Текст книги "Искаженный мир: Ключники (СИ)"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Шёпот и бормотание голосов почти затихли. А ещё стали иными, более довольными. Плач так и вовсе прекратился, сменившись какими-то томными вздохами. И звонкий, мелодичный смех, который не мог принадлежать мужчине. Так смеются только девушки, причём красивые, уверенные в себе, знающие, как их движения, слова, жесты действуют на окружающих парней.

Выходит это – женщина? И точно – капюшон под действием непонятной силы – ветра не было, движения руки или там рывка тоже – слетел с головы существа, открывая вид на доселе скрываемое. Идеальные черты лица, чёрные как смоль волосы, чувственные губы и холодное, брезгливое выражение. Рука – та, что доселе касалась лба жертвы лишь кончиками пальцев, теперь дотрагивается всей ладонью. Секунда, две… и отдёргивается назад. Не просто, а вместе с самим лицом, которое с каким-то влажным хлюпаньем отрывается от плоти. Крови почти нет, она по каким-то причинам не течёт, лишь набухая каплями. Оторванное же от тела жертвы не обвисает как тряпка, хотя вроде бы просто кожа, там нечему сохранять жёсткость. Чисто биология или там анатомия!

Так, да не совсем. Где у нас мистика, там обычные законы природы явно не работают. Женщина криво усмехается и подносит превратившееся в маску из кожи лицо к уже своему лицу, после чего ме-едленно так вжимает его в собственную плоть. И оно сливается с ней в единое целое. На несколько бесконечно тянущихся мгновений я наблюдаю лицо своего недавнего одноклассника-третьегодника, обрамлённое женскими волосами и на женском же теле. Затем оно уплывает куда-то вглубь, сменяясь иным, но тоже мужским, искажённым в жуткой помеси удовольствия и страдания. Затем третьим, уже женским, потом шестым, десятым. Калейдоскоп лиц, выражений, гримас… и вновь то самое, которое мы увидели первым.

Знакомые, но совершенно неуместные звуки с той стороны, где находится Лёха. Взгляд… Твою же мать! Понимаю, что зрелище жуткое и омерзительное, но блевать в этой ситуации значит рисковать разрушить начертанную конструкцию. Ведь если повредить хоть один символ, то…

…то ничего. Вообще и в частности. Плоды «естественного порыва организма» тоже рассеивались, не долетая до поверхности. Хочешь блюй, хочешь не блюй… На тупые шутки пробивает. Случается это со мной в самые сложные моменты, было всего пару раз, вот и сейчас. Сейчас да, самый жуткий момент за все тринадцать с хвостиком лет пока очень короткой жизни. Мне ведь тоже страшно. Очень! Но один умный знакомый моего отца сказал как то, будучи у нас в гостях: «Страх, Ники, это болезнь. Если тебя научат его пережить, перебороть – он перестанет иметь над тобой власть. Или ты сам можешь этому научиться». Прозвучавшие тогда слова как запали мне в душу пару лет тому назад, так никуда и не исчезли. Я старался и раньше избавиться от такой болезни как страх раз и навсегда. Окончательно и бесповоротно, порой творя такое… Хорошо, что родители, особенно отец, не знали о большей части выходок. Теперь понимаю – всё это было так, мелкими штуками. Зато здесь, в этом не пойми где, рядом с кровью, смертью и безумием… Если я каким-то чудом сумею выбраться, снова очутиться в нормальном, привычном мире – испытывать страх перед чем-то обычным у меня точно не получится. И захочу – всё равно не выйдет.

Тело Руслана, уже мёртвое, оплывало, словно свеча, но куда как быстрее и… противнее. Плоть, одежда, даже кости – всё это сливалось в единую массу и растекалось смердящей как две недели не выносимое мусорное ведро. Ах да, ещё противно шипело, просачиваясь куда-то вглубь, вместе с тем не нарушая сияющих линий и даже не проплавляя то, что было у нас под ногами вместо обычной земли.

Существо же, вроде являющееся женщиной, паря в нескольких сантиметрах над поверхностью, приблизилось ко второй жертве. Тот же процесс, только немного более быстрый. Затем последний «источник» также стал добычей вызванного из непонятных и жутких глубин существа, аналогично подарив не только жизненные силы, но и лицо. И после каждой «иссушенной» жертвы от призванного создания исходила всё более сильная ауры притяжения, обаяния, влияния на сознание. Я догадывался, что только пребывание внутри «мелового круга» позволяло что мне, что Лёхе оставаться в относительно здравом рассудке и не уподобиться детям, завороженным дудочкой Гаммельнского Крысолова.

