нахальные, развратные вялые руки принялись стягивать с Эдика одежду.

То же самое происходило и со всеми остальными. На месте Серого уже шевелилась резиновая куча, из которой вылетели штаны братка и его спортивная куртка.

Толяну как-то удалось освободиться от одной фурии и пнуть ее ногой. Фурия отскочила, как резиновый мяч, но на ее место тут же встали две новые. Толяна повалили.

«Рогами надо действовать», – подумал Эдик, с трудом отлепляя от себя скользкие резиновые губы и жадно глотая воздух. Но он даже не смог пошевелить головой. Две красотки, бессмысленно улыбаясь, навалились на него сверху и прижали к полу. То, что он лишился штанов, шеф понял только через минуту, и запищал тонким истерическим голосом. Погибать от резиновой любви было страшно.

И вдруг что-то переменилось. Послышался шум шагов, хлопнула дверь, и чей-то знакомый голос произнес:

– Развлекаемся? Ну-ну!

– Спасите! – простонал Эдик, нечеловеческим усилием освобождая голову. – Помогите!

Только тут он увидел стоящего неподалеку человека. Это был Лисипицин. Он с любопытством смотрел на Эдика и, видимо, получал большое эстетическое наслаждение.

– Ну что? – ухмыльнулся Лисипицин. – Я вижу, вы не скучаете? Нашли занятие по душе. Желаю приятно провести время!

Эдик заворочался, что было силы:

– Командир… Выручай…

– За десять процентов? – поинтересовался Рудольф Адольфыч. – Нет уж, без вас обойдусь. Думаю, к. утру от вас мало что останется. А что останется… – тут он хохотнул, – резиновые бабы утащат с собой.

Чмок, чмок!

Сразу с двух сторон на Эдика навалились еще две резиновые крали, и он снова на какое-то время потерял способность говорить.

– Двадцать процентов! – крикнул шеф, когда ему удалось освободить губы.

– Ну-ну! – сказал Лисипицин и не спеша направился куда-то в глубь цеха.

– Спаси-ите! – завизжал Эдик.

Лисипицин остановился.

– Ваши условия? – прохрипел шеф.

– Вот это другой разговор! – Рудольф Адольфыч не спеша вынул сигарету, закурил и медленно, с видимым удовольствием, затянулся, наблюдая за Эдиком. – Мои условия прежние! – сказал он наконец, докурив сигарету. – Я слов на ветер не бросаю и партнеров не обманываю.

– Прости… те! Я больше… Ох! Ух! Не… бу… Чмок!.. ду!

– Ладно! – сурово сказал Лисипицин, – Так и быть. Бахыт компот! – страшным голосом произнес он.

Душный воздух вздрогнул, как от удара грома, и резиновые дамы дружно встали на ноги, отпустив своих пленников. Эдик был готов поклясться, что на их мордах было написано страшное разочарование.

– Шараш монтаж! – прошептал Лисипицин, и работницы побрели кто куда.

Большинство из них расселось за столы, на которых горками были свалены пластмассовые детали. Часть залезла в шкафы, несколько, не таких надутых, протиснулось в щель между стеной и перегородкой.

– Фу-у! – вздохнул Эдик и первым делом принялся искать свои штаны. Остальные братки медленно приходили в себя.

– Давай пошустрей! – скомандовал Лисипицин. – А то не успеем.

– Что это была за чертовщина? Откуда? – задал Эдик совершенно естественный в его положении вопрос.– Это что, роботы такие?

Однако Рудольф Адольфыч отрицательно покачал головой:

– Одевайтесь быстрей. Расскажу по дороге.

Наконец приведя компанию в более-менее пристойный вид, Лисипицин дал знак следовать за собой и направился в глубь цеха.

– Ключи! – сказал он, и Эдик безропотно отдал ему связку.

Отдавать не хотелось. Хотелось врезать этому Рудольфу по тыкве, но резиновые бабы все еще вожделенно смотрели на них, словно чего-то ждали. А впереди таились новые опасности.

