Текст книги "Рассказы мичмана, сюжеты быта и службы(СИ)"

Автор книги: Владимир Михин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Вы что? Не видите, что делаете?

Те, в свою очередь, не поймут, откуда и почему вдруг интерес к работе РЛС, раньше и не интересовался никто. Делегация сигнальщиков с жаром и невнятными объяснениями посылает их посмотреть на антенну наведения. Писк, визг, шутки, прибаутки... Мало-помалу успокоились. Медведь лежит как в корыте, станция работает в нормальном режиме, картинку на экран дает хорошую. Так чего волноваться?

С соседних кораблей, пища от восторга, показывают пальцами на мачты, наблюдают за действиями медведя. Кто-то из особо жалостливых полез на мачту помочь медведю спуститься. Тот лапами отбивается, не идет.

С той поры и прикрепилось к медведю имя Бином, а для нашего экипажа и экипажей соседних кораблей пошло по утрам незапланированное представление с участием медведя. Продолжалось это, пока он разъезжал на антенне, не вмешиваясь в её вращение. Но со временем оно видимо стало ему надоедать. Может голова у него начала кружиться, может ещё что, но при практической работе РЛС, стал наш Бином на биноме не только кататься, но и тормозить его вращение, цепляясь лапами за рядом расположенные предметы. Пошли помехи на экране и сбои изображения. Была ещё одна проблема, если вверх медведь лазил прекрасно, то спускался с большим трудом. Приходилось приманивать его сгущенкой и буквально переставлять ему лапы.

Как-то раз поступает на станцию команда – дать обстановку акватории. Дело было у берегов острова Кипр, и поблизости могли находиться корабли НАТО. Основной задачей для нас и являлось слежение за их местоположением и действием, особенно при пуске авиации, могущей наносить удары с воздуха по объектам, находящимся в зоне нашей ответственности. Поэтому оператор РЛС, не мудрствуя и действуя в соответствии с полученной командой, включает станцию на излучение и готовится выдавать указания БИП (боевой информационный пост). На РЛС слежения надводной обстановки массированные помехи блокирующие работу станции. Доклад командиру. Тот принимает решение выяснить причину и устранить, командиру БЧ-4 обеспечить работу станции. Выясняется или внутрикорабельный источник помех, или неисправность станции. Для проверки последовательно выключается все электропитание для определения источника. Нет результата. Причина внешняя. Выясняется – в антенне лежит медведь и лапами тормозит вращение антенны. Командир свирепеет:

– Старпом! Когда у Вас на корабле бардак прекратиться?

Заметим, не у него, а у старпома бардак. Но это общефлотская тенденция: винить во всех грехах старпома. Тому делать нечего. Идет разбираться и принимать меры. Злой как сто чертей, появление на горизонте иностранных боевых кораблей переполняет чашу, все кипит, клокочет, в любой момент может потребоваться применение боевых средств, а станция управления бездействует. И почему – в антенне медведь спит. Да за такое судить будут. Тут уж не до шуток. На палубу заодно выскакивает беспробудно спавший весь поход представитель особого отдела. Начинает вещать о срыве боевой задачи, бардаке и попустительстве, о том, что немедля доложит руководству, требует принятия срочных мер.