Меж тем сущность замерла, смотря то на меня, то на друга. Приложив немалые усилия, напрягаю память и, припомнив то, что было в конце листов с описанием ритуала, произношу:

– Жертвы принесены! Приношение сильно воздаянием.

Не знаю уж, необходима была именно эта фраза или сгодилась бы другая, схожая по сути, но рисковать точно не собирался. Не в этой ситуации, когда не только жизнь, но и целостность души висели на волоске. Вот хоть режь меня, а имелось чёткое ощущение предельной серьёзности ситуации. Равно как и понимание возможности выбраться, может даже с некоторыми плюшками. Ну а то, что эти самые «плюшки» будут под кровавым соусом… жизнь вообще штука сложная и жестокая.

Шёпот и бормотание десятков голосов стали откровенно злобными, негодующими. Слова явно не пришлись призванной по душе, однако… Никакой прямой агрессии не наблюдалось. Медленно, очень медленно она подплыла предельно близко, оказавшись на одинаковом примерно расстоянии от нас двоих. Руку протяни и сумеешь дотронуться. Вместе с тем… Ну да, чисто панночка, не способная пересечь начертанный мелом круг. Тут нет собственно круга, про мел и вовсе говорить не приходится. Всё не по детски, максимум эффективности и эффектности, насколько могу догадываться.

Секунда, другая, пяток… И резкое изменение висящего в воздухе существа. Оно остаётся женского рода, но вот прекрасный мгновение назад облик меняется на нечто запредельно уродливое. Поражённая тлением кожа, местами шелушащаяся, а то и вовсе свисающая лоскутами; пустые глазницы, из которых стекают не слёзы, а капли гноя, а внутри копошатся не то черви, не то личинки. «Обаятельная» улыбка разваливающимися от гнили зубами и чёрный, раздвоенный, похожий на змеиный, язык, который то выстреливает, ощупывая воздух, то вновь втягивается обратно.

Как будто этого было мало! Одеяние вроде чёрного шёлкового плаща, скрывающее до поры тело призванной, распахивается, открывая нашим глазам то, чего лучше б и не видеть! Лица, лица, лица… Они пытаются всплыть изнутри, открывая рты в беззвучных или не очень криках, не пытаясь что-либо сказать, а просто не то страдая, не то находясь в полном помрачении разума. Действительно ужас во плоти… ужас, сокрытый в плоти и не имеющий выхода наружу без воли той, кто им управляет.

Управляет и довольно смеётся, вновь становясь олицетворением красоты, перед которой меркнут модели журналов для взрослых вроде «Плэйбоя» или «Хастлера», которые ходили по рукам что во дворе, что в школе. Естественно, за получение такого в собственность нужно было заплатить тем или иным образом, а держать подобное дома… Кто-то мог, но большинство опасались естественной выволочки от родаков той или иной степени тяжести. Но дело не в этом…

Лёха! Он… испугался. Сильнее, чем был испуган до этого. А когда страх окончательно берёт верх над разумом, приходит в гости дочка бога Пана – паника. Иногда на долгое время, иногда человек приходит в себя быстро. Только вот в нашей ситуации хватило и одного мгновения. Хватило одного шага, сделав который, мой друг оказался за пределами защищённого пространства. И тварь этим воспользовалась. Быстро, жестоко, даже не пытаясь растянуть удовольствие, как с теми тремя, которых поглощала медленно и со вкусом. Раз – и вот неестественно вытянувшаяся рука пробивает насквозь грудь моего друга и тут же отдёргивается обратно, сжимая в кулаке ещё бьющееся сердце.

А на лице Лёшки никакой гримасы боли – только ужас и удивление, неверие в происходящее. В смерть, что пришла так быстро и окончательно.

– Сука! – цежу я, но даже не пытаюсь сделать шаг из безопасного места. – Как я тебя ненавижу…

– Ненависть сладка, – томным грудным голосом изрекает тварь, сжимая ещё бьющееся сердце, кровь из которого втягивается внутрь её тела. – Я чую её в тебе, юный призыватель. Жертвы получены… Души врагов, кровь и боль друга. Право на воздаяние нерушимо. Оно всегда пребудет с тобой, напоминая о себе через взгляд, слух, восприятие. И сделай мне подарок – пойди по открывающейся перед тобой с этого мига дороге. Пройди по ней далеко, не споткнись на первых шагах. Тогда приду сама, без зова. И я сожру твою плоть и заберу лик, спаянный с душой. Сильной, многое повидавшей и научившийся душой. Душки, душонки…. Пресно. Но душа познавшего силу Ключей! Ты будешь долго развлекать меня в бесконечных чертогах.