Друзья сидели на кухне у Шлоссера и пили чай. За стеной тихо мурлыкал ускоритель. Полумраков опасливо поглядывал то на стену, то на счетчик Гейгера, который лежал на столе. Счетчик тоже приятно мурлыкал.

– Это реликтовое излучение, – пояснил Шлоссер. – Оно идет из глубин Вселенной с самых первых дней Творения.

– Ты нам лапшу на уши не вешай, – строго сказал Полумраков, – травишь нас, ладно, мы привыкли. Вот чайком дезактивируемся. А соседям-то каково? Я тут недавно четвероногого петуха встретил. Твоя ведь работа, надеюсь, не забыл?

– Это ты про Маланью?! – хмыкнул Шлоссер. – Петух у нее перспективный. Скоро все такие будут. А с Маланьей никаких проблем. Как прыгала на двух, так и прыгает.

– Это пока, – заметил Евстигнеев.

– Что значит «пока»? – возмутился Семеныч. – Ты давай без намеков!

– А если без намеков, то скоро еще две лапы отрастут.

– У Маланьи? – удивился Шлоссер. – Да откуда же им расти?

– Из задницы, – раздраженно заметил Полумраков. – Она у нее большая!

– А ты на чужие задницы не заглядывайся, – заметил Евстигнеев, – у тебя своя есть.

– Это все несущественно, – сказал Шлоссер, – на фоне прогресса это мелкие детали. – Он вздохнул и принялся размешивать добытый при помощи термоядерного синтеза сахар. Сахар почему-то растворяться не хотел. – Лучше скажите, как путешествие?

– Замечательно! – сказал Костя. – Мне понравилось. Правда, фараон какой-то отмороженный попался. Натуральный садист. Ты видел, с каким удовольствием он лупит по головам?

– Любая власть с удовольствием лупит несчастных граждан. И не только по башке, – возразил Евстигнеев. – Я другого не пойму: какая польза от этих путешествий?

– Очень большая, – возразил Полумраков, – вот сдадим золото, получим деньги, и я куплю себе новую машину.

– Твой шкурный интерес мне ясен, – сказал Евстигнеев, – я имею в виду – вообще. В масштабе Вселенной. Для человечества?

– Для человечества тоже большая польза, – пояснил Шлоссер. – Наладим связи, культурку разовьем, поднимем технический уровень.

– Видел я, как ты поднимаешь культурный уровень, – съязвил Евстигнеев, – фараона спаиваешь! Теперь он круглые сутки будет дуть пиво и гонять магнитофон.

– Пиво кончится, – сказал Костя, – батарейки тоже сядут.

– Не сядут! – возразил Шлоссер. – Там у меня те еще батарейки… Сам сконструировал. На два года хватит, а там посмотрим. А насчет пива… тут я, конечно, маху дал. Нужно было начать с портвейна, а позже переходить на самогон. Ну этот вопрос придется отдельно доработь.

– Значит, ты и впрямь решил его споить? – заинтересовался Полумраков. – Изжить, получается, классового врага. Изнутри взять. А о государстве ты подумал?

– О государстве я очень хорошо подумал, – сказал Шлоссер. – Будем повышать культуру. Откроем типографию, начнем выпускать газету, организуем борьбу против рабства и власти олигархов. А через год устроим термидор и присоединим Древний Египет к Калиновке. Ты только представь: туристический тур в Древний мир!

Евстигнеев опасливо посмотрел на Семеныча.

– Не поймешь, когда ты шутишь, когда всерьез говоришь. Ты в самом деле так хочешь сделать?

– Это наш ответ шенгенскому заговору. Европа объединяет вокруг себя страны, а мы будем объединять миры! Начнем с малого. А на очереди Ассирия и Урарту. Там сделаем коммунистический переворот по восточному типу. Присоединим Древнюю Грецию и Рим. Сделаем Аристотеля Генеральным секретарем ЦК…

– Вот это размах! – воскликнул Костя. – Здорово! Только надо объединять хорошие миры. А то в кино в основном всякую чертовщину показывают, то катастрофы, то вампиры.