В результате злой и зеленый от страха и возмущения старпом сам лезет на мачту с намерением сбросить оттуда медведя. В горячке не понимая того, что, скорее всего, будет сброшен сам. Матросы хотя и находятся на стороне медведя, все же уже успели принести угощение – несколько банок сгущенки, разные консервы, хлеб, несколько буханок и подманивают его, демонстрируя деликатесы. И все уже забыли о том, что медведю вообще не привычно слезать вниз головой, а задом наперед он вообще не умеет, это ведь не дерево, где когти уместны и применимы, а стальная металлоконструкция, тут когти бесполезны. Электрики быстрее других, сообразив, в чем дело несут из своих запасов монтажный пояс. Старшина Лобанов, как главный хозяин зверя, первый его защитник и на правах наиболее приближенного к нему лица, лезет с поясом и пеньковым тросом на мачту. Повозившись наверху и скормив несколько банок угощенья и буханку белого свежайшего, только что из корабельной пекарни, хлеба пристегивает пояс на грудь медведя, под передние лапы. Закрепляет трос и его второй конец бросает на палубу. Все вздыхают с облегчением – ну теперь снимут. А то... Не тут то было. Не хочет косолапый поддаваться, лезет назад в антенну и никакими силами его оттуда уже не согнать. Старпом меж тем продолжает ублажать и уговаривать возмутителя спокойствия. Подносит ему к носу куски хлеба, обильно политые сгущенным молоком. Медведь, привлеченный угощением, лениво отмахивается от досаждающего ему человека, тем не менее, спускается мало помалу. Отмахиваясь, медведь сбивает с головы старпома фуражку и довольный, громко рычит. А на палубе несколько десятков своих ребят, да и на соседних кораблях участников действа не мало. И если свои молчат, их удерживает чувство самосохранения и внутрикорабельная субординация, то для соседей сдерживающих факторов нет, они активны до невозможности:

– Не по шапке, а по балде его лапой! Бросай его нам сюда!

– Шмякни его Михал Иваныч разок другой о палубу!

– В ухо его, в ухо, тебе говорят бей! Да нет, левой задней его, левой тебе говорят!

И все в том же духе и тому подобное.

Командир, посмотрев на небывалое представление, взял управление процессом на себя. Включив трансляцию по средней палубе, на всю округу заявил:

– Я кому приказываю?! Под арест сейчас пойдете!

А какой арест в дальнем походе, скажите на милость? Старпом кое-как, весь с головы до ног в сгущенном молоке, сползает на палубу и убирается к себе в каюту, отмываться от позора.

Электрики, как наиболее приближенные к особе медведя, на разные голоса уговаривают того спуститься, обещая взамен молока сгущенного от пуза, рис и макароны по-флотски, в любом съедобном количестве. Кто-то из камбузных действительно приволок бачок, оставшихся от обеда аппетитных макарон по-флотски. Ну, уж тут ему было слабо устоять, кряхтя и рыча вполголоса, неуклюже сползает и к бачку с едой. А что? Обещали – отдайте. Несут еще. Не знаю, как у бедного зверя живот выдержал. А мишка поел и прямым ходом в кубрик и на свою подвесную кровать.

Не смотря ни на что, медведь все же пользовался любовью всего экипажа, и матросов и офицеров. Так что ни для кого неприятных последствий этот инцидент не имел.

ГЛАВА 11

АКУЛЫ

Более бесполезных для человека живых морских обитателей, по-моему, мнению, нет в водах мирового океана. Ну, сами прикиньте! Рыбу можно солить, варить, короче употреблять в пищу. Акулы же нет. Нет, не то чтобы они не съедобны, просто настоящий морской человек не считает возможным употреблять в пищу такую гадость, как акула, ни в каком виде. На якорной стоянке острова Крит, одно время почему-то акул было много и даже очень. Купаться во избежание несчастных случаев не осмеливались, хотя прямых нападений акульи стаи на человека, как правило, не совершают. Но то, как правило. А кто им этим зубастым, правила устанавливал? Неизвестно, что у них в мозгах. Кстати, уже после службы, во время учебы на биологическом факультете института, преподаватель К.Д. Нумеров доцент и кандидат наук, читал нам, студентам, курс зоологии позвоночных. Так вот он, по биологическим показателям, считал и убедительно доказывал низкий уровень акульего развития и организации её жизнедеятельности среди остальных морских обитателей. Указывалось на низкий объём мозгового вещества, строение скелета, форму и размер головной части туловища, форму плавников, способ питания, взаимоотношения с окружающими их обитателями, отсутствие плавательного пузыря. Так оно, скорее всего и было, кто ж спорит?