Вновь рука тянется ко мне, проходит через вроде как непреодолимую границу защитного контура. Бежать в нелепой попытке скрыться? Не-ет, тут другое, я чувствую это даже сквозь передаваемый отродьем в облике прекрасной женщины ужас. Прикосновение, одновременно леденящее и обжигающее, к левому предплечью, затем к правому. Кожу приморозило, как после действия качественного обезболивающего, но я вижу, что с ней происходит. Сложно не увидеть, если ткань рубашки растворило, а на коже образуются… Татуировки? Пожалуй, что не они, но нечто близкое. Никаких проколов. Никаких чернил – исключительно изменение самой плоти, преобразование её в особую материю. Дверной замок – не висячий, а нормальный, куда более эстетичный – не левом предплечье. Ключ вычурной формы, но простой, не «фигурный» – на предплечье другом, правом. Цветные, словно из бронзы и серебра, очень похожи на настоящие металлы, утопленные под слоем кожи. Хочется дотронуться, но… не рискую этого делать. Это делать не рискую, но осознаю, что полученные «украшения» останутся со мной навсегда. Аккурат до смерти. И вот эта вот тварь, вновь оказавшаяся за пределами защитного контура, при первой же возможности ускорит эту самую смерть, если я оступлюсь, буду неосторожен, сделаю хотя бы одну серьёзную ошибку.

А ещё… Мигающая перед глазами надпись «Внедрение симбионта запущено. Ждите окончания процесса».

Ничего не понимаю, но смотрю на тварь с множеством голосов. Сейчас она… уходит. Развернулась и величаво плывёт в сторону всё так же открытой двери, напевая что-то радостное и весёлое сразу на несколько женских голосов. Вот тварь в облике роковой красотки переступает порог открытой при помощи ритуала двери. Прощальный смешок и… Хлопок закрывающейся двери, заполняющий пространство туман начинает рассеиваться. Больше, больше… Становится видным привычный пейзаж недалеко от школы, гаражи, хлам вокруг, грязная, замусоренная бычками и пустыми битыми бутылками земля. Вот тумана и вовсе не стало. Или почти не стало? Теперь пришла очередь ритуального рисунка. Линии гаснут, затем и вовсе исчезают. И вот уж нет ничего: ни рисунка, ни крови с гнилью, ни таинственной двери. Только я и оставленные подарочки под кожей.

Находясь в состоянии идущей кругом головы и самого настоящего адреналинового отходняка, дотрагиваюсь до правого и левого предплечья. Кожа, мышцы под ней, прощупывающиеся кости – всё как всегда, как обычно.

Шалишь! Совсем не как обычно. Стоило мне только подумать о неестественном происхождении «ключа» и «замка» как первый словно бы потеплел, а затем и затвердел, превращаясь во вполне себе материальный предмет, просто неведомым образом загнанный под кожу. Тёплая волна, прошедшая по всему телу, толкнувшаяся изнутри в глаза, она как будто смыла пелену, которая была с самого детства, сколько я себя помнил и осознавал.

«Симбионт внедрён. Произведена начальная инициация».

Инициация чего? Опять же ноль представления. Вот только мир вокруг, он изменился. Не во многом, но с явственной жутью. Или правильнее будет сказать, что произошло искажение, которому радоваться никак не получится?

Вот она, дверь, из которой вышло нечто, убившее моего друга и трёх уродов, по которым вряд ли даже родичи плакать станут. Просматривается не очень чётко, но она есть. К ней можно подойти, присмотреться… только ну оно на хер! Вот и следы крови, гнили, оставшиеся от убитых. В обычном взоре их нет, а вот в новом, который я неожиданно приобрёл – любуйтесь на здоровье, если блевать или хотя бы отвернуться не потянет. И ритуальный рисунок тоже есть. Светится, пакость этакая, едва-едва. След? Эхо? А черти его разберут!

Краем глаза вижу движение, а присмотревшись, уже вполне чётко наблюдаю вроде мелкую, совершенно не опасную на вид, но ранее не виданную живность. Уверен, такой ни в одном справочнике биолога-зоолога не найти, даже если очень-очень постараться. Червь с перепончатыми крылышками, что позволяли существу не слишком быстро перемешаться над землёй. Невысоко и недолго. А ещё сей червяк длиной около двадцати-тридцати сантиметров имел вполне себе различимую зубастую пасть, которой сейчас и вгрызся в искажённые остатки плоти, бывшие ранее получеловеком по имени Руслан. То есть биологически он был хомо, а вот психологически – сильно в том сомневаюсь.