– В корне неверный подход! – отмахнулся Шлоссер. – Позитивные миры – это, конечно, замечательно. Но и от других отказываться не надо. Вампиров следует использовать в качестве спецназа, в боевых операциях. В конце концов, неподдающихся можно сослать на отдаленные планеты, осваивать враждебные миры. В крайнем случае применим дезинтегратор. Нажал кнопку – и вампир превращается в чистый воздух и солнечный свет.

Они просидели еще с час, делясь впечатлениями. Наконец Костя собрался к себе. Евстигнеев с Полумраковым – тоже. Шлоссер пошел вместе с ними до магазина.

– Ты вылитый Троцкий, – сказал ему по дороге Евстигнеев. – Настоящий революционер-диверсант!

– Я за справедливость, – смутился Семеныч. – И за прогресс,– сказав это, он скрылся за магазинной дверью.

Полумраков ринулся домой. Ему не терпелось поделиться впечатлениями с Антониной.

– Пошли ко мне, – предложил Евстигнеев, – у меня новый номер «Техники – молодежи»!

Костя покачал головой:

– Надо в сторожку заглянуть. У меня рыцарь от рук отбивается. Раздобыл где-то кипу эротических журналов и развращается понемногу!

– А зачем ему эротика? – удивился Евстигнеев. – Он же вроде как бесплотный. У него ведь только глаза одни, да и то, кажется, ненастоящие.

– Не знаю, – сказал Костя, – но, когда он смотрит эти журналы, у него из-под забрала и изо всех щелей такой пар валит, как из кипящего чайника!

– Ну значит, не все потеряно, – рассмеялся Евстигнеев. – Ты ему виагру посоветуй! Хотя зачем ему виагра, если он – дух?

Волшебное искусство Яги Степанидовны было неожиданным и странным и проявлялось порой самым удивительным образом. Например, минуты за две чистого времени, как сказали бы спортивные комментаторы, она ухитрилась вырастить перед окнами сторожки огромный двухметровый пень и вокруг пеньки поменьше. Большой пень, естественно, служил столом, а на маленьких, как на стульях, устраивались не такие уж редкие, хотя и немногочисленные гости.

Сейчас за столом восседал Горыныч, а напротив устроились Яга Степанидовна, Шишига и Леший.

– Заявился наконец! – сурово сказала Яга, сдвинув брови и поджав губы. – А мы уж не знали что и думать. По гаданью-то выходило, что ты в Тридевятом царстве!

– Еще дальше, – рассмеялся Костя. – Шлоссер новое изобретение сделал. Вот я и задержался. Испытывали. А что случилось? Снова английские гоблины?

Шишига тут же захихикала, а Леший нахмурился:

– Смешного мало. Эти гоблины жрут, как лошади! Скоро валежник подъедят, а потом и за шишки примутся. А куды мне без шишек?

– Отвянь, – сказала Яга, – мы тут по секретному делу собрались, Горыныч свой роман читать будет.

Костя как стоял, так и сел.

– Роман?! Какой еще роман?

– А тот, что написал, – строго сказала Яга. – Произведение искусства!.. Ему твоя критика нужна, – добавила она уже мягче, – может, посоветуешь что?

– Ага, – сказал Костя, – понял. А сэр Жора где?

– Знамо где. В каптерке сидит, журнал листает.

– Это надо прекратить, – сказал Костя, – совсем развратим рыцаря.

– Вот сначала послушай, а потом и прекращай, – сказала Яга, – чаво уж ему развращаться? Нетути у него организма!

– Этого мы не знаем, – сказал Костя. – Этого никто не знает. Ну хорошо. Слушаю!

Горыныч вздохнул, позеленел от волнения и, вытащив из-за пазухи стопку бумаги, нацепил на нос очки. При этом Змей стал карикатурно похож на учителя средней школы.

– Первая глава, – сказал Горыныч хриплым от волнения голосом.

– Постой, а как называется произведение? – забеспокоился Костя.