Ради спортивного интереса и для поддержания в питании корабельного бурого медведя по прозванию Бином, решили заняться рыбной ловлей и побаловать зверя акульим мясом. На камбузе договорились о приготовлении акульего мяса на достаточном количестве хорошего сливочного масла. Должно получиться. Конечно, если на килограмм акульего мяса положить полкило сливочного вологодского фирменного масла, то будет совсем неплохо. А как ловить? Чем? И на какую приманку? Как всегда недостатка в предложениях, порой весьма фантастических, не было. Каждый считал необходимым внести свои конструктивные предложения. Специалисты БЧ-5 – ответственные за содержание Бинома и как люди, более продвинутые в техническом отношении, с энтузиазмом принялись за дело. Крючок для ловли был изготовлен из особым образом изогнутых колхозных трехрожковых вил, невесть каким путем, попавших в недра запасников старшего механика, по происхождению одесского колхозника. Вилы изогнули хитроумным образом, на манер рыболовного крючка-тройника на щуку, и заточили их, сколь было возможно в корабельных условиях. В качестве лески использовали моток крепчайшего нейлонового плетеного шнура, длиной не менее сотни метров. Насадив на каждое острие крючка из вил по хорошей живой рыбине, забросили наживку за борт. Недостатка в зрителях и консультантах не было. В качестве консультанта пригласили специалиста по морскому делу – штурмана, имевшему большой практический морской опыт.

Сильно, рывками повело поводок. Что началось?!

– Давай, тяни!

– Вперед, мужики!

– Отпускай!

– Трави, трави, вываживай помалу!

И так далее, и тем больше в продолжение ближайшего получаса.

Наконец вытянули. Акула. Небольшая, около метра. На вид, из них морда занимала почти половину. Пасть открывается к низу, с двумя рядами мелких, но частых и острых зубов. Сразу нашлись шутники, попробовать силу акульей пасти. Боцман, успевший к самой разборке, хотел, было, подставить акуле свой рабочий ботинок, изготовленный из грубого сапожного материала. В последний момент, штурман перехватил его движение, рывком отдернув в сторону.

– Ты что, Семеныч? Обалдел? Без ног хочешь остаться? Смотри...

У ближайшего матроса взял штурман швабру и ткнул рукояткой в акулу. Та, не торопясь, лениво поворачивается. Поджимает хвост. Мгновенное движение челюстей, швабра перекушена, огрызок остается в пасти у акулы, второй у штурмана. Оценив мощь рыбины, матросы единогласно, вслух, высказывают предложение отпустить хищницу. С аварийного щита снимается металлическая лопата, и акула благополучно покидает палубу корабля, полежав немного на водной поверхности, устремляется на глубину по своим акульим делам.

Испорченную швабру, с ворчанием, забирает с собой боцман:

– Вам бы все шутки шутить, а кто инвентарь чинить будет? И так швабр не хватает, скоро с тряпками в руках, по бабски, на четвереньках, будете на палубе работать.

Потом были и другие пойманные акулы. Но то ли мясо у них не съедобное, то ли готовить его мы не умели, однако ни мы, ни медведь есть его не стали. Попробовали и выплюнули. Гадость.

ГЛАВА 12

ВИНОГРАД

Строевой плац береговой базы отдельного дивизиона строящихся боевых надводных кораблей. Идут строевые занятия с экипажами большого десантного корабля (БДК). Выведен весь состав, кроме вахтенных, под общим командованием старпома Дорошенко Геннадия Михайловича. Он, в прошлом моряк-катерник, пришел на БДК с повышением, недавно получил капитана 3 ранга (соответствует общевойсковому званию – майор), поэтому ещё не успел обмять форму, эполеты блестят. И явно любуясь собой, он вразумляет бестолковых своих подчиненных.

Во всех направлениях выказывая напускное усердие, сквозь которое сквозит явное пренебрежение, некоторое даже презрение, к столь противной духу любого матроса и старшины, убежденных в бесполезности, даже некотором попрании прав и свобод, оскорблении их самых светлых чувств. Интересное дело! Многие, даже большинство, и на кораблях ещё даже толком не служили, после учебных отрядов. Не получили допуска к самостоятельному управлению техническими средствами и оружием, служили ещё только по второму году, а дух нигилизма уже впитали в полной мере и всячески, порой не по делу, его выпускали. В первую очередь вызывало отторжение все, что касалось армейского, сухопутного образа жизни. Так, выдаваемое рабочее платье, пошитое из грубого брезентового материала зеленого цвета, доводилось до белизны необыкновенной путем неумеренной обработки его раствором хлорной извести, различных стиральных порошков и всевозможных отбеливающих средств. Благо воды вокруг и выдаваемых моющих средств было в изобилии. И если командиры были готовы проявить понимание, то мичманы и старшины снисхождения к подчиненным в зеленой форме не испытывали. Это что ещё за солдаты на флоте?