Глаза б мои всего этого не видели! Инстинктивно пытаюсь отстраниться, одновременно словно отстраняясь от вшитого в тело ключа, и… Вокруг совершенно привычный мир, без контура двери, червя с крыльями и прочего. Что за?.. Опять тянусь к ключу, но уже не руками, а как бы мысленно. Р-раз! Опять мир изменился, точнее исказился. Вот дверь, совсем уж потускневшие, исчезающие линии ритуального начертания, жрущий червь. Мерзость прожорливая! Припечатываю не успевшего убраться пожирателя даже не падали, а не пойми чего, каблуком, поддавшись естественному душевному порыву, размолов голову занятого исключительно жратвой создания.

Порыв порывом, но невзначай он помог мне понять ещё кое-что. Голова червя неведомого науке вида расплескалась по земле и подошве, тело билось в агонии, но появилось, помимо агонизирующей тушки, нечто особенное. Ма-ахонькое такое облачко неопределённого цвета, зависшее в воздухе и не стремящееся никуда исчезать.

Любопытство! Вот та эмоция, которая явно не оставит меня даже в самой тяжёлой жизненной ситуации. Ведь даже чудом оставшись в живых, не просто потеряв друга, а видя саму его смерть – я всё равно не смог устоять перед искушением прикоснуться к очередной загадке. В самом прямом смысле прикоснуться! Дотрагиваюсь до облачка и… оно втягивается внутрь меня, вливаясь и сливаясь с моей сутью. Это не значит, что суть червя с крыльями стала моей, вовсе нет! Зато та сила, может часть жизненной энергии, которой тот обладал – вот она и впрямь стала моей. Очень-очень малая толика, но всё равно ощутимая. Ощутимая и подсказывающая, что для развития себя, для собственной безопасности ввиду возможной встречи с той самой призванной по неосторожности тварью, мне необходимо становиться сильнее. Значительно сильнее! А как это делать, когда не знаешь ровным счётом ничего?

Искать знания! Верный ответ, но где они, источники тех самых знаний? Вот и я про то же. В самом лучшем случае их только предстоит найти. Зато если в подобных странных существах есть сила и возможно её забирать – я это сделаю. Сегодняшний день дал мне сразу несколько уроков, которые были усвоены, которые останутся на всю жизнь. И главный из них заключался в том, что слабого готовы сожрать не только в привычном мире, но и в другом, лишь недавно открывшемся. Более того, в новом это сделают самым непосредственным образом, а не иносказательно. Хр-рум и нет тебя! Или ты есть, но такое бытие будет хуже любой смерти. Доказано тварью, похищающей души, заключаемые в сорванных с людей лицах.

«Ознакомьтесь с системным интерфейсом, мысленно или вслух произнеся слово „механизм“».

Поехавшая крыша? Нет, точно не она. А вот то, что меня угораздило вляпаться по самые уши в нечто непонятное. Но однозначно мистическое и фантастическое – это вне всякого сомнения. И ничего не поделать – раз попал, то нужно барахтаться, ни в коем случае не уподобляясь беспомощной жертве или безвольно плывущему по течению мусору. Значит…

– Механизм,– шепчу я, одновременно надеясь на срабатывание и реально опасаясь, что сейчас случится очередной сюрприз, не факт, что хоть немного приятный.

Неяркая вспышка, рябь перед глазами. Недолгая, поскольку мельтешение, словно в калейдоскопе, прекращается, собираясь в опять же полупрозрачные буквы и цифры. Чем-то это похоже на… данные из игры. Какой? Компьютерной или там приставочной. Только там всё это грубое, видно, что искусственное. А то, что я наблюдаю сейчас…Мда. наблюдаю.

Имя: Ник;

Класс: мистик начальной инициации;

Уровень: 1 (1/100); (рост и распределение заблокированы до малого совершеннолетия)

Возраст: 13 лет;

Жизнь: 45/45;

Энергия: 10/10;

Характеристики (физические):

Сила: 3 (0/100);

Сила как она есть. Позволяет поднимать тяжести, укрепляет тело, даёт устойчивость к болезням, обеспечивает ускоренное естественное выздоровление. Важна для работы с оружием.

Ловкость: 5 (0/100);

Влияет на реакцию, скорость движений, увёртливость, гибкость суставов. Без высокой ловкости крайне сложно использовать большую часть холодного оружия и достичь высот в рукопашном бою.