– Значит, так: имя автора З.Горыныч, название «Когда мы были молодыми», жанр – роман с прологом и эпилогом, метод – критический реализм. Ну я читаю?

– Давай, – согласился Костя.

– Отец мой происходил из знатного, но обедневшего рода. Будучи мелкопоместным драконом, он жил просто, имел небольшую пещеру да сундук золота, доставшийся по наследству. Не заслужив ни чинов, ни званий, он жил своим хозяйством и каждый день имел к столу жареного барана да пару динозавровых яиц. Единственным предметом его гордости были книги, подаренные в свое время одним мудрецом, бежавшим из Атлантиды. Из-за этих-то книг все и началось!..

Костя вздохнул. Он вдруг почувствовал, что хочет есть и сам проглотил бы жареного барана. Правда, динозавровые яйца он есть бы не стал… Яга бросила на него наметанный взгляд и молча протянула два невесть откуда взявшихся пирожка. Костя облизнулся, хотел спросить, с чем на этот раз, но махнул рукой и принялся жевать.

Удивительное дело: с чем бы ни пекла бабка пироги, они всегда были изумительно вкусными.

Чтение затянулось надолго. Наконец Горыныч перевернул последнюю страницу и уставился на Костю.

– Первая глава, – сказал он.

– Что первая глава? – не понял Костя, приходя в себя.

– Я прочел первую главу, – скромно потупившись, пояснил Горыныч.

Воцарилось неловкое молчание.

– Здорово! – наконец сказала Яга. – Так и вспоминаются юные годы!

– Да… – мечтательно протянул Леший. – Жратвы тогда много было!

Шишига снова хихикнула.

– А мне, например, понравилось, как он драконшу царского рода полюбил. Ах, как они страдали!

Костя понял, что от него ждут решающего мнения.

– По-моему, просто замечательно! – сказал он. – Это надо печатать.

– А разве можно? – почему-то испуганно спросил Горыныч.

– Не можно, а нужно, – уверенно заявил Костя. – Автобиографический роман, написанный самим Змеем Горынычем, – вещь уникальная. Это своего рода единственный документ, конкретно рассказывающий о сказочной реальности. А то все былины, легенды, обросшие мхом; сказки, двадцать раз перевернутые…

– Верно, верно, – откликнулась Яга, – врут нахально! Меня-то страшилой выставили, мол, я катаюся и валяюся, Ивашкиного мяса поевши…

– А что, не было Ивашки? – осторожно спросил Костя.

Яга важно качнула головой:

– Знамо, был. Давненько уж. Заезжал один молодец. Я ему помогла, он мне подсобил, вместе одно дело провернули да девку добрую парню спроворили. Я даже гуся своего Ивашкой назвала… Вот гуся-то я и съела, жареного, конечно. Да и как не съесть, коли гости пожаловали! А опосля слышу, сплетни поползли, будто я того Ивашку… живьем! Тьфу!

– А вообще-то ни разу такого не было? – продолжал допытываться Костя. – Может, в далекой молодости?

– И в молодости не грешна! Человек – он звучит гордо! Вот неандертальцев едала. Это да. Но они хоть и похожи на людей, да все не то: глупые, злющие и мясо у них жесткое, рыбой пахнет.

– Про меня тоже всякую чушь мелют, – пожаловался Леший, – будто я людей по лесу кружу и блуждать заставляю. А я их, наоборот, от болота отвожу, чтобы не утопли. Ну разве не обидно? А не станешь отводить, скажут, что специально в болото заманил!

– Люди тоже злые и глупые, – сказала Шишига.

Костя покраснел.

– Ты, милка, думай, чего говоришь, – нахмурилась Яга. – Так и нашего лесника недолго обидеть. Он, вишь, тоже хоть и наполовину, а человек! А потом, не все уж такие страшные. Возьми, например, Евстигнеева или Шлоссера. Вылитые лесные черти!

Засиделись до темноты и уже собирались расходиться, когда появился Кощей. Старик казался не на шутку встревоженным.

– Ага! – сказал он. – Все в сборе! Хорошо.