Неумеренность и презрение к зеленому, давало свои результаты, на некоторых, особо рьяных борцов за белизну, одежда расползалась в целых местах на лоскуты, нитки её не держали, старшины команд, порой только этим и занимались: добывая своим чадам новые робы – рабочую, повседневную на кораблях одежду.

Проявлялось подобное отношение и к еде. Всеобщее пренебрежение, даже некое отвращение вызывало наличие в рационе ячневой крупы, в каком бы то ни было виде. Именовали эту крупу – кирзой. Отцы-командиры придумывали разные – разности для смягчения взаимоотношений экипажа и кирзы, беседы зам.командира по снабжению и особенно замполита о пользе и необходимости этой крупы вызывали неподдельный смех. Проводимые при опросе команды жалоб и предложений, сводились к двум вещам: а когда ДМБ и убрать кирзу. А на вопрос как кормят, следовал один ответ – плохо: задавили солдатской кирзой! На простой вопрос, что Вы хотели бы, ответ был как правило прост и примитивен: все, кроме кирзы, у нас от неё болят животы. Тут уж, когда заходила речь о животах, начальство настораживалось, дело принимало нешуточный оборот, поскольку каждый уважающий себя начальник считал необходимым, более того обязанным реагировать и мешаться в ситуацию. Следовали реплики в адрес командования корабля, службы снабжения, политического и партийного состава. Давались всевозможные рекомендации, порой дикие и абсурдные. Как-то приехавший в связи с предстоящим нам походом на боевую службу в экваториальную Атлантику и Средиземное море, и услышав от экипажа, что успех боевого похода в настоящий момент тормозит лишь наличие в рационе ячневой крупы и явно обеспокоенный, как бы это обращение не вышло на уровень политуправления флота. А им, что, матросам? Крути машину. Если их спрашивают, что мешает боевому походу – крупа, и больше ничего, все думают, как не потерять доверие команды. И вот замполит, приехав с очередного партийно-политического мероприятия, выдал идею командиру, что договорился о замене в неограниченных количествах продовольственной ячневой крупы на фуражное пшено и гречку, производства местных крымских колхозов, совхозов. А тут ещё директор "Красного виноградаря" просит о помощи в сборке винограда с оплатой за работу любой крупой в ассортименте и в любых количествах. Мы посылаем матросов, он посылает нам крупу. Автобусы будут от хозяйства прямо к трапу с утра. Несмотря на опасения, что весь виноград будет съеден на корню, немедленно была сформирована команда, назначены ответственные и руководители похода на виноград. Проведены были инструктажи и даны наставления. Вот радости было!!! С утра, после завтрака, в автобусы. Многие видели виноград в магазине либо вообще на картинке, а тут привозят в поле. Винограда более 500 га, убрано чуть более половины. Реально оставить его в зиму. На сбор вышли все работники совхоза, включая специалистов всех мастей и званий, главбух со своими в первых рядах. А тут полсотни одичавших от железных кораблей и соленой воды матросов. Перво-наперво выясняется – какое количество винограда можно будет скушать на халяву, без особого ущерба для колхоза. И прознав, тем паче услышав, разъяснения председателя, что можно скушать сколько сможешь и любого сорта по выбору, и заботится следует не об убытке совхоза, а о своих животах, пришли в неописуемый восторг и с азартом невиданным ранее приступили поглощать его не отдельными ягодами, а горстями и подряд, без разбора сортов и степени зрелости. Ни о каком сборе ягоды и речи не было. Подойдя к оказавшемуся поблизости руководителю с извинениями, что, мол, народ никогда не видел винограда в живую, могут и всё поле скушать! Получили ответ:

–Да пусть едят, животы только берегите.