Выносливость: 3 (0/100);

Физическая выносливость. От её значений зависит, как долго вы сможете выдерживать разного рода нагрузки.

Восприятие: 7 (0/100);

«Пограничная» характеристика. Являясь формально физической, является важной и для идущих по преимущественно мистическому пути. Представляет собой способность «считывать» информацию из окружающего мира, подмечать различные мелкие детали. Чем более развита данная характеристика, тем легче разум воспринимает новые знания и концепции.

Характеристики (мистические): заблокировано до малого совершеннолетия (16 лет)

Объем: 1 (0/100);

Количество доступной мистической энергии: чем ее больше, тем больше заклятий можно использовать подряд. Некоторые чары будут недоступны без нужного количества энергии. При высоких значениях ускоряет регенерацию и укрепляет тело.

Плотность: 1 (0/100);

Качество магической энергии. Чем выше плотность, тем дольше и эффективнее ваши чары работают, лучше преодолевают сопротивляемость объектов. На которые направлены. Снижает затраты на заклинания. При высоких значениях позволяет скрывать оставляемые в астральных и эфирных слоях бытия энергетические следы.

Контроль: 1 (0/100);

То, как хорошо вы управляете своим Даром. Снижает затраты на заклятья, позволяет использовать чары более высокого ранга, увеличивает скорость и простоту плетения заклятий. При низком контроле невозможно применять высокоранговые заклятья. При высоком контроле можно сбрасывать с себя слабые проклятия и магические эффекты, а также ослаблять те, которые сбросить не выйдет.

Восполнение: 1 (0/100);

Скорость восстановления мистической энергии как с помощью специальных техник, так и без их использования. При высоких значениях позволяет восполнять силы даже в сражении.

Сопротивляемость: 1 (0/100);

Способность сбрасывать с себя вражеские проклятия, игнорировать мистические атаки и сопротивляться им. При высоких показателях демпфирует часть повреждений, полученных от мистических воздействий. При еще более высоких показателях слабые или средние заклятия в полной мере игнорируются.

Свободных характеристик: 0;

Очки навыков: 0;

Изучено общих умений: нет.

Навыки: нет.

Грани Дара: нет.

Знания: нет.

(Навыки, Грани Дара и Знания получаются за очки навыков)

Особое: Ключник первого замка.

Как говорится, смотри и тихо офигевай. Уровень, два типа характеристик, некие пока отсутствующие общие умения, Навыки, Грани Дара, Знания… И нечто особое, названное Ключник первого замка. Вот тут вполне понятно, почему такое образовалось. На одной руке ключ, на другой замок. Другое дело, что ни разу не понятно, что они из себя представляют, на что способны. Хотя… Ключом открывают замки, которые находятся в… Правильно, в дверях. Обычные ключи для обычных замков и дверей. А вот мистические для особенных. Ну таких, на одну из которых я сейчас продолжаю смотреть. Не удивлюсь, если таким вот ключиком можно её если не открыть, так чуток приоткрыть. Очень не удивлюсь.

Буду ли я это делать? А ведь буду, только не здесь и не сейчас. Сейчас я по сути никто, ничего толком не знаю и не понимаю. Нужно искать знания, тренироваться, становиться сильнее. Благо кое-что я понял уже сейчас. Опыт, который сейчас 1/100 – он появился после того, как мной был придавлен червь-падальщик. Вот оно как. Следовательно, есть как минимум один путь, по которому можно идти, желая стать сильнее – уничтожение подобного рода существ.

Ах да, ещё. Сам не знаю, по какой именно причине, но в памяти чётко и ясно отпечатался тот самый, недавно проведённый ритуал. Вместе с собственно памятью присутствовала даже не уверенность, а знание – это завязано именно на возможности Ключника, пусть и «первого замка». Опять таки думать надо много, думать хорошо. Только не здесь, а в иной, лучше всего домашней обстановке. Думать.

Что делать сейчас? Идти домой, ведь ничего этому не мешает. Исчезновение сразу четырёх людей так и останется неразгаданным, поскольку нет ни тел, ни каких-либо следов тут случившегося. Останется лишь память, да и то лишь внутри моего разума. Тварь в то прекрасной, то ужасной оболочке я не считаю – она точно ни с кем из простых людей разговаривать не станет, разве что перед тем, как их иссушить и сделать одной из многочисленных своих игрушек. Вот только как объяснить появившиеся на руках аж две татуировки моей маман? Ж – жопа!