– А что стряслось-то? – сразу же испугалась Яга. – Опять супостат объявился?

– Объявился! – сухо сказал Кощей и сел за стол. Обведя взглядом пустую столешницу, он поморщился. – Я бы не отказался от глотка хорошего чая. Костя, вас не затруднит?

– У меня в термосе горячий, – отозвался Костя. – Хотите?

– Хочу! – коротко сказал Кощей.

Костя принес термос и стаканы. Термос был большой, хватило на всех. Никто не торопил Кощея, не требовал сказать, что же произошло. Великий Магистр сам знал, когда говорить, а когда повременить. Убедившись, что нужное напряжение достигнуто, он коротко бросил:

– Сработала магическая сигнализация. Кто-то проник в Тридевятое царство!

– Я так и знала! – всплеснула руками Яга. – Это приезжие! Они тут недаром шастали, упыри трегубые, рогатые!

– Сколько их? – по-деловому спросил Кощей и принялся что-то высчитывать на пальцах.

– Четверо, – сказал Костя, – во всяком случае, я видел четверых. Да и Жульетта то же самое говорит.

– А в царство проникло пять человек, – таинственным голосом сообщил Кощей. – Так, может, не они?

– Они! Лисипицин небось с ними…

– После всего, что было, вряд ли он решится, – сказал Костя.

– Этот идол да не решится? – возмутилась Степанидовна. – Да он спит и видит, как бы напакостить! Загребущий, захапущий! В пень его надо было превратить, в трухлявый, жуками изъеденный!

– Надеюсь, вам представится такая возможность, – тонко улыбнулся Кощей. – И все-таки вернемся к нашим баранам. То есть бандитам.

– Баранам, баранам! – закивал Леша. – Ух, напустить бы на них порчу!

Яга скромно потупила глаза и смолчала.

– Хорошая идея, – кивнул Кощей, – но несколько запоздалая. Главное в другом. Что им, если это они, понадобилось в Тридевятом царстве?

– Деньги, – сразу сказал Костя. – Золото!

– Ну если золото, это еще полбеды, – сказал Кощей, делая таинственные глаза.

Естественно, остальные сразу закричали:

– Если не золото, то что?

– А вот этого я вам пока не скажу, – вздохнул Бессмертный, – на совещании Великих Магистров, где я недавно был, с меня взяли подписку о неразглашении, да не одну, как обычно, а целых три. Одно могу сообщить. Есть в этом царстве нечто, или некто, – тут он сделал суровое лицо и перешел на шепот: – кто может все живое обратить в камень!

– Батюшки-светы! – ахнула Яга. – Да где ж этот Тутанхамон? Своими руками бы съела!

– Руками не едят! – строго сказал Кощей. – Для этого есть нож и вилка. Что же касается потенциального злодея, то предсказания наших звездочетов сходятся в одном: он где-то близко и готовится действовать.

– А может быть, это космические пираты, о которых Крян рассказывал? – предположил Костя. – Ведь они должны быть на подходе.

– Нет, этот злодей местный, тутошний.

Костя почесал за ухом, поморщился, как от зубной боли:

– Так не пойдет. Потенциальный злодей неизвестен, ну и плевать. Наверняка это Лисипицин. Больше некому. А вот что он замышляет… Тайна за тремя подписками. И как можно в таком положении работать?

– Да уж, Кощеюшко! Ты бы сказал, а? Шепнул бы нам на ушко, что за ужас такой намечается, а мы бы уж того… Никому!

– Да не могу! – с досадой в голосе воскликнул Кощей. – Сказано ведь – подписку давал!

– Мы тоже можем дать, – намекнул Костя.

Кощей задумался.

– А ведь это идея! – сказал он через минуту. – Вы тоже дадите подписку о неразглашении, а я вас посвящу в эту ужасную тайну.

– Тогда не томи, – посоветовал Леший.

– Если я кому-то мешаю, я могу уйти! – гордо сказала Шишига и передернула плечиками.

– Не согласен! – рявкнул Горыныч. – Все так все!