Только через 2-3 часа начали проявляться неумеренность и дикость. Не мытый и не совсем зрелый виноград, сделал свое дело. Мои матросики побежали в разные стороны, на ходу скидывая штаны. Руководитель совхоза, мужик неглупый и опытный, знал свое дело. Подъехал представитель местного здравоохранения, тому и объяснять ничего не пришлось. Взяв с меня обещание компенсировать ему лекарственные средства в натуральном выражении, стал раздавать страждущим по 2-3 таблетки "от живота".

Дело тем временем шло своим чередом. Получили команду собрать ягоду в приготовленные корзины, и ящики, вроде яблочных – только мелких по размеру и из пластикового материала. Исполнили. Загрузили 3 фрукто-ягодовозки, где здоровые мужики в болотных сапогах ходили по винограду, уминая и притаптывая его. Оказывается, что это вполне допустимо, виноград шел на переработку в свою совхозную давильню и отправлялся на вино. Как сувенир, и презент от руководства совхоза командованию корабля и пригласив участвовавших в мероприятии мичманов в свою машину, директор выставил перед нами двадцатилитровую канистру своего "домашнего", совхозного вина, предложил литровые кружки для пробы без ограничений. Приняв по паре другой, терпкого на вкус, натурального молодого виноградного вина, поняли – пора и честь знать, то бишь собираться восвояси. Больше почему-то нас на уборку винограда не звали и не посылали, хотя и жалоб на кирзу тоже не было долго.

ГЛАВА 13

В ХОЛОДИЛЬНИКЕ

Запасов в поход, БДК всегда брал много. Принимали топливо 900тн, пресную воду 30тн, боезапас само собой и, конечно, завозили продовольствие в ассортименте и с большим запасом прочности. Срабатывала старая морская норма – идешь в море на неделю, запасов берешь на месяц, на месяц по плану, запасов, соответственно, на квартал. И, как правило, срабатывало. Питание на кораблях традиционно организовывалось хорошо. Консервы использовались во второй половине похода. Особенно было заметно после учебного отряда, где питались, может и хорошо и по нормам, но бедновато. Всегда хотелось чего-нибудь пожевать. На кораблях впервые столкнулись с такой нормой, как вечерний чай со всеми атрибутами. В дальних походах для повышения тонуса вахты в ночное время, в 2-3 часа ночи, старшины команд получали и раздавали вахтенным паек. Бывало, наберешь в портфель таранки, хлеба несколько буханок и подкармливаешь своих, сам заодно с ними перекусишь и настроение лучше, а если сильная болтанка, в смысле качает сильно, тем более таранка или кусочек селедочки очень помогает.