– Все так все, – как эхо повторил Кощей и вынул из-за пазухи заранее отксерокопированные листки с отпечатанным текстом. Листков было много. Гораздо больше, чем присутствующих.

– Расписаться нужно здесь и здесь, – сказал Кощей, показывая пальцем, – остальные возьмите себе. На случай, если кого-нибудь придется посвятить дополнительно. – Он аккуратно собрал подписанные листочки и спрятал в карман. – Ну а теперь слушайте!

Все затаили дыхание.

– Буду краток. В Тридевятом царстве, в черном замке спит Идолище поганое! – Кощей обвел друзей многозначительным взглядом, но нужной, как ему казалось, реакции не увидел.

– Подумаешь! – разочарованно сказал Костя. – Идолище поганое спит! Ну и пусть спит. Ему уже один раз навтыкали. Можно повторить.

– Верно! – подхватила Яга. – Илья-то Муромец ему зенки на задницу натянул и моргать заставил. Нешто мы хуже?

– Илья – человек особенный, – слегка вздрогнув, сказал Кощей, – мне неприятно об этом вспоминать, но он и ко мне любви не испытывал. С ним вообще трудно было ладить. Ну сами посудите: ты ему слово, а он тебе по голове! Совершенно невозможно общаться! – Кощей инстинктивно притронулся к затылку. – И потом. У него был меч-кладенец, не фальсификат, как у Степанидовны, а настоящий. А против такого аргумента не попрешь. И вообще. Преступление всегда легче предупредить, нежели ликвидировать последствия.

– И все-таки что страшного в этом Идолище?

– А то! – нахмурился Кощей. – По преданию, если оно проснется, то сокрушит три царства. В пыль обратит!

– Тогда зачем его пробуждать? – продолжал недоумевать Костя. – Какая тут логика? Этот Идолище, должно быть, идиот. Зачем превращать в пыль цветущий край? Даже с точки зрения выгоды это глупо. А тот, кто ему помогает, ему-то что за корысть? Неужели только злоба? А может быть – месть?

– Вы, Костя, не в курсе, – ворчливо заметил. Кощей. – Того, кто его разбудит, Идолище сделает царем!

– Над кем? Если все разрушено?

– Ну кое-что, конечно, останется…

– Короче, ясно, – сказал Костя, – проникновение необходимо пресечь! Тогда нечего тянуть резину. Тут каждая секунда дорога. Кто со мной?

Желание идти на перехват изъявили все, кроме Кощея, который, как всегда, сослался на срочные дела. Костя сбегал в избу и принес несколько красных повязок с надписью «лесохрана». Уже через минуту друзья были в пути.

После долгой борьбы с резиновыми кралями Эдиком овладело лихорадочное возбуждение.

– А они ничего, – прошептал он Толяну на ухо. – Как живые!

– Да лучше, лучше, – отозвался Толян. – Мягкие такие! И вообще, у них все, как надо, я проверял.

– Тише вы! – прошептал Лисипицин. Он остановился возле двери, ведущей в смежное помещение. – Сейчас проверим, все ли на месте. – Он быстро подобрал ключ и вставил в замочную скважину.

Дверь распахнулась без скрипа. В лицо Эдику пахнуло стойкой пластмассовой вонью.

– Заходите!

Лисипицин плотно прикрыл за ними дверь. Вспыхнул свет. Братки изумленно огляделись. Все полки были битком набиты самым разнообразным пластмассовым оружием: мечами, саблями, зверского вида ятаганами…

– Обалдеть! – прошептал Эдик. – Как настоящие!

– Это и есть настоящие, – с придыханием оказал Лисипицин. – Осторожнее, а то без рук останетесь! Пластмасса-то не простая, а заговоренная, прочней булата.

– Ты кому заливаешь! – ухмыльнулся Эдик, беря в руки японскую катану и взмахивая ею над головой.

Вжик!

– Ай! – взвизгнул Серый, хватаясь за голову и приседая. – Ты чего, шеф? Больно же!