Жили мы очень удобно, в каюте 3 человека. Кроме меня ещё два человека, боцман Николай Семенович Колчин и мичман по снабжению Сергей Пантелеймонович Рысич. Последний, в один из вечеров поделился с нами своими опасениями. Заметил, говорит, несанкционированный уход мяса и мясопродуктов: копченого мяса, хорошей копченой колбасы и мясных и рыбных консервов. Боцман сразу внес конструктивное предложение: ловить надо злоумышленников как у Чехова, на месте, т.е. в ночь садиться в хранилище и выжидать. Кто придет, вскроет двери, того и брать на месте, а иначе никак. Мичманское большинство посовещалось и приняло положительное решение. Сказано – сделано! После вечернего чая, уже за полночь, пошли на рекогносцировку, то бишь в разведку на место событий. Меня, как самого молодого из мичманов, отправляют в помощь. Хорошо. Пошли, заходим в рефрижераторный отсек. Для удобства взяли с собой раскладные стульчики, в обиходе разножки. Ох, и хорошо. Прохладно так. Тихо. Дверь естественно не закрываем, свет через нее идет в помещение. Чтобы предотвратить автоматическое отключение, под дверь подкладываем морской самодельный сандалий, из толстого и легкого пенопласта. Сами усаживаемся дегустировать копчености. Образцы на пробу отрезаются от подвешенных копченных свиных и говяжьих туш. Туши как горячего, так и холодного копчения, готовые к употреблению. Ну что ж, раз готовы, значит попробуем. Отсекаем поудобнее шматик так кило на 1,5-2, на разделочный пенек его, что рядом стоит, сами усаживаемся. Хлеб взят свежий, ещё горячий, поскольку проходили мимо палубной переносной пекарни. Ну, в общем, вкуснотища, красота, жить хочется, одним словом. Однако не зря говорят, что увлечение чревоугодием всегда наказуемо! Корпус корабля покачнулся на волне, видимо от проходящего рядом в бухте какого-то пароходика либо катера, почти для нас незаметного. Но! Дверь то покачнулась, сандалий выпадает, дверь становится на место, то бишь захлопывается. Что же это означает? А то: свет, как и положено, в любом порядочном холодильнике выключается, а включаются, опять таки автоматически, хладоагрегаты – пошел процесс морожения. А дверь то изнутри не имеет открывания. Жить, почему-то сразу стало не комфортно. На ощупь находим разножки и присаживаемся. Обсуждаем ситуацию. Замерзнуть реально, на нас тропическая форма из распашонки и сатиновых светло-синих шорт. Обувь – одна пара на двоих, пол металлический, как и переборки тоже. Стучать? Да, кто в глубине корабельного нутра, у самого днища, с тщательной теплоизоляцией, нас услышит? Часы, правда, были у обоих, светящиеся, командирские. Время отмечаем – 2-35. Сидим в темноте. Размышляем о бренности существования. На верхней палубе сейчас хорошо, тепло, народ готовится ко сну. Сидим себе тихонечко, а что делать? Начинаем размышлять – за мясом придут, когда будут получать его к обеду, т.е. часов в 10-11 утра, не раньше. Или, вот оно, наше спасение, злоумышленники пойдут за добычей. Если не пойдут, к утру замерзнем напрочь. Хотя не должны, рабочая температура рефрижераторной камеры 0, +3 по Цельсию. Размышляем дальше, если даже и 0 градусов, то не должны окончательно задубеть. Понятно – холодно и промерзнем до костей, но не окончательно, не до летальности же. Сидим, два страдальца, и соглашаемся, друг с другом, что, да, до летальности не должно дойти, тем более мы же по возможности будем двигаться, хоть и в темноте, заниматься гимнастикой по максимому. Ну а потом что-нибудь произойдет, Бог даст. И что Вы думаете? Бог дал. Внезапно снабженческий мичман провозглашает:

– Стоп, Палыч! Слушай меня внимательно. Отсчитывай четвертую тушу с моего краю.

Подхожу, осторожно вытянув для ощупки руки к тушам, отсчитываю.

– И что?

– Делай, что старшие говорят.

– Исполняю, что дальше?

– На ощупь рукой залезает в брюшину этой туши.

Залез.

– Здесь какие-то бутылки и похоже не совсем пустые. Доставать?

– Да, конечно и поскорей, но аккуратно, иди на голос и садись на свое место.

– Сел и что?

– А то! Будем согреваться.

– Вот это номер! Да кто ж родимых их туда заложил?

– Будешь удивляться, возмущаться или согреваться? Тебе может и стакан с рюмками подать?

– Желательно!

– Хорошо, иди сызнова к тушам, лезь, в смысле доставай из соседней емкости и стакан. Рюмки не обещаю, а кружка должна быть.

Сходил, принес, открываем, на звук наливаем, "за выход на свободу" – выпиваем. Соответственно хорошо и смачно закусываем копченым мясом и хлебом, благо и того и другого в достатке.

Снова жизнь налаживается. Время 6-20 утра, холодно, однако ещё не совсем окоченели. И вот оно! Внимание! За дверью стук шагов по трапам, кто-то спускается, главное не прозевать, во время начать стучать. Взяли в руки кое-что, ножи, бутылку, выжидаем. Наготове. Вдруг скрежет ключа в двери, мы сразу передумали стучать и наоборот затихли. Это же наш злоумышленник пришел! Медленно-медленно открывается дверь, загорается свет в холодильнике и мы вот они. И пошло... Очереди ненормативной лексики, крики:

– Стой! Куда помчался!? Хватай его!

А чего хватай, он бедный с перепугу ничего понять не может. Малость успокоившись и признав, что мы не привидения, и попался полностью, молча сопит. Злоумышленником оказался матрос, подчиненный Рысичу, зав складом. Ключ от холодильника ему был положен служебный, по должности.

– Ладно, Палыч, оставь его в покое, пойдем на верхнюю палубу погреемся немного и в душ. Пока в верхних душевых вода горячая. Одежду только возьмем и на доклад к старпому.

– А что с матросом?

– Да ничего. Сам ведь выбирал помощников, сам и заменю, потом спишем на берег.

– И то правильно. Пойдет как спаситель отечества и мичманов.

В дальнейшем матроса так и списали на береговую базу, в распоряжение штаба соединения.

ЭПИЛОГ. НЕ ОТ АВТОРА.

Как следует из аннотации, автор "Записок" мой отец – Михин Владимир Павлович. Он начал службу рядовым матросом по призыву, а уходил, после сверхсрочной, старшим мичманом. Тогда это было довольно почетно. Потом, в 1972 году, впервые в советской армии будет введено звание прапорщик, и их вместе с мичманами, объединят в отдельную категорию личного состава. Постепенно отношение к прапорщикам, а заодно и к мичманам станет несколько пренебрежительным. Но это будет позже, а тогда, в отцовы времена... Мичман! О-го-го! Тельняшка, погоны с золотым галуном...

До конца своих дней отец с большой теплотой вспоминал дни службы, с огромным уважением относился к флотским офицерам и считал их образцом культуры и воспитания. Служба наложила отпечаток на многие стороны его жизни, даже меня он хотел назвать Марина, потому что "морская". Фильм "72 метра" отец смотрел со слезами на глазах, особенно эпизод "Ор-р-р-ркестр! "Прощание славянки!"".Думаю, что на флоте прошли лучшие годы его жизни, а решение оставить службу было ошибкой.

Написание этих "Записок" стало для отца отдушиной после тяжелых испытаний, перенесённого инсульта. Как часто бывает, на бумаге эти истории потеряли значительную долю своей прелести. Живой рассказ был ярче, колоритнее, смешнее, наконец. Все описанные истории происходили на самом деле и фотографии подтверждают это. Некоторые из рассказов я помню с детства, а какие-то узнала уже прочитав. К сожалению, "Записки" не были завершены и даже толком отредактированы. Точку поставил обширный инфаркт отца. А предполагалась ещё несколько глав, я знаю, что готовились истории о медицинской корабельной службе, танкере "Шача", артистах поднимавших дух краснофлотцев (среди них был даже Евгений Леонов).

Моя роль во всем этом не велика. Я набирала рукописный текст на компьютере. И я обещала опубликовать "Записки", что и сделала. Правда, спустя 7 лет. Сначала искала варианты публикации на бумаге – за свой счет и только для семьи. Но что-то вечно отвлекало и мешало. И тут я познакомилась с "Самиздатом". Ура! Нельзя сказать, что у меня не возникло трудностей. Так, я едва поняла, как можно добавить фотографии, в итоге смогла впихнуть их только в комментарии, а ведь некоторые выкладывают их в текст произведения. Не знаю до сих пор, как сформировать общий файл и сделать главную страницу понаряднее и поцветнее.

Оценки – отдельная песня. Раньше, читая комментарии авторов СИ, я закатывала глаза на очередное возмущение по поводу пропажи оценок. Да кому они нужны – воровать их! Но! У "Записок" были оценки, восьмерки по десятибалльной шкале! И они пропали!!! А ведь я так ими гордилась, всеми тремя штуками!

Ещё нюанс. Да, автор Михин Владимир Павлович. Но он никогда не был знаком с СИ, так что Мой личный Топ-30 журнала "Самиздат" на самом деле – мой. Наверняка у отца был бы другой выбор, но тут я смело воспользовалась родственными связями и назвала авторов, которые нравятся мне.

На этом всё. Спасибо Самиздату за предоставленную возможность и читателям за уделённое время. Ведь издай я всё это на бумаге, вряд ли Вас было столько.

Ольга. P.S. Ну вот, папуль, я сделала это.