Эдик оторопело уставился сначала на меч, а потом на Серого. На полу лежал срубленный под корень рог. Из места сруба сочилась какая-то буровато-серая жижа.

– Где-то у меня тут аптечка была, – деловито сказал Лисипицин. – Сейчас перевяжем.

Он открыл какой-то шкафчик и действительно вытащил аптечку.

– Здорово вас наградили! – бормотал он, перевязывая Серому обрубок рога. – Классное колдовство! Это все Шлоссер с Евстигнеевым да проклятый лесник. Они на вас колдунов натравили.

– Убью гадов! – прорычал Эдик. – За что?!

– А меня за что?! – патетически воскликнул Лисипицин. – И-эх! Весь бизнес порушили, к своим рукам прибрали! Вас-то, понятное дело, испугались! Поняли, что просто так с вами не сладить. Вот и навели порчу.

– А резиновые бабы тоже ихние? – спросил Эдик.

Лисипицин блудливо отвел глаза. Резиновые Зины были как раз делом его рук. Доверить изготовление оружия, пусть и пластмассового, сельским работницам Лисипицин не мог. Вот и воспользовался услугами резиновых дам, благо заколдовать их было несложно. Но дело это было прошлое, давнее, и посвящать братков в свои похождения Рудольф Адольфыч не хотел, поэтому он просто кивнул головой.

– А то! В секс-шопе накупили, зачаровали и заставили вкалывать, а по ночам цех сторожить, чтобы кто чужой не вошел. Не подоспей я, плохо бы вам пришлось. Заласкали б до обморока!

– Доберусь я до них, – пообещал Эдик. – Как заколдовали, так и расколдуют. На рога нацеплю!

– Так с ними и надо, – заметил Лисипицин. – А вам помочь можно. Я об этом чародействе давно слышал. Нужно волшебное яблоко съесть, тогда и рога отвалятся. А так – пили, не пили, все равно снова отрастут. Только в другом месте. У одного на брюхе рог вырос, представь себе, каково?! Короче, как дело сделаем, берите этих гадов за шкирку и трясите, пока все не исправят! – Он вытащил из-за шкафа здоровенную спортивную сумку и принялся лихорадочно укладывать туда пластмассовое оружие, распорядившись: – Помогайте! Только сабелькой не машите туда-сюда! Ладно, всего-навсего рог срубил. А то ведь башку снимешь, другая не отрастет!

Сумка оказалась большой, и мечей и сабель туда набили немерено. Лисипицин нажал какую-то кнопку на стене.

– Это я даю знать на ту сторону, – пояснил он, – чтобы, значит, бакшиш тащили! И это… Кто у вас самый сильный?

– Был Серый, – сказал Эдик, – но теперь он вроде как калека. Безрогий и шея длинная. Толян, хватай сумку!

Лисипицин между тем откатил в сторону один из стеллажей, и за ним открылся узкий проход в подземелье.

– Идемте!

– Ты куда это нас тащишь? – засомневался Эдик. – Мы так не договаривались! Может, ты нас куда-нибудь заманишь, и кранты?

– Я мог оставить вас на растерзание резиновым развратницам! – оскорбленно ответил Рудольф Адольфыч. – Но не сделал этого. Я – конкретный и правильный пацан!

– Ты – пацан? – удивился Эдик.

– Пацан! – твердо заявил Лисипицин.

Эдик почувствовал легкое головокружение.

– Ладно, – сказал он и, всмотревшись в непроницаемую темноту хода, словно и впрямь мог что-то там разглядеть, скомандовал: – Толян, вперед! Серый, за ним!

– Держите, – сказал Рудольф Адольфыч, протягивая браткам фонарик, – там круто, смотрите, шеи не сверните.

Пыхтя от страха больше, чем от напряжения, братки стали спускаться вниз. Следом за ними шел Лисипицин.

Лестница и в самом деле была крутая, а проход настолько узкий, что Эдик едва не ободрал себе живот. Серому пришлось хуже всех. Свою длинную шею он вынужден был наклонять и вытягивать, так что при каждом шаге тыкался носом в спину Толяна. Спина была мокрая от пота, и все это не доставляло радости ни тому, ни другому.

– Убери свою слюнявую пасть, – бормотал Толян, – всю спину облизал!

– Плевал я на твою спину, – огрызнулся Серый и тут же невольно чмокнул Толяна меж лопаток. – Тьфу!

– Ты, хорош! Шею узлом завяжу!

– А я тебя на рог надену!

Слушать эти пререкания было тошно, и Эдик недолго думая легонько пнул Серого в зад, буркнув:

– Заткнись, рогатый!

– Я однорогий! – заявил Серый и тут же, не удержавшись на крутой ступеньке, скользнул вниз. Впрочем, недалеко. Аккурат до спины Толяна. Острый как шило рог Серого воткнулся Толяну в задницу.

– А-а-а! – заорал тот, схватившись за мягкое место. – Проткнули! Насадили! Ох! О-ох!

– Закройте пасти! – взревел Эдик. – Поубиваю на фиг! Насадили, засадили… сейчас так насажу, мало не покажется!

– Ну я тебе припомню, рогатая тварь! – со слезой в голосе сказал Толян и захромал дальше.

– Не обижайся, братан, я тут ни при чем, – начал оправдываться Серый, – меня шеф двинул. Я не хотел.

Однако Толян его не слушал и бормотал свое:

– Всю задницу растаранил, змей. Как болит! Не помереть бы…

– Не помрешь! – уверенно сказал Эдик. – Как цацки получишь, так сразу запляшешь.

При упоминании о сокровищах Толян перестал хныкать и задышал ровней. А через пять минут они оказались в большой пещере. К удивлению Эдика, здесь было довольно светло. Правда, свет был специфический, колдовской, и шел неизвестно откуда.

– Стойте и ни к чему не притрагивайтесь! – строго сказал Лисипицин.

Эдик осмотрелся. Помещение было довольно странным. С потолка свисали какие-то полупрозрачные нити, в гранитную стену были вбиты железные кольца, к которым крепились проржавевшие цепи. В углу валялся сухонький, хрупкий на вид скелет. Рядом с ним, на полу, вся в пыли, лежала большая кавказская кепка.

– Класс! – сказал Эдик. Ему стало смешно и интересно. Он поднял кепку, стряхнул с нее пыль и заглянул внутрь. – Смотри, какой размер-то! – удивленно пробормотал он. – Это ж у кого такая здоровенная башка?

– А ну брось немедленно! – закричал Лисипицин и даже топнул ногой, но было уже поздно. Валявшийся на полу скелет шевельнулся.

– Дарагой! – прошелестело в воздухе. – Ты зачем взял мой кепка?

Шеф бестолково завертел головой, пытаясь понять, откуда доносится голос, и только тут заметил направляющийся к нему скелет.

Эдик окаменел. Лисипицин лихорадочно бросился к сумке и принялся ее расстегивать, но молнию, как назло, заело.

– Да помогите же! – зашипел он, глядя на братков, но тем было не до сумки. Всей кодлой они изображали немую сцену из «Ревизора».

– Стой! – крикнул Лисипицин и, расставив руки, встал на пути скелета. – Чимоза! Вохр! Кру!

– Да хоть КГБ, – развязно ответил скелет, отстраняя Рудольфа Адольфыча. – Уйды, дарагой! Я тебя нэ хачу! Я кепка хачу!

Он подошел к Эдику почти вплотную, и тот наконец-то пришел в себя. Кое-как развернувшись вокруг своей оси, он скребанул рогами по потолку пещеры, наклонился, чтобы бежать, но тут его организм, надорванный ведром воды и пережитыми страхами, не выдержал. Раздался глухой взрыв, Эдик моментально остался без штанов, а то, что вылетело из него, вмазалось в скелет и приклеило мистическое чудовище к стене. В этот момент висящие на кольцах цепи жадно шевельнулись и оплели скелет так плотно, что остались видны только подергивающиеся ножки.